В сознание я возвращалась долго и мучительно. Мысли отказывались проясняться, реальность рассыпалась на кусочки, никак не связанные друг с другом. Болела голова и сводило плечи, во рту пересохло так, что я не могла пошевелить языком, в ушах шумело.

Впрочем, когда голова немного прояснилась, я поняла, что шумит не у меня в ушах, а где-то за окном – море. Я слышала, как волны плещутся и разбиваются о берег, возможно, скалистый. Плечи сводило от того, что руки связаны за спиной и лежать на боку ужасно неудобно. А язык не шевелился потому, что рот заткнут какой-то тряпкой и завязан.

Когда реальность свалилась на меня своими пугающими обстоятельствами, я тревожно дернулась, попыталась сесть и непроизвольно застонала. Переполненная молоком грудь болезненно ныла, платье спереди промокло, а за окном солнце уже клонилось к закату. Значит, с момента моих последних воспоминаний прошло немало времени – почти сутки. Я очень надеялась, что одни.

После нескольких попыток мне все же удалось сесть и осмотреться. Комната, в которой я оказалась, была гораздо больше спален в моей оринградской квартирке над шоколадницей, но гораздо меньше, чем в домах Шелтера, например. Обставлена скудно, но мебель добротная. Помимо окна на одной стене, на другой еще были двери на балкон, обе распахнуты, проем занавешен тонким полупрозрачным тюлем, которым играл ветер.

Я с трудом сползла с узкой кровати, стоявшей у стены, едва не упала, потому что ноги еще подгибались, но устояла. Сначала подошла к окну, потом вышла на балкон, но ни там, ни там не было пути к спасению: третий этаж, не меньше, внизу скалы, обрыв и далекое море.

Понять, где нахожусь, было трудно. Я не слышала звуков порта, а значит, это уже не Оринград. Но море все еще плескалось рядом, значит, меня не увезли в Варнай. Так где же я?

– Это Ниланд, – услышала я за спиной мужской голос.

Обернулась так резко, что едва не потеряла равновесие и не свалилась за недостаточно высокий бортик балкона. Обратившийся ко мне мужчина стоял в комнате, колышущийся тюль мешал его рассмотреть, но я видела, что одет он в варнайскую военную форму. Его голос звучал знакомо, но со своего места я не могла разглядеть лицо, а сам варнаец не торопился приблизиться ко мне.

Пришлось возвращаться в комнату самой. И как только я переступила порог, я резко втянула носом воздух, потому что больше никак свое удивление выказать не могла.

– Вижу, ты меня узнала, – улыбнулся полковник Ридд и скользнул по мне взглядом с головы до ног и обратно. – А вот ты заметно изменилась. Материнство пошло тебе на пользу, ты стала куда соблазнительнее. Круглее, мягче. Не люблю костлявых девчонок.

Я испуганно отпрянула, а он едко усмехнулся.

– Не бойся, не настолько ты привлекательна, чтобы похищать тебя ради плотских утех. Мне нужно от тебя кое-что другое.

Он шагнул ближе, гипнотизируя взглядом почти как Шелтер.

– Твой шепот, который уничтожил Магистрат. Ты им все исправишь.

Я замотала головой, поскольку говорить не могла и другого способа объяснить, что я не могу – и не стану – этого делать, у меня не было. Но Ридд понял мой жест иначе.

– Не отпирайся, я знаю, кто ты. Давно знаю. Еще там, на пути в Сиран слышал, как Этьен называл тебя шептуньей. Не сразу понял, что это означает, но когда Шелтер кинулся в лес искать тебя лично, стало ясно, что ты имеешь какую-то ценность. Убедился я в этом, когда он попросил тебя себе в качестве награды. Жаль только, что эти бездарности, отступники, так и не смогли добраться до тебя. Всегда знал, что нельзя доверять магам. Мои солдаты справились с задачей с первого раза. Их осталось всего три десятка, знаешь? Три десятка солдат и офицеров, преданных настоящему Магистру, смогли выбраться из проклятой пустыни, куда ты нас отправила. Да парочка магистров Верхней ложи.

С каждым словом он подходил все ближе, пока почти не прижал меня к стене своим телом, но все же небольшое пространство между нами осталось.

– Это очень мало, Мира. Для армии. Но чтобы наказать одну строптивую девчонку, такого количества мужчин хватит. Ты у меня через всех пройдешь, если будешь плохо себя вести, поняла?

В ответ я не шелохнулась. Только стояла, тяжело дыша и глядя ему прямо в глаза, не желая показывать свой страх.

«Только развяжи мне рот, ублюдок, – поймала я себя на внезапной злой мысли. – Узнаешь, что такое сила шептуньи».

Всколыхнувшаяся внутри злость испугала меня, но мысль понравилась. Я тут же опустила взгляд, чтобы Ридд ничего не прочитал по моим глазам, и смиренно кивнула.

– Уже лучше, – хмыкнул он.

А потом схватил за руку и резко развернул лицом к стене. Я не успела толком испугаться, потому что в следующее мгновение он проворно срезал веревки с моих рук и позволил повернуться обратно. Я потянулась руками к тряпкам, затыкающим рот, но Ридд не позволил их снять, остановил, подняв лезвие ножа почти к моему лицу.

– Нет-нет, не торопись. Прежде, чем ты начнешь шептать и решишь попробовать изобразить из себя героя, ты должна узнать кое-что еще.

С этими словами он обернулся к двери, выжидающе посмотрел на нее. И я неосознанно сделала то же самое. Сердце похолодело, когда я услышала приближающийся детский плач. Ногти больно впились в ладони, стоило двери открыться и впустить в комнату троих солдат. Один из них нес на руках надрывающуюся от плача Алину, а двое других просто служили им конвоем.

– Это поводок номер два, – заявил Ридд с гнусной ухмылкой. – Точнее, намордник. Если только я заподозрю, что ты шепчешь что-то не то, твоей дочурке разнесут голову. Поняла?

Я снова застыла, в ужасе глядя на дочь и чувствуя, как вокруг груди сжимаются стальные обручи, не дающие вдохнуть. Ридд дернул меня за плечо, встряхнул и грозно повторил:

– Поняла?!

Я испуганно закивала, и тогда он опустил нож, убрал его куда-то.

– Хорошо. Можешь покормить ее, а то варегово отродье вопит уже пару часов, а ты вся течешь, смотреть противно. Повязку со рта не снимать. У них, – он кивнул на солдат, – распоряжение стрелять, если только ты к ней потянешься. Поэтому не делай резких движений. Покормишь ребенка и отдашь обратно. А потом у тебя будет время подумать о том, как вести себя дальше.

Сказав это, он кивнул солдату, с невозмутимым видом державшему на руках орущую Алину, и тот поднес ее мне. Сам Ридд покинул комнату, а я сжала в руках дочку, с трудом сдерживая слезы отчаяния. Но реветь с заткнутым ртом было плохой идеей, поэтому я предпочла воздержаться.

Кормить ребенка пришлось в присутствии всех троих варнайских рядовых, которые, естественно, не спускали с меня глаз. Но после всего, через что мне пришлось пройти, это казалось лишь досадным неудобством. Куда сложнее было потом снова отдать Алину. Но как я ни умоляла взглядом, мне ее, конечно, не оставили.

* * *

Алина все меняла. Теперь я послушно сидела, сложив руки на коленях, боясь сделать лишнее движение, хотя у меня остались развязаны руки. Но даже кляп изо рта я осмелилась вытащить только тогда, когда мне принесли немного воды и еды. Его разрешили не возвращать на место, но даже оставшись одна, я не посмела применять свои силы. Два магистра Верхней ложи были где-то здесь, а Шелтер говорил, что они могут почувствовать мои попытки.

До утра следующего дня Алину приносили мне еще дважды. Каждый раз перед этим заставляли снова заткнуть рот тряпкой и завязывали сверху еще одной. Похоже, полковник Ридд опасался, что, держа дочь в руках, я все же решусь на какое-то внушение караульным. Это означало, что он не до конца понимает возможности моего дара и уровень обретенной силы. Или просто перестраховывается?

Утром мне снова дали покормить ребенка, потом покормили меня саму, и только после этого снова пришел полковник Ридд. И на этот раз его сопровождали двое магистров Верхней ложи: я узнала их по мантиям с капюшонами. Однако, когда дверь закрылась, один из них капюшон с головы скинул – и я испуганно охнула. Передо мной стоял сам Великий Магистр Варная. Настоящий, а не приведенный к власти в результате наших с Шелтером интриг Этьен.

– Удивлена? – ухмыльнулся он. – Думала, я сгинул в той пустыне?

Честно говоря, я очень на это надеялась. Но Магистр, очевидно, оказался действительно слишком силен для нас, если смог выбраться из ловушки. Он заметно похудел и осунулся, последний месяц оказался для него непростым, но он все еще был жив.

– Должен признать, я поражен, – заметил он, пытаясь изображать светский тон, но я видела злость, бушующую в его душе и прячущуюся за нарочито спокойным голосом. – Я ведь даже не запомнил тебя толком. Помнил, что отдал Шелтеру какую-то рыжую. Просмотрел твой дар, каюсь. И недооценил хитрость. Я ведь слышал твой шепот еще тогда, когда он велел мне идти в Замбир, и тогда почувствовал подвох. А потом ты сдала мне Шелтера и всех его заговорщиков – и я поверил, что призрачный голос, что шелестит в ветре, на моей стороне. Думал, кто-то из Красной Пустыни зовет забрать то, что мне причитается.

Сердце ухнуло куда-то вниз. Я сдала? Мой шепот? Нет-нет, я этого точно не делала! Я даже не знала толком, кто участвует в заговоре, кроме Морана, Нейба и Этьена… Кто-то еще шептал Магистру?

– Уже в том гиблом месте Ридд объяснил мне, кто нашептывал в мои уши. Вовремя объяснил, хотя мог бы и раньше, – он бросил на полковника недовольный взгляд, и тот виновато опустил глаза. – Подозреваю, он хотел заполучить тебя сам, чтобы ты помогла ему продвинуться по карьерной лестнице. Но все-таки он открыл мне глаза не слишком поздно, и мы успели спастись. За что и станет моим новым генералом, когда я верну себе Варнай.

Ему пришлось прерваться, потому что дверь вдруг приоткрылась, впуская в комнату второго магистра Верхней ложи. Ридд недовольно покосился на него, а по лицу Великого Магистра пробежала судорога, на мгновение выдавая его истинное состояние сейчас.

Опоздавший маг, чье лицо как обычно скрывал капюшон, торопливо занял свое место рядом с коллегой, который едва слышно шепнул ему что-то вроде: «Где тебя Варег носит?» На что новоприбывший только виновато развел руками, понуро опустив голову еще ниже.

– Что ж, – выплюнул Магистр, вернув себе самообладание. – Теперь перейдем к сути. Моя армия погибла в пустыне, поэтому Варнай вернешь мне ты.

– Как? – хрипло поинтересовалась я.

Кажется, это было первое слово, которое я решилась произнести за все время.

– Как отняла – так и вернешь, – фыркнул Магистр. – Нашепчешь всем этим изменникам, принявшим самозванца как своего правителя, чтобы они снова поклонялись мне. И я вернусь в столицу с триумфом.

– Я не могу этого сделать, – покачала я головой. И торопливо добавила, пока он не вышел из себя: – Я не могу шептать сразу такому количеству людей. Это очень долго.

Магистр едва не зарычал, оскалившись. Я испуганно отпрянула назад, хотя и так сидела на своей кровати, прижавшись спиной к холодной стене.

– Значит, ты нашепчешь Этьену, чтобы он преклонил колени передо мной, признал публично заговор против меня и передал власть обратно.

Это я, конечно, могла сделать, но мысль о том, что мой шепот перечеркнет все, чего удалось добиться, принеся столько жертв, останавливала.

– Только не говори, что и этого не можешь! – рявкнул Магистр.

– Могу, – признала я торопливо. – Но что потом будет со мной? И с моей дочерью?

– О, не волнуйся, – он приторно улыбнулся. – Я сохраню ей жизнь. Она ни в чем не будет нуждаться, я воспитаю ее как родную дочь. Она ведь тоже будет владеть твоим даром? И он еще послужит Магистрату. А твоя смерть, так и быть, будет быстрой, легкой и безболезненной, если уже сегодня вечером Варнай станет моим.

Мысли панически заметались в голове. Мне не хотелось умирать. И тем более не хотелось отдавать Алину Магистру. К тому же я не знала, сдержит ли он слово и оставит ли ее в живых. И на что на самом деле будет похожа эта жизнь, учитывая его любовь к юным непорочным девушкам.

Но что я могла сделать сейчас, оставшись одна против Магистра, двух его магов и Ридда с его солдатами? Только здесь с нами в комнате стояли двое вооруженных рядовых, а там, где-то внизу, с моей дочерью еще двадцать восемь мужчин. Трое здесь маги, а мой шепот – оружие весьма медленное.

Начать шептать, делая вид, что внушаю Этьену, а самой внушать им? Получится ли у меня шептать так неразборчиво? Не почувствует ли Магистр воздействие? Почувствует, конечно, ведь он уже знает, каково это.

– Что опять застыла? – прикрикнул на меня Ридд. – Кажется, тебе нужна небольшая стимуляция? Доставьте сюда ее дочь.

Последняя фраза полковника была обращена к солдатам, которые тут же кинулись выполнять его приказ.

Меня снова обдало парализующим холодом. Кажется, даже сердце попыталось остановиться.

– Я не могу сделать это так быстро, – попыталась снова потянуть время я.

– Тебе придется постараться, – холодно ответил Ридд. – Потому что в следующий раз я дам тебе покормить ребенка только после того, как Магистр вернется в Варнай. А до тех пор она будет голодать. Так что все зависит от тебя.

Зубы стиснулись с такой силой, что едва не начали крошиться, внутри вновь поднялась ядовитая злость. На язык так и просился шепот: «Умрите, твари, умрите все сейчас же», но я никогда раньше не пробовала такое откровенно злонамеренное воздействие, а потому не знала, сработает ли он достаточно быстро. Хватит ли моей ненависти?

Неожиданный булькающий звук отвлек меня от мыслей. Я подняла глаза, и они непроизвольно расширились, когда я увидела, как один из магов – опоздавший – зажав второму рот, полоснул его кинжалом по горлу. Мгновение спустя тот рухнул к его ногам.

Шум падающего тела привлек внимание Ридда. Он повернулся к магу, но прежде, чем успел понять, что происходит, у того в руках неожиданно появился пистолет. Два оглушающе громких выстрела – и Ридд упал замертво.

Я непроизвольно вскрикнула и запоздало зажала себе рот руками. Маг перевел дуло пистолета на Магистра, но на этот раз тот успел первым: дернул рукой в сторону – и пистолет вырвало из пальцев мага. Следом в него полетело что-то искрящееся, ощетинившееся острыми шипами, но маг сделал подозрительно знакомое движение рукой, заставляя вырасти перед собой стену из камня. Та разлетелась, когда искрящийся «еж» ударился в нее, но и он сам рассыпался в прах.

– Стихийник? – удивленно пробормотал Магистр, отступая назад. – Да кто ты такой?

Мое сердце радостно екнуло за секунду до того, как маг откинул капюшон и сорвал с себя мантию, оставшись в форменных брюках и рубашке.

– Шелтер, – яростно прошипел Магистр на зависть любой шептунье.

* * *

– Вот этот день и настал, – произнес Шелтер тихо, но у меня мурашки побежали по коже от его голоса. Как в первый день знакомства.

Глаза его были темными, как никогда раньше, но обращены только к Магистру, на меня Шелтер не бросил даже мимолетный взгляд.

– Ты же умер там, в пустыне…

– Полагаю, мы оба слишком рано обрадовались смерти другого. Но сегодня я доведу начатое до конца.

Шелтер ударил первым: взметнулось пламя, попыталось заключить Магистра в объятия, но тот закрылся щитом и мгновение спустя нанес ответный удар.

В комнате стало ярко, жарко и опасно. Срочно требовалось укрыться где-то, но путь к дверям был для меня отрезан сражающимися магами, поэтому я соскочила с кровати и метнулась в другую сторону: за шкаф.

Несколько секунд просто сидела, переводя дыхание и прислушиваясь к звукам магической дуэли, но потом все же не удержалась, выглянула. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Магистр ударил по Шелтеру какой-то невидимой волной, та пробила его каменный щит и швырнула его самого в стену.

Следующий удар мог оказаться последним, и я в отчаянии зашептала, глядя прямо на Магистра:

– Не двигайся. Не двигайся. Недвигайсянедвигайся…

Я повторяла и повторяла эти слова, они звучали монотонно, сливались в один неразборчивый звук. Нет, Магистр не замер, но движения его стали очень медленными, как будто ему приходилось совершать их в воде.

Он сразу понял, в чем дело. Обернулся, обжег меня ненавидящим взглядом и что-то выкрикнул. Я не поняла заклинания, но его действие ощутила сразу: по горлу словно что-то ударило – и звук пропал. Я больше не могла ни шептать, ни говорить, ни кричать.

Зато Шелтеру хватило времени прийти в себя и нанести новый удар. На этот раз в противоположную стену полетел уже Магистр, но в последний момент, что-то удержало его от удара, а обрушившийся следом огонь вновь не причинил ему вреда. Вместо этого пламенный вихрь распался на десятки пылающих стрел, которые развернулись и полетели обратно в Шелтера. Тот плеснул на них воды, залившей лужами пол, и стрелы исчезли.

Последовал новый виток обмена боевыми заклятиями. Для своего возраста и комплекции Магистр двигался неожиданно быстро и проворно, а его магические силы явно превосходили силу стихий Шелтера. Тот пока держался исключительно за счет молодости и многолетней ярости, но рано или поздно они иссякнут.

Я должна была ему помочь, но заклятие немоты лишало меня силы шептуньи, а что еще я могла? Не бросаться же на Магистра со спины, пытаясь выцарапать ему глаза?

Мечущийся по комнате в поисках ответа взгляд зацепился за валяющийся на полу пистолет. Он отлетел почти к самому выходу на балкон, я вполне могла добраться до него. Правда, существовал риск, что меня заденет шальным осколком боевого заклятия, но если не помогу Шелтеру, мне все равно конец.

К пистолету я поползла на четвереньках, то и дело испуганно прижимаясь к полу, когда за спиной что-то громыхало особенно громко. Наконец мои пальцы сомкнулись на холодной рукоятке.

Я никогда раньше не держала в руках оружие, но уже несколько раз видела, как это делает Шелтер, да и не велика была наука. Вот только руки очень дрожали.

Вжимая голову в плечи, я выпрямилась, обхватила пистолет обеими руками и направила его на Магистра. Тот сейчас стоял ко мне вполоборота, слишком увлеченный битвой с Шелтером, чтобы обращать внимание на меня. Он снова побеждал.

Я выстрелила, но промахнулась. Они оба вздрогнули и повернулись ко мне. Я выстрела еще раз. Еще. И еще. Успела сделать пятый выстрел до того, как Магистр швырнул какое-то заклятие, и меня смело мощным ударом. Сбило с ног, потом подбросила в воздух.

Пытаясь снова обрести хоть какую-то точку опоры, я выронила пистолет, хватаясь руками за воздух. Кричала бы, если бы могла, а так только молча задыхалась от ужаса, когда поняла, что меня выкинуло на балкон и перекинуло через перила.

Я падала, стремительно и неотвратимо, спиной вниз, видя, как удаляется козырек балкона. Резкий порыв ветра как будто попытался подхватить меня, но я для него оказалась слишком тяжелой.

Удар о воду вышиб из легких воздух, холодные волны моментально сомкнулись надо мной, платье и волосы намокли, меня потянуло вниз, а свет стремительно померк вместе с сознанием. Последняя мысль, что там промелькнула, была мысль об Алине: как же она теперь без меня?

Смерть уже тянула ко мне свои холодные, костлявые пальцы, крепко обнимала за плечи, но в последний момент другие руки – сильные и теплые – рванули меня в другую сторону. Сознание вернулось, я почувствовала жжение в груди и судорожно втянула ртом воздух. Успела испугаться, что сейчас захлебнусь, но воды вокруг внезапно не оказалось, хотя я точно чувствовала ее ногами и руками. И меня все еще тянуло вниз.

Я встрепенулась, попыталась оттолкнуться от воды, но снова почувствовала руки, крепко сжимающие меня.

– Тихо, Мира, не брыкайся, все хорошо, я тебя держу, сейчас вынырнем.

Голос Шелтера. Его дыхание было затруднено, но голос звучал уверенно. Почему я его не вижу?

Я провела ладонями по лицу, поморгала глазами. Вокруг просто было очень темно, но уже светлело, по мере того как мы приближались к поверхности воды. Наши головы и плечи окружал пузырь воздуха и благодаря ему удавалось дышать и даже говорить.

– Оллин… – просипела я, забыв о заклятии немоты. Но оно, судя по всему, уже развеялось.

– Сейчас, Мира, потерпи немного, – попросил Шелтер, все еще крепко сжимая меня в объятиях.

А вода тем временем сама выталкивала нас на поверхность. Или мне только так казалось? Скорее всего, это делала стихийная магия. Потом она помогла нам и добраться до берега, а вот выходить на узкую кромку мелкой гальки, борясь с накатывающими волнами и тяжестью промокшей одежды, пришлось самим. И едва мы вышли на твердую землю, как оба повалились на нее, задыхающиеся и изможденные. Шелтер – своей битвой, я – пережитым ужасом и падением.

Когда в глазах перестало темнеть, я повернулась на бок и потянулась к нему руками. Шелтер сам придвинул меня ближе, снова обнимая, окутывая теплом своего тела и отрывисто целуя. Я гладила ладонями его лицо, не в силах поверить в то, что передо мной действительно он, что это не сон.

– Ты жив… – только и смогла выдохнуть я, а следом горло опять перехватило и сдавило то ли подступившими слезами, то ли холодом.

– Да, я жив, – прошептал Шелтер.

– А он?

– А он мертв.

– А Алина? Она у них…

– Она в порядке и в безопасности. Все закончилось, Мира. Мы победили. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Теперь все будет хорошо. Обещаю.

У меня было еще много вопросов. Как он выжил? Где был? Почему вернулся только сейчас? Но все они не имели значения. Главное я выяснила, а остальное можно выяснить и потом. А сейчас я не могла только одно: не могла перестать целовать его губы.

Пусть все произошло не так, как я себе это представляла. Не было звонка колокольчика, и он не вошел в мою шоколадницу ранним утром или поздним вечером. И все произошло не в Оринграде. Но Шелтер был здесь. Он вернулся. Сейчас только это имело значение.