Я плохо осознавала реальность. Люди вокруг о чем-то разговаривали. Я слышала, как Маркус, все еще опираясь на разбитую машину, приглушенно объяснял Антуану, что и как происходило с тех пор, как он обнаружил троих неизвестных в своей квартире. Переговаривались и безопасники во главе с Давидом. Но все голоса сливались для меня в единый неразличимый гул.

Я смотрела на тело Берта, на растекающуюся по асфальту лужу крови. Мертвые глаза остались открыты и были устремлены на меня, а я почему-то не могла оторвать от них взгляд. Его голос все еще звучал у меня в ушах. Звучал куда отчетливее, чем голоса тех, кто разговаривал рядом.

Это больше, чем просто серия убийств, Нелл…

Антуан обнародовал доказательства, которые связывали наш магический департамент с экспериментами Рантор…

К голосу Берта неожиданно примешался второй, который я знала хуже, но который прозвучал не менее отчетливо.

Я слышу разговоры… В них упоминают Корпус Либертад. И две фамилии: Рантор и Орб…

Маркус узнал об этом за месяц до гибели. Проект «Ангел» тогда уже существовал, но Ангелину еще не создали. Маркус наверняка пошел с этим к руководству, то есть к Антуану, но тот ничего не сделал. Возможно, поручил разобраться по-тихому, как потом предложил мне следить за коллегами, искать среди них предателя. Вероятно, Маркус что-то нашел, раз его убили, а Рантор уволили. Но почему Фрай все-таки продолжил работать? Понадобилось двенадцать лет, чтобы найти доказательства против него и его департамента? Серьезно?

Больше похоже на укрывательство, на сознательное торможение расследования, но Антуан ненавидит магов. Так с чего бы он стал их покрывать? С чего бы он стал так тянуть? Чего он ждал?

Люди были возмущены и напуганы…

В обществе что-то сломалось…

Я затаила дыхание. Мог ли Антуан ждать, пока проект «Ангел» зайдет так далеко? Мог ли он использовать это, чтобы добиться чрезвычайных полномочий, усиления мер безопасности, роста ненависти к магам? Чтобы ответственность понес не только магический департамент Корпуса, а все маги, оставшиеся в Федерации?

Он так сомневался в том, стоит ли выпускать Маркуса, но не установил слежку ни в его квартире, ни в доме …

А ведь еще тогда, когда решалась судьба Маркуса, у Антуана были основания подозревать, что Маркус однажды сорвется с цепи и станет Зверем. «Ангел превратился в зверя» – он ведь видел это на записи. Пусть он не знал, что именно и в каких объемах Маркус натворит, но ожидать подвоха был обязан. И все равно отпустил его, дал полную свободу.

Потом, когда в прессе появились бы упоминания о Звере, он должен был бы догадаться обо всем и раскрыть Маркуса. Сразу, а не ждать десять лет. Чего он мог ждать?

Внутри все перевернулось от страшного, тошнотворного осознания. Антуан оставил Маркуса без присмотра, чтобы не мешать ему. Не мешать хамелеону постепенно завладеть им, превратить в чудовище.

И еще долгое время он намеренно не мешал бы этому чудовищу убивать, чтобы поселить в сердцах людей страх перед Зверем. Многолетний, парализующий. Чтобы потом вывалить на их головы правду о нем вместе с доказательствами вины магов и спровоцировать волну ненависти. Да, именно этого он и ждал двенадцать лет. То есть, будет ждать еще десятилетие.

– Нелл?!

По тону Антуана я поняла, что он зовет меня уже не первый раз. Судорожно вдохнув, моргнула, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы, оторвала взгляд от мертвого Берта и повернулась к директору. Он смотрел на меня с тревогой и даже чем-то похожим на заботу. Маркус тоже поглядывал на меня, но я не могла понять эмоции в его глазах.

– Что?

– Все это правда? То, что рассказал Маркус.

Я растерянно смотрела на них обоих. Я ведь ничего не слышала. О чем они вообще говорили?

– Да, – неуверенно выдохнула я, все еще слишком шокированная своей догадкой по поводу Антуана. – С чего ему врать?

Директор тяжело вздохнул, бросил взгляд на Давида и молчаливо велел ему подойти, тихо заметив:

– Да, натворили вы дел. То есть… зря вы все это делали в одиночку, скрываясь от нас. Не установи мы слежку за квартирой Маркуса, этот… – он посмотрел на мертвого Берта, нахмурился и осекся. – Он бы вас убил. Даже жаль его. Наверное, будущее, в котором он оказался, по-настоящему ужасно. Нелл, нужно подробно изучить все статьи, которые вы видели наверху, и понять, как этого избежать. Маркус, мне очень жаль, но тебе придется на какое-то время вернуться в хранилище.

– К чему это, Антуан? – удивился Маркус. – Вы все равно меня ликвидируете, так почему не сделать это здесь и сейчас? Вы же грозились уничтожить меня, если я еще кого-то убью, а я только что признался вам, что убью как минимум сотню человек.

– Нет, он тебя не ликвидирует, – возразила я, глядя на Антуана так же неотрывно, как до этого смотрела на мертвого Берта. – Ты ему нужен.

– О чем ты, Нелл? – поинтересовался Давид. Он только подошел, и пока не понимал, о чем речь.

– Да, я тоже хотел бы знать, – нахмурился Антуан. – Можешь пояснить?

– Ангел превратился в зверя: почему Даркон вынужден принять новый закон против магии, – процитировала я, внимательно следя за его реакцией. И он предсказуемо на секунду отвел взгляд. – Вот зачем ты ему нужен, – объяснила я, повернувшись к Маркусу. – Точнее, не ты, а Зверь, в которого ты можешь превратиться. Ему нужен кошмар, который будет с ним связан. И действия властей, к которым этот кошмар приведет.

Антуан бросил тревожный взгляд на Давида. Наверное, уже жалел, что позвал его. Впрочем, это было неизбежно: я все равно сейчас рассказала бы руководителю службы безопасности Корпуса то, что поняла. Антуана следовало остановить, пока он не избавился от меня так же, как когда-то избавился от настоящего Маркуса. Сейчас я была уверена, что это сделал он: тот Маркус ни за что не согласился бы молчать столько лет, наверняка он хотел разоблачить проект раньше.

– Что ты несешь? – возмутился Антуан, снова переведя взгляд на меня. Ни тревоги, ни заботы больше не было.

– Вы решили использовать эту ситуацию, чтобы отомстить магам, ведь так? В тот день, когда Маркус показал вам запись своего интервью с ясновидящим, вы начали рыть яму для магического департамента Корпуса, собираясь похоронить в ней всех магов. Настоящий Маркус собирал информацию по проекту «Ангел» для вас. Неофициально, потому что вы не хотели раскрывать их причастность слишком рано. А его одного было проще устранить, чем хоронить полноценное внутреннее расследование. Вы уволили Рантор, а Фрая не тронули, чтобы он не волновался и чувствовал себя в безопасности. Тем временем вы продолжали собирать против него доказательства. Вот только я не понимаю: ее-то вы зачем уволили? Это ведь должно было усложнить их совместную работу, а вам – затруднить наблюдение за ней…

Я осеклась, глядя на то, как директор недовольно хмурится. В памяти всплыло еще одно важное обстоятельство, которое упомянул Берт.

Живыми они не дались. Или так сказали… В Корпусе произошла настоящая бойня, в результате которой все маги департамента были убиты…

– Боже мой… – пробормотала я, чувствуя горький привкус во рту. – Они же на самом деле ни в чем не виноваты, да? Вы их подставили. То есть… собираетесь подставить.

Краем глаза я видела, как Маркус подобрался, напрягаясь, превращаясь в сжатую пружину, готовую в любой момент разжаться, прыгнуть на Антуана, свернуть ему шею, как остальным. И честное слово, сейчас я была бы не против, если бы не боялась, что это еще больше спровоцирует Зверя в нем.

Напрягся и Давид, стоявший рядом со мной. Я на мгновение обернулась: он посмотрел на часы и потянулся к кобуре, которая всегда висела на поясе. Что ж, он имеет право арестовать Антуана, а вскоре наверняка должен подъехать КГП. Возможно, другие сотрудники нашей службы безопасности тоже подтянутся.

Повернувшись снова к Антуану, я заметила, что и он смотрит на Давида, очевидно, понимая, что тот не даст ему уйти.

– Вы узнали от Маркуса о пророчестве и решили использовать его для мести, но Маркус выяснил, что к проекту «Ангел» причастна только Карина Рантор. Вы убрали ее подальше от Корпуса, наняли магов в помощники, а сами начали подделывать доказательства против магического департамента. Вы бы подделывали их еще десять лет, дожидаясь момента, когда общество будет на взводе и никто особо не станет присматриваться и разбираться. Всех магов вы просто истребите, чтобы они не смогли оправдаться. Одно во всем этом мне непонятно: какова роль Лины? Почему вы позволили ей сохранить ребенка?

Антуан криво улыбнулся, его взгляд больше не был возмущенным, стал скорее печальным. Наш директор покачал головой.

– Ты умная девочка, Нелл. Все хорошо разложила, но поторопилась. Надо было подумать еще немного, потому что, как правило, если картинка сложилась, но остался лишний кусочек, это означает, что где-то в твоей картинке лежит кусочек неправильный.

Я с сомнением прищурилась, пытаясь понять, на что он надеется. Или действительно что-то имеет в виду? Где у меня может быть ошибка?

– Маркус не пришел ко мне с записью того интервью, Нелл, – тихо объяснил Антуан. – Я впервые увидел его вчера, когда пытался выяснить, по какой причине служба безопасности Корпуса не взяла под наблюдение квартиру Маркуса-химеры.

И он снова перевел взгляд на Давида.

Осознание ошибки обрушилось на меня ведром ледяной воды. Вся теория базировалась на допущении, что Маркус доложил об интервью Антуану. Он должен был так поступить, это было правильно и логично, если бы не одно «но». Маркус всегда старался «прикрыть» перед руководством тех, с кем работал. И услышав от ясновидящего информацию, бросавшую тень на коллег, он не пошел сразу к директору направления…

– Он пришел ко мне, – подтвердил Давид, вместе с этим обхватив рукой и прижав к моему виску дуло пистолета. – Одно неверное движение, химера, и твоя подруга труп.

Последние слова были обращены к Маркусу. Тот успел повернуться на сто восемьдесят градусов, готовый кинуться на нового противника. Слабая надежда на то, что двое других сотрудников службы безопасности нам помогут, рассыпалась в прах, когда они встали рядом с Давидом и направили оружие на Антуана и Маркуса. Конечно, глава службы безопасности все это время действовал не один.

– Хорошая выкладка, Нелл, – прошептал Давид мне на ухо, – вот только странно, что ты не учла одно обстоятельство: Антуан уже недостаточно молод, чтобы планировать такие длительные заговоры. Через десять лет ему будет под восемьдесят. Как раз отличный возраст, чтобы использовать его в своих целях: проще запутать и в чем-то убедить. Даже вчера это оказалось несложно.

Они все «хвалили» меня, а я чувствовала себя полной дурой. Прав был Маркус: мои аналитические способности дают сбой, когда речь заходит о близких людях. Поведение Антуана казалось мне подозрительным, поэтому я все время выстраивала теорию вокруг него, а Давид оставался преимущественно вне поля моего зрения. И я о нем почти не думала, хотя должна была.

Ведь это служба безопасности собрала «доказательства», о которых говорил Берт. Служба безопасности получила чрезвычайные полномочия. И именно службе безопасности было проще всего похищать документы и образцы, управлять доступом к информации, регулировать наблюдение. Одному человеку такое не по силам.

– Давид, тебе-то это зачем? – мне было безумно страшно, холодный металл обжигал кожу, но я постаралась воззвать к его разуму. – Ты же служил в армии, был на войне, видел, как это страшно. Зачем тебе новая война?

– Вот именно, Нелл, я был на войне, – прорычал он мне на ухо. Куда только делся тот приятный мужчина среднего возраста, каким я его знала? – Я проливал кровь и терял друзей в схватках с магами, шаманами и прочей нечистью. А потом внезапно мы помирились и стали работать бок о бок. Разве это нормально? Они всю жизнь нас ненавидели и пытались поставить на колени, а когда запахло жареным, вдруг решили притвориться нашими друзьями? Меня тошнит от необходимости сотрудничать с ними каждый день, и я давно ждал случая уничтожить их, напомнить всем их истинную сущность. Напомнить, что мы должны не договариваться с ними, а истреблять. Всех до единого. Люди должны быть доминирующим видом, а не маги!

Я беспомощно посмотрела на Маркуса. Он все еще походил на пружину, но не знал, что ему делать. Осознанно или нет, но он закрыл Антуана собой, не давая шанса подручным Давида его застрелить, но он не мог помочь мне.

– Так, ладно, не буду тратить время на расписывание своего гениального плана, а то Берт со второй группой должен быть здесь с минуты на минуту, – хмыкнул Давид и обратился к подчиненным: – Пауль, возьми пистолет этого неудачника из будущего. Эрл, ты тащи сюда водителя Антуана. Ситуация такая: они приехали первыми, когда этот псих уже застрелил Маркуса и Нелл. Потом он прикончил и Антуана с водителем. Мы приехали сразу после этого и убили его. Все просто.

– А как же твой план? – попытался остановить его Маркус, исподлобья наблюдая, как разошлись в разные стороны двое безопасников. Несколько секунд Давида никто не будет прикрывать. Кроме меня. – Разве тебе не нужен Зверь, чтобы все сошлось?

– Сделаю себе нового, – фыркнул Давид. – Придется начать сначала. Неприятно, но не смертельно. Благо все записи Карины у меня, нужен только новый сумасшедший генетик и беспринципный маг, но найти таких несложно.

Я поняла, что не могу этого допустить. Маркус наверняка справится с тремя противниками. Его снова ранят, но он исцелится. И то осиное гнездо, что зреет внутри Корпуса, будет уничтожено.

Но он ничего не решится сделать, пока его действия будут угрожать мне. Я видела это по его глазам, и у меня было от силы секунды две на то, чтобы принять решение. Маркус понял, что я его приняла, и успел отрицательно качнуть головой, но я не послушалась.

Все снова произошло слишком быстро. Я попыталась одновременно ударить Давида в коленную чашечку и по руке с пистолетом, а Маркус в ту же секунду кинулся на него. От выстрела мне заложило уши, но, к счастью, не вышибло мозги: Давид все же выстрелил в Маркуса, но тот лишь на секунду замедлил движение, после чего выбил пистолет из его руки и вцепился в горло.

Я вырвалась из хватки Давида сама и сумела перехватить отлетевшее в сторону оружие, направить его на того безопасника, что стоял над телом Берта, и выстрелить, не думая. После происшествия в хранилище я возобновила тренировки в тире, и они не прошли зря. Убить я не убила, но ранила. Безопасник повалился на землю с криком, и я успела подойти ближе, держа его на прицеле.

– Только дернись, – процедила я, не разжимая зубов. Не от злости, нет. Челюсть просто свело от страха.

Я надеялась, что о втором безопаснике позаботятся Антуан и его водитель, но еще несколько секунд спустя это стало уже неважно. Во двор въехали три машины Корпуса, и еще никогда я не была так рада видеть Берта. Настоящего нашего Берта.

Убедившись, что ситуация под контролем, я бросила пистолет и обернулась, ища взглядом Маркуса. Тот как раз с трудом поднимался на ноги, а рядом с ним на земле лежал Давид с неестественно вывернутой шеей. И мертвыми глазами.

Маркус стоял, слегка пошатываясь. Он был весь в крови и очень бледен. Всклокоченные волосы слиплись от пота. Сделав шаг в мою сторону, он не удержался на ногах и снова рухнул на колени. В одну секунду я оказалась рядом, обнимая его за плечи.

– В чем дело? Как же твоя регенерация? Берт, тут нужен врач! – последняя фраза прозвучала очень громко и слишком истерично.

– Да успокойся, – прохрипел Маркус. – Сейчас все пройдет. Просто много травм сразу. Нужно время. Дай мне пять минут. Теперь-то у нас есть пять минут?

Я нервно рассмеялась, обнимая его крепче, позволяя устроить голову у меня на плече.

– Хоть десять раз по пять минут. Отдыхай.

Он кивнул, прикрывая глаза. Я погладила его по голове, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Слезы облегчения.

Обернувшись, я посмотрела на то место, где только что лежал труп Берта-из-будущего, но его там не оказалось. Похоже, мы все-таки сделали это. То будущее, которое он хотел отменить, «схлопнулось». Для этого не нужна была смерть Маркуса. Нужна была смерть того, кто все это затеял.