На третьем этаже штаб-квартиры Корпуса Либертад было непривычно тихо. Сразу в нескольких областях Дарконской Федерации одновременно произошли пугающие события. Их синхронность заставляла подозревать диверсию со стороны магов. Все свободные сотрудники разъехались по командировкам, поэтому с Бертом мы разминулись.

Зато Антуан, невзирая на глобальный кризис, уделил мне довольно много времени. Все необходимые документы были уже подписаны, поэтому нам оставалось только попрощаться, но он не преминул еще раз задать вопрос, который за последние две недели я слышала от него достаточно часто:

– Уверена в своем решении? Может быть, стоило ограничиться продолжительным отпуском? Мы могли бы оформить это как отпуск по уходу за новорожденным. Этого времени тебе хватило бы, чтобы привести в порядок чувства.

– Мои чувства в порядке, Антуан, – с улыбкой заверила я, как и в предыдущие наши беседы. – Просто нам с Корпусом Либертад больше не по пути. И вы понимаете почему.

– Честно говоря, не понимаю, – признался Антуан, тоже улыбаясь. – И никогда не пойму. Но это твоя жизнь. И я благодарен тебе за жизнь Маркуса.

– Это вы санкционировали нашу попытку, – возразила я. – Хотя и рисковали.

– В моем возрасте рисковать карьерой уже не так страшно. И потом, – он хитро прищурился, – я подозреваю, что ты заставила бы их сделать это, даже если бы я запретил. И зная Берта и Фрая, уверен, что они согласились бы.

С этим я поспорить не могла. Еще выслушав мои аргументы в лифте, они прониклись идеей спасения настоящего Маркуса. Фраю хотелось попробовать совершить с помощью Арки что-то более грандиозное, чем скучное исследование зондом. А Берт… Пусть обстоятельства заставили меня сомневаться в его отношении к Маркусу, но он доказал, что жизнь друга ему дороже карьеры.

Вся затея была рискованной. От Фрая требовалась крайне точная настройка Арки, я заставила его все просчитывать и перепроверять раз десять. Мы с Бертом просмотрели записи камер того вечера, наверное, сотню раз, планируя наши действия по секундам. Маль, без которой мы рисковали перенести в наше время только бездыханный труп, тоже готовилась очень долго, стараясь по записи покушения определить повреждения Маркуса и самую необходимую помощь.

От нас требовалось уложиться в четыре минуты пятнадцать секунд. Мы готовились к этому все десять дней, которые оставались до схождения потоков. И в результате сделали все минуты за три.

Фрай открыл портал в прошлое. Берт влез в систему и выключил камеры. Фрай открыл еще один портал: пространственный, из ритуального зала магического департамента в лабораторию генетиков. Маль молниеносно сделала самое необходимое, чтобы мы смогли безболезненно переместить Маркуса через пространственный портал обратно к Арке. И после этого мы вернулись в свое время, где Маркуса уже ждала команда медицинской службы вместе с реанимационным оборудованием. Прямо в ритуальном зале магов, чем коллеги Фрая были очень недовольны. Но главное у нас все получилось.

В этой операции я оказалась самым бесполезным человеком, но такова участь всех аналитиков: наше дело придумать. Я пошла с остальными только по одной причине: все, кто прошел через Арку, сильно рисковали, я не могла подбить их на это, а потом отсиживаться в безопасности.

– Хотя бы зайди попрощайся с ним, – предложил Антуан, выдергивая меня из воспоминаний.

– Я хотела, но в больнице сказали, что его отпустили домой. Мне показалось неправильным вламываться туда.

Директор усмехнулся, укоризненно глядя на меня, и я смутилась. Конечно, это была всего лишь отговорка. Я боялась встречаться с Маркусом Эндрю Фростом. Боялась, что стоит ему заговорить, заглянуть в глаза – и нити паутины не отпустят меня.

– Тогда тебе повезло: он здесь. Его выписали долечиваться дома, но он уже рвется в бой, хочет наверстать упущенное и побыстрее вернуться к работе. Так что он в своем кабинете.

Не могу сказать, что я обрадовалась этой новости, но и огорчением мои чувства нельзя было назвать. Я испытала волнение. Конечно, мы виделись после того, как он пришел в себя, и не раз. Много общались, но обычно в чьем-то присутствии. И еще не встречались после того, как я решила покинуть ряды Корпуса.

Но теперь у меня не оставалось выбора.

Я действительно обнаружила его в кабинете, который последние два с лишним года занимал Берт. Маркус сосредоточенно изучал какие-то документы. Вероятно, отчеты о расследованиях или изменившиеся положения рабочих инструкций и протоколов. Я остановилась на пороге, молчаливо наблюдая за ним.

Он как всегда выглядел безукоризненно: на голове волосок лежит к волоску, лицо гладко выбрито, форма старшего следователя сидит как влитая и застегнута на все пуговицы. Это ведь для нас прошло без малого три года. А для него – всего пара месяцев больничного.

Маркус наконец заметил меня, сдержанно улыбнулся и поднялся из-за стола.

– Рад тебя видеть, Нелл. Разве ты не уехала в командировку с Бертом?

Его голос, как и прежде, обволакивал, невидимые нити паутины слегка напряглись, но я с удовлетворением поняла, что это просто привычка.

– Нет, Маркус. Я зашла попрощаться. Я уезжаю из Даркона.

– Надолго? – Он удивленно и тревожно нахмурился.

– Навсегда.

Я все еще стояла на пороге, поэтому он вышел из-за стола и приблизился сам. Сердце дрогнуло и забилось чаще, но я постаралась не подать вида.

– Значит, ты так решила, – пробормотал он, разглядывая мое лицо.

Мне оставалось только кивнуть.

– И когда уезжаешь?

– Прямо сейчас. Машина на парковке, квартира освобождена, родительский дом продан. Мамы тоже больше нет, поэтому меня здесь ничего не держит.

– Даже я? – вырвалось у него. И, кажется, он сам смутился из-за этого, но все-таки добавил: – Я так о многом хотел с тобой поговорить. Так много хотел тебе сказать…

– Увы, я больше не готова это услышать, – как можно мягче ответила я. Мне не хотелось его обижать. Он был не виноват в том, как все сложилось между нами.

– Вечная беда несвоевременности, – грустно улыбнулся он. – Когда ты шла ко мне, я был не готов к этому. А стоило решиться шагнуть тебе навстречу, как ты уже уходишь прочь.

– Прошло слишком много времени, Маркус. Для меня.

– Я понимаю. И надеюсь, что ты обретешь счастье там, куда уезжаешь. Куда, кстати?

– В Верту. Там живет моя подруга, помнишь? Они с мужем обещали помочь.

– В Верту? Меняешь мир технологий на мир магии? Как непатриотично, – хмыкнул он.

Я против воли рассмеялась, хотя мне хотелось заплакать.

– Прощай, Маркус. – Я позволила себе потянуться к нему и поцеловать в щеку. – Я тоже желаю тебе счастья. И наконец избавиться от чувства вины, которое отравляет тебе жизнь. Ты его не заслуживаешь.

По его лицу пробежала судорога, но он промолчал. Вернулся обратно к столу, сел в кресло и снова посмотрел на меня со сдержанной, вежливой улыбкой, с какой смотрел всегда.

– Прощай, Нелл. Удачи.

На улице порыв ледяного ветра бросил мне в лицо несколько мелких снежинок, подхваченных с какого-то выступа на здании, поскольку небо сегодня оставалось чистым. Яркое холодное солнце светило изо всех сил. По календарю зима должна была начаться только через неделю, но в этом году снег выпал рано.

Маль ждала меня у подножия лестницы, где я ее и оставила с маленьким Коннором. Я боялась, что она сделает мне выговор за то, что я задержалась, но она так увлеклась демонстрацией снега ребенку, что, судя по всему, не заметила, как пролетело время. Коннор меланхолично наблюдал за тем, как она подбрасывает снег в воздух, а тот падает вниз. Иногда на нос самому Коннору, что заставляло его вздрагивать. Порой взрослые люди, дорвавшись до общения с ребенком, начинают вести себя странно.

Заметив меня, Маль выпрямилась, заметно смутившись.

– Уже все?

– Я и так задержалась.

– Значит, все-таки уезжаешь? – грустно вздохнула она, передавая мне Коннора. Тот заулыбался, оказавшись у меня на руках.

– А ты думала, что я пообщаюсь с Антуаном и передумаю?

– Была такая надежда. Мне будет тебя не хватать.

Это прозвучало неожиданно, потому что раньше Маль никогда не выказывала особой симпатии ко мне. Или к кому-либо еще. Но тем не менее, мне было приятно.

– Мне вас тоже. И это не просто вежливость. Я серьезно.

Она кивнула, хотела сказать что-то еще, но немного раздраженный мужской голос перебил ее:

– Нелл, сколько можно тебя ждать? Ты сказала, что мигом вернешься обратно, а прошло уже полчаса.

– Десять минут максимум, Маркус, – с улыбкой возразила я, поворачиваясь к Маркусу Кайлу, стоявшему посреди заснеженного двора в брюках и свитере. Пальто его, видимо, осталось в машине.

– На территории Корпуса Либертад для меня каждая минута за три идет, – проворчал он, подходя ближе и забирая Коннора себе. Почему-то он считал, что трехмесячный ребенок слишком тяжел для меня. По крайней мере, он так говорил, но я подозревала, что ему просто нравится держать Коннора самому.

– Будешь ругаться, я еще и к Фраю прощаться пойду, – пригрозила я, погладив его по небритой щеке и быстро поцеловав в уголок рта.

Недовольное выражение моментально дало трещину, и Маркус улыбнулся. Я заметила недоверчивый взгляд Маль, но проигнорировала его.

Никто из них не понимал, почему я выбрала Маркуса Кайла, когда к жизни вернулся Маркус Эндрю. Все так или иначе знали о моей влюбленности в старшего следователя. Если кто-то и не догадался о ней, пока мы работали вместе, то понял тогда, когда мы его хоронили. Все считали, что мое хорошее отношение к Маркусу-химере продиктовано тоской по настоящему Маркусу. Даже я сама так думала. Поэтому они не понимали, как я могла предпочесть монстра мужчине своей мечты.

А для меня все решили те секунды, которые я бежала по коридору подземного хранилища к нужной камере. Я уже знала тогда, что настоящего Маркуса мы спасем, непременно спасем, это было для меня очевидно. Но сердце замирало от ужаса, пока я, проклиная защитные заклятия, запрещающие открытие порталов в хранилище, бежала к заветной двери. В те мгновения путаница исчезла, и я поняла, кого люблю на самом деле. До сих пор не знаю, что бы я делала, как бы жила дальше, если бы опоздала.

Но я успела. Толкнула дверь, врываясь в камеру и выкрикивая имя Маркуса, как раз в тот момент, когда прозвучал выстрел. За ним даже не было слышно привычного клацанья замка.

Маркус потом сказал, что из-за этого движения и моего крика его рука в последний момент дрогнула. Он смог отвести ее от виска, но уже не остановил палец – и выстрел все же прозвучал. Опоздай я на секунду, увидела бы, как разлетается от разрывной пули его голова. Всего секунда… Но я успела.

Он был крайне недоволен моим возвращением, но выслушав сбивчивые объяснения, просветлел. Я видела, как в его глазах зажегся огонек надежды, и поняла, что была права: ему всего лишь нужна была альтернатива. Какой-то план. И когда я дала его, он испытал заметное облегчение. И даже согласился остаться в хранилище до тех пор, пока его прототип не будет готов стать донором. К счастью, с помощью медицины и магии это произошло достаточно быстро.

Мы попрощались с Маль и отправились к машине, стоявшей в этот раз на гостевой парковке. Пока Маркус фиксировал Коннора в детском кресле, я позволила себе еще раз обернуться на здание штаб-квартиры.

Четыре очень важных года моей жизни были связаны с этими стенами. И, наверное, действительно можно было остаться. Я не потеряла веру в Корпус Либертад из-за того, что произошло. Напротив, мне кажется, рано или поздно именно он найдет хрупкий баланс между магией и технологией, ведь технологии – это тоже магия. Просто другая. Это два разных способа добиться одних и тех же целей, два разных способа познать мир. Им необязательно враждовать. Я уезжала не из-за этого.

Я уезжала потому, что у меня не было времени ждать, когда баланс будет найден. Я не хотела жить там, где Маркуса и Коннора будут считать монстрами. Верта была территорией магов, но там более терпимо относились и к оборотням, и к людям, и к гибридам.

И еще я уезжала потому, что не хотела оказаться вершиной треугольника. Все-таки Антуан был по-своему прав, когда пытался отделить Лину от нас. По той же причине я предпочитала сейчас отделить нас от настоящего Маркуса. Он имел право жить своей жизнью, без нашего постоянного присутствия поблизости. Я знала, что Маркусы встретились один раз, перед операцией, но ни один не захотел рассказать мне о своих впечатлениях. Наверное, им было еще сложнее воспринимать друг друга, чем нам с Линой.

Хлопок двери заставил меня снова повернуться к машине. И я тут же столкнулась лицом к лицу с моим Маркусом. Он смотрел как-то странно, как будто что-то искал на дне моих глаз.

– Что?

– Уверена, что не будешь скучать? – Он кивнул на здание.

– Уверена, что буду, – честно призналась я. – Но со временем это пройдет. Появятся другие заботы и привязанности. А ты?

Маркус перевел взгляд на светло-серые стены с огромными окнами и поморщился.

– Слишком много плохих воспоминаний. Хороших тоже много, но я знаю, что они чужие, и это их портит. – Он замолчал, все еще скользя взглядом по фасаду, и внезапно спросил: – Ты виделась с ним? Маль сказала, что он уже на работе, хоть пока и не готов к командировкам.

– Виделась, – не стала отпираться я, но больше ничего не сказала. Если он хочет от меня каких-то заявлений, пусть спросит прямо.

Маркус снова перевел взгляд на мое лицо. Я ждала едкого комментария, но он удивил меня. Опять.

– Знаешь, я до последнего не верил, что ты выберешь меня. И когда ты быстро не вернулась, а я узнал, что он там… Почему-то очень живо представил, что ты спустишься и скажешь: «Прости, я не могу уехать с тобой».

– А по тебе не скажешь, что ты так не уверен в себе, – хмыкнула я.

Он пожал плечами, снова недовольно морщась.

– Копии трудно превзойти оригинал.

Вместо ответа я взяла в ладони его лицо, прижалась к губам. Он крепко обнял меня, очень быстро и как-то… отчаянно. Я знала, что он тоже больше не испытывает сомнений в своих чувствах ко мне, но оказалось, что все еще сомневается в моих к нему.

Я прервала поцелуй и улыбнулась.

– Что я могу сказать? Тебе это все-таки удалось.

Да, никто не понимает, как я могла предпочесть монстра мужчине своей мечты. А я лишь предпочла того, кого другие пытались сделать монстром, но кто выбрал остаться человеком.