Когда мы вернулись на третий этаж, там уже было не протолкнуться от набежавших безопасников и охраны. У распахнутой двери палаты, в которой содержали Лину, засунув руки в карманы брюк, стоял мрачный Антуан. Заметив нас, он сразу сообщил, не тратя время на бессмысленные приветствия:

– Лина напала на охранников, когда ей принесли еду. Все видели, что она неспокойна, но никто не ожидал такого срыва. И силу ее тоже недооценили. С этажа она успела сбежать, но все выходы из здания перекрыты. Ее найдут.

– И что сделают? – с горечью спросила я, чувствуя в случившемся свою вину.

Если бы я задержалась, поговорила с ней хотя бы пять минут! Или, наоборот, не пошла бы вообще, не стала дразнить и распалять… Лина разозлилась после моего визита. И вот теперь – «допускается ликвидация».

– А что она сделала с охранниками?

В тоне Берта не было ни сожаления, ни чувства вины. Скорее, наоборот: вызов. И посмотрел он при этом на меня, а не на Антуана, но ответил директор сам:

– Они живы, если ты об этом. Оглушены и унижены тем, что их побила девчонка, но сильно не пострадали.

Я с облегчением выдохнула, уже успев прочувствовать слова Маркуса о том, что Лина – это я. А я никогда не убила бы в подобной ситуации. По крайней мере, мне хотелось так думать, и поведение химеры это подтвердило.

– Уверена, она никому не желает зла. Просто напугана и жаждет свободы, – попыталась объяснить я ее поступок, как сама его чувствовала.

– Желает или нет, а теперь она беглый монстр, – хмуро заметил Берт.

– Да, и потому при задержании допускается ликвидация, – кивнул Антуан, поморщившись. – Но вот в чем дело: меня тошнит от мысли, что мы застрелим беременную женщину, кем бы она ни была. Поэтому… – Он протянул нам два переговорных устройства, какими пользовались охранники и безопасники. – Найдете ее первыми и уговорите сдаться и вернуться – спасете ей жизнь.

Мы с Бертом переглянулись. Ловить сбежавшие объекты – не наша работа. Мне показалось, что мой шеф и друг собирается озвучить это, и я поторопилась его опередить: схватила переговорное устройство.

– Тогда я пошла искать.

На ходу прикрепляя переговорное устройство к уху, я, ни на кого не глядя, быстро зашагала к лестнице, иногда переходя с интенсивного шага на бег. Логика подсказывала, что Лину стоит искать на нижних этажах. Здание штаб-квартиры стояло обособленно, поэтому крыша могла считаться абсолютной западней. А раз это знала я, значит, знала и она.

В эфире переговаривались мужские голоса. Одни докладывали о том, что проверили очередной «квадрат», другие сообщали, на каких камерах беглянку успели заметить. Судя по этим сообщениям, Лина двигалась довольно хаотично, иногда даже зачем-то все-таки поднимаясь наверх, но я подозревала, что она просто пытается запутать следы. И ищет место, где можно спуститься вниз незамеченной.

– Ее только что видели на втором этаже, – недовольно проворчал рядом Берт.

Я не заметила, когда он успел меня догнать. Берт все еще пытался зацепить переговорное устройство за ухо, но оно упрямо соскальзывало, заставляя его приглушенно ругаться.

– Я знаю, слышала. Но она пойдет вниз, на подземный этаж. Возможно, попытается найти вход в канализацию. Или выбраться на какой-нибудь машине…

Еще не закончив говорить, я остановилась, внезапно вспомнив о Маркусе. Нехорошее сомнение закралось в душу, но я пока не позволяла ему оформиться в полноценную мысль. Внутри что-то шептало: «Нет… нет… этого не может быть…» Но в памяти воскресали моменты, когда Маркус говорил о Лине с неподдельным участием. И как он вдруг решил поехать со мной, когда я отказалась похищать Лину из штаб-квартиры.

– Ты чего?

Вопрос Берта вывел меня из ступора, и я сорвалась с места, ничего не объясняя. Слишком много потребовалось бы объяснять. Берту ничего не оставалось, как молча последовать за мной.

На парковке было довольно пустынно, безопасники и охранники сюда пока не добрались. Только бесконечные ряды машин тянулись в разные стороны. По-прежнему ничего не объясняя Берту, я побежала к своему седану и… облегченно выдохнула, когда нашла его на том же месте, где и оставила.

Мое облегчение не продлилось долго, потому я сразу поняла, что Маркуса в машине нет. Куда он мог деться?

Берт тронул меня за плечо и потянул в сторону, прикладывая палец к губам. Он явно что-то услышал, но его слух всегда был тоньше моего. Я звуки борьбы разобрала, когда мы почти приблизились к противоположной стене парковки.

Они оба были здесь: и Лина, и Маркус. Последний обхватил химеру поперек туловища, прижимая спиной к себе и пытаясь удержать. В то же время он убеждал, что не причинит ей вреда.

– Лина, стой! – окликнула я, пытаясь отвлечь, чтобы она перестала вырываться. Лина была действительно сильна: Маркус удерживал ее с трудом. – Послушай его!

Химера замерла, недоверчиво уставившись на меня вертикальными зрачками. Потом тревожно обернулась на Маркуса. Она выглядела как напуганный, загнанный в угол зверек, потерявший от страха рассудок, но мое присутствие как будто вернуло ей способность трезво мыслить.

– Мы тебе поможем, – тихо, но внушительно пообещал Маркус. – Мы все здесь, чтобы помочь.

У Лины вырвался глубокий, нервный вздох, похожий на всхлип, и она окончательно успокоилась, обмякла в руках Маркуса, перестав сопротивляться и вырываться. Только тогда я услышала приглушенные звуки, которые издавал Берт. Обернулась на него: он беззвучно глотал ртом воздух, глядя то на меня, то на Маркуса, и нелепо размахивал руками.

– Что… Какого… Да чтоб мне провалиться! Что происходит? Как это возможно? – наконец сумел выдавить он.

Я лишь неловко пожала плечами.

– Это короткий вариант моей длинной истории.

* * *

Антуан появлением живого и невредимого Маркуса был обескуражен не меньше, чем Берт. Я даже забеспокоилась за старика, все-таки здоровье у него уже не то. Когда прошел первый шок, он прижал руку к груди и, пошатнувшись, торопливо сел на стул в нашей любимой маленькой переговорной. Я налила ему воды.

Мы вернули Лину в палату, тревогу отменили. Берт помог незаметно провести Маркуса в наш офис и оставил ждать в переговорной, предварительно затемнив обычно прозрачные стены и дверь. Потом привел Антуана. Он тоже согласился, что рассказывать сразу всем о Маркусе не стоит. Никому не хотелось, чтобы покушение повторилось так же оперативно, как были похищены материалы Рантор.

Маркус вкратце пересказал им ту же историю, что и мне. Объяснил про ритуал. Антуан, как казалось, слишком разволновался из-за воскрешения старого друга и почти все прослушал. Берт хмурился, но молчал до тех пор, пока Маркус не заметил, что с ритуалом нужно поторопиться.

– Я не понимаю, почему мы должны торопиться и подвергать опасности жизнь Нелл, – заявил он, упираясь руками в поверхность стола. – Фрай взялся рассчитать все подробнее. Давайте дадим ему время на изучение…

– Я уже много раз все изучал и просчитывал…

– Интересно, как? – брови Берта удивленно скользнули вверх. – Ты же не маг.

Маркус только фыркнул.

– Нет ничего невозможного для человека с интеллектом. Это такие же формулы, их можно понять. Было бы желание. Количество базовой энергии, которое требуется Лине, Нелл вполне может пожертвовать без серьезных последствий для себя. Но только сейчас. Еще немного – и хамелеон начнет доминировать, умственные способности Лины начнут деградировать. Память, личность – все растворится, останется только лицо.

– А может быть, так всем будет лучше? – осторожно предположил Антуан. – Она станет просто монстром. И мы сделаем то, что должны.

– Вы дадите погибнуть молодой, красивой, умной девушке… Почти матери? – Маркус недоверчиво посмотрел на них. – Разве так мы поступаем? Или что-то глобально изменилось в политике Корпуса за те два года, что меня не было? Она живая. Она дышит, думает, чувствует. Мы же не монстры! Где же ваша человечность и умение сострадать?

– Вижу, ты к ней по-настоящему привязан, – Берт одарил Маркуса еще одним недоверчивым взглядом. – С чего вдруг?

– Просто я наблюдал за ней издалека целый год! – Маркус против обыкновения повысил голос. Я не могла припомнить, чтобы он хоть раз так делал за год нашей совместной работы. – И я вижу в ней человека. Человека, который гибнет. Не попытаться этому помешать – все равно, что убить самим.

– Я хотела бы попробовать ритуал, – вмешалась я, видя, что у Маркуса закончились аргументы. – Это ведь я рискую, так? Значит, мне и решать. Я хочу попробовать.

– Нет, решать мне, – тон Берта тоже подскочил вверх. – Потому что я старший следователь и несу ответственность за твою жизнь.

– Тогда подумай о том, каково ей будет жить, зная, что она могла помочь второй себе и не сделала этого, – теперь в интонации Маркуса вернулась привычная мягкость. – Ты знаешь Нелл не хуже меня. И должен понимать, что чувство вины долго будет преследовать ее.

Наш так вовремя воскресший друг был абсолютно прав, и судя по тому, как поникли плечи Берта, он тоже это знал. Посмотрев на меня, тяжело вздохнул и неловким движением почесал пятерней затылок, перевел взгляд на Антуана. Тот так и сидел за столом – единственный из нас – вцепившись в уже пустой стакан.

– Мне кажется, надо попробовать, – резюмировал он. – В крайнем случае, наш маг всегда сможет прервать ритуал, так?

Берту пришлось согласиться. И вот тогда я снова почувствовала холодок внутри. Как и все сотрудники корпуса, я регулярно сдавала кровь, но сейчас собиралась отдать нечто большее. Я собиралась отдать часть себя. От этой мысли дрожь пробегала по всему телу. Не от страха, нет. От возбуждения и попытки понять: кем мне после этого станет Лина?