– Вы хотели меня видеть, генерал Шелтер?

Я с трудом заставила себя войти в гостиную, остановилась в двух шагах от двери, словно собиралась в любой момент убежать. Как будто это могло помочь.

Шелтер стоял у раскрытого окна, то ли прислушиваясь к пению вечерних птиц, то ли просто дыша свежим воздухом. В комнате по-прежнему висел тяжелый запах табака и резкий сладковатый – алкоголя. Смешной аппарат в углу больше не проигрывал музыку, но шахматная доска с оставшимися на ней фигурами все еще лежала на столе.

– Куда ты пропала? Полковник Лингор хотел с тобой попрощаться.

Генерал повернулся, сделал ко мне несколько шагов, и я не справилась с собой: испуганно отступила назад. Шелтер тут же остановился и удивленно нахмурился. Конечно, ведь последнее время я не шарахалась от него.

– В чем дело, Мира? Почему ты вдруг снова стала меня бояться?

– Я не боюсь, – дрогнувшим голосом возразила я.

Уголки его губ приподнялись в улыбке, но она получилась какой-то грустной.

– Тогда попробуй сказать это еще раз, более убедительно. Без дрожи и панических ноток.

– Простите, генерал, – вздохнула я.

Мне не хотелось его обижать, но я ничего не могла с собой поделать: сигаретный дым и висящий в воздухе запах рождали неприятные ассоциации, а на фоне подслушанного разговора заставляли снова ждать подвоха.

– Жизнь научила меня, что после посиделок в компании друзей за рюмкой чего-нибудь крепкого мужчина становится непредсказуем. И иногда немного опасен.

На его лице отразилось понимание, но генерал вновь сделал несколько шагов ко мне, на этот раз более медленных, плавных. Я смогла заставить себя остаться на месте.

– Я не пьян, Мира, не бойся. Сама посмотри.

Шелтер подошел еще ближе, чуть наклонился, чтобы мне было проще заглянуть в его глаза. Они действительно оставались совершенно ясными. У отца после подобных вечеров взгляд становился совсем другим: мутным и злым. Генерал же внешне никак не изменился. Я не сдержала вздох облегчения. Если он трезв, то едва ли стоит опасаться его больше, чем обычно.

– Я никогда не пью до опьянения, – зачем-то сообщил он, снова выпрямляя спину. – И уж тем более до потери контроля или человеческого облика. Только для снятия напряжения.

– А по вам и не скажешь, что вы бываете напряжены, – ляпнула я от все сильнее охватывающего волнения.

Теперь действительно волнения, а не страха: сердце снова билось быстро и неровно не потому, что я боялась неожиданных поступков с его стороны, просто он подошел совсем близко. Его взгляд скользил по моему лицу, а в голове до сих пор звучало эхо непривычно эмоционально произнесенных слов: «Воспоминания ожили. Снова. Так ярко и четко. И так… больно…»

Интересно, что это за болезненные воспоминания, которые спровоцировала сцена у шоколадницы? До безумия, до невыносимого зуда во всем теле хотелось спросить, хотелось снова услышать этот тон: непривычно тихий и такой… уязвимый, что ли. Я видела Оллина Шелтера уже с очень разных сторон, но вот он открылся мне с новой. Точнее, не мне, а своему старшему товарищу, который называл его ласковым «Олли», как ребенка. Интересно, кто-нибудь еще называет так кровавого генерала Шелтера? Жена Магистра, например…

– Надеюсь, полковник Лингор не обиделся, что я не попрощалась с ним, – выдавила я, как всегда загипнотизированная темным взглядом генерала. – Не думала, что он захочет.

– Ты ему очень понравилась, – спокойно объяснил он, больше не приближаясь, но и не отстраняясь, не «отпуская» мой взгляд, но и не пробираясь своим мне в голову и под кожу.

– Вы давно знакомы? – поинтересовалась я, когда молчание между нами неприлично затянулось.

– С моего детства. То немногое хорошее, что во мне есть, – исключительно его заслуга.

– Он вас воспитывал?

– В каком-то смысле.

– Вы из-за него стали военным?

Шелтер покачал головой, но развивать тему не стал, а я поняла, что сама загнала себя в угол. Вот как я теперь расскажу ему о подслушанном разговоре Морана и Нейба? Он же начнет спрашивать и поймет, что я слышала не только их. И как он к этому отнесется? Да одному Тмару известно!

Наверное, если бы я подумала еще немного, то решила бы, что реакция генерала не может быть страшнее, чем гипотетические последствия заговора, который, возможно, зреет прямо у него под носом среди наиболее приближенных к нему людей, но следующая фраза Шелтера выбила из моей головы все посторонние мысли:

– Один из моих соседей устраивает вечеринку через несколько дней. Торжественный ужин, танцы, фейерверк. Хочу, чтобы ты пошла туда со мной.

Я бессмысленно хлопнула глазами, давая ему время махнуть рукой, рассмеяться и заявить, что он пошутил. Генерал этого не сделал, поэтому пришлось с трудом выдавить:

– Я… не могу.

– Почему?

Он издевается?

– А кем я там буду? Наложницей, которую добрый господин вывел на прогулку? Неужели вы не понимаете, насколько это унизительно? Я не человек вашего круга, господин генерал. Для граждан Варнайского Магистрата я вообще не человек. Так, игрушка…

– Ты не игрушка, – спокойно возразил он. – Разве я хоть когда-нибудь к тебе так относился? И ты не наложница.

– Фактически – нет, – торопливо согласилась я, боясь его задеть или разозлить. – И вы действительно все время были исключительно добры ко мне и деликатны, насколько это возможно в моем положении. И я вам за это очень благодарна, правда, вы даже представить себе не можете, насколько сильно. Но даже ваша прислуга понимает, кто я на самом деле…

– Моя прислуга – возможно, но среди местных жителей тебя никто не знает. И как ты здесь оказалась – тоже. Ты будешь просто моей спутницей. Поверь, никто и никогда не будет груб с моей спутницей. Просто потому что люди ценят собственную жизнь куда больше, чем возможность кому-нибудь нагрубить.

– Они будут смотреть на меня…

– Никто не будет на тебя смотреть! – заверил Шелтер. И неожиданно снова улыбнулся. – Разве что мужчины – с восхищением. Еще раз тебе говорю: я буду рядом, и никто не посмеет тебя обидеть. А если кто-нибудь попытается, то пожалеет об этом.

Я испуганно притихла. Вот зачем ему это? Зачем тащить меня на какую-то вечеринку? Едва ли ему может не хватать общения на подобных мероприятиях. И он что-то там говорил о женщинах в своей жизни, которые с удовольствием делят с ним постель. Неужели не найдется достойной, кто согласится пойти с ним в гости? Хотя, не считая госпожи Магистр, я пока не видела с ним ни одной любовницы, но вероятно, он просто не водит их сюда.

– Мне не в чем, – брякнула я, пытаясь зайти с другой стороны. – Мои платья хороши для того, чтобы работать в саду или на кухне, но не для того, чтобы ходить в гости к людям вашего уровня.

– Тоже мне проблема, – фыркнул Шелтер. – Я купил тебе эти платья, куплю и вечернее. Это просто дополнительные расходы.

– Совершенно лишние! Вы и так много на меня потратили…

– Я не обеднею от покупки пары дамских нарядов. У тебя будет лучшее платье из доступных в этой глуши. Впрочем, нет, я велю Мег купить тебе платье в столице. Ведь все, что она покупала до сих пор, оказалось в пору, так?

– Да, но…

– Ты ведь понимаешь, что на любой твой аргумент я найду ответ? – насмешливо перебил Шелтер, скрещивая руки на груди. – Ты можешь продолжать пытаться, но будет все равно по-моему.

Я посмотрела на него с отчаянием. Конечно, он привык, что все ему подчиняются и любое его распоряжение выполняется. И я, в общем-то, должна вести себя так же, но от одной мысли, что мне придется идти туда, где мне не место, внутри все переворачивалось.

– Зачем, генерал Шелтер? – жалобно спросила я, заглядывая ему в глаза. – Я даже нож и вилку в руках держать не умею, как вы. Пусть никто не скажет мне этого в лицо, я все равно буду знать, что ваши друзья смеются надо мной. Не место мне среди них, понимаете? Неужели у вас нет более достойной кандидатуры в спутницы?

Генерал вновь долго молча смотрел на меня, и по его лицу как всегда было совершенно непонятно, о чем он думает.

– Мира, пойми и ты, – наконец заговорил он. – Мой отпуск заканчивается через девять дней. Через девять дней я уеду на какую-то другую войну. Я не знаю, куда поеду и какая передо мной будет поставлена задача. Знаю одно: каждый раз, когда уезжаю отсюда туда, я рискую сюда больше никогда не вернуться. Даже если вернусь, случится это нескоро. Мир и покой в моей жизни – лишь короткие мгновения, которые уже через месяц будут казаться сном. Да, ты не моя гостья, находишься здесь не по своей воле, и на самом деле мы не друзья. Ты рабыня, которую отдали мне в подарок как какую-то вещь, и в глубине души наверняка меня ненавидишь и презираешь. Когда я уеду, ты, вероятно, будешь молиться своему Тмару, чтобы я не вернулся. Это все понятно и естественно, на твоем месте я чувствовал бы то же самое. Но раз уж судьба распорядилась так, что я стал твоим хозяином, я хочу, чтобы ты поехала на этот вечер в качестве моей спутницы. Хочу, чтобы ты надела такое же красивое платье, в каком была во дворце Магистра, но надела его для меня. Хочу, чтобы ты была рядом и улыбалась мне так, словно тебе действительно нравится проводить со мной время. Я ведь не требую ублажать меня в постели. Просто хочу, чтобы ты несколько раз станцевала со мной. Неужели это так много, Мира?

Мне словно воткнули тонкую иглу в сердце, от боли даже слезы на глаза навернулись. Я не сразу поняла, что задерживаю дыхание, выдохнула только когда Шелтер замолчал. Что-то было такое в его взгляде, в его голосе, что заставляло так странно себя почувствовать. Какая-то едва уловимая тоска, тщательно скрываемая горечь. Я не понимала причин, но отказать теперь уже не могла.

– Если вы так ставите вопрос, то, конечно, я поеду с вами. Надену любое платье, какое вы пожелаете. Только вот танцевать я тоже не умею…

– Это проще, чем тебе кажется, – заверил Шелтер уже своим обычным бесстрастным тоном. – Сейчас я тебя научу.

Совершенно без предупреждения он одним шагом преодолел остававшееся между нами расстояние и обнял одной рукой за талию, а другой поймал мою ладонь.

– Клади руку мне на плечо… Вот так, молодец. Это самый популярный и самый простой танец светских вечеринок. Я ведущий, ты ведомая, поэтому я начинаю движение с правой ноги, а ты с левой. Давай. Сначала просто шаг в сторону. Ты с левой ноги…

Его голос звучал в ушах, но окружающая действительность тонула в тумане и рассыпалась с того мгновения, как Шелтер оказался вплотную ко мне, касаясь и прижимая к себе. Это было уже не случайное соприкосновение плеч на заднем сиденье повозки, не вынужденная близость в момент, когда он нес меня на руках. Нет, на этот раз меня всю окутало его теплом, его запахом, его голосом – гораздо сильнее, чем минуту назад, когда мы просто стояли друг напротив друга. И вроде изменилось не так много, но мир словно перевернулся, акценты сместились до такой степени, что я саму себя забыла и перестала узнавать. Я чувствовала запах бренди, исходящий от губ генерала, могла разглядеть в деталях тень вечерней щетины. До боли в руках захотелось коснуться его щеки, ощутить кожей колючую шершавость, а потом попробовать шевелящиеся губы на вкус, потому что все равно не разбирала, о чем он там толкует. Я просто слушала низкий тихий голос, от которого вставали дыбом маленькие волоски на шее. Не из-за страха, а из-за какого-то другого, пока почти незнакомого чувства.

– Сначала просто шаг в сторону. Ты с левой ноги…

Эти слова я прекрасно услышала и даже почувствовала, как Шелтер собирается начать движение, но почему-то все равно попыталась шагнуть в другую сторону. Смутилась, чувствуя, как лицо заливается краской под его невозмутимым взглядом.

– Простите… – выдохнула едва слышно, потому что голос мне совершенно не подчинялся.

– Ничего страшного, – заверил он, возвращаясь в исходную позицию. – Давай попробуем еще раз, с другой левой ноги.

Я нервно рассмеялась, хотя мне все еще было неловко, но на этот раз шагнула правильно. Напряжение немного отпустило.

– Так, теперь вторую ногу приставить к первой. И теперь примерно такой же шаг, но ты идешь назад, с той же ноги… Вот так…

Я следовала за его указаниями в тишине гостиной, в которой за музыку могло сойти разве что пение птиц за открытым окном, ничего не соображая и не запоминая, пока генерал наконец не остановился.

– Вот, у тебя прекрасно получается, Мира.

И я с удивлением поняла, что дыхание Шелтера тоже немного сбилось. Его рука продолжала обнимать меня, а горячая ладонь все еще сжимала дрожащие пальцы. С огромным трудом мне удалось оторвать взгляд от его подбородка и посмотреть в глаза. Удалось не просто посмотреть – а заглянуть куда-то внутрь, глубоко, как будто генерал на мгновение снял свои щиты, приоткрыл обычно запертую дверь. Только смотреть туда оказалось неожиданно страшно.

– Я не собираюсь молить Тмара о вашей смерти, господин генерал, – только и смогла сказать я Шелтеру. – И я вас не ненавижу. И уж тем более не презираю.

Он снова улыбнулся.

– Мне приятно это слышать.