Поскольку мы точно не знали, как много времени потребуется шпиону Совета на то, чтобы подать весточку о необходимости связи, ждать его в комнате с зеркалом стоило уже в тот же вечер. Так было написано в записке от шеда, которую мне передала одна из горничных. В ней он просил меня прийти в «известное мне место» сразу после ужина и заранее извинялся за то, что встретиться со мной сможет только уже там, так как вновь вынужден отлучиться из замка по срочному делу.

Я сделала как он велел: торопливо поев в одиночестве в огромной столовой, отправилась искать комнату, поскольку по-прежнему была не совсем уверена в ее местоположении. В этот раз я нашла ее довольно быстро.

Я не знала, как лучше: ждать шеда у двери или внутри. В коридоре я могла спугнуть нашего таинственного шпиона, но заходить одной мне было страшно. Вдруг он окажется уже там? К счастью, Фолкнор догнал меня еще по пути, поэтому эту сложную задачку решать не пришлось.

Дверь он осторожно открыл сам и, только убедившись, что комната пуста, позволил войти мне. Свет включать не стал и мне не позволил, поэтому я остановилась у самого входа, боясь сделать неосторожный шаг и налететь в темноте на какую-нибудь мебель.

— Вы предлагаете ждать его прямо под дверью? — недоверчиво уточнила я.

В ответ на это Фолкнор сделал движение рукой, как будто подбрасывал что-то в воздух, и из его ладони выпорхнуло несколько десятков «светлячков» — крошечных капелек света. Они разлетелись в разные стороны и осели на мебели, подсвечивая ее чуть зеленоватым светом. Намного светлее не стало — лица Фолкнора я, например, по-прежнему не видела, — но теперь я точно знала, куда можно наступить, а где преграда.

Мы сделали несколько шагов, после чего шед повторил это действие, выбросив еще несколько десятков «светлячков». На этот раз их свет отливал красным. Благодаря им мы смогли добраться до стульев, на которых сидели, разговаривая накануне. Следуя приглашающему жесту жениха, я опустилась на один из них, он занял второй. И после этого выпустил третью партию «светлячков» — желтоватых.

Теперь вся комната мерцала, переливаясь разными цветами, как окутанные гирляндами торговые киоски на ярмарке.

— Как красиво, — восторженно выдохнула я, глядя на это почти праздничное великолепие. — Пожалуйста, научите меня так делать!

— Научу, — пообещал Фолкнор.

Я все еще не видела его лица, но по тону поняла, что он улыбается. Мне даже стало интересно, улыбаются ли сейчас его губы или опять только глаза. Я повернулась к нему, пытаясь разглядеть сквозь темноту, но мне не удалось.

— Вы думаете, разумно ждать его прямо здесь?

— Нет, как только услышим его шаги, спрячемся в ваш шкаф. Огоньки исчезнут, когда на них упадет свет лампочки, так что следов мы не оставим.

Я кивнула, забыв, что он не может этого видеть. Какое-то время мы сидели в тишине, которая ощущалась на удивление уютно. Я все еще разглядывала разноцветные капельки света, не переставая улыбаться. В этот раз мне совсем не было страшно. Я слышала рядом размеренное дыхание Фолкнора, скрип стула под ним, когда он менял позу, и чувствовала себя уверенно как никогда. Словно знала наверняка, что он справится с кем угодно и защитит от любого шпиона, кто бы им ни был. Никогда бы не подумала, что сидеть в засаде так приятно.

— Вы устроили настоящий переполох в замке, — вдруг заметил Фолкнор.

Он сказал это совершенно беззлобно, но я отчего-то сначала вздрогнула, а потом сжалась в комок. Я и сама полдня переживала о том, что получилось так неаккуратно. В свое оправдание я могла сказать лишь то, что у меня совершенно не было опыта подобных интриг. Но если мои действия и правда могут создать для него серьезные проблемы, то это его едва ли утешит.

— Простите, шед, — виновато прошептала я. — Получилось слишком топорно, я знаю. Просто я плохо спала ночью и почти не соображала. И…

Его ладонь вдруг легла на мою руку, и я осеклась.

— Все в порядке, Нея, ничего страшного. Зато даже если мы неверно очертили круг подозреваемых, теперь можем быть на сто процентов уверенны, что шпион Совета узнает скандальную новость.

— А у вас не будет из-за этого проблем? — осторожно уточнила я, нерешительно замерев.

Его рука так и лежала на моей, большой палец вновь поглаживал тыльную сторону ладони, и я не знала, чего хочу: чтобы он отпустил меня или чтобы продолжал в том же духе. В темноте, не видя его лица и не боясь, что что-нибудь выдаст мое смятение, так просто было почувствовать себя смелее, раскованнее. Я почти перестала дышать, когда поняла, что моя ладонь повернулась, перехватывая его руку, и наши пальцы внезапно переплелись. Теперь уже мой большой палец скользнул по тыльной стороне его ладони в осторожном ласкающем движении.

Кажется, Фолкнор ожидал чего-то подобного даже меньше, чем я, потому что теперь его рука на несколько мгновений замерла, и он так и не ответил на мой вопрос. Он заговорил лишь после того, как его пальцы сжались, фиксируя мою руку в его.

— Я не думаю, что это выйдет за пределы замка иначе, чем мы планировали, — тихо ответил он. — Я уверен, что никто, кроме шпиона, не желает мне вреда. Любого можно купить, запугать или вынудить сотрудничать шантажом, но в целом я уверен в своих слугах и в учениках школы. И те, и другие меня почему-то любят. Могут, конечно, перемывать мне кости и отпускать едкие шуточки за моей спиной, но при этом остаются лояльны ко мне.

Я нахмурилась, вспоминая реакцию Ирис и многочисленные намеки Далии. Даже захотелось выдернуть руку, но Фолкнор держал крепко. Или мне не так сильно этого хотелось?

— Некоторые даже очень лояльны, — я сама поразилась тому, насколько ворчливо прозвучал мой голос. — И очень сильно любят.

В комнате снова повисла тишина, пока Фолкнор не решился осторожно уточнить:

— О чем это вы?

— Да так… Поссорилась с Ирис сегодня. Она решила, что я нарочно распускаю про вас слухи, чтобы погубить и освободиться от помолвки. Очень тепло при этом о вас отзывалась.

— Она живет при школе уже три года, — заметил Фолкнор. — Естественно, полностью за мой счет. Ей некуда идти, а магия дается ей с трудом. Я не выгоняю ее, потому что не хочу, чтобы она плохо кончила. Было бы странно, если бы она не была мне благодарна.

— А Далия? — не удержалась я. — За что она вам так благодарна?

— Это что, ревность? — удивленно уточнил Фолкнор.

И я почувствовала, как вторая его рука присоединилась к первой, прохладная ладонь погладила тыльную сторону моей, от чего от руки к спине побежали мурашки.

— Нет, — почему-то вдруг охрипшим голосом ответила я. — Просто любопытно. Со сколькими девицами в вашей школе вы спали, пока остановили выбор на Лилии? И стоит ли мне заранее тренировать невозмутимое выражение лица, чтобы потом не выглядеть глупо, когда ваши любовницы будут смеяться надо мной.

Он странно кашлянул, как будто пытался скрыть за этим звуком смешок. И неожиданно заверил:

— Нея, перспективы нашего брака сейчас довольно туманны, но в одном вы можете быть уверены: в том, что я всегда буду верен вам.

— Разве хоть одна жена может быть в этом уверена? — спросила я тихо, чтобы голос снова меня не подвел. Это был очень странный разговор, но я снова не удержалась. Темнота вновь крала мой стыд.

— Потому что я всегда был верен своим женам.

— При всем уважении, шед, на одной вы были женаты меньше года, на другой — едва ли месяц. Или вы считаете, что наш брак продлится не дольше?

Его руки судорожно сжались вокруг моей ладони.

— Не надо так думать, Нея, — попросил он. — Я всего лишь хотел сказать, что так велят мои обеты.

— Обеты?

— А что, ваши верховные жрецы не дают обеты, принимая служение? — в его голосе слышалось искреннее удивление.

Я тут же вспомнила, как отец с Кордом как-то обсуждали нечто подобное: Корд размышлял о том, какие три обета стоит выбрать, если он однажды станет верховным.

— Дают, — согласилась я. — И какие же выбрали вы?

— Нести безболезненную смерть, не красть и хранить супружескую верность, — без запинки выпалил он. — Как видите, верность вам определена моим положением жреца.

— Вы даже не верите в своего Бога, — напомнила я. — Кто может заставить вас соблюдать обеты?

Он тихо хмыкнул, прикосновения его рук снова стали почти невесомыми, непривычно ласковыми.

— А разве поступать правильно мы должны только под страхом наказания? Неважно, может Некрос наказать меня за нарушение обетов или нет. Я дал слово. Я всегда держу свое слово. Вот вы, Нея. Разве от плохих поступков вас удерживает только страх перед Витой? Вы могли бы, например, убить человека, если бы точно знали, что ни Богиня, ни суд вас не накажут?

Я непроизвольно дернулась, сердце, и без того бившееся быстро и неровно, зашлось в сумасшедшем ритме. На мгновение мне показалось, что он знает о моем разговоре с братом, но потом я напомнила себе, что это невозможно. И порадовалась тому, что в комнате так темно и он не может видеть моего лица.

— Я не знаю, шед, — честно призналась я.

— Вы совершенно уверены, что никак не можете называть меня по имени? — неожиданно сменил он тему.

Я не знала, что на это ответить, но мне и не пришлось: в коридоре за дверью раздался звук шагов. Фолкнор резко встал и потянул меня к шкафу. Я не успела опомниться, как оказалась внутри, а дверцы за нами захлопнулись.

И в ту же секунду скрипнула и отворилась дверь. Выключатель щелкнул, и комнату залило тусклым светом. Сквозь щель между дверцами я видела, что мерцание цветных капель действительно исчезло, а мужчина в плаще осторожно закрыл за собой дверь и медленно приблизился к зеркалу. При этом он озирался по сторонам, как будто что-то его смущало. Наверное, он снова заметил следы нашего присутствия: сдвинутые стулья, стертую пыль. Однако это не остановило его и не помешало сдернуть с зеркала покрывало.

Я наблюдала за его действиями, затаив дыхание, и не сразу осознала, что руки мои судорожно цепляются за локоть Фолкнора, а щека прижимается к его плечу. Внутри шкафа было очень мало места, а чтобы смотреть в щель, нам обоим приходилось смещаться к центру. Когда я это поняла, я попыталась отодвинуться, но оказалось, что двигаться некуда. Я лишь ударилась о стенку шкафа, вынудив шеда тихо шикнуть на меня, а неизвестного в плаще — резко обернуться.

Наверное, если бы не мои странные мысли накануне, я бы не чувствовала сейчас такого смущения. Близость Фолкнора воскрешала непристойные фантазии, заставляя совсем забыть о реальности. Я даже совсем не думала об угрозе, которая могла исходить от человека в плаще.

Тот в свою очередь, видимо, решил, что в комнате никого нет, снова повернулся к зеркалу и провел ладонью по вырезанным на раме символам. Каждый на мгновение вспыхнул под его рукой. Я узнала в этом действии описание одного из способов активации, прочитанное накануне. Сердце тревожно заныло, уже догадавшись, кто все-таки скрывается под капюшоном.

Теперь мужчина терпеливо ждал у зеркала, когда на другой стороне откроют канал связи, а мы ждали… Честно говоря, я не понимала, чего именно мы ждем, а спросить боялась: нас могли услышать. Поэтому я просто ждала следующих действий шеда, полагая, что он лучше знает, когда и как следует поступить.

Секунды стремительно утекали, время шло, внутреннее напряжение во мне нарастало и достигло своего пика, когда я вдруг почувствовала, как моей ноги что-то коснулось. Что-то маленькое, щекотное и царапающее. Оно поползло по ступне от кончика туфли к щиколотке и тихонько запищало.

По мне снова прокатилась волна мурашек, только не будоражащих, как от прикосновений Фолкнора, а холодящих ужасом. Я инстинктивно дернула ногой, пытаясь сбросить с нее, как я предполагала, мышь. Сама я при этом потеряла равновесие и, ловя его, ударилась локтем о стенку шкафа. Как мне удалось не вскрикнуть — до сих пор не знаю. Я тут же замерла на месте и зажала рот рукой, но было уже поздно: мужчина услышал на этот раз довольно внятный шум и шагнул к шкафу.

— Простите, — едва слышно выдохнула я. Должно быть, шед уже пожалел, что позвал меня с собой.

Однако он ничего не сказал. Спокойно дождался, когда мужчина подойдет к шкафу и дернет дверцы, после чего стремительно шагнул вперед, одной рукой хватая его за горло, а второй сдергивая капюшон.

Я тихо охнула, а Фолкнор удовлетворенно констатировал:

— Форт! Так я и думал, что без южных жрецов здесь не обошлось!

Я не знала, чего больше на лице моего любимого учителя: ужаса или удивления.

— Шед Фолкнор? Нея? Что вы здесь… Что вы делали в шкафу? — с трудом прохрипел он, пытаясь оторвать от себя руку моего рассвирепевшего жениха. — Шед, отпустите! Задушите…

Я коснулась локтя Фолкнора в умоляющем жесте, и после секундного колебания он ослабил хватку. Форт вырвался и отошел на пару шагов назад, жадно ловя ртом воздух и переводя ошарашенный взгляд с шеда на меня и обратно.

— Чего тебе не хватало, Форт? — теперь в голосе Фолкнора послышалась горечь. — Я дал тебе работу, крышу над головой, возможность учиться и развиваться самому. Чем они тебя купили?

— Я не понимаю, о чем вы, шед, — настороженно пробормотал Форт, предупреждающе поднимая руку. — Мне кажется, тут какое-то недоразумение. Я бы никогда не стал ничего делать против вас!

— Тогда зачем вы ходите сюда тайком? — не выдержала я. В глубине души мне очень хотелось, чтобы его появлению тут нашлось какое-то объяснение, и все это действительно оказалось недоразумением.

— И для связи с кем используете зеркало? — строго добавил Фолкнор.

Лицо Форта исказило страдание, смешанное с раскаянием, и он тихо признался:

— Со своей невестой.

Мы с Фолкнором недоуменно переглянулись.

— С невестой? — недоверчиво уточнил он.

— Да. Нея, я ведь рассказывал тебе о моей ситуации.

Он умоляюще посмотрел на меня, и я, согласно кивнув, коротко пересказала его историю шеду. Тот продолжал хмуриться, но лицо его стало спокойнее.

— К чему все эти тайны? — спросил он, когда я замолчала. — Почему просто не взять зеркало себе в комнату и разговаривать, сколько вам вздумается? Разве я был бы против? Разве я хоть раз отказал вам в какой-нибудь обоснованной просьбе?

— Нет, шед, вы всегда очень добры, — признал Форт. — Но, поймите, ваша репутация несколько страшнее вас реального. И когда я только начал работать в вашей школе, я не знал, что вы столь отзывчивы. Я нашел эту комнату случайно, осматривая замок. Решение пришло спонтанно, и в письмах мы договорились с Вандой насчет зеркал. Я не настолько хорош в этом, чтобы сделать полностью активное зеркало, поэтому мой отец сделал волшебным зеркало в ее комнате, а я вырезал символы, чтобы это зеркало принимало вызов. И мы начали общаться. Потом я узнал вас лучше, но мне было стыдно признаваться в том, что я почти год делал за вашей спиной. Да и никто ни разу меня не видел. Я подумал, что проще оставить все как есть.

— Лилия вас видела, — возразила я, вспоминая свой сон. — И вы ее напугали.

Он растерянно покачал головой и убежденно заверил:

— Нет, она меня не видела. По крайней мере, я этого не заметил. И она мне ничего не говорила.

Теперь мы переглядывались все втроем. Взгляд Форта умолял поверить ему, мне очень хотелось это сделать, но Фолкнор не выглядел убежденным. Прежде, чем кто-либо из нас успел что-то сказать, поверхность зеркала вспыхнула, на мгновение затягиваясь белой пеленой, а когда та развеялась, в отражении была уже не наша комната. У зеркала стояла девушка: высокая, с округлыми плечами и большой грудью, густыми каштановыми волосами, сплетенными в толстую косу, и ярким румянцем на щеках.

— Кай? — напряженно позвала она.

Мы все как один шагнули к зеркалу. Увидев, что Форт не один, девушка испуганно прижала ладонь ко рту.

— Что происходит? — сдавленно спросила она.

— Это шед Фолкнор, Ванда, — представил Форт печальным голосом. — Боюсь, он раскрыл нашу маленькую тайну. А это его невеста, Линнея Веста. Шед, Нея, это моя невеста Лаванда Карсон.

Мы с Фолкнором машинально кивнули в знак приветствия. Слова Форта подтверждались, от чего я испытала облегчение. Однако лицо моего жениха оставалось суровым.

— Приятно познакомиться, госпожа Карсон. Но вынужден огорчить и вас, и вашего жениха. — Он снова повернулся к Форту. — Вы должны покинуть Фолкнор завтра же. Жалование за этот месяц вам будет выплачено полностью, но я не могу вам позволить остаться здесь.

— Но, шед… — попытался возразить Форт, однако Фолкнор не дал ему закончить.

— Я больше не могу вам доверять, — объяснил он. — Я часто иду навстречу людям, но я ненавижу, когда мне лгут или что-то от меня скрывают. Я такого не прощаю. Вы живете в моем доме, но делали что-то тайком от меня. Вы, вероятно, напугали мою жену, и совершенно точно напугали мою невесту. Я не могу позволить вам остаться, потому что не знаю, что еще от вас можно ждать. Вам ясно?

Форт кивнул и низко повесил голову. Спорить не стал. То ли понял, что это бесполезно, то ли признал правоту Фолкнора.

— Тогда мы оставим вас наедине с невестой. Полагаю, вам теперь есть что обсудить. Нея, идемте.

Фолкнор коротко поклонился Ванде Карсон, после чего взял меня за руку и вывел в коридор.

* * *

Сказать, что я чувствовала себя ужасно, значит, ничего не сказать. У меня горели не только щеки, а вся кожа. Я не знала куда девать глаза, когда мы вышли в коридор. Неловко обхватив себя руками за плечи, я отчаянно желала провалиться сквозь землю.

— Простите, шед, мне так стыдно, — тихо повинилась я, не глядя на Фолкнора.

— За что? — довольно искренне удивился он.

Только теперь я осмелилась бросить на него недоверчивый взгляд.

— Я подняла панику из-за этого человека в плаще. Вам пришлось пустить компрометирующий вас слух. Потерять время в глупой засаде. Залезть в шкаф! А теперь еще и хороший человек из-за меня потерял работу.

Я не замечала, что, тараторя все это, бездумно мечусь из стороны в сторону, пока Фолкнор не поймал меня за плечи и не остановил, развернув к себе.

— Перестаньте себя казнить, Нея, — потребовал он. — Вы поступили абсолютно правильно, предупредив меня о возможной опасности. Как именно ловить потенциального шпиона, я решил сам, так что слух полностью на моей совести. Время, которое я провел в глупой засаде, я провел с вами. И мне кажется, не таким уж потерянным оно оказалось.

Его пальцы чуть сильнее сжали мои плечи, и расстояние между нами как будто внезапно сократилось. Не могу сказать, что мне это было неприятно, хотя я все еще не понимала, когда именно начала получать удовольствие от его прикосновений.

Поднять на него взгляд я вновь не решалась, поэтому разглядывала однообразную черную ткань повседневной мантии. Рука сама собой потянулась разгладить небольшую складку на груди. Честное слово, я не имела в виду ничего такого, просто она меня раздражала.

— Но согласитесь, шкаф — это уже перебор, — пробормотала я, расправляя ткань. Проблема была в том, что стоило мне избавиться от складки в одном месте, точно такая же появлялась в другом. И я просто не могла остановиться.

Он тихо хмыкнул, я почувствовала, как его дыхание коснулось моих волос.

— Может быть, — согласился Фолкнор. — Бедный Форт. Представляю, как он удивился, обнаружив нас в том шкафу.

Я нервно рассмеялась и все-таки посмотрела на него. Шед старательно боролся с улыбкой. Я не понимала, почему он это делает. Если бы жизнь после смерти двух жен казалась ему такой унылой, что он не чувствовал бы желания улыбаться, это можно было бы понять. А он хотел, ему было весело, я это видела, но он почему-то запрещал себе.

Рука сама собой потянулась к его лицу, коснулась уголка рта и скользнула по щеке.

— Вы не предадите их память, если позволите себе снова смеяться. Я уверена, они не были бы против.

Его лицо стало серьезнее, улыбка погасла сама собой.

— Откуда вы знаете?

Я пожала плечами.

— Мне кажется, они обе вас любили. Если бы я умерла раньше любимого человека, я бы хотела, чтобы он улыбался и дальше.

Он криво усмехнулся, а я резко отдернула руку от его лица, вдруг осознав, что не мне об этом говорить. Моя прежняя любовь оказалась самообманом. Что я могла знать? Как я могла судить? Я снова опустила взгляд, пряча от жениха глаза, и прижала руки к груди. На этот раз к своей.

Его ладони еще раз скользнули по моим плечам и отпустили.

— Возможно, вы и правы, — неожиданно согласился он. И вернулся к прежней теме: — Насчет Форта тоже не переживайте. Я бы все равно рано или поздно узнал об этом. И принял бы то же самое решение. Я могу простить людям многое, но терпеть не могу, когда меня обманывают в моем же доме. Одно дело оппоненты: тут уж каждый добивается своих целей как может. Но когда обманывает тот, с кем мы вроде как заодно… Это убивает доверие.

Я с трудом подавила судорожный вздох и отвернулась, думая о том, что будет, если он узнает о моей лжи. Точнее, когда он узнает — ведь это было лишь вопросом времени.

— Нея? С вами все в порядке? — осторожно уточнил Фолкнор.

— А если он просто боялся признаться? — предположила я, думая больше о своей ситуации, чем о Форте. — Как раз чтобы не потерять ваше доверие? Поначалу скрывался, потому что представлял вас другим. Сложно его винить за это, согласитесь. А потом он узнал вас лучше, понял, что все его прежние предубеждения — лишь заблуждение, но уже не знал, как сказать правду.

Фолкнор прищурился, глядя на меня, а мое сердце пропустило удар. Наверняка он понял, что я имею в виду себя. Я ждала, что он потребует объяснений, но он только вздохнул и покачал головой.

— Может быть, и так, но не стоит списывать со счетов, что Лилия привела вас сюда, пыталась указать на него. Может быть, он и не шпион Совета, но какая-то угроза от него, скорее всего, исходит. Хотя я не думаю, что он причастен к смерти Лилии. Слишком он удивился, когда вы сказали, что она видела его, но совсем при этом не испугался.

— А если Лилия указывала не на него? — предположила я. Очень уж мне не хотелось, чтобы Фолкнор выгонял Форта. У меня было не так много друзей, а с Ирис я уже поссорилась. Ронана Фолкнора я как друга все-таки не воспринимала, хоть он и хорошо ко мне относился. — Что если она пыталась показать мне в тот вечер что-то другое? Не зеркало. И не Форта.

— А что?

— Не знаю! Что-то в комнате. То, что Форт забрал со столика. Вариантов масса, они же мне ничего не объяснили. Ни Лилия, ни Линн.

— Но они прятали вас от него, — безжалостно напомнил Фолкнор. — Значит, существовала какая-то опасность. Значит, он должен уйти.

На это я ничего не смогла возразить.

— Неужели судьба Форта так много для вас значит?

Вопрос Фолкнора выдернул меня из задумчивости, в которую я снова погрузилась. В его тоне было слышно недовольство, которое должно было меня напугать, но вместо этого позабавило. Я полуобернулась к нему.

— Это что, ревность? — я постаралась скопировать его тон.

На этот раз он позволил себе едва заметно улыбнуться.

— Думаю, да. Любому будет обидно, если его невеста предпочитает общество другого мужчины.

— Вы слишком заняты, чтобы совершать неторопливые прогулки каждый день, — напомнила я.

— К сожалению, это так, — согласился он грустно. — А если бы не был занят? Вы бы гуляли со мной?

— Конечно, — не задумываясь ни на секунду, заверила я. — С вами оказалось очень интересно разговаривать.

— С вами тоже. Хотя я этого и не ожидал.

— Почему?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Я ожидал увидеть безвольную и, простите, безмозглую девицу, годную только на то, чтобы рожать детей. Но вы с таким рвением взялись за учебу. И так смело огрызались. Вы оказались совсем не такой. Чему я очень рад.

— Неужели?

— Я собираюсь провести с вами всю оставшуюся жизнь и не смогу позволить себе любовницу. Конечно, я рад тому, что вы не только красивы, но и умны, и сильны духом.

У меня снова загорелись щеки, но на этот раз от смущения, смешанного с удовольствием. Было очень приятно слышать это от него. Может быть, мне и не стоит разрывать помолвку? Если ему нравится умная и умеющая за себя постоять невеста, то, должно быть, понравится и образованная, самостоятельная жена?

— Проводите меня до комнаты? — предложила я почти игриво.

— Думаю, на такую прогулку время у меня точно есть, — согласился он.

Прежде, чем сдвинуться с места, он повторил то же движение, что и тогда в городе, когда мы с Карлом высадили его у богатого дома. Как и тогда, перед ним выросла тень.

— Следить, — велел ей Фолкнор, кивнув на дверь. — Если попытается причинить кому-то вред или связаться с кем-то еще, доложить мне немедленно.

Тень молчаливо скользнула к двери и исчезла, пройдя сквозь нее. Фолкнор шагнул ко мне и предложил локоть, за который я с удовольствием взялась. Может быть, наше маленькое приключение и не принесло результата, на который мы рассчитывали, но и отрицательным я этот результат назвать не могла.