Когда я смогла пробиться к выходу и выскочить в коридор, Фарлаг был уже в его конце и сворачивал за угол. На мой оклик он не отреагировал, поэтому, подобрав подол платья, чтобы не наступить на него, я быстро зашагала по коридору, насколько мне позволяли довольно высокие каблуки, на которых я не очень-то привыкла ходить.
- Ректор Фарлаг, постойте! - снова окликнула я, когда все же добралась до поворота и поняла, что расстояние между нами ничуть не сократилось.
На этот раз он остановился, но ко мне не обернулся. Да и стоял как-то странно: слегка пошатываясь и как будто слегка вздрагивая. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. За это время он успел схватиться рукой за стену, не удержаться и упасть на колени.
У него начинался приступ, поэтому он так торопился уйти подальше от бального зала.
Я раздраженно скинула туфли, бросив их прямо посреди коридора, и теперь уже побежала к Фарлагу. Присела рядом, нерешительно коснулась плеча, не зная, стоит ли мне пытаться его поддержать или лучше не трогать.
- Сэр, вы как?
У него были закрыты глаза. Одной рукой он продолжал держаться за стену, другую прижимал к груди. Дышал с трудом, как будто что-то ему мешало. И мелко дрожал.
- Ректор Фарлаг, вы меня слышите? - позвала я его еще раз. - Вы можете встать?
Он снова не отреагировал. Может быть, действительно не слышал. Или не мог ничего сказать. Я поняла, что от меня одной тут мало толку. До лазарета бежать было далеко, поэтому я решила, что надо вернуться в бальный зал и позвать профессора Блэка. Тот наверняка лучше знал, что нужно делать.
- Я сейчас, потерпите немного, - пообещала я, поднимаясь на ноги.
Но не успела я сделать и шаг, как он схватил меня за запястье. Причем с такой силой, что вполне мог оставить пару синяков.
- Стой... - команда прозвучала хрипло, мне показалось, что ему стоило огромных усилий выдавить ее из себя.
- Я вернусь, - пообещала я, неверное истолковав его жест. - Только позову помощь...
- Не... надо... - так же хрипло и отрывисто велел он. - Помоги.
Я поняла, что он просит помочь ему подняться, и перекинула его руку через плечо, пытаясь послужить опорой. Встать ему удалось, только вот под его весом пошатнулась уже я. Фарлаг был высоким, крепким мужчиной и весил, наверное, раза в два больше, чем я.
- Мои... апартаменты... - снова отрывисто велел он. - Пятый... этаж.
Мог и не уточнять: я еще в ту пятницу догадалась, что его апартаменты соединены с кабинетом, а уж месторасположение того я прекрасно выучила. Это было слишком далеко, чтобы мы смогли туда дойти, учитывая состояние Фарлага.
- Сэр, я вынуждена буду вас левитировать, - призналась я, с трудом удерживая его от падения.
- Даже... не думай.
- Тогда подождите, я позову кого-то еще. Мне вас не довести: вы слишком тяжелый для меня!
Он раздраженно выдохнул и едва заметно кивнул. Я поняла, что он согласился на левитацию, а не на то, чтобы я позвала кого-то еще.
Мне нечасто доводилось левитировать людей, поэтому я старалась особенно сильно. К счастью, этим вечером магический поток слушался меня хорошо, поэтому мне удалось ни разу не уронить Фарлага и не задеть им стену. Кроме того, что это было бы очень неловко, мне не хотелось причинять ему дополнительную боль. Судя по тому, как кривилось его лицо и вздрагивало тело, ему и так было несладко.
Я точно не знала, которая дверь ведет сразу в апартаменты, но Фарлаг оставался в сознании, поэтому смог направить меня. Не обращая внимания на возможные чары, я отперла входную дверь и после недолгого замешательства левитировала его в спальню, где осторожно опустила на кровать, только сейчас чувствуя, что от напряжения я вся взмокла.
Однако Фарлаг чувствовал себя хуже, и сейчас это было важнее.
- Что я могу для вас сделать?
- Порошки... в кабинете, - его тело все еще страшно дергалось, говорил он с трудом, сквозь зубы.
- Да, я знаю. Противосудорожное?
Он кивнул, и я моментально сорвалась с места, уже на ходу услышав:
- От дыхательных... спазмов...
Значит, нужно добавить еще и компонент от дыхательных спазмов. Это был тот момент моей жизни, когда я порадовалась, что по снадобьям всегда все учила на совесть. Экспресс-снадобья мы проходили в прошлом году, противосудорожное, если мне память не изменяла, в первом триместре, но даже в такой ситуации я помнила его состав. И знала, в какой пропорции добавлять компонент против дыхательных спазмов. Единственное, что я знала плохо, - это как попасть из спальни ректора в его кабинет. Но и с этим я справилась, как мне показалось, достаточно быстро.
Когда я вернулась в спальню, Фарлаг сидел на постели, упираясь одной рукой в мягкую перину, а другой пытаясь расстегнуть ворот рубашки. Он страшно хрипел, силясь сделать вдох. И тогда мне стало по-настоящему страшно: что я буду делать, если он сейчас задохнется? Мне уже не влить в него снадобье, если он даже дышать не в состоянии.
Однако стоило мне подойти ближе, сесть рядом и коснуться его плеча, он как будто немного успокоился, и ему удалось сделать вдох. Он выхватил стакан, в котором я смешала снадобье, и принялся торопливо пить. Рука его дрожала, поэтому я придерживала стакан, из которого он и так пролил на себя и на постель не меньше четверти содержимого. Но высушивающее заклятие быстро справилось с этой проблемой.
Зато в считанные секунды он перестал задыхаться и конвульсивно вздрагивать, вернул мне стакан и обессиленно уронил голову на подушку, все еще болезненно морщась.
Я поставила пустой стакан на прикроватную тумбочку и успокаивающе погладила Фарлага по руке. В тот момент эти действия меня совершенно не смущали.
- Помогите снять пиджак, - его голос все еще звучал хрипло, но по крайней мере ему уже удавалось говорить целыми предложениями, а не отдельными фразами.
Сначала я помогла ему сесть, потом стянула с него пиджак. И тогда поняла, что желание снять его не было продиктовано удобством.
- У вас жар, - заметила я, левитируя пиджак в ближайшее кресло, чтобы не мешался.
- Это не страшно, - отмахнулся Фарлаг, снова ложась. Глаза он не открывал. - Могло быть хуже.
- Неужели? - не поверила я. Он не мог идти, едва не задохнулся, а теперь весь горит. Куда хуже?
Только тогда он приподнял веки и посмотрел на меня со странной улыбкой.
- Меня могло тошнить. Думаете, судороги - это неприятно? Как бы не так!
Невзирая на ситуацию, я не сдержала улыбку.
- Хорошо, что вы сохраняете чувство юмора.
- А что мне еще остается? - вздохнул он.
Его рука снова потянулась к вороту рубашки, но пальцы не слушались, поэтому пуговицы пришлось расстегивать мне. Только тогда я заметила, как сильно дрожат мои собственные руки.
- Где у вас ванная?
Он невыразительно махнул рукой, но мне этого хватило, чтобы определить нужное направление.
Меньше минуты спустя я вернулась к кровати Фарлага с полотенцем, смоченным в холодной воде, и обтерла его лицо, шею и грудь ровно настолько, насколько позволяли расстегнутые пуговицы.
Глаза ректора снова были закрыты, но во время моих действий на губах появилась та же самая улыбка.
- М-м-м, а у вас получается лучше, чем у Блэка. Мне приятнее, во всяком случае.
Его слова смутили меня, но я постаралась не подать вида. Сложила полотенце в несколько раз и положила ему на лоб как компресс.
- Зачем вы ушли один?
- Терпеть не могу, когда мои приступы случаются на глазах у толпы народа, - он недовольно поморщился. - Даже ваше присутствие для меня унизительно. Но от вас хотя бы есть толк.
- Вы могли умереть...
- Нет, не мог, - он снова тяжело вздохнул, приоткрыл глаза и посмотрел на меня. - Эти приступы никогда меня не убивают. Я уже оставался с ними один на один. Как бы ни было плохо, я всегда остаюсь жив. К сожалению. А вы? Зачем вы пошли за мной?
- Хотела кое о чем спросить, но это терпит до завтра.
Он кивнул, давая понять, что завтра - это хорошо, и снова опустил веки.
Я сцепила руки в замок, борясь с желанием забраться на кровать с ногами: хоть в спальне у ректора лежал ковер с толстым ворсом, мои босые ноги в тонких чулках заледенели, пока я шла по каменным полам коридоров и бегала по апартаментам в кабинет и обратно.
- Голова болит? - спросила я, не зная, что еще могу для него сделать, прежде чем будет уместно уйти.
- Голова давно болит, - признался он.
Эти слова заставили меня нахмуриться.
- Почему же вы не позвали меня?
- А вы думаете, гордость есть только у вас? - его голос прозвучал насмешливо. - Я пытался перевести наши с вами отношения во взаимовыгодное сотрудничество. Но вы ведь отказались.
- О... - только и смогла выдохнуть я. - Я как-то... не подумала, что ваше предложение было сделано с этой целью.
- Страшно представить, что вы подумали, - фыркнул он. - Надеюсь, ничего непристойного?
- Все непристойные варианты вы отмели с самого начала, когда сказали, что я недостаточно хороша собой, - не удержалась я.
Его ресницы снова дрогнули, хотя в этот раз он приоткрыл глаза совсем уж незаметно.
- Обиделась, да?
Я только дернула плечом и как можно более нейтральным тоном уточнила:
- Голову лечить будем?
- Уж будьте так любезны, раз уж вы все равно здесь.
Я потянулась к его вискам. На этот раз уловить вибрации не составило вообще никакого труда: они были настолько сильными, что оставалось только догадываться, как он живет с такой болью.
Но и ее мне удалось унять, хотя после этого горло заметно першило.
- Спасибо, - на его лице отразилось столь явное облегчение, что я испытала непривычный душевный подъем от осознания собственной полезности.
- Да не за что, мне нетрудно, - призналась я. - Никогда не стесняйтесь обращаться. Вы же не отчислили меня именно ради этого.
- Я не отчисли вас за то, что вы вылечили меня в прошлый раз. Мы квиты. Не могу же я за одну услугу взять вас в рабство.
- Вы нашли мне наставника...
- Уже сказал, что не считается, - напомнил он. - Но можем сделать вид, что это было за помощь сегодня.
- Знаете, - почему-то разозлилась я, - люди иногда могут просто помогать друг другу. Или в вашем высшем обществе такое не принято?
На этот раз он открыл глаза широко, на его лице снова появилось то самое выражение, которое мне хотелось определить про себя как плутоватое.
- А вот это уже стало бы подозрительно похоже на дружбу, от которой вы отказались.
Я не смогла придумать достойный ответ на это, поэтому только фыркнула, как это делал он, и процитировала, передразнивая его же:
- Что ж, это ваш выбор.
Он хмыкнул, а потом вдруг выгнул спину, словно ему что-то помешал лежать, но тут же снова вернулся в прежнее положение. Только полотенце упало со лба. Я хотела его поправить, но поняла, что оно уже не холодное.
- Вы весь горите, - кажется, я это уже говорила, но ситуация становилась хуже. - Давайте я смешаю вам и жаропонижающее?
- А вы большой эксперт по части экспресс-снадобий, да? - как будто даже удивился Фарлаг.
- Это вы считаете, что я вам все время вру, - я поднялась с кровати, собираясь вернуться в его кабинет. - А я действительно хочу со временем найти работу при аптеке или больнице. Там платят лучше.
Он промолчал. В тишине было слышно только его тяжелое дыхание.
Я сбегала в кабинет, смешала жаропонижающее, отметив про себя, что многие порошки уже на исходе, вернулась в спальню.
Меня не было от силы полторы минуты, но за это время Фарлагу стало заметно хуже. Дыхание стало еще тяжелее, а сам он провалился то ли в сон, то ли в забытье. По крайней мере, на мое предложение выпить снадобье никак не отреагировал, мне пришлось тормошить его, потом поддерживать за плечи, чтобы он смог выпить содержимое очередного стакана и не захлебнуться им. Напоив его, я снова смочила полотенце, чтобы обтереть ему лицо. После недолгого колебания расстегнула рубашку до конца.
Фарлаг никак на это не прореагировал, а вот меня внезапно накрыло осознанием того, что я сижу в темной спальне постороннего мужчины. Одна, на ночь глядя. И хотя мужчина этот определенно не представлял сейчас никакой потенциальной опасности для девичьей чести, мне все равно стало не по себе. До сих пор я воспринимала Фарлага как ректора. Преподавателя. Условно бесполое существо, пусть даже объективно вполне привлекательное.
Теперь же в мозгах что-то переклинило, и я посмотрела на него иначе. Как на мужчину. Надо сказать, что к своим почти двадцати годам я имела весьма скромный опыт общения с мужчинами. В романтическом плане - вообще никакой. Отец всегда был строг на этот счет. Настолько, что даже оказавшись в Орте, я так и не смогла переступить через его запреты, хотя он больше не контролировал меня так, как раньше. Возможно, дело было в том, что я пока так и не встретила того, ради кого захотела бы ступить на запретную для меня территорию.
А сейчас вдруг нестерпимо захотелось узнать, каково это - прикасаться к мужчине. И хотя я понимала, что это плохая идея, рука все равно сама собой потянулась к щеке Фарлага, как всегда покрытой легкой щетиной. Щека была горячей, влажной после обтирания и колючей. Прикосновение заставило мое сердце биться быстрее. Что это? Страх?
Фарлаг снова никак не прореагировал, поэтому мои пальцы скользнули ниже, к подбородку, едва задели губы.
Он вдруг резко вздохнул, снова выгибаясь. Лицо исказилось, и у него вырвался тихий стон.
Против всех законов логики я не отдернула руку, а просто замерла, затаив дыхание и чувствуя, что во рту мгновенно пересохло.
Так и не открыв глаза, Фарлаг успокоился, и я опустила руку чуть ниже, на его грудь, покрытую короткими черными волосками. Амулета из белого золота в виде неизвестного мне символа я старалась не касаться: чужие фокусирующие артефакты не принято трогать без надобности. Сердце уже выпрыгивало из груди, как в тот вечер, когда я стояла за шторой в его кабинете, каждую секунду ожидая, что меня обнаружат. Только тогда мне было страшно, а сейчас... Приятно?
Это наваждение отпустило меня так же внезапно, как и захватило. Я отдернула руку, устыдившись собственных действий.
«Пора уходить», - твердо сказала я себе.
И пошла в ванную смачивать полотенце еще раз. Я решила сначала убедиться, что жаропонижающее ему помогло. Было еще не так поздно, все еще веселились на балу, и мне хватало времени вернуться к себе.