Едва я снова оказалась за портьерой, как меня оглушила музыка и ослепил свет, а я сама неожиданно налетела на Алека.
- Вот ты где! Я уж думал, ты сбежала и хотел обидеться.
Он широко и добро улыбался, и пятнадцать минут назад я бы приняла это за шутку, но после разговора с ректором уже не была в этом так уверена.
- Что ты! - как можно естественнее возмутилась я. - У тебя прекрасная вечеринка. Круче официальных балов в Орте.
Ему явно польстили мои слова.
- Потанцуешь со мной? - спросил Алек, протягивая мне руку.
В этот момент звучала довольно быстрая мелодия и танец под нее предполагался быстрый, сложный и экспрессивный, а я и медленные исполняла с трудом. Учителя всегда отмечали у меня две проблемы: координацию движений и гибкость. То есть обычно они говорили, что я деревянная и неуклюжая.
- Прости, я... я не умею танцевать, - попыталась уклониться я. - Да и не люблю, если честною
- Серьезно? - удивился он. - Как можно не любить танцевать? Пойдем, я тебя научу!
Он даже попытался потащить меня к танцполу, но я удержала его. При других обстоятельствах - в более дружественной обстановке - я бы, наверное, еще и решилась. Но не здесь.
- Алек, пожалуйста, не надо. Не хотелось бы становиться посмешищем. В смысле, еще большим, - не удержалась я от горького комментария, вспомнив, как Реджина с подругой обсуждали одолженное мне платье.
Внимательно посмотрев на меня, Алек как будто что-то понял и танцевать передумал.
- Конечно, - согласно кивнул он. - Тогда пойдем перекусим.
И он потащил меня к столу. Уже там, всучив мне небольшую тарелочку с разнообразными закусками, он заметил:
- Не обращай на них внимания, Тара. Большинство здесь сильны только своим положением в обществе, которое зарабатывали не они и порой даже не их родители. А вот ты... Ты, например, хороша в приготовлении снадобий. Если бы не ты, я бы сейчас лежал в лазарете, а не веселился тут.
Он так заразительно улыбался, что мне оставалось только последовать его примеру.
- Такой навык трудно получить по наследству, - согласно кивнула я, продолжая его мысль.
- Вот именно! Представляешь, Фарлаг вызвал меня сегодня после занятий и отчитал за невнимательность. Как он только все узнает? Его ведь там даже не было, а Блэк был не в себе. Так вот, ректор меня вызвал и высказал все, что думает о моем зрении. У меня, знаешь ли, со снадобьями вообще не складывается, но моя мама Мастер, поэтому я пытаюсь научиться. Из уважения к ней. И Фарлаг, зараза такая, знает, куда бить.
- Куда? - не поняла я.
- Достал мне мамину ведомость... Она же тоже училась в Лексе. И ткнул меня носом в ее оценки. Она ни одного снадобья не сварила не на высший балл.
Я насторожилась и переспросила:
- В смысле? У него что... Все табели двадцатилетней давности хранятся?
- Конечно, - кивнул Алек. - Огромный такой стеллаж с выдвижными ящиками в кабинете стоит. Не замечала?
Я рассеяно мотнула головой, понимая, что это и есть тот самый архив, который мне нужен. А ректор несколько минут назад дал мне понять, что пробудет здесь еще не менее полутора часов. Возможно, это первый и последний раз, когда я точно знаю, что его кабинет пуст и останется таким достаточно долгое время.
Осторожное прикосновение к моему плечу вывело меня из задумчивости.
- Ты в порядке? - обеспокоенно спросил Алек.
- Да, но... - я набрала в легкие побольше воздуха и спросила: - Ты ведь на самом деле не обидишься, если я все-таки уйду? Ты отличный парень и очень мне нравишься, но я здесь чувствую себя неуютно. Может быть, если у тебя будет более... локальная вечеринка однажды...
Он улыбнулся и перебил:
- Как насчет чашки горячего шоколада со взбитыми сливками? Завтра в полдень, в том кафе, где мы пили чай в первый день. Только ты и я. Достаточно... локально?
- Да, конечно.
Сейчас я была готова пообещать что угодно, лишь бы спокойно и незаметно уйти. Алек решил, что ему этого достаточно, и проводил меня до выхода из зала и даже предложил проводить до апартаментов, но я отказалась, объяснив это тем, что негоже хозяину вечеринки покидать своих гостей.
А сама после этого устремилась к кабинету ректора.
У самых дверей я заставила себя остановиться и перевести дух, а не ломиться внутрь сразу. Я не знала, как заведено в Лексе. В Орте аудитории и рабочие кабинеты преподавателей почти никогда не запирались, возможно, ректорский тоже. Но это не значило, что на них не накладывались следящие чары.
Поэтому приведя в порядок дыхание и сосредоточившись, я в первую очередь направила магический поток в заклятие проверки, чтобы выяснить, какие охранные чары наложил на кабинет Фарлаг. При этом я отчаянно надеялась, что в Лексе не страдают какой-нибудь особой формой паранойи.
Мне повезло. Или, по крайней мере, так мне в тот момент показалось. Довольно стандартное запирающее заклятие, следящие чары, настроенные на открытие двери в отсутствие хозяина, сигнальные чары на случай проникновения с дурными намерениями.
Первое можно было нейтрализовать обычным отпирающим заклятием. Второе не представляло большой опасности, поскольку следящие чары проверялись только в том случае, если в помещении, на которое они наложены, что-то случалось. То есть что-то безнаказанно украсть из кабинета ректора я бы не смогла: заметив пропажу, он быстро бы узнал, кто входил в кабинет в его отсутствие.
А вот сигнальные чары поднимали тревогу сразу.
К счастью, у меня не было дурных намерений. Я не собиралась ничего красть или ломать. Я искала информацию о своей матери и не собиралась использовать ее кому-либо во вред. И все это я несколько раз проговорила про себя, очищая мысли и чувства от малейших намеков на желание возмездия тем, кто причинил моей маме вред, будь то ее родители, мой отец или ее... убийца.
Только после этого я применила отпирающее заклятие и осторожно ступила в кабинет. Даже без своего хозяина он казался мрачным и неприветливым. Шторы были плотно задернуты, свечи и шары погашены, поэтому мне пришлось создать свой, чтобы видеть, куда наступаю.
Времени у меня должно было быть достаточно, но я не стала медлить и сразу направилась к стеллажу. Затормозила только у полочек, на которых стояли разные безделушки. Всякие фигурки и портреты в рамках настолько не вязались у меня в голове с образом Фарлага, что я на несколько секунд замерла, разглядывая их.
На одном из портретов был изображен сам Найт Фарлаг с какой-то женщиной. Судя по тому, что его костюм по цвету совпадал с ее платьем, это был свадебный портрет. На нем Фарлаг выглядел молодым, улыбчивым и каким-то... беззаботным, что ли. Счастливым. Женщина рядом с ним буквально ослепляла своей красотой, но мне она почему-то показалась неприятной. То ли взгляд мне ее не понравился, то ли еще что-то... Я не знала, потому что не стала задерживаться и разглядывать, а поспешила к стеллажу с архивом.
На каждом ящике значился год зачисления, а я знала лишь мамин возраст и год, в который она точно была в Лексе - с того обгоревшего портрета. Но я не знала наверняка, во сколько она пришла учиться. В семнадцать, как я? Или пропустила год или два после школы? Мне предстояло проверить целых три ящика. И еще одна сложность заключалась в том, что я не знала, какая у мамы была фамилия до брака. Поэтому в каждом ящике я направляла поисковое заклятие на имя - Дария.
С первой же найденной Дарией всплыла проблема номер три: папки студентов содержали кучу информации, но не имели портретов.
- Издевательство какое-то, - простонала я, но тут же велела себе замолчать: в тишине кабинета даже шепот звучал оглушительно. Сердце мое тоже колотилось слишком громко.
В первом ящике я нашла шесть студенток с именем Дария, во втором - три, в третьем - пять. По году рождения я отсеяла семь, но еще семь мне подходили, а внимательно изучать семь папок здесь и сейчас у меня не хватило бы нервов.
Пришлось их копировать. От страха, что меня обнаружат, магический поток снова подчинялся плохо. Мне часто говорили, что при внешней невозмутимости, внутренне я слишком нестабильна. Пришлось снова крепко сжимать фокусирующий артефакт.
Мне оставалось скопировать всего две папки, когда я услышала за дверью голоса и шаги. Я в ужасе оглянулась, понимая, что минимум два человека приближаются к кабинету. У меня оставалась слабая надежда на то, что кто-то просто идет мимо, но потом до меня донеслись голоса:
- Найт, держитесь, дружище, немного осталось, - торопливо говорил голос профессора Блэка. - Или давайте я вас левитирую?
- Я вам не мешок картошки, - огрызнулся голос ректора Фарлага. - Сам дойду!
И настолько злого голоса у него не было даже в день нашего собеседования. Я поняла, что мне конец, потому что незаметно выбраться из кабинета не было ни малейшей возможности.
***
Когда дверь кабинета открылась и профессор Блэк буквально втащил внутрь ректора Фарлага, я замерла на месте, прижимая к груди созданные копии и стараясь не дышать. Мне оставалось надеяться, что ректор, как обычно, предпочтет оставить в кабинете полутьму, и они не заметят меня. При ярком свете наверняка стало бы видно, как топорщится толстая штора, за которой я спряталась. Ничто другое в кабинете не могло выдать моего присутствия: ящик архива я задвинула и даже успела восстановить запирающее заклятие на двери.
Происходящее в кабинете я видела через щель между шторами. Блэк усадил Фарлага в кресло посетителя, а сам с проворностью, которую трудно было заподозрить в мужчине его возраста, метнулся к невысокому шкафу со стеклянными створками, стоявшему в дальнем углу. Как я и ожидала, многочисленные шары они зажигать не стали, ограничившись несколькими свечами, которые едва развевали мрак.
Даже при этом весьма сомнительном освещении было видно, что Найту Фарлагу очень плохо. Его тело как-то странно дергалось, лицо искажала гримаса боли.
- Быстрее, Блэк, прошу вас, - почти прорычал он тихо, пока Блэк что-то делал у шкафа.
Я слышала звон стеклянной посуды, но не видела, что именно он делает. Могла только догадываться, что он смешивает из лечебных порошков какое-то экспресс-снадобье.
- Сейчас, Найт, потерпите немного. Добавлю только обезболивающий компонент.
- Не надо. Не помогает. Противосудорожного хватит, - отрывисто бросил ректор.
Звуки пропали. Блэк замер, видимо, осмысливая сказанное Фарлагом. А потом забормотал что-то себе под нос, торопливо пересекая комнату. Я услышала тихое клацанье стекла о стекло и звук льющейся воды: Блэк разбавил смесь порошков водой. Потом он подошел к ректору, на ходу взбалтывая ложечкой содержимое стакана, и заставил того выпить содержимое.
Снадобье далось Фарлагу нелегко: он все еще заметно вздрагивал, как будто его тело сводило судорогами, а порой захлебывался, словно жидкость не лезла в горло. Содержимое стакана то и дело проливалось, но в итоге ректор осушил его почти до дна и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Он тяжело дышал, и на лице его все еще отражалась гримаса боли, но дергаться он перестал.
Профессор Блэк, сжимая стакан в руках, осторожно присел на краешек ректорского письменного стола, с тревогой глядя на молодого начальника.
- Как вы, Найт? - обеспокоенно спросил он.
- Лучше, - глухо отозвался Фарлаг и после небольшой паузы добавил: - Спасибо.
- Что мне дать вам от боли?
- Ничего, - из горла Фарлага вырвался странный звук: то ли смех, то ли фырканье, то ли сдавленный стон. - Уже полгода ничего не помогает. Только перетерпеть. Хуже всего, когда болит голова. А сейчас... Переживу.
- Мне кажется, ваши приступы учащаются, - осторожно заметил Блэк, все так же не сводя взгляд с лица ректора.
- Вам не кажется.
- И вы не придумали ничего лучше, как на фоне всего этого начать курить эту дрянь? - теперь голос Блэка звучал укоризненно. - И крепкий алкоголь я бы вам не рекомендовал.
- Я проклят, а не болен, - хмыкнул Фарлаг, продолжая сидеть с закрытыми глазами.
- И что теперь? Вы не знаете наверняка, что вызывает приступы.
- Знаю. Заметное расходование магического потока. Слишком сильные негативные эмоции. Утомление.
- В любом случае вам нужны силы, чтобы справляться с этим, - тон профессора Блэка смягчился. - А алкоголь и никотин их только забирают.
- Нотации тоже, - едко отозвался Фарлаг.
Блэк не обиделся, только улыбнулся, покачав головой. Мне было плохо видно его лицо, но почему-то казалось, что он смотрит на Фарлага с какой-то отеческой теплотой и сочувствием. Теперь в Лексе я знала двоих человек, способных на такие чувства.
- Вам надо с этим что-то делать, Найт, - все тем же мягким тоном заметил он.
- О, неужели? Думаете, мне надо найти способ снять проклятие? И почему за пять лет выворачивающих наизнанку приступов мне ни разу не пришло это в голову?
Фарлаг говорил резко, но даже я слышала в его тоне отчаяние. Блэк печально вздохнул и снова покачал головой.
- Я имел в виду другое. Если ваши приступы провоцируют негативные эмоции и усталость, вам нужно меньше огорчаться и больше отдыхать. А лучше найти поводы для радости. Так ли вам нужно тратить время и силы на ректорство в Лексе?
- Хотите от меня избавиться? - усмехнулся Фарлаг. - Не забывайте, уйду я - и следующим уйдете вы.
- Я это понимаю, - кивнул Блэк. - Но я сейчас не о себе беспокоюсь, а о вас. Мне-то что? Я свое отжил.
- Я свое, кажется, тоже, - едва слышно пробормотал Фарлаг, растирая рукой лицо.
- Вам просто плохо, поэтому вы так пессимистичны, - все с той же доброй улыбкой возразил Блэк. - Вам всего сколько? Тридцать пять?
- Будет. В этом году, - уточнил Фарлаг мрачно.
- Ну вот! Вы молодой, сильный и очень талантливый. Уверен, вы найдете снадобье противодействия.
Фарлаг как будто хотел что-то возразить, но передумал. Сел немного прямее и сделал глубокий вдох, а потом вдруг тревожно оглянулся по сторонам.
- Мне кажется, тут кто-то есть...
У меня сердце екнуло и застучало сильно-сильно. Все это время, я стояла, не шевелясь и почти не дыша, хотя у меня уже все мышцы свело от этого. Он не мог меня услышать!
- Здесь никого нет, - возразил профессор Блэк. - Найт, вам нужен отдых. Давайте я провожу вас в ваши апартаменты?
В кабинете повисла тишина. Я не знала, что происходит, потому что после замечания ректора отшатнулась от щели в занавеске, боясь, что меня все-таки заметят. Сердце колотилось так, что было больно, а от сдерживаемого дыхания грудную клетку пекло, но совсем не так, как из-за непролитых слез. Горели именно легкие, требуя больше кислорода. Незнание усиливало страх. Мне казалось, что в любой момент ректор подойдет, отдернет занавеску и обнаружит меня.
Однако через несколько секунд он только шумно выдохнул и согласился:
- Вы правы, Блэк. Но я и сам дойду.
Послышался скрип кресла, потом неясный шум, после которого Блэк мягко попросил:
- Позвольте мне все-таки пойти с вами. Просто чтобы убедиться, что вы дошли.
- Демон с вами, идемте, - выдохнул Фарлаг.
Послышались шаги, потом хлопнула дверь. Не та, через которую мы все входили, а в другом конце кабинета.
Я продолжала стоять за шторой, позволив себе только чуть-чуть расслабить руки и сделать глубокий вдох, но выходить из своего укрытия не торопилась. Вдруг кто-то из них что-то забыл в кабинете? Или Блэк мог пойти обратно через кабинет.
Минуты шли, я слышала, как тикают настенные часы, но все не решалась выйти из-за шторы. Наверное, прошло не меньше четверти часа, прежде чем я все-таки сделала это, предварительно просунув в щель между шторами голову и убедившись, что кабинет пуст. Его все еще освещали свечи, которые Блэк и Фарлаг забыли погасить.
Меня заметно трясло от пережитого и ужасно хотелось поскорее броситься прочь, пока меня не обнаружили, но оставались еще две папки и две Дарии, каждая из которых могла оказаться той самой, что я искала. Если я не скопирую информацию о них, вся эта затея может оказаться бессмысленной!
Поэтому заставив себя успокоиться, я снова открыла нужный ящик архива и достала из него папки. Руки дрожали, а я то и дело бросала взгляд в дальний конец кабинета, сейчас тонувший во мраке. Где-то там находилась дверь, через которую ушли ректор и Блэк. Копируя листы, я прислушивалась к тишине, каждую секунду ожидая услышать скрип двери и шум шагов. Тогда мне конец.
И все же мне удалось закончить начатое и даже убрать все обратно в выдвижной ящик, а в кабинете так никто и не появился. Когда я поднялась на ноги, они дрожали так, что едва держали меня. Я заставила себя пойти обратно к двери, но снова задержалась на мгновение у полочек с портретами.
Я смотрела на молодого улыбающегося мужчину с очень теплым взглядом каре-зеленых глаз, и мне вспоминалось искаженное болью лицо, судорожно дергающееся тело. Кто и за что мог так жестоко проклясть его? Проклятия бывали разными. Одни довольно быстро сводили человека в могилу, другие просто лишали его чего-нибудь: любви, удачи, возможности иметь детей, видеть в окружающем мире хорошее. Часто проклятый даже не знал об этом. Те, что убивали, делали это в считанные дни. Остальные можно было относительно легко снять, если их обнаружить и правильно определить. Сложнее дело обстояло с темными и родовыми проклятиями.
Найт Фарлаг свое проклятие снять не мог, и оно мучило его уже пять лет. Не убивало, а именно мучило. Значит, наверняка имело компонент темной магии, светлый поток на такое просто не способен. Как сильно надо ненавидеть человека, чтобы сотворить с ним такое?
Я заставила себя оторвать взгляд от портрета и напомнила себе, что меня это не касается. Судьба ректора Фарлага - не моя забота. Хотя подслушанный разговор давал надежду, что как минимум один рычаг воздействия на ректора у меня есть. В крайнем случае к нему можно будет прибегнуть.
Осторожно применив отпирающее заклятие, я вышла в коридор, как можно тише прикрыла за собой дверь и снова заперла ее.
Теперь ничто не должно было выдать моего визита сюда.