Нью-Йорк, ноябрь 1958 года

В последний вечер выставки Мари Лафренц, которая всю неделю сидела в ложе для прессы, изображая фею-крестную Снежка и печатая статьи для «Геральд трибьюн», пришла к Гарри с предложением. Лафренц не связывала свое будущее с газетами: она видела перспективы телевидения. Но она знала: чтобы в эфир пошла история о лошади, это должна быть необычная история. Зная, что «драматическая презентация поможет привлечь внимание», она предложила сюжет о рабочей лошади, побеждающей на выставке, популярному ток-шоу на Эн-би-си «Сегодня вечером». Обычно его вел Джек Паар, но сегодня ведущим должен был стать молодой человек по имени Джонни Карсон.

Гарри колебался. Каким образом он мог привезти лошадь на студию Эн-би-си, если вечером у него соревнование? Джим Траутвелл отвез грузовик обратно в Сент-Джеймс, потому что парковка в Нью-Йорке обходилась слишком дорого. Мари предложила взять грузовик напрокат, но Гарри рассмеялся и отказался. Если это недалеко, можно пройти пешком. Гарри, ведущий Снежка под уздцы, и Мари Лафренц подошли к зданию студии Эн-би-си на Рокфеллер-плаза на пересечении Шестой авеню и Сорок девятой улицы, по пути проходя через Бродвей. Снежок шагал сквозь шум и суматоху города на радость пешеходам и таксистам, которые высовывались из машин, выкрикивая приветствия или советы.

В студии внутри здания Джи-И-билдинг Гарри и Снежок оказались в совершенно незнакомой обстановке. «Сегодня вечером» вещало в прямом эфире из Нью-Йорка через сорок шесть ретрансляторных станций. Шоу снималось на сцене – задник со столом Карсона и стульями для его гостей был освещен большими прожекторами. Операторы в наушниках сидели за огромными, современно выглядящими телекамерами. Иногда в кадр попадал микрофон, движущийся на длинном проводе, удерживаемом над сценой.

Перед сценой в небольшом зале сидела живая аудитория. Едва ли это место подходило для животных – тем более для лошади. Студия была шумной, наполненной техниками и разнообразной сложной электроникой, – для человека вроде Гарри все это выглядело как картинка из будущего.

Снежок ждал, пока не настало время выйти под софиты. Джонни Карсон пересказал историю чудо-лошади за восемьдесят долларов, а затем Гарри, ведя за собой Снежка, вышел на тесную сцену. Лошадь, спокойная, как обычно, осматривалась вокруг большими сонными глазами, моргая от яркого света. Гарри заверил ведущего, что лошадь смирная, и прямо там, на сцене, Джонни Карсон по стремянке забрался Снежку на спину, усевшись задом наперед, лицом в сторону хвоста. Гарри придержал Снежка, но тот, похоже, ничего не имел против и едва не улыбался в камеру. Аудитория смеялась и аплодировала.

Гарри не понял этого, но в эти несколько минут слава лошади вышла за пределы Гардена и самого Нью-Йорка. Люди только начинали понимать силу телевидения. Когда Снежок шел обратно к перекрестку Восьмой авеню и Сорок девятой улицы, в конюшню, лошадь и ее молодой наездник уже превратились в знаменитостей.

Телезрители по всей стране теперь хотели знать, чем закончится соревнование. Снежок прочно удерживал второе место, а Первый Шанс опережал его всего на одно очко. Снежок выступал хорошо, с полной самоотдачей, но позади была тяжелая неделя. Это был чемпионский класс, поэтому барьеры превосходили те, что стояли до этого, и в длину, и в высоту. Первый Шанс, который был примерно на четыре года моложе Снежка, имел небольшое преимущество в выносливости. Для соревнований в этом классе – последнем перед закрытием – были приглашены к участию лучшие двенадцать лошадей полуденного соревнования.

Перед началом состязаний Гарри подозвал Йоханну и детей. «Постарайтесь не запачкаться, – сказал он им. – Если мы победим, пойдем гулять все вместе».

Перед тем как Снежку дали возможность выйти на арену, Гарри пришлось ждать завершения международных соревнований – Кубка наций. В них участвовали шесть команд на одной трассе в два раунда, днем и вечером. Сильная немецкая команда, которая побеждала американцев в Вашингтоне и Пенсильвании, превосходила их и в Нью-Йорке. Эллис Хиггинс из «Спортс иллюстрейтед» так комментировала вашингтонскую выставку: «Немцы взяли все, кроме билетов».

Здесь, в Нью-Йорке, американцам удавалось выиграть несколько раз, но Ганс Гюнтер Винклер, один из лучших наездников Европы, раз за разом выступал безукоризненно, и немецкая команда побеждала по очкам. У забора арены Гарри ожидал завершения этой драмы.

Вечернее выступление американской команды прошло ужасно. Лошадь Джорджа Морриса сбила планку и отказалась прыгать. Уильям Штайнкраус, чьи выступления вытягивали американскую команду всю неделю, сбил планку дважды. Затем Хью Уайли на пегой лошади Наутикаль, которая выиграла Кубок короля Георга V в Лондоне в июне, потерпел сокрушительное поражение – сбитая планка, отказ прыгать и ужасное падение. С лошадью и наездником все было в порядке, но фотографам удалось запечатлеть это драматический момент, и фотографии опубликовали в следующем выпуске «Спортс иллюстрейтед». Гарри готовился к выступлению внизу в подвале – проверял стремена, – когда наверху заиграли «Deutschland über Alles», немецкий национальный гимн.

Прошло восемнадцать лет со времен германской оккупации его родины, но восемнадцати лет недостаточно, чтобы забыть. Как голландский иммигрант и как профессионал, он не мог представлять Соединенные Штаты, но сегодня Гарри хотел выиграть в призовом классе, где могли принимать участие любой наездник и любая лошадь.

Сегодня Гарри не представлял никакой нации – он представлял обычного человека. Он выступал за тех, кого всегда недооценивали и презирали, считали недостойными внимания, не замечали. Особая связь между Гарри и Снежком была связью, которая возникает между выжившими: лошадь, настолько потрепанная, что никто не считал ее достойной спасения, и человек, чью жизнь уничтожила война, начавший ее заново в стране, языка которой не знал, где у него не было ничего, кроме его собственных рук, любви к семье и чести.

«Давайте, играйте немецкий гимн столько, сколько хотите!» Они еще не побеждены! Сегодня Гарри хотел победить – ради Снежка, ради своей американской семьи, ради своей голландской семьи, ради себя. Теперь это было личное. Дети торжественно пообещали следить за одеждой. У них не было сомнений, что в эту самую важную ночь Снежок одержит победу.

На трибунах собралась огромная толпа, ожидающая увидеть триумф серой лошади. Она и ее всадник будто представляли собой все, чем была новая родина Гарри: умение, немного удачи, много упорства и самое главное – вера в мечту. Все больше и больше людей болели за рабочую лошадь с огромным сердцем.

Нет такого другого вида спорта, как конкур. Человек и лошадь, бросающиеся к барьерам выше человеческого роста, общаются без слов, без знаков, на чистом языке чувств. Отличный наездник так хорошо чувствует лошадь, что ему достаточно лишь физического прикосновения к ней. Сердцебиение лошади сливается со стуком его собственного сердца, стук копыт становится его собственным ритмом. Мир вокруг перестает существовать. Остаются лишь движение, тишина и непередаваемое ощущение полета.

Это был самый важный вечер самой важной выставки в жизни Гарри де Лейера. Большая рабочая лошадь очаровала всех, кто ее видел, но это ничего не гарантировало.

Двенадцать лошадей, двенадцать всадников, двенадцать владельцев: год тренировки, дисциплины и самопожертвования, чтобы подготовиться к этой ночи. Не время было нервничать и уставать. Пора было попросить лошадь сделать все возможное и выяснить, сможет ли она. Последний вечер последней недели последней выставки года. Настало время проверки на храбрость – или на силу духа.

Гарри сидел на своем Медвежонке, ослабив поводья, с тем же выражением спокойствия на лице, которое всю неделю могли видеть зрители. Никто на выставке, кроме Йоханны, не знал о тех временах, когда Гарри, будучи еще мальчиком, водил телегу с контрабандным зерном, спрятанным в пустых пивных бочках, через блокпосты нацистов. Никто не знал о том моменте, когда он нашел своего брата Яна неподвижно лежащим в поле, после того как тот коснулся наэлектризованного культиватора. Никто не знал, что Гарри де Лейер был бы в голландской олимпийской команде по верховой езде, если бы его карты не спутала Вторая мировая война. Он ездил бы на лучших лошадях и готовился к Олимпийским играм 1960 года. Этого не было видно на лице Гарри – на нем застыло выражение сосредоточенности. То, что связывало человека и лошадь. Они понимали, что такое упорство. Знали, что нужно выложиться на полную.

Пока наездники и лошади разминались на тренировочной арене, пока взад-вперед слонялись разряженные владельцы лошадей, пока грумы постоянно норовили смахнуть несуществующую пыль, Гарри и Снежок, казалось, пребывали вне этой суеты. Лошадь и человек были спокойны. Что бы ни произошло, они помогут друг другу. До сих пор ни одной лошади не удалось пройти раунд чисто. Штрафное очко повлечет за собой дополнительный раунд, но чистый раунд обеспечит чемпионский титул.

Ворота открылись, и Снежок выехал на арену. Как обычно, Гарри дал ему секунду на то, чтобы оглядеться, – аплодисменты и крики ободрения были оглушительны. Гарри приподнял шляпу, приветствуя толпу. Затем и шум, и зрители, и все люди в зале, и сам зал перестали существовать.

Остался лишь звук ударов копыт лошади по песку, расстояние до следующего препятствия, концентрация и ощущение полета. Каждое движение было плавным, каждый прыжок – точным, каждое приземление – безукоризненным. Лошадь, казалось, парила в воздухе.

Когда Снежок перемахнул через последнее препятствие, Гарри отпустил поводья и торжествующе вскинул руки. Пока Снежок спокойно скакал к финишу, он обвил лошадь руками за шею и поцеловал.

Гарри услышал ликующие крики толпы, лишь когда финишировал. Они сделали это! Других претендентов не было. Снежок стал чемпионом!

Йоханна и дети ждали внизу в конюшнях. Йоханна прекрасно выглядела в темно-синем костюме с меховой отделкой. На мальчиках были синие курточки и галстуки-бабочки, а Гэрриет носила платьице на пуговицах.

Дети были маленькими, арена – большой, а толпа – шумной и довольно пугающей, но семья последовала за своим любимым Снежком по пандусу через белые ворота и вышла на арену. Когда публика увидела детей де Лейеров, она будто с цепи сорвалась.

Это была чистая победа. Тройная корона конного спорта. Снежок стал «Лошадью года», чемпионом Профессиональной ассоциации и чемпионом Бриллиантового юбилея Мэдисон-сквер-гарден. На него надели большую белую шерстяную попону, которая покрывала шею и свешивалась к коленям. На попоне была вышита печать ассоциации и слова «ЧЕМПИОН 1958». Отныне на любой выставке Снежок мог участвовать в парадах, нося ее: честь, которую нельзя купить за деньги.

Сверкали вспышки, репортеры делали фотографию за фотографией, снимая чемпиона и семью де Лейеров. Гарри держал в руке большой серебряный поднос. За ним стояла его любимая серая лошадь.

Гарри не знал тогда, но с этого момента в его жизни все изменится. Эту лошадь, чьи фотографии завтра появятся во всех газетах, которую видели по телевизору, теперь будут любить не только дети Гарри и девочки в школе Нокс, а также люди, которым посчастливилось быть на трибунах. Теперь она станет народным кумиром.

Каждый ребенок, видевший ее в свете прожекторов, отправится домой воодушевленным.

Той ночью в ноябре 1958 года, казалось, было возможно все.