Раннее утро 18 марта 1965 года. Ветер бросает мокрый снег в смотровое стекло машины. Спешим на стартовую площадку. Бетон у подножия ракеты. Знакомые сосредоточенные лица.
Подъезжает бело-голубой автобус. Распахиваются дверцы. Двое идут к ракете. На них скафандры белого цвета, по бокам – оранжевые полосы. Белый гермошлем, белая обувь. Прозрачные забрала откинуты.
Шаги по лестнице. Движение лифта. Белые скафандры уже видны на верхней площадке.
Перед тем как войти в корабль, Леонов и Беляев машут руками. Друзья на земле желают им счастливого полета.
Автобус отъезжает со стартовой площадки. Нужно уходить и нам, журналистам. Я включаю микрофон и подхожу к Главному конструктору. Хорошо знаю: не время, но так хочется узнать, о чем думает этот человек!
— Вы хотите, чтобы я вам хорошую речь сказал? – Голос напряженный.
Я растерянно говорю Сергею Павловичу:
— Нет, не речь, а вот хотелось по-человечески узнать... Сергей Павлович устало посмотрел куда-то выше моей головы и тихо, как бы про себя, сказал:
— Конечно, волнуюсь. Какое ощущение? Волнуюсь. Ведь люди же полетят. Техника сложная. Волнуешься и ждешь... И надеешься. Вот и все...
Идет предстартовая проверка отдельных систем. Спокойные голоса.
Председатель Государственной комиссии, Главный конструктор, конструкторы различных систем ракеты и корабля спускаются в командный бункер.
По краям бетонной лестницы, уходящей вглубь, – красные полосы. Внимание!
Длинный коридор. Справа и слева – двери с табличками различных служб. В конце коридора – комната, где звучит короткое слово: «Пуск!»
Сергей Павлович Королев, Главный конструктор ракетно-космических систем, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, академик.
16 апреля 1962 года. На XIV съезде комсомола. Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Ю. А. Гагарин вносит в зал Кремлевского Дворца Съездов знамя ВЛКСМ.
Космонавты П. Р. Попович, В. Ф. Быковский, А. Г. Николаев и Ю. А. Гагарин на занятиях в Военно-Воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского.
Первый космонавт планеты Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Юрий Алексеевич Гагарин.
Гжатск. Родной город Ю. А. Гагарина. Вместе с родителями Алексеем Ивановичем и Анной Тимофеевной Ю. А. Гагарин в городском парке Гжатска.
Редкие минуты отдыха: Ю. А. Гагарин, А. Г. Николаев и В. М. Комаров на охоте.
Ю. А. Гагарин с дочкой Галей (1968 год).
Командир отряда космонавтов А. Г. Николаев и командир корабля «Союз-3» Г. Т. Береговой рассказывают радиослушателям о предстоящем полете «Союза-3».
Космонавт Г. Т. Береговой направляется к космическому кораблю.
«До встречи на родной земле!»
Врачи тщательно оберегали космонавтов от гриппа. Так выглядели журналисты на пресс-конференции.
Задание Родины выполнено. Г. Т. Береговой рапортует о полете руководителям партии и правительства.
Георгий Тимофеевич Береговой, командир корабля «Союз-3».
Г. Т. Береговой с сыном Виктором.
Космонавт Б. В. Волынов готовится к полету на «Союзе-5».
Космонавты А. С. Елисеев и Е. В. Хрунов в космических доспехах. Им предстоит выйти в открытый космос. А пока – тренировки в термобарокамере.
Ракета-носитель с космическим кораблем «Союз-5» на пути к стартовом устройству.
Космонавт В. А. Шаталов в космическом полете иа корабле «Союз-4»
Экипаж корабля «Союз-5». Слева направо: Е.В.Хрунов, Б.В.Волынов и А.С.Елисеев
Только что прозвучала команда «Пуск!»
Космонавт А. С. Елисеев в открытом космосе.
До встречи на Земле. Космический корабль «Союз-5» после расстыковки.
Борис Валентинович Волынов, командир «Союза-5».
Евгений Васильевич Хрунов. Вместе с бортинженером А. С. Елисеевым 16 января 1969 года он совершил переход через открытый космос из космического корабля «Союз-5» в космический корабль «Союз-4».
Космонавт Б. В. Волынов угощает свою дочь Таню космической едой.
В кругу семьи. Летчик-космонавт В.А.Шаталов с сыном Игорем и дочкой Леной.
В часы досуга Е.В.Хрунов с сыном Валерием и женой Светланой Александровной.
Мягкий свет ламп. Вдоль стен--столы. На них – пульты с электронной аппаратурой. На панелях вспыхивают разноцветные сигналы – красные, белые, зеленые... Бегут цифры на табло.
Идет отсчет времени.
В зеленоватое стеклышко перископа можно увидеть ракету. На экране телевизора – лица космонавтов.
Все говорят вполголоса. Подана команда:
— Ключ на старт!
Как будто заурчало какое-то разбуженное чудовище.
Видны клубы дыма. Заработали двигатели. Вот они вышли на главный режим. Ракета дрогнула и медленно уходит со старта.
Сильное пламя. Ракета как бы опирается на столб огня. Этот столб растет все выше, выше и несется вместе с ракетой. Огромный столб огня на глазах превращается в яркий хвост ракеты. Вот и он исчезает в облаках.
Ракета с космическим кораблем пробила толщу земной атмосферы.
Минуты и секунды пребывания космонавтов в космосе тщательно продуманы и рассчитаны заранее. Программа делает их работу спокойной и уверенной и даже внешне неторопливой. Это достигается четкой работой систем корабля и всех служб, обеспечивающих полет.
Невидимыми, но очень надежными нитями связан корабль с Землей.
Получен первый доклад командира корабля Беляева.
Быстро обработаны данные телеметрических измерений и подготовлено первое сообщение.
С первых минут Земля по показаниям телеметрических систем следит за работой, состоянием космонавтов, корабля. Медики анализируют данные, беспрерывным потоком поступающие с борта. Техников, естественно, кроме того, волнует работа различных систем.
Я представляю, что сейчас в Москве, в нашем Радиодоме на Пятницкой!
Диктор спешит в студию, срочно меняется вся программа, беспрерывно звонят телефоны, лихорадочно стучат телетайпы.
«Говорит Москва!
Работают все радиостанции Советского Союза и Центральное телевидение. Передаем сообщение ТАСС».
В Москву на разных языках летят телеграммы с пометкой «Молния»:
Нью-Йорк. Американские информационные агентства АП и ЮПИ прервали свои обычные передачи, чтобы передать как самую срочную новость сообщение о выводе на орбиту советского космического корабля «Восход-2».
Лондон. Как только Москва сообщила о запуске очередного космического корабля, агентство Рейтер немедленно передало экстренную телеграмму в английскую столицу, а радио тут же выпустило ее в эфир.
Лондонские вечерние газеты начали переверстывать свои первые страницы.
Париж. Телетайп агентства Франс Пресс, выстукивавшей очередное важное сообщение из Южного Вьетнама, внезапно, прямо на полуслове, остановился. Потом вновь заработал: «Молния – Советский Союз запустил космический корабль с двумя космонавтами на борту».
«Восход-2» продолжает полет. Стрелка часов приближается к 11.30. На космодроме вспыхнули голубые экраны. Вот на экране появился силуэт нашей планеты, потом борт космического корабля.
Динамики на космодроме выведены на полную мощность.
Минуты выхода Алексея Леонова из корабля. К этому готовились долгие месяцы. И вот... Люди верят в технику. Но техника остается техникой... Как она сработает?
Тесно в комнате, где стоят телевизоры. Тихо. И вдруг радостные голоса:
— Показался!
— Вышел!
— Машет рукой!
Сергей Павлович, счастливо улыбаясь, говорит:
— Молодец, Леонов! Хорошо!
ГОЛОС БЕЛЯЕВА ИЗ КОСМОСА. Человек вышел в космос. Человек вышел в космическое пространство.
Лаконичны строки сообщения ТАСС:
«На втором витке полета второй пилот летчик-космонавт подполковник Леонов Алексей Архипович в специальном скафандре с автономной системой жизнеобеспечения совершил выход в космическое пространство, удалился от корабля на расстояние до пяти метров, успешно провел комплекс намеченных исследований и наблюдений...»
— Я вышел из корабля, и меня охватило сразу чувство какого-то бескрайнего простора, – вспоминал потом Алексей Архипович.— Бездонный колодец внизу. А если прямо под собой посмотреть – ровная плоскость. Стоит перевести взгляд на горизонт, как становится заметной такая ровная красивая линия одинакового спектра. Прямо над собой видишь черное небо. А солнце светится не лучами, как на Земле, а просто висит раскаленный диск. Без всякого ореола – вот как вклепано туда что-то такое. И все!
Все время я знал, что Паша за мной следит.
Была прямая связь. Я шел напрямую: Космос – Земля. С Юрием Гагариным разговаривал.
Отходил от корабля на расстояние до пяти метров.
Неожиданным было то, что корабль реагировал на мой отход, как говорят, адекватно. Я туда – он в другую сторону.
Видимость четкая. Вот на самолете я много летал, но такой видимости не было. Ясно видны балочки, речушки, овражки. Великолепно все видно!
Выход я начал, наверное, с Средиземного моря. Как только люк открыл и чуть-чуть толкнул его, то уже фактически вышел. Думаю; выйти совсем или не выйти? Но я дисциплинированный человек. Спрашиваю: когда?
«Подожди, – говорит Беляев, – не торопись». Наконец: «Ну, пошел!» И тут маленький такой толчок, и я, как стрелка, вылетел. Остановился, задержался. Выход прошел без всякого труда.
Как я вышел, сразу посмотрел: вот здесь побережье Черного моря, Кавказские горы... На побережье солнечном никого нет.
Я искал, думаю – может быть, какой-нибудь корабль увижу, следы. Не увидел ничего, быстро очень прошел. Видно было реку Волгу. Потом Урал. Я его не заметил, наверное, кувыркался в это время. А вот Енисей я хорошо заметил, Енисей, Иртыш. Хорошо!
И над Енисеем я получил команду от командира: «Войти в корабль».
— А как, Алексей Архипович, смотрится космический корабль из космоса?
— Серьезное такое зрелище. Точно так, как у нас в космических, в фантастических фильмах, показывают. Плавные движения... Корабль разворачивается... На меня смотрят объективы телекамер. Торжественность такая во всем этом!
— Как проходило возвращение в корабль?
— Возвращение проходило труднее, чем выход, потому что сказалась усталость, связанная с большой работой.
Мне Беляев подал команду, а я еще не могу войти. Потом, спустя некоторое время, я это дело обдумал, как лучше поступить. За ухо себя дернул мысленно! И вошел!
Все коммуникации впереди меня шли, прямо так плыли в корабль.
— Отдыхали долго потом?
— Нет, зачем же там отдыхать, там надо стараться. Занял рабочее место. Взял бортжурнал, описал все, чтобы не забыть, по свежим следам.
Когда Леонов вошел в корабль, на космодроме было общее ликование. Особенно рады конструкторы системы шлюзования, конструкторы скафандра. Все минуты выхода и входа в корабль у них было сплошь волнение. Но как только Леонов вошел в шлюз, напряжение несколько спало. Кто-то шутливо заметил:
— Теперь он наш. Никуда не денется!
После входа Леонова в корабль состоялось очередное заседание Государственной комиссии. На доске мелом были написаны часы и минуты прохождения важнейших команд.
Программа полета близка к завершению. Наступает момент возвращения на Землю.
Кажется, все отработано до последней мелочи. Точнее часового механизма работали автоматические приборы на предыдущих космических кораблях.
На семнадцатом витке с командного пункта Главный конструктор предупредил экипаж «Восхода-2»: «Готовьтесь к заключительному этапу полета». В действие должна вступать автоматика. И вдруг обнаружены неполадки в работе системы ориентации.
А это значит, что включение тормозной двигательной установки, работающей по командам от системы ориентации, не произойдет...
Моментально смело улыбки с лиц тех, кто был на командном пункте. «Вас понял!» – спокойным голосом продолжает разговор Юрий Гагарин с Павлом Беляевым, а сам весь внимание – не сводит взгляда с Сергея Павловича Королева.
Руки Главного выстукивают марш...
Короткий совет, и Главный конструктор вместе с председателем, с членами Государственной комиссии принимают решение: «Разрешить посадку посредством ручного управления».
Уточненные расчеты передаются командиру корабля Беляеву.
— Включено было ручное управление в точно заданное время, – вспоминал Павел Беляев. – Все расчетные данные оказались правильными. Все сработало очень хорошо, четко.
Корабль снижается, приближается к южным границам нашей страны. На командный пункт поступают сведения: корабль вошел в плотные слои атмосферы. Корабль видят локаторы. Сработали парашюты...
Наконец морзянка: «В. Н.», «В. Н.» – «Все в норме», – сообщают космонавты. Теперь можно вздохнуть облегченно тем, кто провожал их в полет.
Прошу Сергея Павловича сказать несколько слов радиослушателям. Сергей Павлович соглашается. Всюду люди. Утихомирить их нельзя. Зашли, чтобы никто не мешал, в комнату машинистки.
— Надо сказать, что первый выход человека в космос – это событие в космическом исследовании, очень крупное, событие, которое проложит новый путь к большому направлению в разработке космических аппаратов и в космических исследованиях.
Трудно представить космический корабль ближайшего будущего, из которого члены экипажа не могли бы выйти в космос для самых различных целей. Не говоря уж о том, что подобная возможность значительно повышает надежность и безопасность, особенно при длительных полетах.
Поэтому первый опыт, который столь блестяще выполнен членами экипажа товарищами Беляевым и Леоновым, и первый шаг в космос, осуществленный подполковником Леоновым с высоким знанием техники, и полностью выполненная программа, имеет огромное значение для будущего и, в частности, для наших разработок.
А новых героев с нетерпением ждали на космодроме.
После встречи на аэродроме – торжественный проезд по городку. В гостинице суматоха.
— Милые, хорошие, дорогие, как родных прошу – не мешайте! – тараторит празднично одетая официантка и, словно клуша крыльями, размахивает руками. – Героев, героев встречаем, милые, хорошие!
Суетятся фоторепортеры. Юрий Алексеевич Гагарин хохочет. Уж очень озабоченные лица у всех журналистов!
Подражая репортерам, Гагарин подходит к Леонову и, чуть изменив голос, спрашивает:
— Какие ваши планы на будущее? Что вы хотите сказать читателям «Комсомольской правды»? Ваши пожелания...
Леонов подхватывает шутку. Друзья заразительно смеются.
После короткого отдыха – встреча журналистов с членами Государственной комиссии. Время позднее, уговорились не касаться вопросов технического порядка, только впечатления от полета!
Но каждому конструктору не терпится узнать о работе своей системы, и вопросы задают со смыслом.
Вдруг неожиданно слышится голос С. П. Королева:
— Алексей Архипович, земной шар – он круглый? Леонов отвечает, что если прямо из космоса смотреть на Землю, то нельзя сказать, что она круглая, а если на горизонт посмотреть, то дуга...
«Земля – она круглая?» Да, когда знаешь мало, то все тебе ясно, а когда знаешь много, то кажется, что ты ничего еще толком не знаешь...
Диалектика... Процесс познания в действии... Владимир Ильич Ленин сделал заметки, конспектируя книгу Гегеля «Наука логики»: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности».