ни шли по холодному и скользкому, идеально круглому туннелю, словно выточенному в зеленом мраморе. Тонкие прожилки, бежавшие по стенам и потолку, светились и мерцали. Встречались боковые ответвления. Все напоминало нору в куске металла, но, в отличие от наполненного суетой пага Амы Августы, здесь, в зеленоватой холодной сырости, не было и намека на жизнь.
«Мы в кишечнике околевшего дракона!» – предположила Нелли.
Фламин двигался очень быстро. Нелли едва за ним поспевала. Разглядеть что-либо впереди было невозможно: спина чудовища закрывала весь проход. Оставалось следовать за монстром, стараясь не попасть под случайный удар его стального хвоста.
Своего запаха, последка, Нелли не улавливала. Значит, дорога наружу была не здесь. Если она надумает сбежать, вернется в пещеру с туманом. «Ничего, – решила Нелли, – осмотрюсь и…»
Неожиданно проход освободился, и навстречу Нелли хлынула волна жаркого воздуха, а в глаза ударил яркий зеленый свет. Ослепленная, она не успела затормозить, оступилась и вывалилась из туннеля, как подушка из старой наволочки. Почти два метра Нелли катилась вниз головой по горячему склону, поднимая облака пыли.
– Что же это делается! – возмутилась она, наконец остановившись. – Что же это?!..
Нелли застыла, не договорив.
Ее поразили огромные размеры помещения, открывшегося глазам. Нелли уже привыкла к тесным переходам пага и не ожидала увидеть под землей почти бесконечную залу с высоким потолком. Стараясь охватить взглядом все удивительное подземное сооружение, она вытянулась, привстав на задние лапы. Но, по неопытности, забыла опереться на хвост и завалилась на спину.
– Пес горелый! – только и смогла вымолвить она.
Когда-то и кто-то построил прекрасный храм. Он, этот кто-то, не поленился подобрать самые красивые камни и не поскупился на прихотливую резьбу. Архитектор установил двенадцать витых колонн, перекинул между ними ажурные арки, а две торцевые стены украсил замысловатыми узорами. Длинный, высокий даже для человека зал, обрамленный рядами арочных ниш со скульптурами фантастических чудовищ, делился на семь неравных частей. Каждую венчал утопающий в зеленой дымке крестовый свод.
Нелли задрала мордочку, чтобы разглядеть его. Там, в вышине, таинственно переливалось мозаичное изображение белого четырехлепесткового цветка с черной серединкой. Ни дать ни взять огромный глаз очумевшего зверя!
Под центральными сводами располагались три круглых бассейна, заполненные изумрудной жидкостью по самые мраморные бортики. Они сияли, как зеркала в резных рамах.
В зале не было ни одного окна. Видимо, чтобы скрыть дело рук своих, неизвестный архитектор построил храм под землей. Или, устыдившись своего великолепия, храм провалился под землю. Как бы то ни было, случилось это очень давно. Нелли разглядела и трещины, ползущие по стенам, и корни растений, бахромой свисавшие с потолка. Две колонны обрушились. Оба резных портала в торцах зала были загорожены насыпями земли, вплоть до перемычек. Ниши в стенах вместе со статуями разъяренных чудовищ плотно закрыты тяжелыми занавесями многовековой паутины.
Самым волшебным были сонно плававшие в зеленых испарениях бассейнов шары, сплетенные из светящихся нитей. В каждом узелке плетения Нелли разглядела прозрачные коконы с впаянными в них маленькими облезлыми тельцами крыс. «Могильник», – без сомнения заявила Ненэ.
– Впечатляет? – спросил фламин, все время, пока Нелли переваривала невероятную картину, стоявший рядом.
– Что это? – спросила Нелли.
– Место Истины…
– Твое место…
– Иди за нами.
Нелли не поняла связи между собой и истиной в виде плавающих зеленых шаров с мертвыми тельцами, но покорно следовала за трехголовым фламином. Ей не хотелось снова стать обездвиженной. Для себя она решила, что при появлении необычных туманов перестанет дышать. А если предложат что-то выпить или съесть, как-нибудь отклонит предложение.
Фламин подвел ее почти вплотную к светящимся шарам. В центре каждого образования Нелли разглядела свернувшегося клубком и, видимо, спящего трехголового фламина. Концы переливающихся нитей фламин крепко сжимал в лапах, а всеми носами был погружен в образовавшийся пучок, как в светящийся букет. Он словно втягивал зеленый свет из шара в себя.
– Управляющие фламины, – объяснил монстр.
– Великие существа!
– Несущие свет своим собратьям!
– А разве они его не забирают? – засомневалась Нелли.
Ловко, одними когтями фламин поднял небольшой осколок колонны и протянул его Нелли. Она осторожно приняла камешек. С него посыпалась легкая пыль.
– Вот свет, – сказала верхняя голова. – Сначала берешь, потом отдаешь. И ничего не теряешь.
Двумя острыми когтями, как щипцами, фламин забрал камень из протянутых лапок Нелли.
– Отдаешь малое, получаешь бóльшее, – вставила средняя голова.
Фламин швырнул камень в ближайший бассейн. От удара по зеленому зеркалу побежали круги. Хвост фламина дернулся. Волны остановились и застыли в виде колец.
– Отдаешь все и получаешь все, – закончила нижняя голова.
Монстр подтолкнул Нелли к нависавшей над водой кафедре. Две каменные горгульи держали ее на своих спинах, лапами утопая в зеленой жидкости.
Нелли и фламин поднялись по узкой лестнице. С кафедры была хорошо видна безупречная форма застывших кругов на воде. Нелли не заметила, когда они начали медленное и бесшумное движение: зачарованно вглядывалась в светящееся и переливающееся вращение.
– Люди – трусливые, ленивые, трясущиеся от холода существа! – начал фламин.
Хотя Нелли слышала его как в тумане, она была не согласна с таким односторонним отношением к людям. Она вспомнила свою боевую подругу Мариту. Вот кому неведом страх! А Банч Букетик? С каким упорством он корпел над своим гербарием. А тетка Джен, вкалывающая уборщицей в супермаркете, причем за троих?
Движение колец ускорилось.
– Ты не спрашивала себя, как такие создания захватили весь мир? Как умудрились придумать и заставить работать на себя множество механизмов? Именно эти существа, которые при отсутствии еды превращаются в зверей, пожирающих друг друга.
Надо признать, иногда Нелли задумывалась над тем, что, увлекшись дракой, забывала обо всем и чувствовала себя большой кошкой; что слабый противник порой вызывал у нее жестокость и неукротимую силу.
Вдруг ощущение могущества волной накатило из глубин души Нелли. Она выпрямилась. Мышцы напряглись. Дыхание стало прерывистым. Если бы рядом оказался враг (а у девочек их предостаточно), Нелли разорвала бы его в клочья. Она даже вцепилась лапами в парапет кафедры, чтобы сдержаться.
«Ну ты и зверь!» – влезла никогда не теряющая ясности Ненэ. Это слегка охладило Нелли.
– Августа права: ты сильная, – шелестел фламин над ухом.
– Мы чувствуем это.
– Мы приветствуем тебя.
Скорость движения колец увеличилась. Три голоса фламина слились в один, такой четкий и резкий, что Нелли показалось, будто фламин когтями выцарапывает слова на ее черепе.
– Вернись к истоку! Восстанови справедливость! Стань нашим воином! В человеческом мире ты не получила бы и капли того, что заслуживаешь.
«Это еще неизвестно!» – возмутилась Ненэ.
Нелли не сводила глаз с поверхности водоема. А почему бы и нет? Сколько уверенности в собственных силах и своей непобедимости собралось в ней. Они пригодились бы ей в далеком мире людей. С каким презрением она взирала бы на врагов! Навсегда ушел бы мучительный страх перед учителями и просто взрослыми, считавшими ее мелкой блохой. Как заискивали бы сверстники, понимающие только силу! Как бы тогда на нее смотрел светловолосый курсант!
– Люди боятся нас!
– Люди не способны победить нас!
– Люди вернут с лихвой все, что неправедно взяли.
«Пусть останусь крысой, – думала Нелли, неотрывно следя за кольцами. – И что в этом плохого? Зато буду чудовищем, вселяющим страх! Останусь, лишь бы чувствовать себя могущественной!»
Однако Ненэ эти намерения Нелли не устраивали. «Опомнись! – презрительно сказала она. – Стоит звякнуть подходящим камнем по голове любого существа, где будет это могущество?»
– За тысячи лет люди не стали чище!
– Едят вредоносную пищу, которую мы обходим стороной!
– Спят в неумело построенных сотах, где нам знакома каждая щель!
Нелли вспомнила, как Марита вытащила из мусорного бака около ресторана ящик с пирожными и устроила пир для «банды». Они были такие вкусные, что у Нелли даже не возникло чувства брезгливости. «Поганые крысята!» – кричала тетка, узнавшая о пирушке от уборщика ресторана. В дальнейшем Нелли избегала «помойных пиршеств», всякий раз при воспоминании об этом ужасаясь своей минутной слабости.
– Пусть люди брезгливо морщатся при виде нас!
– А скоро мы будем владеть их домами.
– Легионы? Мелочь по сравнению с миллионами!
«А ведь они придут! – пришла уверенность к Нелли. – Придут и съедят всех людей на земле!» Но у Ненэ имелось другое мнение. «Наверное, все будет не так жестоко, – спокойно и четко сказала она. Нелли пришлось ее выслушать. – Скорее, заставят людей выполнять их желания. Обиженные народы всегда так поступают: сначала обвиняют в притеснениях, затем постепенно, шаг за шагом, с помощью битв или скрытой кропотливой деятельности занимают место предыдущих властителей и, вкусив сладость победы, сами превращаются в притеснителей. Своеобразный водоворот сил».
– Вопрос не в этом, – будто прочитав мысли Нелли, сказал фламин.
– Вопрос в том, где ты хочешь быть: на стороне будущих победителей или предпочтешь копаться в грязи умирающего мира?
«Это предательство!» – воскликнула Ненэ. Нелли показалось, что часть ее личности по имени Ненэ в этот момент отделилась и ведет разговор самостоятельно.
– Предательство становится нормой для всех существ, едва коснувшихся человека, – продолжал фламин. – Не мы начали распространять эту заразу…
«Перед вами ребенок! В чем он виноват?» – прервала фламина Ненэ.
– Я ребенок! – поддержала Нелли. – И не могу понять многих вещей.
– Ты просто боишься их понимать! – завелся фламин.
– Нет ничего, чего разум не понял бы. И ничего, что не в состоянии понять разум ребенка.
– Разум ребенка, не захламленный ненужными знаниями.
«Поэтому замещаете только детей?» – с укоризной сказала Ненэ.
– Только детей… – как эхо повторил фламин.
«Очень похоже! Смотришь порой, сколько в милого сынка вложили, а из него в итоге глядит зверь!» – не унималась Ненэ.
– Они еще близки к природе и не стали холодными.
– Их мягкие души похожи на глину…
«Нелли! – сурово обратилась Ненэ. Такой тон возникал всегда, если Нелли хотела сделать что-то совсем неразумное. – Ты – кусок пластилина! Хочешь, чтобы тебя слепили как попало?»
Нелли промолчала. Фламин подтолкнул ее к краю кафедры. Сверху плавно спланировал шар, который не светился. В нем не было управляющего фламина.
– Вот твое место, – прошептал монстр.
– Я не трехголовая! – попятилась Нелли. Речи Ненэ удержали ее от полного подчинения вращающимся зеленым кругам. – И я не хочу!
– Поздно. Ты уже в пути!
– Узнай свое предназначение!
– Отдай силу! Стань во много раз сильнее!
Фламин надвигался, увеличился в размерах и снова стал терять очертания. Внутри Нелли все похолодело. Она бросилась вниз по лестнице и понеслась вдоль стен ядовитого храма. И хотя ловко перепрыгивала через обломки колонн, с силой продиралась сквозь переплетенные корни, чувствовала, что делает это все медленнее. Нелли пыталась забраться по насыпи вверх, к зияющим круглым выходам, но лапы вяло боролись с горячим песком. В конце концов, обессиленная, она скатилась вниз.
Настойчивая сила аккуратно подняла гостью вверх. На высоте в три крысы Нелли плавно поплыла в центр зала, где сбились в кучу все шары. Она обнаружила, что управляющие фламины очнулись и разглядывают ее. Кроме того, стало ясно, что маленькие крысы в капсулах живы. Их тельца затрепетали, то ли с мольбой, то ли с укором.
Пустой шар и Нелли приблизились друг к другу. Она из последних сил отчаянно забарахталась в воздухе, но сетчатая сфера втянула ее внутрь и вспыхнула призрачным светом.