В глаза ударила резкая вспышка света. Галлюцинации? Взрыв — один, другой. В центре двора грохнули три свето-шумовые гранаты. Калитка слетела с петель, во двор ворвались люди в сером камуфляже.

— Стоять, руки вверх!

За милицейским спецназом вошел майор Беляев в штатском. Боже, как я рад этому человеку! Пусть хоть всю Айн Рэнд процитирует вместе с ее доносами на коммунистов, хоть фон Мизеса, хоть всю чикагскую школу, хоть Пиночета. Кто знал, что спасение придет в таком виде?

А я все-таки молодец! «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Майор Беляев приближался ко мне.

— Хорошо вы, Александр Михайлович, тут сидите, ровно собачка на привязи.

«Действительно, сукин сын», — подумал я про себя. Ко мне возвращалось критическое мышление.

Сашенька — гений. Мы оба…

Олег, надо отдать ему должное, идиотом не был. И на подозрительную завязку разговора обратил внимание не зря. Лорд Бальфур, автор письма Ротшильду, в замке Шос вовсе не жил — там жил Дэвид Бальфур, герой романа Стивенсона «Похищенный». Уверен, что Сашенька сразу заметил несообразность. Ухватился за ниточку и стал ее разматывать, тем более что я дал ему дополнительный сигнал — один из последних фильмов Кэри Гранта, где он сыграл вместе с великолепной Одри. Детектив, кстати, назывался простенько и незамысловато — «Шарада».

В моей загадочной речи что-то значило почти каждое слово. Аэропорт Уганды находится в Энтеббе — именно там в ходе операции «Шаровая молния» случилось одно из самых знаменитых освобождений заложников. Про остановку в Найроби я добавил для верности, самолеты спецназа там действительно дозаправлялись.

Под братом Даррелла я имел в виду брата писателя Джеральда Даррелла — Лоуренса Даррела, тоже знаменитого писателя. Как многие британские интеллектуалы времен Второй мировой войны, он немного подрабатывал в разведке.

Я приплел Лоуренса Аравийского, с профессией которого все было ясно. Ну и штурм Мансуры лег в канву шифра легко, хотя Мансура вовсе не в Аравии, а в Египте. При штурме Мансуры во время Седьмого крестового похода погиб брат Людовика Святого, первый граф Робер де Артуа. Поэтому разведчика Роберта вспомнить Сашенька вполне смог. Шапочно знакомы они были, да и я часто забавлял коллег по команде в перерывах между турами рассказами о его приключениях.

Слова «то ли гений он, а то ли нет еще» были прямой отсылкой к песне Галича с традиционно громоздким названием — «Баллада о том, как едва не сошел с ума директор антикварного магазина 22 Копылов Н. А., рассказанная им самим доктору Беленькому Я. И.».

Там был куплет:

Как пошла молоть прорва адова —

Где по сотенке, где по камушку,

Намолола мне дачку в Кратово,

Намолола мне Волгу-матушку!

Можно было надеяться, что искать Сашенька будет не на бескрайних волжских просторах, а в поселке Кратово.

Чья дача, было ясно: недавно в России издали роман франко-испанского писателя Хорхе Семпруна«Нечаев вернулся», где многократно упоминался российский авантюрист-революционер Нечаев. Российские народники часто называли его по имени-отчеству, сначала с уважением, а потом с презрением — Сергей Геннадьевич.

Вдобавок я положил на не существующий в природе столик не существующий в природе катехизис — между реальной и некогда интереснейшей серией «Пламенные революционеры». Катехизис революционера тоже принадлежал перу Сергея Геннадьевича Нечаева. Ну а про мое противостояние с Сергеем Геннадьевичем я рассказывал два месяца подряд — команда заменяла мне психотерапевта.

В общем, как ни крути, сюжет с кафе «Пушкин» был лишним, хотя и придавал достоверности. Выражение «замерз от голода» принадлежало известной пронацистской журналистке Лидии Осиповойи описывало судьбу фантаста Беляева, который умер в оккупированном немцами пригороде Петербурга — городе Пушкине, Царское Село. Будучи уроженцем Питера, Сашенька книгу Осиповой, конечно, знал, да и выражение более чем знаменитое. Ну а мои «нежные» отношения с майором Беляевым я разыгрывал приятелям в лицах. Впрочем, тут я явно пересолил.

Но получилось хорошо. Я заумный вопрос придумал, а Сашенька его раскрутил. У меня возникло ощущение, что волчок из телепередачи показал на тринадцатый сектор, а гениальный Сашенька спас команду. В этот раз, правда, в команде было всего двое игроков. Хотя почему двое? И Юля, и Роберт, и майор. И даже фокстерьер мой. Практически играющая шестерка подобралась. Даже против тринадцатого сектора, оказывается, можно бороться.

Двое бойцов выволокли из бани Анвара и Киру. Он был в семейных трусах, она куталась в простынку — выглядело комично.

— Как вы смеете со мной так обращаться, мужло немытое! И как любое мужло — убийцы и насильники. Я следователь по особо важным! — визжала она.

— Да, а удостоверение твое в каком месте? — захохотали спецназовцы.

По-моему, они приняли ее за какую-то продавщицу из сельмага, с которой договорились бандиты. Конечно, скоро Кира докажет, кто она, но сейчас ей не позавидуешь.

— Я вас освобожу. — Майор Беляев присел на корточки и попытался расстегнуть цепь у меня на шее. Судя по его мощным рукам, он мог бы разорвать ее безо всяких инструментов.

И тут взрыв повторился. Иван упал на меня. Господи, какая тяжесть! Как же больно! Еще один взрыв, еще. Перед моими глазами пролетел кусок шашлыка — свето-шумовая граната угодила в тарелку. Наверное, мне стоило бояться, но я думал только о том, как бы дотянуться до него и сожрать. Во дворе, прыгая через забор, появились спортивные и поджарые люди в масках и зеленом камуфляже.

— Всем поднять руки! Федеральная служба безопасности!

Враждующие армии посмотрели друг на друга с неприязнью. По услужливо предоставленной лесенке через забор перелез высокий джентльмен в штатском. Судя по тому, с каким почтением обращались к нему парни в зеленом, он в ФСБ не ниже полковника.

— Что здесь происходит? А вы кто?

— Нет, это вы кто? — подал голос уже такой знакомый и родной Ваня Беляев.

— Полковник Беленко, ФСБ.

Господи, у них похожие фамилии.

— Майор Беляев, управление внутренних дел. Что происходит? Нам сообщили, что здесь прячут заложников.

Я старался посильнее вжаться в будку. Если из-за меня передерутся две могущественные спецслужбы, то может выйти похуже, чем с доморощенными страховыми гангстерами.

Анвар воспользовался тем, что полицейские ослабили внимание, и резко прыгнул. Спецназовец откатился вбок, в стальном захвате у Анвара билась Кира, простыня у нее сползла на землю. Выглядела она не очень симпатично. Холод, вся в пупырышках. Ее била крупная дрожь — то ли от страха, то ли от холода.

— Она действительно следователь! — закричал Анвар. — Я ее пристрелю только так. Я вас резал и резать буду, как баранов!

«Так пристрелишь или резать будешь?» — подумал я.

Самое время становиться таким же лингвистом, как мама…

— Она следователь, — мрачно сказал полковник Беленко. — Встречал я ее.

— Да-да, — мрачно ухмыльнулся Беляев. — Мы ее тоже знаем.

Ситуация осложнилась. Радовало одно: заложник не я. Причем действовал Анвар грамотно: спиной прижимался к фуре.

— Ребят, отпустите их, — кивнул он в сторону братьев Ефимовых. — Будете себя хорошо вести — мы ее не тронем.

Спецназовцы нехотя отпустили Николая и Олега. Николай подошел к грузовику, приближаться к Анвару он точно не хотел. В глазах у Олега горел еще более безумный огонь, чем у черноволосого. Он подошел к мангалу и достал длинный нож, которым резали мясо.

— Правильно, Олег, иди сюда. Возьми эту дуру и нож ей к горлу приставь. Так. Отлично.

Держа пистолет перед собой, Анвар посмотрел на силовиков:

— Если выстрелите, рука у него, скорее всего, дернется, убить успеет. Так что спокойнее. Дадите нам уехать — мы ее потом выбросим, а в заложники, пожалуй, еще одного прихватим. Николай, возьми его.

Рано я радовался…

Николай подошел ко мне и взял за ошейник. Он подобрал на участке топор и приставил к моей спине. И без топора мне от него не уйти, обессилел от голода и холода.

— Сейчас я еще одну вещь принесу для страховки! — заорал Анвар.

Он скрылся в кузове фуры и через некоторое время вылез с поясом шахида.

— Олег, заткни Киру, сейчас на нее наденем, тогда точно будем застрахованы.

Я увидел, как напряглось лицо полковника. По-моему, сейчас они будут стрелять в Киру. Наверное, правильное решение, кому она нужна? Только, боюсь, в меня тоже попадут. Анвар, конечно, мужик рисковый. Так перевернуть все в свою пользу. Молодец.

Террорист сделал шаг в нашу сторону. И вдруг перед моими глазами все померкло, а затем вспыхнуло так, будто под нос сунули работающую сварку. Грохот настиг позже. Меня кинуло на землю. Сверху упал Николай, потом валились мерзлые комки глины и какие-то льдинки. Рядом со мной в землю вонзилась тяпка.

Через несколько секунд дождь из дачных принадлежностей стих. Николая сдернули с меня. Рука его была в щепках. Он беззвучно разевал рот. Я ничего не слышал, как будто нырнул в воду метров на пять. Однажды в Крыму я получил такой опыт, после чего мне пришлось пропустить экскурсию в Севастополь.

Николай, которого держали спецназовцы (причем, сообразно правилам иерархии, один из них — в сером комбинезоне, другой — в зеленом), шевелил губами, его лицо заливала кровь. Вдруг, посреди глухой тишины, я услышал пронзительный женский крик. Он донесся до меня как будто с расстояния в несколько километров. Кира. Ее тело, и без того не особенно привлекательное, посинело. Олега из-под нее уже достали. Его держали спецназовцы — негодяю опять повезло, прикрылся женщиной.

Я заметил на земле какой-то черный предмет. Присмотревшись, я понял — это была голова Анвара.

Все кончилось. Минут через пять надо мной навис Роберт. Он догадался сунуть мне под нос пузырек с нашатырным спиртом. Я, как будто сквозь вату, услышал:

— Очухался?

— Есть немного.

— Слава богу!

Затем подбежал сухощавый военный в зеленом маскхалате, стал ощупывать мне ребра.

— Как он? — спросил Роберт.

— Судя по всему, серьезных повреждений нет. Только контузия. В опере будет храпеть.

Я разобрал половину слов. Об остальных приходилось догадываться. Роберт захохотал. Собственно говоря, хохот я услышал только с одной стороны. Оглох на одно ухо. Есть у нас с Робертом приятель, музыкант-виртуоз, он всегда просит меня приходить не на концерты, а только на последующие банкеты. Так что много я не потерял. Подумаешь, раньше у меня медведи на ушах топтались, а теперь и гранаты подоспели.

— Сашка, я отвезу тебя в больницу.

— «Скорой» у нас нет, — сказал Иван. — Ту, что была, мы уступили даме.

Я понял, что неплохо отделался. Контузия, ухо, и, судя по всему, буду долго чихать и кашлять. Ребра, да, болят после ударов и падения на них вначале Ивана, а затем Николая, — но, похоже, целы. Точно придется лечить почки. Ничего, отлежусь.

— Можно его забрать? — спросил Роберт.

— Да. Меня довезете? Потом в управление заедем.

— Давайте, Иван.

Роберт посадил майора Беляева на заднее сиденье и откинул переднее так, чтобы я получше устроился.

— Скоро у врача будем, — успокоил меня друг.

Из разгромленной дачи вывели очень помятых Олега и Николая со скованными за спиной руками. Двое спецназовцев вынесли черный мешок. Похоже, собирать Анвара пришлось долго.

— Поехали.