Пола и Майлз прибыли в гостиницу ранним вечером. Когда они подходили к стойке регистрации, Майлз заметил на улице Филиппа, подъехавшего на новой машине. Он вытащил несколько больших сумок с заднего сиденья и вошел в гостиницу как раз в тот момент, когда они записывались в журнал регистрации постояльцев.

– Все нормально? – спросил Филипп, широко улыбаясь и сбрасывая с плеч тяжелые сумки прямо на пол.

– Вроде бы да, – ответил Майлз. – Мы провели лучшие семь часов нашей жизни в поезде, и я узнал много хорошего о Поле.

– Майлз был таким любезным, он слушал меня внимательно с момента нашей встречи в Ватерлоо. Я не умолкала, так ведь? Ни разу. А он все продолжал работать на своем маленьком компьютере и улыбаться мне. Он ни разу не заклеивал мне рта. Даже когда я спросила Майлза, не хочет ли он, чтобы я занялась с ним оральным сексом под столом, просто для того, чтобы дать его ушам отдохнуть, он повел себя как настоящий джентльмен и сказал, что в этом нет необходимости. Разве это не истинный англичанин? Только англичанин мог сказать, что в минете нет необходимости. Вы никогда так не говорили, правда, Филипп?

Тот полностью игнорировал ее, заполняя небольшую анкету, которую ему дала седовласая леди за регистрационной стойкой.

Десятью минутами позже все собрались в комнате Марио для заключительного инструктажа.

– Час «икс» неотвратимо приближается. Еще не поздно остановиться, любой из нас еще может отказаться. Мы не обязаны проводить этот эксперимент. Я хочу, чтобы этот момент все сейчас ясно осознали.

Филипп покачал головой, не веря своим ушам.

– Что-нибудь не так, Филипп?

– Я потратил три недели на подготовку этой безумной затеи, а вы сейчас говорите, что мы все можем выйти из дела!

– Очень важно, чтобы люди не ощущали себя вынужденными идти на это. Это должно быть сделано только по их собственной доброй воле. Иначе это будет просто безумная игра, в которую никто не захочет играть, и это никому не поможет.

– Я – в деле, – заявил Майлз.

– Я тоже, – сказала Анна.

– Я пыталась кивнуть и не начинать болтать, как у меня уже получалось раньше, но снова начала говорить, что меня сильно огорчает. Я очень надеялась, что к этому времени я уже буду полностью спокойной и умиротворенной внутренне, и буду вся в себе, и буду способна сидеть здесь и ничего не говорить, буду немного загадочной, как Анна. Вот почему Майлза притягивает к ней, она – загадочная, а я вся раскрыта и на виду, как на ладони. Это вроде как с гениталиями, правда? Вы знаете, как загадочны женские гениталии, когда они спрятаны, за исключением случаев, когда ноги широко раскинуты и включен яркий свет, что, как я всегда думала, должно нравиться мужчинам. Но, если бы я смогла быть такой, как Анна, мне не понадобилось бы так делать. Я смогла бы заниматься сексом в темноте, что, наверное, очень приятно и романтично и что позволило бы ощутить себя близкой с партнером, возможно, даже влюбленной в него. Я бы очень хотела влюбиться, я никогда не была влюблена. На что это похоже? Смогу ли я узнать это после завтрашнего дня? Я надеюсь…

Филипп мягко залепил Поле рот пластырем и погладил ее по голове.

– Благодарю, Филипп, все было очень мило, – сказал Марио. – А теперь давайте пройдемся по нашему плану еще раз. Как говорят у вас в Англии, вся дьявольщина в деталях.