В санаторной школе не было специального помещения под спортзал. Занятия физкультурой под руководством Модеста Аркадьевича (Моцарта) проходили на «площади» – в центральном школьном коридоре. Ученики бегали по периметру, выполняли нехитрые упражнения, занимались дыхательной гимнастикой. Зимой, если погода была подходящая, то дети получали на складе старенькие лыжи и шли кататься в лес.

В этот январский четверг погода явно подвела. Уже несколько дней стояла оттепель, и снег на лыжне совершенно не годился для катания. Поэтому расстроенные донельзя семиклассники уныло наворачивали трусцой круг за кругом.

– Та-ак, а теперь чуть побыстрее, побыстрее... Еще три кружочка и все...

Учитель внимательно следил, чтобы никто из «особо больных» не переутомился. Уставшие, в основном девочки, постепенно сходили с дистанции и, тяжело дыша, усаживались на стулья.

К концу пробега рядом с мальчишками бежали только Ларина и Майя. Две школьные красавицы, блондинка и брюнетка. Вечные соперницы никак не хотели уступить. Несмотря на то, что обе уже давно устали и задыхались, они наотрез отказывались сойти с «дорожки» и присоединиться к зрителям. Учитель только бессильно разводил руками в ответ на их упрямство.

– Все! Закончили бегать. Всем отдыхать.

Усталые ребята повалились на стулья. Один лишь здоровяк Хоршев спокойно стоял рядом с Модестом и, слегка усмехаясь, поглядывал на вымотавшихся бегунов. Ларина раздраженно посмотрела на Майю. Та отдыхала, устало улыбаясь. – И как она только добежала до конца? – Катя не могла простить ей триумфа на той вечерней игре. Она бы все отдала, чтобы вот так, победительницей, повести этого богатыря за собой.

Тем временем Хоршев о чем-то негромко разговаривал с Модестом. Катя прислушалась. До ее слуха донеслось слово «лыжи». – Вот и ладно, – подумала она, встала и решительно направилась к беседующим.

– Модест Аркадьевич, а когда же мы на лыжи-то пойдем?

Учитель повернулся к ней.

– На следующей неделе, Катюша. Обещали похолодание, так что, я думаю, все будет в порядке.

Хоршев одобрительно смотрел на девушку. Высокая и стройная, в дорогом импортном костюме, она смотрелась просто здорово. Откинув назад длинные белокурые волосы, Ларина задорно улыбнулась ему. Он подмигнул в ответ:

– Молодец, Катюха. Хорошо бегаешь.

Девушка чуть присела и сделала шутливый полупоклон.

– Стараемся!

Эффектно повернувшись, она пошла на место, краем глаза наблюдая за Майей. Та уже не улыбалась и с напряженным лицом следила за демаршем соперницы.

– Так тебе и надо! – злорадно подумала блондинка...

– Так, ребята, внимание! Всем построиться. – Физрук вышел на центр коридора и обратился к ученикам. – Сейчас мы проведем первенство класса по отжиманиям от пола. Участвуют все ребята, без исключения. Победитель получит приз – будет кататься на новых лыжах. Нам вчера завезли три комплекта. С ботинками. Так что вперед!

Ребята не проявили особого энтузиазма. Они уныло сидели, косясь на Хоршева. Сомнений в исходе соревнований ни у кого не было. Физрук рассмеялся.

– Забыл добавить. Андрей, конечно, будет отжиматься отдельно, на рекорд. Один комплект из трех за ним уже забронирован. А третий комплект отдадим девочкам. Я думаю, не будет возражений?

Парни возбужденно зашумели. Вот это другой разговор! Они вставали со стульев и выстраивались в ряд, готовясь к турниру.

– Так, приготовились! – Все легли на пол и заняли исходную позицию. – Начали! И р-раз. И два. И три...

Под равномерный счет Модеста ребята начали отжиматься. – И четыре. И пять... – Чуть ли не половина их сломалась уже на первых движениях. В их числе был толстяк Индин. Под шутки и насмешки девчонок они удрученно отходили в сторону. Остальные продолжали сражаться.

– И – девять. И – десять...

Ребята сдавались один за другим. Оставались в строю только волчата, Кутьян, Шевчук и Малышев. Девочки столпились вокруг, шумно поддерживая того или другого парня. А они продолжали раз за разом выжимать руки под монотонный счет учителя.

– И – четырнадцать. И – пятнадцать...

Малыш старательно отжимался, поглядывая на соседей. Он страшно хотел победить. У себя дома он любил выполнять это упражнение, и поэтому всерьез рассчитывал обойти соперников. В случае успеха он бы уступил право кататься Наташе Тереховой. Ради этого он был готов на все.

– И – девятнадцать. И – двадцать...

Почти одновременно рухнули на пол Шевчук и Кутьян. Под аплодисменты зрителей они с трудом поднялись с пола и, тяжело дыша, направились к стульям. Малыш тоже начал понемногу уставать. Он с тревогой следил за волчатами. – Да что же это? Когда ж они выдохнутся?

При счете двадцать восемь замерли на полу Черныш и Серый. Соперников осталось уже только трое.

– И – тридцать. И – тридцать один...

Малыш сильно устал. У него уже не было сил смотреть по сторонам, и он смог только услышать, как захлопали в ладоши девчонки после «сдачи» Белого. – Ф-фу! Теперь только Акела...

– Ма-лыш! Ма-лыш!

Почти весь класс болел за него. Никто не ожидал, что этот невысокий паренек дойдет так далеко. Волчата же вместе с тигром как могли поддерживали своего товарища. – Давай Акела, давай! Сделай его!

– И – тридцать шесть!

Малыш с отчаянием почувствовал, что больше не может. Руки онемели и уже почти не слушались, спина казалась тяжелой как мешок с цементом. Стиснув зубы, он из последних сил медленно выпрямился. – Ну как там? Как?

– И – тридцать семь! ...

Счет прозвучал как приговор. Малыш бессильно рухнул на пол. Все было закончено для него. Все было напрасно. А физрук продолжал и продолжал свой убийственный счет.

– И – сорок! И – сорок один! Все!!!

Все окружили Акелу. Волчата подняли обессиленного победителя. Тот дышал как паровоз и довольно улыбался.

– Ну ты молоток! – Хоршев, ухмыляясь пожал ему руку. – Далеко пойдешь, если вовремя не остановят...

Девчонки наперебой поздравляли героя и усиленно кокетничали:

– Акела, покататься-то дашь?

– Дашь покататься?

Он небрежно отвечал:

– Легко! Но только после меня...

Малыш, не в силах видеть триумф соперника, повернулся и ушел в пустой класс. Там он нашел свою парту, залез под нее и горько разрыдался.