Год 2004-й

Левицкая Ольга

Часть четвертая

Майя

 

 

Глава 1

Дмитрий Олегович Черышев возвращался домой. Шофер уверенно вел его персональную «волгу» по запруженным московским дорогам. У кольцевой развязки они попали в очередную пробку. Саша нервно забарабанил пальцами по рулю, ожидая возмущенной тирады шефа. После того, как с машины сняли «мигалку», ездить стало просто невозможно. Но тот лишь задумчиво смотрел в тонированное стекло, не обращая ни на что внимания. Мысли его были далеко…

Сегодня днем, в перерыве заседания Госдумы, где Черышев работал зампредом комитета, ему неожиданно позвонил глава их фракции — Нехтин. Он предложил срочно зайти к нему в кабинет. Когда удивленный такой поспешностью депутат попытался узнать, в чем дело, тот лишь раздраженно хмыкнул и попросил его поторопиться. — Вас уже ждут.

В просторном кабинете лидера думского большинства, кроме самого хозяина, присутствовали еще два человека. Черышев прекрасно знал обоих. Сергей Иванович Климарь — замглавы администрации президента и Сергей Владимирович Кириченко — полпред Приволжского Федерального округа. Коротко поздоровавшись с чиновниками, депутат присел в кресло и стал ждать объяснений. То, что он услышал, его просто поразило…

Предложение, которое он получил, и в самом деле было неожиданным. В его родном городе Приволжске, где он родился и вырос, и откуда лет десять назад вместе с молодой женой перебрался в столицу, намечались выборы мэра. Уже началась предвыборная кампания. И сложившийся там расклад абсолютно не устраивал московских товарищей. Все дело было в том, что поскольку нынешний мэр со своим почти нулевым рейтингом не имел никаких шансов на переизбрание, то на первые роли выдвигался его зам — Багицкий. А эта кандидатура вызывала у высокого начальства резкое отторжение и неприятие.

— Вот Вы, Дмитрий Олегович, давно не были в Приволжске? Лет десять? — Поблескивая стеклами очков, полпред проникновенно смотрел на Черышева. — Но то, что там происходит, я думаю, для Вас тайной не является. Вы ведь знакомы с Багицким?

— Да, мы встречались в свое время. Скользкий тип.

— Не то слово. Слишком скользкий. Но дело не в нем. А в тех, кто за ним стоит. Думаю, Вы прекрасно в курсе, на чьи деньги идет его кампания.

Депутат кивнул головой.

— Хоршев?

— Абсолютно верно. Ни для кого не секрет, что Игорь Сергеевич уже несколько лет чуть ли не в открытую… сотрудничает с этим неприятным господином. И нам всем, а также… — Кириченко показал пальцем в потолок. — очень не хотелось бы видеть Багицкого во главе такого крупного города.

Черышев уже все понял. Он с сомнением покачал головой.

— А что, на месте нет реальных кандидатов?

— Да в том-то и дело! — вмешался Климарь. — В городе все знают, что к чему. Никто не хочет связываться с этим вашим Хоршевым. Боятся. Губернатор с ними заодно. Выставили несколько подставных ивашек, для блезиру. А реально Багицкому никакой альтернативы нет. Мы этого допустить никак не можем. Так что вся надежда на Вас, Дмитрий Олегович. Выручайте. Вы человек известный, уважаемый, в городе вас знают и помнят. Хотите быть мэром? Кстати, имейте в виду, нынешний губернатор нас также не устраивает. Вы понимаете мысль?

— Да-а, вопросик… — Черышев потер подбородок. — заманчиво, конечно, но…

— Мы прекрасно понимаем Ваши сомнения. Все очень непросто. Но со своей стороны мы обещаем Вам тотальную поддержку на федеральном уровне. И на уровне округа. В финансовом отношении, пиар, СМИ, охрана — все будет по высшему разряду.

— Да уж, насчет охраны нелишне.

— На этот счет не беспокойтесь. Кое-кто будут очень серьезно предупреждены о недопустимости… радикальных мер. Когда надо, мы умеем втолковывать. Ну так что?

Дмитрий Олегович посмотрел на Нехтина. Тот едва заметно пожал плечами.

— Мне нужно подумать, — решительно сказал он. — Все это слишком неожиданно, слишком резко. Не уверен, что я готов к этому. Надо все взвесить. Когда вам нужен ответ?

Климарь усмехнулся.

— Вчера! А вообще, завтра вечером мы Вас ждем. Надеюсь, с положительным резюме. Времени совсем мало, надо начинать…

 

Глава 2

Майя в последний раз проверила список вещей и документов, приготовленных к поездке. Закончив, удовлетворенно вздохнула и уселась в кресло. Устало потянулась. — Кажется, ничего не забыто. — Она подобрала ноги под себя и включила «новости». До отъезда оставалось меньше часа.

Вот уже две недели как ее устоявшаяся размеренная жизнь превратилась в сущий ад. С того самого дня, как муж объявил, что собирается баллотироваться на пост Приволжского мэра, началось светопреставление. С утра до вечера мобильники просто разрывались на части. Дмитрий и раньше-то был человек весьма занятой. А теперь и вовсе забыл, что такое нормально выспаться. Его будни превратились в непрерывную серию совещаний и консультаций. Он приходил домой весь вымотанный, валился в кресло и тут же начинал отзваниваться по сотовому. Это был какой-то кошмар.

Сама Майя также оказалась вовлечена в этот водоворот страстей. Являясь важным звеном в создании мужниного имиджа, она была вынуждена постоянно присутствовать на его встречах с «нужными» людьми, всевозможных собраниях и презентациях. Она очень удивлялась тому колоссальному вниманию и даже ажиотажу, которым были окружены все их «выходы в народ». Конечно, она понимала, что все это было заранее спланировано и отрепетировано. Но уж слишком все было громко и крикуче, слишком много камер и микрофонов ловили каждый их шаг. У нее появлялось ощущение, что муж избирается не в мэры, а по меньшей мере в президенты России.

Самой первой задачей было приобрести жилье в Приволжске. Без этого, по местным законам, нельзя было принимать участие в выборах. В свое время, для «приватизации» депутатской квартиры, Черышеву пришлось избавиться от жилья в родном городе. И теперь это выходило боком. Но проблема была быстро решена. За несколько дней агентами была подыскана подходящая недорогая квартира. В ураганном темпе проведена ее купля и оформление документов. И уже на следующий день Дмитрий Черышев внес денежный залог в горизбирком.

Жить они там, конечно, не собирались. В случае победы мужа на выборах ему обещали любое, самое шикарное жилье на выбор. А в случае поражения и эта квартира не понадобится. На время же самой кампании, которая должна была продлиться еще полтора месяца, супруги «приютились» в номере-люкс гостиницы «Космос» — лучшего отеля города. Штаб-квартирой будущего мэра стала резиденция полпреда…

— Маюша, ты что, еще неодета? Давай скорее, машина скоро! — Ворвавшийся в комнату муж нервно смотрел на «расслабляющуюся» в кресле женщину. — Давай, давай, торопись! Я уже одетый.

— Да все я успею. Сейчас.

Майя с неудовольствием окинула взглядом его солидное брюшко. — Совсем не следит за собой. Сорок три года, а выглядит на все пятьдесят. Говори — не говори, как об стенку горох! — Она встала и пошла в спальню переодеваться.

— О! О! Вон меня показывают! Это я на коллегии. С Нехтиным и Жуковым. А рядом Чернов, министр, его специально пригласили, для куража. Жаль, освещение подкачало, морщин много…

Слушая восторженные реплики мужа, Майя лишь качала головой. Как ей это все надоело! И зачем он влез только? Сам же говорил, что все это непросто и опасно. А почему опасно? Выборы как выборы. Непонятно. И вообще ей очень не хотелось переезжать обратно в Приволжск. За десять лет жизни в Москве она уже привыкла к этому великому беспокойному городу и полюбила его. Здесь у нее была работа (модельером в крупном агентстве), подруги. И вообще, устоявшаяся комфортная жизнь. Ей страшно не хотелось менять все это на что-то «непростое и опасное».

Сбросив с себя халат, она стала разглядывать отражение в зеркале шкафа. — Да-а, хороша ты, Маша, да вся наша…

За прошедшие годы Майя еще больше похорошела и расцвела. В свои тридцать один она умудрилась сохранить тело настоящей модели. Девяносто — шестьдесят два — девяносто один. Почти что классика. Идеальные линии фигуры поражали своим совершенством. Но более всего завораживало ее лицо. Модная короткая стрижка оттеняла прекрасный овал лица с темными бездонными глазами. Вообще, в ее чертах присутствовало что-то арабское. Именно такими рисовали принцесс в средневековых сказках тысячи и одной ночи…

Выйдя в гостиную, она несколько раз повернулась перед мужем.

— Ну как?

Тот одобрительно смотрел на ее стильный белый костюм.

— Пойдет. Не забывай, что это наше первое официальное появление. Знаешь, сколько народа будет? По всем каналам покажут. Так что надо держать марку.

— Хорошо, будем держать, раз надо. — Она уселась в кресло. Оставалось еще минут десять. — Посидим на дорожку?

Они помолчали.

— Кстати, имей в виду, — муж нерешительно замялся. — В Приволжске будешь ходить с сопровождением. И вообще… лучше поменьше ходить. Мало ли что…

Майя недовольно поморщилась. Ее уже достали эти тайны и намеки.

— Так, Дима. Изволь пожалуйста объясниться, что за дела такие?

— А какие дела?

— А то ты не понимаешь! — Она уже начала сердиться. — Раз уж ты втянул меня во все это, изволь объяснить, что здесь не так. Не надо держать меня за дурочку. Что за проблемы с этими выборами? Почему такой ажиотаж? Чем опасен этот Багицкий? Давай рассказывай, а то никуда не поеду!

Черышев уныло смотрел в пол. Ему очень не хотелось посвящать жену в свои расклады. Но она была слишком умна, чтобы держать ее в неведении. Вот возьмет еще и не поедет!

— Понимаешь, Майечка, тут такое дело… В общем, сам по себе этот дядя никто. Так, марионетка. Весь вопрос в том, кто за ним стоит. И кому все это надо.

— Так, и кому же?

— Да есть один такой, некто Хоршев. Вот он-то и есть настоящий кукловод. Олигарх. Громадные деньги, просто чудовищные. Багицкий — его шестерка, холуй. Полностью повязан, с головы до ног. Впрочем, как и все остальные. Там вообще все давно продано и куплено…

Майя рассеянно поглядывала на мужа. Эти россказни о том, что «все продано и куплено» она слушала уже много лет. Все это давно приелось и было неинтересно. Вот только фамилия, которую он назвал… Когда-то она знала одного Хоршева. Забавно, что их соперником будет его однофамилец.

— Кстати, ты может и слышала об нем. Была такая история, давно еще. Этот супермен в детстве человека убил, одним ударом. Не поделили что-то, он взял и убил. И еще двоих-троих искалечил. Тогда шумная история была. Может, слышала? Хотя ты еще молодая была, газет не читала…

Майя сидела как громом пораженная. Услышанное лавиной обрушилось на нее, захлестнув сознание. Это было просто невероятно, немыслимо! Словно призрак далекого прошлого поднимался из пепла. Перед глазами вновь возникло его лицо с виноватой улыбкой. — «Потом уже наступило…». Она вздохнула. — Так вот какой ты стал, Андрюша Хоршев…

 

Глава 3

Всю дорогу до самолета она молчала. Муж удивленно и обеспокоенно поглядывал на нее, не понимая причины столь резкой смены настроения. Он никогда не видел ее такой рассеянной и невнимательной. Впрочем, он быстро нашел причину — волнение перед полетом. Успокоившись, снова достал телефон и начал обсуждать с кем-то нюансы своего появления перед публикой.

Войдя в салон самолета, Майя сразу же устроилась у окна и попросила ее не беспокоить. Она очень устала и хотела бы отдохнуть. Муж понимающе кивнул и оставил ее в покое. Пересев подальше на свободные сиденья, он с двумя сопровождающими достали заготовленные тексты и стали отрабатывать первые интервью на родной земле.

Накрыв ноги пледом, Майя устроилась поудобнее и закрыла глаза. Наконец-то она осталась одна. И в тот же миг воспоминания волной нахлынули на нее. Далекая юность вставала перед глазами, сознание заполонили давно забытые лица и образы. И среди них, круша и разметая всех, материализовался надменный лик ее первого мужчины. Он пронзительно смотрел на нее и качал головой. «Не знаю, захочешь ли ты быть со мной…»

Она почувствовала, как подступает к горлу ком.

— Ах, Андрюша, как же ты был прав…

После того, как ментовский «уазик» скрылся за поворотом, толпа ребят и взрослых долго стояла, обсуждая случившееся и его последствия. Все были в растерянности и смятении. Повсюду слышались возбужденные голоса и выкрики. Ясно, что продолжения дискотеки не намечалось. Воспитатели, собравшись в кучку, решали, как поступить дальше. В принципе, надо было уводить детей по корпусам.

Волки стояли в некотором отдалении. Они угрюмо поглядывали на копошащуюся толкучку и молчали, переживая за своего друга. Вдруг Акела отделился от своих собратьев и подошел к Майе. Покосился на стоящих рядом. Те быстро отвернулись.

— Отойдем давай. Тебе послание.

Майя вздрогнула, выйдя из оцепенения.

— Идем.

Они прошли шагов двадцать. Акела остановился.

— Он сказал передать… В общем так: «Потом уже наступило». Вот я передал. Все.

Он резко отвернулся и пошел к своим. Девушке показалось, что в последний миг на его глазах блеснули слезы…

Майя завозилась в кресле, заново переживая эту сцену. Как часто она вспоминала эти слова! «Потом уже наступило…». И блеснувшие глаза волка. Она считала этих ребят полными отморозками, жестокими и беспощадными, не способными уже ни на что человеческое. И такое секундное проявление слабости потрясло ее тогда до глубины души. Она стояла как вкопанная, чувствуя, как наливаются тяжестью веки. Потом быстро пошла прочь…

Случившееся в лесной оставило в душе девушки тяжелейший след. На какой-то момент она практически утратила интерес ко всему. Она почти все время молчала, не обращая внимания на тревожные взгляды родителей. Те никак не могли понять, что же такое произошло с их любимой дочерью, переживали и беспокоились. Единственное, что интересовало их ненаглядную Майечку — это репортажи местных новостей. Как зачарованная сидела она перед телевизором, не пропуская ни одной передачи о «лесных событиях».

Она видела то знаменитое интервью из детприемника. Когда в объективе камеры возникло его лицо, Майя чуть не закричала. Расширенными глазами она смотрела на своего парня и не узнавала его. Это уже не был Хоршев, это был Шер-Хан. Угрюмый надменный убийца, в глазах которого уже не было ничего того, за что она полюбила. В них вообще уже ничего не было. Пустота…

Вскоре родители выкупили семейную путевку в крымский санаторий. И Майя впервые за лето поехала отдыхать. Понемногу она начинала отходить от страшного шока. Она купалась и загорала, бегала с новыми подружками на дискотеку. Родители с радостью наблюдали, как их дочь с каждым днем становится все больше похожей на прежнюю Майечку. Единственное, в чем она отличалась от сверстниц — наотрез отказывалась гулять с ухажерами. Но она и раньше этим «грешила». Поэтому родичи особо не переживали.

Шли годы. Майя окончила школу и поступила в университет. Училась она довольно неплохо, хотя в отличницы не стремилась. С первого же курса она стала бессменной фавориткой всех институтских конкурсов. Тогда вообще на все это была страшная мода. И «Мисс Университет» пользовалась просто дикой популярностью среди студентов. Поклонники осаждали ее записками и предложениями. Майя иногда принимала их, встречалась с парнями, но вскоре прекратила это занятие. Поскольку ребята нешуточно в нее влюблялись, и потом было невероятно трудно от них отделаться. Один раз дело чуть было не дошло до дуэли. Двое старшекурсников схватились за ножи.

После этой истории она решила больше не тратить понапрасну время и нервы, а найти себе кого-то конкретного и стоящего. И такой случай вскоре предоставился. Уже на четвертом курсе она наконец приняла предложение поучаствовать в городском конкурсе «Мисс Приволжск». Раньше она отказывалась, считая все это слишком напряжным и малопривлекательным. К тому же Майя уже была наслышана о «порядках», царящих там, блате и взятках натурой. Но тем не менее один разок решила попробовать.

Церемония проходила в ночном клубе «Айвенго». В принципе, все нехорошие предчувствия девушки оправдались. Организация была поставлена из рук вон плохо. Конкурсанткам почти негде было переодеться. Десять финалисток ютились в небольшом кабинете, толкаясь и путаясь в своих «эксклюзивных» платьях. Впрочем, собравшуюся в зале публику интересовали вовсе не наряды девушек. Разгоряченные спиртным новорусские гости с нетерпением ждали выхода в купальных костюмах. Большое жюри, состоящее из каких-то непонятных малознакомых личностей, по внешнему виду совершенно не отличалось от «почетных гостей».

В общем, все случилось как всегда. Первое место и право поехать на «Мисс Россию» достались некоей Кате Сорокиной — высокой угловатой девице, поразившей всех своим своим деревенским «оканьем» и полным отсутствием чувства юмора. Зато у нее имелся один существенный плюс — Катюша была племянницей одного из вице-губернаторов. Это и решило исход «голосования». А Майе досталось второе место и малоутешительный приз зрительских симпатий. Не обращая внимания на каскад всевозможных предложений, раздосадованная девушка в срочном порядке покинула клуб, поклявшись никогда больше сюда не возвращаться.

Однако первый выход в «большой свет» не прошел даром. Спустя несколько дней в ее квартире раздался телефонный звонок. Взяв трубку, Майя услышала приятный мужской голос. Звонивший представился как Дмитрий Олегович Черышев. Девушка была удивлена. Это имя уже являлось известным в городе. Молодой, подающий надежды политик. В тридцать с небольшим, он уже являлся зампредседателя городской думы и постоянно мелькал на экранах местных телеканалов.

— Вы не могли бы со мной встретиться? У меня есть к Вам интересное предложение…

Черышев был предельно вежлив и корректен, репутация у него также была в полном порядке. И Майя согласилась на встречу, решив узнать, чего же ему все-таки нужно. Все оказалось довольно неожиданно и просто. Просматривая видеозапись из «Айвенго», депутат обратил внимание на непризнанную красавицу и был сражен ее внешностью и стилем. Являясь человеком сугубо конкретным и деловым, он несколько дней наводил о ней справки. И, будучи полностью удовлетворенным полученными сведениями, уже на первой встрече с ходу предложил девушке руку и сердце, карьеру жены политика и скорый переезд в Москву.

Майя размышляла недолго. Дмитрий был умен, молод, неплох собой. Его предложение выглядело весьма заманчиво. И хотя она не испытывала к нему каких-то глубоких чувств, тем не менее понимала, что лучшего варианта ей найти вряд ли удастся. И после двух месяцев встреч и раздумий она наконец дала свое согласие на брак.

Спустя год, закончив последний курс, Майя вслед за своим мужем перебралась в столицу. Тот по протекции бывшего губернатора, а ныне вице-премьера Швецова, получил отличную должность в аппарате президентской администрации. И на следующих выборах собирался идти в Госдуму по списку проправительственного блока. Так что в этом плане был полный порядок.

Личная жизнь тоже быстро наладилась. Очень скоро Дмитрий подыскал жене престижную работу в Доме моделей. Поначалу Майя лишь дефилировала на подиуме. Но затем, почувствовав вкус к самостоятельному творчеству, уже сама занялась разработкой новых фасонов. И вскоре, также не без помощи мужа, стала компаньоном и совладельцем элитного Дома.

Вовлеченная в круговорот новых забот и обязанностей, Майя уже почти не вспоминала о давней школьной истории. И вообще она старалась не думать о прошлом. Слишком сильным было ее разочарование, чтобы позволить себе воскресить былые мысли. Лишь изредка она с грустной улыбкой вспоминала о своем бывшем кумире. — Как он сейчас? Наверное, пошел по проторенной дорожке. Грабить, убивать… Может, отматывает очередной срок на зоне. А может, его уже давно и в живых-то нет. Обычная стезя записного бандита. А впрочем, какая разница? Прошлого уже не вернуть, да и не было никакого желания. «Пусть было что было. Ведь как-нибудь да было. Никогда так не было, чтоб никак не было!» — вспоминала она слова известной песенки и невесело усмехалась…

 

Глава 4

Выйдя на трап самолета, Майя на мгновение зажмурилась, ослепленная вспышками. Такого она не могла даже и представить. Все пространство было заполнено разношерстной толпой встречающих. Целая куча возбужденных толкающихся телевизионщиков сгрудилась у подножия лестницы. Они тянули вперед свои микрофоны и целились глазками огромных камер. Чуть поодаль, за лентой заграждения, разместился «восторженный электорат». Нанятые за нехилые деньги люди размахивали плакатами и громко скандировали имя долгожданного гостя.

— Че-ры-шев! Че-ры-шев! До-бро по-жа-ло-вать!

Кандидат в мэры остановился на самом верху и, подняв обе руки, стал с лучезарной улыбкой приветствовать встречающих. Затем, выдержав рассчитанную паузу, начал медленно спускаться вниз. Майя следовала чуть позади, стараясь ни на йоту не отступать от задуманного сценария.

У самой земли их уже встречали дети. Заикающиеся от волнения девочка и мальчик протягивали «надежде земли Приволжской» хлеб-соль и благодарили его за приезд. Черышев потрепал их по щечкам и отломил кусочек.

— Наш хлеб, родной! Вкуснее нигде не едал. Спасибо вам!

Снова защелкали вспышки. Буквально облепленный со всех сторон протянутыми микрофонами, будущий мэр стал отвечать на заранее подготовленные вопросы. На встречу пригласили представителей только «своих» СМИ — центральных и тех, что контролировались полпредом. Приволжская же братия допущена не была, дабы не испортить впечатление. Поскольку почти все местное телевидение и пресса дули в одну дуду и работали в одну кассу — Багицкого.

— Как Вам первые шаги на родной земле? Вы рады возвращению?

— Конечно! Конечно! — Черышев оглядывал всех, отечески улыбаясь. — Вы знаете, я всегда скучал по родным пенатам. Ведь я здесь родился и вырос, здесь моя Родина, мой дом. Я просто счастлив!

— Программа «Вести». Как Вы оцениваете свои шансы на выборах?

— Я просто уверен в победе. Не сомневаюсь в мудрости наших приволжан. Это такой народ! Они всегда разберутся, где правда, а где ложь. Все будет хорошо.

— «Голос Поволжья». Вы видите, сколько людей пришло Вас встретить? Вы хотите что-то сказать им и всем приволжанам?

— Конечно. — Он повернулся к ликующей толпе и эффектно поднял руку. — Я с вами! Навсегда! — Снова защелкали десятки фотовспышек. Все пока шло по плану.

Вдруг кто-то из толпы журналистов протянул к нему микрофон и стал торопливо выкрикивать.

— «Приволжский рабочий». Извините, но Вас десять лет не было в нашем городе! Вы же не знаете его проблем, его жизни. Как Вы, москвич, собираетесь управлять теми, кого давно забыли? …

Наглого парня вовсю пихали и толкали, пытаясь оттеснить от важного гостя. Но он уперся как бык и упрямо тянул свою черную «грушу». — Ответьте пожалуйста на вопрос!

Черышев немного растерялся. Такого в сценарии предусмотрено не было. Как этот прорвался сюда? Вообще, тема «Москвы» была наиболее сильным оружием в руках его оппонентов. «Москвичей» в городе не любили. Людям усиленно вдалбливалась мысль, что залетный мэр будет по частям распродавать город столичным олигархам.

— Ну что я Вам скажу? — Он снисходительно посмотрел на «диверсанта». — Я здесь родился и вырос. Знаю каждую улицу. И я вернулся сюда навсегда. Так и знайте.

— Вы не ответили на вопрос! — закричал журналист. Но Черышев, не обращая более на него внимания, уже направился к встречающим машинам. Следом за ним двинулась охрана и сопровождение. Оставшиеся злобно смотрели на «партизана», не понимая, как ему удалось проникнуть через оцепление. Тот лишь хитро посмеивался и скручивал шнур микрофона. Свою миссию он выполнил на все сто.

— Вот мерзавец, и как пролез только? Всю концовку смазал.

Дмитрий Олегович расстроенно качал головой, переживая за неприятную сцену. Сидящий впереди Руслан, пиар-менеджер, обернулся к нему.

— Да Вы не переживайте. Мы этот эпизод вырежем и все. Никаких проблем. А у местных нет ни одной оригинальной пленки. Покажут, что мы им дадим. Пустяки.

— Ну ладно, коли так, — немного успокоился кандидат. — Хотя все равно неприятно.

— А Вы что хотели? Это цветочки. Тут скоро такое начнется… Война!

— Да уж, представляю…

Майя смотрела в стекло и не узнавала свой город. Как же он изменился за прошедшие годы! Она помнила его довольно серым и невзрачным. А теперь… Повсюду будто грибы после дождя поднимались здания новых магазинов, офисов, компаний, банков. По улицам вместо грязных деревянных ларьков теперь вальяжно разместились ряды стеклянных павильонов. Многие старые здания также изменились до неузнаваемости. Унылые и облупленные стены теперь сияли огромными «евростеклами» и аккуратными плиточными подъездами.

— Да-а, давненько ж я тут не бывала…

Приближающиеся выборы наложили свою нелицеприятную печать на городские улицы. На стенах домов, заборах и столбах практически не было живого места. Все было заклеено рекламными агитками, завешано плакатами и даже изрисовано краской. Едва ли не на каждом углу и перекрестке красовались огромные транспаранты с портретами Багицкого в разных видах и ракурсах. «С новым мэром — в новый век!», «Я — за совесть и честь!», «Я с вами, мои приволжане!». Напротив драмтеатра висело какое-то уже совершенно дурное полотнище, на котором Игорь Багицкий сравнивался с легендарным князем Игорем.

Майя повернулась к мужу.

— А где же твои плакаты? Ни одного не вижу.

— И не увидишь. — Тот завистливо провожал взглядом былинного богатыря. — Тут ловить нечего. Все агентства в руках этих. Все площади забронированы на полгода вперед. Мерзавцы! Все схвачено.

— Ничего, прорвемся, — рассмеялся Руслан. — Мы другим возьмем. У нас тут им такие бомбочки припасены, мало не покажется. Никакие плакаты не помогут.

— Это радует, — вздохнула Майя и посмотрела в окно. Они уже подъезжали. Сбоку раскинулась серая готическая громада гостиницы. Большущая стоянка была заполнена всевозможными тачками, в основном иномарками. У подъезда уже стоял предупрежденный заранее администратор.

— Ну вот, мы и в Хопре! — пошутил Дмитрий Олегович и стал открывать дверцу…

 

Глава 5

Мобильник звонил не переставая. Майя недовольно застонала и повернулась на другой бок. — Ну когда это кончится? Надо отключить его или вообще выбросить. Надоело уже! Поспать не дадут…

Вот уже неделю как супружеская чета Черышевых поселилась в этом роскошном номере на верхнем этаже. С самого первого дня началась настоящая круговерть. Как сказал их главный пиарщик Руслан, «ударила война». С каждым днем в дикую схватку подключались все новые и новые силы, втягивались очередные армии и фронты. А методы становились все грязнее и изощреннее.

Проблема была в том, что практически все местные ресурсы и учреждения были подмяты под Багицкого. Адиминистрация, горизбирком, суды — все работало на него. В городе не было ни единой газетенки, не говоря уже о телеканалах, кто осмелился бы поднять голос против. Во всем этом чувствовалась чья-то железная рука. Собственно, ни для кого не являлось секретом имя владельца этой «лапы». Все также знали, на чьи миллионы ведется рекламная кампания вице-мэра. Хотя реально все это не афишировалось, и вообще все счета оплачивались исключительно через третьих лиц и почти всегда черным налом.

Сила же московского претендента была в поддержке федералов. Вот здесь ему ни в чем не было отказа. Центральные каналы не упускали возможности вклинить в новостные блоки очередной репортаж из Приволжска. Тема была одна: умный, энергичный и знающий дело политик с одной стороны, и погрязший в криминале и коррупции чиновник с другой. Та же тема прокатывалась и в подконтрольных полпреду региональных СМИ. Страницы его газет изобиловали убойным компроматом.

Впрочем, пока война велась лишь на «стратегическом» уровне. Шла тотально-массовая «промывка мозгов» избирателя. Особо ударные приемчики и наработки были припасены для последних дней предвыборной гонки. Нанятые за огромные деньги бригады пиар-мастеров с утра до вечера пахали в штаб-квартирах кандидатов, изыскивая все новые возможности для поднятие рейтинга.

Пока что ситуация складывалась такая. Рейтинг Багицкого зашкаливал за сорок процентов. Черышев к началу кампании не имел практически ничего. Но, в связи с ураганной атакой на лбы горожан, его акции быстро пошли вверх. И уже сейчас более двадцати процентов избирателей были готовы отдать свои голоса за «борца с мафией». И эта цифра продолжала увеличиваться, хотя все медленнее и труднее. Штаб Черышева ожидал момента, когда этот рост прекратится, и расстановка сил стабилизируется. Тогда уже можно будет конкретно рассчитать проценты, необходимые для победы, и определить перечень мер для ее достижения…

— Ладно, пора вставать, кому-то без меня никак!

Майя протянула руку и тронула кнопку мобильника. Послышался возбужденный голос мужа.

— Ну наконец-то! Маюша, сколько спать можно? Полчаса не дозвонюсь.

— Что еще случилось?

— Как что? Ты забыла что ли?

— Что забыла?

— Сегодня же «День Волги»! В одиннадцать начало. На «откосе». Я же говорил сто раз. Опоздаешь же!

Майя виновато шмыгнула. И правда! Совсем вылетело из головы. Такое мероприятие! Муж уже объяснял ей, что раз в два года в Приволжске происходит грандиозное сборище под девизом «За чистые реки». На этот «праздник жизни» собирается весь местный истэблишмент во главе с губернатором. Прибывает масса гостей — делегации из других «речных» губерний, а также высокопоставленные московские гости. В свое время заезжал даже Черномырдин.

Вообще, все эти собрания были полной профанацией. Никому все это было не нужно, решения, которые там принимались, никто и не думал выполнять. И вообще, люди приезжали туда в основном отдохнуть и расслабиться. Но для некоторых «конкретных личностей» речная трибуна была отличной возможностью пропиариться. Произнести большую речь в компании «серьезных» людей, деловито обсудить городские проблемы с губернатором или вице-премьером. Все это потом эффектно подавалось во всех мыслимых и немыслимых «новостях» и передачах типа «Они сражались за Волгу».

Обычно эти звездные консилиумы проходили позднее, ближе к осени. Но в этом сезоне усилиями полпреда встречу передвинули на июль. Поскольку ожидался большой наплыв «гостей» из Москвы самого высокого ранга. И Дмитрий Олегович получал великолепную возможность «засветиться» перед горожанами как поборник и радетель за их благополучие…

— Хорошо, хорошо, не переживай. К одиннадцати буду.

— Давай, родная, давай! Машину высылаю, тебя отвезут. Оденься построже, будут большие люди.

— Заметано, приду как монашка.

Муж хохотнул:

— С тебя станется.

 

Глава 6

Майя стояла в толпе приглашенных и любовалась речной панорамой. С высокой горы открывался великолепный вид на Матушку-Волгу. Широченная река величаво катила свои воды. Противоположный берег был совсем пологим, и взгляд уходил вдаль на многие километры, до самого горизонта. Немного левее располагался большой речной порт, и даже отсюда было видно, как работают его краны…

— Не может не вызвать огромной тревоги состояние экологии в регионе. Поверьте, сердце обливается кровью, когда видишь, как льются в реку неочищенные стоки. Ведь это же наша река, наша земля! Ведь это здоровье наших детей и внуков! Мы в ответе за них! На нас лежит великая ответственность за все, что здесь происходит…

Стоя на небольшой трибуне, Черышев с жаром выкрикивал в микрофон заученный текст. Собравшаяся вокруг толпа «представителей» усердно делала вид, что внимательно его слушает. На самом деле вся эта «пурга» никого не интересовала. Доклады шли уже второй час, и конца пока не предвиделось. Однако понаторевшие в подобных испытаниях гости стоически терпели все, с нетерпеньем ожидая момента, когда их повезут в Кремль. Там уже можно было спокойно обсудить реальные вопросы, ради чего собственно многие и приехали сюда. Вечером же планировалась окончательная «расслабуха» — поездка по реке на теплоходе.

— Смотри, как твой-то разошелся! Прямо Демосфен.

Антонина Георгиевна, супруга вице-губернатора по коммунальному хозяйству, насмешливо кивала в сторону оратора. — Век бы слушала!

— Ну что ж, все правильно говорит. Это серьезная проблема.

— Кто бы спорил…

Майя старалась сохранить серьезное лицо. Стоя в окружении таких же как она «политических жен», молодая женщина изо всех сил поддерживала марку. Хотя это было очень непросто. Местная женская элита была довольно язвительна и зла на язычок. Хотя за прошедшее время новенькая и успела со многими перезнакомиться, но по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке.

— Да, говорить-то они все умеют. Вот только дел что-то не видать, — вмешалась Ксения Багицкая. — А лапшу-то вешать все горазды.

Майя настороженно посмотрела на супругу мужниного оппонента.

— Это Вы к чему?

— Да все к тому же… Одни говорят только, а другие работают.

Она с вызовом посмотрела на молодую женщину, явно нарываясь на ссору. Майя пожала плечами.

— Ваш тоже скоро выступать будет. Какие проблемы?

Багицкая сердито фыркнула и отвернулась. Все дамы понимающе заулыбались…

Наконец митинг закончился. Областное руководство вкупе с гостями покинули трибуну и двинулись всей кучей вдоль волжского откоса. Впереди шли сам губернатор Болдырев и высочайшие московские гости во главе с председателем Госдумы и вице-премьером.

— Я на минутку, — Черышев торопливо взял жену под руку. — Сейчас губер отстреляется, моя очередь будет. Буду уламывать насчет нового моста. Там уже все камеры настроены.

— А что, мост будут строить? Где?

— Да ты что? — Он комично поднял брови и зашептал ей на ухо. — Нет, конечно. Средств нема. Да и на черта он сдался? Это все для телека. Передача будет на ОРТ про меня. Сечешь?

— Секу, — вздохнула Майя. Да уж, насчет лапши Ксюха была права. — Ты лучше расскажи, кто тут кто? А то я никого не знаю. Вон та группа, кто они?

Черышев посмотрел на часы. — Ладно. Минут десять еще есть. Это мелкая сошка. В основном главы районов, начальники служб, чиновники. Шушера, в общем. А вон там, видишь, толпа мужиков отдельно стоит? Это бизнес. Тут почти вся верхушка. Пургин, директор ПАЗа, Новиков с «Красного Октября», Терентьев. Этот вообще непонятно чем занимается, но очень богатый. И еще разные… Они почти все за Багицкого. Кроме Пургина, тот еще раздумывает. А так — одна мафия, вон ряхи-то наели какие! В три дня не обгадить…

— А Хоршева здесь нет? — вдруг спросила Майя. — Интересно, какой хоть он.

— Да ничего хорошего, — рассмеялся муж. — Тебе не понравится. Человек-гора. Шварц перед ним дюймовочка. И рожа бандитская. Ему бы в кино сниматься, а он… — Черышев вдруг посерьезнел. — Хотя, надо сказать, умом он точно не обижен. Опасный дядя. Очень опасный…

— Так его нет здесь?

— Да ты что, откуда? Он на такие сборища не ходит. Он вообще никуда не ходит. Сидит паук и дергает за ниточки. Он как Абрамович при Ельцине — везде и нигде. И вообще он постоянно за бугром, сюда только наезжает иногда. Кстати, позавчера как раз вернулся. Видно, передали, что жареным запахло. Теперь начнется… Ой, все, мне пора, зовут уже! Не скучай! — он торопливо потрусил к московским гостям.

Майя задумчиво смотрела, как муж остановился, перевел дух и пригладил редкие волосы. Затем уверенным энергичным шагом подошел к начальству и под неусыпным присмотром камер начал беседу. Он картинно простирал руку на необъятную волжскую ширь и что-то деловито выговаривал. Шишки слушали его с невероятно серьезным видом и согласно клевали носами. — Это очень серьезное дело… мы поставим этот вопрос… Стоящий рядом губернатор демонстративно отвернулся и разглядывал свои ногти.

Недовольно подернув плечами, Майя подумала о том, что Дима в последнее время все больше стал ее раздражать. Нет, она конечно все понимала — выборы и все такое. Политику чистыми руками не делают… Все она понимала. Но уж больно много вранья обрушилось на нее в последнее время. Слишком уж оголтело циничны были окружающие люди. Она чувствовала, что начинает уставать в этом океане лжи. — И зачем он ее-то в это приплел? Неужто без нее никак нельзя? Сидела бы в Москве, потом приехала бы, если что… И вообще, какой-то он стал неприятный. Суетливый какой-то. Растолстел сильно, выпивает часто. Хотя… несмотря ни на что, Дима ее муж, и она просто обязана быть ему верной и помогать во всем. И хватит грустных мыслей!

Она глубоко вздохнула и поправила растрепавшуюся прическу. Затем направилась к ожидавшей ее машине. Подойдя к серому БМВ, открыла дверцу и села на переднее сидение. Шофер вопросительно посмотрел на нее.

— Покатаемся по городу, Володя. Минут сорок. А к пяти в Кремль. Хорошо?

— Нет проблем. — Он завел мотор, и машина стала осторожно выруливать с импровизированной стоянки.

 

Глава 7

Солнечным летним утром на территорию сто второй школы въехала красочно расписанная «газель». Все стены фургона были изрисованы портретами Игоря Багицкого и его знаменитыми рекламными слоганами. Из кабины вышли двое молодых людей в строгих темных костюмах со значками их кандидата в петлицах. Они сразу же направились ко входу в здание и поднялись в учительскую.

— Добрый день. Мы из штаба Игоря Сергеевича Багицкого. Привезли подарки для школьников.

Директор и завуч понимающе переглянулись.

— Это в связи с выборами?

— Так точно. Благотворительная акция. Вот, развозим подарки по школам. Очень хорошие подарки. Как бы нам это все организовать?

Педагоги засуетились.

— Вот сейчас урок закончится, соберем всех. Вы подождите немного.

— Конечно, конечно…

Спустя полчаса все было готово к торжественному вручению. Дети рядами выстроились по периметру школьного двора. Они возбужденно переговаривались, поглядывая на заветный фургон. Из него уже начинали выносить какие-то заманчивые коробки и упаковки с фирменными наклейками. Учителя стояли рядом со своими классами и добродушно улыбались. Не так уж часто в их школу подваливали подобные «сюрпризы».

Директор подошел к машине.

— Ну вот, все в сборе. Как будем вручать? Лучшим ученикам или всем подряд?

Бравые парни изумленно посмотрели на собравшуюся толпу.

— Простите, а почему их так много?

— То есть как «много»? — опешил директор. — Все дети здесь, как вы сказали.

— Да вы что? Мы имели в виду только еврейских детей. Пожалуйста, позовите их сюда, мы им все вручим.

— Ну знаете, — от возмущения он даже стал заикаться. — Это абсолютно неприемлемо. Как вы только можете?

— У нас такая установка. Не хотите, как хотите. Давай обратно, Серега!

Парни быстро позакидывали коробки обратно, сели в машину и укатили прочь. Директор растерянно провожал взглядом бессовестных дарителей. Потом повернулся и, ссутулившись от унижения, побрел к ничего не понимающим ученикам…

Предвыборная борьба с каждым днем становилась все жестче и грязнее. В бой вступали все новые технологии и ноу-хау. Изобретательность пиарщиков не ведала границ. Поскольку рейтинги кандидатов почти сравнялись, схватка шла уже буквально за каждый процент, за каждую сотню человек. В этой дикой борьбе не брезговали никакими методами и не останавливались уже не перед чем.

Команда Черышева делала упор на коррумпированность своего противника и его связи с криминалом. Поскольку реальных доказательств пока не находилось, то обнародование конкретных имен решили придержать на последний момент. А пока на Багицкого просто выливали ушаты помоев, не заботясь о каком-либо документальном обосновании.

Информация вбрасывалась всевозможными способами. Сотни платных помощников забрасывали в почтовые ящики предвыборные агитки. Ночами по городу расклеивались обвинительные плакаты и листовки. На них Багицкий изображался в виде клоуна-марионетки. А за его спиной огромная мрачная тень дергала за веревочки. Подпись гласила: — «Весь город станет наш!». Также вовсю склонялась национальность кандидата.

Противник тоже не дремал. Их основной фишкой была «московская прописка» оппонента. На ихних картинках уже Черышев рисовался в качестве «засланца» московских олигархов. Из далекой столицы к нашему мирному городу тянулись жуткие щупальца осьминогов-толстосумов. А тот с услужливой улыбочкой открывал им ворота города.

Но обычной «рекламой» они не ограничивались. Была задействована вся мощь местного административного ресурса. А также ресурса криминального. В суды и горизбирком пачками сыпались заявления «возмущенных граждан» об ущемлении их избирательных прав. Все эти заявы тут же принимались к рассмотрению. И представители Черышева буквально не вылезали из всеобразных разборок, доказывая всюду свою невиновность и непричастность. Избирком регулярно выносил одно предупреждение за другим. И видимо только оч-чень серьезный пресс сверху не позволял окончательно снять неугодного кандидата.

Особое место занимали срывы встреч с избирателями. Не раз и не два, приезжая к какому-нибудь заводу или учреждению, Черышевская команда натыкалась на закрытые двери и ворота. Звонки директору типа «Мы же с Вами договаривались!» ни к чему не приводили. — «Ситуация изменилась!». Все отлично знали причины такого изменения. Просто накануне директор получал домой весьма неприятный звоночек. Незнакомый грубый голос доходчиво объяснял ему все негативные последствия встречи, называя адреса его родных и друзей. После такой «беседы» у перепуганного руководителя не оставалось ни малейшего желания участвовать в политическом процессе.

 

Глава 8

— Что-о??? Сколько?! Сорок! И что там? Кошмар! Сейчас срочно еду. Ждите!

Дмитрий Олегович бросил телефон, вскочил с постели и стал быстро одеваться. — Кошмар, кошмар, — бормотал он, застегиваясь трясущимися руками. — Вот сволочь какая!

Майя встревоженно смотрела на мужа. Давно она не видела его таким взвинченным. Она потерла пальцами веки и посмотрела на часы. Шесть утра.

— Что еще стряслось?

— Стряслось вот, еще как стряслось! Почти сорок человек не вернулись.

— Откуда?

— Да ты что, издеваешься что ли?! — Черышев был почти в истерике. — От верблюда! Ночью пошли бумагу клеить, а там бандиты по всему городу. Вылетали из засады на джипах и мочили наших. Чуть не сорок человек изувечили. Трое вообще пропали. Кошмар, кошмар! Теперь все от меня разбегутся. А где мне новых набрать? Кому надо такое?

Майя усмехнулась про себя. — О ребятах даже капли не пожалел. Все только о выборах. — Глядя на то, как муж аккуратно повязывает галстук, она в который раз поразилась его бессердечию.

— А кто же это организовал? Неужели Багицкий?

— Майя, да ты что? Какой к черту Багицкий? Я же тебе объяснял, кто всем этим управляет. Хоршева работа! Его банда. Я говорил, что начнется. Не просто так он приехал, не просто так…

Женщина вся напряглась.

— Так ты вроде говорил, что он бизнесмен, олигарх?

— Ну говорил… чтобы тебя не напрягать. — Черышев уже почти успокоился. — А на чем, ты думала, его империя выросла? На крови, Майечка, он весь по уши в ней. Да если всю кровь, что он пролил, да в Волгу — так она из берегов выйдет.

— Так как же он… на свободе?

— Да как и все! — Он снисходительно посмотрел на бестолковую жену. — Попробуй, докажи! Он ведь сам голов не резал. Только приказы отдавал. Прямо из-за бугра. Все волки делали.

— Какие волки???

Майя замерла. Она уже догадывалась, о ком пойдет речь.

— Ничего-то ты не знаешь. Впрочем, тебе и не надо было. «Акела Корпорейшн» — слыхала?

— Не-ет, — протянула она, стараясь не выдать своего волнения.

— Вот и ладно, и не надо тебе. Меньше знаешь, спокойнее… — Он не договорил и быстро поднес к уху телефон. — Ага, я пошел. Ну все, Маюша, наши приехали, полетел я. Не скучай. В три презентация на радиозаводе, имей в виду. Все! — он торопливо чмокнул жену в щеку и выбежал за дверь.

Она отбросила одеяло и распласталась в постели. Мысли ее были в полном смятении. — Боже мой, боже мой! Так вот какой ты олигарх! Кровавый тигр-людоед. А я-то думала! Нет, не ошиблась я тогда… Майя снова вспомнила его пустые, мертвые глаза в телевизоре. — И эти тоже с ним. Кто бы мог подумать? «Акела Корпорейшн»… Как Дима сказал, головы резали? И теперь эти звери правят городом? Невероятно. Просто невероятно…

Презентация как всегда прошла успешно. На этот раз, в отличие от предыдущих «мероприятий», дело было действительно важное. Бывший завод радиодеталей, а ныне ЗАО «Искра», разработал и изготовил совершенно уникальный радар. Огромная конструкция монтировалась на армейском тягаче и представляла собой мобильную установку, способную «увидеть» чуть ли не полет шмеля за горизонтом. На заводе очень надеялись, что их шедевр заинтересует военных. Поэтому, окромя приевшихся лиц областной элиты, на презентации присутствовало немало людей в погонах.

После официальной части был небольшой фуршет. Никаких камер и журналистов на него уже не пускали. Длинный стол в просторном зале ломился от напитков и закусок. Усталые и проголодавшиеся гости с удовольствием накинулись на угощение. Хозяева расщедрились, поскольку почти все ныне зависело от «дружеских» связей, и они старались сделать все, чтобы потенциальные заказчики остались довольны.

Совсем неожиданно Майя оказалась рядом с самим Багицким. Поглощая бутерброды, они перекинулись несколькими словами, и женщина с удивлением заметила, что этот «зверь в облике человеческом» вполне даже милый человек. Невысокий, пухлый, с плешью на макушке и с веселыми живыми глазами. Пользуясь отсутствием жены, он вовсю ухаживал за «ангелом во плоти» и шутливо флиртовал.

— Вы прелесть, Майя Львовна! Я жутко счастлив, что в наше болото залетел такой прекрасный лебедь.

— Ну что Вы, Игорь Сергеевич! — смеялась красавица. — Вам же не положено!

— Да бросьте Вы! Все это суета, все проходит. Единственное, что вечно в этом мире — это красота…

В гостиницу Майя как обычно поехала одна. У мужа была еще куча дел, и он укатил в свой штаб. Надо было срочно решать вопрос с новыми помощниками, поскольку старые все поголовно разбежались. Возможно придется везти людей из Москвы. На прощание он поцеловал жене руку и шутливо погрозил пальцем.

— Ты что это с конкурентами кокетничаешь?

— А может, я у него тайны выведывала, — улыбнулась она.

— Вот это дело! Только не увлекайся, он мужик тертый…

Дорога лежала через центр, мимо Кремля. Подъехав к запруженной всевозможным транспортом площади, шофер чертыхнулся:

— Все, на час пик попали. Теперь минут десять будем ползти.

— Что ж, давай ползать, — вздохнула Майя. Ладно, все равно торопиться уже некуда. Она стала с интересом разглядывать старые-новые здания вокруг. В отличие от других мест, здесь почти все было по-прежнему консервативно. Вот только этот шикарный особняк. Он резко выделялся своей роскошью и неприступным видом.

— Володя, а что это за дворец? Не разберу никак вывеску. По-моему, раньше там Дворец Профсоюзов был?

Шофер хмыкнул.

— Это-то? «Волга-Трейд». Вы разве не знали?

— Нет. А что это? Уж больно много охраны снаружи.

— Вы бы видели, сколько ее там внутри! Целый гарнизон.

— И кто же это такой пугливый?

— Пугливый? Как сказать… Вообще-то здесь господина Хоршева офис. Штаб-квартира. Или резиденция — как Вам удобнее. Отселе правят миром.

Майя пораженно смотрела на монументальное строение. Все окна первого этажа были забраны тяжелыми решетками. Вообще, несмотря на шикарное оформление, здание имело какой-то угрюмый, неприветливый вид, усугубляемый охранниками у подъезда. — Так вот где он сидит…

— Видите, как много их? Значит, хозяин на месте. Обычно тут только двое дежурят.

— Да-а, солидно устроился. А где его окно, не знаешь?

— Ну что Вы! Его кабинет внутри, никаких окон. Святая святых! Туда даже Путина не впустят. — улыбнулся шофер. — Ну разве только очень попросит.

Наконец машина стала ускоряться, пробка рассасывалась. И вскоре они уже быстро катили по проспекту, оставив позади мрачное здание. Майя молчала. Из головы не выходили слова Володи. «Значит, хозяин на месте». Он был там, всего в сотне метров от нее! При желании она могла бы с ним увидеться. Тьфу ты! — Она даже вздрогнула. — О чем я думаю? Зачем мне это? Бред какой-то… Он же убийца, лютый враг моего мужа! Даже думать об этом нельзя! Но… но почему же ей так хочется услышать его голос? …

Трель сотового телефона прервала ее мысли. Звонили из ихнего штаба.

— Майя Львовна? Извините за беспокойство, тут одна женщина хочет с Вами связаться. Говорит, что подруга.

— Назвалась?

— Терехова Наталья.

Она даже взвизгнула от избытка чувств.

— Наташка! Она у вас что ли?

— Да нет, звонила, телефон оставила.

— Давайте срочно! — дрожащими от волнения руками она набрала заветные цифры и радостно ахнула, услышав такой знакомый голос. — Ну, здравствуй, подруга! …

 

Глава 9

Они сидели на диване и, глядя друг на дружку смеющимися глазами, тараторили взахлеб. Столько всего накопилось за эти годы, столько произошло. Женщины рассказывали о своей жизни, спрашивали о том о сем, поминутно обнимаясь и даже целуясь. Рядом на журнальном столике стояла ополовиненная бутылка шампанского.

— Так ты что, так одна и живешь? — спросила Майя, оглядывая комнату. — Неплохо устроилась. Замуж-то не собираешься?

— Еще как собираюсь. Вот выйдет Сережка из больницы, сразу идем заявление подавать. Доктор сказал, через недельку выпустят.

— А что с ним случилось-то?

— Да так… попали мы с ним в историю. — Наташа поморщилась. — Не будем о грустном. Давай лучше выпьем. Чтоб больше не теряться.

Подруги чокнулись и выпили по бокалу шипучки. Майя покачала головой.

— Прямо не верится, что встретились. Я такая радая, ты бы знала.

— А я? Новости смотрю, а там такая дама рядом с Черышевым. Я тебя сразу узнала, хоть ты и постриглась. А как услышала, что «Майя Львовна» — все, думаю. Надо срочно звонить. Ваши телефоны-то на каждом углу висят.

Подруги помолчали. Затем Майя снова оживилась.

— Наташ, а я ведь про последний год ничего не знаю. Что там было-то в лесной? Расскажи.

— Ой, Майечка, там много чего было. Столько всего, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Еле-еле живой оттуда выбралась.

— Да ты что? — ее глаза округлились. — Шутишь?

Наташа усмехнулась.

— Какие уж тут шутки! Смешного там вообще не было. Слезы одни. Так уж и быть, поведаю, только не пугайся…

Как завороженная слушала Майя рассказ подруги о событиях далеких лет. Наташа говорила внешне спокойно, но чувствовалось, как сильно она переживает. Казалось, что жуткие сцены заново вставали перед ее глазами. Вновь видела она искаженные злобой рожи волков и шакалов, вновь бросался на ее защиту Малыш… Она почувствовала подступивший к горлу комок.

— Вот так примерно все и было. Извини, что-то я…

Майя придвинулась к ней и ласково обняла за плечи. Потрясенная страшным рассказом, она молчала, не находя подходящих слов. Наташа через силу улыбнулась.

— Ладно, все это в прошлом.

— Звери, вот звери… А ведь они сейчас городом правят. Ты слышала?

— Я-то? — Она шумно вздохнула. — Кой-чего слышала.

— Ты не боялась, что они тебя найти могут?

Наташа усмехнулась и тихо произнесла.

— А зачем меня искать? Я сама к ним пришла, как миленькая.

Вот тут уже Майя просто оторопела. В полном изумлении она отодвинулась от подруги и стала пристально вглядываться.

— Ничего не понимаю. Зачем?

Та пожала плечами.

— Нужда заставит, еще и не то сделаешь. Выхода не было. Чего, думаешь, мой-то два месяца на койке лежит? Попали мы с ним в передрягу. К бандитам в лапы. В общем, жизни нам дали одни сутки. А потом… Вот я и пошла. Сначала к Андрею. Он за границей. Тогда к этим, прямо в логово. Понимала, что могу не вернуться, да уж все равно было. Терять-то нечего…

— Ну, ну, что же там-то? — Майя не отрывала глаз от лица подруги. Сколько же ей всего досталось!

— Ну что, покричали на меня, поругали, выгнать хотели. Но я стеной встала — не уйду и все! Разревелась. Ты не поверишь, Майечка — пожалели они меня. Элементарно пожалели. Белый позвонил куда надо, в секунду все решили. Вот и все.

— Ну и ну! — Майя с трудом осмысливала услышанное. — После всего, что было… просто чудеса! Я ведь такое о них слышала…

Наташа улыбнулась.

— Милая моя! Да ты и десятой доли не слыхала. Крови на них… океан. Но вот знаешь, вот лично для меня эти волчищи… они жизни наши спасли. И я за них свечки ставить буду. Все я понимаю, все! Плохая я наверное. Но как только о Сереже подумаю… в ножки им готова поклониться. Так и знай!

Наташа с каким-то вызовом смотрела на подругу, ожидая неодобрения. Но Майя лишь грустно покачала головой.

— Да что ты? Я ведь все понимаю. — Она вздохнула. — У меня те же проблемы.

— Те же? Ты о чем это? Оп-па-а! … — Наташа обомлела. — Ты что, серьезно? Андрей?

Майя обреченно кивнула головой.

— Он! Опять двадцать пять. Прямо наваждение. Как услышала о нем — все. Каждую ночь снится. Ничего не могу поделать. Плохая я наверное, как ты говоришь. Понимаю, что бред, что нельзя и думать даже… Словно опять все назад вернулось. Хоть бы голос услышать!

— Да уж, слышала я эти разговоры, припоминаю. — Наташа фыркнула, затем начала кривиться от смеха, все сильнее и сильнее, и наконец расхохоталась. — Ну, подруга, ты даешь! Беда с тобой прямо. И в самом деле, будто вчера расстались. Что делать-то собираешься?

Майя была расдосадована такой реакцией.

— Да ничего не собираюсь, так просто…

— Ты не обижайся, Майечка, — Наташа обняла ее. — Это у меня разрядка просто, от нервов. Прости меня. А насчет Хоршева скажу тебе — хороший мужик. Я тут слыхала кой-чего. Ну, это не мой секрет. В общем, он как товарищ Сталин — строгий, но добрый. Такой же, как в школе, ничуть не изменился. И не женат, кстати. Хотя женщин очень даже любит.

— Да ты что! А откуда ты знаешь-то все это?

— Я много чего знаю. — она хитро улыбнулась. — А вот насчет «голос услышать», возможно мы тебе и поможем.

— Кто это еще «мы»? — Майя недоверчиво покосилась на подругу. — Ты про это никому не говори!

— Да не боись ты! Когда я тебя подводила? — Наташа посмотрела на часы. — Я тебе сюрприз приготовила. Сейчас подъехать должен.

— Кто???

— Да не Хоршев, что ты перепугалась-то? Знакомая одна.

— Твоя?

— Да нет, наша. Очень хочет с тобой повидаться. Она… А вот и она, как всегда пунктуальна.

Послышался стук каблучков, кто-то остановился у двери. Раздался требовательный, продолжительный звонок.

— Открывайте, я знаю, что вы там!

Наташа торопливо вышла в прихожую и отомкнула дверь. Элегантное создание в ошеломляющих темных очках впорхнуло в гостиную и остановилось, эффектно изогнув талию.

— Ну что, девчонки, праздник начинается? …

 

Глава 10

Муж заворочался во сне, повернулся на спину и захрапел. Майя раздраженно посмотрела на его оттопыривающиеся при каждом выдохе губы. Раньше за ним такого не наблюдалось. Как же он растолстел, обрюзг! Даже неприятно лежать рядом. Не говоря уже о сексе. Уже давно она не получала от интима никакого удовольствия, чисто механически исполняя супружеский долг. Хорошо хоть, что последнее время муж все реже и реже напрягал ее с этим делом.

Майя уже собралась было растолкать его и повернуть на бок, но передумала. Сбросив одеяло, она осторожно слезла с кровати и, накинув халат, вышла на балкон. Облокотилась о перила и закурила сигарету, глядя на ночную панораму.

С шестого этажа открывался прекрасный вид ночного города. Далеко внизу светился огнями проспект Вернадского. Даже сейчас, в два часа ночи, на нем теплилась какая-то жизнь. Бродили, обнявшись, запоздалые парочки. Периодически объявлялись какие-то субъекты бомжеватого вида, и в который раз проходились по урнам и кустам в поисках бутылок. Неторопливо катилась ментовская «волга». При виде ее потрепанные личности сразу начинали рассасываться по закоулкам. Майя медленно затягивалась дымом, наблюдая за ночной жизнью. Однако мысли ее были далеко…

После прихода Эльки веселье закрутилось вихрем. Гостья тут же выставила на стол большую бутылку «мартини» и дальше все пошло в «нужном русле». После первых объятий и поцелуев, а также комплиментов по поводу внешности, женщины дружно принялись расслабляться. Майя счастливыми глазами смотрела на вновь обретенных подруг. Вообще, после возвращения в родной город, ей буквально не с кем было перемолвиться словом, поговорить по душам или посмеяться. Все подруги остались в Москве. Злесь она лишь смогла навестить родителей-пенсионеров, да старшую сестру. Все они конечно были ей рады, звали в гости. Но это было и все. Однокурсниц она разыскивать не стала, поскольку всем им наверняка было не до нее. Да и не было у нее по большому счету настоящих подруг.

Настоящее потрясение она испытала, узнав нынешнюю фамилию Массагутовой. Оказалось, Эльвира Багицкая является невесткой того самого вице-мэра. Впрочем, это никак не отразилось на их отношениях. Элька сразу заявила, что это их, мужиков, разборки и нас, слабых женщин, они касаться не должны никоим боком.

Напряжение возникло лишь однажды. Когда бутылка была уже на три четверти пуста, и женщины вовсю расшалились и разоткровенничались, Майя неосторожно завела разговор об интересующем ее предмете.

— Эля, а вот как там наш знакомый, Хоршев, поживает? Ты ведь должна что-то о нем знать? Как-никак, ваш союзник.

Лицо Багицкой сразу окаменело. Затем она медленно, аккуратно подбирая слова, стала выговаривать.

— Я не знаю, о каком союзе идет речь. Майя, я тебя очень прошу не слушать все то, что болтают в городе. И я очень тебя прошу не говорить об Андрее плохо. Очень тебя прошу.

Наступило неловкое молчание. Майя в растерянности развела руками.

— Эля, извини пожалуйста, у меня и в мыслях не было…

Та натянуто улыбнулась.

— Давайте не будем о политике, а? Что нам, поговорить не о чем?

Казалось, что веселье испорчено бесповоротно. Но тут Наташа решила вмешаться.

— Эля, ты не поняла. — Она подмигнула подруге. — Политикой тут и не пахнет.

— А чем пахнет? — Багицкая подозрительно прищурилась. — Объясните мне, дурочке такой.

Наташа не отвечала, глядя на нее с загадочным смыслом. Вдруг глаза Эльки вспыхнули, она резко повернулась и уставилась на виновницу инциндента. Та обреченно вздохнула и прикрылась ладонью.

— Ах… Ах, вон чего! Вот так та-ак! — Элька взвизгнула от восторга и захлопала в ладоши. — Ну, Майка, ну поздравляю! Вот это класс! Что, старая любовь? Ну давай, давай, колись! Что там у вас было? Когда успели?

Майя сидела вся пунцовая.

— Чего успели-то?

— Как чего? Думаешь, я не видела, как вы в тот последний день перемигивались? Прямо голубки. Я сразу подумала, что-то здесь не так. Что у вас было-то?

Майя замялась, но вино уже успело ударить в голову, и вообще, ей так давно хотелось поделиться своей тайной… Она закрыла глаза и выдала на-гора:

— ВСЕ было!

Элька ахнула. В полном улете она пялилась на однокашницу, раскрыв рот и выпучив глаза. Наташа только хитро улыбалась. Она уже давно была в курсе «страшного» секрета.

— Девчонки, давайте выпьем. А то что-то мы слишком серьезные…

Теперь тема для обсуждения была только одна. Подруги наперебой атаковали смущенную Майю, просто требуя от нее, чтобы она поделилась своими планами.

— Ты же не оставишь все это так? Потом всю жизнь каяться будешь, вон Наташка подтвердит.

— Точно, поверь моему опыту…

Она взмолилась:

— Девочки, ну что вы такое говорите? Я ведь замужем. Как можно? И вообще, как с ним связаться-то? Не в приемную же идти? Чтобы весь город потом знал?

Элька налила пол-фужера коньяка и залпом ухнула. Сморщилась, прищурив слезящиеся глаза, и с трудом проговорила:

— Что бы вы все без меня делали?

Она достала сотовый и стала набирать цифры. — Такие номера в память не пишут. — Посмотрела на подругу. — Ну что, будешь говорить? Это его личный.

Майя с ужасом смотрела на ее манипуляции. Ее словно парализовало.

— По глазам вижу, что будешь. — Элька решительно нажала на кнопку. — Держи!

Она как зомби взяла телефон и прижала к уху. Прошло несколько мучительных секунд.

— Да!

Услышав знакомый хриплый голос, Майя почувствовала, что сердце вот-вот вырвется из груди. Рука дрожала, язык стал тяжелым и непослушным. Что сказать-то, что сказать?

— Элька, ты, что ли? Чего молчишь?

— Здравствуй… Андрей…

Наступило молчание. Затем в трубке послышался короткий смешок.

— Привет, малышка. Рад тебя слышать.

Майя ахнула. Затем быстро нажала «отбой» и замерла, стиснув в руке телефон. Подруги пожирали ее глазами.

— Ну что, что там? Чего отключилась?

Она молчала, глядя перед собой невидящими глазами. Затем с трудом разлепила губы.

— Он узнал меня…

 

Глава 11

«Голосуйте за Черышева! Черышев — ваш кандидат! Город не простит вам ошибки! Если ты не поддержишь его — грош тебе цена! Поддержим наше будущее! …»

Пятьдесят тысяч пользователей Интернета в Приволжске регулярно, по нескольку раз на дню получали такие письма на свое «мыло». Внизу указывались телефоны предвыборного штаба кандидата и давалась ссылка на его сайт. Это был какой-то кошмар. Для пущей маскировки, темы сообщений каждый раз менялись. «От Лены, от Насти, я соскучилась, что за дела?…» А также всевозможные «re:привет…». Короче, изобретательность спамеров не знала границ. Но это было еще не все. Каждый, кто неосторожно принимал эти ущербные послания, получал в нагрузку премерзкий скрипт (програмку). Теперь исходной страницей, которая грузится при выходе в «сеть», становился сайт кандидата Черышева. Что самое возмутительное, обычным способом вернуть прежний адрес не удавалось. При перезагрузке, затаившийся «партизан» снова выставлял www. cheryshew.pw.ru. Вычислить этот подлый скрипт не удавалось даже «Кашперскому» и «доктору Вэбу». Осатаневшим от такой наглости пользователям приходилось порой аж переустанавливать «Виндоус».

Штабные телефоны кандидата просто разрывались от звонков разъяренных «адресатов». Люди изрыгали проклятия и угрозы, совершенно не желая слушать оправданий. Жалкий лепет ответчиков, что они не имеют к этому никакого отношения, не возымевал результата. Избиратели швыряли трубки и клялись никогда в жизни не голосовать за этого лоха.

Злополучный сайт получил колоссальную раскрутку. Правда, с нехорошим душком. Но, что самое забавное, на самом деле Черышев вовсе не имел своего сайта. Знаменитое www было слеплено за одну ночь его конкурентами. Содержание его оказалось весьма неординарным. По центру крупным планом фото кандидата. Настолько неудачное, что он казался больным похмельным стариком. И дальше тексты, в стиле Жириновского. То он громит президента за нападки на нефтяного олигарха (неудачная фотка Путина прилагается). То обещает привлечь московские капиталы в город. Или хвалится дружбой с самим Абрамовичем (фотомонтаж прилагается). И конечно же, телефоны штаба крупным шрифтом.

Вокруг богопротивного сайтика было сломано немало копий. На все Черышевские требования «придавить», руководство хостера неизменно отвечало, что ничего запрещенного сайт не содержит и закрывать его не за что. А то, что реклама идет — так это не к ним, пусть ищут спамеров. И вообще, если кто-то рекламнет президентский сайт — так что ж, и его закрывать?

Со страниц своих газет и с телеэкрана Дмитрий Олегович заявлял, что не имеет никакого отношения ко всей этой грязной теме, что все это происки нечистоплотных конкурентов. Но тут же в местных теленовостях красавицы-дикторши с ироничными улыбочками намекали, что негоже московскому варягу переносить в наш любимый город свои столичные замашки. То, что проходит там, никогда не пройдет здесь. Поскольку приволжане — народ мудрый, и всегда отделят пшеницу от плевел…

— Ну так что делать-то бум? Давайте, давайте! Напрягайте мозги, вам за это деньги платят.

Руслан с раздраженной улыбкой поглядывал на свою «убойную бригаду». Шестеро «горланов-главарей» сидели за длинным столом и напряженно мыслили. Шел очередной мозговой штурм. Темой была «Интернет-атака» противной стороны. Надо было срочно принимать какие-то контрмеры.

— А может, мы сами повторим эту схему? — предложил Глеб, маленький пухлячок, самый молодой в их дружной команде.

— Да можно в принципе, но эффекта того уже не будет. Да и времени мало.

— Да я не про сайт. Письма разослать с объяснениями.

Руслан поморщился.

— Не покатит. Народ уже такой злой, что любое наше письмо воспримет как бык тряпку.

— А мы заголовок дадим «Не поддавайтесь обману!».

— Оставим на крайняк. Что еще?

Поднял руку еще один «мыслитель» — Вадим.

— А может, хакнуть этот сайтик? Прикончить на хер. Там защита на серваке трюфельная.

— Смысл? Они ведь тут же восстановят.

— А зачем его грохать-то? — вмешался Глеб. — Мы просто заменим заглавную страницу на свою. Инфушку дадим крупно, типа «Приволжане, вас дурят, не верьте обману!».

Руслан потер щеку.

— А вот это уже интересно. Конечно, они заметят, но время-то пройдет. А мы возьмем и снова шарахнем. Так и будем долбить, пока им не надоест. Вон Жору посадим, пусть сидит и хакает круглые сутки. Ладно. Теперь надо что-то с мылами решать…

Послышались торопливые шаги по коридору. Распахнулась дверь, и в кабинет ворвался сам Черышев с двумя доверенными лицами-юристами. Кандидат швырнул портфель на кресло и возбужденно заговорил.

— Мы сейчас из избиркома. Победа! Мы все-таки заставили их выделить время на всех каналах. Эх, они и упирались! Вертелись как ужи, но мы их додавили. Все, говорим, по закону обязаны, и точка! Теперь полчаса в неделю по трем каналам у меня есть. Пишите сюжеты. Основной упор — «Я требую личной встречи!». Мне это надо как воздух! Я его уничтожу. Он не хочет схватки, но надо его заставить. Как угодно. Действуйте, ребята! Дайте ему прикурить! …

 

Глава 12

Майя положила трубку и удовлетворенно вздохнула. Только что она имела долгий разговор с Москвой. Обсуждала с компаньонами положение в родном агентстве. Вроде все было хорошо и особых проблем пока не предвиделось. Но вообще, надо было что-то решать. Если муж выигрывает выборы, и они остаются в Приволжске, то она разумеется не сможет полноценно участвовать в работе. Возможно, придется продавать долю. Все это ей очень не импонировало, но иного выхода не виделось. Хотя… надо было еще выиграть. А это вовсе не являлось таким очевидным.

Первоначальный взлет мужниного рейтинга давно закончился. Был момент, когда он почти сравнялся с Багицким. Но сейчас снова начинал понемногу отставать. И разрыв уже достигал порядка пяти процентов. Это было очень нехорошо, поскольку по решению ОЗС выборы мэра будут проходить в один тур. И второго шанса уже не предвиделось. Поэтому все силы рекламной агитки были брошены на то, чтобы вынудить Багицкого пойти на прямой диалог в эфире.

На это делалась огромная ставка. В очной встрече Черышев собирался уничтожить своего оппонента. Себя самого он считал себя совершенно неуязвимым. — «Я не брал взяток, не связан с мафией, не имею фазенд на Кипре…». И на любой вопрос мог с легкостью ответить. «Московская» тема уже давно успела всем приесться и не дала бы шибко негативного эффекта. А вот насчет Багицкого… Тут в заначке у претендента были припасены такие компроматы, такие имена, что опубликование их в прямом эфире должно было просто взорвать город. В случае отказа вице-мера, все эти козыри все равно вбросятся, но эффект будет неизмеримо меньше…

Майя посмотрела на часы. Почти полдень. Так, что на сегодня? Вроде никаких мероприятий для нее у мужа не предвидится. Тот весь день встречается с избирателями. Можно заняться своими делами. А какие у нее здесь дела? Вроде и нет никаких. Может, к родителям съездить? Или к Эльке в салон — прическу поправить? Та уже давно звала к себе «в гости». Пожалуй, надо будет ее навестить.

Она подошла к зеркалу и стала вглядываться в свое отражение. Несколько минут рассматривала свое лицо, затем довольно кивнула и сбросила халат, оставшись обнаженной. Запрокинула руки за голову, повернулась. И вдруг замерла, словно ее ударило током. Что-то страшно знакомое показалось ей в том, что она делала. Воспоминания давно минувшей ночи вспыхнули в ее глазах и захватили мысли.

— Ведь было уже все это, было! Как в ту ночь, будто все вернулось…

Глядя расширенными глазами на свое великолепное тело, Майя стала медленно извиваться бедрами. Она плавно раскачивалась из стороны в сторону, выгибала грудь и слегка приседала. Затем, как в тот раз, повернулась к зеркалу спиной. Расставив ноги пошире, она стала смотреть через плечо на отражение.

— Видишь, ты видишь, какая я стала? …

После того памятного звонка Майя совсем потеряла покой. Днем и ночью в мозгу звенел его хриплый голос — «Привет, малышка. Рад тебя слышать». Все, все вернулось вновь! Словно и не было этих долгих лет забвения. — Привет, малышка… Он ничего не забыл! Он сразу ее узнал, несмотря ни на что. А может, он всегда ее помнил? Просто не хотел напоминать о себе? «Не знаю, захочешь ли ты быть со мной?…» А она? Да как только она могла его бросить, предать?

Майя уже совсем не думала о «тяжелой» репутации Шер-Хана. Все это ее больше не трогало. На память приходили только добрые слова Наташи. — «Хороший мужик, ничуть не изменился». А Элька? Да она за Андрея глаза готова выцарапать! И это не из-за выборов. Тут явно что-то личное. И телефон. Откуда он у нее? Понятно, если Багицкий имеет прямую связь. А она-то каким боком?

Похолодев от нехороших подозрений, Майя заметалась по комнате.

— Элька такая красотка стала! А если между ними есть что-то? Что значат слова Наташи «Он женщин любит»? Чей же это «не ее секрет»? Но тогда зачем она помогла, дала телефон? А кто ее знает, может, поразвлечься хотела? С нее станется, вон какая бойкая! Нет, надо этот вопрос выяснить раз и навсегда…

Снедаемая непонятной ревностью, Майя снова накинула халат и стала набирать номер салона. — Вот еще беда! Тогда из-за Катьки мучилась, теперь…

— Аллоу?

— Эля, привет!

— Ой, какие люди! Соскучилась, лапа?

— Есть немного. Ты на работе?

— Ессно, на ней. Приезжай, поболтаем. Или завивочку сбацаем.

— Уговорила. Сейчас дела закончу и к тебе. Через часок, ладно?

— Я вся дрожу от нетерпенья…

 

Глава 13

Элька закрыла дверь на ключ и пошла к встроенному бару.

— Давай по маленькой, за встречу. Много не будем, а то я на работе все же. Пьяный начальник — дурной пример для подчиненных. — Она сделала глубокомысленную мину, затем звонко расхохоталась. — Мы ведь с тобой почти коллеги!

— Да уж, почти как сестры! Ну давай, по маленькой…

Майя с интересом оглядывала стильный дизайн кабинета.

— Солидно сделано, со вкусом. Сама интерьер подбирала?

— Ну, только в общих чертах. Тут профи все делали. Я им не мешалась.

— Достойно, достойно…

Женщины болтали и смеялись, трепались о всяких мелочах, вспоминали былое. Майя никак не могла подступиться к той важной теме, ради которой она собственно и приехала. Вдруг Элька хитро прищурила глаз и усмехнулась:

— Ну давай, давай, выкладывай!

— Ты о чем это?

— А то я не вижу, что ты вся как на иголках сидишь. Колись давай!

Майя подивилась ее проницательности. — Прямо Шерлок Холмс какой-то! Или я уже совсем плохая стала?

— Понимаешь, Эля, я вот тебя спросить хочу… — она замялась, не зная, как подступиться к деликатной теме.

— Я вся внимание, не стесняйтесь. — Лицо подруги было преувеличенно серьезно, лишь в глазах мелькали какие-то веселые искорки. Майя почувствовала, что начинает краснеть.

— Я насчет Андрея… Спросить хочу… Вот у тебя телефон его личный. У вас… было что-то?

— У-у, как все запущено! — Та даже присвистнула. — Ревнуешь что ли?

— Да нет в общем-то… просто спросила… ну есть немного!

Элька медленно покачала головой.

— Ну Вы блин даете… Столько лет прошло, ни ухом ни духом. А тут на тебе! Не успела приехать, а уже права заявляет. И Вам не совестно, девушка?

Майя понимала, что выглядит полной идиоткой. Какое право она имеет расспрашивать? Ей стало жутко стыдно.

— Прости, Эля! — она потупила глаза, не в силах глядеть в лицо подруги. — Не знаю, что на меня нашло. Все ты правильно говоришь. Зря я это затеяла. Извини!

— Да ладно уж, чего там. Давай выпьем за настоящую любовь!

В ее голосе слышался едва сдерживаемый смех. Майя медленно подняла глаза и посмотрела на собеседницу. Та весело подмигнула ей.

— Наливай, лапа! Щас все тебе будет…

Глядя на пунцовую как рак подругу, Элька сочувственно взяла ее за руку.

— Что, сильно зацепило?

Та лишь вздохнула. — Еще как…

— Ну, что тебе сказать… Если честно, было у нас кое-что. Один раз, давно. Так уж получилось. Андрей меня выручил здорово. Мы все тут в такое вляпались… Ну и… случилось в общем. Но ты не думай! Больше не повторялось. Мы просто друзья. Иногда созвонимся, поболтаем. И все. Тебя это интересовало?

Майя облегченно перевела дух.

— Ну в общем да. Спасибо тебе, Элечка! Я ведь понимаю, что не должна…

— Да ладно, я ведь тоже все понимаю, не каменная. Ты лучше скажи, что делать собираешься?

Она в растерянности развела руки.

— Понятия не имею. Хоть бы кто подсказал. Может, ты что посоветуешь?

— Ну уж нет, — рассмеялась Элька. — Ты меня в это не впутывай. Сама уж как-нибудь. Одно могу сказать — вам надо встретиться и поговорить. Это по-любому. А там глядишь, и само что-то нарисуется. Вот зачем ты «отбой» нажала тогда?

— Испугалась я, понимаешь?

— Да понимаю… И тем не менее, волков бояться… — она вдруг фыркнула, — к тигру лучше не соваться. Хорошо сказала!

Майя тоже улыбнулась.

— Да уж, тонко подмечено. А как с ним хоть встретиться-то? Он ведь нигде не бывает. На прием что ли записаться? Уж больно стремно. Да и стыдно как-то.

— Стыдно, когда видно! Но я согласна, это уж чересчур. — Элька на секунду задумалась, потом снова оживилась. — О, вспомнила! Скоро же день варенья у губера! У Болдырева, в смысле. В кремлевской столовке гулять будут. Андрей обязательно зайдет поздравить. Он же друг, спонсор… Ой, Майечка, это я лишнего вякнула! Ты об этом мужу не болтай.

— Да ну тебя! Что ты меня обижаешь? Да и все об этом знают. Я сама слышала не раз.

— Все равно. Ты не знаешь, какие тут расклады могут быть. Любое слово бомбой сделают. И не обижайся, пожалуйста. Я знаю, нарочно ты не скажешь. Просто на всякий случай. Извини. Кстати, твой-то знает, что ты со всеми… нами в одном классе училась?

— Нет, я не говорила. Зачем?

Элька пожала плечами.

— Мало ли что? Тут любые сюрпризы могут быть. Мой-то свекр про тебя знает, наводил справки.

— И что?

— Да ничего, просто удивился очень. Он вообще о тебе хорошего мнения. Говорит, ну и классик у Вас, Элечка! Прямо кузница кадров какая-то. Посмеялись и все. Ладно, это твое дело. Ну так что, насчет юбилея? Придешь? Кстати, там весело будет. Никаких журналюг, все свои. Стол шикарный, музыка, танцы. Ну, поболтают вначале, а потом… чуть не всю ночь гуляют. Придешь? Твоего мужа по-любому пригласят. — Она усмехнулась. — Это вопрос политический.

У Майи стали разгораться глаза.

— А ты сама?

— Ну, не знаю. Мишка мой сейчас болеет, гриппулю подцепил где-то. А что, я тебе очень нужна?

— Еще как! Знаешь, как одной тошно? — Майя сделала умоляющий вид. — Ну пожалуйста!

Элька поцокала язычком.

— Ох, и хитрая же ты! Ладно, поговорю со свекром. Пусть попросит Болдырева. Вообще, они всегда рады «молодому поколению». Жены все старые, надоели. А с нами веселей, есть за кем поволочиться. Так что, может и прорвусь. Но не обещаю.

Майя встала и перегнулась через стол.

— Спасибо тебе, Элечка. — Она звонко чмокнула ее в щеку. — Ты такая лапа! Жаль, мы в школе с тобой как-то мало общались.

Та рассмеялась и тоже поцеловала свою новую подругу.

— Ничего, зато теперь наверстаем…

 

Глава 14

В помещении телестудии заканчивались последние приготовления. Леонид Рогозин, ведущий популярной телепрограммы, усаживался в свое знаменитое черное кресло. Напротив вполоборота разместился претендент на кресло мэра. Он был сосредоточен, собран и просто излучал уверенность в победе.

— До эфира десять секунд. Всем лишним отойти.

Включилось освещение, загорелись красные глазки камер. Имиджмейкеры бросили последние тревожные взгляды на свой «объект».

— Блин, свет слишком яркий! Мешки под глазами нехорошо.

— И складки глубокие слишком. Тени.

— Вот зар-разы! Спецом так ярко включили…

Протрещал сигнал о начале эфира. Ведущий заулыбался.

— Добрый вечер, дорогие приволжане! Сегодня, как и всегда, с вами Леонид Рогозин и программа «Кто есть кто?». Итак, представляю вам нашего нынешнего гостя — кандидат на должность градоначальника Дмитрий Олегович Черышев.

Претендент по-военному наклонил голову.

— Здравствуйте.

— Итак, по правилам нашей передачи господин Черышев изложит вкратце свою предвыборную платформу. Затем ответит на вопросы телезрителей. Ну и на несколько моих скромных вопросов. — Рогозин тонко улыбнулся. Все уже были наслышаны о его «скромности». Именно эти «убойные» вопросики и являлись причиной высокого рейтинга передачи. — Слушаем Вас, Дмитрий Олегович! У Вас десять минут.

Черышев расправил плечи. Чуть ли не три недели он добивался своего законного права на местный эфир. Наконец-то настал его час.

— Дорогие приволжане! Я обращаюсь прежде всего к тем из вас, кому не безразлична судьба родного города, нашего с вами города. Вы все знаете, что я родился здесь и вырос, здесь живут мои родители, здесь находится все самое для меня дорогое … Он с глубоким чувством шпарил заученную речь, сопровождая ее многократно отрепетированными жестами. Глаза его горели искренностью и патриотизмом, во всем облике читалось жгучее желание помочь родному городу выбраться из болота, в которое его загнали нерадивые предшественники.

— Все вы отлично знаете финансовые и бытовые проблемы города. Колоссальные долги по зарплате, задолженности коммунальщикам, энергетикам, водоканалу. Ужасающее состояние городских улиц и дорог, антисанитария рынков, убогость наших больниц. Все это вы знаете. У меня есть подробная программа по выводу города из кризиса. К сожалению, я не имею достаточно времени, чтобы изложить ее сейчас полностью. Вы можете ознакомиться с ней в газете «Выбор Приволжья». А сейчас я лишь вкратце напомню основные ее положения…

Рогозин деликатно улыбался, слушая разглагольствования претендента. Он прекрасно знал, что вся эта туфта никому не нужна и не интересна. Все эти программы пишутся чуть ли не под копирку, и частенько даже сами «авторы» слабо разбираются во всем написанном. Тут главное — несколько ярких, доходчивых слоганов, на которые делается ставка. Что-то типа «Долой мафию!» или «Снизим цены на хлеб!». Остальное — никому не интересная лабуда. Народ ждет не каких-то скучных перечислений, а шоу. Скандала, ругани, драки — короче, эмоций. Именно поэтому собираются люди у экранов, и именно это и является его работой…

— Вот, в общих чертах я обрисовал мои экономические тезисы. Но это не все. Теперь самое главное. Для того, чтобы все вышеозначенное провести в жизнь, и вообще для того, чтобы просто жить и дышать свободно, нам нужно освободить город. Да, я повторяю, освободить город! И вы все прекрасно знаете, о чем идет речь. О криминале! Об организованной преступности, которая пышно расцвела на руинах закона и правопорядка. Всем нам известны эти страшные имена, наводящие ужас на город. И я могу их назвать! И я обязательно назову их. Отсюда, с экрана телевизора, я официально объявляю им войну. Войну суровую и беспощадную. Я обещаю в кратчайшие сроки очистить наш родной город от бандитского засилья.

Черышев взял стакан воды и промочил пересохшее горло. Затем продолжил:

— Я официально заявляю, что мой главный оппонент, Багицкий, имеет широчайшие связи с преступными авторитетами. И я могу доказать это в суде. Но вместо бумажных разборок и волокиты я предлагаю ему встретиться в открытом эфире и высказать друг другу в лицо всю правду. Я уже не раз посылал Игорю Сергеевичу приглашения, но он почему-то всегда их отклонял. Так почему же? Боитесь, господин Багицкий? А вот я почему-то не боюсь. Хотя именно в мою сторону могут полететь пули из-за угла…

— Все, все! Десять минут! Десять минут! — опомнился ведущий. — Извините, но я вынужден Вас прервать. Сожалею, но таков регламент.

Он снова повернулся в камеру и расплылся своей «фирменной» улыбкой.

— Уважаемые телезрители, просим вас не выключать телевизоры. Через несколько минут мы продолжим эту увлекательную встречу. — Он подмигнул в экран. — Рекламная пауза!

 

Глава 15

С этого самого дня на город обрушилась настоящая дуэльная лавина. С экрана телевизоров, со страниц газет, со стен домов и заборов «борец с мафией» призывал своего оппонента к очному поединку. «Почему он боится???», «Я скажу вам всю правду!!!» — такими плакатами пестрели столбы и остановки, трамваи и автобусы. На них Черышев, глядя вполоборота гневным взглядом, призывал «к барьеру» кого-то невидимого, трусливо прячущегося за чьими-то темными фигурами.

Расклейкой всего этого хлама занималась команда московских студентов. Нанятые за большие деньги ребята заменили разбежавшихся местных помощников. Но отныне приходилось соблюдать все меры предосторожности. Наученный горьким опытом, Черышев организовал через полпредовские структуры охрану своих «полночных ковбоев». Теперь их возили по городу на «уазиках», а суровые спецназовцы сопровождали каждый их шаг. Бандиты скрипели зубами, но на открытое столкновение не шли, поскольку «добро» на такой «радикал» пока не поступало.

Сам претендент тоже не терял времени даром. Стремясь использовать каждый оставшийся день, он трудился не покладая рук. В город нахлынули высокопоставленные московские шишки и всевозможные «звезды российского подиума». Чуть ли не каждый день в «новостях» показывались душещипательные сцены общения известного политика с министрами, коллегами из Думы и Сената, губернаторами и прочими солидными личностями. На этих встречах Черышев с большим знанием дела объяснял благодарным слушателям городские проблемы. Его речь поражала компетентностью и изобиловала сверхточными цифрами.

Короткие промежутки между приемами VIP-персон Дмитрий Олегович посвятил своему многострадальному электорату. Развив бешеную активность, он с утра до вечера мотался по заводам и фабрикам, больницам и ВУЗам. А также по всем иным многолюдным учреждениям. Несмотря на известные трудности, ему все же удавалось прорываться на трибуны актовых залов, откуда он неустанно громил, требовал, изобличал и «прижимал к ногтю»…

Майя заворочалась в постели и открыла глаза. Усталый муж, только что пришедший с какой-то поздней встречи, бродил по комнате, сбрасывая с себя одежду. Оставшись в одних трусах, он подошел к кровати и нырнул под одеяло.

— Сколько времени? — сонно пробормотала она.

— Без десять двенадцать.

В последнее время Черышев усиленно вспоминал «родной» жаргон. Только в Приволжске на вопросы о времени отвечали «без пять, без десять». И Дмитрий Олегович, давно отвыкший в Москве от подобных оборотов, теперь вовсю щеголял местными «раритетами» и даже начинал потихоньку «окать».

— Маюша? — он просунул к ней руку и погладил попку. — У меня к тебе серьезный разговор.

Она облегченно вздохнула. Похоже, это не к сексу.

— Ну говори.

— Ты только не удивляйся. Тут такое дело. Мне нужна твоя помощь.

— Моя? — она перевернулась лицом к мужу. — Что случилось?

В его глазах она увидела какую-то непривычную робость. Черышев мялся, словно опасаясь ее отказа.

— Ну что, что? Не тяни.

— Тут такое дело деликатное. Понимаешь, тут в субботу юбилей у Болдырева. Ну, гулянка будет в общем. Мы тоже приглашены. Я знаю, ты не очень любишь такие дела, но надо пойти.

— Всего-то? Схожу, конечно, раз тебе так важно. — Майя даже удивилась, насколько все оказалось просто. Но муж продолжал нервничать.

— Спасибо, но дело не в этом. Понимаешь, там обязательно будет этот… Хоршев. Понимаешь?

Майя прикрыла глаза, чтоб не было видно, как они вспыхнули. О чем это он?

— Так в чем дело-то? — тихо проговорила она.

— А в том… — муж снова затушевался. — В общем, все перепьются, танцульки будут. Я выйду покурить. Тебе надо будет пригласить этого быка и потанцевать с ним.

Она не поверила своим ушам. Именно это она и сама собиралась сделать. И еще переживала, опасаясь реакции мужа. А тут такое…

— Не поняла.

— Да, потанцуешь разок-другой, с тебя не убудет. Он красивых женщин очень ценит. А между делом, так, ненавязчиво, намекни, что я дескать очень даже его уважаю, и вообще, все то, что говорится, это так… — он неопределенно повел плечом. — Несерьезно. И вообще, нам бы с ним надо встретиться тет-а-тет. Обсудить кое-что, взаимовыгодное. Поняла?

Майя подозрительно смотрела на мужа. Тот явно чувствовал себя не очень уютно.

— Ну что так смотришь? Сделаешь?

— Я не вполне понимаю. Объясни, зачем тебе это? Ты же с Хоршевым на ножах.

— Да что тут непонятного? — Он раздраженно заворочался. — Поможешь мне?

— Нет, пока не объяснишь!

Черышев недовольно почмокал губами. Вот ведь упрямая баба!

— Да понимаешь, проигрываем мы. Разрыв уже процентов пять-шесть. Задавили они нас. Слишком сильны оказались, не по зубам. А после этого проигрыша на карьере крест. Подвел партию, всех подвел. Неперспективный. На следующих выборах в список могут не взять. В общем, Магомету надо идти к горе. Предложить ему хочу кой-чего. Но только чтоб об этом ни одна живая душа не знала. Ни свои, ни чужие. По телефону нельзя. В приемную к нему не пойдешь. Вся надежда на этот вечер, на тебя. Выручишь, а?

Майя закрыла глаза. Ох, в какой же переплет она попала! И за что ей это? Она вспомнила слова Эльки «Это их разборки, нас не касаются!». Вот так получается, что и коснулись. Неужели ей придется выполнять роль «двойного агента»? Но в то же время, как она может отказать мужу в помощи? В конце концов, то, что он просит, так важно для него…

— Хорошо, Дима. Считай, что мы договорились.

 

Глава 16

Губернатор поднялся из-за стола. Держа в руках хрустальный фужер, он обратился к присутствующим. Его язык уже немного заплетался, но выглядел он вполне респектабельно.

— Дамы и господа! Товарищи и… товарищи. Еще раз благодарю вас всех за то, что собрались здесь, почтили, так сказать… Предлагаю тост за то, чтобы все было хорошо, чтобы… Ну, вы меня поняли! Давайте!

Одобрительно загудев, многочисленные гости стали чокаться и опрокидывать всевозможные емкости.

— За Вас, Петр Евгеньевич!…

Просторное помещение кремлевской столовой было заполнено народом. Приглашенные разместились за целой кучей составленных буквой «П» столов. В центре сидел сам юбиляр. Сегодня ему исполнилось пятьдесят пять лет. По обе стороны от виновника торжества расположились полпред, наиболее ответственные чиновники, а также мэр и вице-мэр мегаполиса. Черышев тоже был удостоен такой чести — не без настояния господина Кириченко. Все они старались вести себя солидно и достойно, пили в меру и вели деловитые беседы.

А вот дальше уже веселье лилось рекой. Добрая сотня приглашенных — чиновники, верхушка ОЗС и гордумы, директора крупнейших предприятий, бизнесмены и разумеется жены — все они уже давно были «в кондиции» и отрывались как могли. Повсюду шумели горячие беседы, смех и шутки, солидные мужики вовсю флиртовали с разодетыми в пух и прах дамами. Причем мужья совершенно не обращали внимания на «опасность» и сами наперебой ухаживали за чужими женами. Впрочем, все выглядело достаточно цивильно и благопристойно.

Справа от входа на небольшом возвышении расположился популярный Приволжский ансамбль «Самурай». Эта группа существовала уже без малого пятнадцать лет, и в последнее время приобрела чуть ли не официальный статус. Ее приглашали на все крупные торжества и церемонии. В репертуар «самураев» входил целый набор русских патриотических песен, а также модные современные шлягеры, вплоть до «Нас не догонят!». И вообще, они могли профессионально исполнить любой заказ высокопоставленных гостей.

Майя и Эля сидели рядышком, едва не касаясь локтями. Они весело проводили время, смеялись и шептались, то и дело наклоняясь друг к дружке на ушко. Майя с интересом разглядывала гостей, иногда она кивала в чью-то сторону и спрашивала свою подругу.

— Эля, а вон тот лысый мужик, такой импузантный, это кто?

— Вон тот? Комягин, зампред ОЗС. Противный мужик, кстати. Деревня. Ты с ним не танцуй, может и под юбку полезть.

Майя засмеялась.

— Что, тебе уже перепало?

— Упаси боже! Слышала просто. А вон та расфуфыренная краля с разрезом, знаешь кто?

— Найн, конечно.

— Полпредовская женушка. Или подруга — не разберешь. Он давно с ней тусуется. Живут вместе, а вот расписались или нет — неясно…

Майя обратила внимание на три незанятых места в середине ряда напротив.

— А это что за стулья?

— А это? — Элька лукаво взглянула на нее. — А это, милочка, для твоего Андрюшеньки оставлено. Он ведь весь в делах, всегда везде опаздывает. То есть задерживается, конечно.

— Вона ка-ак! — протянула Майя. — А я все думаю, почему его нет? А почему три стула? Он что, такой толстый?

Элька фыркнула.

— Ну ты скажешь тоже! Надо же, додумалась еще! Не боись, он конечно здоровый, но уж не настолько. Просто с ним еще двое придут. Партнеры по бизнесу. А может, охрана — их фиг разберешь…

На импровизированной сцене началось оживление. Пятеро мужчин лет за тридцать и одна девушка стали рассаживаться за своими инструментами. Солист вышел к микрофону и постучал пальцем по «груше».

— Уважаемые леди и джентльмены! Мы поздравляем нашего дорогого юбиляра с круглой датой и начинаем наш праздничный концерт с его любимой песни.

Раздались нестройные аплодисменты. Главный самурай признательно поклонился и картинно взмахнул рукой. Грянула музыка.

— Ой, мороз, моро-оз! Не моро-озь меня-а …

Веселье нарастало с каждой минутой. Изрядно захмелевшие гости один за другим поднимались с насиженных мест и пускались в пляс. Вскоре почти вся свободная площадка была заполнена лихими плясунами. Все отрывались кто во что горазд. Мужчины и дамы, задорно глядя вокруг себя, выдавали самые разудалые танцы — от присядки и лезгинки до «лунной походочки». Губернатор с завистью смотрел на гостей. Статус не позволял ему подключиться к общему веселью. Хотя… в конце концов обычно он тоже не выдерживал и, плюнув на этикет, «бросался в бой».

Наши подруги пользовались просто бешеным успехом. Они ни на минуту не оставались одни. Областные и городские бонзы рьяно ухаживали за красавицами, то и дело перебивая их друг у друга. Майя даже успела получить пару «конкретных» предложений от местных толстосумов. Элька тоже не отставала от нее. Окруженные толпой восторженных нетрезвых поклонников, подруги буквально купались в море всеобщего внимания. Полпредовская пассия раздраженно посматривала на них. Сегодня был явно не ее день.

Среди шума музыки и топота ног, никто не обратил внимания на три молчаливые фигуры, появившиеся в распахнутых дверях. Новоприбывшие с улыбками понаблюдали за вошедшими в раж плясунами, затем неторопливо двинулись в обход площадки, стараясь никого не задеть. Впереди шел высокий мужчина могучего телосложения. Остальные тоже были явно не из породы хлюпиков. Один из них нес в руках длинный кожаный чехол.

Троица медленно шла вдоль столов, направляясь к резиденции юбиляра. Там их уже заметили. Болдырев приветственно заулыбался и помахал рукой. Остальные тоже всячески выказывали свое дружелюбие. Лишь Кириченко индиферрентно поджал губы. Сам Черышев сидел как на иголках и напряженно поглядывал на подошедших гостей.

— Доброго здоровьичка, Петр Евгеньевич! Здравствуйте, господа. — пробасил Геркулес.

Он был одет с дорогущий костюм, сшитый по личному заказу в Англии. Мощную шею обвивал какой-то умопомрачительный галстук «от кутюр». На безымянном пальце правой руки красовался перстень с огромным бриллиантом. Он снова обратился к юбиляру.

— Поздравляю с датой. Желаю долгих лет, счастья, все такое. Простите, что задержался. Вот от меня подарок, не обессудьте.

Сопровождающий раскрыл чехол и вынул великолепное охотничье ружье. Это было настоящее произведение искусства. Ручная работа, фантастические характеристики. Приклад был шикарно инкрустирован серебром. — Вот, уж извините за скромность…

Губернатор, страстный охотник, аж порозовел от удовольствия. Глядя завороженными глазами на это чудо, он благодарно тряс руки Хоршеву и его «партнерам».

— Ну удружил, Андрей Николаевич, ну удружил! Вот это подарочек! Давайте, господа, присаживайтесь скорее. Всем штрафную!

Гигант широко осклабился.

— За этим дело не станет. Сейчас мы вас всех догоним…

 

Глава 17

Майя, устало покачиваясь, шла к своему месту. Она так уплясалась, что уже начала кружиться голова. Пора было и отдохнуть. Элька осталась на площадке. Она никак не могла вырваться из своей «звездной» свиты, флиртуя и кокетничая чуть ли не с десятком мужиков одновременно. Чем-то она очень напоминала «баронессу Адель» из известной оперетты.

С трудом отделавшись от увязавшегося за ней местного медиамагната, Майя присела на стул и облегченно откинулась назад. — Ф-фу! Хорошего помаленьку… — Она бросила взгляд на мужа. Тот, казалось только того и ждал. Приподняв брови, он чуть заметно кивнул в сторону. Майя последовала за его взлядом и замерла. Краска бросилась ей в лицо, пальцы судорожно вцепились в сиденье.

Наискосок от нее, вальяжно развалившись на стульях, трое мужчин не спеша разливали водочку в большущие фужеры. Сидящий посередине резко выделялся среди остальных невероятной шириной плеч и толщиной шеи. Рукава пиджака вздувались огромными бицепсами, фужеры казались детскими рюмочками в его широких ладонях.

— Ваше здоровье!

Они подняли емкости в сторону юбиляра, чокнулись и залпом шарахнули граммов по триста. Потом довольно крякнули и стали накладывать закуску.

Майя пожирала глазами своего старого знакомого. Хоршев весело перешучивался с соседями и с аппетитом поглощал всевозможные деликатесы. Сидящие вокруг незаметно косились на лихую троицу и многозначительно переглядывались. Нечасто им доводилось воочию увидеть этого «серого кардинала».

— Так вот ты какой стал, — думала женщина. — Андрей, Андрюша… Сколько же лет прошло, сколько утекло воды… А ты ведь почти не изменился. Римский гладиатор. Потяжелел только. А лицо — почти то же. Те же глаза… Та же усмешка. И взгляд — жесткий, уверенный. Взгляд человека, привыкшего побеждать. Как же я рада тебя видеть…

Рядом послышался шум. Подошедшая Элька в изнеможении плюхнулась на стул.

— О-о-й! Ну я вся никакая! Чуть на части не разорвали. Ну мужики! Прямо Содом и Гоморра! Даром что люди солидные… Ох ты! — Она вздрогнула и ухватила подругу за локоть. — Майка! А, увидала уже? Наш супермен во всей красе. Водку глушит. Ну как он тебе, не шибко страшный?

Майя с трудом вернулась к реальности.

— Да нет, ничего, — протянула она. — Мощный уж очень, а так — мало изменился.

— Да уж, бык еще тот! Кстати, почти никакого живота, видишь? Одни мускулы, за фигурой следит только так. Чуть не каждый день на тренажерах пашет. Я слыхала.

— Вижу, вижу…

Хоршев наконец оставил тарелку и, приняв еще «соточку», удовлетворенно откинулся на стул. Повеселевшими глазами он осматривал гостей, то и дело небрежно отвечая на чьи-то приветствия. Снующие взад-вперед всеобразные господа считали своим непременным долгом «завизироваться» у этого богатыря и выказать ему свое глубочайшее почтение. Майя сидела как на ножах. Снова в ее памяти всплыла сцена из далекой юности. Когда она написала ему записку и, помирая от стыда, ждала ответа. — Ну сколько же можно здороваться? — думала она. — Ну хватит уже!

Элька не выдержала первой.

— Андрей Николаеви-ич! — Она замахала рукой. — Обратите на нас внимание!

Хоршев заметил ее и подмигнул.

— Какие люди! — Его взгляд упал на соседку. Он на мгновенье замер. Майя словно во сне смотрела, как лицо мужчины расплывается в улыбке. Он поднял руку и пошевелил пальцами. — Салют!

— Здравствуйте…

Перерыв закончился, и «самураи» снова обосновались на сцене. После некоторой заминки, вызванной обсуждением программы, они взялись за «рабочие инструменты». Единственная девушка вышла к микрофону. Ударила до боли знакомая мелодия.

— Верю я, ночь пройдет, сгинет страх…

Истомившиеся кавалеры, словно сорвавшись с цепи, кинулись наперебой приглашать своих дам. Элька тут же была уведена каким-то высоким импозантным мужиком. К Майе с разных сторон подошли аж два претендента.

— Вы разрешите? — они хмуро смотрели друг на друга, не желая уступать.

— Извините, но я устала. Немного попозже, хорошо?

— Как скажете, — они разочарованно развели руками и пошли высматривать новых жертв.

Майя опустила очи долу, уставившись в тарелку с заливным. Она просто физически ощущала тревожный, напряженный взгляд мужа, но никак не могла решиться. Понимая, что все это глупо и как-то… невзросло, она будто приросла к стулу и продолжала сидеть, уныло ковыряя вилкой мясо. Вдруг за спиной раздался хрипловатый голос.

— Вас можно, девушка?

Она вздрогнула. Затем медленно обернулась и подняла голову. Прямо перед ней, растянув рот в широкой усмешке, стоял первый в ее жизни мужчина. Он наклонился и, глядя ей прямо в глаза, шепнул:

— Сейчас моя очередь…

 

Глава 18

До выборов оставалось меньше недели. Борьба за кресло градоначальника вступила в завершающую фазу. Город буквально трясло от захлестнувших его страстей. Соперники не гнушались уже совершенно никакими методами, отбросив последние остатки приличий. В дело вступали уже такие «изысканные схемы», что у бедных обывателей просто волосы вставали дыбом.

Как-то утром, выйдя из дома, горожане обнаружили, что чуть ли не весь город разрисован черной краской. Сюжеты были довольно жуткие и безыскусные. Стены домов, заборов и подземных переходов оказались изукрашены огромными свастиками и поясняющими подписями типа «Смерть!», «Месть!!!». Народ бродил мимо пугающих предупреждений и поражался наглости пиарщиков. И в самом деле, как власти вообще могли позволить такое? Так испоганить родной город! Куда вообще милиция смотрит?

По улицам многострадального города разъезжали разрисованные микроавтобусы. Из установленных на их крышах громкоговорителей раздавались страстные призывы покончить с засильем мафии и прогнать из мэрии разжиревших обожравшихся пиявок. «Мы очистим любимый город от грязи!» — звучали цитаты из предвыборных речей московского претендента. «Только вместе, только с вами!». Устоять было просто невозможно.

Ранним утром и поздним вечером в квартирах раздавались требовательные звонки. Какие-то парни криминальной наружности грубыми голосами представлялись агитаторами Черышева и требовали открыть. В ответ на возмущенные реплики хозяев «помощники кандидата» грязно ругались и обзывали их козлами и пидорасами. Преходя к следующей квартире, не забывали напоследок пнуть ногой в дверь.

Почтовые ящики в подъездах ломились от переполнявшей их агитации. Каждый день ругающиеся горожане вытаскивали из них целые груды всевозможных газет, листков и открыток. Пол в подъездах был весь загажен мятыми «шедеврами» полиграфии. Хотя, кое-что все же уносилось людьми домой и даже читалось из любопытства. На это и был расчет «красных агитаторов». Время собственной рекламы и похвальбы давно закончилось. Теперь царствовал чернейший пиар, в самом черном его проявлении. Подавляющее большинство «газет» и листовок были липовыми. От лица якобы одного из кандидатов валом шли материалы, состряпанные в штабе другого. И наоборот.

То, что писалось в этих лжеагитках, превосходило все возможные и невозможные рамки. «Программы развития» пестрели параграфами с призывом «повысить цены!», «отменить льготы!», «продать рынки!», «ужесточить штрафы!». Претенденты наперебой «ругали» Путина за его борьбу с крупным капиталом, хвалили непопулярного губернатора и убеждали горожан в необходимости «поделиться» городскими доходами с областью. «Черышев» в своих домогательствах дошел до того, что предложил разделить долг области по еврозайму между всеми приволжанами. С целью «его быстрейшей выплаты» и «освобождения от тяжкого бремени процентов». Вышло всего по пятьдесят баксов «на рыло». Сущая ерунда — взяли и отстегнули…

Вообще, историю с этим долгом можно было выделить в отдельную главу. Несколько лет назад, еще при Швецове — молодом, сверхпопулярном тогда губернаторе — область получила «под него» от восхищенной Европы огромные деньги — сто миллионов долларов. Кредит давался на развитие среднего и малого бизнеса. Получив «изи мани», руководство предалось приятным размышлениям — кого же этим баблом осчастливить? Швецов к тому времени перебрался в Москву, а его место занял бывший мэр областного центра Кляров.

Не придумав ничего стоящего, губернатор объявил конкурс. Деньги решили выделять под те проекты, которые в перспективе принесут наибольшую пользу для экономики края. То, что творилось на этом «конкурсе», не поддается никакому описанию. Высокая комиссия была просто завалена самыми невероятными «опусами», многие из которых были настолько курьезны, что напоминали истории барона Мюнхгаузена. И при этом изобиловали орфографическими и грамматическими ошибками. День и ночь члены жюри осаждались всякими темными личностями, пытавшимися «договориться по-хорошему».

В общем, с трудом распределив миллионов пятнадцать, начальство решило отказаться от этой затеи. Шло время, и «легкие деньги» начинали все сильнее напрягать. Проценты, хоть и небольшие (всего пять годовых), но тем не менее «капали», и надо было что-то решать. Выход оказался на удивление прост — отдать деньги банкам. Разумеется, под более высокие проценты. Сказано — сделано. И в течение месяца проблема рассосалась будто клякса. Напрягающие всех бабки были розданы тем, кому они были «нужнее». Миллионов же двадцать пошло на покрытие долгов по зарплате и коммунальщикам.

Крах наступил быстро и неожиданно. Печально знаменитый дефолт в 98-м году поставил всех на место. Доллар взлетел до небес. Большинство банков рухнуло и прекратило платежи. Также «тормознули» и те организации, что получали кредиты. Поскольку отдавать надо было уже по новому курсу, а это их никак не устраивало. И область в одночасье оказалась на финансовом дне. Поскольку даже пять миллионов ежегодных процентов стали для нее неподъемным занятием.

На «большом совете» тогда обсуждался архиважный вопрос — объявлять себя официальным банкротом или нет. После долгой дискуссии решили пока воздержаться, а деньги на погашение процентов занять. И с той самой поры «долговой вопрос» являлся камнем преткновения для всех администраций, включая нынешнюю. Пресловутые пять миллионов в год сводили с ума больших чиновников и членов законодательного собрания. Платить никому не хотелось, но платить было надо…

 

Глава 19

Рассыпанные на перилах балкона крошки как магнитом притягивали местных голубей. Непонятным образом узрев на высоте дармовую кормежку, они слетались отовсюду и, вспархивая на узкую площадку, принимались усердно стучать клювами. Майя притаилась за занавеской и наблюдала за пиршеством, посмеиваясь над забавными птицами.

Вдруг на поручень грузно прибалконился новый едок. Крупный пузатый голубь с белым пятном на груди недовольно оглядывал конкурентов. Увиденное ему явно не понравилось. Гортанно заклекотав, он подцепил клювом ближайшего соседа и сковырнул его с «насеста». Затем двинулся к следующему и также сбросил его. Один за другим сшибаемые как кегли едоки сваливались в воздух, хлопали крыльями и вновь присаживались уже за спиной у «пахана». А тот все продолжал свой торный путь, не замечая творящегося сзади безобразия. Дойдя до края, суперголубь поворотился, и к своему великому неудовольствию вновь обнаружил целый ряд клюющих наглецов.

Возмущенно гугукнув, он двинулся на второй заход. Вновь хлопали крыльями свергнутые с перил обжоры. И вновь, пройдя всю дорожку, голубь-амбал не смог достичь своей цели. В раздумье он поглядел на обжирающийся «птичник», затем решил сменить тактику. Злобно клюнув ближайшего мерзавца, он низко наклонил голову и пошел на таран. Теперь он решил разделаться со всеми разом. Один за другим падали на бок маломощные обжоры и сваливались в один большой ком. Зловредный пахан аки трактор толкал все увеличивающуюся кучу-малу к заветному краю. Голуби махали крыльями, трепыхались, но никто из них даже не пытался оказать хоть какое-то сопротивление.

Майя, задыхаясь от смеха, наблюдала как Большой сбросил наконец своих врагов в тартарары. Но победа была явно пирровой. Уже через несколько секунд все вернулось на круги своя, и дорожка вновь была усеяна клюющими и глотающими птицами. Вдруг они как-то разом прекратили клев, вспорхнули в воздух и улетели прочь. Импровизированная кормушка была пуста. Ни кусочка, ни крошки. Оставшийся один «боец» тупо глядел на плоды трудов своих. Он сделал несколько шагов и обескураженно замер…

Изнемогающая женщина добралась до дивана и рухнула на него. Смеяться уже не было никаких сил. Утирая слезы обеими руками, Майя лишь вздрагивала и охала, с трудом отходя от увиденной мизансцены.

— Та-та-ти-та-та!

Запиликавший мобильник вырвал ее из блаженного состояния. Протянув руку к тумбочке, она взяла телефон и надавила кнопку. Звонила Наташа.

— Как дела?

— Все так же, Наточка. Бьемся за рейтинги. Воюем.

— Успешно что ли?

— Так себе, непонятно. Сама-то как?

В трубке раздался счастливый вздох.

— Вчера ходили, заявление подали.

— Да что ты! — Майя даже вскочила на ноги. — И как?

— Через месяц свадьба. Тебя приглашаю. Отказа не приму. Хоть из Москвы, хоть с полюса южного — приезжай по-любому.

— Конечно, о чем речь! Как Сережа-то?

— Да вроде здоров. Слабенький пока еще, но до свадьбы заживет.

Подруги немного помолчали, затем Наташа вдруг спросила.

— Как сама-то? В личном плане.

— Ты о чем?

— Не увиливай. Ты понимаешь, о чем.

Майя вздохнула.

— Да понимаю, чего уж не понять… Не знаю, что и сказать-то. Потом как-нибудь, ты уж извини.

— Да ладно, потом так потом…

Закончив разговор, она снова присела и, откинувшись на подушку, задумалась. Что-то надо было решать. Теперь это стало для нее совершенно очевидным. Тот вечер расставил по местам все точки. Старая любовь вернулась и вспыхнула всепоглощающим пожаром…

Когда Андрей, осторожно поддерживая под локоть, вывел ее на танцплощадку, Майя даже растерялась. Глядя в его смеющиеся глаза, она чувствовала себя как Наташа Ростова на своем первом балу.

— Разрешите Вас обнять?

Он деликатно обхватил женщину и слегка приблизил к себе. Майя ощутила, как закружилась голова. Она порывисто вздохнула и обвила руками могучую шею.

— Разрешаю, Андрюша. Все тебе разрешаю…

А потом они медленно кружились под песню незабвенной Агузаровой. Оба молчали. Майя все сильнее прижималась к необъятной груди партнера. Вновь, как тогда, при их первом объятии, искры невыносимо-сладкой истомы побежали по ее телу, прерывая дыхание и сковывая язык.

— Жутко рад тебя видеть. Выглядишь обалденно.

Она словно очнулась ото сна.

— И я рада. Ты тоже… выглядишь.

Хоршев улыбнулся.

— А я ведь тебя не забывал. Знал, что ты в Москве. Даже телефон твой домашний знал.

— Что не позвонил-то?

— Ну… сама понимаешь. Жили мы по-разному. Да и сейчас в разных лодках.

Майя вдруг вспомнила.

— Да, Андрей. Муж мой очень хочет с тобой пообщаться. Он тебя очень уважает и вообще… предложить чего-то хочет. Больше не спрашивай, все равно ничего не знаю.

Хоршев сощурился.

— Пообщаться? Да можно… Только знаю я, чего он хочет. Не обломится. Можешь сразу передать — «Коней на переправе не меняю!». А вот если сам победит — будем работать, договоримся. Ничего личного. — Он весело подмигнул ей. — Вы удовлетворены, мадам?

— Вполне…

После танца Хоршев довел свою даму до места и галантно поцеловал руку.

— Было оч-чень приятно. А сейчас нам пора. Дел по горло.

— Мы… — ее голос предательски дрогнул. — Мы еще увидимся?

— Это зависит только от тебя. — Он чуть сжал хрупкую ладонь. — Тебе решать. Вон твой-то нас прямо гипнотизирует. Не глаза, а бинокли.

— Да это он о другом переживает, — махнула рукой Майя. — У него сейчас одно на уме — выборы. Андрей… ничего, если я тебе позвоню как-нибудь, поболтаем? Я понимаю, ты человек занятой…

Хоршев склонился над ней.

— Не вопрос! В любое время. Наташке привет передавай. Мне наши рассказали. Ну все, моя, пошел я, бывайте! — Он махнул рукой своей свите и быстро двинулся к выходу.

 

Глава 20

В этот вечер муж вернулся поздно и сильно выпивший. Майя уныло наблюдала с постели, как он бродит взад-вперед по комнате и недовольно бурчит под нос. Вообще, последние дни супруг стал просто невыносим. После того, как она сообщила ему слова Хоршева насчет «коней на переправе», Черышев словно с цепи сорвался. Раздраженный и злой, он постоянно ругался, возмущался несправедливостью судьбы и проклинал собственную глупость.

— И как я только согласился?! Как они меня втянули? Им там хорошо, а я в полном дерьме. Как теперь выпутываться? …

Ситуация и впрямь была патовой. По опросам подконтрольных им социологических служб все было как надо, и население в едином порыве жаждало отдать голоса за «борца с криминалом». Но на самом деле все было намного хуже. За пять дней до выборов Черышев уступал Багицкому почти семь процентов. Эта цифра не менялась уже неделю и похоже, вообще не собиралась меняться. А если учитывать еще и «административный ресурс», то при подсчете голосов у Дмитрия Олеговича не было практически никаких шансов.

— Ладно, гад, ладно! Я тебе задам, ты получишь свое. Все узнают…

Майя только качала головой. — Ну прямо буйнопомешанный. Ведь это далеко не первые его выборы. Чего он так рассупонился?

— Дима, что еще стряслось? Объясни, пожалуйста.

Муж раздраженно процедил.

— Объясняю. Горим. То есть, это я горю. А ты на диване лежишь, плевать на все!

— Что это за тон такой? Я-то чем виновата?

— Да тем! Помощи от тебя, как от козла молока. Один раз попросил, так и то…

Она резко приподнялась.

— Ты чего говоришь-то? По-моему, я все твои просьбы выполняю. Какие проблемы?

— Это по-твоему! — он плюхнулся в кресло и нервно закурил. — На гулянки ходить — это ты можешь. А вот когда действительно надо — в кусты!

— Да в чем дело-то? Что ты имеешь в виду? — Майя уже сама начала заводиться. — Уж не из-за Хоршева ли ты? Так я все сделала.

Черышев зло раздавил сигарету в пепельницу.

— Да ни хрена ты не сделала! А могла. Еще как могла! Он ведь сам к тебе подошел, сам! Думаешь, я не видел, как вы там ворковали? Прямо голубки. Этот бычара на тебя только так повелся. Что, не могла как следует его попросить? Все ты могла, не захотела только.

— Я же просила его!

— Да плохо ты просила, плохо!

— Может, мне с ним переспать надо было?

— Может, и переспать! И переспать! — Черышев уже вышел из себя. — Ничего бы с тобой не случилось. Он мне нужен, понимаешь ты? Как воздух нужен.

Потрясенная Майя в полной прострации уставилась на мужа. Такого она от него никак не ожидала. Ну и подлец!

— Ты же с мафией борешься. Как же это все понимать?

— А чего тут понимать-то? Нечего и понимать. Ты что, думаешь, все это всерьез? Ты что, такая наивная? — Он с циничной усмешкой смотрел на жену. — Думаешь, меня тут порядок наводить послали? Как же, дожидайся! Просто им нужен свой человек в кресле. Тут большие деньги, очень большие. И там, в Москве, это прекрасно понимают. Вот и дернули меня, будь они неладны. А нет — спишут и глазом не моргнут. Других навалом.

Майя покачала головой. Ну и ну…

— Что за деньги-то? Зарплату свою в Москву будешь перечислять? Ты же бессребренник. А с ворами и бандитами тебе не по пути.

Муж понял издевку и еще больше разозлился. Теперь его просто «понесло».

— Да, бессребренник! Был всю жизнь. Теперь хватит, надоело! У всех давно счета по разным Швейцариям и Сингапурам. Один я как клоун. Ну квартира, ну машина, дача — все! Ни хрена больше! В банке двадцать штук — курам на смех! Перед друзьями стыдно. Все, теперь хватит! Ты хоть понимаешь, что это мой последний шанс?

— Понимаю.

— Ни черта ты не понимаешь! Думаешь, почему я к этому полез? Мне с ним по-любому надо контакты налаживать. Победил, не победил — не важно. Ты что думаешь, стану мэром, начну войну? Чтоб каждый день пули ждать из-за угла? Да не дождусь! Тут проще сделают. Авария. Камаз врежется — вот и все, пишите письма. Я и жив-то до сих пор только потому, что им популярно объяснили весь расклад. Им нет смысла меня убирать, они ничего не потеряют от моей победы. Вот в чем дело-то!

Майя уже все поняла. Ей стало противно. Потеряв интерес к разговору, она откинулась на подушку и прикрыла глаза. Но разошедшийся муж уже не обращал на нее внимания и продолжал откровенничать.

— Им ведь даже выгоднее со мной работать, чем с Багицким. Тот уже давно скомпроментирован по самые ухи. А у меня репутация. Плюс поддержка Москвы. Можно будет такие схемы прокатывать… Вот об этом я и хотел с ним покалякать. Ему ведь Багицкого снять — раз плюнуть. Просто скажет и все. Тот сам отвод сделает. А я бы мог его своим замом оставить — ради бога! И волки сыты, и овцы целы. А он уперся вот, коней не хочет менять. Тоже мне, принципиальный! Когда такие бабки на кону, тут уж не до принципов…

Муж бубнил и бубнил, словно будучи не в силах остановиться. Майя слушала его разглагольствования и поражалась, как она за столько лет не смогла разглядеть в супруге такого жуткого цинизма. Нет, конечно она многое видела и при многом присутствовала. Но как-то всегда считала, что все это шелуха. Издержки большой политики, вынужденная необходимость. А вот центровой стержень, «становой хребет», у ее Димы в полном порядке. Она гордилась тем, что он так отличается от всей этой продажной швали, которые за взятку готовы опустить и мать родную, и Родину в придачу.

— И когда же ты так повалился? — думала она. — А может, всегда таким был, просто не было возможности разгуляться? Эх, Дима, Димочка, как же я в тебе ошибалась…

 

Глава 21

Двое кандидатов стояли за небольшими трибунами. Повернувшись вполоборота, они перебирали пальцами заготовленные листки с цифрами и фактами, ожидая начала дискуссии. Вокруг сновали члены съемочной группы. Они заканчивали приготовления к началу последнего прямого эфира в избирательном марафоне. Ведущий — Александр Изотов — уже занял свое место посередине и проверял работу микрофона.

Наконец-то должна была состояться очная встреча главных соперников. Этого ждали все. Ураганная компания Черышева дала свои плоды. Прижатый к стене оппонент был просто вынужден согласиться на его настойчивые требования. Иначе электорат мог «не понять» его постоянных отказов. Когда на последней пресс-конференции журналисты в очередной раз «наехали» на него, обвиняя в трусости, Багицкий в сердцах хлопнул ладонью по столу и заявил:

— Мне надоели все эти ваши наскоки и домыслы! Я не встречался с ним только потому, что не хотел тратить время на пустую болтовню. Но раз уж вы так ставите этот вопрос, то я даю свое согласие на встречу. Мне нечего скрывать, и я в состоянии ответить на любые вопросы. А также и сам смогу кой-чего спросить. Давайте, поговорим, господин Черышев! Уверяю Вас, мне есть, что Вам сказать! …

В штабе Черышева весть об этом была воспринята как божий дар. По сути, это был последний шанс переломить почти проигранный поединок и вырвать победу. За два дня до голосования появилась возможность одним махом ликвидировать разрыв и даже выйти вперед. Так что этой передаче придавалось колоссальное значение. Практически все было поставлено на карту.

У самого Багицкого тоже был свой резон. В случае его отказа в последнем пятничном эфире противник мог монологом вывалить свои «чемоданы компромата». Пусть все это было недоказуемо, но при удачной «подаче» материала можно было вызвать настоящий взрыв. И поэтому на «большом совете» было решено превратить монолог в диалог. В задачу вице-мэра входило опровергнуть все обвинения. В идеале надо было выставить Черышева трепачом и популистом…

— Итак, на часах восемь ноль-ноль. С вами Александр Изотов и внеочередной выпуск телепрограммы «Барьер». Впервые в прямом эфире встречаются два основных претендента на пост мэра нашего города…

Пока ведущий со вкусом перечислял фамилии и должности, сам кандидаты застыли в тревожном ожидании. Черышев стоял весь на взводе, нервно теребя конец галстука. Багицкий же выглядел намного спокойнее и даже мило улыбался в объектив. Когда Изотов назвал его имя, он приветственно помахал рукой электорату.

— В нашей передаче мы не будем терять время на опубликование программ и тезисов. Все это уже давно известно нашим уважаемым телезрителям. Поэтому давайте сразу же приступим к тому, ради чего мы, собственно, и собрались сегодня — к вопросам и ответам. Согласно проведенному жребию, право первого вопроса получает Игорь Сергеевич Багицкий. Ваше слово, господин вице-мэр!

Багицкий пригладил и без того безупречную прическу.

— Я весьма уважаю Дмитрия Олеговича как человека, но мне очень хочется знать, каким образом Вы собираетесь управлять огромным городом, совершенно не разбираясь в его проблемах? И вообще, назовите хотя бы одно реальное учреждение, которым бы Вы руководили. Я не имею в виду работу в различного рода думах. В том, что говорить Вы умеете, ни у кого сомнений нет. Я имею в виду реальное успешное руководство.

— Все, можно отвечать? — Черышев рвался в бой аки невзнузданный конь. — Первое. Вы кажется забыли, что в свое время я был замом главного инженера на Волгомаше. О размерах этого завода, думаю, присутствующим напоминать не надо. Полтора года я руководил финансовым комитетом в городской думе. Потом был зампредом. Это к вопросу о проблемах Приволжска. Я прекрасно знаю эти проблемы. И в своих выступлениях я неоднократно с цифрами в руках доказывал свою компетентность. Я могу и сейчас повторить…

— Все, все, Дмитрий Олегович, в этом нет необходимости, — запротестовал ведущий. — Мы в этом не сомневаемся. Вы дали исчерпывающий ответ. Теперь ваш вопрос.

Черышев хищно посмотрел на противника. Настал его час. Сейчас он пригвоздит к трибуне этого улыбчивого мерзавца…

— Я уже не раз заявлял, что у меня есть что спросить у вице-мэра. Это конкретные вопросы, конкретные имена, факты и цифры. Итак, вопрос первый: в каких отношениях Вы находитесь с компанией «Волга-Трэйд»?

— В обычных отношениях. — Багицкий пожал плечами. Он явно ожидал этого вопроса. — Это солидная, крупная компания. И мэрия сотрудничает с ней, равно как и с многими другими.

— Равно как и с другими? Отлично! Тогда чем Вы объясните тот факт, что за последние два года львиная доля всех крупных контрактов и подрядов была отдана фирмам и компаниям, которые контролируются «Трэйдом» или напрямую входят в этот огромный холдинг? У меня здесь большой список тех самых «равных» контрактов. Могу его зачитать. Или представить в прокуратуру.

Оппонент снисходительно усмехнулся.

— Можете послать его хоть в ООН. Только вряд ли он кого заинтересует. Вы сами признаете, что «Волга-Трэйд» — очень крупная компания, холдинг. Одна из ведущих в нашем регионе. И вполне естественно, что порядочная доля договоров приходится на ее дочерние предприятия. Тем более, что свои обязательства они всегда выполняли, и я не помню ни одного случая «кидалова», если Вы на это намекаете. Для нас всегда главным была работа, а не демагогия.

— Тогда ответьте, почему…

— Нет-нет, Дмитрий Олегович, теперь не Ваша очередь, — вмешался Изотов. — Дайте и другим спросить.

Багицкий махнул рукой.

— Да ладно, пусть отведет душу. Господин депутат так долго добивался этой встречи. Спрашивайте пожалуйста! Думаю, это всем будет полезно послушать.

Подозрительно глядя на оппонента, Черышев продолжил обвинять.

— Позвольте Вас спросить, почему на всех этих контрактах проставлены явно завышенные суммы? Неужели у города так много лишних денег? Почему не проводились реальные аукционы? Те клоунады из двух «покупателей» я не учитываю.

— Что значит «завышенные суммы»? Вообще-то финансовые вопросы согласовывались и утверждались городской думой. Если у Вас есть какие-то сомнения, предъявляйте претензии туда.

— Но Ваша подпись стоит на этих бумагах!

— Разумеется, кое-где моя подпись стоит. Но я просто по должности обязан визировать некоторые договора. Работа у меня такая. Но цены, еще раз повторяю, это не ко мне. Моя задача — найти фирму, которая выполнит все качественно и в срок.

Черышев злобно смотрел на своего противника. Он-то прекрасно знал, каким образом добывались голоса в гордуме. Сам когда-то варился в этой кухне. Но начать «катить бочки» еще и на местных депутатов было равносильно самоубийству. Тогда он автоматически превращался в клона Жириновского, и уже никто не стал бы воспринимать его всерьез. Передача закончилась бы всеобщим веселым смехом.

— Хорошо, тогда объясните вот что. Разве при выборе партнеров вы не интересуетесь их репутацией? Неужели Вам это безразлично? Всем и каждому в городе известно, что господин Хоршев, президент «Волга-Трэйд» является одним из главных руководителей криминального сообщества, как бы «крестным отцом». Вас это никогда не смущало? Вы никогда не слышали про такую организацию как «Акела Корпорейшн»?

Он впился глазами в своего визави. В студии наступила тишина. Ведущий замер. Он растерянно переводил взгляд с камеры на спорщиков, не зная, как вести себя в этой ситуации. Разговор принимал слишком неприятный окрас. Багицкий же выглядел спокойным, хотя сузившиеся глаза и поджатый рот несколько выдавали его.

— Я абсолютно не понимаю ваших домыслов. Какой «крестный отец»? О чем Вы говорите? Вы фильмов насмотрелись? Господин Хоршев — крупный бизнесмен, широко известный своей благотворительностью. С таким же успехом я могу назвать Вас главой «Коза Ностры». У Вас есть доказательства? Предъявите, мы послушаем. А так, огульно обвинять известного человека, прямо скажу — недостойно и некрасиво.

Багицкий грустно улыбался, снисходительно глядя на противника. Весь его вид как бы говорил: — Вот, уговорили прийти, теперь приходится слушать всякий вздор…

— Вы хотите доказательства? У меня они есть!

Черышев злился, чувствуя, что его переигрывают, выставляют треплом и клоуном. — Я докажу связь господина Хоршева с преступными авторитетами. Все мы отлично помним, как в прошлом году в городе была устроена настоящая резня. Все помнят, как ежедневно находили головы в мусорных баках. Это невозможно забыть. Опять же известно, что бойня началась сразу после убийства одного из местных криминальных бонз по кличке Черныш. И развязана она была его бывшими дружками. Я не стану называть их имена, поскольку суда над ними еще не было. Но они известны всему городу.

— Все это очень увлекательно, но вы снова оперируете какими-то слухами и домыслами. И какая здесь вообще связь с… нашим вопросом?

— Простая связь, очень простая! — возбужденно воскликнул Черышев. — На похоронах так называемого Черныша в качестве самого близкого и почетного гостя присутствовал и вышеупомянутый бизнесмен. Эта съемка есть в архиве нашего УБОП. Что Вы на это скажете? — Он победно вскинул ладони. — Просто так на такие похороны не ходят!

Багицкий лишь пожал плечами.

— Насколько мне известно, господин Хоршев и погибший Чернышев когда-то учились в одном классе. Я не вижу ничего странного в том, чтобы почтить память однокашника.

— Даже если он бандит?

— Видите ли, однокашников, как и родителей, не выбирают. Или Вы по-другому считаете?

— Нет, конечно не выбирают. В детстве все милые и невинные. Некоторые правда и убить могут невзначай, но речь не о том. — Черышев решил заострить тему. — Просто когда на кону стоят жизни человеческие, подобные совпадения кажутся слишком уж… странными, если не сказать больше. Слишком уж много этих однокашников оказались бандитами. И честный, незапятнанный человек всегда будет держаться подальше от таких «друзей детства».

По лицу вице-мэра пробежала усмешка. И вообще, он как-то расслабился, будто самое главное уже сделано. Остался только легкий эндшпиль.

— Вы отвечаете за свои слова насчет «подальше»?

— Я всегда отвечаю за слова! — Он почувствовал неладное, но отступать было уже поздно.

— Ну, тогда Вам придется развестись со своей женой!!!

Черышев обомлел. Словно земля разверзлась у него под ногами. Он еще ничего не понимал, но ясно было, что надвигалась какая-то убийственная плюха.

— При чем тут моя жена?

— Да очень просто. В свое время она тоже училась в том самом классе. И была знакома со всеми этими бандитами, как Вы их называете. Думаю, Майя Львовна и сейчас их прекрасно знает. Ее случайно нет на той вашей пленочке?

Багицкий откровенно ликовал. Его лицо сморщилось, затем медленно растянулось в добродушной улыбке. — Не переживайте, Дмитрий Олегович, с каждым может случиться.

— Что за чушь?… Как Вам не стыдно?… Бред… — Растерянный и деморализованный Черышев что-то лепетал, изо всех сил пытаясь найти выход из ситуации. — А если и так! Она же к ним в гости не ходила. А я вообще не знал ничего! …

Ответом ему был искренний громкий смех. Изящно прикрывшись ладонью, Игорь Сергеевич весьма мило и даже деликатно потешался над незадачливым конкурентом. Затем достал из кармана платочек и стал утирать мнимые слезы.

— Ой, простите меня, Саша! — он извинился перед ведущим. — Давно так не смеялся. Вы уж извините, сил нет продолжать этот диспут. В следующий раз как-нибудь. — Он поблагодарил телезрителей за внимание, и, продолжая посмеиваться, эффектно удалился.

Изотов бросил вопросительный взгляд на оставшегося кандидата. Тот лишь молча покачал головой. Теперь любое его слово звучало бы анекдотом.

— Ну что ж, по независящим от нас причинам передача заканчивается преждевременно. Оставайтесь с нами. Через несколько минут вас ждет вечерняя комедия. А сейчас реклама!

 

Глава 22

Майя выключила телевизор. Ее руки дрожали. Откинувшись в кресло, она некоторое время неподвижно сидела, уставившись в темный экран невидящими глазами. Затем, словно зачарованная, достала из пачки сигарету и закурила. Глубоко затянувшись, она медленно выпустила дым и снова замерла в неподвижности.

Прозвенела телефонная трель. Майя вздрогнула и с какой-то опаской приложила трубку к уху. Звонила Элька.

— Ой, Майечка, ты видела? Ужас какой!

— Да, ужас.

— Прости, Христа ради, что так вышло! Я ведь ни ухом ни духом не знала даже. Прости пожалуйста!

— Да ладно уж. — Майя вздохнула. — Теперь уже поздно.

Было слышно, как в трубку засопели.

— Я же говорила тебе, надо было сказать мужу-то.

— Надо было, конечно. Он ведь спрашивал, откуда я тебя знаю? Ну тогда, у Болдырева.

— Ну?

— Сказала, что по студенческой жизни познакомились. Не хотела проблем.

— Ох, Майечка, беда какая! И что теперь?

— Не знаю, Эля, не знаю. Ты извини, давай потом поговорим…

С минуту она сидела, держа мобильник перед собой. Затем решилась и «кликнула» номер мужа. Занято. Немного подождав, попробовала еще раз. Снова занято. В самом деле занят или просто говорить не хочет? Может, сообщение послать? Майя поднялась с кресла и стала расхаживать по комнате. Ожидание становилось просто невыносимым.

Прошло около часа. Телефон по-прежнему молчал. Измученная от переживаний женщина в который раз попыталась пробиться к супругу. Наконец она услышала в трубке долгожданное «Да!».

— Алло, это я. Никак не могу пробиться.

— Занят я, извини уж. — Голос мужа был непривычно сухой и отстраненный.

— Что делаешь?

— В аэропорт еду. В Москву возваращаюсь.

Майя обомлела.

— То есть как?

— Да так. Делать мне здесь больше нечего. Вот и еду.

— А… а как же я?

— Ты? А ты как хочешь. Можешь оставаться. Скучно ведь не будет? У тебя ведь здесь друзей полгорода. Да еще каких! Можешь к Шер-Хану в гости сходить. Или к Акеле на огонек. А меня уволь. И так на всю Расею прославился. Скоморохом.

— Ты что говоришь-то? Чем я виновата?

— Да ничем. Просто посмешище из меня сделала. Мелочь! Все, извини, некогда мне. Пока, милая. Не скучайте…

Монотонно тикали стенные часы. Майя бросила на них взгляд. Десять доходит. Что же делать? Что же теперь делать? Ей вдруг стало душно, возникло ощущение, что стены и потолок стали на нее надвигаться, давить. Она быстро подошла к балкону, открыла дверь и вышла наружу. С облегчением вдыхая свежий воздух, она оперлась о «голубиную кормушку» и задумалась.

— Та-ак, похоже, с Димой все ясно. Такая жена ему не нужна. Ему же надо в обществе появляться. На фуршетах с министрами о политике лялякать. А тут рядом такая… «знаменитость». Весь блезир ему испорчу. Ну и черт с тобой! Наплевать. Невелико сокровище. Десять лет верной женой была, хорошего понемножку! Теперь все, пусть только попробует назад приползти, не прощу! Завтра же на развод подам. Ничего, проживем, не потеряемся! …

Майя в сердцах хлопнула ладонью по перилам. — Ишь, гусь какой! Прошлое мое его не устраивает. Да пошел ты… — Затем немного успокоилась, и мысли переключились на другое направление.

— Андрей… Интересно, это был его план? Что-то не верится. Непохоже на него. Хотя… все может быть. Детские игры давно закончились, слишком многое стоит на кону. Неужто он пошел на такое? Да нет, не может быть. Да и вряд ли он вообще занимается такими мелочами. У него других забот полно, поважнее. Такая шишка! Скорее всего, Багицкий все это придумал. А муженек сам полез в ловушку. Вот и налетел на грабли…

Она грустно усмехнулась.

— Никому ты, Майечка, не нужна. И красивая, и умная, а счастья как не было, так и не будет. Улетит Андрюша за границу и займется своими важными делами. И не вспомнит даже про меня. Так, эпизод на юбилее. Женщин у него там хоть пруд пруди, на любой вкус. Зачем я ему? Лишние проблемы. Тут люди деньги делают, не до амуров им. Кругом одни деньги проклятые, словно все с ума сошли. Неужели все так и закончится, не начавшись?

Вдруг ожил, затренькал гостиничный телефон. Майя очнулась от невеселых дум и поморщилась. — Ну кого еще принесло? И так тошно. — Телефон звенел не умолкая, выдавая гудок за гудком. Женщина вздохнула и побрела к неугомонному аппарату.

— Алло?

— Привет, малышка! Что не подходишь?

При звуках этого хриплого голоса Майя будто окаменела. Краска бросилась ей в лицо, дыхание пресеклось. Стиснув пальцами трубку, она молчала, не в силах выговорить хотя бы слово.

— Алло, чего молчишь-то? Ты одна?

— Одна.

— Ты в порядке? Голос какой-то не такой.

— Нет, я не в порядке, — тихо вымолвила она.

— Понятно. Я сейчас подъеду к тебе, ничего?

— Приезжай. Я тебя жду.

— Лады. Через полчасика буду. Пока.

Майя с колотящимся сердцем слушала короткие гудки. Затем положила трубку и медленно осела на стул…

 

Глава 23

Стоящий у входа пожилой швейцар вздрогнул и насторожился. По широкому проспекту к гостинице приближалась группа из четырех автомашин. Большие черные джипы сопровождали шикарный лимузин, судя по низкой осадке — явно бронированный. Перед самой гостиницей они резко сбавили скорость и, повернув, покатили к подъезду.

— Эх, ексель-моксель!

Перепуганный привратник поправил фуражку и кинулся встречать гостей.

Из джипов выскакивали охранники. Здоровенные парни в строгих серых костюмах при галстуках. Левые подмышки у них слегка оттопыривались, выдавая скрытые «причиндалы». Несколько человек окружили главную машину и стали напряженно оглядывать окрестности. Остальные, не обращая внимания на изогнувшегося дугой швейцара, быстро вошли в вестибюль. Как ним уже спешил дежурный администратор.

— Лифт где? — отрывисто спросил старший.

— Вон туда и направо.

Парни торопливо прошли к лифту. Двое зашли в кабинку и нажали шестой этаж. Один побежал назад к выходу. Остальные принялись ждать…

Услышав приближающиеся тяжелые шаги, Майя в последний раз бросила взгляд на зеркало. — Вроде ничего. — Чуть поправила сбившийся локон и, коротко вздохнув, отошла в середину комнаты. Шаги остановились у самой двери, раздался стук.

— Открыто, заходи!

Ручка стала поворачиваться. Дверь распахнулась, и на пороге возникла могучая фигура Хоршева. Мгновение он стоял неподвижно, затем сделал кому-то отмашку рукой и наконец прошел внутрь. Приблизившись почти вплотную к женщине, остановился.

— Ну, здравствуй еще раз.

— Здравствуй, Андрей. Спасибо, что навестил. Садись, пожалуйста.

Тот медлил. Глядя ей прямо в глаза, он казалось что-то решал для себя. Майя стояла как сжатая пружина. Она понимала, что гость приехал не просто так. Но что, что он хочет ей сказать? Она страстно ждала его слов и в то же время страшилась их.

— Твой-то сейчас «нах хаузе» летит. До хаты. Ты в курсе?

— Он больше не мой, — резко ответила она, словно отмахнувшись от мухи. — Ты говори, Андрей, я тебя слушаю.

Он как-то нерешительно затоптался. В глазах женщины мелькнули огоньки. Настолько необычно и даже забавно выглядел сейчас этот гигант.

— Майя, вот ты помнишь, ты сказала тогда, что… любишь меня?

— Конечно помню. Разве такое забудешь.

Хоршев впился в нее глазами.

— Как говорил один мой друг, ПОВТОРИТЬ СМОЖЕШЬ?

Майя вся задрожала, понимая, что вот сейчас все должно решиться. Она в последний раз задумалась, и тут же отбросила все сомнения прочь.

— Да, — чуть слышно выговорила она. — Ты это хотел услышать?

Он шумно вздохнул.

— Именно это самое.

— Ну вот ты и услышал, Андрюша. Сам-то что скажешь?

— Предложение хочу тебе сделать. — Его лицо расплылось в улыбке. — Загранпаспорт имеешь?

— Есть такой.

— Я тут улетаю через неделю. В Лондон. Не составишь компанию?

— В качестве кого?

Андрей весело прищурился.

— В общем, мне секретарша нужна личная… ну и жена, по совместительству. Ты как?

Мгновение она молчала, не в силах осознать услышанное. Затем радостно охнула и бросилась ему на шею…