Поиски ребят продолжались уже четвертые сутки. Двести человек проводили дни и ночи в лесу — и пока все напрасно. Никаких следов. Ребята будто в воду канули, Что могло с ними произойти? Куда они забрели?

Прошедшей ночью был дождь с громом и молнией. «Наверно, мальчики промокли, — думал Бояров, — простудились, и теперь их томит жар, и голод, и жажда…»

В середине дня группа Боярова остановилась на отдых. Михей Алехин достал из мешка еду.

Ели все, только Бояров ни к чему не притронулся. Он смотрел, не мигая, прямо перед собой, углубленный в свои мысли.

Когда его позвал Алехин, он не шевельнулся, ничего не сказал. На широком скуластом лице его лежала усталость, глубокие впадины залегли под глазами, усы свисали книзу, обкуренные и обкусанные.

— Поешь, — настойчиво повторил Алехин.

Бояров машинально взял хлеб и откусил.

Где-то недалеко слышались голоса других групп. После ночного ливня остро пахло землей и травами. Небо стало светлее и выше.

Группу вел Алехин, он постоянно следил за Бояровым, старался быть к нему поближе, утешал как мог, уверял, что ребята обязательно найдутся: «Где это слыхано, чтобы пинежские мальчишки, урожденные лесорубы да охотники, погибли в родном бору?»

Бояров не отвечал. Опустив голову, он курил одну цигарку за другой, а желваки туго ходили под кожей.

— Чует сердце, ежели не сегодня, то завтра непременно найдем их, — убежденно говорил Алехин, сидя рядом с Бояровым. — Вот скажешь, что я болтун и никчемушный человечишко… Ну, а теперь пошли… Пошли, ребята, засиделись, — торопил Алехин товарищей, хотя сидели они не больше пяти минут.

Бояров вставал, опираясь на палку, молча шел рядом с Алехиным.

Шаг за шагом приближались к Заячьему болоту. Появились первые кочки, заалели красные круглые листья росянки-хищницы. Первым к болоту вышел Алехин. Остальные задержались. Бояров наткнулся на небольшой, полузаваленный, но, как видно, недавно построенный шалаш, обошел его, потом влез внутрь, посидел там в зеленой прохладе, увидел пуговицу. А пока он сидел, Алехин и товарищи взошли на болото.

— Петрович где? — спросил Алехин Зеленцова, самого младшего в бояровской бригаде.

— Задержался… в шалаше.

— Позови его.

И вдруг:

— Погоди!.. Не надо.

Алехин увидел маленькую, из белых прутьев, корзинку.

— Задержи его там. Как хошь, а не пускай…

Алехин, перепрыгивая с кочки на кочку, быстро добрался до корзинки, увидел большую промоину и рядом с ней — согнутую ольшину.

Корзина! В ней были ягоды — немного, на самом дне…

Он оглянулся, боясь, что его мысли подслушает Бояров. Из Заячьего болота редко кто выбирался живым. Болото засасывало и взрослых, если поблизости не оказывалась помощь. И никого из погибших уже никогда не могли отыскать. Они исчезали бесследно, словно проваливались сквозь землю.

Не раздумывая, Алехин отодрал большую кочку и бросил ее в корзину; медленно полнясь темной водой, она ушла в промоину. Алехин постоял немного и устало побрел к берегу. А может быть, здесь и не они были? Слабая надежда… А все-таки… На берегу Алехина ожидал Бояров.

— Что там, на болоте?..

— Хотел перейти. Нельзя. Обойдем лучше.