… Ува Кут был очень богатым. Его богатство составляли фермы и загоны с «животными» находившиеся не только на девяти планетах их сектора. Ещё в пяти секторах находились его угодья, комплексы по переработке и холодильные модули.

Кожа Кута уже приобретала светло-серый оттенок, она уже давно лишилась своего коричневого цвета, цвета ушедшей молодости. Но он не грустил об этом. Его род был многочисленным, самок в нём хватало. Любая была рада ответить на его приглашение. Сытая беззаботная жизнь, чистые ухоженные заводи, плащи и кади из тончайших тканей, были мечтой для каждой. От них требовалось одно, обеспечивать род выводом молодняка. При таких условиях посидеть на отложенных яйцах было не очень большой ценой за всё. Богатство и славу Куту принесла война. До этого он скупал отловленных на их планетах «животных» у ловцов. Были выводки кашей, малых рептилий, которые занимались этим делом. Это позволяло ему жить не богато, но пристойно и содержать двух самок. Понятно, хотелось жить лучше, но…, выше поднятого хвоста не пригнуть. Так и жил.

Увы, были главными в их расе. Они были чиновниками, офицерами, учёными, банкирами, управляющими, хозяевами ферм, загонов. Каши были слугами, охотниками, солдатами, полицейскими. Жили они выводками, старшая самка и три-четыре самки, составляли основу их выводка. Выводки насчитывали кроме самок ещё до сотни самцов. Самки были большими, толстыми особями до двух с половиной метров длиной, а самцы подвижными быстрыми особями размером до полутора метров. Выводок жил колонией во владениях Ува и содержался и обучался ими. Были и независимые выводки, они жили сами по себе и занимались в основном охотой на диких «животных». При необходимости ведения военных действий, Увы, передавали жившие у них выводки государству и получали за них деньги и долю в добыче. Независимые выводки на службу нанимались сами, за плату и долю в добыче. Так жила вся раса маргов.

Ува Кут сумел поймать «золотую» килу, так называлось фантастическое подобие земной ящерицы, означающей понятие «удача», за хвост. Он стал одним из первых адептов новой веры единого бога. Сумел понять, что суть этой веры это война против расы людей. Из этого сделал свои выводы. Сначала по очень выгодной цене продал всех своих «животных» и запасы их мяса для армии. У него освободилось одиннадцать выводков. Один выводок он оставил охранять свои фермы, загоны, строить новые на арендованных у государства землях, а остальные сдал государству для армии за плату, долю в добыче и аренду земли.

Началась война. Захватывались планеты мира людей, добычей становились не только города, строения, механизмы и имущество, добычей становились люди и их останки.

Здесь и начал проявляться ум Кута. Все старались получить молодых «животных» обоего пола, а Кут за бесценок брал детей, взрослых особей мужского, женского полов и останки погибших. На это хватало его доли в добыче и платы за выводки кашей. Каши гибли в боях, но государство компенсировало это увеличением доли в добыче. Война разгоралась, количество попадающих в плен животных росло, а цены на них падали, так как мясо дешевело. Предложение начало превышать спрос. Кут ничего не продавал. Он только расширял свои загоны, фермы и холодильные комплексы. Война закончилась. Тут и возникли две проблемы. Цены на «животных» и их мясо упали так низко, как не помнил никто из стариков. Второй проблемой были оставшиеся выводки кашей. Разорялись, Увы, занимавшиеся разведением «животных», производством и торговлей их мяса. Даже понесенные армией потери, не смогли повлиять на лишнее количество выводков кашей. Они оставались не у дел и были готовы наниматься служить только за пищу.

Кут скупал за бесценок разорившиеся хозяйства и нанимал выводки кашей на службу. Кашей он кормил замороженными останками погибших людей, доставшимся ему почти даром. Но те были рады и этому. Все полученные Кутом в долю от добычи «животные» жили на его фермах, загонах. Он никого не продавал, просто пересиживал трудные времена. Через два года после окончания войны с расой людей, цены на «животных» и мясо стремительно пошли вверх. Всё полученное в результате войны съели. А большая часть всего оставшегося была у Кута. Все оценили его мудрость. Детёныши «животных» подрастали, входили в пору молодняка, самого дорогого мяса. А крепкие особи мужского и женского пола «животных» Кут приспособил к делу. Они были намного смышленей местных «животных». Вот и чистили, укрепляли водоёмы, ремонтировали дороги, жилища и общественные здания. Это стоило намного дешевле роботов и нужной техники. Так что все подряды были у Кута. Так он и жил счастливо, беззаботно. Изредка объезжал свои фермы, загоны, обширные угодья. Удача и богатство были у него навсегда! Так с гордостью думал он…

… Полгода пролетели незаметно, но народ принялся роптать. Тяжёлые ежедневные нагрузки утомляли, все уже хотели попробовать себя в деле, кому не хочется стать героем? Таких скромных людей среди них не было. Воины-ученики надоедали командирам-ученикам, командиры-ученики доставали кирта, тоже ученика. Но он был неумолим, вызывал на дисплей оценки поставленные компьютером комплекса прилежным и успешным ученикам. Смотреть на это никому не хотелось. При оценке их умения по 10 бальной шкале компьютер ставил всего девять «пятёрок» на всю тысячу учеников. Тогда и рождался новый аргумент о предвзятости и необъективности компьютера комплекса. Некоторые предлагали Рему лично, проверить и изобличить вредный компьютер, но Рем на такие «удочки» не попадался. После пережитого им позора, в первое использование тренажёров, он не нашёл ничего лучшего, чем объяснить компьютеру, что он только оправился после перенесенного ранения. Компьютер это принял и каждый день, вместо оценок советовал ему пройти курс лечения в медицинском боксе. Убедившись в этом Рем смело выставлял на всеобщее обозрение результаты оценки их учёбы. После чего отправлял их повышать своё мастерство. Командиры-ученики вздыхали и уходили, а придя, к ожидавшим их возвращения, воинам-ученикам также отправляли их…

Только один сотник Кем не надоедал Рему, он просто готовился, до начала разработанной им с Ремом операции оставалось три месяца. За это время должно было быть всё законченно с изготовлением необходимого для операции оборудования. Главный Мозг мира расы занимался этим и заверял, что производственные комплексы изготовят всё в срок. Оставалось только ждать и тренироваться. Что и делали.

Главный Мозг мира расы умел всё рассчитывать хорошо. Через 269 дней с момента получения им задания 62 комплекта обмундирования и 140 пневматических ружей со специальными зарядами лежали перед Ремом и Кемом. Кем шёл на задание вместе со своими воинами. Сотня уходила в полном составе. Вечером этого же дня воины сотни Кема примеряли обмундирование. Завтра они вылетали на задание к намеченной планете мира маргов. Начало операции было назначено ночью следующего за вылетом дня. Покою и благосостоянию Кута приближался конец. Но он этого не знал и был спокоен.

Ночь прошла спокойно. Утром поднятые по тревоге 10 000 десантников из бригады Вара с Аланды, через порталы занимали свои места в кораблях 7-ой армады мира расы. В это же время, воины-ученики расы людей, так же поднятые по тревоге, проходили через порты комплекса. Они занимали места в кораблях 1-ой армады мира расы. 70 кораблей 7-ой армады и 145 кораблей 1-ой армады легли на заданный курс, электронный Мозг 1-ой армады подключил к себе все компьютеры кораблей участвующих в операции и передал им координаты точек выходов из подпространства. Корабли вошли в подпространство.

Люди начинали войну за освобождение захваченных планет мира своей расы. Сейчас они планировали первый этап, освобождение пленённых людей своей расы, которые попали к маргам, став «животными». Ожидавшая их участь была незавидна. Они предназначались на корм представителям, увы, разумной расы. Можно ли понять разумных маргов? Может ли кто-либо из разумных существ, принять безропотно такую участь? Ответ понятен. Но согласия людей-рабов никто и не спрашивал. Но теперь им эта участь уже не грозила. Операция по освобождению началась.

Корабли выходили из подпространства в заданных точках на орбите планеты N3 9-го сектора мира расы маргов, так она указывалась на звёздных картах ИНЧЕЙ. Корабли окружили планету плотным кольцом. В походе участвовали самые большие корабли из состава обеих армад. 3–4 километровые тела кораблей буквально теснились над орбитой, но системы слежения за пространством маргов сигналов тревоги не подавали. Все они были исправны, никто их не блокировал, а их операторы были на своих местах. Всё объяснялось очень просто. Поля искривления пространства укрывали все корабли, ни одна из разумных рас не имела приборов могущих обнаружить корабли ИНЧЕЙ. Лады имели корабли могущие создавать поляризованное преломляющее свет поле, но по сравнению с ИНЧАМИ, они были только вначале долгого пути. Об остальных расах и говорить не стоит.

Около 300 зондов с лазерными установками, укрытые пологом искривляющих пространство полей, покинули корабли и заняли места возле спутников планетной обороны, домов-казарм, где проживали выводки кашей охранявших фермы и выгоны «животных». Сигналы о готовности к действию они передали на приёмное устройство электронного Мозга армады. После его получения, из открывшегося шлюза флагмана вылетели шесть челноков. Они летели на анти гравитационных двигателях, укрытые полями преломления, невидимые и не слышимые. На планете было шесть ферм с выгонами. Всех «животных» держали вперемешку, но людей-пленных было больше, чем местных «животных». В шести лагерях содержалось около 300 миллионов людей-рабов, 2/3 из них был мясной молодняк, подросшие за эти годы дети. На этой планете были большие комплексы по переработке мяса «животных» и мясных «животных» привозили сюда с остальных планет. Здесь сортировали и отправляли в производство. Поток был налажен. Рем выбрал эту планету для первой операции именно поэтому. Всего маргам досталось около 1,5 миллиарда пленных, более половины из них были детьми и подростками. За прошедшие 13 лет, с момента окончания войны, эта цифра уменьшилась почти на треть. Большую часть использования мяса «животных» приходилось на военные и два послевоенных года. Тогда дешёвого мяса было много, его потребляли не ограничиваясь. За последнее время, это 11 лет изменилось очень многое. Мясо очень выросло в цене и его расходовали экономно.

Челноки-невидимки зависли над выгонами шести лагерей, из пустоты спрыгивали люди, они растворялись среди спавших людей-рабов. До рассвета ещё оставалось время, люди-рабы за прошедшие годы привыкли ценить каждое мгновение отдыха. Вновь прибывших людей, не заметили никто, кроме одного человека…

… Бор часто просыпался среди ночи. Ежедневный тяжёлый труд изматывал тело, но мысли не давали использовать короткий отдых, они изматывали его больше, чем дневная работа. За 14 лет плена, он так и не смог смириться с участью раба. Перед началом войны 39 летний выпускник центра обучения армады мира людей, был назначен на должность командира крыла эскадры сектора 11–05. Он командовал правым крылом и являлся первым заместителем командира эскадры сектора. Для его возраста это было очень хорошее назначение. Перед ним открывалась завидная карьера. В личной жизни тоже всё было прекрасно. Жена, двое детей, хороший дом, хорошая безбедная жизнь. Это сознание счастья и светлого будущего продержалось два с половиной месяца, затем всё перечеркнула война. Она оторвала его от семьи и втянула в свой круговорот. Бои, отступление, бои. В этом круговороте он потерял связь с семьёй, затем пришло известие, что их планета захвачена противником. Попытки что-то узнать о семье успехом не увенчались. Но судьба хранила его. Четыре раза погибал его корабль. Один раз он успел его оставить за несколько минут перед взрывом реактора, трижды его раненого эвакуировали с повреждённого корабля. Медицинские боксы, восстановительные центры регенерации, стали для него привычным местом, где он приходил в сознание, благодаря умению лекарей он вставал на ноги, возвращался в строй. И снова бои, отступления, бои. Последний свой бой он встретил в комплексе наземной обороны планеты Алире сектора 14–05 одного из трёх последних секторов Вселенной людей, ещё сопротивлявшихся людей. К этому времени противник изменил тактику. Он обстреливал планеты с орбит, уничтожая всё хоть отдалённо напоминающее относящееся к системе планетной обороны. Последнее, что осталось в памяти от того дня были вспышка и потеря сознания. Когда пришёл в себя, так и не смог определить, сколько времени пробыл без сознания. Очнулся в темноте командного бункера. Отчаянно болела голова, хотелось пить. Шершавый распухший язык царапал горло, не мог произнести ни звука. Уши заложило. С трудом передвигаясь ползком, сначала встать на ноги не мог, пытался встать, но падал, на ощупь по памяти нашёл фонарь, аптечку и начатую ёмкость с водой.

Из находившихся в бункере уцелело 9 человек. Двое из них были тяжело ранены, одному вырванная дверь расплющила грудь, второму рухнувшее перекрытие раздавило ноги. Оба вскоре умерли, а они семеро раненых, контуженных, упорно разбирали заваленный запасной выход. Сколько дней они освобождали выход? Сказать он не мог. В темноте время определить было невозможно. Единственный найденный фонарь потух очень скоро. Когда выбрались наверх, свет дня ослепил их, а когда зрение вернулось вокруг стояли солдаты противника, паукообразные, рептилии, похожие на людей катары, гаты. Они погнали их в пункт сбора пленных. Так начались его мытарства.

После разделения и отбора он достался маргам. Транспортный корабль доставил его и других пленных на планету мира маргов. Так начался его путь раба. Вначале была надежда, что их отобьют, но по мере удаления от планет Вселенной людей она таяла. Потом родилась мысль о побеге. После обучения на планете Завре, он мог выжить в любых условиях, найти пищу, где угодно. Но была и проблема. Ни он, ни кто-то другой из людей, не знали условий жизни и географии планеты этого мира.

В лагере содержались и рабы из местных. Они были похожи на людей, но имели вытянутые овальные головы, приплюснутые носы с широкими ноздрями, рот не имел губ, на руках было три пальца. Ноги пальцев не имели. Передвигались они, в основном опираясь на все конечности, вертикально долго передвигаться они не могли. Но не эти отличия в анатомии остановили Бора и заставили его отказаться от контактов с ними. Объяснялись они жестами и звуками, очень примитивными, а главное он увидел их глаза. Пустые, ничего не выражающие глаза диких животных содержащихся в неволе. Тогда и понял, что на их помощь рассчитывать бессмысленно. Жизнь потеряла свой смысл. Он что-то ем, делал, что ему велели марги. Для общения они использовали линги, электронные переводчики. Так и прожил почти 9 лет, а потом очнулся и увидел, что вокруг страдают люди. Здесь в нём проснулась офицерская ответственность за подчинённых. Он стал подбирать тех, кто был сильнее физически и не утратил силы духа, прикреплял к ним тех, кто ослаб физически и сдался обстоятельствам. Условия жизни были тяжёлые и поддержка для людей много значила. Они сплачивались вокруг него.

Лагерь состоял из ферм и выгона. Фермы представляли собой бараки, где содержались дети и подростки, их откармливали и по необходимости отправляли в комплексы по разделке и переработке. Фермы были отделены от выгона оградой высотой два с половиной метра. Выгон представлял собой сухую возвышенность, окружённую влажными лесами и болотистыми речками. Марги предпочитали жить во влажных низинах, там находились их города, поселения, поместья. За долгие годы содержания в неволе своих «животных», марги хорошо изучили их. Они знали, что «животные» живут на сухих возвышенностях, во влажном климате низин они болеют и быстро погибают. Рачительные хозяева этого допустить не могли. Вот и строили выгоны на сухих возвышенностях. Там «животные» жили в пещерах, ямах и промоинах, как и в естественных условиях. Людей они считали «животными», вот и содержали их вместе, не делая между ними различия. Обычно самый большой выгон и фермы содержали до ста тысяч особей, но война принесла обильный урожай «животных» и в одном лагере могло содержаться от 10 до 15 миллионов «животных». Свободных больших площадей земли на возвышенностях хватало. Больших трудов и затрат это не требовало. Отведенную площадь огораживали металлической оградой, по ней проходило высокое напряжение. Оно убивало любого, кто прикасался к ней. На огороженный участок загоняли «животных» без счёта. Выводки, кашей охраняли лагерь. Умершие, заболевшие, покалеченные при выполнении работ «животные» составляли их рацион. Затраты на охрану были не велики.

Каждое утро сотни грузовых платформ развозили группы «животных» на строительство водоёмов, дорог, домов, палацев и дворцов. Планета была богатой. Всего около сотни небольших городов, несколько сотен поселений и десятки тысяч усадьб и поместий с сотней аров земли. Использовать труд «животных» было во много раз дешевле, чем нанимать механизмы и роботов. Выгода была и для хозяев «животных», и для их заказчиков. Довольны были и каши. При строительстве часто происходили несчастные случаи с «животными», искалеченные и погибшие «животные» были добавкой к их столу. Такова была жизнь людей, ставших «животными» маргов.

Бор жил в таких условиях уже много лет и теперь смыслом его жизни стала забота о товарищах по недоброй судьбе. Сотня синтезаторов утром и вечером в течение одного часа выливала в длинные корыта производимую ими белковую смесь. Её на всех не хватало, но так было заведено давно, а менять, этот порядок, никто не собирался. Рабочие «животные» это не мясной молодняк и их упитанность никого не волновала. Людям приходилось добивать себе дополнительное пропитание, чтобы выжить. Добровольцы, организованные Бором, во время дневных работ охотились за всякой живностью, 3/4 своей добычи они отдавали закреплённым за ними ослабленным людям, подкармливая их. Бор следил за этим, находил новых помощников. Это сплачивало людей, помогало им пережить тяжесть беспросветного рабства. Освобождения и спасения было ждать не от кого, о том, что планеты Вселенной людей захвачены, их армада уничтожена, а остатки расы так же, как и они превращены в рабов все знали. Но Бор призывал всех просто жить, не смотря ни на что, хранить человеческую сущность и отношения. Но быть таким твёрдым на людях, ему было нелегко. За это он платил бессонными ночами.

Вот и в этот день он проснулся до рассвета. Он увидел человека, осторожно переступавшего через тела спящих людей, пробиравшегося к нему. Это было обычное явление. Спящие люди ворочались во сне, если кто-то выходил по нужде, возвращаясь назад, он часто должен был искать себе новое место, чтобы лечь. Свободное место образовалось рядом с Бором. Человек лёг на него. Ничего странного в этом не было. Сон вернулся к Бору, он уснул.

Проснулся утром. Его задел кто-то спешивший к жёлобу с биомассой. Лагерь уже проснулся и все спешили набрать, сколько удастся массы, завтрак уже заканчивался. Здесь в этом уголке раскинувшегося на километры лагеря в этом отношении царил порядок. Люди не толпились, не толкались возле жёлоба. Каждый день назначаемые дежурные выстроились вдоль него и наполняли все имеющиеся ёмкости, передавая стоявшим за ними людям. Бор был горд. Этот порядок установить было нелегко, но он и его добровольные помощники сумели этого добиться, не позволяя людям превратиться в «животных» в полном смысле слова. Бор ополоснул лицо водой, из небольшого водоёма и подошёл к жёлобу. Один из дежурных протянул ему чашу, наполненную жёлто-зелёным желе. За прошедшие годы Бор привык не обращать внимания на вид и запах этой похлёбки. Да и всем людям пришлось забыть о брезгливости, ели всё, что содержало белок. Насекомых, грызунов, червей, личинок и других обитателей земли, лесов и водоёмов. Брезгливые выжить здесь не могли.

Бор стоял пил массу из чаши и смотрел по сторонам. Его взгляд остановился на человеке, спавшем возле него. Он его не знал. Но в этом не было ничего удивительного. Лагерь был большой, люди свободно перемещались по нему, для маргов они были все на одно лицо и они перемещению людей не препятствовали. В рабочие «животные» брали людей в возрасте после 35–40 лет. Прошедшее время, скудная пища и тяжёлый труд не омолодили людей. Этот человек обладал крепким ещё телом и лицом, обильно прочерченным морщинами, всё вроде бы соответствовало, но что-то цепляло взгляд старого узника. Какое-то несоответствие улавливал взгляд, но понять, что именно беспокоит его разум, Бор не мог. Скоро прибудут платформы, доставляющие рабов на объекты для выполнения работ. Бор отдав опустевшую чашу дежурному, направился к новичку:

— Приветствую тебя! Ты в нашем углу впервые? Мне ты не знаком!

Человек кивнул и посмотрел в глаза Бору.

— Да! Меня зовут Кем.

И он протянул свою руку Бору. Это тоже было необычно. Замешкавшись Бор, торопливо протянул свою руку человеку. Их руки встретились в рукопожатии, и снова что-то мелькнуло в мыслях Бора, но нужно было спешить. Платформы уже садились на площадки. Бор заспешил.

— Меня зовут Бор. Здесь мы живём общиной, помогаем, поддерживаем друг друга. Если хочешь? Присоединяйся к нам. Держись меня, я объясню тебе наши правила. Сейчас надо спешить, платформы уже сели, оставшихся и замешкавшихся людей, наказывают. У вас ведь тоже так?

Кем снова кивнул, они поспешили к платформам. На каждой платформе была установлена клетка. Установлена она была так, что спереди и сзади оставалось место для пилота и кашей охранников. В клетку «животных» набивали по весу. Над входом в клетку было два индикатора, зелёный и красный. Зелёный загорался, когда вес набитых в клетку «животных» соответствовал норме. Тогда двери клетки закрывали и платформа взлетала. Если загорался красный индикатор, «животных» по одному вытаскивали из клетки, пока красный не тух и не зажигался зелёный. Людей подгонять нужды не было. В клетку стремились залезть как можно быстрее. Дело в том, что всех оставшихся в лагере, гнали в каменоломни находившиеся здесь же. Там работать было во много раз тяжелее. Всех «животных» людей в основном возили на работы на объекты, в отличие от местных «животных» которые разумом не обладали и работам на объектах не годились. Местных «животных» использовали на простых работах, добывать камень, грузить его, песок и ил на платформы. На большее они были не способны. Вот к ним и добавляли оставшихся людей.

В общине Бора этот вопрос тоже был организован. Десяток его помощников занимали место возле платформы. Они знали, что платформа берёт 110–115 человек. Вся община была разбита на команды с таким количеством людей и погрузка на платформы членов их общины происходила организованно. Люди тянулись к организации, обеспечивающей им порядок, поддержку, помощь и защиту. За эти годы община разрослась и уже насчитывала до 7 000 команд.

Бор и Кем взошли на одну из платформ. Люди здоровались с Бором и теснились, освобождая ему место. Бор кивками отвечая на приветствия, продолжал объяснять правила жизни в их общине новичку. Тот внимательно слушал его:

— В общине люди разбиты на команды по 110 человек с начальником команды. Команда делится на десятки с десятником во главе. Как обычное подразделение десанта в нашей армаде. Ты кстати, где служил? В десанте или корабельной команде?

Кем поколебался мгновение и неопределённо ответил:

— В экипаже корабля.

Обычно с вопросами о прошлой жизни ни к кому не приставали. Если человек хотел? Он рассказывал. Такие темы будили воспоминания о былом величии и для живших на положении «животных» людей, были очень болезненными. Поэтому эту тему старались обходить. Бор спросил это так, между прочим, и что-то снова встревожило его в ответе Кема. Нет, он не опасался предателя. Марги с людьми дела не имели, да и какие дела можно иметь с «животным» неважно с каким, мясным или рабочим. Скот есть скот. Наверно, поэтому среди людей не было предателей. Хотелось бы сказать, что их не было потому, что люди были горды и не опускались до этого. Но, увы, по факту предателей не было потому, что марги в них не нуждались. Зная всё это, Бор не мог подозревать Кема в каких либо плохих намерениях, но что-то в этом человеке было не так. Бор чувствовал это, но уловить что-то не мог. Он просто отбрасывал эти глупые мысли. Здесь все они были людьми без будущего. Светлого и счастливого. Но об этом лучше не думать!

И Бор продолжил свои объяснения:

— В каждой десятке есть 4–5 сохранивших силу человек, к ним прикреплены более слабые, мы выживаем, помогая друг другу. Во время работ собираем всё, что попадается из насекомых и любой другой живности. Добыча сдаётся десятнику. Часть он оставляет для своей десятки остальное сдаёт сотнику и тот распределяет её между остальными, которым ничего добыть не удалось. Если ты принимаешь наши правила? Добро пожаловать в общину! Ты крепкий! Нам нужны, такие люди. Вижу в тебе черты галуанца и равала. Так? В общем решай!

За прошедшие века люди успели исправить многие некомфортные, для организма людей факторы, имевшие место на разных планетах. Люди вначале заселяли планеты, не особо перебирая. Условия планет меняли облик и строение человека. Это влияние исправили, но гены продолжали поддерживать влияние на внешность людей. Кроме того смешанные браки тоже оставляли свои следы на внешности человека. Большие глаза, продолговатый череп, узкие ладони с длинными пальцами были характерными признаками жителя планеты Галуан, а крепкое рослое тело было характерно для жителя планеты Равалы. Кем обладал этими чертами. Только среди его предков действительно были галуанцы, ибо он был родом с этой планеты. Сходство с равалом предавал ему защитный комбинезон, плотно облегающий тело, имитирующий кожу. В его структуру были вживлены прочные титановые нити, чипы, микропроцессоры и генераторы. Это был боевой высокопрочный доспех, выдерживающий кроме противодействия многим другим воздействиям и выстрел из лазера и энергетического ружья в упор. Но Кем просто подтвердил догадку Бора о своих предках и согласился стать членом их общины, принял её правила. Вскоре прибыли на место работ. В этот день им досталось мостить водоём каменными глыбами, заливать швы между ними, насыпать песок, поверх укрывая его илом. Они расширяли старый водоём в одной из усадеб. Работа была тяжёлой. Каменные глыбы приходилось спускать по скользким и раскисшим от текущей воды берегам. Работала одна команда, это задание нужно было сделать за день. Бор объяснил Кему, что в случае невыполнения задания команду заковывают в цепи и на неделю переводят в каменоломни. Остальные это знали и старались.