Газа

Дом военной администрации

2 октября 1988 г., 8:05

Эйтан Мизрахи, офицер связи с французской миссией на территориях, перебирал утреннюю почту. Приятный аромат свежесваренного черного кофе разгонял остатки сна. Эйтан любил эти ранние утренние часы понедельника, время подготовки к встрече с представителями французских сил ООН, на которых обсуждались детали доставки продуктов в Газу и их распределение. Офицер военной разведки Эйтан в свои тридцать уже дослужился до майора. Конечно, пойди он в спецназ, его продвижение по службе могло бы стать более успешным, но и звание майора военной разведки в его возрасте совсем неплохо. Да и куда торопиться: до ста двадцати лет, как говорится, еще достаточно времени. Работа дельная, есть простор для фантазии и принятия собственных решений. Пойди-ка найди в армии место с подобной независимостью!Утро не отличалось ничем особенным, все шло как обычно, не считая возникавшего без всякой видимой причины раздражения. Чего-то не хватало. Но чего? Неприятное ощущение зависло где-то в груди и время от времени напоминало о себе едва ощутимым покалыванием.Не выпуская дымящейся сигареты, Эйтан продолжал прихлебывать ароматный напиток. Каждое утро эта большая чашка кофе возвращала его к мыслям о сексапильной Орли, сидевшей в приемной. Секретарша не поражала особенной красотой, но даже на расстоянии была заметна ее чувственность. «Надо пригласить ее куда-нибудь. Девушка симпатичная, в сложных ситуациях не теряется, такая может только разнообразить жизнь мужчины». Впрочем, внутренний голос подсказывал, что лучше этого не делать, но завтрашним утром мысли вновь потекут по давно очерченному кругу, хотя все останется по-прежнему. Работа есть работа, и это нужно уважать…Что-то тревожное, пока что неосознанное продолжало напоминать о себе. Оторвавшись от бумаг, он взглянул на часы. Уже 8:05. А где Ахмед? Не может быть, чтобы он опоздал! За два года совместной работы переводчик не только не опаздывал, но всегда появлялся на несколько минут раньше. Французы, эти пижоны, строящие из себя знатоков жизни, особенно по части женщин, никогда не появлялись вовремя, словно считали своим долгом продемонстрировать превосходство. Хотя в чем оно состоит, наверное, и сами не знают… Но Ахмед не подводил никогда. Перед каждой встречей с французами Эйтан чувствовал, что рядом находится молчаливый, но верный друг. «Что-то наверняка случилось, и мне это не нравится», – сказал он себе, удивившись, что говорит вслух.Схватив трубку служебного телефона, он связался с оперативным отделом.Ответ молодого дежурного прозвучал неприятным диссонансом:– Тревога из-за какого-то араба? Въехал в Газу – не въехал…– Если ты, засранец, скажешь еще одно дурное слово, можешь считать, что суд чести тебе обеспечен. Я понятно излагаю?Эйтан был настойчив и груб. Угроза подействовала, и к телефону немедленно подошел дежурный офицер. Лейтенант парашютно-десантных войск Эйяль Борович знал Ахмеда, и ему не пришлось объяснять, что опоздание переводчика не может быть случайным. Не теряя ни секунды, он связался с пропускными пунктами, где получил подтверждение: «Проезжал примерно двадцать минут назад». Часы показывали 8:10. Похоже, все признаки ЧП налицо.После обязательного сообщения военному губернатору, подняв по тревоге все дежурные подразделения армии, в 8:15 Эйяль нажал на кнопку сирены. В ту же минуту в экстренном порядке был объявлен комендантский час.И без того мрачный город Газа наполнился противным воющим звуком, не предвещавшим ничего хорошего. Захлопали ставни закрывающихся лавок городского рынка, заспешили еще минуту назад лениво-спокойные пешеходы… Улицы пустели на глазах.Вскоре из-за ограждений воинских баз, словно в игре наперегонки, один за другим стали выскакивать джипы с десантниками, облаченными в полный боекомплект. С этой минуты каждый солдат, находившийся в расположении гарнизона, так или иначе принимал участие в поиске пропавшего араба-переводчика.