Устанавливаем связь с воинскими частями. — Поточно-стендовая сборка. — Учим молодое пополнение завода, учимся сами. — Экономить каждый грамм металла!
Родине нужны истребители. Каждый самолет на счету. Требуется помощь летно-техническому составу Военно-Воздушных Сил в освоении новой материальной части, ее применении, эксплуатации и ремонте. Важно быстро устранять выявляющиеся дефекты, проводить соответствующие конструктивные изменения. Необходимо держать постоянную связь с воинскими частями, помогать им, знать их требования и предложения.
Для этой цели уже в начале войны на заводе был создан отдел эксплуатации и ремонта (ОЭР). Начальником отдела назначили выпускника Казанского авиационного института, хорошо зарекомендовавшего себя конструктора, инициативного организатора, члена партии Р. С. Вайнштейна. Этот отдел он возглавлял до 1947 года.
В течение нескольких дней отдел был укомплектован квалифицированными инженерно-техническими работниками [26] и рабочими, обеспечен необходимым инструментом, материалами и запасными частями. Приказом по заводу было предложено всем цехам и отделам требования ОЭР выполнять неукоснительно, наравне с обеспечением суточного графика. Во все воздушные армии были направлены заводские бригады.
Р. С. Вайнштейн, К. А. Курчатов, П. М. Захаров, В. Н. Калацкий, М. Д. Григорьев, М. И. Матвеев, Н. И. Гришин, М. В. Колосков, К. А. Низов, А. М. Романовский, А. А. Кузякин, А. А. Хорев, Б. И. Заломов, В. А. Агапов провели огромную работу по ремонту самолетов не только нашего, но и других заводов.
Работники ОЭР дошли вместе с воинскими частями до Берлина, не раз оказывались под сильным огнем врага, отступали и наступали с войсками, неся все тяготы войны.
В первые дни, сопровождая эшелон с 20 самолетами Як-1, под сильный обстрел попали И. Б. Кислов, М. И. Матвеев, Ф. В. Колосков, Н. И. Гришин. В 1941 году пропали без вести вылетевшие на Волховский фронт для оказания технической помощи по установке лыж слесари завода В. В. Заплатин и Г. Е. Пиксанов. Таких примеров можно было бы привести немало.
В 1942 году заводом были организованы постоянно действующие ремонтные точки на территории Приволжского военного округа, в воздушных армиях и авиационных школах. Завод направлял туда квалифицированных инженерно-технических работников, рабочих, обеспечивал материалами, запасными частями и инструментом. В 1943 году только в воздушных армиях находилось 13 заводских бригад, которые восстановили 476 самолетов.
Все годы войны завод делился с воинскими частями материалами, инструментом, комплектующими изделиями. Часто к нам приезжали «ходоки» из воздушных армий, дивизий, полков за помощью, за деталями.
Вспоминается такой случай. В середине июля 1942 года на завод позвонил командующий 8-й воздушной армией генерал Т. Т. Хрюкин и рассказал, что в связи с тяжелой обстановкой, сложившейся в районе Сталинграда, было приказано срочно перебазировать тылы армии с правого берега Дона на левый. В это время авиация противника нанесла нашим войскам [27] большие потери, уничтожив запасы материалов, готовых изделий, запасных частей, инструмента. «Создалось очень тяжелое положение, — сказал генерал. — Друзья, выручайте!»
Мы сразу приняли решение отправить 8-й воздушной армии материалы, запасные части, в том числе очень дефицитные для завода моторы, радиаторы, винты и другие готовые изделия.
На завод несколько раз прилетал заместитель командующего 8-й воздушной армией по тылу генерал В. И. Рябцев. Виктора Ивановича я знал ранее. Во время службы в Красной Армии я был секретарем парторганизации 41-й тяжелобомбардировочной эскадрильи, которой в те годы командовал В. И. Рябцев. Порой он присылал на завод офицера с запиской: «Друзья, выручайте… помогите…» К маленькому клочку бумаги шел солидный, на несколько страниц, «списочек», в который входило все — от шплинта… до двигателя.
Мы помогали, делились всем, чем могли. В нашем наркомате был строжайший закон: как бы заводу ни было тяжело, а просьбы воинских частей удовлетворялись в первую очередь. Нарком требовал от нас выполнения этого порядка очень строго. «Фронту выдать немедленно… Отправить своими самолетами» — таким всегда было указание наркома.
Завод оказывал большую помощь 3-й запасной истребительной авиационной бригаде. Бывший командир генерал С. К. Михайленко вспоминает:
«Успешное выполнение задания командования ВВС СА и требования фронтов о срочном пополнении авиадивизии новыми маршевыми полками не могло бы так хорошо и скоро выполняться, если бы между руководством завода, его коллективом и командованием третьей КЗИАБ не было бы постоянно хорошего взаимного понимания, если бы нас не объединяло требование партии: «Все для фронта — все для победы».
Не раз бывало, завод высылал в авиагарнизоны в помощь для быстрейшей отправки частей на фронт бригады ИТР и рабочих, помогал ремонтировать и восстанавливать самолеты, изучать материальную часть самолетов Як-1, Як-3. Инженерно-технический состав частей бригады оказывал помощь заводу в выпуске самолетов. Вместе с заводом вырабатывались инструкции [28] по освоению новых самолетов, которые затем уточняли в практической эксплуатации самолетов Як-1 и Як-3 в условиях, приближенных к боевой действительности»{8}.
Мы понимали, что важно не только выпускать по утвержденному графику боевые истребители, но необходимо изготовлять и поставлять различные запчасти для ремонта и восстановления поврежденных в боевых условиях самолетов. Выполнение плана цехам засчитывалось только при 100-процентном выполнении плана по изготовлению запасных частей для ВВС, деталей и агрегатов для отдела эксплуатации и ремонта самолетов. За годы войны было изготовлено и поставлено частям военно-воздушных сил запасных частей более чем на 42 миллиона рублей.
Особое внимание завода было обращено на оказание помощи французским патриотам — летчикам полка «Нормандия — Неман».
От командования ВВС, частей и соединений в адрес завода поступало много писем, ходатайств о поощрении и благодарностей за работу, отвагу и дисциплинированность наших бригад.
В трудные дни октября 1941 года на завод позвонил начальник Главного управления обучения, формирования и боевой подготовки ВВС генерал А. В. Никитин. Он передал, что по указанию Ставки Верховного Главнокомандования формируются три авиационных полка из добровольцев-летчиц, ранее работавших в аэроклубах, школах и на линиях Гражданского воздушного флота. Один из женских полков будет оснащен самолетами Як-1. А. В. Никитин просил оказать помощь летчицам в овладении новой материальной частью. «К вам прибудет Раскова, которой поручено формирование полков. Помогите ей», — сказал генерал.
Ранее, в 1938 году, когда готовился перелет женского экипажа «Родина» в составе В. Гризодубовой, П. Осипенко и М. Расковой из Москвы на Дальний Восток, я встречался с М. Расковой в Москве, а затем, уже будучи директором Иркутского авиационного завода, участвовал в поисках экипажа, совершившего вынужденную посадку в тайге. И вот в суровые военные годы мы встретились снова.
В кабинет четким шагом вошла майор М. М. Раскова. [29] Твердые линии рта, в глазах большая внутренняя сила, чувствуются сильный характер, энергия, воля. Мы радостно поздоровались друг с другом.
Перед Расковой была поставлена нелегкая задача — скомплектовать полностью из женщин три боевых полка: пикирующих бомбардировщиков на новейших самолетах Пе-2, истребителей на Як-1 и ночных бомбардировщиков на По-2. Из аэроклубов и подразделений Гражданского воздушного флота прибывали сотни девушек — летчицы, техники и авиаспециалисты. В Саратовский горком комсомола посыпались заявления. Девушки буквально осаждали горком просьбами и требованиями зачислить их в полки Расковой.
Только 89 комсомолкам посчастливилось получить путевки Саратовского горкома комсомола, попасть в полки М. Расковой. Среди них были Надежда Васильева, Мария Вожакова, Мария Лепунова, Антонина Юдина, Анна Артемьева, Ирина Зубкова, Софья Мосалова, Анна Романова, Нина Карасева и другие. Среди счастливиц оказались и девушки с нашего завода — теплотехник Елена Пономарева, две подружки-револьверщицы, две Катерины — Федорова и Кириллова. Для всех этих девушек началась суровая военная жизнь. Требовалось овладеть сложной техникой, обучиться военному делу, подготовить себя к борьбе с жестоким врагом.
Завод оказал большую помощь 586-му истребительному полку. Конструкторы вычертили схемы, оборудовали учебные классы. Специалисты завода вели занятия.
В начале января 1942 года мы с первым секретарем обкома ВКП(б) И. А. Власовым побывали у девушек-летчиц. Два деревянных домика и вырытые землянки. Двухъярусные нары. Рядом стоянка самолетов и бескрайняя степь.
В первых числах января нам пришло указание — передать женскому истребительному полку 24 самолета Як-1. На завод прибыли командир полка Тамара Казаринова, начальник штаба Александра Макунина, инженер полка Вера Щербакова, летчицы Валерия Хомякова, Агния Полянцева, Ольга Ямщикова, Раиса Сурначевская, Александра Акимова, Ольга Яковлева, Зинаида Соломатина, Лилия Литвак, Екатерина Буданова и другие летчицы, техники, механики, вооруженцы. [30] Девушки, еще не познавшие жизнь, вступившие на тяжелый путь войны…
В это время на аэродроме ожидал самолеты летно-технический состав, прибывший прямо с фронта. И вдруг — передать сразу 24 «яка»! Да еще кому, девушкам! Немало было высказано горьких шуток…
А приемщицы оказались с характером. Начальник аэродрома А. Я. Слуцкий, «растаявший» было при появлении стольких чудесных девчат, вскоре приуныл. Зато преобразились наши аэродромные ребята. Измученные, уставшие от бессонных ночей, напряженной работы на морозе, они как-то сразу подтянулись, чаще стали заглядывать в цеховую парикмахерскую.
Девчата быстро освоились. «Технари» и «щелчки» (так называли вооруженцев) придирчиво принимали самолеты и старательно запасались деталями.
Замечательные были девчата. Они храбро сражались в войсках ПВО, охраняя важные объекты от вражеских самолетов. Многие из них не дожили до Дня Победы.
В полку пикирующих бомбардировщиков штурманом в экипаж комсомолки Анны Язовской была зачислена наша Елена Пономарева. Ровесница Октября, она успешно закончила индустриальный техникум и поступила на завод. Прекрасная спортсменка, парашютистка, накануне войны Елена окончила Саратовский аэроклуб.
Экипаж Язовской показывал чудеса храбрости. Немало бомб сбросила на головы фашистским захватчикам штурман Елена Пономарева, уничтожив большое количество танков, орудий, воинских эшелонов.
14 октября 1943 года девятка пикирующих бомбардировщиков Пе-2 под командованием командира эскадрильи Надежды Федутенко получила приказ нанести массированный бомбовый удар по артиллерийским и минометным позициям противника под Оршей. На подходе к цели экипаж в составе Анны Язовской, Елены Пономаревой и Валентины Котовой был атакован вражескими истребителями. Не дрогнули девушки. Они прорвались к позициям гитлеровцев и выполнили задание. Бомбы, сброшенные Леной Пономаревой, попали точно в цель.
Вражеские истребители делают еще один заход, им удается поджечь бомбардировщик. Язовская продолжает [31] полет, прикрывая командира звена. В кабине разрывается снаряд. Язовская и Пономарева убиты, стрелок-радист Котова успевает выпрыгнуть из горящего, потерявшего управление самолета. Самолет входит в крутую спираль и врезается в землю на нашей территории.
За несколько дней до гибели Лена писала домой:
«Мои любимые и дорогие! Может быть, мне не придется свидеться с вами, ведь я все-таки воюю, вы сами должны представлять, что мы поминутно подвергаемся опасности. Но все же если со мной что случится, то знайте, что я погибла как дочь Родины и патриот, защищая жизнь таким, как вы…
Вы должны жить и помнить о своей Елене, которая любила вас, народ и Родину…
Крепко-крепко целую вас и обнимаю. Ваша Елена».
Бывший теплотехник нашего завода гвардии младший лейтенант Елена Пономарева навечно зачислена в список гвардейского авиационного полка, которым, командовала Герой Советского Союза Марина Раскова.
В составе 586-го истребительного полка бывшие револьверщицы завода, ставшие механиками самолетов, Екатерина Федорова и Екатерина Кириллова прошли боевой путь от Саратова до Будапешта. Они вернулись на родной завод с правительственными наградами.
* * *
Подошел к концу принесший тяжелые испытания 1941-й год. Провожали мы его с сознанием выполненного долга перед Родиной. Подвели итоги. Организовано крупносерийное производство новых истребителей Як-1. Выросла мощность завода, началась ритмичная сдача самолетов, все цехи и участки переведены на суточный график. Проведена значительная работа по улучшению летно-тактических и эксплуатационных, данных самолета, технологии. Трудоемкость изготовления самолетов сократилась на 40 процентов, расход цветных металлов уменьшился на 33 процента, себестоимость самолета снижена на 80 процентов.
На завод пришло более 5,5 тысячи новых рабочих: учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО, эвакуированных из занятых врагом городов и сел, членов семей работников завода, жителей Саратова. В системе [32] подготовки кадров шла упорная, настойчивая борьба за овладение каждым новым рабочим специальностью.
В результате широко развернувшегося социалистического соревнования росли ряды стахановцев и ударников. Во втором полугодии 1941 года выпущено истребителей Як-1 в 3,2 раза больше, чем в предвоенном первом полугодии.
Несмотря на исключительные трудности с материально-техническим снабжением, выпуск самолетов составлял в первой декаде 27,1 процента, во второй — 36,7, в третьей — 36,2 процента месячного плана. В борьбе с трудностями военного времени заметно окреп коллектив завода.
Саратовские «яки» защищали Москву, успешно воевали на всех фронтах Великой Отечественной войны.
Новый 1942-й год мы встречали в цехах, где шла напряженная работа ночной смены.
* * *
Опыт боевого применения истребителей на лыжах показал, что у самолета ухудшаются боевые качества: скорость, маневренность. Решено было снять с истребителей лыжи, установить колеса, укатывать аэродромы.
Надвигалась весна с неизбежной распутицей. Взлетно-посадочной полосы на заводском аэродроме не было. Но остановить облет самолетов, отправку их на фронт нельзя допустить.
В феврале 1942 года завод получает указание ГКО — в двухнедельный срок построить взлетно-посадочную полосу. Какой она должна быть?.. Какие существуют взлетно-посадочные полосы? Строить бетонную?.. Но сколько потребуется времени, чтобы ее построить, а затем дать выстоять, набрать нужную прочность бетону? В установленный срок не уложиться. Строить полосу из металлических плит? Мы знали, что немцы на захваченных русских землях строили такие полосы. Но у нас нет плит…
Заместитель директора завода П. Б. Львовский — опытный, грамотный, очень изобретательный и инициативный инженер, предложил строить полосу из деревянных брусков — укладывать брусья в торец. Деревянная полоса… Такого как будто еще не бывало. Но видимо, исходя из сжатого срока — две недели, иного [33] решения не найти. Петр Борисович быстро подсчитал, сколько нужно лесоматериала, гвоздей, песка, других материалов, рабочей силы. Строительство придется вести круглые сутки, используя ночью затемненные прожекторы.
Секретарь обкома партии И. А. Власов собрал у себя директоров заводов, работников обкома. Мы доложили о своем плане и необходимой помощи. Было принято решение: имеющийся на причалах Волги, лесокомбинате, заводах Саратова лес направить на восьмирамный лесокомбинат для распиловки на бруски; заводу имени В. И. Ленина изготовить гвозди; направить нам строительные механизмы; мобилизовать городской транспорт в помощь заводу.
Обо всем доложили наркому А. И. Шахурину. Вначале его, как и многих других, наше предложение поразило. Немного подумав, Алексей Иванович сказал: «Если уверены в принятом решении — действуйте. Но, учтите, срок — две недели».
Ни днем ни ночью ни на минуту не затихала работа. Десятки машин подвозили щебенку, песок, бруски и гвозди. Бульдозеры очищали, выравнивали площадку. Шла укладка брусков друг к другу в торец.
14 дней и 14 ночей… Наконец полоса длиною 700 и шириною 60 метров, построенная из брусков, готова. Можно ее опробовать. Очень волнуется осунувшийся, похудевший, с красными от бессонных ночей глазами П. Б. Львовский.
Летчик-испытатель А. П. Горбатов несколько раз прорулил по полосе, сделал пару подлетов — и Як-1 в воздухе. Теперь главное — посадка. Как она произойдет? Как поведет себя полоса?
Александр Павлович — мастер точного расчета при заходе на посадку. С волнением все следят за снижающимся самолетом. Выравнивание… Колеса коснулись полосы. Самолет спокойно катится по нашей деревянной полосе. Все нормально. Дано добро на полеты!
Теперь нам не страшны грязь и распутица. Правда, нет рулежных дорожек. Тракторами подвозим самолеты к полосе, счищаем грязь, набившуюся в колеса, и — в воздух.
А на завод каждый день прибывает летно-технический состав за самолетами. Прямо с фронта. Нужны самолеты, срочно нужны самолеты! [34]
Вражеские воздушные армады наносят чувствительные удары по нашим войскам, по городам и селам. Нужно дать им сокрушительный отпор.
В своей книге «Цель жизни» А. С. Яковлев рассказывает о происходившем в начале войны разговоре со Сталиным.
«Имейте в виду, — сказал И. В. Сталин, — что нам сейчас очень нужны истребители. Это главная задача. От этого зависит положение на фронтах… Поймите, что истребители сейчас — это главное. Нам нужны истребители, как воздух, как хлеб. Мы требуем от вас истребителей»{9}.
Государственный Комитет Обороны в 1942 году потребовал от коллектива завода увеличить выпуск истребителей Як-1 в два с лишним раза, улучшить их летно-тактические данные. Как решить эту задачу? Рассчитывать на пополнение оборудованием, квалифицированными кадрами, увеличение производственных площадей нельзя.
Собрались руководители завода, партийного комитета, завкома профсоюза, комитета ВЛКСМ. Мнение было единодушное. Выполнить поставленную Государственным Комитетом Обороны задачу коллектив завода обязан. Это наш священный долг. И добиться этого за счет лучшего использования мощностей, за счет внутренних резервов.
Главное — поднять весь коллектив, довести до каждого работающего требования Государственного Комитета Обороны: трудиться лучше, самоотверженней, производительней. Искать резервы в упрощении конструкции и технологии, организации производства, лучшего использования оборудования.
Решаем перевести изготовление основных агрегатов на поточно-стендовую сборку с четким закреплением операций за каждым рабочим местом — стендом, за каждым работником. Добиться еще большего расчленения операций, что позволит быстрее вовлечь в производственный процесс молодых рабочих. Всю систему планирования и изготовления деталей, узлов, агрегатов от кузницы до аэродрома, всю работу аппарата завода, технологов и конструкторов, снабженцев и ремонтников подчинить главной задаче — обеспечению поточно-стендовой сборки.
К этому времени завод очень «помолодел». На место [35] ушедших защищать Родину высококвалифицированных рабочих пришло много молодежи, женщин, ранее нигде не работавших. Необходимо было поднять квалификацию каждого рабочего, обучить тысячи новичков, добиться выполнения норм, дневных заданий каждым. Это была задача огромной государственной важности.
Особое внимание следовало уделить постоянному улучшению качества продукции — каждой детали и агрегата. Это не только обеспечивало необходимые боевые свойства самолета, но и огромный резерв экономии труда, материала. Каждая минута рабочего времени должна быть использована для высокопроизводительного труда.
На новый, более высокий уровень надо было поднять социалистическое соревнование, улучшить его организацию, показ результатов, поощрение лучших; на примере передовиков подтягивать отстающих; организовать стахановские вахты, соревнование цехов, бригад, мастеров, технологов, конструкторов, рабочих по профессиям; поднять требовательность, ответственность за выполнение суточного графика, декадных, сменных планов.
В каждом цехе, отделе, бригаде с широким участием всего коллектива предстояло разработать конкретные мероприятия для выполнения задания ГКО, обсудить их на открытых партийных собраниях, в парткоме; цеховым партийным организациям взять под контроль выполнение ответственного задания. И резервы были найдены.
Конструкторы и технологи многие детали перевели на литье, штамповку, сварку, на пресс-порошки вместо металла. Только перевод 22 деталей на горячую штамповку с минимальными припусками дал экономию 15 часов на самолет, а перевод 17 деталей с ручной обработки на штамповку снизил трудоемкость в 18–22 раза. При этом значительно повысилось и качество деталей. Обратили внимание на то, что много времени в агрегатных и сборочных цехах тратится на различные подгоночные работы. Усилили внимание эталонированию деталей, монтажей, взаимозаменяемости узлов и агрегатов. Были спроектированы и построены разделочные стенды. Все это сократило более чем на 16 процентов цикловое время. [36]
С большой отдачей работали в те дни конструкторы и технологи Л. Д. Арсон, К. Г. Морозов, С. А. Туманов, Г. А. Леман, С. В. Пацюк, Н. С. Денисов, Е, А. Плоткин, К. И. Лисин, П. И. Корсунов, И. А. Канаев, А. Я. Немков, М. П. Калинин, В. А. Марков, И. А. Халдей и многие другие.
Важно было подтянуть литейный, кузнечный, механические, заготовительно-штамповочный цехи, увеличить их мощности, обеспечить бесперебойную подачу деталей и узлов в цехи, переводимые на поточно-стендовую сборку.
С какого агрегата, с какого цеха надо было начинать поточно-стендовую сборку? Самолет Як-1 состоит из двух крупных агрегатов: сварного, из хромансилевых труб фюзеляжа, с приваренной подмоторной рамой, обтянутого авиационным полотном, и цельнодеревянного неразрезного крыла. Эти два основных агрегата определяют лицо самолета. Оба они имеют свои сложности и технологические особенности. Но эти же агрегаты имеют и наименьшее количество механических деталей и деталей, изготовляемых в заготовительно-штамповочных цехах.
Значит, нужно прежде всего освоить наиболее сложные агрегаты и выиграть время, чтобы подтянуть «тылы», перевести другие цехи на поток. Каждый работник завода должен был четко понять, что внедрение поточно-стендовой сборки необходимо осуществлять при увеличении из месяца в месяц выпуска продукции, проведении конструктивных мероприятий по выпуску улучшенного (как тогда называли) самолета. Мероприятия были подробно рассмотрены прибывшим на завод заместителем наркома П. В. Дементьевым и одобрены наркомом А. И. Шахуриным.
Итак, начинаем с наиболее сложного агрегата — сварного фюзеляжа. При кислородно-ацетиленовой сварке рам в жестких стапелях создаются значительные внутренние напряжения в зоне нагрева. Они влекут за собой трещины и коробление. Подварка, правка требовали высокой квалификации рабочих и большой затраты времени. Следовало искать другие пути.
Был расчленен ряд цикловых операций, уменьшен объем работы в стапелях, составлены карты порядка прихватки, сварки, схемы усадок. Применили комбинированную [37] сварку: кислородно-ацетиленовую и электродуговую.
Изготовленный в фюзеляжно-сварочном цехе каркас фюзеляжа передавался в следующий цех. Там предстояло провести деревосклеечные и монтажные работы. Эти операции вначале были сконцентрированы в одном цехе, на специально построенных четырех линиях. Каркас обтягивался полотном, фанерой, устанавливались киль, стабилизатор, шла «начинка» внутри кабины, устанавливались моторы и вооружение. Объем работы большой, и цикл был очень длительный. Тогда мы решили разделить объем работ, создать новый цех. Его возглавил воспитанник коллектива, бывший комсомольский вожак, пользовавшийся большим уважением на заводе, хороший организатор М. Г. Сероглазов.
Конструкторы и технологи трудились над созданием взаимозаменяемых деталей и сокращением неоправданных затрат времени. Детали и узлы, поступающие из заготовительных и механических цехов, тщательно проверялись по эталонам.
Вблизи поточных линий были организованы мастерские — промывки и подготовки моторов, изготовления подвижной и неподвижной частей фонаря пилота, монтажа электрожгутов, электрощитков и тросов. Для каждого стенда строго определялись объемы работ, за каждой операцией на «своем» месте закреплялся рабочий. Эти и ряд других мероприятий позволили новичкам быстрее освоить производство. Снизилась разрядность работ.
Раньше для монтажа фюзеляжа поступало больше 800 наименований деталей и готовых изделий. А после создания потока в номенклатуре подаваемых в сборочный цех деталей осталось только 74 наименования.
Организация поточно-стендовой сборки в фюзеляжно-сварочном цехе позволила увеличить выпуск фюзеляжей в первом квартале 1943 года по сравнению с первым кварталом 1941 года в 5,8 раза, сократила нормированное время на 70 процентов, количество вспомогательных рабочих — на 12 процентов при росте численности производственных рабочих — на 30 процентов. Значительно улучшилось качество продукции.
К 1 января 1943 года на заводе было 8 прямоточных линий. И хотя они в 1942 году еще не были автоматизированы, [38] конструкторы и технологи уже готовились к переходу на механизированные поточные линии со строгой синхронизацией ритма.
Нелегко шло внедрение поточно-стендовой сборки. Сказывались просчеты в планировании, неудобства компоновки зданий, перебои в материально-техническом снабжении. Проявлялось и непонимание отдельными работниками значения новой организации производства. Поток изменил многое, дисциплинировал производственный процесс.
За оперативное обеспечение потока отвечали диспетчеры Я. М. Пригожин, П. П. Тимофеев, Т. П. Шиченков, К. А. Павленко, Б. П. Кочетков, Е. И. Бурлакова и другие. Сутками не покидали они своего рабочего места.
Невозможно перечислить фамилии всех, кто отличился в те суровые дни 1942 года. Но хочется назвать одно общее имя — коллектив Саратовского авиационного завода.
* * *
Увеличение выпуска самолетов потребовало и значительного увеличения числа работающих. Особенно тяжело стало в механических, слесарно-сварочных, деревозаготовительных и заготовительно-штамповочных цехах. Из-за недостатка рабочих станки и прессы простаивали, резко увеличился дефицит деталей в агрегатно-сборочных цехах.
По нашей просьбе Главному управлению трудовых резервов было дано указание в десятидневный срок направить на завод тысячу учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО. Шли на завод и жены, сестры, дети наших рабочих и служащих, эвакуированные из временно оккупированных врагом районов, которые нашли приют в Саратове. Возвращались ушедшие на заслуженный отдых пенсионеры. Переходили к нам и работники других предприятий Саратова, совхозов области.
Многие из пришедших на завод вообще не имели никакой квалификации, опыта, не работали на производстве, не привыкли к производственным порядкам, дисциплине. Они шли на завод со своими горестями, невзгодами, разными привычками и настроениями. Немало было тех, кто на дорогах войны потерял детей, [39] родителей, оставил имущество, ушел из дома в чем был.
Более 54 процентов составляли теперь на заводе женщины, более 45 процентов — подростки и молодежь. Огромная работа предстояла партийной организации, завкому профсоюза, комитету комсомола, руководителям завода и цехов.
В те тяжелые для Родины дни главной задачей было сплотить столь разных людей в единый, дружный коллектив, внушить веру в нашу победу, в то, что враг будет изгнан с советской земли, воспитать в них стойкость, умение переносить трудности, вызванные войной; научить работать так, как требует Родина, фронт, как велит долг и совесть. Надо было добиться того, чтобы каждый понял: твоя работа — это твой вклад в победу.
Предстояло научить выполнению производственных операций, сделать не только квалифицированными рабочими, но и сознательными представителями рабочего класса большое пополнение молодежи, привить молодежи все лучшее, чем богат и славен рабочий класс, воспитать в духе советского патриотизма.
Мы понимали свою ответственность перед партией за воспитание молодежи. Мы понимали, как важно доброжелательно встретить каждого нового работника, создать обстановку товарищества, помочь войти в коллектив, сделать первые шаги, изготовить самостоятельно первую деталь.
Надо было разместить, обуть, одеть вновь прибывших. Пришлось провести в жилых домах самоуплотнение, установить в общежитиях двухъярусные кровати. Заняли часть клуба, школ. В штаты жилищного отдела завода ввели должность воспитателей.
Да, завод изменил свой облик! Стоило пройтись по заводским корпусам — и казалось, что вы попали в детский дом… Совсем юные, худые, узкогрудые девочки и мальчики. Многие работают у станков на специально изготовленных подставках: ростом маловаты. Лица серьезные, напряженные. С большим усилием переводят рычаги у станков, зажимают детали в тисках или держат в детских неокрепших руках солидный пневматический молоток, большой рубанок.
Совсем еще дети. Им бы в пору испытывать радости беззаботного детства, играть в казаки-разбойники, [40] пятнашки, видеть ласку отца и матери, сидеть в школе за ученической партой. Но сегодня они уже бойцы трудового фронта — строители боевых истребителей. Для каждого установлены план, норма времени.
Автоматно-револьверный цех. Здесь работает группа бывших воспитанников детских домов. Саша Морозов эвакуирован из Купянского детского дома, Аня Леднева — из Прокопинского, Валя Фирсов, Андрюша Воронюк, Коля Никитин и другие — из Березняковского детского городка Одесской области.
Ребята рассказывали:
«Хорошо нам жилось в детском городке. Пять огромных корпусов, много воспитателей. Были у нас клуб, кино, разные кружки. Свой фруктовый сад, а неподалеку — колхозные виноградники. И вдруг война… Фашистские самолеты начали нас бомбить. Детский городок эвакуировали сначала в Днепропетровск, затем на Волгу в Сталинград, а оттуда в Саратовскую область.
Что было по пути до Днепропетровска? Малыши ехали на подводах, а те, кто повзрослее, шли пешком. Всю дорогу фашистские самолеты преследовали безоружных людей, обстреливали из пулеметов».
Многие ребята потеряли своих родных и близких. У Маруси Хуторной родители умерли в блокадном Ленинграде. Около Смоленска на глазах у Нади Глебкиной немцы расстреляли мать. Родителей Леши Ротштейна и Сони Вольфсон фашисты расстреляли в Молдавии. У Ани Бородиной, Маи Корокиной, Муси Демченко, Вари Брандиной родители погибли во время эвакуации при налете вражеских самолетов. Ира Равнина видела «много, много» мертвых на площади Калинина.
Толя Резников рассказывал: «Я помню кровь, пожары, расстрелы, виселицы… Жизнь под открытым смоленским небом. Снег, холод. Помню и сухари, которыми делились с нами красноармейцы. В июле эшелон привез нас в Саратовскую область, я пошел в школу ФЗО, а теперь работаю на заводе».
Сколько горя, страданий выпало на долю этого молодого пополнения завода. Их нужно было окружить особым вниманием и заботой.
На производство приходили и дети рабочих завода. Прямо со школьной скамьи в цех нормалей пришла Тося Васильева. В 16 лет она заменила ушедшего на [41] фронт брата. В фюзеляжно-сварочном цехе учился на слесаря сын знатного рабочего завода Петра Емельяновича Надкорнечного — Николай. У стахановца-пятисотника В. И. Архипова стали учениками его дочь — школьница Вера, ее подруги Нина Шмелева и Вера Сидорова.
В отдел кадров пришла как-то совсем юная, тоненькая, с жидкими косичками Вера Рекаева: «Примите меня на завод. Я буду работать, буду стараться так же, как старался мой отец. Я буду мстить за папу, которого убили проклятые фашисты, я буду помогать моему брату-фронтовику Александру».
В заявлении о приеме на работу девушка-подросток Аня Григорьева писала: «Прошу принять меня на завод. Своим трудом я хочу мстить немецким извергам за замученных женщин и детей, за поруганную честь советских людей, за нарушенную счастливую жизнь, за родную Смоленщину, за сожженную деревню. Я буду работать столько, сколько нужно, до тех пор, пока не останется на земле ни одного фашиста».
Вопрос подготовки кадров стал для нас важнейшей задачей. На заводе был создан отдел технического обучения, его возглавил В. В. Пшеничный, человек большого житейского опыта, хороший производственник, принципиальный коммунист. Использовались различные формы обучения: индивидуальное, групповое (в специально созданных мастерских), курсы целевого назначения, различные кружки и школы. В стахановских школах работники повышали свое профессиональное мастерство.
Времени очень мало, нужно быстро научить новичков выполнять операцию на станке, верстаке, стапеле, научить основным приемам работы, обращаться с инструментом. Срок зачастую был 7—10 дней. А дальше — работай самостоятельно, выполняй задания наравне с другими.
Сотни лучших стахановцев, мастеров, технологов, контролеров вдумчиво и старательно обучали молодежь. Была утверждена специальная система поощрения за подготовку кадров. Имена лучших наставников заносились на доску Почета, они награждались ценными подарками, грамотами, их портреты публиковались в заводской многотиражной газете, в «боевых листках». [42]
Невозможно подсчитать, сколько квалифицированных рабочих подготовили М. Ф. Храмов, В. Г. Кулезнев, Г. И. Полевода, Г. Р. Мартынов, М. Н. Маркелов, Ф. Д. Луконин и другие наши стахановцы. Старейшие работницы завода коммунисты В. Никольская, Л. Трутанова, А. Рощина все время имели учеников-подростков, учили их мастерству, учили жизни.
Тяжело было молодым ребятам поначалу — незнакомые люди, станки, чертежи, наряды, технология. Да работа по 11 часов. Не ладилось. Детали шли в брак, ломался инструмент, бывали поломки станков. Немало было пролито слез. Приходили на помощь старшие товарищи, комсомольцы. Терпеливо учили. Ребята набирались опыта, быстро взрослели. Им поручались ответственные задания.
В автоматно-револьверном цехе, например, у фрезерного станка на подставке работал 14-летний паренек, которого все уважительно называли Константин Корнеевич. Он заслужил это уважение выполнением сменно-суточного задания не менее чем на 120–130 процентов, сумел в короткое время сам обучить двух учениц.
В этом цехе самой дефицитной деталью стали пружины. О них говорили на всех совещаниях. Их изготовление поручили 15-летнему Володе Щербакову. В короткое время Володя, худенький, светловолосый, с маленькими детскими ручонками паренек, которого любовно в цехе звали «маленький волшебник», вместо 400 стал делать за смену 700–800 пружин. Поражала точность его движений. Все было у него рассчитано.
В механосборочном цехе вся бригада мастера Кашанского состояла из подростков. Токари-ученики, токари-учителя. Месячный план выполняли досрочно на 5–6 дней.
Фюзеляжно-сварочный цех. Здесь работала большая группа черноголовых, кудрявых, с живыми темными глазами ребят. Это дети Испании. Из Мадрида, Бильбао дети испанских рабочих были отправлены в далекий путь — незнакомую Страну Советов, в город Ленинград. Заботой и лаской окружили детей жители города Ленина. Маленькие испанцы обрели здесь добрых и отзывчивых друзей, обрели вторую Родину. И вот война. Эвакуация в Саратов, учеба в школах ФЗУ и направление на наш завод. [43]
Пейдро Сайс — маленького роста, кажется совсем еще ребенком, хотя ему уже 15. Лукавая улыбка, задорно вьющиеся непослушные вихры черных волос. Он сосредоточенно опиливает трубу для каркаса фюзеляжа. А вот — черноглазая, скромная, застенчивая Кончитта Бабер. Спрашиваем: «Что ты делала сегодня?» — «Вон там на машине «топчила» дырки иглой». Это значит, сверлила отверстия. Они старались побыстрее всему научиться, приносить как можно больше пользы своим трудом, наши маленькие испанцы.
Вспоминается и такой случай. Приехал как-то к нам на завод заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров СССР А. И. Микоян. Пошли по цехам. Он внимательно расспрашивал о работе завода, поведении наших самолетов в боевых условиях, об улучшении конструкции, интересовался, как живет коллектив.
В цехе окончательной сборки самолетов на последнем стенде конвейера во время осмотра представителем заказчика был обнаружен дефект. Пришлось самолет снять и поставить в «болото» (так называлась площадка, где, чтобы не задерживать ритм сборки, при обнаружении дефектов ставили самолеты). Анастас Иванович спросил у начальника цеха К. А. Грачева, когда этот самолет будет передан на аэродром. Константин Андреевич ответил: «Сейчас найдем Николашку, он быстро все устранит». — «Это что у вас за специалист такой и где вы его найдете?» — спросил А. И. Микоян. Начальник цеха ответил, что только Николашка может пробраться в фюзеляж самолета, что он после первой смены не ушел в общежитие и устроился спать в траншее парового отопления. Через несколько минут к самолету подошел маленький, худенький паренек с заспанным лицом. Узнав, в чем дело, он бойко ответил: «Это мы быстро справим, мигом сделаем» — и полез в очень узкое место фюзеляжа истребителя.
Комитет ВЛКСМ, цеховые комсомольские организации внимательно следили за работой учеников, их профессиональным ростом, заработком, повышением разрядности, посещением занятий по техническому минимуму. На заседаниях комитета комсомола, собраниях в цехах об этом докладывали начальники, мастера, работники технического обучения, отдела кадров. [44]
Горячо, с комсомольским задором, «пробирали» начальников цехов Пятибратова, Зиневича, Калашникова, Слуцкого и других за недостатки в работе с молодежью.
В январе 1943 года в решениях второй общезаводской конференции было указано:
«Партийная конференция считает, что забота о производственном и политическом росте молодых кадров является главной частью работы партийных и хозяйственных организаций завода… требует обратить особое внимание на повышение производственной квалификации и на заботу об их бытовом обслуживании».
В годы войны на завод поступало много писем от родителей со словами благодарности за нашу работу с подростками. Привожу одно из них.
«Дорогие товарищи! Разрешите поблагодарить вас за то, что вы воспитали в духе любви к Родине мою дочь — комсомолку Евгению Канащенко. Я получаю от нее письма. Женя сообщает, что стала двухсотницей, Первого мая получила грамоту за свою работу. Когда я уезжал из Саратова на фронт, дочь дала мне слово, что будет работать не жалея сил, не считаясь ни с чем. Я убедился, что дочь меня не подвела и по-комсомольски сдерживает свое слово. С краснофлотским приветом. Техник-лейтенант Канащенко».
* * *
В начале 1942 года на заводе широкий размах приняло движение за получение рабочих специальностей инженерно-техническими работниками, служащими, вспомогательными рабочими. Это имело большое значение. Не вышел кто-то по болезни на работу, тяжело на каком-либо участке с выполнением суточного графика, перебои со снабжением — и к станку, верстаку становятся ИТР, служащие.
Отдел технического обучения разработал специальные программы, подобрал руководителей, организовал обучение. Каждый окончивший курс обучения сдавал экзамен Государственной квалификационной комиссии, и ему присваивали разряд. Помню, в кузнечно-штамповочном цехе заболели штамповщики и машинисты. Тогда к молотам встали начальник бюро организации труда комсомолец Зубков, старший технолог Лагун, контролеры комсомолки Одокиенко и Гукова и [45] в первый же день выполнили задание на 205–275 процентов.
В один из воскресных майских дней в механическом цехе не вышли на работу несколько молодых рабочих (бывало и такое). Их заменили работники бухгалтерии Замедлина, Корнилова, Мещерякова, Заплатана, Божко, секретарь начальника цеха Воронина, рассыльная Семенова. В этот день Божко выполнила норму на 148, а Воронина — на 168 процентов. Получили специальность токаря комсомолки из заводской бухгалтерии и ЖКО З. Шейкман, А. Казакова, А. Бурмистрова, Р. Баженина, А. Судомойкина, Т. Чепурнова и многие другие.
Суточный, часовой график, потоки и конвейерные линии постоянно требовали четкой организации труда. За каждым рабочим закреплен определенный объем работы. Каждый человек на счету. Выбыл из строя один — нарушился весь ритм производства. И на заводе по почину мастера цеха окончательной сборки Ф. Плошкина началось освоение рабочими смежных операций, овладение вторыми профессиями.
В подготовке кадров, выполнении напряженных планов военного времени ведущая роль, бесспорно, принадлежала младшим командирам производства — мастерам, бригадирам. Скидок им не делали. Ни на молодость, ни на нехватку кадров, ни на перебои в снабжении, подаче тепла, энергии. Суточный график должен быть выполнен.
Часто на молодые плечи вчерашнего рабочего ложилась ответственность за план, качество, повышение квалификации рабочих, за трудовую дисциплину и сохранность оборудования и инструмента, за организацию социалистического соревнования.
Руководителями участков назначались вчерашние рабочие — стахановцы и ударники. Так, лучший слесарь комсомолец И. Г. Громов стал работать мастером и сразу хорошо себя зарекомендовал. Он не знал слова «нельзя». Громов твердо усвоил: надо — значит, должно быть сделано. Его назначили мастером в отстающую бригаду слесарей, и в короткий срок бригада стала передовой. Таких примеров много. Вместе с членами парткома мы внимательно обсуждали каждую кандидатуру для выдвижения на руководящие должности и ошибались очень редко. [46]
Была выдвинута мастером Анна Павловна Павлычева. Пришла она на завод в 1941 году ученицей-револьверщицей, быстро освоила специальность, стала двухсотницей. Скромная, требовательная к себе, она сумела завоевать авторитет у группы подростков, где самой старшей было 18 лет. И бригада стала лучшей в цехе.
Мастером был назначен и Сергей Колесов, овладевший четырьмя специальностями: токаря, фрезеровщика, строгальщика, револьверщика. Мастерами стали также Н. И. Нагорный — лучший столяр-стахановец, И, А. Гурьев, А. В. Грачев, Г. В. Коровин, десятки и сотни других стахановцев.
В числе награжденных правительством в 1942 году были лучшие начальники отделений и мастера: И. А. Самсонов, М. Д. Григорьев, Г. И. Ильин, И. Ф. Глазов, Н. Г. Рохман, И. Г. Громов, Н. А. Данилов, П. И. Костин, В. М. Пономаренко, Г. В. Розанов, Б. И. Абрамов, А. М. Захаров, В. В. Ключников, И. А. Нестеров, М. Г. Сероглазов, В. А. Шацилло. Многие мастера были награждены наркомом значком отличника социалистического соревнования.
Все годы войны партийный комитет, завком профсоюза, руководство завода много внимания уделяли мастерам, всячески помогали им стать руководителями производства, воспитателями своих коллективов.
Когда в 1940 году началось освоение самолета Як-1, была создана школа мастеров социалистического труда. Несмотря на трудности военных лет, школа продолжала работать. В ней будущие мастера получали знания вечером, после напряженной работы у станков и верстаков.
Мастер… Он первый встречается с рабочим, знакомится с его нуждами и запросами, требованиями, характером, узнает о его радостях и горестях. Мастер помогает рабочему овладеть специальностью, изготовить первую в жизни деталь.
Он первый ответчик за выполнение суточного графика, соблюдение технологии, качество детали и операции. С него опрос за снижение трудоемкости и выполнение норм, экономию материала и энергии, правильное распределение премии. Он же, как правило, агитатор и беседчик. И именно мастеру доверяли распределение талонов на питание, ордеров на обувь и одежду, выдачу [47] оставшимся после 11-часового рабочего дня продолжать работу 100 граммов коммерческого хлеба.
Мы старались всячески поощрить нелегкий труд мастера. В 1942 году был открыт специальный магазин для мастеров, где им было обеспечено первоочередное отоваривание карточек, специальная столовая, выделялись для поощрения лучших ордера на промтовары и значительные денежные суммы.
И сегодня, вспоминая минувшие годы, хочется от всей души выразить восхищение этими замечательными тружениками, теми, кто, не считаясь со временем, порой по несколько суток не покидал завода, забыв об отдыхе и сне, отдавал все свои силы во имя грядущей Победы.
* * *
Трудности возрастали. Все чаще стала ощущаться нехватка цветных и черных металлов, казеинового клея, резины, ацетилена, готовых изделий. Склады опустели. Заделы сокращались…
Трубы, листы металла прямо из вагонов и самолетов отправлялись к станкам. Винты, радиаторы и другие готовые изделия, доставляемые самолетами, минуя склад, шли в сборку, на аэродром. Все труднее стало обеспечивать ежедневную сдачу самолетов.
В этих условиях особенно много сделали наши изобретатели и рационализаторы, конструкторы и технологи, проявив немало выдумки и инициативы. Приведу только несколько примеров.
Значительное количество цветных металлов требуется на изготовление бензиновых и масляных баков, щитков, капотов и других деталей. Как добиться экономии металла? По предложению конструкторов и технологов было решено бензиновые баки изготовить из бакелитовой фанеры и березового шпона. Разработали конструкцию, технологию. Вычертили плазы, изготовили необходимую оснастку.
И вот собрана первая опытная партия баков. Но их необходимо еще защитить от пуль — протектировать. Горячая вулканизация, применяемая на металлических баках, не годится. Обращаемся за помощью в НИИ резиновой промышленности, где разрабатывается способ холодного протектирования.
Стал дефицитным сырьем карбид кальция, из которого получается ацетилен. А потребление ацетилена очень [48] велико: он идет для газовой сварки, резки, пайки, нагрева трубок при гнутье.
Группа специалистов во главе с руководителем сварочной лаборатории И. А. Рейнусом решила использовать соседство крекинг-завода и заменить ацетилен крекинг-газом. В центральной заводской лаборатории, руководимой Плучеком, были проведены экспериментальные работы по резке металлов, пайке тугоплавкими припоями, сварке алюминиевых сплавов. Опыт полностью подтвердил расчеты инженеров.
Для подогрева крекинг-газом трубок при гнутье и выплавления из них канифоли работниками сварочной лаборатории была изготовлена легкая и удобная горелка-пистолет с инжектированием воздуха.
При сварке черных металлов по предложению И. А. Рейнуса в ацетилен добавлялось 30–40 процентов крекинг-газа. Это сократило расход очень дефицитного ацетилена на 50–60 процентов.
В стойках шасси медные втулки. Чем их заменить? Что обеспечит нормальную работу посадочных средств? Я не могу, к сожалению, назвать человека, который первый предложил замену медных вкладышей втулки ковким чугуном. Металлурги завода, конструкторы и технологи развернули исследовательские, поисковые работы: вели подбор чугуна, отработку технологии, испытания. И наконец, решение было принято — ставить вместо медных чугунные втулки. Риск. Но риск ради главного — обеспечения фронта самолетами. И он оправдал себя. Чугунные втулки хорошо послужили нашим самолетам.
Самолет требовал большого количества казеинового клея, которого не было. Тогда работники центральной заводской лаборатории И. А. Горбатов и Ф. М. Потлов после долгих поисков и испытаний разработали рецептуру и внедрили в производство два клея из местных материалов, дав им названия: клей А — саратовский с каустической содой и клей Б — саратовский с кальцинированной содой.
Много сделали для создания заменителей дефицитного материала работники центральной заводской лаборатории Плучек, Павлов, Горбатов, Грязнов, Пионткевич, Потлов, Усачева, Рохман, Ляндрес, Минченко, Масленников, Кротова, Ларионова, Букин и другие.
Заводы-поставщики готовых изделий перебазировались в глубь страны. Не хватает различных кранов, [49] шприцев, фильтров, отстойников. Ждать их получения — значит сорвать поставку фронту самолетов. Решаем освоить изготовление всего этого на заводе.
В мастерских и цехах, которыми руководили Ю. Молчанов, К. Тимофеев, Н. Востоков, Н. Уланов, Ф. Ковыльсков и А. Попов, в короткие сроки организовали производство всех деталей, агрегатов, которых требует сборка самолета и невозможно получить со стороны.
Все чаще выходят из строя токарные и револьверные станки: нет подшипников. По предложению механика автоматного цеха А. Руденко изготовили кольца подшипников из текстолита (вместо бронзы), а наружные обоймы — из стали. Проверили. Заработали станки.
В инструментальных цехах освоили сотни наименований различного режущего и измерительного инструмента. По предложению главного металлурга завода В. Н. Павлова было внедрено газовое цианирование с использованием метана, что значительно повысило стойкость инструмента и увеличило скорости резания.
Лозунг «Бей фашистских захватчиков экономным расходованием каждого грамма металла, каждого киловатта электроэнергии, каждой капли горючего!» объединил сотни технологов, конструкторов, рационализаторов, стахановцев и командиров производства.
По предложению технологов Енц, Поляницыной, Халдея был внедрен новый раскрой заготовок в штамповочном цехе. Это дало экономию 69 килограммов цветного металла на самолет.
Внедрение раскроя авиационной древесины по предложению начальника цеха Ф. Гадлевского и диспетчера Егорова уменьшило расход древесины на 6,5 кубометра на один самолет.
Настойчиво добивались экономии материалов Мильков, Махров, Ваняшин, Феофанов, Храмов, Панов, Ларин, Пацюк, Сапиро, Назаров, Тимофеев, Абачин, Трофимец, Полумиенко, Хеймец, Богданович, Марков, Пеня и сотни других инженеров, техников, новаторов производства.
В отделе снабжения была организована мастерская, в которой из местных материалов готовили нитрошпаклевку, флюс для сварки, обмазку для электродов, перетяжку на нужные размеры труб, изготовляли манжеты, кисти. Только за 1942 год мастерская переработала и выпустила 450 тонн различных материалов. [50]
Суровая зима 1941/42 года. Донбасс и угольные районы Ростовской области оккупированы. Враг захватил и подмосковный угольный бассейн.
Кончаются запасы топлива. Все меньше и меньше остается на заводе дров и угля. Основной поставщик тепла — ТЭЦ — работает с большими перебоями. Все холоднее становится в цехах и жилых домах.
А самолет Як-1 с большим количеством деталей из дерева требует строгого соблюдения технологической температуры — 18–20 градусов. Из-за низких температур увеличился брак крыльев, срывался суточный график.
Не хватает электроэнергии, останавливаются трамваи. Прекращается движение пригородных поездов. Рабочие в сильный мороз и ветер вынуждены пешком добираться на завод. Резко возрастают заболевания, увеличивается число опозданий на работу.
Нет тепла и электроэнергии на хлебозаводах. Иногда вместо хлеба выдается тесто. На фабрике-кухне не выдерживаются установленные часы для питания рабочих. Все чаще заводской радиоузел передает объявления о переносе времени обеда.
Холодно в цехах. Почти не отапливаются жилые дома. Решаем обеспечить теплом в первую очередь деревообрабатывающие цехи, фабрику-кухню (около них устанавливаются отслужившие арок паровозы), в остальные цехи и отделы давать минимум тепла. В механических, слесарно-сварочных цехах устанавливаем противни, из отработанного масла и ветоши разжигаем костры, чтобы хоть немножко можно было погреться. Все отходы дерева, опилки берутся на строгий учет и выдаются по строжайшему лимиту. При ЖКО завода оборудуется специальная мастерская с инструментом и материалами. Здесь после работы можно изготовить для дома печку-буржуйку.
Укомплектовываются и направляются в Озинские сланцевые рудники бригады, они ведут заготовку и отгрузку на завод и СарТЭЦу сланцев. Сланец — не донецкий уголь и не мазут. Золы много, а тепла мало. Но иного выхода нет.
В Вязовский, Черкасский районы области и северные районы страны направляются 200 работников завода на заготовку дров. Каждому предстоит заготовить по 60 кубометров. Это норма. Выполнив ее, можно возвращаться [51] на завод, а тебе на смену поедут твои товарищи по цеху и отделу.
В 1942 году было заготовлено более 10 тысяч кубометров дров. Заготовки продолжались все годы войны.
Главный энергетик завода П. Т. Пономарев, его заместитель И. И. Кулиш, начальник электроцеха И. К. Решетняк, вся служба главного энергетика ведут борьбу за жесточайшую экономию электроэнергии. Меняются моторы, лампы завышенной мощности. Резко сокращается освещенность помещений. Вводится строгий контроль за холостым ходом станков, расходом воздуха.
От установленных жаровен и «буржуек» дым и копоть. Тепла мало. В механических цехах мерзнет на станках эмульсия, в слесарно-сварочных появляются трещины в узлах. Растет брак в деревообрабатывающих цехах. В цеховых траншеях, где проходят трубы парового отопления, свернувшись калачиком, отогреваются ребята и девчата.
Вспоминается, как однажды в связи с перебоями в работе пригородных поездов и увеличением потерь рабочего времени первый секретарь обкома партии П. Т. Комаров и автор этих строк поехали на станцию Саратов. Комаров обратился к машинистам с просьбой изыскать возможность и возобновить два раза в день подачу пассажирского состава к заводу. «Выручайте авиационников!» — сказал он. Железнодорожники выручили.
Очень тяжело на аэродроме. Мороз и метели значительно осложняют работу по подготовке к облету самолетов. Как укрыться от пронизывающих саратовских ветров и лютого мороза? Рождается предложение — построить специальные тепляки, надвигать их на переднюю часть самолета, подключать воздуходувки и подавать тепло. В течение нескольких дней рабочие ремонтно-строительных цехов под руководством Н. О. Бабкина и Н. И. Ларьков а соорудили десятки таких тепляков.
В тяжелых условиях работали люди в цехах: напряженные задания, холод, скромные военные нормы питания. Но самая большая нагрузка выпала на долю работников аэродромного цеха: летчиков и механиков, мотористов и вооруженцев, прибористов и электриков.
Аэродром — завершающий цех завода, где подводится итог труду всего многотысячного коллектива. Здесь самый ответственный этап работы — испытание самолета в воздухе. И здесь самолет начинает свою жизнь. [52]
Необходимо отработать двигатель, оружие, все системы, поднять самолет в воздух, облетать его, проверить, довести до необходимых требований. И лишь когда твердо уверен, что все в порядке, передать его человеку, которому предстоит в тяжелых воздушных боях встретиться с грозным противником. Передать так, чтобы совесть была чиста, чтобы у самого была полная уверенность в хорошем состоянии самолета.
Даже в самые трескучие морозы, когда от прикосновения к металлу леденеют пальцы, а пронизывающий холодный ветер обмораживает лицо, трудились работники аэродрома. Сутками не уходили домой. Питались тут же, около самолетов, в специально построенных тепляках. Хочется и сегодня сказать огромное спасибо летчикам: С. Чеголе, С. Головачеву, А. Горбатову, С. Климушкину, В. Коченюку, С. Счеснулевичу, И. Калибернову, Б. Краснокутскому, А. Иванову, Н. Болтоносову; механикам: А. Камчатову, В. Черкашину, М. Кузнецову, В. Маклярскому, И. Стукалину, А. Лючеву, И. Шатрову, С. Гусеву, Тарасову, Наумову; вооруженцам и мотористам: Лихтенвальду, Харчуткину, Воскобойникову, Соколову и другим. Много, самоотверженно работали руководители аэродромного цеха А. Я. Слуцкий, И. С. Доронин, Б. С. Бритвин, П. В. Кураев.
Выдавались дни, когда на долю каждого летчика приходилось облетывать по 8—10 самолетов в день. Сколько труда, напряжения, риска! Я помню летний день 1942 года, когда летчик Николай Афанасьевич Болтоносов облетал 15 самолетов. Да, 15 самолетов за день! И тут же на аэродроме ему был вручен подарок — серебряный портсигар.
Холодно на заводах и фабриках, дома. Но каждый из нас понимает, как опасен холод не здесь, в тылу, а на заснеженных дорогах войны, в окопах и траншеях, где советский солдат ведет неимоверно тяжелую борьбу за жизнь, за счастье своей Родины, за наше существование. И работники тыла начинают сбор теплых вещей для отправки на фронт. Сдают валенки, телогрейки, варежки, фуфайки, носки. Идут на фронт эшелоны с теплыми вещами, подарками, с людской заботой, человеческой лаской, материнским благословением.
Есть ли такая мера, способная определить меру человеческого тепла, заботы о своем сыне, муже, отце, сестре, брате, своем и чужом? Чужом ли? Ведь все от мала до [53] велика понимали тогда, что не было на фронте чужого — каждый советский воин был наш, родной, бесконечно дорогой человек.
«Все для фронта! Все для победы!» — этот призыв партии объединял все наши дела, помыслы и стремления. Не было ничего важнее, значимее, чем обеспечить нужды фронта.
Как боевые сводки с фронта, газета «Заводская правда» сообщала:
«За 25 дней марта 1942 года собрано 117 нательных рубах, 316 кальсон, 159 телогреек, ватных брюк, 54 теплые рубахи, 58 свитеров и джемперов, 47 шапок, 70 пар варежек и теплых перчаток. Всего 2398 вещей. С начала кампании собрано 15234 вещи. Сбор вещей продолжается».
На заводе было собрано более 20000 вещей, выстирано и починено 40 000 теплых вещей и белья. Только трудящимися Саратовской области послано на фронт такое количество одежды и обуви, которыми можно было полностью одеть около 15 пехотных дивизий. [54]