16
Пересмотр жизни
Нередко люди, бывшие на волосок от смерти, говорят, что целая жизнь пронеслась у них перед глазами. В этот безвременный миг люди, беседы, события, звуки и образы прошлого живо воскресают в сознании. Многих не до конца удовлетворяет то, что они увидели. По их мнению, сценарий можно было бы доработать, сюжетная линия оставляет желать лучшего, актёры играли свои роли неважно, и хотя порой представление казалось скучным и затянутым, оно слишком быстро закончилось. Они удивляются, сколько всего они забыли и сколько всего произошло.
Они почти сразу же погрузились обратно в сон своей жизни, не осознав, что если сейчас не предпринять ничего, чтобы наша жизнь обрела целостность, то однажды, когда смерть действительно придёт на порог и жизнь пронесётся перед глазами, слишком поздно будет пытаться что-то изменить. Не будем же откладывать пересмотр собственной жизни до момента смерти. Представьте, что можно завершить свои дела до того, как истечёт срок договора.
Как только вы освоите практику расслабления живота, а созерцание страха несколько расчистит пространство, настанет подходящее время для того, чтобы приступить к пересмотру жизни, позволяющему отпустить прошлое и освободить место для будущего.
В девятнадцать лет мне в руки попала книга по буддизму – она показалась мне оазисом в безлюдной пустыне, но я чувствовал, что недостаточно чист, чтобы она принесла мне пользу. Я был убеждён, что слишком поздно нашёл решение и не смогу избавиться от бремени, которое к тому времени уже нёс. Но всё же я купил эту книгу – это было лучше, чем небытие. Благодаря этому я пережил тотальное обновление. Видя, какие великолепные плоды принесла даже эта нерешительная готовность к продвижению, я могу сказать лишь следующее: не позволяйте уму, который так напуган смертью, жизнью и даже собственной тенью, принимать решение о том, освобождать ли дорогу будущему, избавившись от прошлого. Позвольте решить сердцу, которое слишком часто затемняют нерешённые проблемы. Дайте ему возможность окончательно проститься с теми, с кем нужно проститься, отдать дань уважения своим друзьям и учителям, простить одних и попросить прощения у других.
Основным моментом при пересмотре жизни является благодарственная медитация. В этой медитации мы вспоминаем о душевных временах, старых друзьях, особенных днях, мгновениях озарения и исцеления, а также о любви, благодаря которой всё это обрело ценность. С благодарностью и уважением мы впускаем в своё сердце каждого из близких людей по отдельности и вступаем с ним в диалог. Обычно в подобных беседах раскрывается многое. Ощутив реальную связь с человеком – неважно, длилась ли она несколько минут или всего мгновение – поблагодарите его и попрощайтесь с ним, пока воспоминание будет растворяться. Встречайте каждое воспоминание с уважением, расслабленно, и расставайтесь с каждым образом, сказав ему слова прощания. Каждый раз, когда вы покидаете приятное или неприятное воспоминание, делайте это осознанно. Нет никаких гарантий, что вы когда-нибудь снова испытаете нечто подобное, даже в воспоминании. Этот простой ритуал не так лёгок и поверхностен, как может показаться. Наши слова прощания – сопровождаемые переживанием утраты или вздохом облегчения – становятся всё сердечнее с каждым мигом освобождения от прошлого.
Существуют вещи, за которые каждый из нас испытывает благодарность; точно так же есть события, о которых вы, возможно, жалеете. Они оставили после себя воспоминания, с которыми вы до сих пор не разобрались, которые окружены чувством сожаления, вины и ненависти к себе с одной стороны, и переживаниями фрустрации, гнева и даже фантазиями о мести – с другой (и часто эти воспоминания ассоциируются с такими переживаниями). Эти болезненные воспоминания, как и любая другая боль, взывают о помощи. Они составляют сердцевину наших неразрешённых проблем.
В целом существует три вида воспоминаний: приятные, неприятные и нейтральные. Воспоминания, затрагивающие наше сердце, – это приятные воспоминания, на них мы направляем свою благодарность. Воспоминания, из-за которых мы напрягаемся, являются неприятными воспоминаниями; на них мы направляем ясность и прощение. Некоторые люди из прошлого могут вызывать у нас как приятные, так и неприятные воспоминания. В нашем уме может присутствовать даже лёгкая обида на тех, кого мы любим. С некоторыми людьми, которые, по нашим ощущениям, причинили нам боль, у нас также, возможно, связаны особенные моменты, за которые мы можем испытывать благодарность, хотя наше умение прощать здесь подвергается испытанию. Посредством практики и открытости к неожиданным чувствам этот процесс делается более тонким.
Ясность возникает из осознания изменяющихся состояний ума. Прощение возникает из сердца, которое больше не может оставаться закрытым для себя или для других, из сердца, которое ценит свободу больше, чем желание скрыть собственную боль.
Прощение избавляет от неразрешённых проблем. Это одна из основных граней пересмотра жизни; её следует развивать, одновременно практикуя благодарственную медитацию. Прощение позволяет нам двигаться вперёд, так что нас больше не останавливает неготовность принять свою боль как путь к исцелению. Давайте вспомним тех, кто, как нам кажется, причинил нам боль, выразим им свои чувства и внимательнейшим образом прислушаемся к их предполагаемому ответу. Пусть этот человек, если хочет, извинится перед нами, или, если нужно, обратится в бегство. Мы приглашаем его в преддверие своего сердца и, признавая его глубокую боль и растерянность, даруем ему шанс на прощение – просто чтобы увидеть, каково это – простить этого человека, и чтобы почувствовать, что в данном случае может принести исцеление. Этот постепенный и удивительный процесс не терпит спешки. Форсирование событий приводит лишь к тому, что сердце закрывается. Проведя несколько минут с воспоминанием, изучив его изнутри и вступив с ним в общение, попрощайтесь с этим человеком, наблюдая, как с каждой встречей и расставанием страх постепенно растворяется и возрождается доверие к происходящему с вами.
В ходе этих бесед с собственной болью можно заметить, как из тени выходят те люди – возможность прощения будто бы притягивает их, – у которых мы сами хотели бы попросить прощения. Поговорите с ними и очень внимательно выслушайте, что, как нам кажется, они могли бы сказать нам в ответ. Завершайте беседы и отношения, незаконченные в прошлом. Попросите этих людей о прощении и начните задумываться над тем, что можно сделать, чтобы искупить свою вину. Ум на самом деле обретает покой не благодаря раскаянию, но благодаря намерению больше не повторять действий, причиняющих вред.
Благодарность можно выражать множеством разных способов; точно так же исправлять ошибки можно на самом разном уровне. Медитация на прощение позволяет интуитивно понять, что требуется сделать в конкретном случае. Письмо, звонок, визит к человеку и особенно молитва за его благополучие – всё это может оказать глубокое исцеляющее воздействие. Или же можно воспринимать другого человека как существо своего сердца, а не как объект ума, и учить его прощать и принимать прощение, игриво разделяя с ним тайну. Это отнюдь не беседа. В сущности, разделяющее нас пространство становится особенно ощутимым именно тогда, когда мы пытаемся его устранить. Нисаргадатта Махарадж говорил: «Ум создаёт бездну, а сердце её пересекает».
Часто случается, что человека, вину перед которым мы хотели бы искупить, больше нет в нашей жизни. Возможно, он (или она) умер (умерла), переехал(а) жить в другое место или исчез(ла) в глубинах истории нашей жизни. Представляя себе, что беседуете с тем, кому, как вы опасаетесь, причинили боль, вы смело впускаете его в своё сердце.
Чтобы разобраться с неразрешёнными проблемами, важно, конечно, избавиться от долгов. Некоторые долги можно отдать, выписав чек; в случае с другими, возможно, придётся копнуть глубже. При переходе из мира теней в мир света от некоторых форм цепляний мне было освободиться сложнее, чем от других. В двадцать лет (тогда я около года интересовался буддизмом), заглянув в магазин восточного искусства, я стащил оттуда маленькую керамическую фигурку Будды, изготовленную в XIX веке. Украденный мною Будда оказался хмурым и очень решительным Бодхидхармой, глядя на которого я понимал, что легко не отделаюсь. На протяжении многих лет он преподаёт мне самый жёсткий урок честности и прямоты, в то время как другие изображения Будд появляются и исчезают. Хотя его лицо не утратило своего хмурого выражения, он глубочайшим образом вдохновляет меня на то, чтобы отпускать поверхностные стремления и прислушиваться к голосу сердца. Спустя два года после кражи этой глиняной фигурки я отправил в магазин чек на её оплату, приложив к нему письмо с извинениями. (Как мне рассказывали, ежедневно универмаги получают тысячи долларов от магазинных воров, раскаявшихся в содеянном). На миг мне показалось, что старый Бодхидхарма улыбнулся, но затем я понял, что это на моём лице появилась улыбка. Искупление вины питает сердце и умиротворяет ум.
Забавно, что этот хрупкий, удивительный, хмурый Будда чистой любви – едва ли не единственный предмет, который сохранился у меня за эти сорок лет. Он стоит на нашем алтаре рядом с подарком Далай-ламы и фотографиями нескольких любимых учителей.
Золотой Будда – это Будда мудрости. Нефритовый Будда – Будда сострадания. Однако украденный глиняный Будда оказался самым лучшим, ведь он напоминает мне о силе преображения.
Перед тем как углубиться в эту весьма искусную практику, я бы хотел сказать следующее: я не верю, что можно избавиться от всей той боли, что наполняет наши самые трагические воспоминания, в течение нескольких месяцев посылая энергию благодарности в сторону приятных воспоминаний и энергию прощения – в сторону неприятных, говоря прощальные слова обитателям нашей памяти и осознавая возникающие и исчезающие состояния ума. Однако благодаря этому давно забытые чувства могут снова вернуться в сердце, где вы сможете заново их пережить в большей открытости и с несколько большей мягкостью.
Этим я не хочу сказать, что нужно стремиться силой вызвать в себе чувство прощения или благодарности. Благодаря простому прикосновению к тяжёлому воспоминанию и хотя бы минимальной готовности к исцелению привязанность и напряжённость вокруг этого воспоминания начинают смягчаться. Возможно, в конце концов мы научимся с благодарностью относиться к нашей жизни в целом – не потому, что она во всём была приятной, но поскольку она стала уроком, приведшим нас к этому важному моменту самонаблюдения.
Не могу говорить за других людей, но когда я взялся за «наведение порядка в доме», в частности, исследуя основания своей жизни и годы юности, то обнаружил, что юность моя была полна недоверия, эгоцентрического удовольствия и эмоциональной нечестности. Часто, перечитывая эти первые главы истории своей жизни, я замечал, что волновался о переживаниях других только для вида. Встретиться с этим фактом лицом к лицу было для меня не легче, чем встретиться на пути с трёхголовым демоном. Было очень трудно не отвернуться от этих образов – они казались слишком реальными и болезненными.
Но тогда я вспомнил слова, которые любил повторять один мой учитель: «Мысль о тигре – это не тигр». Воспоминание о событии – это не само событие, но его отражение на непрестанно меняющейся поверхности ума. Эти образы на экране сознания некоторые описывают как своеобразный «тренажёрный зал» для сердца, в котором наша цель – не поднять как можно больший вес, но отказаться от всякого отягощения, отпустить его. Другие понимают эту стадию установления связи с содержанием памяти-сознания в качестве репетиции, возможности поработать с чувствами, возникающими в подобных ситуациях, ведь мы снова можем с ними столкнуться – скажем, при путешествии через смерть. Было ясно, что если бы тогда я не смог с состраданием и ясностью открыться определённым сложным воспоминаниям, они продолжали бы препятствовать моему путешествию через жизнь и смерть. Только из-за страха смерть кажется мелким озерцом, на которое смотришь с высокого обрыва.
Пересмотр истории вашей жизни, цель которого как выражение благодарности по отношению к прошлому, так и исцеление былых ран, может потребовать нескольких недель, месяцев или всей оставшейся жизни, ведь постепенно в поле внимания будут возникать незамеченные уровни привязанности, раскрываясь перед вами для исцеления. Это сильное, поначалу немного горькое лекарство, но оно будет становиться всё слаще по мере того, как через прощение и благодарность, осознанность и сострадание нам будут дарованы несметные благословения. Когда прощение начинает жить собственной жизнью, а страдание, связанное с болезненными событиями, утихает достаточно, чтобы мы поняли, чему оно призвано нас научить, прошлое приобретает иное значение. Мы получаем, как говорит Ондреа, «дар раны», понимание и силу, уважение к состраданию и внимательности, в которых нуждаемся для исцеления разных других сторон своего существа.
В своей книге «Как вырастить белый лотос» (How to Grow a White Lotus) буддийский мастер дзен Кеннет Роси рассказывает о том, как она занималась пересмотром своей жизни – каждого события, каждого озарения, всех своих побед и поражений – после того, как ей сообщили, что она вскоре умрёт. Она говорит, что так она оказалась лицом к лицу с жизнью. Правда, её размышления о жизни обрели такую мощь (невозможно предположить, чтобы нечто подобное случилось с кем-то ещё), что её тело на самом деле не погибло, но осталось приютом для движения в сторону просветления. Хотя этот процесс был запущен не с целью исцеления, она нашла успокаивающим тот факт, что принятие даже тяжёлых воспоминаний исцелению не препятствует.
Люди, занимающиеся медитацией в течение нескольких лет, возможно, уже отчасти провели эту работу. В 2 часа дня в тишине зала для медитации жизнь снова и снова предстаёт перед нами, призывая к тому, чтобы разобраться в ней. Возникают воспоминания, переживаются чувства, исследуется сознание, в сердце возникает приятие и наступает следующий миг. Когда я стал заниматься медитацией, то у меня было очень мало воспоминаний о первом десятилетии моей жизни. Теперь я могу ясно припомнить свои первые дни рождения и переводные картинки с танцующими медведями, лежавшие у моей кроватки.
Главное при пересмотре жизни – сосредоточенное размышление. Мы оглядываемся на свою жизнь не так, будто она до сих пор принадлежит нам, но так, словно стоим на пороге расставания с нею. Мы вспоминаем о прошлом так, как будто это был последний глоток старого доброго вина, последний поцелуй ушедшего возлюбленного, последний шанс ощутить жизнь, столь полную наших собственных человеческих переживаний. Это исцеляющее созерцание.
Данный процесс подразумевает, что мы встречаем хорошие времена с глубокой благодарностью. А плохие времена – после того, как основательно изучим гнев таким же образом, как созерцали страх – со всё более глубоким прощением. Мы признаём, что тяжёлые времена могут быть для нас хорошим уроком и позволяют нам открыться более глубоким дорогам жизни, приносящим больше счастья, нежели неудовлетворённости.
А мой друг, глубоко ушедший в этот процесс пересмотра, говорит о нём так: «Поначалу всё – либо восторг, либо мерзость, затем становится хуже, затем – лучше, потом гораздо лучше, а затем всё чаще и чаще кажется, будто всё вообще идёт замечательно».
Во многих отношениях пересмотр жизни – не столько созерцание прошедших событий, сколько инвентаризация оставшихся чувств: признание того, что какая-то работа завершена, а определённые моменты ещё требуют исцеления.
Один врач, работник хосписа, говорил (то же самое отмечали и некоторые духовные учителя): «Иногда первый серьёзный шаг не даёт человеку покоя или какого-либо исцеления. В сущности, иногда люди выглядят и чувствуют себя хуже. Однако их существо стало полнее. Они выпустили свои подавленные и забытые части на поверхность и, наконец, уделили им внимание».
Некоторые терапевты, с которыми я обсуждал практику пересмотра жизни, выражали озабоченность тем, что подобная практика может быть слишком сложной для человека. По их мнению, жизнь большинства людей настолько трудна, что им, возможно, лучше «не ворошить змеиное гнездо».
Безусловно, мы воспринимаем рекомендации терапевтов всерьёз и советуем людям, вступающим в этот процесс пересмотра, делать это медленно и не прилагая избыточных усилий. Не бросайтесь к своим тяжелейшим воспоминаниям, переполняясь гневом и чувством вины. Прежде, чем исследовать возможности прощать и просить о прощении, постройте фундамент в виде благодарности и осознанности. Начните со своих бесчисленных обид и жалоб. Изучите страдание в своём сердце и развивайте сострадание не только по отношению к своей боли, но и к боли вообще, знакомой всем нам.
В практике пересмотра жизни вы испытаете весь спектр эмоций: возмущение ношей, которую другие люди взвалили вам на плечи, стыд из-за ноши, которое вы взвалили на плечи других, благодарность за то, что нам даровано, и радость от того, что мы даровали другим.
Если вы столкнулись с травмой или насилием, лучше не пытаться пробудить подобные воспоминания. Вы можете разобрать множество других моментов из закромов памяти, а эти мысли и чувства пусть дожидаются безопасного времени для выхода на поверхность.
Правда, каждый раз, когда вы ощущаете себя в роли жертвы, исследование может принять сложный оборот, поскольку на определённом этапе вы обязательно предстанете перед лицом обидчика, пусть даже в воспоминаниях. И это сущий кошмар для той вашей части, что притесняла других! Но стоит ли это откладывать? Почему бы прямо сейчас не разобраться в своих «старых долгах» и не понять, как быть с ними дальше. Как говорится, «ещё не вечер»; и пока ваше сердце открыто не полностью, всё останется как прежде, и вы будете вечно вертеться в круге своей адской привязанности.
Если вы уже проходите терапию, посоветуйтесь со своим терапевтом по поводу того, как эта практика может повлиять на текущий ход вашей совместной работы. Если вы не находитесь в терапевтических отношениях с профессионалом, можно договориться о таких отношениях с близким другом, в рамках которых вы сможете обсуждать любые вопросы – чтобы у вас появилась возможность вслух размышлять о своей внутренней работе.
В ходе пересмотра жизни у любого из нас наступают моменты, когда путь становится настолько трудным, что приходится постоянно помнить о необходимости снова погружаться в сердце, подобно тому, как альпинист прибегает к кислородной маске. Если вы не принимаете каждое воспоминание, практикуя расслабление живота, с прощением и благодарностью, то пересмотр жизни может стать более тяжким и менее целительным процессом, чем должен. Этот процесс не должен превращаться в перетирание старых мыслей и чувств, освещаемых довольно-таки вялым и несколько подавленным обыденным умом. Скорее, речь идёт о собирании сознания заново (до того, как смерть сделает это за нас), чтобы с новой силой осветить прошлое сиянием милосердия.
Поскольку, как упоминалось ранее, страх смерти может включать в себя страх наказания, пересмотр жизни во многом может избавить нас от последнего, поскольку эта практика позволяет нам пережить в своей душе Страшный суд без какой-либо спешки. Когда мы совершенствуемся в отказе от самоосуждения и бросаем эту частицу своего страдания в самое сердце стремления к свободе, в душе может возникнуть нечто настолько прекрасное, что трудно будет в это поверить. Это чувство всепронизывающей любви к себе; по словам некоторых людей, это восприятие себя глазами Бога. И страх перед Иеговой утихает. Приближение самой истины вызывает внутренний подъём. Будда провозгласил эту истину, сказав, что вы можете обойти весь мир и не найти никого достойного любви в большей мере, чем вы сами.
Когда я занимался пересмотром своей жизни, то вспоминал некоторые совершённые поступки с ужасом и стыдом. Я удивлялся, неужели эти уродливые следы будут вечно пятнать путь, который я прошёл, и вздыхал о том, как тяжело, должно быть, приходилось тем, кто путешествовал вместе со мной. Но показное раскаяние во время исповеди едва ли хоть чем-то поможет.
Нам бы хотелось искупить свои грехи, но сегодня трудно найти власяницу, на которой не красовался бы какой-нибудь слоган. Тогда нечто более мудрое, чем наша боль, напомнит: если мы позволим себе ощутить боль тех, кого мы ранили, и будем неизменно направлять в их сторону пожелания благополучия, то исцелится каждый.
Один из самых трудных процессов исцеления, через которые нам придётся пройти, связан с позволением себя простить. Но он является одним из самых плодотворных. Впрочем, как говорит моя дорогая подруга Элизабет Кюблер-Росс, «всё хорошее достойно того, чтобы быть правдой».
Воспоминания спонтанно всплывают из-под поверхности сна, взывая к нашему вниманию. Они ждут своего часа, чтобы обрести исцеление, и ставят нас перед вопросом: «Что я могу сделать, чтобы обрести мир в самом себе и умереть спокойно?». Это «практика расчищения пути», выполняемая с намерением излечить старые раны и вознести хвалу прежде любимым. Она требует времени, и лучше заняться ею до того, как из-за близящейся смерти силы вашего тела иссякнут, способность к сосредоточению ослабнет, а эмоции потускнеют.
Один человек сказал, что память больше похожа на картину, чем на фотографию. Некоторые же из таких картин носят несколько абстрактный характер. Их стиль варьируется от Фра Анджелико до Пикассо. Некоторые с возрастом потрескались и выцвели. Их контуры стали неясными и беспокойными, меняющими форму слишком быстро, чтобы можно было их оценить. Даже искреннее стремление к выявлению и восстановлению подобных событий и чувств может закончиться неудачей.
Когда я размышлял над определёнными главами своей истории, их подробности растворялись в океане противоречивых представлений и отношений. Трудно было понять, как уместно было бы на них откликнуться. В такой ситуации я просто направил искреннее пожелание благополучия в сторону тех людей, с кем я пережил полузабытые моменты жизни, прося у них прощения за любые неприятности, которые могли возникнуть по моему недомыслию, и посылая им благодарность за то время, что мы провели вместе.
Существуют два других уровня, на которых можно применять практику пересмотра жизни. Первый называется «пробуждением во сне», второй же – это уровень, где эта практика может применяться так же, как «Тибетская книга мёртвых».
Частью настоящей подготовки к смерти является окончательное отпускание истории своей жизни и созерцание её с беспристрастностью и чувством завершённости. Наблюдая картины своей жизни на привычном экране сознания, мы даже можем задаваться вопросом: «И всё же чья это была жизнь?». Мы наблюдаем, как собственная жизнь проносится у нас перед глазами, как чужое торжество, и посылает нам воздушный поцелуй, когда мы проходим мимо. Мы становимся подобны Лакшману из «Рамаяны», когда он сел у реки, готовясь умереть, и сказал, оглядываясь на свою жизнь: «Похоже, будто жизнь – что-то, о чём я грезил когда-то давным-давно, в далёких краях».
То, как мы реагируем на прошлое, сильно влияет на наше переживание настоящего. Польза пересмотра жизни заключается не только в том, что мы обращаем внимание на своё отношение к прошедшим событиям, но и в том, что замечаем прошлое как таковое. Воспоминание – не меньшая иллюзия, чем любая другая мысль. Взгляд на него постоянно трансформируется, и оно подвержено влиянию окружающих установок. С неизменно возрастающей безусловной осознанностью одинаково принимая приятное и неприятное – скорее, как увлечённый учёный-исследователь, чем как измождённый судебный секретарь, – мы начинаем лишать память её реакционной силы. Не желая более проживать свою жизнь так, будто она досталась нам из вторых рук, мы входим прямо в момент воспоминания, позволяя своему сердцу погрузиться в него. Признавая, что прошлое, как и настоящее, обладают не настолько твёрдой реальностью, как нам хотелось бы представлять, мы изучаем непрестанно меняющийся мираж своих воспоминаний, которые время от времени приобретают неясный, иллюзорный характер сна внутри сна, и ощущаем, что вещи не таковы, какими кажутся. Такое понимание называется «пробуждением во сне». В нём вы сознаёте, в какой мере память зависит от нашего представления о себе, а это представление не более реально, чем любая мысль. На этом уровне мы начинаем замечать, что воспоминания перед нашими глазами столь же невесомы и нереальны, как «текучий мир», похожий на сон – который, как сообщают многие, разворачивается в промежутке между началом умирания и смертью. Мы пробуждаемся для наблюдения за тем, как мы видим сны о себе.
Это пробуждение не обязательно заставит нас проснуться, но оно позволит нам осознать, что мы спим. Признав это, мы становимся готовы к переходу на следующий уровень. Мы можем начать заново перечитывать свою книгу жизни, на этот раз не пропуская примечаний, не добавляя диалогов и не делая вид, что это документальная история. Мы начинаем применять техники, подобные описанным в «Тибетской книге мёртвых», где говорится о препятствиях на пути через смерть и о том, что в смерти, как и в жизни, состояния нашего ума создают образы ангелов и демонов. Прикасаясь к сменяющим друг друга образам сознания – в частности, к воспоминаниям, – мы осознаём, что демон, стоящий перед нами – это демон внутри нас. Мы понимаем, что насколько мы сможем сейчас наполнить его исцеляющим вниманием, настолько мы в дальнейшем сумеем обратить этого противника – в союзника, а преграду на пути – в важный рубеж.
Такая практика позволяет наблюдать за тем, какие воспоминания и мысли заманивают нашу внимательность в сети. Мы видим, как страх, похоть, вина и гнев увлекают наше сознание, погружая его в фантазии. Мы определяем, какие образы ума олицетворяют определённые представления и точки зрения. Как говорил один человек, «любая точка зрения слишком узка, чтобы быть целой истиной». Эти установки подобны костям, которые выдают скелет, висящий у нас в шкафу. Они создают как этот мир, так и мир иной. В этом мире мы переносим эти установки на других людей. В ином мире они будут снова обращены на нас. Нас пугает мысль о том, что будет делать ум после смерти, поскольку знаем, что у ума есть свой собственный ум. Мы распутываем настоящее, развязывая узлы прошлого. Помня о том, что этимологически слово «ностальгия» означает «возвращение к боли», мы не держимся за прошлое, но освобождаем его от тяжкой ноши. Не превращая своё детство в икону радости или ужаса, не блуждая меж принятием и отрицанием, мы отпускаем старые привязанности и позволяем жизни обрести полноту. На этом пути мы встречаемся с самими собой и осознаём, что являемся отражением собственной обусловленности, а выходя за пределы этого осознания и любых других представлений, способных вызвать в нас привязанность, сливаемся со своим бессмертным существом.
Процесс пересмотра жизни
К этой практике можно приступить в любой понедельник и завершить её в любой момент до своей смерти.
Спокойно сядьте на некоторое время и воскресите в памяти человека из прошлого, чья доброта тронула ваше сердце. Вообразите, что говорите с этим человеком. Скажите ему, что он (она) для вас значит. Выразите ему (ей) свою благодарность, как если бы ваши сердца были связаны напрямую. Поблагодарите его (её) и по завершении беседы попрощайтесь. Скажите ему (ей) слова прощания так, как будто вы никогда больше не встретитесь, даже в воспоминаниях.
Вспоминайте неторопливо, одного за другим, друзей, учителей, родителей, предков, товарищей, возлюбленных и даже домашних животных, с кем вы ощущаете близость, кто способствовал развитию вашего сердца. Скажите этим людям, насколько вы цените их заботу и доброту. Направьте благодарность их образу. Когда пространство между вами наполнится любовью, настанет время расставаться и прощаться, как будто вы можете больше никогда не увидеться.
Каждый раз, когда вы встречаете небезразличных вам людей с благодарностью и признательностью, переживания едва заметно меняются по мере развития беседы, и прощание становится больше похоже на завершение, чем на расставание.
Когда эта практика расширится, охватив не только людей, но и моменты из прошлого, которые вызывают в вас чувство благодарности, сосредоточьтесь на восстановлении в памяти тех событий и впустите это мгновение красоты в своё сердце. Порадуйтесь своему счастью! Когда сцена из воспоминания полностью исчерпает себя, с благодарностью попрощайтесь с нею и в этот момент не оглядывайтесь назад.
Практика пересмотра жизни, а также благодарность и умение прощать развиваются в неразрывной связи, взаимно поддерживая и питая друг друга. После нескольких дней или недель занятия практикой благодарности наступает время для совершенствования в медитации прощения.
Вспомните человека, который причинил вам боль. Не самого ужасного мучителя, но того, который, скорее, вызывает у вас чувство обиды, чем ненависти или ярости. Того, вспоминать о ком неприятно, но кто не настолько вас злит, чтобы вы не могли расслабить мышцы живота, вызывая в памяти его образ. Не торопитесь. Заметьте, насколько этот человек, должно быть, утратил связь со своим сердцем, если так отнёсся к вам, насколько он безволен и напуган. Всего лишь на одно мгновение, в качестве эксперимента в исцелении, подарите ему возможность – пусть и ускользающе малую – обрести прощение. Наблюдайте, что вы при этом чувствуете. Отмечайте, как тоскует сердце по освобождению от переживаемого горя. Отпустите его, раскройте кулак, в котором зажато это воспоминание. Пускай его пребывание в этой возможности станет более свободным. Пусть к этому воспоминанию с милосердием прикоснётся та часть вас, которая на себе испытала моменты прощения и даже холодного равнодушия. В прощении есть элемент смирения, полезный как для прощённого, так и для прощающего. Самым важным шагом на пути к прощению себя является прощение других. Качество прощения углубляется вплоть до того, что оно охватывает то в нас, что мы считаем «никчёмным». Это удивительный процесс, достойный благодарности.
Постепенно, по мере того, как в уме начнут возникать также неприятные воспоминания, совершенствуйтесь в практике расслабления живота. Смягчаясь по отношению к напряжённым местам, вы позволяете сгладиться их острым углам. В неизменно расширяющейся открытости, возникающей благодаря расслаблению живота, откройтесь тем воспоминаниям, которые, как вам кажется, ещё несут в себе боль или чувства, указывающие на незавершённость, – без спешки, сосредотачиваясь на каждом отдельном воспоминании. Осознайте, что тот, другой человек испытывал страх, и простите ему боль, с которой он не смог справиться и которую выместил на вас. Простите ему его слабость и высокомерие. Пусть он станет для вас предметом медитации на прощение. Когда вы почувствуете, что не способны идти глубже, не принуждая себя, попрощайтесь с этим человеком. Позвольте ему идти своей дорогой, чтобы в ближайшем будущем снова обратиться к нему с прощением.
Когда практика внимания к воспоминаниям разного рода станет более совершенной, нам больше не придётся заранее решать, будем ли мы работать с приятными или неприятными воспоминаниями, но мы сможем открыть двери интуитивному потоку любых воспоминаний, которые пожелают проявиться, какими бы они ни были. По мере углубления в процесс пересмотра своей жизни позвольте равно как приятному, так и неприятному искать вашего внимания, и пусть в сердце благодарность чередуется с прощением. Замечайте воспоминания, робко стоящие у порога сознания в неуверенности, насколько безопасно для них будет проявиться. Исследуйте характерные черты каждого воспоминания, взывающего к вашей заботе. Отметьте, насколько настойчивы одни воспоминания, и как неохотно появляются другие. Некоторые из них смелы, другие же весьма застенчивы. Пригласите их все в свой дом.
Когда в просторе, становящемся всё более благодатным, возникают всё более тонкие воспоминания всевозможного рода, мы начинаем сильнее доверяться процессу. Он начинает жить собственной жизнью. Предчувствуя грядущие возможности, он жаждет дальнейшего развития, наконец, обретая способность открываться навстречу нашей самой тщательно оберегаемой закрытости. Приближайтесь к трудным воспоминаниям так, как вы приближались бы к большому костру. Подходите к нему шаг за шагом. Сядьте и привыкните к жару, затем снова встаньте и сделайте ещё один осознанный шаг. Затем снова присядьте, чтобы привыкнуть к новой ситуации. Нет необходимости стремительно бросаться в костёр, чтобы ваш герой-эго мог погибнуть смертью отважного викинга. Такая бравада не заставит ваши раны затянуться. Она сплавляет нашу беспомощность с отчаянием, создавая навязчивое чувство собственной неполноценности. Вы достигнете успеха только при мягком и постепенном приближении, если то, к чему вы стремитесь – «своевременное завершение», чувство уверенной целостности. В сущности, при несколько большем сосредоточении, мы можем научиться гасить этот огонь, не потушив его собственным телом, но лишив его горючего – нашей привязанности к страданию, нашего нежелания позволить себе простить других или быть прощёнными.
Конечно, пересмотр жизни – это не просто повторное переживание тяжёлых событий. Это также праздник сердца. Это возможность обнять тех, чьи объятия всегда были для вас бесценны, продолжить разговоры, начатые годы назад, что всё ещё эхом отдаются в вашей голове. Это шанс склонить голову перед теми, кто научил вас кланяться, и направить любящую доброту в сторону тех, кто научил вас любить.
У нас уходит тысяча мгновений припоминания на то, чтобы остаться в открытости достаточно долго – и полноценно установить связь со своим прошлым, а не уходить от него. И чтобы понять, что вещи, которые вы считали неисправимыми, уже меняются и трансформируются.
Когда мы снова и снова наблюдаем за тем, как разворачивается история нашей жизни, благодаря повторению этих скоротечных образов и отсутствию противления им мы начинаем видеть их несколько менее субъективно. Мы начинаем принимать свою жизнь менее близко к сердцу. Мы наблюдаем за ней так, как сказал Лакшман, «как то, о чём мы грезили как-то давным-давно в далёких краях». Парадоксально, но наша жизнь кажется менее надёжной и реальной, чем мы воображали, при этом становясь более совершенным уроком, чем мы предполагали раньше.
Когда мы рисуем перед собой мир по своему собственному образу и подобию, это называется «малым сном». Такой сон считается «малым» не только потому, что охватывает лишь малую часть нашего величия, но и потому, что из-за него мы сохраняем такое обличие как на протяжении жизни, так и в смерти. Когда мы чувствуем, что в нас есть нечто более великое, чем возможно описать даже при помощи образа священной пустоты, то сначала наше тело, затем наш ум, а вскоре и наше сердце растворяются в ясности и просторе, для которого даже слова «Бог» будет недостаточно. Мы переживаем неописуемый покой, возникающий из сердца неописуемой истины. Это «большой сон», в котором мы пробуждаемся для понимания природы своего сновидения и понимаем, что наша жизнь определяется не полученным опытом, но воспринимающим этот опыт сердцем.
Для полного пересмотра жизни потребовалось бы припомнить всё своё прошлое в целом, но на это могли бы уйти все оставшиеся годы. Не ставьте свою жизнь на «перемотку» и не принуждайте себя к воспоминаниям, вместо этого просто позвольте воспоминаниям всплывать из-под поверхности сна. Постепенно устраняйте «завесу цензуры» между известным и неизвестным, между теми частями ума, которые так неуклюже назвали «сознанием» и «бессознательным». Забавно, но то, что обычно называют «сознательным умом», обыкновенно находится на периферии внимания, в то время как более глубокие уровни, на которых по большей части пребывает наше сознание и протекает наша жизнь, почему-то считаются «подсознанием».
Мы примиряемся со своей жизнью, приходя к согласию с каждым её образом по отдельности. Мы перестаём жить так, будто жизнь – шекспировская драма, за которой мы наблюдаем из театральной ложи, держась на безопасном расстоянии, будучи, скорее, её зрителями, чем участниками. Чтобы начать принимать свою жизнь в ярком свете нового дня – сцена за сценой, действие за действием – не нужно дожидаться, пока на подмостки выпрыгнет смерть, повернётся к нам и выкрикнет наше истинное имя.
Благодаря практике пересмотра жизни мы осознаём, в какой степени мы превратились в случайных наблюдателей своей жизни. Мы редко полностью присутствуем здесь и сейчас и больше склонны обдумывать свою жизнь, чем непосредственно её проживать. Мы редко достаточно доверяемся умению отпускать, чтобы полностью слиться с переживаемым. Наше недоверие к смерти прямо пропорционально нашему недоверию к жизни.
Пока мы не перестанем определять себя при помощи памяти, мы никогда не узнаем, кем являемся или не являемся на самом деле. Один учитель медитации говорил, что мы наблюдаем ум, чтобы понять, что на самом деле мы – это не ум, и что мы ищем самого ищущего. Мы являемся сознаванием самим по себе, выходящим далеко за границы незначительных воспоминаний и мыслей, возникающих в его просторе. Именно отождествление с этими молекулами-мыслями ограничивает наше величие, вписывая его в рамки нашей неудовлетворённости. Это отождествление усиливает страх, что мы окажемся недостойными попасть в рай. Держась за этот страх, мы попадаем в ад, но стоит его отпустить – и мы окажемся в раю. Всё, что держится на плаву, может помочь нам переправиться на Другой берег.
Когда в своих предыдущих книгах я использовал выражение «Другой берег», некоторые люди ошибочно решили, что оно обозначает смерть, однако, как и в классических буддийских текстах, оно указывает на полную свободу, обретаемую в «просветлении». Именно это для очень многих людей представляет трудность. Мы воображаем, будто смерть возьмёт на себя весь наш труд и освободит нас. Этого не случится. Мы призваны выполнить эту работу самостоятельно. Смерть освободит нас от тела, но весь оставшийся путь нам придётся пройти самим.
Потому давайте оставим всё, чем владеем, и умрём для мучительных дилемм – где приходится выбирать между ненавистью к себе и самовозвеличиванием. Давайте поблагодарим наших возлюбленных и друзей, склонимся перед учителями и прижмём к сердцу свои трепещущие страхи.
Сделайте вдох, идущий от самого сердца – первый вдох, вдох новой жизни, свободной от жизни минувшей.
* * *
Сквозь страницы книги Тхить Нят Ханя «Обретение мира» просвечивает чистота и простота сердца этого вьетнамского буддийского мастера. Совершенствование в осознанности, прощении и благодарности стало для него мощным средством для преодоления трудностей в условиях опустошённой войною страны, и его книга станет вам прекрасным союзником в практике пересмотра вашей жизни.
