В королевском эдикте разъяснялось, что евреи вводят «новых христиан» в грех — то есть в «религию Моисея». Из-за этого наша святая католическая вера оказалась униженной и обесчещенной. И чтобы положить конец этим бедам, евреи изгоняются из Испании. Для ликвидации дел дано было им три месяца. Движимое имущество брать с собой разрешалось, но не в виде золота и серебра (это касалось и изделий, и монет). А уже через три месяца ни один еврей не смел находиться в Испании даже проездом под угрозой смерти. Кому это не нравится — волен креститься и остаться. И масса монахов и священников наводнили еврейские кварталы, убеждая, что ни светские власти, ни церковь изгнания не хотели, что надо всем евреям креститься и честно придерживаться христианской веры. Тогда все будет прекрасно. Евреи понимали, что прекрасно не будет, но отправляться в изгнание фактически ограбленными не все решились (и как мы увидим далее — были основания для этих опасений). Власти вели агитацию с размахом. Крещение Авраама Сеньора, «придворного раввина Изабеллы» (см. главу 21), было проведено очень торжественно, в присутствии королевской четы. Но большинство евреев устояло. При всех горестных приключениях, крестились в 1492 году не более четверти евреев Испании — примерно 50 тысяч человек из 200 тысяч. Тут я напоминаю читателю, что для «эквивалента» в наши дни эти цифры надо более чем удесятерить — людей тогда было мало, и население росло медленно из-за высокой смертности от болезней.

Евреи принялись наскоро, с огромным убытком, распродавать имущество — хороший дом меняли на осла и т. д. В июне Торквемада, взбешенный тем, что крестилось меньше евреев, чем он ожидал, запретил христианам сделки с евреями. А перед отъездом евреи должны были еще заплатить налоги за 1492 год, а при выезде — очень солидную выездную пошлину. Уплатили. Раввины поддерживали отчаявшихся, богатые помогали бедным. Ходили слухи, что евреи все же прихватили с собой немало золота. И немало закопали кладов, надеясь еще вернуться. Конечно, некоторые финансисты ухитрились переправить часть состояния за границу и не вывозя драгоценностей физически — через банки, ценные бумаги и т. д. — евреи были по этой части мастера. Но это скучно. Для пересудов нужно было что-то другое. Вот в чем была уверена вся Испания: евреи переплавили дукаты в маленькие золотые шарики. Перед проверкой они их проглатывают. Потом отмывают, конечно, и когда надо — снова проглатывают. Особенно успешно это проделывают женщины. Еврейка ухитрялась, якобы, проглотить в среднем 30 дукатов. Было ли тут зерно истины — неясно. Но этот слух имел трагические последствия (о чем ниже). В целом, евреи потеряли тогда очень много. Часть перепала христианскому населению, часть (в основном недвижимость) — была объявлена бесхозным имуществом и пошла в пользу государства и церкви после отъезда евреев. Таков был триумф Торквемады. Право, прозвище «бича иудеев» он заслужил.

Лирическое отступление

Так началась «испанская эпидемия изгнаний» (Дубнов). Но во владения арагонского короля входила и Сицилия. Евреев там жило много, хотя, конечно, гораздо меньше, чем в Испании. В XII веке тогдашние хозяева Сицилии, норманны, заботились об увеличении еврейского населения на свой норманнский лад. Они прослышали, что в Тунисе живут евреи, которые выращивают индиго, растение, из которого получают дорогой краситель того же названия, налетели на Тунис, захватили тех евреев, перевезли на Сицилию и предложили выращивать индиго там. А еще прознали норманны, что славный в древности греческий город Фивы в византийские времена превратился в город еврейский. А евреи те изготавливают отличные шелковые ткани. Ну и понятно, что было дальше: налетели норманны на Балканы. Они и вообще Византию не жаловали. А тут еще объединялось приятное с полезным — и Балканы пограбили, и евреев захватили. Перевезли их в Сицилию, чтобы ткани шелковые там изготавливали. Со времен норманнов прошли века, прижились евреи на Сицилии. Не только торгово-ремесленная деятельность, но и интенсивные отрасли сельского хозяйства были в их руках. Может, не так уж евреев на Сицилии любили, но полезность их понимали. И сицилийцы, и местные испанские власти. Но Фердинанд их изгнал в том же 1492 году. С того и начался упадок Сицилии.