К концу 30-х годов XVII века казалось, что жизнь в Бразилии вошла в прочную голландскую колею. В Пернамбуко евреи не только построили синагогу, но даже йешиву открыли. А в начале 40-х годов уже создавались там комментарии к Талмуду и прочее в том же духе. Даже из Голландии начали туда переезжать евреи.

Для замены сбежавших в войну негров были приняты меры — у португальцев отняли и Анголу тоже. Ангола — это «черная мать» Бразилии. Работорговля, процветавшая и при португальцах, при голландцах еще более возросла. В год вывозили тысяч пятнадцать негров обоего пола. В Бразилии цена на негра была раз в 10–15 выше, чем в Анголе! Так что торговля «черной слоновой костью» при удаче давала огромную прибыль. Но случались тут и неудачи. Эпидемии могли перечеркнуть оптимистические расчеты. Негры ехали неделями, скученные в трюмах, так что, если начиналась эпидемия, убыток был велик. Опять же штормы, рифы, пираты. Последние любили нападать на невольничьи корабли — груз был ценный. Но, в общем, бизнес считался надежным и прибыльным. А жизнь в Бразилии казалась евреям спокойной, как никогда.

Иоганн-Мориц Нассау Оранский уже уехал (он был губернатором 7 лет), и его мрачные пророчества не вспоминались. Но Бразилия не одна на земле. В Европе полыхала 30-летняя война (1618–1648 годы). Это была мировая война конца Средних веков. Голландия и Испания в этой войне участвовали, разумеется, в разных лагерях. И все вышеописанные события 20-30-х годов — захват сокровищ и Бразилии — это часть 30-летней войны. Но Новый Свет и Африка — это, конечно, были периферийные фронты. Эпицентр событий находился в Европе, где войска Франции, Голландии, Швеции и северогерманских протестантских княжеств сражаются с войсками Габсбургов — венского императора, короля Испании и Баварии. Я перечислил далеко не всех участников, да это нам и не нужно. Для нашей темы важно то, что к 1640 году ни одна из сторон решающего успеха не добилась, но все уже чувствовали крайнее истощение. Тяготы войны сделались невыносимыми и вызвали внутренние кризисы как во Франции, так (еще больше) и в Испании. Последнее имеет прямое отношение к моему рассказу. В 1640 году восстали Каталония и, что нам важно, Португалия. Заговор в Португалии вызревал постепенно, в него было втянуто много португальских дворян и священников. Простой люд старались в дело не втягивать. Историки считают заговор чудом конспирации — несмотря на большое число участников, предателя не нашлось. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала гибель португальской эскадры в составе испанского флота, уничтоженного голландцами в 1639 году в Ла-Манше. Переворот произошел в декабре 1640 года и был почти бескровным. Затем срочно созвали кортесы (парламент) и провозгласили Португалию независимой. Причем португальцы обвинили испанского короля в том, что Португалия лишилась заморских владений (тут имеется в виду, в первую очередь, Бразилия, а также кое-какие потери на востоке) и была втянута в чуждые ей европейские войны, обнищала под гнетом военных налогов. Испанские короли были объявлены узурпаторами, а испанское правление тиранией. Королем Португалии провозгласили герцога Браганца и обратились с просьбой о признании к враждебным Испании странам, в том числе к Нидерландам. И повсюду Португалия была признана. Испанский король, конечно, был против, но сил на новую серьезную войну, когда еще шла старая, у Испании уже не было. Так завершилась в Португалии «Эпоха трех Филиппов» (Филипп II, Филипп III, Филипп IV). Голландцы радовались произошедшему. Они поколениями считали, что все, что плохо для Испании, — хорошо для них. А Португалии, страны маленькой и снова бедной, могучая Голландия нисколько не боялась.

В Бразилии, в самом начале, унижению Испании возрадовались все группы белых — португало-бразильцы, евреи, голландцы. Но вскоре стало ясно, что им не по пути. Португальцы ликовали, что Родина свободна. И только Лиссабону они теперь желали подчиняться. Некоторые глухие районы, где голландскую власть еще совсем недавно признавали, вышли из повиновения. Само по себе это опасно не было — экономического значения отдаленные районы не имели, евреи там не жили, но было похоже, что на этом дело не остановится.