Откуда мы знаем?
Человек — существо социальное, мы любим рассказывать истории, и мнение другого человека легко может сбить нас с толку. У нас есть три способа получить информацию: мы можем ее найти сами, можем воспринять неосознанно или нам ее сообщат явно. Многое из того, что нам известно о мире, подпадает под последнюю категорию — кто-то когда-то нам рассказал о каком-то факте, и вот теперь мы знаем о нем из вторых уст. Мы часто полагаемся на экспертов в том или ином вопросе.
Я никогда не видел атом кислорода или молекулу воды, но есть огромное количество литературы, подробно описывающей проводимые эксперименты, — и это приводит меня к мысли, что все это существует. Или вот еще пример. Я не проверял самостоятельно, что американцы высадились на Луне, или что скорость света равна 300 тысячам километров в секунду, или что пастеризация действительно уничтожает бактерии, или что у здорового человека 23 пары хромосом. Я не проверял самостоятельно, что лифт в моем доме сконструирован по всем правилам и поддерживается в рабочем состоянии или что мой доктор на самом деле учился медицине, — мы просто доверяем специалистам, сертификатам, лицензиям, энциклопедиям и учебникам.
Однако нельзя забывать и о собственном мнении, банальной логике и силе рассуждения. Ловкачи и пройдохи, желающие содрать побольше денег или заставить нас голосовать себе во вред, попытаются завалить нас псевдофактами, сбить с толку необоснованными цифрами или отвлечь нас от сути информацией, которая при ближайшем рассмотрении окажется нерелевантной. Они будут маскировать факты.
Как мы можем противостоять этому? Анализировать то, что нам сообщают, — так же, как мы анализируем статистику и графики. Необходимые для этого навыки есть у любого 14-летнего подростка. Им обучают будущих юристов и журналистов, иногда о них говорят в бизнес-школах или на курсах повышения квалификации, но редко им обучают остальные категории граждан — тех, кому эти знания нужны больше всего.
Если вы любите смотреть детективные фильмы или читать статьи, написанные в жанре расследовательской журналистики, многие из необходимых навыков вам уже знакомы — ведь все эти истории напоминают слушания в суде. Судьи и присяжные оценивают конкурирующие заявления и стараются найти, где же в них правда. Существуют кодифицированные нормы права, касающиеся того, что считать настоящим доказательством. В Соединенных Штатах ни документы с неустановленной подлинностью, ни свидетельские показания, основанные на слухах и домыслах, таковыми не являются, хотя из любого правила есть исключения.
Представим, что кто-то посоветовал вам сайт, где написано, что вы станете умнее, если будете слушать Моцарта по 20 минут в день. На другом сайте утверждают, что это не так. И тут мы сталкиваемся с большой проблемой: человеческий мозг часто принимает решения, основываясь на эмоциях и пытаясь их затем оправдать. И ему это удается. Конечно, было бы здорово поверить, что если слушать красивую музыку по 20 минут в день, вы вдруг обнаружите себя в списке людей с самым высоким уровнем IQ. Поэтому для оценки подобного рода утверждений требуется время, может, даже больше, чем нужно, чтобы прослушать «Маленькую ночную серенаду», но необходимо избегать неверных выводов. Даже самых умных из нас можно обвести вокруг пальца. Стив Джобс отложил лечение своего рака поджелудочной железы, потому что следовал совету (взятому из книг и из интернета), что изменение диеты вылечит его. К тому моменту, как он понял, что диета не работает, его болезнь уже не подлежала лечению.
Не всегда, однако, возможно определить правдивость и точность источника информации. Вспомните :
Проблемы вам создает не то, чего вы не знаете, а скорее то, в чем вы абсолютно уверены, тогда как на самом деле заблуждаетесь.
Я слышал эту фразу в начале художественного фильма The Big Short, в котором ее приписали Марку Твену. У меня тогда возникло ощущение, будто я до этого где-то с ней встречался. Эл Гор тоже ее использовал в своем фильме An Inconvenient Truth девятью годами ранее и тоже приписывал ее Марку Твену. Но готовя к публикации свою книгу и проверяя факты, я не смог найти ни одного упоминания Марка Твена в связи с этой фразой. Установление авторства и сама цитата — главные примеры того, против чего она нас предостерегает. Режиссеры, сценаристы и продюсеры обоих фильмов не удосужились сделать свое домашнее задание — то, в чем они были так уверены, оказалось неправдой.
Поискав информацию на эту тему, я обнаружил статью в Forbes, где говорилось, что авторство установлено неверно. Автор статьи, Найджел Рис, ссылался на Respectfully Quoted — словарь цитат, составленный Библиотекой Конгресса США. В этой книге собраны самые различные формулировки фразы, упомянутой в книге Джоша Биллингса Everybody’s Friend, or Josh Billing’s Encyclopedia and Proverbial Philosophy of Wit and Humor, написанной в 1874 году, . «Вот так-то, — пишет Рис. — Марк Твен гораздо более популярный юморист, нежели Джош Биллингс, а значит, слова эти скорее принадлежат ему». Рис продолжает:
Давайте рассмотрим еще один случай. В президентских дебатах 1984 года Уолтер Мондейл заявил, что помнит слова Уилла Роджерса о Гувере. Роджерс сказал: «Меня беспокоит не то, чего тот не знает. А скорее то, в чем он абсолютно уверен, тогда как на самом деле он заблуждается».
Так кто же прав? Когда имеешь дело с такими сложными вопросами, лучше всего обратиться к эксперту. Я спросил Гретхен Либ, сотрудника научно-исследовательской библиотеки колледжа Вассар, работающую в тесном сотрудничестве с кафедрой английского языка. Она предоставила мне этот анализ, который многое объяснил:
Цитаты — вещь сложная. Они эквивалентны статистике в том, что касается лжи, наглой лжи и т. д., — только выражены буквами. Старые цитаты выглядят как перевод с другого языка, в том смысле, что они скорее интерпретируют старые тексты, чем передают их дословно, потому что те авторы писали на выдуманном языке, это было что-то вроде языка Гекльберри Финна, который сейчас сложно читать и почти невозможно понять.
Я могла бы проверить и другие словари цитат, например Оксфордский, но это уже был бы абсолютно XX век.
Вам доводилось работать с HathiTrust? Это книжный корпус, собранный из научно-исследовательских библиотек, который стоит за Google Books, и это просто золотая жила, особенно если говорить о материалах, напечатанных до 1928 года.
И вот вам цитата, приписываемая Джошу Биллингсу в словаре Respectfully Quoted (у нас он есть в электронном виде; мне даже не пришлось вставать из-за стола!). Он ссылается на Оксфордский словарь цитат, которым я, как показывает практика, пользуюсь чаще, чем словарем Джона Бартлетта:
«Основная проблема людей заключается не в том, что они чего-то не знают, а в том, что они знают столько всего, что знанием не является». Фраза приписывается Джошу Биллингсу Оксфордским словарем цитат, 3-е издание. С. 491 (1979). Этому, однако, нет подтверждений в его бумагах, хотя нечто похожее можно найти в его книге Everybody’s Friend, or Josh Billing’s Encyclopedia and Proverbial Philosophy of Wit and Humor. Изначальное написание этой фразы было исправлено: «Как же мало из того, что я знаю, на самом деле является знанием» (с. 502). «Мудрость заключается не в том, чтобы узнавать как можно больше нового, а в том, чтобы узнавать меньше того, что истиной не является» (с. 430). «Я искренне убежден в том, что лучше не знать ничего, нежели знать то, что не является истиной» (с. 286).
Кстати, говоря об упоминании Уолтером Мондейлом Уилла Роджерса, словарь Respectfully Quoted отмечает, что эту цитату не нашли в бумагах Роджерса. Кроме того, если вы поищете информацию о Марке Твене, то обнаружите, что Биллингс называет юмориста и острослова Марка Твена своим самым верным корреспондентом, они предавались беседам и обменивались афоризмами, или, как бы назвал это Биллингс, «аффуризмами». Но как теперь разобрать, кто что сказал? Я обычно закатываю глаза, когда люди, особенно политики, цитируют Марка Твена или Уилла Роджерса, и думаю: «Генри Луис Менкен, мы вас почти не знаем». Критически мыслящий ум, подобный тому, что был у Менкена, сегодня редко встретишь. Бедный Джош Биллингс. Положение второго по популярности юмориста спустя столетие ставит авторство под сомнение.
Так что это случай, когда цитата оказывается полностью поддельной и по смыслу, и в том, что касается авторства. Основная идея приписывается Биллингсу, хотя не совсем ясно, принадлежала оригинальная мысль ему, Твену или, может, их приятелю Брету Гарту. Уилл Роджерс тоже фигурирует в этом списке, потому что цитата звучит так, как мог бы выразиться именно он.
, я услышал от одного своего знакомого, который по ошибке запомнил ее следующим образом:
Самая грязная ложь — отчасти правда, которая ведет вас к неверным заключениям.
Прозвучало это правдоподобно. И было похоже на Теннисона, который мог бы придать красок абстрактному понятию и смешать метафизическое с практическим. Вот только когда я готовил книгу в печать и проверял факты, то нашел оригинальную цитату: «Ложь, которая наполовину правда, — самая грязная ложь». Вполне в стиле Курта Воннегута.
Столкнувшись с новыми или противоречивыми утверждениями, мы со знанием дела можем решить, что есть правда, а что нет, если будем располагать доказательствами. Мы тщательно изучаем все утверждения самостоятельно и принимаем решение, будучи и судьей, и присяжными в одном лице. Важная часть этого процесса — поиск экспертного мнения. Как же найти таких специалистов?
Поиск экспертов
Первым делом, пытаясь получить оценку утверждения каким-нибудь экспертом, нужно понять, кто решил, что это мнение экспертное. Если человек оказался свидетелем какого-то события, то насколько его показания заслуживают доверия?
Даже самые авторитетные эксперты могут ошибаться. В начале 2000-х правительство США сильно заблуждалось насчет наличия у Ирака оружия массового поражения. Если приводить примеры из других, менее политизированных сфер, то можно вспомнить о том, что ученые годами считали, что у человека 24 пары хромосом, а оказалось 23. Конечно, мнение признанных экспертов — не последнее дело в оценке какого-то утверждения, но не стоит считать их истиной в последней инстанции, это лишь начало пути.
У экспертов два способа представлять свое мнение, и нам очень важно уметь отличить один от другого. В первом случае они рассматривают факты и доказательства, обобщают информацию и делают выводы, основываясь на этих данных. Они сообщают вам, какие имеются доводы, почему они имеют значение и как они помогли сделать соответствующие выводы. Именно таким и должен быть научный подход — так проходят судебные заседания, таким образом принимают решения в бизнесе, медицине и при разработке военных стратегий.
Во втором случае эксперты просто делятся своим мнением. Они такие же люди, как и мы. И так же, как и мы, могут придумывать истории, увязывать воедино собственные разрозненные наблюдения, гипотетические ситуации и непроверенные факты. Тут нет ничего постыдного — из такого ассоциативного мышления могут рождаться хорошие рабочие идеи, но их нельзя путать с логическими аргументами, в основе которых лежат доказательства. В книгах и статьях, написанных учеными и рассчитанных на широкую аудиторию, часто содержатся подобного рода домыслы — и мы ведь покупаем их, потому что нас впечатлили знания и красноречие автора. Но если делать все по правилам, автор должен снять с себя маску эксперта, позволить вам заглянуть на «кухню» и своими глазами увидеть какие-то доказательства.
Под словом «эксперты» обычно подразумеваются люди, прошедшие специальную подготовку, посвятившие много времени развитию своих профессиональных навыков и умений (например, обладатели ученой степени, пилоты, музыканты или атлеты), чьи знания и умения считаются высокими относительно уровня других людей. Как таковая профессиональная компетентность — это оценка, данная обществом, ведь мы сравниваем навыки одного специалиста с профессиональным уровнем другого. Компетентность относительна. Эйнштейн был экспертом в области физики 60 лет назад. Будь он жив — возможно, и не считался бы таким докой и не смог бы понять то, что известно на сегодняшний день Стивену Хокингу и другим физикам. Компетентность гарантирует некоторый уровень. Хотя астронавт Джон Янг — один из 12 людей, ходивших по поверхности Луны, было бы неверно сказать, что капитан Янг — эксперт по лунным прогулкам, хотя он, определенно, знает об этом больше, чем почти кто бы то ни было.
Специалисты со схожей квалификацией и уровнем знаний не обязательно всегда соглашаются друг с другом. А если даже и соглашаются, то не всегда правы. Тысячи и тысячи финансовых аналитиков делают свои прогнозы относительно биржевого курса, которые получаются совершенно неверными, а пара абсолютных новичков в этом деле как раз оказываются правы. В свое время все британские звукозаписывающие компании отвергли демозапись Beatles, а Джордж Мартин, молодой продюсер, не разбиравшийся в поп-музыке, записал их на EMI. Научно-исследовательский центр Xerox PARC, создавший графический интерфейс для компьютера, не видел никакого будущего для PC. Стив Джобс, у которого не было совершенно никакого опыта ведения бизнеса, был уверен, что они ошибаются. Успех, который демонстрируют новички в этих областях, обычно объясняют тем, что курс акций на фондовой бирже, так же, как и вкусы людей, — дело непредсказуемое. Всякое бывает. Не то чтобы эксперты никогда не ошибаются, просто чисто статистически у них больше шансов оказаться правыми.
Многим изобретателям и новаторам говорили, что «это не будет работать», и часто это говорили эксперты. Отличным примером может служить история братьев Райт и их соратников-изобретателей, претендовавших на создание летающего аппарата с мотором. Братья Райт были исключены из школы и, так вышло, не имели никаких знаний в области воздухоплавания или физики. Многие тогдашние эксперты, знания которых были довольно формальными, уверяли, что полет на аппарате тяжелее воздуха невозможен. Братья были самоучками, и их воля к победе сделала свое дело — они де-факто стали экспертами, когда построили функционирующий самолет тяжелее воздуха, тем самым доказав несостоятельность бытовавшего экспертного мнения. Менеджер бейсбольной команды «Окленд Эйс» Билли Бин собрал достойную команду, использовав при этом показатели эффективности игроков, которые недооценивали другие, — он два года подряд приводил своих ребят к плей-офф, существенно увеличив благосостояние команды.
Эксперты — часто дипломированные специалисты с ученой степенью, признанные в деловом мире. Сертифицированный механик завода, где собирают Toyota, может считаться экспертом по Toyota. А какой-нибудь независимый механик, работающий в сервисе за углом, возможно, даже самоучка, может быть таким же хорошим специалистом, а то и лучше, но его услуги обойдутся дешевле. Просто шансы на это будут меньше, и, конечно, довольно сложно самому определить квалификацию этого механика. Тут все дело в среднем уровне: средний сертифицированный механик с завода Toyota будет лучше знать, как починить ваш автомобиль, нежели какой-нибудь средний механик-самоучка. Но из всех правил бывают исключения, и чтобы принять правильное решение, вам придется просто включить логику. Знавал я одного механика, 25 лет проработавшего в дилерском центре Mercedes, где он был на хорошем счету и все его очень ценили. Однажды он захотел стать самому себе начальником и открыл собственный магазин. Благодаря 35-летнему рабочему стажу (на тот момент, как мы познакомились) его квалификация была гораздо выше, чем у молодых механиков, работающих в компании дилера. Или вот еще пример: независимый эксперт может специализироваться на определенных видах ремонта, в то время как дилер не так часто имеет с ними дело (например, переборка коробки передач или перетяжка сидений). В таком случае вам лучше обратиться к независимому механику, который проделывает все это по пять раз в месяц, в то время как официальный дилер сталкивался с этим лишь однажды, и то пока учился на механика. Это все равно что с хирургами: если вдруг вам понадобится операция, вы скорее обратитесь к врачу, который провел их несколько сотен, а не одну и не две. И не важно, как прошли эти две операции.
Достижения экспертов в области науки, технологии, медицины освещаются в специализированных журналах (сейчас поговорим об этом) или подтверждаются патентами и дипломами. Они могут быть признаны профессиональным сообществом, о чем свидетельствуют различные награды, как то Нобелевская премия, орден Британской империи или Национальная научная медаль США. Если говорить о бизнесе, то эксперты могут иметь опыт ведения или создания компании, знать, как сделать состояние (Уоррен Баффетт, Билл Гейтс). Конечно, существуют и менее значительные достижения (продавец месяца, автомеханик года, лучший мексиканский ресторан, лучший подрядчик-кровельщик).
Если говорить об искусстве и гуманитарных науках, эксперты могут работать в университетах, их знания могут быть признаны теми, кто занимает такие же академические или правительственные должности, а также экспертными комиссиями. Подобные комиссии обычно формируются из бывших победителей конкурсов или хорошо подготовленных сотрудников университетов — подобные принципы лежат в основе выдвижения на Нобелевскую премию и стипендию Макартура для гениев.
Если человек из области искусств или гуманитарных наук получил награду, например Нобелевскую или Пулитцеровскую премию, награду вашингтонского Центра Кеннеди, музыкальную премию Polaris Music Prize, премию Джуно, Национальную книжную премию, премию Нью-бери, Букеровскую премию, — мы приходим к заключению, что он эксперт в своем деле. Награды от коллег особенно важны для оценки квалификации. ASCAP (Американское общество композиторов, авторов и издателей) вручает награды тем, за кого проголосовали его же члены. Особенно важно, что те, кто присуждает премию, как раз и входят в состав экспертной комиссии. В случае с «Грэмми» или «Оскаром» процесс выбора номинантов происходит так же.
Вы можете поймать себя на мысли: «Погодите-ка. В случае с такими наградами всегда есть элемент политической игры и личного отношения. Мой любимый актер (певец, танцор) никогда не получал эту премию — готов поспорить, есть тысячи людей, которые думают, что он ничем не хуже победителя этого года». Но это совсем другое дело. Система вознаграждения устроена таким образом, чтобы в первую очередь убедиться, что каждый победитель заслуживает награды, а это не то же самое, что сказать, будто каждый, кто заслуживает, и будет победителем (вспомните наш разговор об асимметрии). Те, чьи заслуги были когда-либо отмечены достойными наградами, обычно дорастают до уровня экспертов (опять же, бывают исключения, например вручение «Грэмми» в 1990 году, когда приз получила группа Milli Vanilli, но позднее ее участники добровольно вернули награду; или вручение Пулитцеровской премии репортеру Washington Post Джанет Кук, которая была отозвана два дня спустя, когда обнаружили, что победившая в конкурсе история была сфабрикована; Габриэль Гарсия Маркес язвительно заметил тогда, что Кук нужно было присудить Нобелевскую премию в области литературы). Если оказалось, что эксперт виноват, компрометирует ли это его как специалиста? Возможно. Во всяком случае, это точно подрывает к нему доверие — зная, что эксперт солгал однажды, вы теперь должны быть начеку — это может повториться.
Обычно экспертные знания носят довольно узкий характер
Доктор Рой Мидоу, педиатр, дававший показания во время судебного разбирательства по делу Салли Кларк, якобы убившей своего ребенка, не обладал профессиональными знаниями в области медицинской статистики или эпидемиологии. Он работал в сфере медицины, и прокурор, давший ему слово, безусловно, надеялся, что присяжные решат, что перед ними квалифицированный специалист. Уильяму Шокли была присуждена Нобелевская премия по физике как одному из трех изобретателей транзистора. В последующие годы он стал продвигать явно расистские взгляды, которые получили распространение, вероятно потому, что люди решили, что раз он был достаточно умен, чтобы получить Нобелевскую премию, то он, должно быть, знает то, что неизвестно другим. Гордон Шоу, «обнаруживший» ныне сильно дискредитированный эффект Моцарта, был физиком, которому не хватало профессиональных знаний в области бихевиоризма. Но все решили, видимо, как в случае с Шокли: «Он ведь физик. Он, должно быть, и правда умный». Но интеллект и компетенция обычно проявляются в какой-то определенной области, в противовес распространенному убеждению, что сведущий человек сведущ во всем. Лучший механик в мире, специализирующийся на Toyota, может и не определить, что случилось в вашем Volkswagen, а лучший адвокат по налогообложению может и не дать дельного совета в деле нарушения контракта. Ну а физик, вероятно, не лучший эксперт в области общественных наук.
Отдельное место в наших сердцах (но, надеюсь, не в наших рациональных умах) занимают актеры, которые с помощью своих экранных образов делают рекламу каким-то вещам. Например, Сэм Уотерсон очень убедительно сыграл адвоката Джека Маккоя в сериале Law & Order. Будучи актером, он не сильно разбирался в банковском деле и инвестициях, хотя рекламные ролики с его участием для TD Ameritrade были потрясающими. Представитель другого поколения, Роберт Янг, роль которого в сериале Marcus Welby, M.D. очень полюбилась зрителю, в свое время снимался в рекламе кофе Sanka. Актеры Крис Робинсон (General Hospital) и Питер Бергман (All My Children) рекламировали лекарство. По правилам Федеральной торговой комиссии (так называемое Правило белого халата) актеры должны были сопровождать свой рекламный текст пояснением, которое позже превратилось в крылатое выражение: «Я не доктор, но играю его на телевидении». Очевидно, легковерные зрители по ошибке принимали докторов из телевизионного сериала за авторитетных специалистов в реальном мире медицины.
Иерархия источников
Глядя на некоторые публикации, понимаешь, что авторы во время работы над материалом, скорее всего, обращались к настоящим экспертам. Существует даже иерархия источников информации, и одни из них кажутся более надежными, чем другие. Научные статьи, рецензируемые специалистами в данной области, обычно более надежны, нежели книги, а книги, выпущенные крупными издательствами, как правило, имеют лучшую репутацию, чем самиздат (потому что крупные издательства скорее будут вычитывать и править свои материалы, а также они больше мотивированы финансово). Печатные издания, не раз отмеченные разными профессиональными премиями, такие как New Your Times, Washington Post и Wall Street Journal, всегда следят, чтобы их новостные материалы были максимально точны. Они добиваются независимого экспертного подтверждения любой новости, которую публикуют. Если какой-то чиновник во время встречи с прессой говорит о чем-то, журналисты тут же получают подтверждение этой информации у другого члена правительства. Если заявление делает ученый, журналисты связываются с его коллегами и просят комментарий. Конечно, эти журналисты тоже ошибаются; даже репортеры газеты Times не раз обвинялись в фабрикации, и каждый день в газете, допустившей неточность, публикуют список опечаток. Некоторые, включая Ноама Хомски, утверждают, что Times — рупор пропаганды, так как публикует новости о правительстве США, не сдабривая материалы здоровым скептицизмом. Но, опять же, как и в истории про автомеханика, тут все дело в среднем уровне — материалы в New York Times вызовут в целом больше доверия, нежели, скажем, в New York Post.
Некоторые источники, находящиеся на хорошем счету, предпочитают проверять факты, прежде чем их публиковать. Однако в последнее время в сети появилось много источников, которые не придерживаются единых стандартов, а в некоторых случаях и сообщают горячие новости, опережая традиционные СМИ, для которых характерна более деликатная подача. Многие из нас узнали о смерти Майкла Джексона с развлекательного сайта , прежде чем сообщение появилось в традиционных СМИ. В отличие от сотрудников Los Angeles Times или NBC, редакторы TMZ поспешили поделиться новостью, хотя имевшихся у них фактов было недостаточно. Конкретно в этом случае новость, опубликованная сотрудниками TMZ, оказалась настоящей, но слепо доверять такого рода репортажам нельзя.
Бывали случаи, когда сообщения о смерти знаменитостей, циркулировавшие в Twitter, оказывались журналистской уткой. Не далее как в 2015 году сообщалось о смерти Карлоса Сантаны, Эрла Джонса, Чарльза Мэнсона и Джеки Чана. Непроверенные сообщения 2011 года стали причиной продажи акций компании Audience, которые упали в стоимости на 25 %. Акции Twitter временно выросли в цене на 8 % после того, как на одном фиктивном сайте, визуально очень похожем на , появилась информация о поглощении компании. Как сообщила Wall Street Journal, «использование слухов в новостях для манипуляции торгами на фондовой бирже — давно известная уловка. Просто сегодня информации так много, что она мешает биржевым маклерам, работающим на больших скоростях, и те могут легко стать жертвами мистификации». И ведь такое случается с лучшими из нас. Джонатан Кейпхарт, маститый журналист (член профессиональной команды, получившей в 1999 году Пулитцеровскую премию), написал для Washington Post историю, в основе которой лежало сообщение в Twitter, сделанное несуществующим конгрессменом на несуществующем избирательном участке.
Как и в случае с графиками и статистическими данными, нельзя слепо верить всему, что мы читаем в достоверном источнике, точно так же, как и нельзя автоматически отвергать все, что мы узнаем из сомнительного источника. Не стоит доверять всему, что вы читаете в New York Times, или отвергать все, что вы читаете на сайте TMZ. А в зале суда нельзя полагаться на единственного свидетеля, нужно искать доказательства.
Домен сайта
Последние буквы в URL указывают на домен. Полезно знать домены своей страны, поскольку некоторые доменные имена имеют определенные ограничения и это поможет вам установить надежность сайта по выбранной теме. В США доменное имя. edu предусмотрено для некоммерческих образовательных учреждений, например (Стэнфордский университет); доменное имя. gov предусмотрено для правительственных учреждений типа (Центры по контролю и профилактике заболеваний США);.mil — для военных организаций, например . Самое распространенное доменное имя —.com, его используют коммерческие предприятия, например . Также стоит упомянуть. net, nyc и. management, у которых нет никаких ограничений по контенту. Caveat emptor. , возможно, вообще находится в Нью-Джерси (и у сотрудников этой компании может даже не быть лицензии для работы в Нью-Йорке), а может вовсе не разбираться в менеджменте.
Знание домена иногда помогает выявить потенциальный обман. Вы скорее найдете беспристрастную информацию не на коммерческом сайте, а на образовательном или некоммерческом (размещенном в домене с расширением. edu, gov или. org), хотя там часто находятся студенческие блоги и выражается личная точка зрения. Но и образовательные, и некоммерческие сайты не без греха: они могут подавать информацию таким образом, чтобы увеличивалось количество читательских взносов, а их миссия находила публичную поддержку. Редакторы сайта могут выражать предвзятое мнение, делая обзоры лекарств, произведенных компаниями-конкурентами, например GlaxoSmithKline, а Glaxo может откровенно лоббировать свои товары.
Заметьте, однако, что вам не всегда нужно беспристрастное, нейтральное мнение. В поисках инструкции к холодильнику вы, вероятно, зайдете на выражающий пристрастную точку зрения сайт производителя (например, ), а не на сайт, занимающийся повторным распространением устаревших версий руководства пользователя, в котором куча ошибок. Возможно, на сайте с доменом. gov и лоббируются интересы правительства, но именно там вы найдете наиболее точную информацию о законах, налогах, данных переписи, а также о том, как зарегистрировать автомобиль. А на сайтах и , возможно, будет более полная информация о большинстве медицинских случаев, потому что авторы текстов не преследуют никакой финансовой выгоды.
Кто за этим стоит?
[106]
Может ли какой-то сайт работать под названием, которое заведомо сбивает вас с толку? Ассоциация производителей витамина C может создать себе сайт NutritionAndYou.info — и вы будете думать, что предоставляемая ими информация непредвзята. Президент сети бакалейных товаров Whole Foods был пойман на том, что притворялся в сети покупателем и навязывал товары своей компании. Многие рейтинговые сайты, например Yelp! или Amazon, обнаружили, что очень много отзывов оставляли родственники или друзья тех, кого оценивали (или чьи товары оценивали). Люди не всегда оказываются теми, кем они кажутся в сети. Тот факт, что сайт называется «Правительственная система здравоохранения США», не означает, что сайтом действительно занимается правительство, а сайт, носящий название «Независимые лаборатории», не обязательно будет независимым — им может управлять производитель автомобилей, который хочет, чтобы его машины выглядели хорошо во время проведения не таких уж независимых тестов.
В борьбе 13-го округа Флориды за место в Конгрессе, проходившей в 2014 году, местные представители Республиканской партии создали сайт, на котором поместили имя своего оппонента от партии демократов — Алекс Синк. Они пытались обманным путем заставить избирателей думать, что те отдают свои деньги Синк. На самом же деле все деньги достались ее оппоненту, Дэвиду Джолли. Сайт contribute.sinkforcongress2014.com использовал цветовую гамму Синк и фотографии, где она улыбается, — это изображение было очень похоже на фото с ее собственного сайта.
Фотография с сайта в поддержку кандидата в Конгресс от партии демократов Алекс Синк
Фотография с сайта Республиканской партии, использованная для сбора денег в поддержку оппонента Алекс Синк — Дэвида Джолли
На сайте Республиканской партии действительно написано, что все деньги пойдут на то, чтобы разгромить Синк, поэтому нельзя сказать, что это мошенничество чистой воды. Но давайте говорить положа руку на сердце — большинство людей не утруждают себя чтением таких вещей или делают это на бегу. Наиболее яркие элементы, привлекающие внимание, — большая фотография Синк, а также заголовок «Алекс Синк | Конгресс». Это автоматически наводит на мысль, что сайт призывает голосовать за Алекс Синк, а не против нее. Не желая оставаться в долгу, демократы ответили подобным на подобное, создав сайт www.JollyForCongress.com, чтобы собрать деньги, предназначенные сопернику Синк.
Dentec Safety Specialists и Degil Safety Products — конкурирующие компании, предлагающие похожие услуги и продукты. У Dentec есть свой сайт DentecSafety.com, на котором они продвигают свои товары, и у Degil есть свой сайт, DegilSafety.com. Но все дело в том, что компания Degil также зарегистрировала DentecSafety.ca, чтобы перенаправлять канадских покупателей на свой сайт и таким образом красть клиентов у компании-соперника. Согласно судебному решению, вынесенному по этому делу, компания Degil была обязана выплатить Dentec 10 тысяч долларов, а также закрыть DentecSafety.ca.
У одной компании, торгующей онлайн, был свой сайт GetCanadaDrugs.com. Суд счел, что название сайта — обман, так как он «неверно описывает то, чем торгует компания». Основные пункты обвинения заключались в том, что не все фармацевтические продукты были произведены в Канаде и что только приблизительно 5 % покупателей сайта были канадцами. На данный момент этот домен прекратил свое существование.
Если вам известно доменное имя, это, конечно, может помочь сориентироваться, но едва ли можно сказать, что это надежная система проверки. Название MartinLutherKing.org предполагает, что на этом сайте будет предоставлена информация о великом ораторе и защитнике гражданских прав. А так как расширение у него. org, можно и вовсе решить, что у его создателей нет никакой жажды наживы. На сайте говорится, что он предлагает «настоящее историческое исследование» жизни и творчества Мартина Лютера Кинга. Но погодите-ка. Большинство людей не начинают свое выступление со слов «То, что я собираюсь вам сказать, — абсолютная правда». Ведь BBC не начинает каждый свой выпуск новостей со слов «Это чистая правда». Мы всегда предполагаем, что другие будут честны с нами. Как говорится в одной старой шутке, «как узнать, что кто-то вам лжет? По тому, что он начинает со слов „честно говоря“». Честным людям не нужно предварять свою речь подобными ремарками.
Что же на самом деле можно найти на сайте ? Ассортимент бесстыдно искаженных фактов, антисемитских высказываний и цитат, вырванных из контекста. Кто занимается этим сайтом? Stormfront, группа неонацистов, пропагандирующая идею превосходства белых. Отличный способ замаскировать расистскую программу: пообещать «всю правду» о великом борце за гражданские права.
Предвзятость организаций
Может ли что-нибудь повлиять на то, как человек или организация структурирует и представляет информацию? Знает ли этот человек или организация, что такое конфликт интересов? Заявление о пользе миндаля, сделанное Ассоциацией производителей миндаля, не так весомо, как заявление, сделанное независимой лабораторией.
Оценивая слова эксперта, нужно помнить, что он может выражать предвзятое мнение, сам того не осознавая. В случае с опухолью хирург-онколог может назначить операцию, радиационный онколог — облучение, а онколог-терапевт — химиотерапию. Психиатр может порекомендовать лекарство от депрессии, в то время как психолог ограничится психотерапией. Как гласит одна старая поговорка, «когда у вас есть молоток, все вокруг похоже на гвозди». Кто же прав? Посмотрите на статистические данные. Или найдите третью сторону, которая уже изучила разные варианты. Именно этим и занимается метаанализ в области науки и медицины (по меньшей мере должен заниматься). Метаанализ — техника исследования, предполагающая объединение результатов нескольких сотен исследований, проведенных разными лабораториями, с целью определения весомости доказательств в пользу того или иного утверждения. По этой причине компании приглашают аудитора, чтобы тот проверил их бухгалтерские записи, или финансового аналитика, чтобы он вынес решение о реальной стоимости компании, которую они присмотрели. Конечно, инсайдеры в компании, которую хотят купить, прекрасно знают, как обстоят у них дела в отношении финансов, но очевидно, что они — лица заинтересованные. И не всегда в том смысле, в каком вы думаете. Они могут завысить цену компании, если хотят продать ее, или занизить, если боятся агрессивного поглощения.
Кто дает ссылки на сайт?
Специальный сервис Google позволяет вам посмотреть, кто еще ссылается на ту же страничку, на которой находитесь вы. Вбейте слово «link:» («ссылка»), а затем URL сайта, и Google найдет все сайты, которые на него ссылаются (например, на запрос link: breastcancer.org выдаст две сотни сайтов, которые ссылаются на соответствующий сайт). Да, но зачем вам это? Если агентство по защите потребителей, Бюро по улучшению деловой практики или иная охранная организация дает ссылку на сайт, вы, возможно, захотите узнать, хвалят ли они его или ругают. Страничку можно предъявить в зале суда. Или на нее как на очень ценный ресурс может давать ссылку какая-нибудь авторитетная организация, например Американское общество борьбы с раковыми заболеваниями.
рассказывает о демографических данных посетителей сайта: из какой они страны, какое у них образование, какие сайты они посетили непосредственно до того, как зайти на этот. Подобная информация позволит вам лучше понять тех, кто пользуется вашим сайтом, а также их мотивацию. Сайт о лекарствах, который посещают врачи, вероятно, будет пользоваться большим доверием, нежели сайт, на который они не заходят. Отзывы о каком-то местном учреждении или местной компании, оставленные жителями вашего города, будут для вас, вероятно, важнее, нежели мнение приезжих.
Журналы, рецензируемые специалистами
В публикациях, рецензируемых специалистами, новый эксперимент, сообщение или утверждение оцениваются учеными, находящимися друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Они должны быть экспертами в той области, которую анализируют. Следует, однако, сказать, что этот метод далек от того, чтобы считаться полностью надежным: находки, сделанные специалистами, иногда опровергаются, а публикации отзывают. Экспертные оценки не должны быть вашим единственным источником информации, но они представляют собой хорошую базу при принятии решений, ведь так же, как в случае с демократией, это лучшая система, которая у нас есть на сегодняшний день. Если какая-то информация появляется, например, в Nature, Lancet или Cell, будьте уверены, что она прошла строгую проверку экспертами. То же касается ситуации, когда вам нужно решить, верить таблоиду или серьезному новостному агентству. Скорее всего, верной информация будет в журнале, рецензируемом специалистами.
В научной статье должны быть сноски или какие-то ссылки на соответствующие научные работы, написанные экспертами. Все утверждения должны быть проверены, факты — подтверждены цитатами из достоверных источников. Десять лет назад было относительно просто выяснить, достоин ли журнал уважения, но из-за получивших широкое распространение журналов открытого доступа, бесплатно печатающих все что угодно, эта грань стерлась, появился параллельный мир, полный псевдонаучных статей. Отличить одно от другого вам помогут сотрудники справочных служб. Журналы, возникающие на таких платформах, как PubMed (при поддержке Национальной медицинской библиотеки США), — качественные; статьи, которые вы находите в обычном поисковике, — нет. Сайт содержит больше ограничений, чем Google или другая поисковая система, он ограничивает результаты поиска научными статьями, хотя и не проверяет журналы, и тут тоже попадаются псевдонаучные публикации. Но он отлично отсеивает то, что даже не похоже на научную статью. Однако это палка о двух концах: такой подход может сильно затруднить выбор из-за обилия кажущихся подходящими результатов поиска. Джеффри Билл, библиотекарь в Колорадском университете, создал черный список журналов открытого доступа, которые он называет «грабительскими» (они часто берут с авторов высокую плату за публикацию). За четыре года этот список, изначально насчитывавший 20 изданий, вырос до 300 с лишним позиций. Существуют и другие сайты подобного толка, которые могут помочь вам отсеять лишнее, например Social Science Research Network ().
Регулируемая власть
В сети нет единого органа, который контролировал бы публикации пользователей и не допускал с их стороны заведомо ложных текстов. Нет иного способа закрыть сайт, содержащий нечто оскорбительное или нарушающее закон, кроме как получить дорогостоящий судебный запрет.
Вне сети с этим разобраться легче. Все учебники и энциклопедии подвергаются тщательной проверке специалистами (хотя порой школьное руководство вносит изменения в их содержание под влиянием политической ситуации и по требованию законодательной власти). Статьи в крупных газетах, выпускаемых в демократических странах, вычитываются очень скрупулезно, в отличие от не вызывающих никакого доверия газет Ирана или, например, КНДР, цензурируемых правительством. Если фармацевтическая компания предъявляет претензию, то Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, Министерство здравоохранения в Канаде или похожие организации в других странах должны ее засвидетельствовать. Если на телевидении выходит реклама, Федеральная торговая комиссия будет рассматривать жалобы на ее недобросовестность, этим занимается Управление по стандартам рекламы (в Канаде ASC; в Великобритании — ASA). В Европе за это отвечает организация под названием EASA (Европейский альянс рекламных стандартов). У многих других стран имеются похожие органы власти.
Все ловкачи и пройдохи, делающие ложные заявления, могут быть наказаны. Однако штраф часто бывает очень незначительным и не годится в качестве серьезного средства устрашения. В 2014 году компания Red Bull, выпускающая энергетический напиток, в результате судебного разбирательства была обязана выплатить более 13 миллионов долларов: потребители напитка сочли, что были введены в заблуждение, — им пообещали, что их физическая и умственная работоспособность повысится. В 2015 году компания Target согласилась выплатить 3,9 миллиона долларов, чтобы с нее сняли обвинения в том, что цены на ее продукты в магазине были выше тех, что анонсировались в рекламе, а также в том, что вес продуктов отображался некорректно. В 2015 году та же история произошла и с розничным магазином Whole Foods, торгующим натуральными продуктами. По решению суда компания Kellogg’s должна была выплатить 4 миллиона долларов за недобросовестную рекламу. В ней говорилось, будто в результате клинических исследований было доказано, что употребление глазированных пшеничных хлопьев Frosted Mini-Wheats «повышало внимание у детей на 11 %». И хотя для нас все эти суммы кажутся огромными, для Red Bull (прибыль в 2014 году составила 7,7 миллиарда долларов), Kellogg’s (14,6 миллиарда) и Target (72,6 миллиарда) эти штрафы лишь немногим больше, чем ошибка округления в бухгалтерских отчетах.
Это актуальная информация? Ей можно доверять?
В отличие от книг, газет и традиционных источников информации, сайты редко публикуют даты; графики, таблицы, схемы не всегда указывают, к какому периоду эти данные относятся. Прочитав слова «продажи и прибыль с начала года и до сегодняшнего дня», вы не сможете с полной уверенностью утверждать, что эта информация актуальна на сегодняшний день или даже на текущий год.
Создать страничку в интернете — дело нехитрое и стоит недорого, поэтому люди их часто бросают, когда не хотят ими больше заниматься или переключаются на другие проекты. И такие странички становятся своего рода заброшенными витринами, украшенными неоновой вывеской, что магазин «открыт», хотя на самом деле он давно не работает.
По самым разным причинам, о которых мы уже говорили, — мошенничество, отсутствие компетентности, ошибки в измерениях, ошибки интерпретации — научные открытия и заявления сейчас ставятся под сомнение. Бывает, что отдельных участников преступления, которых сочли виновными в ходе проведенного судебного разбирательства, оправдывают. Эксперты меняют свое мнение. Беглого просмотра нового сайта недостаточно, чтобы понять, заслуживает ли он доверия. Новые сайты возникают чуть ли не каждую неделю, публикуя мифы, которые были полностью развеяны. Есть множество сайтов, развенчивающих городские легенды, например , или публикующих опровержения, например .
В период с осени 2015 года и вплоть до президентских выборов 2016-го некоторое количество людей заходило на сайты, занимающиеся проверкой фактов, чтобы посмотреть, правду ли говорят политики. Политики лгут еще со времен Квинта Туллия Цицерона, писавшего об этом письмо своему брату Марку в 64 году до н. э. Чем располагаем мы и чего не было у Цицерона — так это возможность проверить факты в реальном времени. Это не означает, что все результаты проверок точны и непредвзяты, дорогой читатель. По-прежнему нужно смотреть, чтобы тут не были отражены интересы какого-то конкретного кандидата или конкретной партии.
, сайт, созданный газетой Tampa Bay Times, получил Пулитцеровскую премию за отчеты, в которых публикуются результаты мониторинга и проверки фактов, упоминаемых известными людьми в выступлениях, при появлении на публике, а также в интервью. В своей работе репортеры используют шестибалльную шкалу, с помощью которой оценивают услышанное: Правда, Практически правда, Полуправда, Практически ложь, Ложь и — в самых вопиющих ситуациях — На воре шапка горит, когда утверждения не соответствуют действительности и выглядят совершенно нелепо. У газеты Washington Post тоже есть свой сайт, где можно проверить достоверность упоминаемой публично информации, но оценивается она в Пиноккио . А также газета вручает свой собственный приз, «Одобрено Джеппетто», — за утверждения, в которых содержится «правда, только правда и ничего, кроме правды».
Вот, например, одна история: 21 ноября 2015 года кандидат в президенты Дональд Трамп выступил с речью на собрании в Бирмингеме, штат Алабама. Чтобы получить голоса в поддержку своей позиции (он, в частности, собирался создать орган регистрации мусульман в Соединенных Штатах в рамках программы предотвращения угрозы терроризма внутри страны), Трамп подробно рассказал о «тысячах и тысячах» мусульман в Джерси-Сити, выразивших радость, когда 9 сентября 2001 года рухнуло здание Всемирного торгового центра. Репортер ABC News Джордж Стефанопулос на следующий день публично возразил Трампу, заметив, что полиция Джерси-Сити отрицает эту информацию. Трамп ответил, что видел все это по телевизору собственными глазами и что это событие очень хорошо освещалось в прессе. Politifact и Washington Post проверили все телевизионные записи за три месяца, прошедшие с момента террористической атаки, и не нашли ничего, что могло бы подтвердить слова Трампа. На самом деле в городе Патерсон, штат Нью-Джерси, мусульмане разместили уличный баннер, на котором было написано: «Сообщество мусульман не поддерживает терроризм». Платформа Politifact подытожила свое журналистское расследование, написав, что воспоминание Трампа «идет вразрез со всеми доказательствами, которые мы могли найти. Мы оцениваем эти слова кандидата в президенты как грандиозную ложь». Газета Washington Post присвоила Трампу рейтинг «четыре Пиноккио».
Во время той же самой кампании Хиллари Клинтон заявила, что все ее бабушки и дедушки были иммигрантами. Согласно Politifact (и данным переписи населения США), только один из них был рожден за рубежом, а трое остальных родились в США.
Скопировано, вставлено, отредактировано?
Один из способов заставить людей поверить вам — найти соответствующие «умные» высказывания на чужом сайте и перетащить их на свой. Почему бы не вложить несколько собственных противоречивых мыслей в уста другого человека и не повысить посещаемость вашего сайта? Если вы преследуете какие-то корыстные цели, можно устроить публичную порку, отредактировав чужой тщательно продуманный аргумент — и добавив весу противоположной позиции. Наша задача — убедиться, что мы читаем оригинал, а не имеем дело с исправленной копией, полетом чьей-то фантазии.
Дополнительная информация
Недобросовестные составители рекламных текстов, журналисты, политики и прочие рассчитывают, что никто не будет проверять сноски или цитаты. Поэтому лгать становится все легче. Итак, вы хотите, чтобы на вашем сайте люди узнали, что крем, который вы производите, действительно замедляет процесс старения на десять лет. Для этого вы пишете статью и щедро сдабриваете ее ссылками, которые ведут на интернет-странички, не имеющие никакого отношения к предмету разговора. С помощью такой уловки вам удастся обвести вокруг пальца множество пользователей, потому что большинство даже не станут утруждать себя проверкой. А те, кто все же решит проверить, не уйдут дальше URL, связанного с каким-то значимым сайтом, например экспертным журналом о старении или дерматологии, даже если там ни слова не будет о вашем продукте.
Что еще хуже, цитата может иметь хоть какое-то, пусть второстепенное, отношение к обсуждаемому вопросу, но при этом не быть важной. Например, вы заявляете, что крем содержит витамин X, который должен сделать кожу более здоровой, качественно ее улучшить. Что ж, звучит разумно. Но как этого добиться? Говорится ли в ваших отчетах о том, что испытуемые мазали кремом кожу или принимали его перорально? И в каких дозах? Содержится ли в вашем креме достаточное количество витамина X?
Трудности терминологии
Вы можете прочитать на сайте , что заболеваемость какой-то определенной болезнью — один человек на 10 тысяч. А потом вы вдруг натыкаетесь на статью на сайте , в которой говорится, что распространенность того же заболевания — один человек на тысячу. Может, тут неправильно поставили запятую, разделяющую цифры, может, это опечатка? Не говорится ли в обоих случаях об одном и том же? На самом деле нет. Заболеваемость — это количество новых случаев (инцидентов), о которых сообщают за определенный период, например за год. А распространенность — это количество существующих случаев заболевания, то есть общее количество людей, у которых оно выявлено. (Те, кто боится цифр, бросив быстрый взгляд на данные, по ошибке видят, что единица на тысячу — меньше, чем единица на 10 тысяч, фокусируясь на большом числе со всеми этими нулями, а не на предлоге «на».)
Множественный склероз — демиелинизирующее заболевание головного и спинного мозга. В Соединенных Штатах ежегодно диагностируют 10 400 новых случаев, что приводит к заболеваемости, равной 10 400/322 000 000, или 3,2 случая на 100 тысяч человек. Иными словами, вероятность заболеть равна 0,0032 %. Сравните это с общим числом жителей США, у которых склероз уже есть, а это 400 тысяч, что приводит к распространенности 400 000/322 000 000, или 120 случаев на 100 тысяч человек. Иными словами, вероятность заболеть склерозом в течение жизни равна 0,12 %.
Помимо заболеваемости и распространенности, часто говорят о третьем показателе, смертности — количестве людей, умерших от этого заболевания, как правило, за какой-то промежуток времени. Каждый год у 1,1 миллиона людей диагностируют ишемическую болезнь сердца, 15,5 миллиона американцев живут с этим заболеванием постоянно, а 375 295 человек ежегодно умирают от него. Вероятность, что человеку диагностируют сердечное заболевание в этом году, составляет 0,3 %, что в 300 раз превышает вероятность получить множественный склероз. Вероятность того, что у человека он прямо сейчас, равна 5 %, а вероятность умереть от него в течение любого отдельно взятого года — 0,1 %. Вероятность умереть от него в некоторый момент в течение жизни равна 20 %. Конечно, как мы видели в части 1, это касается всей совокупности американцев. Если нам будет известно что-то о конкретном человеке, например история сердечных заболеваний в его семье, курит он или нет, каков его вес и возраст, мы сможем дать более точную оценку, используя условные вероятности.
Заболеваемость может быть высокой, в то время как распространенность и смертность — относительно низкими. Пример тому — обычная простуда. В течение года простудиться могут миллионы людей (высокая заболеваемость), но почти в каждом отдельном случае все быстро проходит, и поэтому распространенность — количество людей, у которых выявлено данное заболевание в определенный момент, — может быть низкой. Некоторые заболевания встречаются довольно редко, некоторые принимают хроническую форму, с какими-то легко справиться, поэтому заболеваемость может быть низкой (не так много случаев заболеваемости в год), распространенность — высокой (все случаи, вместе взятые, когда люди продолжают жить с заболеванием), а смертность низкой.
Как мы видели, часто, оценивая факты и доказательства, люди игнорируют цифры и названия осей, но наряду с этим часто игнорируют и вербальные описания. Вспомните часть 1 и карты Соединенных Штатов, на которых изображены данные о первичном коэффициенте рождаемости. Вам было интересно, что это такое? Вы могли представить себе, что определение этого коэффициента можно уточнять по-разному: например, родился ребенок живым или нет, выживет ли он в течение первых недель и т. д. Можно подумать, основываясь на слове «первичный», что речь идет о каком-то сыром, чистом, необработанном числе. Но это не так. Статистики пользуют термин «первичный коэффициент рождаемости», чтобы подсчитать живорожденных детей (следовательно, речь идет об исправленном, скорректированном числе, в него не входит число мертворожденных младенцев). Поэтому, принимая решение, запускать ли компанию по производству подгузников, вам необходимо знать первичный коэффициент рождаемости, а не общий ее уровень (потому что общий уровень рождаемости включает и малышей, которые не выжили во время родов).
Кстати, сопряженный с этим показатель, первичный коэффициент смертности, показывает количество людей, умирающих в любом возрасте. Если вычесть этот показатель из первичного коэффициента рождаемости, вы получите уровень естественного прироста населения — показатель, который представляет большой интерес для руководящих кругов (Томас Мальтус тоже им интересовался).
Пропущенные, недооцененные альтернативные объяснения
Оценивая заявление или какой-то довод, спросите себя, нет ли иной причины — помимо той, о которой вам известно, — которая могла бы вызвать рассматриваемую ситуацию. Всегда найдутся какие-то альтернативные объяснения, и наша задача — их взвешивание и сравнение с теми, что предлагаются. А также мы должны решить, сделал человек, выносящий заключение, наиболее очевидный вывод или наиболее правдоподобный.
Например, если, проходя по коридору, вы здороваетесь с другом, а он ничего не отвечает, вы можете подумать, что он зол на вас. Но альтернативным объяснением может быть тот факт, что он вас просто не заметил, спешил на встречу, был чем-то занят, участвовал в психологическом эксперименте, поклялся молчать как рыба в течение часа или в него временно (а то и навсегда) вселился кто-то другой.
Альтернативные объяснения часто возникают в псевдонауке и контрзнании, но их можно встретить и в настоящей науке. Например, физики из ЦЕРН сообщили, что открыли нейтрино, двигающееся со скоростью, превышающей скорость света. Это могло бы пошатнуть теорию Эйнштейна, которая царствовала последнее столетие. Но выяснилось, что дело в неверно подключенном кабеле в линейном ускорителе. Это только подчеркивает тот факт, что методологическая ошибка в чрезвычайно сложном эксперименте — почти всегда более вероятное объяснение, чем то, что заставило бы нас полностью переписать наше понимание устройства Вселенной.
Рассмотрим еще один пример: если на каком-то сайте приведены результаты экспериментов, говорящие о том, что совершенно новый, до этого никому не известный витаминный коктейль повысит ваш уровень IQ на 20 пунктов — а фармацевтические компании не хотят, чтобы вы об этом знали, — вам стоит задуматься, насколько вероятно, что никто об этом коктейле ничего не слышал. Может, альтернативным объяснением происходящего будет чье-то желание заработать на этом.
Менталисты, предсказатели судьбы, экстрасенсы зарабатывают неплохие деньги, демонстрируя, казалось бы, невиданное мастерство чтения мыслей. Их умения можно было бы объяснить тем, что им известен некий секрет, доступна некая скрытая сила, идущая вразрез со всем, что мы знаем о причинах и следствиях, а также о самой природе пространства-времени. Есть альтернативное объяснение: они только иллюзионисты, они показывают фокусы и попросту лгут о том, как им удается все то, что они делают. В пользу последней версии говорит то, что существуют профессиональные иллюзионисты — например, Джеймс Рэнди, которому пока что удавалось с помощью фокусов воспроизводить каждый трюк, показанный менталистом. Часто иллюзионисты, желая скомпрометировать самопровозглашенных экстрасенсов, рассказывают, как те делают свои фокусы. Справедливости ради надо сказать о другой возможности: именно иллюзионисты и пытаются нас обмануть — они сами экстрасенсы, но просто боятся показать нам свой талант (возможно, опасаются, что кто-то воспользуется этим себе на пользу, или просто боятся похищения) и притворяются, что используют какие-то иллюзии. Однако повторю, что надо взвесить обе возможности: одна заставляет нас отказаться от всего, что мы знаем о природе и науке, а другая нет. Любой психолог, сотрудник правоохранительных органов, человек из мира бизнеса, разведенный супруг, сотрудник иностранной компании, шпион или юрист скажут вам, что людям свойственно лгать. У них на это есть множество причин, и лгут они подчас с тревожной частотой и изобретательностью. Но если вы столкнулись с заявлением, которое покажется вам маловероятным, попытайтесь найти альтернативное объяснение: возможно, человек просто водит вас за нос.
Те, кто пытается предсказать будущее, не обладая никакими талантами экстрасенса, — военные лидеры, экономисты, бизнес-стратеги, — часто заблуждаются в своих выводах, потому что не учитывают альтернативное объяснение. Это привело к возникновению в мире бизнеса такого термина, как сценарное планирование, — когда приходится рассматривать все возможные варианты развития событий, даже те, что кажутся маловероятными. Порой это бывает очень сложно, и ошибаются даже эксперты. В 1968 году, например, Уилл и Ариэль Дюрант написали:
Более низкий уровень рождаемости в англиканских общинах в Соединенных Штатах снизил их экономическую и политическую мощь, а более высокий уровень рождаемости католиков предполагает, что к 2000 году католическая церковь станет основной силой национального, муниципального и государственного управления.
Единственное, что они упустили, — это тот факт, что за грядущие 32 года многие католики покинут церковь, а другие, несмотря на запреты, прибегнут к контролю рождаемости. В 1968 году было сложно себе представить сценарии, альтернативные принятым в то время.
Социальные и художественные предсказания тоже переворачиваются с ног на голову: во времена Beatles эксперты уверяли, что «гитарные группы переживают закат». Многие авторы отзывов, полученных после первого исполнения Пятой симфонии Бетховена, уверяли, что никто никогда не будет ее слушать. В науке тоже все меняется. Эксперты когда-то говорили, что скоростные поезда никогда не будут ходить, потому что пассажиры умрут от удушья. Эксперты полагали, что свет двигается через невидимый «эфир». Наука и жизнь не стоят на месте. Все, что нам подвластно, — взвешивать доказательства и принимать решения с помощью тех инструментов, которые имеются в нашем распоряжении. Один из таких инструментов, которым напрасно пренебрегают, — креативное мышление, благодаря которому можно представить себе альтернативные решения.
Альтернативные объяснения часто играют решающую роль в юридических спорах во время судебных заседаний. Те фрейминговые эффекты, которые мы видели в части 1, а также непонимание того, что условные вероятности не работают в обратном направлении, не раз становились причиной неверных выводов.
В правильном научном рассуждении выдвигают две (или более) гипотезы, для каждой из которых определяется вероятность. Адвокаты в зале суда должны фокусироваться не на вероятности совпадения, а на вероятностях двух возможных сценариев: вероятности того, что образцы крови происходят из одного и того же источника, и вероятности того, что это не так. Более того, мы должны сравнить вероятности совпадения образцов при условии, что подозреваемый виновен, и при условии, что он невиновен. Также мы могли бы сравнить вероятность того, что обвиняемый невиновен, учитывая имеющуюся у нас информацию, и вероятность того, что он виновен, учитывая имеющуюся у нас информацию. При этом нам важна точность всех измерений. В 2015 году ФБР объявило, что анализ образцов волоса под микроскопом в 90 % случаев давал неверные результаты. Не зная этого, невозможно вынести справедливое судебное решение. То есть, если говорить исключительно о совпадениях, мы рассматриваем только одностороннее свидетельство: вероятность совпадения с учетом гипотезы, что подозреваемый был на месте преступления. Но чего мы не знаем, так это вероятности совпадения с учетом альтернативных гипотез. А эти две вероятности нужно сравнивать.
И такое происходит постоянно. Однажды в Великобритании был такой случай: обвинение подозреваемому Деннису Адамсу было основано только на результатах анализа его ДНК. Жертва не смогла опознать его и заявила в зале суда, что Адамс не был похож на того, кто на нее напал. А также она сказала, что Адамс выглядит на два десятка лет старше, чем преступник. Кроме того, у Адамса было алиби: в ночь преступления он был в другом месте, что смогла подтвердить третья сторона, дав соответствующие показания. И единственным доказательством, которое обвинитель смог предоставить, было совпадение ДНК.
У Адамса был брат, чья ДНК тоже могла подойти; никаких иных доказательств, что брат совершил преступление, не было, поэтому во время расследования ставки на эту версию решили не делать. Но и дополнительных доказательств против Денниса тоже не имелось. И никому в зале суда не пришло в голову альтернативное объяснение, что преступление все же совершил брат… В результате Деннис был осужден во время первого судебного заседания, а потом проиграл и апелляцию.
Постройки древности, видимые из космоса
Возможно, вы слышали, что человеческая жизнь зародилась вовсе не на Земле, что раса пришельцев спустилась из космоса и положила начало нашей жизни. Нельзя сказать, что утверждение само по себе неправдоподобно, просто нет ни одного доказательства в поддержку этой идеи. Это не означает, однако, что такая мысль неверна и что нам не нужно искать доказательств. От того факта, что что-то могло бы быть правдой, пользы мало — ну разве что для научной фантастики.
В 2015 году в New York Times опубликовали статью о каком-то мистическом образовании на территории Казахстана, которое было видно только из космоса.
На снимках, полученных со спутников, видна глухая северная степь, где не растет ни одно дерево, зато хорошо видны колоссального размера сооружения — геометрические фигуры в форме квадратов, крестов, линий и кругов, размерами достигающие нескольких футбольных полей. И видно все это только с воздуха; возраст самого старого из них оценивается в 8 тысяч лет. Самое крупное сооружение, расположенное рядом с поселением неолитической эпохи, представляет собой гигантский квадрат из 101 кургана, его противоположные углы соединены косым крестом, фигура охватывает территорию, по размеру превосходящую площадь Великой пирамиды Хеопса. Еще одно сооружение похоже на трехконечную свастику, на ее концах расположены зигзагообразные фигуры, загнутые против часовой стрелки.
Легко увлечься и нафантазировать себе, что таким способом древние пытались подать сигнал пришельцам, следуя при этом строгим инструкциям внеземных цивилизаций. Или это была посадочная площадка древнего космического корабля, а может, зашифрованное послание, что-нибудь вроде «Пришлите побольше еды». Мы, люди, вечно представляем себе что-то экстраординарное. Уж очень мы любим рассказывать, слушать и придумывать истории.
Отставив довольно очевидный факт, что любая цивилизация, способная осуществить межзвездный перелет, должна была иметь в своем распоряжении более эффективную коммуникационную технологию, нежели сооружения из мусора и грязи, можно сказать, что существует альтернативное объяснение. К счастью, газета New York Times его предоставляет, как видно из слов Дмитрия Дея, человека, обнаружившего таинственные сооружения:
«Не думаю, что они были задуманы таким образом, чтобы их было видно с воздуха», — сообщил 44-летний Дей в одном интервью, находясь у себя дома, в родном Костанае. Он отмел нелепые версии о пришельцах или нацистах (задолго до Гитлера свастика являлась древним, практически всеобщим элементом украшения). Дмитрий Дей полагает, что фигуры, построенные на некотором возвышении, вдоль прямых линий, были «горизонтальными обсерваториями, необходимыми, чтобы отслеживать траекторию восходящего солнца».
Объяснение, связанное с древней обсерваторией, кажется более вероятным, нежели версия о пришельцах. Это не означает, однако, что оно верно, но информационная грамотность и размышления на тему предполагают правдоподобные альтернативные объяснения, например такое.
Отсутствие контрольной группы
Так называемый эффект Моцарта был дискредитирован, потому что во время экспериментов, показывающих, что прослушивание Моцарта в течение 20 минут в день временно увеличивает IQ, не хватало контрольной группы. Это значит, что одной группе давали слушать Моцарта, а второй не давали никакого задания. Ничегонеделанье не есть форма адекватного контроля, и оказалось, что если давать испытуемым задание — какое угодно, — то эффект исчезает. Эффект Моцарта возникал не от музыки Моцарта, повышающей IQ. Такой эффект наблюдался скорее на контрасте с той скукой, которую испытывала вторая группа, чей IQ временно снижался из-за ничегонеделания.
Если вы приведете в лабораторию 20 человек, страдающих головной болью, дадите им свое новое лекарство, способное творить чудеса, и десяти из них и правда станет лучше, это будет означать, что ничего-то вы не узнали. Некоторые виды головной боли проходят сами собой, с течением времени. Сколько их? Никому не известно. Вам нужно было бы иметь контрольную группу, состоящую из людей приблизительно одного возраста и происхождения, страдающих схожей формой головной боли. А так как даже сама вера в то, что вам может стать лучше, порой приводит к улучшению самочувствия, вам придется дать контрольной группе что-нибудь такое, что подкрепит эту веру, да так же сильно, как и изучаемое фармакологическое средство. Следовательно, потребуется хорошо всем известное плацебо — вещество, которое выглядит так же, как волшебная пилюля, устраняющая головную боль. Но предложить его нужно так, чтобы никто из испытуемых ничего не заподозрил, пока эксперимент не подойдет к завершению.
Малкольм Гладуэлл в своей книге David and Goliath: Underdogs, Misfits, and the Art of Battling Giants распространил неверное заключение, заявив, что те, кто страдает дислексией, могут на самом деле считать себя счастливчиками. Он заставил многих родителей верить, что их дети-дислексики не должны получать то специальное образование, в котором так нуждаются. Гладуэлл допустил ошибку из-за отсутствия условий контроля, и мы не знаем, насколько успешнее могли бы стать отобранные им дислексики, будь у них возможность улучшить условия своего обучения.
Отсутствие контрольной группы сложнее обнаружить в повседневных разговорах, нежели в научных заявлениях, — просто потому, что там мы не ищем. Вот вы читаете — и признаете разумным — новое исследование, в котором говорится, что если ложиться спать и просыпаться в одно и то же время, повысятся продуктивность и креативность. Ваша подруга, художница, успешная во всех отношениях, возражает. Она говорит, что всегда ложилась спать тогда, когда хотела, частенько засиживаясь до утра, а иногда и проводила в постели по 20 часов кряду, — при этом все у нее хорошо. Видите, в этом примере нет контрольной группы. Насколько более продуктивной и креативной могла бы стать девушка, придерживайся она всегда четкого режима? Нам неизвестно.
Братья-близнецы были разлучены после рождения и выросли отдельно друг от друга — один из них в нацистской Германии, а второй в Тринидаде и Венесуэле. Одного воспитали в католической церкви (позже он стал членом гитлерюгенда), второго как иудея. Они воссоединились 21 год спустя и выяснили, что у них было поразительно много общего в поведении. Многие восхищенные свидетели приписывали эти совпадения генетике: оба чесали голову безымянным пальцем, оба подкрадывались к незнакомцам и громко чихали, находя это забавным. Оба были небольшого роста, носили аккуратно подстриженные усики и прямоугольные очки в округлой проволочной оправе. Оба ходили в голубых рубашках с эполетами и карманами на военный манер. У них была одинаковая походка, и они в одинаковых позах сидели в кресле. Оба любили масло и острую еду, спускали воду в туалете до и после использования и заглядывали в конец книги, прежде чем ее прочесть. Оба обматывали свои ручки и карандаши изолентой, чтобы те меньше скользили в руке.
Подобные истории могут заставить вас задуматься о том, какое влияние оказывают гены на наше поведение. А может, мы всего лишь автоматы и наши действия предопределены? А как иначе объяснить такие совпадения?
Итак, существует два способа, но обоим недостает контрольной группы. Социальный психолог, возможно, скажет, что обычно к людям, которые похожи внешне, относятся схожим образом. С красавчиками обращаются иначе, нежели с теми, кто некрасив, к людям высоким отношение не такое же, как к низкорослым. Если по вашему лицу видно, что вы человек честный и не своекорыстный, то к вам будут относиться не так, как относились бы, будь выражение лица иным. Поведение братьев-близнецов сформировалось под влиянием того мира, в котором они жили. Нам нужно было бы иметь контрольную группу людей, не имеющих никаких родственных взаимоотношений, но которые все же выглядели бы поразительно похожими и были воспитаны отдельно друг от друга. При соблюдении этих условий в «естественном эксперименте» с близнецами, разлученными в детстве, мы бы получили четкий результат.
Есть тысячи вещей, которые мы регулярно делаем в течение жизни. Статистик или генетик-бихевиорист сказал бы, что у двоих произвольно выбранных незнакомцев может обнаружиться поразительное сходство, например в выборе одежды, уходе за собой, склонности к розыгрышам и т. д. Нужно просто долго за ними наблюдать и хорошенько к ним присматриваться. Не имея контрольной группы, объединяющей незнакомцев и тех, кто проводит эксперимент и изучает их привычки, мы не знаем наверняка, что стало движущей силой в истории с близнецами: генетика или чистой воды случайность. Возможно, все же огромную роль играет генетика, но есть вероятность, что не такую большую, как нам кажется.
Избирательный подход
Наш мозг устроен так, чтобы придумывать истории, по мере того как он впитывает все многообразие мира, в котором каждую секунду происходит миллиард событий. Конечно, бывают совпадения, которые на самом деле ничего не значат. Если вы думаете о своей подруге, с которой давно не общались, и вдруг в эту минуту она вам звонит, это не значит, что один из вас ясновидящий. Если вы три раза подряд выиграете в рулетку, это не значит, что у вас началась полоса везения и нужно ставить последние деньги. Если механик, не имеющий ни одного сертификата, починил вашу машину, это не означает, что он справится с этим и в следующий раз, — возможно, ему просто повезло.
Предположим, у вас есть гипотеза, что избыток витамина D приводит к недомоганию; вы даже можете найти доказательства, подтверждающие эту точку зрения. Но если вы всецело настроены на поиски только доводов в поддержку своей идеи, ваше исследование нельзя назвать качественным, потому что вы игнорируете доказательства обратного — их может быть мало, а может и много, но вы о них не узнаете, потому что не обратили на них внимания. Ученые это называют «избирательный подход» — вы выбираете только те данные, которые доказывают вашу гипотезу. Качественное же исследование требует сохранения объективности в любом вопросе. Старайтесь честно рассматривать все «за» и «против» и только потом формировать свое мнение, исходя из имеющихся доказательств (а не из эмоций типа «Надо же! Лучше бы это было по-другому»).
Избирательный подход идет рука об руку с ограниченностью точки зрения. Такое случается, когда информация, к которой у вас есть доступ, оказывается нерепрезентативной по отношению к целому. Если вы смотрите на город из окна поезда, то видите только его часть, и не обязательно репрезентативную: вы ограничены окном, а значит, получаете искаженную информацию. Кроме того, поезда шумят. Чем люди более состоятельны, тем дальше они селятся от железнодорожных путей, значит, те, кто живет ближе к ним, как правило, не очень состоятельны. Если все, что вам известно о городе, — кто живет у путей, значит, вы не видели всего города.
Конечно, все это связано с дискуссией о сборе данных, которую мы начали в части 1, и важностью наличия репрезентативных выборок. Мы ведь стараемся понять, как устроен мир — или по меньшей мере новый город, мимо которого проезжаем на поезде, — и хотим получить альтернативные объяснения тому, что видим, или тому, что нам говорят. Удачное альтернативное объяснение, проливающее свет на многие ситуации, заключается в том, что вы видите только часть общей картины, а то, что скрыто от вашего взгляда, может выглядеть совсем иначе.
Например, ваша сестра гордо демонстрирует рисунок своей пятилетней дочери. И он может быть восхитительным! Если вы любите живопись, поставьте его в рамочку. Ну а если вы обдумываете вариант, инвестировать ли деньги в племянницу как в будущего великого художника мирового масштаба, то вам нужно задать несколько вопросов: кто отобрал эту работу? Кто обрезал рисунок? Каким по размеру был оригинал? Сколько рисунков было у маленького Пикассо до этого? Что было сначала, а что потом? Перебирая работы и отсеивая лишнее, вы можете наткнуться на серию выдающихся работ или удачный фрагмент чего-то более крупного (и менее впечатляющего), что было отобрано учителем.
При чтении заголовков мы тоже сталкиваемся с ограниченностью точки зрения. Например, вы видите: «Американцев, поддерживающих новое законодательство, втрое больше, чем тех, кто выступает против». И даже если окажется, что исследование было проведено на репрезентативной и достаточно большой выборке американцев (о необходимости этого мы писали в части 1 нашей книги), нельзя говорить, что большинство жителей США поддерживают законодательство. Может получиться так, что 1 % выступает против, 3 % поддерживают, а 94 % воздерживаются. Примените тот же принцип, читая заголовок про выборы: «На президентских праймериз кандидата А поддерживают в пять раз больше республиканцев, чем кандидата B». Может, это и правда, но этот заголовок может скрывать, что за кандидата C отданы 80 % голосов.
Попробуйте подбросить монетку десять раз. Вы «знаете», что в половине случаев должна выпасть решка. Но есть вероятность, что этого не случится. Даже если вы подбросите ее тысячу раз, решка может и не выпасть ровно 500 раз. Теоретические вероятности достигаются только в случае неограниченности количества попыток. Чем больше раз подбрасывать монетку, тем ближе соотношение орлов и решек будет к пропорции 50 на 50. Это парадоксально, но существует вероятность, которая близка к 100 %, что где-то в череде тысячи бросаний у вас выпадет пять раз подряд решка. Почему же это так парадоксально? Эволюция не подготовила нас к интуитивному пониманию случайности. Случайные бросания обычно не чередуются строго (орел — решка — орел — решка), бывают длинные промежутки постоянства, когда выпадают одни решки или одни орлы. И тогда можно кого-нибудь легко обмануть: просто снимите на телефон, как вы подкидываете монетку тысячу раз подряд. Перед каждым броском произносите следующую фразу: «Это будет первая решка из пяти подряд». И если у вас выпадет решка, прежде чем кидать монетку еще раз, скажите: «Это будет вторая решка из пяти подряд». Если в следующий раз выпадет орел, начните заново. Если нет, перед следующим броском скажите: «Это будет третья решка из пяти подряд». А затем просто вырежьте сцену с пятью решками подряд. Вот вы всех и перехитрили! Если вам действительно хочется впечатлить кого-нибудь, попробуйте сделать это десять раз подряд! (Шанс на то, что, подбросив монетку тысячу раз, вы получите решку десять раз подряд, равен всего 38 %. Но посмотрите на это с другой стороны: если попросить сто человек в одной комнате подбросить монетку пять раз, то шанс, что у одного из них пять раз подряд выпадет решка, равен 96 %.)
Опыт общения 75-летнего мужчины, занимающего высокий пост, с полицейскими Нью-Йорка сильно отличается от впечатлений 16-летнего темнокожего подростка — их опыт определяется тем, что они видят. Последний может заявить, что его регулярно задерживают безо всяких на то причин и обращаются с ним как с преступником, а это уже расовая дискриминация. А 75-летний мужчина может даже не понимать, как такое возможно: «Мы всегда с этими полицейскими так мило общались».
Пол Маккартни и Дик Кларк скупили все пленки со своими выступлениями на экране за 1960 год — якобы чтобы контролировать, как журналисты преподносят историю их успеха. Если вы ученый, проводящий исследование, или документалист, ищущий архивные кадры, то вы ограничены тем, что вам показывают. Получив данные или доказательства в поддержку какого-то заявления, задайте себе вопрос, репрезентативно ли то, что вам предоставили, по отношению к целой картине.
Маленькие селективные выборки
Маленькие выборки обычно не очень репрезентативны.
Представьте, что вы отвечаете за маркетинг гибридного автомобиля и хотите сообщить об эффективности его топлива. Вы сажаете за руль водителя и получаете данные, что машина проезжает 129 километров на 4,5 литра топлива. Выглядит впечатляюще — получилось! Но, может, вам просто повезло? Ваш конкурент проводит более масштабное исследование, выпускает пять водителей на пяти автомобилях и получает, что на таком количестве топлива можно проехать 97 километров. Кто же прав? Вы оба! Предположим, ваш конкурент сообщил о полученных результатах следующим образом:
Тест 1: 93 км (на 4,5 л топлива)
Тест 2: 61 км (на 4,5 л топлива)
Тест 3: 111 км (на 4,5 л топлива)
Тест 4: 87 км (на 4,5 л топлива)
Тест 5: 129 км (на 4,5 л топлива)
Дорожные условия, температура окружающей среды, манера вождения — все это создает определенную вариабельность. Если бы вам повезло (а вашему конкуренту нет), ваш единственный водитель мог бы получить предельный результат, о котором вы бы потом радостно сообщили (и, конечно, если вы хотите только лучшее, то вы просто игнорируете результаты остальных тестов). Но если вам нужна правда, то необходима выборка побольше. Какая-нибудь независимая лаборатория, протестировавшая 50 разных заездов, могла бы обнаружить, что среднее арифметическое будет совершенно иным. В целом аномалии вероятнее в маленьких выборках. Большие выборки отражают то, что происходит в мире, гораздо точнее. Статистики называют это законом больших чисел.
Если вы посмотрите на количество детей, рожденных в какой-нибудь сельской больнице за месяц, и увидите, что 70 % новорожденных — это мальчики (по сравнению с 51 % в крупных городских больницах), то можете решить, что в сельских больницах происходит что-то странное. Может, и происходит, но это не доказательство, чтобы делать выводы. Мы снова имеем дело с маленькой выборкой. В крупной больнице могли заявить, что среди 100 новорожденных 51 был мужского пола, а в маленькой больнице могли сказать, что у них семь мальчиков из десяти новорожденных. Как и в случае с монеткой, описанном выше, среднее арифметическое в статистическом смысле, 50 на 50, чаще встречается в больших выборках.
А какой должна быть выборка, чтобы считаться достаточной? Это задачка для профессионального статистика, но существует несколько простых, но эффективных правил, которые вы можете использовать, чтобы самостоятельно разобраться в прочитанном. Для демографического исследования (например, предпочтения во время голосования, предпочтения в выборе зубной пасты и т. д.) в интернете можно найти калькулятор для расчета размера выборки. Чтобы определить частоту чего-либо (например, сколько новорожденных мужского пола, сколько раз в день человек в среднем говорит о том, что он голоден, и т. д.), нужно знать базовые данные о том, что вы исследуете. Если исследователь хотел узнать, сколько случаев рождения альбиносов было зарегистрировано в каком-то сообществе, изучил тысячу новорожденных и среди них ни одного альбиноса не нашел, было бы глупо делать вообще какие-либо выводы: альбиносы рождаются в одном случае из 17 тысяч. Выборка в тысячу случаев слишком мала, если учесть, как редко встречается исследуемый феномен. С другой стороны, если исследуется частота преждевременных родов, тысячи случаев было бы более чем достаточно, потому что такое случается в одном случае из девяти.
Статистическая грамотность
Давайте представим себе уличную игру: в шляпе или корзине лежат три карты, у каждой из которых две стороны, — одна карта красного цвета с обеих сторон, одна белая с обеих сторон, а третья белого цвета с одной стороны и красного с другой. Мошенник вытягивает карту и показывает вам одну сторону — она красная. Он ставит пять долларов, что оборотная сторона тоже будет красной. Он хочет, чтобы вы думали, будто вероятность тут 50 на 50, — вы соглашаетесь, делаете ставку, думая, что оборотная сторона будет белой. Ход ваших мыслей может быть таким:
Он мне показывает красную сторону карты. То есть он вытянул либо красно-красную карту, либо красно-белую. Следовательно, оборотная сторона будет либо красная, либо белая — вероятность одинакова в обоих случаях. Могу себе позволить принять эту ставку, потому что, даже если я не выиграю в этот раз, то уж точно в следующий.
Отставим в стороне типичное заблуждение любого игрока — многие потеряли деньги, удваивая ставки в рулетку, а в результате их накрывало осознанием, что удача не саморегулируема, — мошенник как раз и рассчитывает на то, что вы придете к подобным, в корне неверным, выводам, и обычно начинает говорить быстрее, чтобы отвлечь вас. Попробуем представить себе происходящее визуально:
Вот эти три карты:
Если мошенник показывает вам красную сторону карты, то это может быть один из трех возможных вариантов. В двух из них другая сторона красная и только в одном случае белая. Поэтому шанс два из трех (а не один из двух), что если бы он показал вам красную сторону, вторая была бы тоже красной. Просто многие из нас забывают, что в случае с красно-красной картой он может демонстрировать любую из этих сторон. Если вы тут ничего не поняли, не переживайте — подобную ошибку допустил философ математики Готфрид Вильгельм Лейбниц, равно как и многие другие авторы недавно опубликованных учебников. Когда вы оцениваете заявления, в основе которых лежат вероятности, постарайтесь определить модель, по которой они строятся. Это порой бывает непросто, но если вам удастся понять всю сложность вероятности и всю ограниченность мышления, которую большинство из нас демонстрируют, оценивая их, вас будет не так-то просто обвести вокруг пальца. А что, если все вокруг вас соглашаются с какими-то в корне неверными заявлениями? Напоминает короля, одетого в изысканное платье, разве нет?
Контрзнание
«Контрзнание» — термин, который придумал британский журналист Дэмиен Томпсон . Это дезинформация, поданная как факт, в который уже начала верить некая критическая масса людей. Примеры можно привести из мира науки, это могут быть текущие события, сплетни о знаменитостях, псевдоэкскурсы в историю. Это могут быть заявления, которым не хватает доказательной базы, а также заявления, сама доказательная база которых им противоречит. Возьмите псевдоисторические заявления, что Холокост, высадка на Луне или атака на башни-близнецы в сентябре 2001-го в Соединенных Штатах никогда не происходили, но были частью огромного заговора (контрзнание не всегда предполагает заговоры — лишь иногда).
Уж что помогает ему развиваться, так это интрига: а что, если все это правда? Но опять же, люди — существа социальные, любящие слушать и рассказывать истории. Да, мы ценим удачную выдумку. Контрзнание изначально привлекает нас налетом знания, со всеми этими цифрами или статистическими данными, но дальнейшее изучение показывает, что под всем этим нет никакой базы — распространители контрзнания надеются, что цифры так вас впечатлят (или запугают), что вы просто слепо их примете. А еще они часто цитируют «факты», которые таковыми не являются.
Дэмиен Томпсон рассказывает о том, как подобные заявления получают распространение, западают нам в душу и заставляют усомниться в том, что мы знаем… И так и будет продолжаться, пока мы не применим рациональный анализ. Томпсон вспоминает случай, когда один его друг, говоря о теракте 9/11, завладел вниманием слушателей благодаря одному весьма правдоподобно звучащему наблюдению. «Обратите внимание, — сказал он. — Башни осели вертикально, а не обрушились.
Температура горения авиационного топлива недостаточна для плавления стали. Это под силу только управляемому взрыву».
Вот вам анатомия контрзнания:
Башни осели вертикально: это правда. Мы все смотрели видео. Если бы атака была произведена так, как нам сказали, вы бы думали, что здание сейчас обрушится: это неявная, скрытая предпосылка. Мы не знаем, правда ли это. Тот факт, что говорящий облекает все в форму заявления, не делает его слова правдой. Это утверждение требует подтверждения. Температура горения авиационного топлива недостаточна для плавления стали: мы также не знаем, правда ли это. А кроме того, в здании могли находиться и другие легковоспламеняющиеся вещества, которые туда принесли заранее: чистящие средства, краска, промышленные химикаты — и как только начался пожар, они тоже могли загореться.
Если вы не инженер-строитель, то можете счесть, что эти предпосылки правдоподобны. Но если проверить информацию, можно понять, что в том, что башни осели, не было ничего мистического.
Важно понимать, что в сложных событиях не все можно объяснить, потому что каких-то вещей не заметили, о каких-то не сообщили. В деле убийства президента США Джона Кеннеди фильм Запрудера — единственное фотографическое доказательство, запечатлевшее последовательность событий, и он не завершен. Фильм снят на любительскую камеру, частота кадров 18,3 в секунду, разрешение очень низкое. До сих пор это убийство остается окутанным тайной: множество неразрешенных вопросов, множество свидетелей, которых так и не опросили, внезапная смерть тех, кто мог что-то рассказать и на кого делали ставки как на источник важной информации. Может, имел место и заговор, но тот факт, что до сих пор существуют вопросы без ответов и противоречивые мнения, нельзя считать доказательством этого. Как неожиданная головная боль, сопровождаемая расплывчатыми видениями, не может быть доказательством редкой опухоли мозга — скорее всего, это что-то менее драматичное.
Ученые и другие сторонники рационального мышления различают вещи, которые являются истиной (например, фотосинтез или то, что Земля вращается вокруг Солнца), и те, что, вероятно, истинны, например что атака 9/11 была осуществлена с помощью двух угнанных самолетов, а не силами правительства США. По этим версиям существует разное количество доказательств, и они в разной степени убедительны. И небольшое количество алогичностей не ставит под сомнение и уж тем более не подрывает теорию, которая зиждется на тысячах доказательств. Хотя все эти алогичности лежат в основе теорий заговора, ревизионизма Холокоста, антиэволюционизма и заговора 9/11. Разница между ложной теорией и истиной — вероятностная. Томпсон пытается приструнить контрзнание, когда оно идет вразрез с настоящим знанием и начинает распространяться.
Когда репортеры вводят нас в заблуждение
Репортеры собирают информацию о важных событиях двумя разными способами, которые, бывает, часто несовместимы друг с другом, и если журналист был не очень аккуратен, материал дезинформирует читателей.
Проводя научное расследование, репортеры работают совместно с учеными — делают репортаж о научных разработках и помогают перевести их на язык, понятный публике. Они делают то, что не всегда легко дается самим ученым. Репортеры читают об исследовании в журнале, рецензируемом специалистами в какой-то области, или в пресс-релизе. К тому моменту, как исследование получит экспертную оценку, трое или пятеро беспристрастных авторитетных ученых уже его просмотрят и согласятся с предложенными выводами. Обычно это не входит в обязанности репортера — определять вес научного доказательства, поддерживающего какую-то гипотезу, вспомогательные гипотезы и вывод. Это делается учеными, которые пишут статью.
Репортеры бывают двух видов. Серьезные, занимающиеся журналистским расследованием, например для Washington Post или Wall Street Journal, обычно обзванивают несколько ученых, не связанных с исследованием, и узнают их точку зрения. Они ищут мнение, идущее вразрез с тем, что было опубликовано в репортаже. Но другие (и их большинство) полагают, что их главная задача — пересказать статью своими словами.
Сообщая горячие новости, репортеры пытаются выяснить, что происходит в мире, собирая информацию из различных источников, разговаривая со свидетелями событий, например с кем-то, кто видел, как проходили вооруженное ограбление в Детройте, бомбежка в секторе Газа или наращивание военных сил в Крыму. У репортера может быть лишь один свидетель, но он может попытаться найти второго, третьего. Репортер в таком случае должен убедиться в достоверности и правдивости слов свидетеля. Тут помогают вопросы вроде: «Вы видели это своими глазами?» или «Где вы находились, когда все это случилось?» Вы удивитесь, насколько часто ответ свидетелей бывает отрицательным, как часто люди лгут, — и только благодаря тщательной проверке репортеров правда выходит наружу.
Поэтому в первом случае — с журналистским расследованием — авторы статей сообщают о научных находках, в основе которых, как правило, тысячи наблюдений и огромное количество данных. Во втором случае — с горячими новостями — журналисты сообщают о событиях, в основе которых — показания всего нескольких свидетелей.
А так как журналисты вынуждены работать с обоими видами новостей, они иногда принимают одно за другое, забывая, что сложение исторических анекдотов и курьезов — это еще не статистика, что ворох историй или случайных наблюдений не делает их статью научной. Отсюда и наше заблуждение, что газеты будут развлекать нас, рассказывать истории. А большинство хороших историй — это череда событий, имеющих причину и следствие. Рискованные ипотеки были превращены в инвестиционные продукты с наивысшим кредитным рейтингом, и это привело к обвалу жилищного рынка в 2007 году. Власти проигнорировали скопление хранившегося на возвышении строительного мусора в городе Шэньчжэнь, и в 2015-м случился оползень, накрывший 33 здания. Это не научные эксперименты — это события, в которых мы пытаемся разобраться и из которых мы пытаемся сделать истории. Доказательства в случае новостной и научной статей разные, но без объяснений, даже робких, неуверенных, у нас нет истории. А газетам, журналам, книгам — и людям — нужны истории.
Это основная причина, почему слухи, контрзнание и псевдофакты могут легко превратиться в пропаганду, распространяемую средствами массовой информации. Так было с Херальдо Риверой: его репортажи о сатанистах вызвали панику по всей Америке. Уже бывали подобные медиастрашилки о похищении людей пришельцами или о подавленных воспоминаниях детства. Как заметил Дэмиен Томпсон, «для новостного редактора, испытывающего давление, и неубедительное свидетельское показание может стать козырем».
Восприятие риска
Мы допускаем, что с помощью газетной площади, отданной под репортажи о преступности, можно в некотором роде измерить ее уровень. Или что количество газетных статей, освещающих самые разные причины смерти, соотносится с риском. Но подобные предположения не очень умны. Каждый год от рака желудка умирает в пять раз больше людей, чем в результате неумышленного утопления. Но взять хотя бы одну газету, Sacramento Bee: в 2014 году она не опубликовала ни одного материала о раке желудка, но разместила на своих страницах целых три статьи о неумышленном утоплении. Основываясь на обзоре новостей, можно сделать вывод, что смерть в результате утопления наступает намного чаще, чем в результате рака желудка. Когнитивный психолог Пол Словик показал, что люди сильно переоценивают относительные риски, если ситуации, их вызывающие, получают повышенное внимание со стороны прессы. Отчасти освещение события в прессе зависит от того, получится ли из него хорошая история. Смерть в результате утопления более драматична, неожиданна, и, возможно, ее легче предотвратить, чем смерть от рака желудка, — налицо все элементы, необходимые для хорошей, хотя и печальной истории. Поэтому о случаях утопления сообщают чаще — а нам кажется, что они происходят чаще. Непонимание рисков может привести к тому, что мы будем игнорировать знаки, которые могут помочь нам защитить себя.
Используя вышеописанный принцип неправильно понятого риска, недобросовестные или просто плохо информированные статистики могут с помощью медиаплатформы обманным путем заставить нас поверить в ложь.
«Вы ужасно беспечны, а ведь в последнее время газеты так часто сообщают о цунами!»
Передовица в Times (Великобритания) в 2015 году сообщила, что у 50 % британцев в течение жизни обнаружится рак и число это возрастет по сравнению с 33 %, имеющимися на тот момент. Это число может увеличиться, охватив две трети от сегодняшнего количества детей, и Национальная служба здравоохранения будет перегружена. На какие мысли это вас наводит? Что раковая эпидемия в самом разгаре? Возможно, виной всему современный образ жизни с бесполезным фастфудом, мобильными телефонами, представляющими собой источники электромагнитного излучения, канцерогенными моющими средствами, а также радиацией из-за дыр в озоновом слое. На самом деле эту идею могли бы использовать многие заинтересованные лица, которые не прочь на этом заработать: сторонники холистического подхода в медицине, инструкторы йоги, компании, занимающиеся распространением товаров здорового питания, компании, выпускающие солнцезащитные средства, и т. д.
Прежде чем паниковать, подумайте о том, что эта цифра включает в себя все виды рака, в том числе и медленно развивающиеся, например рак простаты, легко удаляемые меланомы и т. д. Это не означает, что все, у кого обнаружат рак, обязательно умрут. CRUK (Онкологический исследовательский центр Великобритании) сообщает, что благодаря ранней диагностике и более эффективному лечению процентное соотношение людей, победивших рак, начиная с 1970-х годов увеличилось в два раза.
Заголовки в СМИ умалчивают о достижениях в медицине и о том, что благодаря ее развитию люди живут дольше. Сердечные заболевания лечатся сегодня лучше, чем когда-либо, а количество смертей в результате респираторных заболеваний сильно снизилось за прошедшие 25 лет. Просто смерть от рака настигает людей раньше, чем смерть от других возможных заболеваний. Ведь человек должен умереть от чего-то. Ту же самую мысль вы могли видеть в Times, если дочитали ее до соответствующей страницы (потому что ведь многие из нас не дочитывают до конца — мы обычно натыкаемся на заголовок и тут же начинаем переживать). На самом деле отчасти заголовок статьи отражает тот факт, что рак — заболевание пожилых людей (и многим из нас предстоит длинная жизнь, прежде чем мы заболеем). И тут нет причин для паники. Это ведь все равно что сказать: «У половины автомобилей в Аргентине когда-нибудь откажет двигатель». Ну да, откажет — ведь машины выходят из строя по какой-то причине. Это может быть сломанная ось, неудачное столкновение, полетевшая коробка передач или отказ двигателя — но должно быть хоть что-то.
Убеждение c помощью ассоциации
Если вы хотите подавить кого-то контрзнанием, хорошим вариантом будет собрать огромное количество фактов, которые можно легко проверить, и добавить к ним пару-тройку ложных. Пусть они будут как бы в защиту вашей точки зрения — и вы увидите, многие поверят и пойдут за вами. Вам удастся убедить людей благодаря фальшивым доказательствам или контрзнанию, смешанным с фактами и настоящим знанием. Посмотрите на следующие тезисы:
1) вода состоит из водорода и кислорода;
2) молекулярная формула воды H2O;
3) наши тела более чем на 60 % состоят из воды;
4) кровь человека на 92 % состоит из воды;
5) мозг состоит на 75 % из воды;
6) в мире есть много мест с зараженными источниками воды;
7) меньше 1 % доступной воды по всему миру является питьевой;
8) вы можете быть уверены в качестве воды, только если она бутилирована;
9) ведущие специалисты, занимающиеся проблемами здоровья, рекомендуют пить бутилированную воду, а большинство и сами пьют такую воду.
Пункты с первого по седьмой — абсолютная правда. Восьмой пункт не отличается логикой, а девятый… Кто такие ведущие специалисты, занимающиеся проблемами здоровья? И о чем говорит то, что они и сами пьют бутилированную воду? Возможно, на вечеринке, в ресторане, на борту самолета, где ее подают и нет других вариантов, они ее и выпьют. А может, это означает, что они тщательно избегают остальных видов воды? Между этими двумя вариантами — пропасть.
Факт в том, что бутилированная вода ничем не лучше воды из-под крана, если говорить о развитых странах, и в некоторых случаях даже менее безопасна из-за несоблюдения правил очистки. В основе этих заявлений — сообщения из огромного количества источников, включая Национальный cовет по охране природных ресурсов, клинику Мэйо, журнал Consumer Reports, публикующий отчеты сравнительных тестов разных потребительских товаров и услуг, а также ряд публикаций в журналах, рецензируемых специалистами.
Конечно, и здесь есть исключения. В Нью-Йорке, Монреале, Мичигане и многих других городах трубы в муниципальном водопроводе свинцовые: свинец может легко попасть в воду, из-за чего вполне возможно отравление этим металлом. Периодические проблемы с очистными сооружениями вынуждают городские власти публиковать памятки о том, как пользоваться водопроводной водой. А при посещении стран третьего мира, где гигиенические нормы и стандарты очистки воды ниже, бутилированная вода может стать лучшим вариантом. Стандарты водопроводной воды в развитых промышленных странах очень высоки — сэкономьте деньги, не тратьтесь на покупную воду. Аргумент защитников псевдонаучного подхода к здоровью, как мы видим из вышеприведенного примера, не выдерживает никакой критики.