В народе говорят — утро вечера мудренее.

Всегда относилась к этому заявлению скептически, но сегодня наконец осознала всю его суть.

На свежую голову вчерашние ужасы ужасами выглядеть перестали. Ну было заклинание. Ну сработало. Но на ауре следов нет, значит, не навредило. В остальном Рин с бабулей разберутся. Быть не может, чтобы не разобрались! А значит, мне дергаться нет смысла.

Так что я вполне спокойно отучилась на парах и даже не налажала на боевке. А после учебы уломала Марка сходить со мной к Улли. Внепланово.

Было кое-что, о чем я очень хотела расспросить маленького духа.

Всю дорогу к Сердцу Ульгрейма мой друг ругался. С чувством, толком, расстановкой и использованием всего богатого некромантского лексического запаса, накопленного веками, но талантливо смешанного с бабулиным словариком. Я так заслушалась, что не заметила ступеньку и чуть не встретилась лбом с полом.

— Под ноги смотри, дурында, — рыкнул Марк, подхватывая меня. — Тебе мало неприятностей?!

— Вполне достаточно, — покладисто отозвалась я, а затем миролюбиво проговорила: — Марк, да перестань. Если бы на мне висело что-то плохое, Гертвиш бы заметил.

— При всем моем к нему уважении, — процедил друг мрачно, — он не может знать всего. А что, если тебе подсунули нечто такое, чего так просто не вычислить?!

— Ни ты, ни я этого все равно не узнаем. — Я вздохнула. — Поверь мне, я об этом уже думала. Сережки у Гертвиша, он обещал разобраться. Если не поймет он — не поймет никто из нас, банально знаний не хватит. Давай не будем нагнетать обстановку? Самое полезное, что мы можем сделать, — попытаться найти того умника, который провернул этот фокус.

— Потому ты к Улли собралась? — наконец догадался он.

— А к кому еще обращаться, если в Ульгрейме произошло подобное? — Я подмигнула. — Кому, как не духу-хранителю, быть в курсе того, что происходит на его территории?

Эти слова я сказала уже в зале, а потому получила ответ:

— Ты меня сильно переоцениваешь.

Я завертела головой, пытаясь понять, откуда со мной разговаривает маленький дух.

— Да здесь я, — вздохнул Улли и появился прямо перед нами. — Привет… Глория, прости. — Он виновато шмыгнул носом.

— Перестань. — Я осторожно взъерошила призрачные кудри. — Ты же не можешь быть во всех местах одновременно.

— Ага… — кисло согласился он.

— Скажи лучше, ты можешь как-то узнать, кто это сделал? Ну, просмотреть…

— Глория, — устало перебил меня дух, сразу начав казаться намного старше, — ко мне уже приходил Рин. И мы с ним все проверили. И выяснили точно, когда это случилось и где — в раздевалке, тот день, когда у вас была совместная пара с учениками орка. Но что касается личности… единственное, что я могу тебе сказать, — это был некромант. Потому что только некромант может стать для меня невидимым в этих стенах. Так что все, что я смог увидеть, — как открывается и закрывается твой шкафчик. Сам собой.

От таких новостей я едва устояла на ногах.

Святые шестеренки, как?! Некромант… Зачем?! Опять эти вопросы… Кто же из некромантов меня невзлюбил? На ум приходили только те первокурсники, которые обидели Улли, и тот идиот, магистр Штайрим, до последнего упиравший на то, что призрачный мальчишка виновен. Но первых в Ульгрейме давно уже нет, а второй… Не колеблясь, я поделилась своими подозрениями с Марком и Улли. Последний тяжело вздохнул и развел руками:

— До этого мы с… Рином тоже додумались. Так что он пообещал проверить магистра собственноручно. Прости, Глори, — грустно улыбнулся дух. — Я вам сегодня не особо полезен.

— Ты не виноват, — пробормотала я, оглушенная новостями. — Вы с Рином и так выжали все, что могли.

— Так мы пойдем? — Марк, как обычно, чутко среагировал на мое состояние и, обняв за плечи, решительно увлек на выход. — Думаю, надо зайти в гости к Белинде. Успокаивающий отвар тебе, сестренка, не повредит. — И едва слышно добавил: — И мне тоже…

Дальнейшее я помню смутно. Мой мозг будто закоротило на одном слове, и он прокручивал его раз за разом.

Почему? Почему?!

Так что пришла я в себя уже в спальне от болезненного щелбана. А когда мое зрение сфокусировалось, увидела над собой ехидно ухмыляющегося Гертвиша.

— Только не говори, что ты уже умирать собралась, Шан, — хмыкнул он. — Потому что видок у тебя… Как раз на погост нести.

— И тебе добрый вечер, — вяло отозвалась я — сил на то, чтобы полноценно огрызаться, уже не было.

— Давай, давай, поднимайся, — мне под нос сунули чашку с горячим кофе. — Будешь слушать новости.

Я послушно села и с благодарностью взяла такой своевременный напиток. И только после этого обнаружила, что кроме Рина в моей спальне присутствует и Марк. Если, конечно, к нему сейчас можно было применить это слово — друг сидел на полу и с лицом блаженного идиота читал какую-то пухлую тетрадку.

— Никогда бы не подумал, что мои путевые заметки могут вызвать столько восторгов, — фыркнул Гертвиш, проследив за моим взглядом. — А вообще хороший друг у тебя, Шан. И некромант из него тоже выйдет отличный.

Кажется, пока я пребывала в прострации, эти двое успели плодотворно пообщаться. Сбылась мечта Марка, что тут еще скажешь?

— Новости слушать будешь? — Рин, не стесняясь, сел рядом со мной на кровать. — Занимательные и неоднозначные.

— Конечно, — вздохнула я. — Сейчас я рада любым новостям, которые позволят хоть как-то понять, что происходит.

— Только мне сначала надо еще раз кое-что проверить. Ложись, — скомандовал он.

Спорить я не стала. Поставила опустевшую чашку на тумбочку и, шустро откинувшись на подушку, выпрямилась, прижав руки к бокам.

Некромант поводил надо мной руками, затем погладил по волосам — и не поймешь, по делу или так захотелось, и разрешил подняться.

— Ну, ничего нового этот осмотр мне не сказал, — вздохнул он и после этого принялся делиться вожделенной информацией: — Ночью я превзошел сам себя и умудрился собрать почти исчезнувшие обрывки сработавшего заклинания. Что конкретно оно делало, я не скажу, но общее направление мне понятно. Тот флер некромагии, который сейчас витает вокруг тебя, Шан, вызван как раз заклятием. Больше ничего оно не сделало.

Облегчение, которое я испытала при этих словах, было таким, что отразилось на моем лице. Рин расхохотался и, щелкнув меня по носу, заявил:

— Ты просто miracle, Шан. Все эмоции — на виду.

— Я же просила, — проворчала я недовольно.

— О, ничего такого я не сказал, — усмехнулся он лукаво. — Всего лишь, что ты — чудо. Но вернемся к нашему заклинанию, — и резко посерьезнел. — Я бы посоветовал тебе просто о нем забыть, если бы не один нюанс… Построение плетений в нем не свойственно нашей некромантии. Зато носит все характерные признаки… угадай кого.

Не надо быть гениальным некромантом, чтобы понять очевидное.

— Святые шестеренки… Феолварт! — выдохнула я, ощущая странную смутную тревогу. — Но как?! Кто?! И зачем?!

— И вот это правильные вопросы. На которые у меня нет ответов.

— Кстати, — вдруг вернулся из увлекательного мира чтения Марк. — Рин, а откуда ты знаешь, как выглядят плетения феолвартцев?

О, смотрю, эти двое, пока я почти отсутствовала, не просто пообщались, но и на «ты» перешли. Шустро они. Впрочем… мне ли насмешничать?

— За то время, что я был практикующим некромантом, меня где только не мотало, — туманно ответил Гертвиш и ухмыльнулся. — Я даже больше тебе скажу… Хоть принято считать, что с Феолвартом у нас нет никаких связей, я точно знаю, что неофициальные поездки совершаются регулярно. И от нас к ним, и от них к нам.

Сведения, конечно, интересные, слов нет. И в другой ситуации я бы точно постаралась узнать побольше. Но сегодня меня волнует исключительно своя шкура.

— Чем мне это грозит? — прямо спросила я.

— Что касается флера — только тем, что любой маг будет знать о твоей тесной дружбе с некромантами, — качнул головой Рин. — В остальном… Я не знаю, зачем кому-то вешать на тебя подобное. В этом нет никакого смысла. Потому советую просто помнить о такой своей особенности и быть осторожнее.

— А снять? — влез Марк с вопросом, который хотела задать я.

— Так нечего! — развел руками он. — Этот флер не является заклинанием, потому снять его невозможно. Но, судя по структуре, он исчезнет сам, со временем. Правда, не до конца, — пакостливо усмехнулся. — Так как невозможно общаться с некромантами и не замараться нашей силой.

Мне хотелось сказать ему что-то… едкое. Но я не успела. Раздался тихий пиликающий звук, и Гертвиш отвлекся на шоар:

— Да? Нет, ничего страшного. При встрече детально. Что? Прекрасно. Жду приглашения. Конечно, — он хитро посмотрел сначала на меня, а затем на Марка, — а то им будет обидно.

Ставлю свою любимую отвертку — бабуля беспокоит. Неужели они с гранд-техником треногу собрали? Было бы неплохо…

— Ба? — невозмутимо спросила я, когда некромант положил шоар в карман брюк.

— Хорошая логика, — похвалил меня он вместо ответа.

— Неужели прибор собрали? — подключился Марк.

Рин не выдержал и рассмеялся:

— И у тебя тоже отличная логика. Нет, пока не собрали, но соберут на днях — деталь прибыла, остались пустяки. Так что, мои дорогие Твиксы, — он вдруг резко посерьезнел и на миг крепко стиснул зубы, — скоро будем с вами смотреть занимательный фильм ужасов.

— Твиксы, — кивнула я сама себе. — Твоя работа, да?

— А чья же еще? — вскинул бровь он.

Ну да… Чья же еще? Вот только я слишком привыкла, что так нас называет именно Ник… Другие преподаватели тоже нас так величали, но с Кайндорфом мы как-то намного чаще пересекались, чем с остальными.

— Но все же странно слышать это прозвище из твоих уст, — задумчиво озвучил Марк мои мысли.

— А кто еще так вас называет? — заинтересованно склонил голову Гертвиш.

— Ник, — я вскинула голову и пристально на него посмотрела, — Ник Кайндорф.

— Понятно, — кивнул Рин, не выказав ни удивления, ни гнева, да вообще — ни малейшего интереса.

И это натолкнуло меня на один очень животрепещущий вопрос.

— Помнится, ты мне обещал некоторые ответы. — Я взглянула на него с хитрым прищуром.

— Помнится, я не обещал ничего конкретного, Шан, — ехидно ухмыльнулся он. — Но попытка не пытка, спрашивай.

Вот же… некромант! Даже хуже ругательства не придумаешь, кардан ему в форсунку! Так, Глори, держи себя в руках. Не доставим этому гаду такого удовольствия, как взбешенный техномаг!

— Вы с Ником действительно братья? — если уж задавать вопрос — то скандальный и в лоб!

И с удовольствием увидела, как на мгновение опешил Рин.

— Сестренка, да ты с козырей пошла, — присвистнул Марк и окончательно отложил тетрадку.

— А что, мне нравится! — вдруг расхохотался этот невозможный некромант. — Этот вопрос я часто видел в глазах людей, но единицы решались его озвучить. Скажем так… — он загадочно улыбнулся, — в какой-то степени мы с ним действительно братья.

— В какой? — Я решила, что если уже наглеть, то по полной.

Но, увы, не получилось — Рин опять рассмеялся и покачал пальцем. Мол, на эту тему — все.

Обидно, ну да ладно. У меня есть еще один вопрос, который давно требует ответа.

— А отношения между вами какие?

Он молчал так долго, что я думала — не скажет. Но вдруг на лице господина опального некроманта расцвела шальная улыбка, и он проговорил:

— Скажем, так… Когда я только появился, Ник принял это с восторгом. Потом я его до жути бесил. Но сошлись на том, что он смирился с моим существованием.

Даже так… Интересно, но малопонятно.

— А сейчас вы общаетесь? — подал голос чутко прислушивающийся к нашему разговору Марк.

— Можно и так сказать.

Этот ответ ошарашил нас с другом настолько, что мы хором воскликнули:

— Как?!

— А чего вы переполошились? — высокомерно вскинул брови Рин. — Я же не уточнил, общаюсь ли как Форендай Гертвиш или как маска.

Как говорится, обломал на подлете.

— Я так понимаю, допытываться бесполезно? — кисло процедила я.

— Разумеется, — едва заметно усмехнулся он, а затем, посмотрев на карманные часы, озабоченно нахмурился. — Так, Твиксы… С вами хорошо и приятно, но у меня дела. Потому до встречи — во всех смыслах этого слова.

И, подмигнув, ушел порталом прежде, чем мы успели среагировать.

— Вот же… некромант, — скривился Марк.

И я, не выдержав, упала на подушку и рассмеялась.

Половину среды я провела в прострации, пытаясь осознать, что мне теперь делать и как жить, учитывая неведомое заклинание. Я даже умудрилась завалить задание на практике по Теории и специфике техномагии и напутать в простейшем стихийном заклинании на второй паре. Мини, кстати, бурно радовалась моим плохим оценкам, но лично мне было плевать. Как говорится, имелся вопрос поважнее.

Но потом я волевым усилием привела себя в порядок и решила, что Рин прав. Какой смысл мучиться с тем, с чем я ничего не могу сделать? И что, теоретически, не несет вредоносного заряда.

Так что я немного подумала и после пар занялась полезным делом. Давно пора было посмотреть Сводную книгу аристократов, чтобы проверить, кто из моих подозреваемых может быть Гертвишем.

К сожалению, моя идея провалилась по всем статьям. Все фигуранты были вполне реальными людьми, никуда не исчезали и не появлялись из ниоткуда. Словом, даже если Рин ловко пристроился вместо кого-нибудь из них, так просто этого не отследить.

Зато я выяснила много чего интересного и нарыла такие сведения, о которых вообще не знала.

Так, например, магистр Эйровен и Шэйн были наследниками двух древних некромантских родов, которые вели свою историю еще с Феолварта. Что, кстати, делало их подозреваемыми в деле с сережками. Но этого, конечно, не хотелось бы. К тому же был еще один подозреваемый, более вероятный. Магистр Штайрим. Роды Эйровен и Даверлин хоть и происходили с некромантского материка, с исторической родиной связи потеряли еще до Последней войны. А вот у Штайрима в послужном списке числилась поездка на Феолварт в составе неафишируемой, но вполне официальной делегации пять лет назад. Кто знает, чего он там нахватался?

Но самое интересное для меня, конечно же, скрывалось в истории рода Кайндорф.

Во-первых, когда я увидела портрет отца Ника в молодости, чуть не заорала на всю библиотеку. И после этого Гертвиш будет рассказывать, что они братья только в какой-то степени?! Да он же вылитый папа! Сходство, так сказать, налицо!

Во-вторых, просмотрев генеалогию рода, я пришла к выводу, что матерью Рина могла быть только дама благородного происхождения. Потому что она точно была некромантом, а таковых в простолюдинах просто не водится! Некому было со стороны отца передать такой интересный дар, у Кайндорфов последний некромант в роду был слишком давно. Но кто же это мог быть? Боюсь, сам Гертвиш мне не скажет…

В-третьих, не только с матерью Рина были непонятки. Ник от него не отставал. О леди Оливии Кайндорф Сводной книге аристократов было известно только то, что такая была. Ни портрета, ни описания не имелось. Ну и плюс полстранички текста сухих сведений — дочь обедневшего аристократа, привезена покойным уже графом из глубинки Кортина. Отличалась слабым здоровьем, потому родовое поместье почти не покидала. Имела средненький дар целителя, который сыну не передался. Умерла, когда Нику было десять. Все! Вроде ничего особенного, но если учесть отсутствие портрета и оговорку самого Ника о том, как его отец своровал маму почти что из-под венца… Короче, вопросы остались. Я уже говорила, что мое любопытство — штука страшная? Так что я буду не я, если не выясню все, что смогу.

Сделав себе зарубку на будущее, я решительно захлопнула книгу. И выронила ее из рук на стол, услышав вкрадчивое:

— И что такого интересного ты искала в истории моего рода, Глория?

Я резко выдохнула и, повернувшись, ровным тоном проговорила:

— Добрый вечер, Ник. Как-то уж слишком часто мы с вами пересекаемся в библиотеке, вам не кажется?

Как говорится, лучшая защита — нападение.

— Намекаешь на то, что я тебя преследую? — Кайндорф обошел стол и уперся в него руками напротив меня.

— Нет, что вы. — Я немедленно пошла на попятную.

И уж совсем не ожидала, что Ник ухмыльнется и спросит:

— А что, если так?

Я потеряла дар речи. Честно говоря, даже рот приоткрыла от шока. Это, вы меня простите, что за заявки?! И почему, домкрат мне на ногу, я так обрадовалась?! Неужели Ник мне нравится?! Вот свинец… Так, я не буду об этом думать. Ник занят! О чем, кстати, неплохо было бы ему напомнить!

— А не смущает, что у вас вообще-то девушка есть? — прямо спросила я.

— О Святые покровители, — закатил он глаза. — Ты такая серьезная… Да шучу я, конечно, — и как-то очень по-доброму улыбнулся. — Просто в следующем году я буду защищать степень магистра первого ранга. Вот и собираю материал.

Я невольно покраснела. М-да, надумала себе всякого… Неужели так хотелось, чтобы Ник действительно из-за меня в библиотеке околачивался? Да, дорогая, это уже клиника… Неприятное открытие на свой счет…

— Так что ты искала в истории моего рода? — мягко переспросил Кайндорф, с любопытством поглядывая на книжку.

Святые шестеренки, я совсем забыла, что меня застукали на горячем… Придется выкручиваться.

— Ну, не конкретно в вашем. — Я пожала плечами. — Так… смотрела, что пишут о наших преподавателях и студентах.

— Любознательность — хорошая черта, — подмигнул он. — И что интересного нашла?

— Ну… Например, что Шэйн и магистр Эйровен происходят из родов, которые переселились к нам из Феолварта. — И в этот момент меня осенило, что я могу задать интересующий меня вопрос. — Кстати! А почему в Сводной книге аристократов нет портрета вашей матери? Мне так хотелось посмотреть на нее, но увы…

— О, моя мама не любила свои портреты, — ностальгически хмыкнул Ник — Существует только одно ее изображение — в обережном медальоне, который она сделала к моему рождению.

Как мне хотелось заглянуть в этот медальон! Вы себе просто представить не можете… Даже кончики пальцев зачесались. Но… Не сочтет ли он мою просьбу дерзостью и беспардонностью? Портить отношения с замечательным преподавателем, который не раз выручал, не хотелось.

— Ты знаешь, что у тебя на лице все написано? — вдруг расхохотался Кайндорф.

Кажется, у него сегодня было не в меру хорошее настроение.

— Что, так хочешь взглянуть на портрет? — усмехаясь, спросил он.

Ну раз уж он сам об этом заговорил…

— А можно?

— Да пожалуйста, — пожал плечами Ник и достал из-под рубашки простую серебряную цепочку, на которой висел круглый медальон с совершенно гладкой поверхностью.

Он стащил оберег через голову и, взяв меня за руку, вложил в ладонь.

Каюсь, выдала себя по полной. У меня даже пальцы дрожали, что, конечно же, не осталось незамеченным. Ну и плевать на все с королевского дирижабля. Я торопливо раскрыла медальон и с жадностью всмотрелась в изображение миловидной девушки, не намного старше меня самой. А Ник-то на маму похож… Только у леди Кайндорф волосы такого же цвета, как у Фиры, — платиновые, без единого желтого проблеска. В сочетании с зелеными, как у сына, глазами это создавало убойное впечатление. Экзотично. Очень.

— Красивая какая! — зачарованно пробормотала я, рассматривая миниатюру.

— О да, — голос Ника потеплел. — Красавица, умница, обладательница острого цепкого ума… Думаешь, мой отец зря жизнью рисковал ради того, чтобы ее увезти?

— Что? — изумленно спросила я, отдавая ему медальон. — Так не хотели за него замуж отдавать?

— Именно.

— Но почему? — еще больше изумилась я. — Ваш род достаточно древний, богатый и влиятельный, чтобы любая семья с удовольствием отдала в него свою дочь. Чем же твой отец этим странным людям не угодил?

— Скажем так… — усмехнулся Кайндорф загадочно. — Род моей матери очень редко пускает к себе чужаков. Они предпочитают вариться в собственном соку.

Что это означало, я так и не поняла, а спросить не решилась. Судя по туманности формулировки, ответа все равно не дождусь. Но я сама жила в провинции, знаю, до какого маразма порой доходит местечковая знать. Так что… мало ли?

Ник на миг прижал медальон к губам и только после этого надел. И мне подумалось, что он, наверное, очень любил мать. И ему ее сильно не хватает…

— Так, дорогая моя студентка, заболтался я с тобой, — пробормотал он, посмотрев на карманные часы. — У меня важная встреча через полчаса, а мне еще переодеться надо. А ты тоже не засиживайся, — и несильно щелкнул меня по носу. — У тебя завтра промежуточный зачет по ишварати. Помнишь? И попробуй только не защитить свой дубовый посох! — Преподаватель погрозил мне пальцем. — В понедельник пощады не жди.

Ой, точно… Завтра же орчанка будет в нашей группе ранги раздавать. И я, теоретически, буду сдавать на подтверждение своего. Вот только, как обычно, всегда есть одно «но»…

— Значит, буду морально готовиться к понедельнику, — кисло улыбнулась я, заранее содрогаясь от перспективы — уж что-что, а поиздеваться над обожаемыми студентами Ник любил и делал это с выдумкой. — Потому что я свой предел знаю — до их дубового посоха я еще не дотянула.

— Жаль, очень жаль, — скорбно поджал губы Кайндорф, а затем ехидно ухмыльнулся и, подавшись вперед, прошептал: — Ну тогда я предупрежу Бель, чтобы ждала тебя в понедельник.

И, подмигнув мне, опешившей и совершенно растерянной, весело насвистывая, ушел.

Так, я поняла. Надо сворачиваться и пойти позаниматься в зале. Марка дернуть с собой, что ли? Потому что тонкий намек на то, как мне в понедельник будет плохо, не понравился категорически. Значит, надо костьми лечь, но сдать на этот дубовый посох!

Мой порыв разбился о суровую реальность. Марк оказался занят — магистр Эйворен повел группу жадных до знаний первокурсников на спиритический ритуал. А так как способность призывать личностный слепок умершего ввиду сложности и опасности они будут учить аж на пятом курсе, мой друг просто не мог это пропустить. Так что я повздыхала и набрала Фиру. Она, конечно, уровнем слабее, но за неимением лучшего…

Полуэльфийка появилась передо мной всклокоченная, чумазая, но с горящими счастьем глазами.

— Ты та-а-ак вовремя! — рявкнула она и отрывисто скомандовала: — В третью мастерскую, и бы-ы-ыстро!

И отключилась.

Я на миг задумалась, а потом заулыбалась. Ставлю свою любимую отвертку, наша дорогая Фираэт стехномагичила что-то… ну как минимум занимательное. А это значит что? Плевать на грозящий лазарет, есть дело поважнее и поинтереснее!

Представьте себе, каким было мое удивление, когда я обнаружила третью мастерскую вдребезги разгромленной, но при этом абсолютно пустой!

Я застыла на пороге, озадаченно осматривая тяжелый рабочий стол с отсутствующей ножкой и черную жижу, которая заливала большую часть помещения.

Сердце на миг пропустило удар, а затем ухнуло куда-то в пятки.

Вот только не говорите мне, что это темное нечто на полу — все, что осталось от моей подруги!

— Я бы не советовал тебе входить, — вдруг раздался приятный мужской голос. — Эта дрянь не отмывается. Ботинки выбрасывать придется.

Эм, это еще кто? И самое главное, где он?!

— Голову подними, — насмешливо посоветовали мне.

Я послушалась и… сначала подумала, что у меня обман зрения. Потому что на шкафу, подогнув под себя босые ноги, сидел… молодой гранд-техник. Вот честное слово — один в один! Даже прическа такая же — левый висок острижен, с правой стороны волосы доходили до подбородка. Правда, не было видно, что за рисунок на стриженой части, но тем не менее.

Нет, я, конечно, могла выдвинуть безумную гипотезу, что Фира придумала прибор, который скинул ее дяде добрых полвека. Но, во-первых, это невозможно. А во-вторых, подруга говорила, что скоро из Лиррвирена должен вернуться ее брат.

— Ты — Хенрим? — спросила, рассматривая его более пристально.

— Ага, — слегка улыбнулся он и ответил мне не менее пристальным взглядом. — А ты, надо понимать, и есть та самая Глория… Наслышан.

— А вот я о тебе — не особо, — недовольно проворчала я. — Фира, знаешь ли, почему-то не любит о тебе говорить.

— Потому что о таком чуде, как мой брат, говорить бессмысленно, — весело сказала полуэльфийка, которая как раз в этот момент примчалась к мастерской, волоча за руку Алекса, на чьем лице застыло выражение смирения перед мощью стихийного бедствия. — Его надо видеть, и с ним надо общаться.

— Ты мне сапоги должна, — меланхолично произнес ее братец и демонстративно пошевелил босыми пальцами. — И носки.

— Да хоть дюжину, тоже мне, проблема, — фыркнула Фира и, повернувшись к Алексу, махнула рукой в сторону залитого пола. — Можешь это сжечь к собачьей бабушке?

— Тебе выжечь все или только эту жижу? — уточнил тот.

— Жижу, ясное дело! — воскликнула старшекурсница. — Мне и так за стол отчитываться придется, а если мастерская выгорит полностью… — Она поежилась.

— Ага, профилактическим щелбаном от дяди не отделаешься, — ехидно отозвался ее брат. — Пророчу, самое меньшее, что тебя ждет, — это хорошая порция розог.

Он спустил ноги с подвернутыми штанинами со шкафа и теперь болтал ими, с весельем поглядывая на сестренку.

— Да иди ты, — огрызнулась Фира и, сосредоточив внимание на Алексе, умоляюще сложила ладони. — Ну пожа-а-алуйста! За это можешь просить у меня что хочешь. В пределах разумного, конечно.

— Алекс, не соглашайся, — уже откровенно веселился Хенрим. — А то потом еще окажется, что это ты ей должен.

— Слушай, перестань показывать перед моими друзьями свой паскудный характер! — возмутилась Фира. — Не успел вернуться — и началось.

— Продолжилось, — фыркнул тот и, подавшись немного вперед, язвительно проговорил: — Потому что я предупреждал тебя, что от сочетания этих двух элементов толку не будет, лишь беда. Но где нам, рядовым целителям, тягаться с таким светилом техномагии, как несравненная Фираэт Керриви!

И я первый раз за все время знакомства с полуэльфийкой увидела, как та краснеет. Более того, отводит глаза и едва ли не плитку пола носком ботинка ковыряет.

— Мне вот интересно… — задумчиво произнесла я, поглядывая на Хенрима. — Потомки эльфов же не могут наследовать некромантию… Откуда тогда такой яркий, я бы даже сказала, классический некромантский характер?

Полуэльф, по которому в жизни нельзя было сказать, что он не чистокровный лиррвиренец, изумленно вскинул светлые брови, а затем от души расхохотался.

— А ты действительно очень похожа на бабушку, — с хитрым прищуром заявил он. — И не только внешне. Слово в слово ее фраза, даже удивительно.

Алекс, проворчав себе под нос, что два сапога пара, засучил рукава и принялся за работу. Черная жижа вспенилась, а затем загорелась невысоким синим пламенем.

— Могу вернуть тебе комплимент, — хмыкнула я насмешливо и покрутила браслет на левой руке. — Ты на гранд-техника тоже не только внешне похож. Вредность у вас, кажется, тоже вполне семейная.

Этот странный полуэльф в ответ опять рассмеялся.

— В таком случае, мы с тобой идеальная парочка, не находишь? — подмигнул он мне.

Фира, которая с интересом прислушивалась к нашему разговору, тихонько захихикала.

— Только на том основании, что наши старшие родственники вместе? — иронично уточнила я и негромко фыркнула. — Аргумент — так себе.

Пламя погасло, оставив после себя девственно чистый пол.

— А жаль, — спокойно отозвался Хенрим. — Половина нашей столицы валялась бы в глубоком обмороке. Для них и одна-то такая парочка — перебор. Можно спускаться? — обратился он к Алексу.

— Да, вполне, — зевнул тот и устало потер глаза. — Фира, я тебе еще нужен? Если нет, я пойду.

— Иди, спасибо большое, — тепло улыбнулась она ему. — С меня причитается.

— Сочтемся, — вяло махнул рукой сосед Марка и, попрощавшись, покинул нашу компанию.

— Пожалуй, и мне пора. — Полуэльф легко спрыгнул на пол и, ни капли не заботясь о том, что босой, подошел к нам вплотную.

При близком расстоянии оказалось, что отличия между ним и гранд-техником все-таки есть. И цвет глаз не такой насыщенный, кожа немного смуглее, скулы не такие высокие. Ну и рисунок на коротко стриженной половине головы тоже был другой — вместо паутины там красовался узор, сотканный из причудливо переплетенных линий. Чем-то напоминало виноградную лозу.

— Мелкая какая, — усмехнулся Хенрим, посмотрев на меня сверху вниз — он был выше на добрую голову.

— И что? — Я ответила ему спокойным взглядом.

— Да ничего, — хмыкнул он и вдруг потрепал меня по макушке. — Было приятно познакомиться, Глория. Еще увидимся. Фира, — погрозил пальцем сестре, — потревожишь меня до завтрашнего дня — убью, честное слово.

И, насвистывая какую-то мелодию, ушел.

— Однако, — изумленно вскинула я брови. — Он всегда себя так ведет с незнакомыми людьми?

— Нет, — хихикнула полуэльфийка. — Но есть у него привычка становиться друзьями и приятелями с теми, с кем дружу я.

— Да ну. — Я покачала головой. — А если он не сойдется с ними?

— Такого еще не было, — пожала плечами она. — Да и справедливости ради… Не так уж много у нас тех, кого мы называем близкими.

— Спасибо, я тебя тоже очень люблю, — усмехнулась я, реагируя на своеобразный комплимент, а затем решительно сменила тему: — Так что вы с братцем такое учудили, что пол выжигать пришлось?

— О, идем покажу! — моментально загорелась энтузиазмом подруга.