Просыпалась я медленно. Потянулась от души, зевнула, отметила, как ни странно, что я, похоже, уже в порядке. И только потом осмотрелась. Хм, знакомый интерьерчик. С чего бы Сфинксу возвращать перекрестку вид квартиры? Не понятно… Кажется, остыл мой мучитель. Правда, оставался вопрос, что же будет дальше? Я даже не стала строить догадки. Все равно бесполезно.

На удивление, я была спокойная и умиротворенная. Почему-то все ужасы предыдущих дней словно выветрились из моего сознания. Нет, я прекрасно помнила все, что случилось, но… Казалось, будто это было давно-давно и не со мной. И надо бы задуматься, с чего такая реакция… Но, откровенно говоря, у меня совсем не было на такое сил.

Кстати, а где сам хозяин этого места?

Квартира оказалась пустой. Нигде даже намека на стража не было. И даже на полянке перед озером — я проверила. Но еще больше меня удивило то, что сама я оказалась одетой в теплую пижаму, а на шее болтался камушек. Ничего не понимаю…

На кухне обнаружился еще теплый завтрак — моя любимая молочная овсянка с орехами. Да-да, вот такая я извращенка… А еще на столе был кувшин с отваром, к которому прилагалась короткая записка. Не буду цитировать дословно, но вся суть сводилась к тому, что если к возвращению Сфинкса лекарство не будет выпито, он меня лично выпорет.

Офонаревшая окончательно, я села прямо на пол и удивленно заморгала. Ничего не понимаю. Такая забота… Он что-то задумал, определенно. Как показывает практика, у моего зеленоглазого кошмара после такого наступает период ожесточения. И огребаю я… Ни за что ни про что. Так что, Алиса, не расслабляемся и держим ухо в остро. А еще лучше — заранее готовимся к худшему…

Сфинкс вернулся только к вечеру. Я как раз сидела на пороге, привалившись к косяку, и мечтательно смотрела на звезды, медленно попивая приятный на вкус отвар.

— Привет, — едва слышный голос, и напротив меня появляется сидящая в позе лотоса фигура.

— Привет, — эхом откликаюсь я и опять перевожу взгляд на небо.

— Надо поговорить, — непривычно серьезный страж перекрестка протягивает мне руку.

— Надо, — послушно соглашаюсь.

Он осторожно поднял меня на ноги и завел в комнату.

— Отвар выпила? — строго взглянул на меня перед тем, как усадить на кровать.

— Выпила, — медленно кивнула, отстраненно разглядывая моего тюремщика — какой-то он сегодня не такой, как обычно.

— Алиса, перестань! — Сфинкс раздраженно дернул плечом и резко взъерошил огненную шевелюру.

Невольная улыбка скользнула по моим губам. Он сейчас такой… близкий, наверное, самое точное слово. Как жаль, что это, скорее всего, ненадолго.

Вопрос срывается с губ раньше, чем я успеваю его додумать.

— Почему ты так боишься стать мне ближе?

Мой зеленоглазый мучитель застыл. Лишь ошарашенные глаза выдавали его реакцию.

Зажмурилась и глубоко вдохнула. Ладно, сказала 'а', надо говорить и 'б'.

— Почему ты постоянно пытаешься сделать мне больно? Почему пытаешься… сломать?

Молчание. Оно затягивается. А я боюсь открыть глаза. Боюсь увидеть… Что? Злость? Равнодушие? Ехидную улыбку? Не знаю…

— Я не думал, что это так смотрится с твоей стороны, — наконец я дождалась едва слышного ответа.

И он заставляет меня возмущенно распахнуть глаза.

— Ты!.. — у меня не хватает дыхания, чтобы продолжить, но я кое-как справляюсь с собой: — Ты же мысли читаешь!

И опять молчание. Когда я уже почти срываюсь, Сфинкс отмирает.

— Мне казалось, что ты просто сама себя накручиваешь, — он устало опускается на пол рядом с моими ногами. — Мои действия говорили сами за себя, и я был уверен, что ты понимаешь их правильно.

Занавес. И полный шок в зрительном зале. Потому что… В голове не укладывается!

— Какие действия, ты о чем? — я истерически рассмеялась, нервно ломая пальцы. — Вот тебе действия! Ты свистнул меня из родного дома! Напугал до полусмерти! Угрозами страшной и мерзкой смерти заставил играть в твою… пошлую и грязную игру! Любая моя попытка хоть какой-то сопротивляться вызывала все новые угрозы!

Он молчал, и лишь все сильнее хмурился. Но меня несло, и остановиться я была не в силах. Все, накопленное за последнее время, вырывалось из меня резкими словами.

— А что ты мне устроил в финале третьего тура?! И вот это — действие! Насилие, самое настоящее!

— Тебе же понравилось, — негромкий, пробирающий до глубины души голос, и внимательный-внимательный взгляд.

— Понравилось! — рыкнула в ответ. — Потому что это банальная физиология помноженная на непонятную тягу к тебе. Но ты хотя бы задумался над тем, каково мне было потом?!

— Хорошо, просвети меня, — тяжелый вздох, и, кажется, глаза Сфинкса начали медленно темнеть.

Но мне было все равно. Надо было высказаться. А там — будь что будет.

— Я себя ощущала шлюхой, — зло выдохнула.

— И именно поэтому решила лечь под первого встречного?! — начал заводиться уже он.

— А что мне оставалось делать?! — и понимала, что веду себя, как истеричка, а остановиться не могла. — Ты меня поставил в такое положение!.. Выдвинул такие условия… Да у меня мозги от таких перспектив отказали напрочь! — и сразу вспомнился бедняга наемник, которому не повезло в тот вечер попасться на моем пути.

Я стиснула зубы. Не время для самобичевания. Сначала с этим все выясню, раз и навсегда!

Сфинкс опять умолк. Опустил голову и громко сопел. Эм, мне что, посчастливилось увидеть виноватого стража? Да ну, бред!

— И ты не могла подождать до ночи, как я и просил в записке? — кажется, он вспомнил, что лучшая защита — нападение. — Я как раз думал извиниться и все поменять!

С трудом вспомнила, о чем он, и скривилась. Ну да, была записка. Вот только я поняла это послание, как то, что я достала стража окончательно. А что еще я должна была подумать после всего того, что он на меня вывернул?!

— Прекрасно! — я всплеснула руками и резко откинулась на кровать: — Теперь еще и я виновата, да?! Я, между прочим, в отличие от тебя, читать мысли не умею! И все, тобой сказанное, принимаю за чистую монету!

Мой мучитель зарычал, как дикий зверь, а потом поднялся и навис надо мной. С меня сразу же слетела вся бравада. Я круглыми от страха глазами смотрела на суровое узкое лицо и совсем не понимала, чего ожидать.

— Ты дура, Алиса, — вдруг почти нежно проговорил Сфинкс. — И головой пользоваться толком не умеешь.

— Это еще почему? — уже осторожно поинтересовалась.

— Потому что, если бы умела, — интимно прошептал он мне в губы, — то давно бы поняла, что ни одну из своих угроз я не собираюсь выполнять. Кроме одной.

— Какой? — мой голос стал хриплым, а губы пересохли, но я прекрасно осознавала, что попытка их облизать будет засчитана, как провокация.

— Я буду у тебя первым. И единственным.

И на этом все мысли и вопросы закончились. Потому что Сфинкс меня поцеловал. Медленно, чувственно, наслаждаясь каждым моментом. А я… Как обычно, поплыла. Забыла обо всем. Разве можно помнить какие-либо обиды, когда тебя так целуют? Особенно, если целует он… именно он. Не знаю, почему так… Кажется, и у меня от этого зеленоглазого искусителя крышу уносит в далекие дали.

Рей — сейчас бы язык не повернулся назвать его по-другому — отстранился и одарил меня шальной искушающей улыбкой.

— Сегодня нас ни один штурм не прервет, — тихое обещание слетает с его губ, но я и так откуда-то знаю — все будет. Все и даже больше. Но меня это больше не пугает, совсем. И надо бы подумать, почему… Но не хочу. Совсем не хочу.

Выгибаюсь ему навстречу, так чтобы коснуться его грудью. И с удовольствием, с затаенным восторгом и женским ликованием, наблюдаю, как темнеют от страсти его глаза, как спиралью закручивается зрачок.

— Ты слишком много разговариваешь, — выдыхаю и, зарывшись пальцами, в огненные волосы, жестко притягиваю его к себе. И целую. Сама целую. Страстно. Бесстыдно. Щекоча языком тонкие губы.

— Как пожелаешь, — интимный шепот, а сильные ладони на миг сжимают мою поясницу. — Сегодня — все, как ты пожелаешь, моя девочка.

А я хочу чувствовать гладкую, немного прохладную кожу под пальцами. Вдыхать неповторимый аромат солнца и ветра. Целовать поджарое тело, да так, чтобы стонал и просил еще. Но одна проблема — слишком много одежды. И на нем, и на мне. Исчезла бы она, что ли?

— Ты быстро учишься, моя милая, — хрипло смеется Рей, слегка касаясь пальцами моего уже обнаженного бедра. — Что же дальше будет?

Удивилась ли я тому, что мое желание сбылось? Нет. Так правильно. И только так.

Мурлычу и, сходя с ума от собственной смелости, провожу языком по его груди, задеваю сосок, а затем возвращаюсь к шее. И замираю от восторга — мой загадочный Сфинкс даже вкус имеет солнца и ветра!

— Шалунья! — в его тихом голосе плещется смех напополам с возбуждением. — Но так мы не договаривались!

Миг — и мои руки сами заводятся наверх, а я ничего не могу сделать! Не хочу! Так — не хочу! Это же пытка какая-то — видеть, но не иметь возможности прикоснуться!

— Мои приказы в этом месте выше твоих, Али-и-иса, — выдыхает мне на ухо мой мучитель и окидывает жадным взглядом обнаженное тело. — Какая прелесть… Я просто потерялся… С чего бы мне начать?

— С меня? — провокационно облизываю губы и томно изгибаюсь, попутно удивляясь — и откуда что взялось?

— Какое заманчивое предложение, — Сфинкс смеется и легко целует меня в живот, отчего по всему телу разносятся волны жара. — Разве я могу отказать столь прелестной девушке?

Влажная восьмерка вокруг пупка, и я без всякого стеснения стону во весь голос. А этот… гад издевается! Жаркие поцелуи касаются бедер, коленей, поднимаются опять к животу, затем перепрыгивают на ключицу. Такое ощущение, что Рей нарочно! К тому же руки… так и лежали на пояснице!

Я сдавлено зарычала и заерзала на покрывале, чем вызывала у моего мучителя довольный смех. Ах ты!..

Яркой вспышкой озарила дельная мысль — а ноги-то свободны. Мстительно улыбнулась. Сейчас получишь, милый, по полной.

Мой оскал явно его насторожил, но следующих моих действий мой зеленоглазый искуситель не ожидал. Томно улыбаюсь и медленно поднимаю ногу. Скольжу ступней по его голени, медленно поднимаясь выше. Эх, жаль, до самого интересного не достану! Но хотя бы так.

Сфинкс замирает, и только хриплое дыхание выдает, что ему нравится. Более чем.

— Кажется, я понял, чего ты хочешь, — наконец шепчет он, а в следующий момент я уже распята на манер звезды.

Ах так! Ну держись! Выгибаюсь и трусь ногой об напряженную плоть.

— Алиса! — предупреждающе рычит мое огненноволосое наваждение, но меня уже не остановить.

— Тебе нравится, когда я беспомощна? — мурлычу, стыдливо прикрыв глаза. — Нравится моя покорность? Или мне тебя еще "мой господин назвать"? А, мой господин?

— Какая ты испо-о-орченная, моя маленькая Али-и-иса, — жаркий шепот прямо в губы, а затем Сфинкс вдруг резко прикусывает нижнюю. — Мало того, что отвлекаешь меня от основного блюда, но как отвлекаешь!.. Так и хочется пойти у тебя на поводу, знаешь ли, — и шепот обжигает уже ухо, а руки, эти наглые бесстыдные руки, медленно скользят по моему телу, заставляя беспомощно ерзать. — Связать покрепче, отшлепать за все нервы, которые ты мне вытрепала, а потом, — его голос становится глуше, — поставить в интересную позу и такое с тобой сделать!.. У-у-у, — отпрянул и тряхнул головой. — Ой не-е-ет, это определенно не для первого раза. Может быть… — жесткий поцелуй, — Для третьего сойдет…

Быстрой вспышкой в голове промелькнуло "Ой! Куда-то нас не туда…" Додумать не успела — влажные губы сомкнулись на моей груди, и я выгнулась им навстречу, даже не пытаясь подавить стон. Длинные пальцы скользнули меж широко разведенными ногами, слегка царапая внутреннюю сторону бедер когтями.

— Пожалуй, надо сменить позицию, — задумчиво сообщил Рей заострившимся соскам и щелкнул пальцами.

Комната пропала, как и не было. Я ощутила, что вишу во тьме перекрестка миров, но это ничуть не напугало. К тому же, теперь я была свободна.

Сфинкс держал меня за спину, вынуждая немного откинуться назад, и прерывисто дышал в солнечное сплетение. Я запустила руки в его огненную шевелюру и едва слышно пробормотала:

— Мне нравится твоя идея…

— Я знал, — он быстро провел языком до самой шеи, заставив прерывисто вздохнуть, и хрипло закончил: — Знал, что тебе понравится.

А потом я забыла, что такое думать. Мягкая тьма перекрестка поддерживала меня, словно невесомость, а я послушно выгибалась навстречу рукам и губам, которые, словно издеваясь, обходили вниманием те места, где их так отчаянно ждали.

Когда наконец чуткие пальцы коснулись пульсирующего желанием бугорка между моих ног, я выгнулась дугой и закричала:

— Ре-е-ей!

Тихий смех и проникновенное:

— А еще?

— Рей… — послушно выдохнула, с замиранием сердца ощущая, как тот, от которого мне напрочь сносило крышу, быстрыми поцелуями спускается все ниже и ниже.

Он же не собирается?..

— Насилие, говоришь? — задумчиво пробормотал мой зеленоглазый соблазн. — Сейчас я тебе напомню, что это было на самом деле.

Сладкий запретный поцелуй обжег, заставив опять простонать имя, которое я дала Сфинксу.

— Еще! — потребовал он, и я послушно повторяла снова и снова.

— Ре-е-ей… Пожалуйста, Рей…

Пучина наслаждения поглотила меня. Весь мир сжался до умелых движений языка, и я, словно молитву, сорванным голосом шептала имя. Только имя.

И вот, когда я почти взлетела на пик, этот садист отстранился.

— Рей! — теперь уже звучало возмущенно.

— Не так! — искушающе улыбнулся Сфинкс и медленно поцеловал меня в шею.

Затем обхватил мое лицо ладонями и потребовал:

— Будь хорошей девочкой, Алиса. Смотри на меня. И глаза не закрывай!

Я не успела ответить. Да что там, я ничего не успела! Мой самый сладкий кошмар обхватил меня за ягодицы и резко притянул к себе. Боли не было. Ничуть. Зато было ощущение заполненности. И правильности. А еще — силы.

Жадный поцелуй в губы, и Рей резко задвигался, с каждым толчком не только принося очередную волну наслаждения, но и… делая сильнее? Я не понимала, что со мной происходит, да и не хотела ничего понимать. Мне было слишком хорошо и не хотелось, чтобы это заканчивалось.

А потом я кричала. Цеплялась за моего первого мужчину и кричала от блаженства и непередаваемого счастья. Ну а Сфинкс шептал мое имя и покрывал влажное тело быстрыми поцелуями.

Последнее, что я запомнила — отчетливую мысль: "Ради такого и умереть не жалко".