Язык, на котором написана Тора, необычен. Каждая из двадцати двух букв еврейского алфавита имеет определённое числовое значение, и, вследствие этого, образующемуся из букв слову соответствует некоторое число, называемое гематрией этого слова. Если гематрии двух, на первый взгляд не имеющих между собой ничего общего, слов равны, это является прямым указанием на внутреннюю связь идей, стоящих за этими словами. Рассмотрим пример. Слово אדם (адам), человек, состоит из букв מ,ד,א, чьи числовые значения соответственно 1, 4 и 40. Тогда гематрия слова "адам" равна 45 (1+4+40). Слово מה (что), состоящее из букв 40) מ) и 5) ה), имеет ту же гематрию: 40+5=45. Оказывается, в иврите понятие "человек" и вопрос "что" взаимосвязаны. Нас учат: человек есть тайна, нуждающаяся в раскрытии.

Определение человека, даваемое мудрецами, возможно, покоробит слух интеллигента: "אדם הוא בעל חי מדבר — человек — животное говорящее". Проанализируем это утверждение.

Всё наполняющее землю можно разделить на четыре группы. Первая, наиболее примитивная, включает в себя предметы неживой природы: камни, металлы, песок и т. п. Затем идёт растительный мир. Третью, более развитую группу, образуют животные. Сюда включены также рыбы и птицы. И, наконец, четвёртую группу составляют самые совершенные создания — люди. Представители каждой последующей группы имеют более сложную организацию, чем представители предыдущей. В силу этого, природа входящих в четвёртую группу ближе к природе тех, кто входит в группу третью, и дальше от природы представителей второй и, тем более, первой групп. Действительно, подобно животному, человек может видеть, слышать, двигаться, радоваться или сердиться. Потому определение человека и начинается со слова "животное". С другой стороны, между человеком и животным существует различие принципиальное. Человек имеет разум, свободу выбора, он наделён душой, природа которой нематериальна. Однако определение упоминает только одно — умение разговаривать. Человек — животное говорящее. Почему-то именно речи отдано предпочтение. Попробуем выяснить причину этого.

Мир устроен таким образом, что одну и ту же вещь можно использовать на благо или во вред. Правило это распространяется, в частности, и на речь. Сказано, например: "Трое, что ели за одним столом и произносили за ним слова Торы, как бы ели со стола Вездесущего" (Авот 3:4). С другой стороны, пропитанная злословием речь — источник многих бед и предмет осуждения. Случается, однако, что и положительное высказывание о ком-то может принести тому человеку неприятность. Талмуд в трактате Бава меция учит, что на вопрос о том, как тебя принимали в гостях, можно ответить: "Не очень хорошо", даже когда это не соответствует действительности. Причина дозволенного обмана проста: среди спрашивающих могут найтись люди, склонные злоупотребить гостеприимством, и тогда положительный отзыв может привести к подрыву материального благополучия хозяев. Комментатор обращает внимание, что в другом месте, в трактате Брахот, Талмуд называет желание похвалить гостеприимство хозяев отличительной чертой хорошего гостя. Очевидное противоречие разрешается так: в первом случае порядочность и бескорыстие спрашивающих вызывают сомнение у говорящего, во втором же заведомо известно, что услышанное не будет использовано в корыстных целях. Отсюда мы видим, что иногда и положительное высказывание о человеке может обернуться для него злом. К своей речи следует относиться предельно внимательно. Если слово наносит другому ущерб (материальный или моральный), если оно просто нежелательно для того, о ком сказано, знай, что совершается запрещённое законом Торы, и название этого прегрешения "лашон ара — злой язык".

Запреты, связанные с речью, как правило, не рассматриваются людьми серьёзно. Кража, телесное повреждение — это зримо, осязаемо. Ущерба же, нанесённого словом, чаще всего не измерить, потому его легче списать с себя. Но Талмуд смотрит на мир иначе. Произнесение лашон ара приравнивается к совершению трёх грехов: идолопоклонства, прелюбодеяния и убийства. Странная точка зрения. Парадоксальность высказывания вынуждает задуматься. Упомянутые три греха настолько серьёзны, что Тора предписывает еврею предпочесть смерть возможности спасти свою жизнь ценою совершения даже одного из них. В этом их уникальность. Все остальные запреты отступают, когда на другой чаше весов жизнь человека. (Рамбам описывает детали этого закона в пятой главе Илхот Есодей Тора.) В частности, если от человека потребуют: "Скажи лашон ара про другого или мы убьём тебя", — он имеет полное право сказать всё, что от него хотят. Как же совместить это с тем, что Талмуд приравнивает лашон ара к трём самым тяжким грехам, да ещё вместе взятым?

* * *

В человеке можно выделить три уровня: тело, душу и разум. Каждый из нас дышит, ест, спит — это функционирование на чисто материальном уровне, и продиктовано оно исключительно потребностями тела. Эмоциональные реакции выявляют наличие души. Добр человек или зол, щедр или жаден — эти качества также характеризуют его душу. Душа толкает человека совершать действия, требующие больших затрат внутренних сил. Например, человеку хочется занять престижное положение в обществе. Один из способов — получить соответствующее образование, затем затратить немалые усилия на то, чтобы "пробиться", получить определённую должность и т. д., и таким образом достичь цели. Что заставляет человека встать на этот нелёгкий путь? Определённые свойства его души. Заметим, что речь идёт о нефеш — той душе человека, которая является производной этого материального мира. Помимо неё, человеку дана и иная, высшая душа, созданная в мире нематериальном и, в силу этого, позволяющая ему выйти за рамки материальности. Животные такой душой не наделены, потому и не могут соотнести себя с миром высшим. Третий уровень в человеке — разум. Характеристика разумного поведения — контроль над потребностями тела и желаниями души. Иными словами, разум активный контролирует тело (гуф) и душу (нефеш). Разум пассивный (сэхелъ), наоборот, идёт у них на поводу, и тогда человек использует всю изворотливость своего ума для того, чтобы оправдать любые свои неблаговидные поступки, — ведь ему не хочется выглядеть некрасиво в своих собственных глазах и в глазах окружающих. При этом сам он может искренне верить в справедливость придуманных им доводов.

Каждый из трёх упомянутых выше запретов Торы соответствует одному из трёх уровней в человеке. Раскроем эту связь. Прелюбодеяние, без сомнения, диктуется человеку его телом. Запрет убийства затрагивает другой уровень душу. Человек убит. Что произошло? Тело осталось, высшая душа — нешама — не исчезла, она ушла в иной мир. Но где чувства, эмоции, где доброта, щедрость и другие качества человека? От них не осталось и следа в недвижимом теперь теле, но и в другой мир вместе с нешамой они не перешли. Исчезла нефеш. Название убийства: "шфихут дамим — пролитие крови". Тора указывает на таинственную связь между нефеш живого существа и его кровью. Из этого следует, что пролитие крови — это уничтожение души. Убивая нефеш другого, человек наносит непоправимый ущерб душе собственной.

Поклонение чужим богам затрагивает третий уровень разум. В самом деле, каким образом можем мы "добраться" до Создателя? Его не услышишь и не увидишь. Эмоции возникают как следствие "соприкосновения" с Ним, но не в них кроется причина "контакта", не через них мы приходим к самому "соприкосновению". И объяснение тому простое: сфера действия наших чувств и эмоций ограничена материальным миром, Он же находится вне мира материального. Тем не менее человеку предоставлена возможность выйти за рамки видимого. Для этого он должен использовать свой разум, через разум он познает Творца. Получается, что поклонение чужим богам — грех, связанный с разумом.

Итак, нарушение одного из трёх запретов — преступление против одного из трёх уровней, и оно не проходит бесследно. Приводит оно к разрушению человека, причём к такому, что Тора предписывает расстаться с жизнью, но не преступить запрет. Точка зрения такая — лучше не жить, чем превратиться в развалину.

Вернёмся к странному высказыванию, что лашон ара приравнивается к совершению трёх тягчайших грехов, грехов прелюбодеяния, убийства и поклонения чужим богам. После того как было установлено, что они разрушают три уровня в человеке — гуф, нефеш и сэхель, — можно понять смысл сопоставления. Речь, на каком бы из трёх уровней её ни рассматривать, свидетельствует об уникальности человека. Речевой аппарат, как часть человеческого тела, уникален. Животные, конечно, тоже могут издавать звуки, но ни эти звуки, ни их сочетания не являются речью. Речь людей, в отличие, например, от "речи" робота, эмоционально окрашена: она может быть оживлённой или вялой, радостной или грустной, и в этом проявляется наша нефеш. Ну и, конечно, речь людей — не произвольный набор слов, но выражение мыслей (иногда глубоких), а это есть проявление разума. Таким образом, речь объединяет в себе все три уровня. И из того, что Талмуд приравнял прегрешение словом к прелюбодеянию, убийству и поклонению чужим богам, следует, что лашон ара разрушает тело человека, разъедает его душу, наносит ущерб разуму. Неожиданный и нетривиальный результат.

Теперь, после экскурса в Талмуд, мы можем лучше оценить определение, данное мудрецами: "Человек — животное говорящее". Присутствие "речи" в нём не случайно, ибо именно речь выделяет человека из животного мира на каждом из трёх уровней.

Но пойдём дальше. Человек — это не просто совокупность трёх независимых друг от друга компонентов. Тело, душа и разум неразрывно связаны между собой и проявляются во всех действиях человека, порождая новый, четвёртый уровень. На этом уровне человек представляет собой новую организацию, единое целое. И характеристикой его выбрана именно речь, так как, согласно приведённым выше рассуждениям, она объединяет все три уровня в человеке. И это ещё одна причина, почему речь является неотъемлемой частью определения человека.

* * *

Продолжим наше исследование и взглянем на то же определение под другим углом. Помимо нефеш, каждый человек наделён принципиально иной душой — нешамой. Нефеш, как мы уже отмечали, материальна по своей сути, поэтому в момент смерти она исчезает. Высшая же душа человека — нешама — создана в мире духовном, и природа её нематериальна. Нешама не уничтожается смертью, она лишь возвращается назад, в мир высокий, и продолжает там жить. Человек земной есть соединение материальной основы, состоящей из двух частей (гуф и нефеш), и нематериальной души — нешамы.

Сказано: "И создал Г-сподь Б-г человека из праха земного, и вдунул в ноздри его дыхание жизни…" (Берёшит 2:7). Прах земной — материальная основа человека, его гуф и нефеш. Ими обладают и животные, как сказано: "Да произведёт земля существа живые по роду их, и скот, и гадов, и зверей земных по роду их… (. Берёшит 1:24). Тора учит, что животные "произведены землёй", их тело и нефеш имеют материальную природу. В этом люди схожи с животными. Человеку тоже были даны гуф и нефеш. Однако этим дело не ограничилось. "Вдунул в ноздри его дыхание жизни" — это сказано о нешаме, верхней душе человека, соединяющей его с миром верхним, с Творцом. Отличительное свойство нешамы — разум. Нефеш чувствует, нешама мыслит. Разум присущ нешаме как до рождения человека, так и после его смерти. При жизни человека, то есть в то время, когда нешама соединена с телом, способность мыслить ею не утрачивается, но лишь трансформируется. Человек мыслит по законам материального мира. Наличие разума в человеке — это следствие присутствия нешамы. Животные не имеют верхней души и, в силу этого, лишены разума.

Итак, человек — это соединение мыслящей нешамы с такой материальной основой, которая есть и у животных. Почему же мудрецы определяют человека не как животное мыслящее, но как "животное говорящее"? Почему не разум, а речь стала компонентом определения?

Речь есть мысль, выраженная словами. Большинство слов описывают понятия и объекты мира материального. Есть, однако, слова, описывающие нечто, выходящее за рамки привычного нам мира. Например, ангел. Кто это? Известно, что ангел — нематериальное существо, выполняющее, в отличие от человека, какую-то одну отведённую ему функцию. Он возникает с появлением этой функции, а завершив её, исчезает, как бы умирает. Мы видим на этом примере, что объект мира верхнего может быть описан с помощью понятий мира материального, и это даёт нам возможность постигать мир верхний.

Теперь мы готовы ответить на вопрос, почему не разум, а речь участвует в определении понятия человек. Мысль присуща нешаме до рождения. Слово есть материализация мысли, подобно тому как человек есть соединение нешамы с материальной основой. Чтобы отразить связь нешамы с телом, возникающую при попадании нешамы в этот материальный мир, необходимо назвать именно речь, а не мысль. Именно эту связь подчёркивает определение "Человек — животное говорящее".

Тора устроена так, что постижение одной из её идей неожиданно проливает свет на законы иудаизма, на первый взгляд никак с этой идеей не связанные, позволяет проникнуть в смысл утверждений хахамим (мудрецов), вызывающих при первом знакомстве с ними явное недоумение. Весь остаток настоящего очерка есть иллюстрация этого положения.

Посмотрим, как знание о том, какое место занимает речь в структуре человека, позволяет объяснить один из странных законов Торы. В Пятикнижии сказано: если человек взял себе жену и оговорил её, объявив публично, что она досталась ему не девственницей, а затем выяснилось, что обвинение ложно, он обязан заплатить отцу девушки 100 монет. Второй случай: если человек силой овладел женщиной, он должен заплатить ей 50 монет.

Каждый закон сам по себе логически оправдан: за содеянное расплачиваются, в частности, — деньгами. Однако сопоставление наказаний вызывает некоторое недоумение. Обычная логика подсказывает, что за второй проступок, результат которого необратим, надо бы, казалось, заплатить больше, чем за первый. Подумаешь, оклеветал человека, подорвана-то всего-навсего репутация, да и та, в конце концов, восстановлена. Объяснение можно дать следующее: размер наказания определяется не нанесённым жертве ущербом, но тем, насколько испорченным был человек, совершивший преступление. Второй проступок продиктован потребностью тела и осуществился через тело. Клевета же реализовалась с помощью речи, а речь, как мы видели, затрагивает, помимо тела, ещё и нефеш, и разум человека. Корень первого проступка глубже. Если муж публично оговорил свою собственную жену, это свидетельство того, что в человеке есть глубокий внутренний изъян: и нефеш у него чёрная, и разум на службе у зла. Потому и наказание, согласно Торе, более суровое — 100 монет.

* * *

Понимание того, что речь отражает соединение нематериального начала человека — его нешамы — с материальной основой (телом), позволит нам разобраться в одном из Мидрашей. Речь идёт об истории, случившейся с Р. Янаем.

"Кочевал из города в город человек. Приходил он на городскую площадь и предлагал свой товар, выкрикивая: "Кто хочет оживляющую мазь? Кому нужна мазь, дающая жизнь?" Услышала его дочь Р. Яная, поднялась в дом отца и сказала: "Странствующий торговец кружит на площади и предлагает оживляющую мазь". Пригласил Р. Янай торговца в дом и говорит: "Покажи мазь оживляющую, которую ты продаёшь". Достал продавец из сумки книгу Теилим (Псалмы), стал листать, пока не дошёл до места, где сказано: "Кто человек, желающий жизни, любящий долголетие… Удерживай язык свой от зла…" (Теилим 34:13—14). Увидев эти слова, накормил Р. Янай гостя, напоил, дал ему шесть монет. Удивилась дочь: "Почему ты так поступил, отец? Ведь ты прекрасно знаешь книгу эту". Ответил ей: "Да, права ты, дочь, но пришёл этот человек и дал мне ясность".

Мидраш поднимает проблему долголетия. Как же оно достигается? Не путём строгой диеты и не постоянными физическими упражнениями. Рецепт Мидраша странен: "Удерживай язык свой от зла". Замечательно! Решение проблемы не требует ни временных затрат, ни денежных. И дело не только в продолжительности жизни, речь идёт об "оживлении" каждого проживаемого дня. Жизнь с её заботами выкачивает из человека энергию. Вернувшись с работы, люди выжаты настолько, что их хватает только на то, чтобы поесть и потом "расслабиться" перед телевизором, который, на самом деле, добивает человека, уводя даже от подобия внутренней жизни. Ну, а представители свободных профессий, хозяева своего времени? Полны ли они жизненной силы?

Жизненная сила человека характеризуется состоянием его нефеш. Нефеш же, с одной стороны, по природе своей принадлежит этому миру, являясь наиболее тонкой формой материи. Потому забота о разумном функционировании человека как существа, подчинённого законам мира материального, обоснованна. Стоит внимательно относиться к питанию, следить за режимом, предпочтительно иметь активный отдых и т. д. Тогда нефеш будет себя чувствовать как рыба в воде.

Но есть и другая сторона: нефеш соединена с верхней, нематериальной душой — нешамой. Жизненная сила человека, заключённая в его нефеш, получает питание также и от нешамы. Про это сказано прямо: вдохнул Создатель нешаму живую и, в результате, приобрёл человек нефеш живую (перевод не литературный, но точный). Отсюда следует, что если нешама человека не находится в состоянии глубокой спячки, но проявляется активно, это обязательно скажется на состоянии его нефеш, ибо нефеш оказывается связанной с самим источником жизни, причём не от случая к случаю, а постоянно. Это второй путь, которым приобретается жизненная сила. Он принципиально отличен от первого, ибо основан не на использовании законов материального мира, а на привнесении в нефеш духовности из мира высокого.

Идея эта, далеко не тривиальная, нашла отражение в брахе (благословении), относящейся к здоровью. Браха эта говорит о совершенстве человеческого тела. Заканчивается она словами "Благословен Ты, Г-сподь, исцеляющий всё живое и творящий чудеса". Слова "творящий чудеса", в первую очередь, относятся к созданию тела, к тому, насколько сложную систему оно собой представляет, насколько поразительно его функционирование. Однако не это является главным чудом Творения. Одно из первых мест в ряду совершившихся когда-либо чудес хахамим отводят чуду соединения нешамы и гуфа. Создание единого целого из нематериального и материального уникально и не имеет аналога ни в одном из созданных Им миров. Комментаторы поясняют, что заключительные слова брахи включают указание на феномен присутствия нематериального начала в материальном теле. А поскольку вся браха связана со здоровьем человека, то невольно напрашивается вывод, что проявление нешамы, определяющей духовность человека, увеличивает его жизненную силу и, тем самым, улучшает его здоровье.

Теперь мы можем лучше оценить совет царя Давида: хочешь быть живым — береги язык от зла. В самом деле, если жизненная сила нефеш зависит от проявления нешамы в материальном мире, речь, являясь видимым соединением нематериального с материальным, будет влиять на свойство нефеш быть живой. Если язык человека тянется к плохому, это следствие зла, возникшего в месте соединения нешамы с материей. Тогда, в силу закона, согласно которому высокое не может находиться в месте низком, духовное отступает. Скрывается нешама — уходит жизнь.

Мидраш, говоря о приносящем жизнь средстве, выбирает мазь — лекарство наружное, не внутреннее. Это не случайно. Нешама не поддаётся восприятию с помощью органов чувств, она скрыта от нас. Можно сказать, что в этом смысле она внутри человека. Но она себя обнаруживает через наши мысли, действия. Мы говорили, что нешама, по сути, живая. Тогда и выход её на поверхность — в наш материальный мир — придаёт жизнь этой поверхности, видимому в человеке. Но что характеризует, в первую очередь, соединение нешамы с материальностью? Речь. Получается, что сообщаемый живой нешамой эликсир жизни выводится на поверхность именно через речь. Потому и назван он мазью, место которой на теле, снаружи. Таким образом, оживляющая мазь в мидраше — это образ, адекватно описывающий отведённую речи роль.

Сказанное позволяет отчасти понять одну из многочисленных не очевидных связей, присущих человеческой природе. Пятикнижие учит, что следствием лашон ара может явиться, в частности, болезнь, имя которой цараат (проказа). Оказывается, болезнь речи вызывает болезнь кожи. И это не случайно: речь отражает выход нешамы наружу. Её изъян влияет именно на кожу человека, являющуюся поверхностью его тела.

* * *

"Удерживай язык свой от зла". Следовать наставлению царя Давида не так просто. У человека, сориентированного правильно, то есть, не опирающегося на ложную систему ценностей, нет проблем с намерениями — они благие; реализация их — вот в чём трудность. Жить хочется, но как устоять и удержаться от злословия, не сказать плохое? Царь Шломо учит, что "дерево жизни" — Тора — излечивает от злословия. Рассмотрим это утверждение.

В Пятикнижии сказано, что слова Торы следует произносить, "сидя дома, идя по дороге, ложась спать и вставая ото сна" (Дварим 6:7). Талмуд объясняет скрытое значение этой мицвы (заповеди). Простой же её смысл заключается в том, что слова Торы должны нам сопутствовать постоянно. Более того, мы их должны "говорить", произносить. Мудрецы учат, что именно с помощью речи, пропитанной Торой, происходит исцеление от злословия. Оказывается, речь лечится речью. Здесь мы соприкасаемся с одной из тайн творения: исцеление достигается через тот же самый орган, посредством которого совершен грех.

В подтверждение этого закона Рабейну Йона приводит цитату из Танаха: "Потоки воды прольются из моих глаз, потому что они не хранили Твою Тору" (Теилим 119:136). Странно, почему именно на глаза возлагается ответственность за охрану Торы? Пятикнижие учит: "Не отклоняйтесь, следуя за своим сердцем и за своими глазами" (Бемидбар 15:39). Оказывается, глаза наделены силой, способной сбить человека с предписанного ему пути. Внутренняя, духовная сторона творения приоткрыта для нас в Торе, но глаза видят лишь внешнюю, материальную сторону мира. Это ещё полбеды. Опасность же в том, что глаза наделены способностью соединять человека с предметом, на который он смотрит, втягивать его в "поле" этого предмета. И тогда, "следуя за ними", человек попадает в плен материального начала, заключённого в предмете, в который он "всматривался". "И поднял Лот глаза свои и увидел всю окрестность Иордана, что вся она напоена… (Берёшит 13:10). Если следом идёт "увидел", зачем написано "поднял глаза"? Чтобы показать связь между глазами и тягой к материальному, усиливающейся с отходом человека от Торы, которая, напротив, привносит духовность в материальный мир.

Случается, что после совершения греха человеком овладевает раскаяние. Человек, совершающий грех, видит лишь внешнее и идёт за ним. Переживания же, порождённые грехом, приводят к прозрению: он осознаёт в какой-то мере внутренний смысл происшедшего, видит поверхностность внешнего и отстраняется от него. Если раскаяние его глубоко, "потоки воды прольются из глаз его". Тот самый орган, который толкнул его на совершение греха, теперь участвует в его исцелении. Рабейну Йона говорит, что сформулированный принцип — это не частное правило, касающееся лишь глаз, но общий закон, справедливый по отношению к любому органу. Отсюда следует: если прегрешение совершилось посредством слов, исцеление придёт через них же и, как сказал царь Шломо, — через слова Торы. Это один из способов преодоления злословия и, на первый взгляд, довольно странный. Какая связь между изучением Торы и чистотой речи? Попробуем ответить на этот непростой вопрос. Начнём издалека.

* * *

Известно пророчество, что наступит такое время, когда от Создателя придёт новая Тора. С другой стороны, Мидраш учит, что создание Торы не только предшествовало появлению нашего мира, но и собственно процесс творения мира осуществлялся, опираясь на сказанное в ней. Иными словами, Тора есть основание нашего мира. Следовательно, в ней ничего нельзя изменить, ни единой буквы, ибо это неизбежно приведёт к подрыву законов существующего мира. Мир не сможет устоять и просто развалится. Как же тогда понимать пророчество о даровании Творцом новой Торы? Ответ однозначен: наступит время обновления мира. Тому, новому миру и будет соответствовать новая Тора.

Есть ли связь между учением будущего и тем, которое сейчас в наших руках? Написано в Танахе: "… как говорит древняя притча, от злодеев исходит зло". Комментаторы объясняют: древняя притча — это Тора. В чём природа этого странного сопоставления? Притча есть способ выражения некоторой идеи. Хорошая притча адекватно отражает идею, облекая её в некую форму и тем самым делая доступной для восприятия. Раз наша Тора названа притчей, за ней стоит нечто, отражением чего она является, причём это "нечто" существует с древних времён, поскольку "притча древняя". Но по отношению к чему наша Тора может быть притчей? Мы уже отметили, что притча — это форма выражения идеи. Как же Тора может быть отражением нашего мира или части его? Соотношение между ними обратное мир построен по Торе и является, в каком-то смысле, её формой. Разрешение этого противоречия таково: Тора, полученная Моше на горе Синай, есть притча по отношению к той Торе, которая существовала очень давно, ещё до сотворения нашего мира. Потому — притча древняя. Она же будет той новой Торой, что в будущем придёт от Создателя. Новой она окажется для нас, но сотворена она была ещё до появления неба и земли.

Здесь мы соприкасаемся с ещё одной из тайн творения: по воле Создателя сначала возникает явление совершенное, затем оно деградирует, проходит в своём развитии определённую кривую и, в конце концов, возвращается к состоянию совершенства, правда, отличного от первоначального. Вся история человечества демонстрирует это. В самом деле, первый человек находился на уровне очень высоком, являя собой образ и подобие Самого Творца. В результате греха — съедения плода запретного дерева — совершенство было утрачено, образ Творца перестал существовать в нём в виде первоначальном, человек "опустился". История человечества — восстановление разрушенного. В конце времён мир вернётся к начальному состоянию, и человек снова будет являть собою образ Творца.

Так и с Торой. Тора, которую мы имеем сейчас, соответствует ныне существующему миру, отвечает его законам. Тора же предшествующая и Тора будущая адекватно отражают грядущий мир и его законы. И точно так же, как мир будущий превосходит настоящий, Тора будущего стоит выше нашей. И, хотя до неё мы пока не добрались, в наших руках уже сейчас "притча" — адекватная форма Торы высшей.

Теперь подумаем, правомерно ли сказанное. Мир грядущий отличается от нашего тем, что он нематериален.

Отличие это настолько принципиально, что ставит под сомнение их преемственность. Как же мы можем говорить о похожести двух Тор?

Неотъемлемое свойство жизни нынешней — свобода выбора. Выбор не сводится к тому, какую конфетку предпочесть. Он состоит в том, выполнять или не выполнять волю Творца, и если выполнять, то как. Требования, предъявляемые к нам Создателем, весьма высоки и разнообразны, и выражены они в Торе. Именно в ней Он раскрыл систему своих приказов — мицвот. И теперь нам решать: быть ли послушными Его воле — выполнять мицвы — или, во вред самим себе, идти против Его воли — нарушать закон.

Таким образом, служение Создателю в этом мире — это выполнение законов Торы. Человеку же дана привилегия выбирать, будет он им следовать или нет. Тора настоящего времени предполагает свободу выбора. С Торой же мира грядущего дело обстоит не так. Тот мир лишён силы зла. У человека не будет тяги к плохому, но вместе с тем исчезнет и возможность выбора. Каждый без усилий и борьбы пойдёт по правильному пути, грех исчезнет. Если же следование Торе будущего не основано на выборе — а это, насколько мы можем судить, главная характеристика Торы нынешней, — то как можно утверждать, что Тора настоящая является притчей относительно Торы грядущей? Попробуем ответить на этот вопрос.

Царь Шломо сравнил мицву со свечой, а изучение Торы со светом. С одной стороны, свеча и исходящий от неё свет не существуют отдельно друг от друга, и в этом смысле горящая свеча — образ внутреннего единства мицвы и Торы. С другой стороны, свеча и свет не идентичны, и это означает, что тот же самый образ указывает на отличие изучения Торы от выполнения мицвы. Если из всех объектов материального мира мы попытаемся выделить наиболее лёгкий, как бы наименее материальный, выбор падёт именно на свет. Так и изучение Торы, как ничто иное, связывает человека с нематериальным началом мира, и в этом обнаруживается скрытое родство между изучением Торы настоящей и Торы будущей, принадлежащей грядущему нематериальному миру.

Сказанное позволяет ответить на вопрос, существует ли связь между нашей Торой, основанной на свободе выбора, и Торой будущего, в которую, из-за отсутствия силы зла в грядущем мире, эта свобода не включена. И ответ таков: в нашей Торе есть некая часть, по внутренней природе своей связанная с миром нематериальным, с Торой будущего. Отсюда с необходимостью следует, что изучение Торы несёт на себе печать будущего мира, а именно — подрыв свободы выбора. Выбор присутствует там, где есть столкновение противоборствующих сил, равная тяга и к плохому, и к хорошему. Освобождаясь от материальности, человек теряет связь с силой зла, а вместе с ней и свободу выбора он идёт за хорошим без всякой внутренней борьбы. Достигается это, в первую очередь, через изучение Торы, а не через выполнение других мицвот.

* * *

Теперь мы можем лучше уяснить два утверждения Талмуда. Первое из них: одна мицва влечёт за собой другую. И второе: изучение Торы приводит к выполнению дел. На первый взгляд, высказывания очень похожи. В чём же разница? Предположим, человек выполнил какую-то мицву. Мир, говорит Талмуд, устроен так, что, в силу первого закона, этому человеку будет предоставлена возможность исполнить другую мицву. При этом речь не идёт о мицвах, которые каждый из нас в любом случае обязан исполнять в течение дня, как, например, цицит, молитва, тфилин и т. п. Имеются в виду те мицвы, для исполнения которых нужно стечение некоторых обстоятельств: например, посещение больного (необходимо существование больного), цдака (если нет нуждающегося, кому её дашь?), обучение Торе (требуется наличие желающего её изучать) и т. п. Мир служения Творцу функционирует таким образом, что тот, кто активно стремится выполнять мицвот, никогда не останется без дела. За одной мицвой обязательно последует другая, за ней — третья и т. д., так что служение будет "преследовать" человека на каждом шагу.

Второй закон тоже говорит о движении. Изучение Талмуда приводит к тому, что человек выполняет дела: сегодня одно, завтра другое, послезавтра третье и т. д. Казалось бы, то же самое, что и в первом случае. Но есть разница в самих формулировках: мицва — влечёт, изучение — приводит. И если хахамим выбирают разные способы выражения, то сделано это не случайно, а с целью научить нас определённым вещам. Перечитаем второй закон: "Изучение Торы приводит к выполнению дел". Очень странно. А как же быть с людьми, которые Тору не изучают? Разве в их жизни нет места действию? Все люди так или иначе действуют. Комментаторы объясняют, что изучение Торы приводит к тому, что человек становится способен совершить такие дела, которые до этого были внутренне трудны для него. Происходит это из-за того, что, как было отмечено, изучение Торы связывает человека с миром будущим, подавляя в нём тягу ко злу и тем самым лишая его, в какой-то степени, свободы выбора. Раньше человека тянуло к иным вещам, и, пользуясь данной ему свободой, он шёл за ними, — и это одна из причин, почему он не был готов к определённым поступкам. Теперь, после того, как Тора "проникла" в него, дошла до сердца, наступил конец борьбе. Человек повернулся в другую сторону, и то, что казалось непреодолимым, отступило. Теперь он готов к действиям, совершение которых раньше казалось нереальным.

Не так обстоит дело с выполнением мицвот. Хотя одна мицва приводит за собой другую, это отнюдь не означает, что человек начнёт выполнять "трудные" для него мицвот. Можно прожить всю жизнь, но так и не дорасти до таких мицвот, как, скажем, цдака или почитание родителей. Объяснение таково: Тора нашего времени связана с миром будущим, и связана именно через учёбу. Выполнение же мицвот не подрывает привязанности человека к миру материальному, не вытравливает из его сердца тягу ко злу.

После всего сказанного мы приходим к объяснению слов царя Шломо, что Тора лечит злословие. В человеке заложено много возможностей, но далеко не всем им суждено раскрыться. Очень часто среда и обстоятельства становятся препятствиями на пути выявления задатков. У юноши, например, тяга к математике, но обстоятельства таковы, что приходится заботиться о заработке и нет возможности получить необходимое образование. Или, скажем, человек любит сладкое, но у него обнаруживается диабет, и теперь ему приходится держаться подальше от любимых конфет и пирожных. На любую заложенную в человеке силу материальность нашего мира накладывает ограничения, которые могут приходить извне или изнутри.

Однако есть одно исключение — речь. В речи гораздо большая свобода выбора. Мы живём в свободной стране, можем говорить что заблагорассудится. Объясняется это тем, что речь, как мы выяснили выше, есть проявление нематериальной нешамы в материальном теле, и именно это (связь с началом нематериальным) ставит её в особое положение по отношению к остальным силам в человеке. Нематериальность обуславливает подвижность, отсутствие ограничения: говорим, о чём пожелаем, а если намереваемся что-то скрыть — это тоже в наших силах, — умолкаем. Речь зависит от нашего желания, и ей, безусловно, свойственна свобода в гораздо большей степени, чем любой другой нашей деятельности.

Как реализуется свобода выбора в речи? Чаще всего человек просто не задумывается, и, если нет особой причины, вынуждающей следить за собой, слова льются легко, без напряжения. А так как речь есть проявление соединения нематериального и материального начал человека и затрагивает все три уровня — разум, нефеш и тело, — очевидно, что она является характеристикой и этого соединения, и самого человека. Понятно, что если у человека есть внутренние душевные неполадки, это неизбежно найдёт отражение в его речи. Если природа человека такова, что силы зла в нём подняли голову, то и непринуждённо текущая речь его будет обращена ко злу. Свойственная речи свобода приводит к тому, что из-за отсутствия ограничений человек естественно поворачивается в сторону своей собственной природы. Это и есть истинная причина злословия.

Изучение Торы связывает человека с миром грядущим, а именно — подрывает его свободу выбора в том смысле, что человек не идёт на поводу у своей природы. Но это лишь при условии, что Тора изучается правильно (что стоит за этим — разговор особый). В этом случае Тора входит в сердце, а сердце и есть то место, где совершается выбор и решается, в каком направлении двигаться. Изучение Торы даёт человеку возможность ослабить узы, связывающие его с материальным началом, и тогда в своей речи он не будет следовать за своей природой. Это и есть действенное лекарство от злословия, прописанное царём Шломо.

Какою должна быть наша речь? Каждый согласится, что очистить свою речь от лашон ара — прямая обязанность человека. Однако не следует ограничиваться этим. Требования, предъявляемые к еврею Торой, весьма высоки. В трактате Йома приводится высказывание Равы: "Человек, обсуждающий обыденные темы, нарушает закон". Утверждение это озадачивает. Не желая быть голословным, Рава ссылается на Пятикнижие: "И тверди их (слова Торы) детям своим, и говори в них, сидя в доме своём и идя дорогою, и ложась, и вставая". Почему использовано столь необычное выражение "говори в них"? Рава поясняет: "Произноси слова Торы, а не те, что с нею не связаны". Получается, что каждый говорящий об обыденном нарушает волю Творца, сформулированную этим предложением Пятикнижия.

Высказанную Равой мысль не следует понимать буквально, хотя бы потому, что не мог Творец дать мицву, выполнение которой нереально. Для всех очевидно, что обсуждения вещей прозаических избежать невозможно. Раши (в комментарии на Пятикнижие) так разрешает возникшее противоречие: "Слова Торы должны быть в твоей жизни главными, а не второстепенными". В этом и кроется разгадка утверждения Равы. Задача не в том, чтобы полностью изъять из своих разговоров темы "невысокие", а в том, чтобы они не были поставлены во главу угла. Человек, которого захлёстывает повседневность и чьи разговоры не выходят за рамки обыденного, не отвечает стандарту, предъявляемому Торой. Причём дело не только в том, что он не удовлетворяет своему высокому предназначению. Проблема, как мы увидим, гораздо глубже.

Изречение царя Шломо "Многословию сопутствует грех" Рамбам комментирует следующим образом: "Когда человек умножает разговоры, он неизбежно согрешит, ибо невозможно, чтобы среди его слов не нашлось такого, которого не стоило бы произносить". Человек по природе несовершенен, и это неизбежно всплывёт в его речи. Изъян души неминуемо породит слова, наносящие, пусть незаметный глазу, но ущерб. Необдуманно вырвавшееся слово может отрицательно сказаться как на самом человеке, так и на том, кому оно адресовано. Рамбам замечает: "Свойство мудреца — ограничивать свою речь, свойство глупца — множить слова".

В трактате Йома приведены слова пророка Ирмеяу: "Не дай ногам своим ступать босыми и гортани своей высохнуть от жажды". О чём говорит пророк? Навряд ли он нисходит до советов о поддержании здоровья. Талмуд приоткрывает тайный смысл сказанного: "Удерживай себя от греха, чтобы ноги твои не оказались босыми. Удерживай язык свой от слов пустых, чтобы гортань твоя не пересохла". Чтобы разглядеть в словах пророка подобные идеи, нужно быть знакомым с терминологией хахамим.

Разобраться нам поможет комментарий, который дал Маарал: "Нога — (нижняя часть тела и символизирует) связь человека с низким (в мире), с незначительным, материальным. Мысль Ирмеяу такова: "Удерживай себя от греха, который свойственен низкому гуфу. Подобно тому, как, нося обувь, человек отделяет себя от грязи, не совершая греха, он защищает свой гуф от нечистого". Таким образом, начинает пророк с предостережения: не совершай поступков, свойственных твоей низкой природе, ибо ведут они к ещё большему её загрязнению.

Посмотрим, как, согласно комментарию Талмуда, развивается мысль Ирмеяу. Что имеют в виду хахамим, когда говорят: "Удерживай язык свой от слов пустых, чтобы гортань твоя не пересохла"? Маарал понимает это так:

"Старайся не доходить до состояния, когда испытывают жажду. Жаждущий — это тот, у кого нет воды, и Тора называется водой. У человека, произносящего пустые слова и оставившего Тору, которая для него (как) вода, нет потери большей, чем эта". Оказывается, обезвоживание организма, о котором говорит пророк, — это нехватка Торы, порождённая пустословием. Зависимость неожиданная и нуждающаяся в пояснении.

Каждому созданному Творцом предмету или явлению соответствует определённая сущность, стоящая за этим предметом или явлением. Слова языка — символы вещей, нас окружающих. Слово лашон акодеш (Святого Языка) не просто обозначение предмета, но символ его сущности. (В последующих очерках вопрос этот будет рассмотрен более детально.) Слово возникает в нашем мире либо через звук — мы говорим, либо через форму — мы пишем. Оба — и звук, и форма — вещи материальные. Таким образом, стоящие за предметами идеи, сами по себе нематериальные, созданные Творцом вне нашего нижнего мира, находят своё символическое воплощение в мире земном в словах. Звук и форма — средства, позволяющие это осуществить. Можно сказать, что слово связывает верхнюю идею с материальностью, приводит её в мир земной. Подобно этому, человеческая речь отражает, как мы уже выяснили, связь нематериальной нешамы с земным гуфом.

Остановимся на этом, ибо здесь кроется определённая опасность. Речь — характеристика настолько важная, что является основанием даваемого хахамим определения: "Человек — животное говорящее". Разговор, лишённый духовного, привязывает человека к материальному. В устах человека, для которого земное первостепенно, слово — материальный символ духовной сущности — обладает силой ещё больше привязывать его к миру нижнему. В этом опасность пустословия. Находящий удовольствие в разговоре об обыденных вещах не подозревает, что он собственноручно ослабляет в себе духовное начало. И, вследствие этого, Тора, корень которой — в небесах, уходит от него. Об этом и говорит Талмуд: "Удерживай язык свой от слов пустых, чтобы гортань твоя не пересохла".

Трактат Йома открыл меру опасности никчёмных разговоров. Вред от них больше, чем тот, о котором пишет Рамбам. Дело не ограничивается тем, что в мелочном разговоре присутствуют слова, способные нанести ущерб. Пустословие затягивает человека в мир материальный, снижает его духовный уровень, создаёт среду, неблагоприятную для восприятия Торы.

Теперь понятно, что побудило пророка свести в одном предложении "босую ногу" и "пересохшее горло". Босая нога — символ незащищённости от греха, привносящего духовную грязь. Именно поэтому человека, который нарушает закон Торы, не отличает глубина мысли, присутствующая лишь там, где сильно духовное начало. Отсюда и склонность к ничего не значащим разговорам. Внутренняя нечистота подталкивает к пустословию, заступающему место Торы. Сформулированный Равой принцип — "Слова Торы должны быть главными в твоей жизни, а не второстепенными" — лишается возможности реализоваться. И, как следствие, "пересыхает горло".

Увидев, в чём именно состоит опасность обыденных разговоров, попробуем понять, чем разнится вред, причиняемый ими, от вреда, порождаемого речью, заражённой лашон ара. Описывая, как Всевышний послал Моше вывести народ из египетского рабства, Пятикнижие сообщает о возникшей проблеме: "И отвечал Моше, и сказал: но ведь они не поверят мне и не послушают голоса моего, ибо скажут: "Не являлся тебе Г-сподь". И сказал ему Г-сподь: что это в руке твоей? И он сказал: посох. И сказал Он: брось его на землю. И он бросил его на землю, и тот превратился в змея…" (Шмот 4:1-3). Комментаторы отмечают, что, хотя опасения Моше были вполне обоснованны, и будущие события подтвердили его правоту, тем не менее в настоящий момент он произнёс негативные слова — слова, входящие в категорию лашон ара. Оказывается, в приведённом отрывке Пятикнижие учит тому, к каким последствиям приводит лашон ара.

Вопрос Всевышнего "Что это в твоей руке?" записан с "ошибкой": два слова מה זה (что это?) представлены как одно — מזה, причём буква ה из слова מה вообще исчезла. В начале этой главы говорилось, что у слова מה (что) гематрия такая же, как у слова אדם (человек) — 45. Гематрия מזה — двух слов, написанных в Пятикнижии с "ошибкой", — 52, что равно числовому значению слова בהמה (животное). Оказывается, Пятикнижие умышленно пропустил букву ה, соединив два слова в одно. Нас учат, что лашон ара низводит говорящего с уровня 45 до уровня 52, трансформирует человека в животное.

К счастью, мир не устроен так, что загрязняющий свою речь моментально скатывается на духовный уровень, описываемый словом "животное". Скорее, речь идёт о тенденции: духовность падает. Человеческое начало деградирует, уступая место животному. (Не будем забывать: "человек животное говорящее".)

Хахамим учат, что авера (грех) первого человека резко снизила уровень его духовности. Чтобы показать, до какой степени понижается уровень, человек сравнивается с животным. Разница между людьми и представителями животного мира сейчас такая же, как между человеком, созданным по образу и подобию Творца и помещённым в сад Эден, и тем, в кого он превратился после совершения греха. Падение это последовало за непосредственным соприкосновением со злом. Чёрная сила вошла в человека. Авера совершена, число 45 уступило место числу 52. И не случайно брошенный на землю посох превратился именно в змея - символ силы зла.

Теперь мы можем уяснить, чем отличаются последствия пустословия и речи, отравленной лашон ара. Никчёмные разговоры погружают человека в материальность, лишают Тору благоприятной среды. Лашон ара — не просто понижение общего уровня, это всегда — прямой контакт со злом. Яд змеи впитывается в душу, производя разрушение на каждом из трёх уровней: гуф, нефеш и сэхель.