Был первый час ночи, дома Кварцевого поселка погрузились в темноту, и лишь окно директорского кабинета, как маяк, светилось далеко за полночь. Моросил дождь, и редкие уличные фонари маслеными пятнами расплывались в мелких дождевых брызгах.

Хмельной Варфоломей, покачиваясь, ждал на темной улице поселка попутную машину на дражный участок — он уже опоздал в ночную смену. Варфоломей только что простился с иностранным инженером, что приезжал на Кварцевый проверять причины порчи буровых станков, — инженер говорил по-русски, и они лихо справили у Маши его отвальную — ее пельмени были выше всяких похвал.

Инженер за рюмкой водки из любознательности выспрашивал Варфоломея о Кварцевом комбинате, сколько добывает он золота, но Варфоломей, воробей стреляный, ничего ему не сказал, а дал зареченский адрес своего нового знакомого, Пухова, — инженер и Пухов, видать, одного поля ягоды.

С новым знакомым Варфоломей нашел общий язык, этот студент оказался из молодых, да ранних, под стать самому Варфоломею. Вначале они договорились о скупке золота: Варфоломей потихоньку скупал его у золотничников, что старались на брошенных отвалах, — иногда им фартило, намывали малость, а в кассу не сдавали — Варфоломей платил больше казны. Перепродавал он Пухову еще дороже, себя, конечно, не забывал, — неприметный с виду старичок в грязном ватнике подпольно ворочал тысячами, не вызывая ни у кого подозрений.

…Перекупкой золота у старателей Варфоломей занимался всю жизнь. Перед войной попался при переправке крупной партии в Маньчжурию, даже сидя в лагере, воровал золото, проигрывал его в карты и ни разу не попался. Выйдя на свободу, уехал с Дальнего Востока в Сибирь, здесь его не знали, он рассчитывал вначале обосноваться у сестры, что жила на Кварцевом руднике. По приезде на Кварцевый он пошел к Пихтачеву на лесозаготовки, а позже перешел на горные работы.

Кроме скупки золота Пухов требовал от Варфоломея информации о добыче золота на Кварцевом комбинате и обещал платить за эти сведения. Они долго торговались об оплате, Варфоломей боялся продешевить, доказывая, что Кварцевый комбинат дает больше половины золота бывшего совнархоза и плата ему должна быть наивысшей. При последней встрече они в цене сошлись, и Варфоломей начал обдумывать, у кого на руднике можно получить нужные сведения. Перебирая всех своих дружков и знакомых, он прежде всего остановился на бухгалтере Истомине, который, как он точно знал, вздыхает по его племяннице, потаскушке Машке. Истомин учитывает вес отгружаемых золотых концентратов, содержание их известно, отклонения бывают в два-три процента, поэтому картина рудной добычи яснее ясного.

Добычу россыпного золота можно узнать у варфоломеевского собутыльника фельдъегеря Серафима, что увозит золото после съемки с гидравлик и драги. Казалось, все очень просто и денежно, но на душе Варфоломея было почему-то неспокойно. Вот золотинка — это по его, варфоломеевской, части. На днях увез Пухову все свое наличное золото, и тот поручил достать еще больше. А где столько достать? Старатели приносят мало. Проданное золото он нашуровал на гидравлике — очищал самородкоуловители, а после портил их, чтобы не было подозрений: дескать, они просто не работали! Но теперь их стали специально пломбировать, и подобраться к ним невозможно. Проще пошарить на дражных шлюзах, там и улов побольше. Варфоломей нащупал в кармане плоскогубцы. На шоссе появились две яркие точки, Варфоломей вышел на дорогу и замахал рукой, но машина объехала его слева и, обрызгав из лужи грязью, умчалась дальше. Где-то пиликала загулявшая гармонь и визгливый женский голос выкрикивал:

Опять на шоссе засветились фары, Варфоломей кинулся на середину дороги и, замахав руками, на этот раз остановил грузовик. Ехали молча, вскоре показались трехэтажные огни драги, они шевелились в темноте. Варфоломей вылез из кабины и быстро пошел в сторону огней. У берега качалась зачаленная веревкой лодка, в ней Варфоломей добрался до драги и, никем не замеченный, поднялся на понтон. Вздрагивала, зацепившись о камни, черпаковая цепь, монотонно шумели моторы, вращаясь, лязгали камни о железо дражной бочки — ночная смена работала нормально. Варфоломей прошел к шлюзам, здесь никого не было. Оглядевшись еще раз по сторонам, он нагнулся к головке шлюза и разодрал плоскогубцами ограждающую железную сетку. Варфоломей знал, что здесь, в головке шлюза, оседают самые крупные золотины. Не теряя времени, стал хватать руками камешки, песок и золотины и ссыпать их в висевшую через плечо торбу. Кто-то прошел на стакер, Варфоломей спрятался за шлюз и, сунув торбу под насос, поднялся к пульту управления. Здесь дежурил драгер Василий, молодой веснушчатый парень.

— Опоздал на смену, — заметил драгер и, внимательно посмотрев на осоловелые глаза Варфоломея, понял, что тот опять пьян. — И опять бусой, — добавил драгер. Подумав, решил: — К управлению драгой я тебя не допущу, постою за тебя вторую смену, а ты займись ремонтом запасного черпака — через час остановимся на съемку золота и в это время заменим аварийный черпак.

Варфоломей вернулся к шлюзу, забрал торбу и сплавал на лодке к берегу. Здесь он спрятал торбу в дупло осины, вернулся на драгу и, завалившись под слесарный верстак, громко, с присвистом, захрапел.

Его растолкал Василий:

— Что ты делаешь, варнак!

Варфоломей вскочил и по царившей на драге тишине понял, что идет съемка.

— Козырек для черпака искал, думал, может, под верстаком запасной найду, — врал Варфоломей, поспешно разворачивая гаечным ключом крепежный болт.

Василий выругался, погрозил Варфоломею кулаком и приказал:

— Чтобы через тридцать минут козырек стоял на черпаке, понятно? А завтра я напишу на тебя рапорт Пихтачеву, хватит, надоело прощать тебя, варнака.

Угроза подействовала, Варфоломей всерьез взялся за ремонт черпака. Когда дело подходило к концу, к нему подошел Василий и велел перевезти к берегу фельдъегеря Серафима.

Варфоломей, поеживаясь от холода, вышел к борту понтона. Светало, над водой дражного карьера стелился густой утренний туман. Сквозь обрывки летевшего над темной водой тумана Варфоломей увидел свою дуплистую осину и прыгнул в лодку. Вставил в уключины весла, оттолкнулся ногой от понтона и начал осторожно грести. Серафим сидел на опечатанном металлическом ящике, держа между ног автомат.

— Улов немалый, корма лодки просела почти до борта, — заметил Варфоломей.

— Обычный, как и в прошлый раз, — закуривая папиросу, ответил Серафим. В прошлый раз Варфоломей сам присутствовал на съемке и точно знал, сколько тогда сняли золота.

— А на гидравлике вчера снимали? — поинтересовался Варфоломей, причаливая лодку к берегу.

— Сымали. Привез столько же, — похлопав по металлическому ящику, ответил Серафим и спрыгнул на берег.

Варфоломей с трудом поднял ящик и со вздохом передал Серафиму.