1

Когда Рудаков вошел в приемную секретаря Центрального Комитета партии Сашина, там уже толпился народ. Рудаков нашел Степанова и Северцева, поздоровался с ними.

— Поздравляю! Недавно разворачиваю «Правду» и с удовольствием читаю: «На днях состоялся пленум Зареченского областного комитета партии, рассмотревший организационный вопрос. Первым секретарем обкома избран т. Рудаков…» Очень было приятно читать такое! — искренне сказал Северцев.

— Ты что же, Виталий Петрович, распускаешься, толстеть начал! На Южном был стройнее. Рановато, рановато… — Рудаков похлопал Степанова по брюшку.

— В горкоме ты, Сергей Иванович, тоже был моложе… Ничего не поделаешь, годы, — ответил Степанов, не без труда застегивая пуговицы пиджака.

Когда Михаил Васильевич вышел в коридор покурить, Степанов оглядел хмурого, показавшегося ему очень уставшим Рудакова, спросил:

— Что квелый? Еще не отдыхал?

— Нет. Сейчас не до отдыха, — вздохнул Рудаков. — В обкоме у меня началось с перекоса. Притираемся друг к другу пока туго. Беда, что не все работники правильно понимают смысл своей деятельности… Инерция, брат, сила страшная, каждого из нас цепко держит. Я часто думаю: что порождает у нас формализм? По-моему, он — результат недоверия. Вспомни: сколько ты проводил совещаний не для установления коллективно какой-то истины, а лишь для рождения бумажки? Дескать, согласовано!.. Или ненужная переписка лишь для того, чтобы снять с себя ответственность, потому что ты не доверяешь партнеру… — Рудаков с кем-то поздоровался, перекинулся двумя-тремя фразами об уборке урожая в области.

Степанов вскинул голову и продолжал:

— А контроль? Он тоже зачастую сугубо формален. Хозяйственную деятельность контролируют все без исключения — местные, районные и областные партийные, советские, профсоюзные организации, финансовые, санитарные, горнотехнические, архитектурные, рыбные и все прочие надзорные! Они дублируют друг друга, но никакого контроля по существу нет, лишь по форме, ради акта. Зачем же он такой нужен?

— Ты за полную бесконтрольность ратуешь? — усмехнулся Рудаков.

Степанов поднял руки, попросил Рудакова подписать бумагу в Совет Министров о выделении вне фондов Кварцевому руднику десяти автосамосвалов грузоподъемностью по сорок тонн. Сергей Иванович стал внимательно читать бумагу.

Степанов улыбнулся подошедшему Северцеву:

— Сват, привет тебе от сына!

— Спасибо. А ты зашел бы к свату в гости. Нам с тобой есть о чем поговорить… — в тон ему ответил Северцев.

— Домой или на дачу приглашаешь? — поинтересовался Виталий Петрович.

— На дачу?.. Не нужна она мне! Нагим пришел я в этот мир и нагим уйду из него, — пошутил Северцев.

Их пригласили в кабинет.

2

Сашин и Шахов, здороваясь, пожали всем руки. Сашин попросил устраиваться поудобнее: разговор будет долгим. Северцева потрепал по плечу:

— Рад, что опять встретились…

Когда приглашенные и работники промышленного отдела ЦК расселись вдоль длинного полированного стола, Сашин сказал:

— Мы собрались здесь, чтобы сообща обсудить основные вопросы, возникшие в связи с ликвидацией совнархозов, ибо воссоздание министерств не снимает автоматически всех наболевших проблем. Что такое управление производством? Это управление работниками, которые в свою очередь управляют средствами труда; управлять производством — значит управлять людьми и их производственными отношениями. Маркс говорил, что отдельный скрипач сам управляет собой, а оркестр нуждается в дирижере. У нашего дирижера-управителя много функций, он обязан планировать, организовывать, регулировать, то есть координировать, контролировать и учитывать. Гигантские масштабы нашего производства, превращение науки в непосредственную производительную силу общества, расширение экономических связей требуют сейчас не только квалифицированного, но и научного руководства экономикой. Давайте советоваться, как нам дальше строить хозяйственную работу в новых условиях!

Северцев оглядел кабинет — он просторнее того, где десять лет назад разбиралось «дело Северцева». За эти годы много утекло воды в жизни каждого…

Поднялся Рудаков.

— Планирование у нас должно обеспечивать гармоническое сочетание общенародных, коллективных и личных интересов, поэтому каждый трудящийся заинтересован в выполнении государственных планов и ответственен за них, за работу. Прежде всего — и в первую очередь это относится к партийным органам — следует объявить беспощадную борьбу перестраховке, боязни самостоятельно решать вопросы, желанию уйти от решения на совещания и заседания, забывая о ленинском наказе: обсуждение сообща, а ответственность единолична.

Что получается? Мы частенько сталкиваемся с фактами, когда партийный аппарат оказывается вынужденным расходовать силы и время на дела, которыми должны заниматься хозяйственники, вынужден подменять их. Иногда мы подменяем и там, где не следует, по инерции… — переглянувшись со Степановым, заметил Рудаков. — В результате ослабевает ответственность хозяйственника за свое дело и принижается роль партийного комитета как политического руководства.

Раздались одобрительные возгласы, кто-то сказал: «Совершенно верно!». Сашин улыбнулся. Попросил слова Шахов, он выглядел усталым, осунувшимся.

— Смешно сказать, но еще и теперь даже самый пустяковый вопрос решается только в Москве. Бумаг, речей, совещаний и теперь не уменьшилось, ими подменяется личная ответственность. Сейчас главный вопрос: будет ли директор директором, начальник цеха — начальником цеха, мастер — мастером или они останутся по-прежнему канцеляристами, сочиняющими и посылающими наверх и вниз бумажки по любому мелкому поводу? У нас уже есть первый положительный опыт работы в новых экономических условиях. На Кварцевом руднике. Например, вопрос о строительстве драги, который несколько месяцев не могли решить ни директор, ни совнархоз, ни ВСНХ, немедленно решили экономика и хозяйственный расчет.

После речи Шахова исчезла скованность, люди заговорили откровенно о том, что думали, что их волновало…

Принесли чай и печенье, Сашин открыл форточку и разрешил курить. Секретарь обкома, который разговаривал с Рудаковым в приемной о том, как идет уборка, убежденно сказал:

— Владимир Ильич придавал огромное значение хозрасчету. О хозрасчете мы и теперь много говорим и пишем, но он существует иллюзорно. Давайте разберемся: что же такое хозяйство? Хозяйственная расчетливость. А расчетливо хозяйствовать — это значит: проявлять рачительность, раскидывать умом, ломать голову, сопоставлять, сравнивать, подсчитывать, маневрировать, проявлять сметку, смотреть вперед, выбирать оптимальный вариант и — конечно, в разумных пределах — рисковать! Каждому ясно, что без элементарной самостоятельности основной производственной ячейки — рудника, фабрики, завода, мастерской — проявление всех этих качеств и достоинств хозяйственного руководителя совершенно немыслимо. Кое-кого из хозяйственников такое положение вполне устраивает, помогает пожизненно оставаться в руководящей номенклатуре, но дело важнее персональных благ!

— А лиши тебя этих благ, запоешь по-другому, — усмехаясь, бросил Рудаков, отхлебывая из стакана темный горячий чай.

— Лишат больших — останутся поменьше. С годами не страшно — врачи уже запрещают и пить и есть, — отшутился секретарь обкома.

Степанов непривычно нервничал. Он впервые был в этом большом доме, в этом кабинете и чувствовал себя провинциалом… Рудаков заметил его состояние и дружелюбно подмигнул ему. Приободрившись, Степанов решил тоже выступить.

— Принцип социализма: «От каждого по способностям, каждому по труду» — часто не согласуется с различными инструкциями, указаниями, циркулярами, сметами и лимитами, которые непрерывным потоком низвергаются сверху на производство. Практически у нас укоренилась некая слимитированная уравниловка: директор не может платить больше хорошему и меньше плохому работнику, рабочий лично не заинтересован в выпуске высококачественной продукции: ведь оценка работы ведется по валу. Нужно, чтобы каждый рабочий и инженер за хороший труд получал материальное вознаграждение! Тех, кто проявил расчетливость, бережливость, сноровку, кто обогатил производство новой техникой, новыми приемами труда, нужно вознаградить без оглядки на ревизоров и контролеров. Так поступили на Кварцевом. Обезличка и уравниловка наносят нам не только материальный урон, но еще больше — моральный, потому что портят хороших работников, подрывают веру в сам принцип социалистического труда.

Степанов коротко рассказал о первых результатах работы по новой экономической системе: сократились трудовые затраты на добычу грамма золота за счет экономии материалов и роста производительности труда, поднялась зарплата рабочих, резко возросла добыча золота, совершенствуется ее технология, повысилось извлечение золота из руд и песков. Экономика стимулирует и другое — сократились, хотя далеко еще не изжиты полностью, прогулы, уменьшился брак, люди стали дорожить рабочим местом, исчезает равнодушие. Но по-прежнему ждут решения многие важные проблемы: все еще мало выпускается новой мощной техники, хромает техническое снабжение, особенно запасными частями, нет порядка в капитальном строительстве.

Это выступление вызвало много вопросов, замечаний. Поделился своими мыслями и Северцев:

— Нам нужно определяться с технической политикой! Иногда диву даешься. Сегодня получаешь решение директивных органов, предписывающее составлять проекты по самой передовой технологии и закладывать в них новое оборудование, еще не выпускаемое серийно нашей промышленностью. Хорошо! Назавтра новое указание: в проекты впредь закладывать только серийно выпускаемое, то есть старое оборудование. Плохо! Такое шараханье из стороны в сторону приводит к техническому застою…

Выступили почти все приглашенные. Каждый жаловался на свое наболевшее. Сашин слушал всех ораторов очень внимательно, записывал предложения, отдельные интересные мысли.

Под конец он обратился к собравшимся:

— Характерная черта нашего времени — превращение науки в непосредственную производительную силу общества. Темпы роста экономики во все большей степени зависят теперь от темпов научных исследований и внедрения их результатов в производство, от расширения и углубления научно-технической революции. Речь идет о материально-технической базе коммунизма!.. Пора думать о дальнейшем совершенствовании методов руководства хозяйством!.. Может быть, товарищи, целесообразно создать в министерствах вместо администрирующих главков хозрасчетные отраслевые объединения?.. А специализированные фирмы? Тоже интересная форма хозяйствования… Итак, ждем ваших предложений, товарищи!

Сашин замолчал и обвел взглядом присутствующих. Они слушали по-разному: одни — внимательно, другие — рассеянно, что-то чертили на лежавших перед ними листках бумаги. Сашин прочел в глазах у одних доверие, у других — плохо скрываемую иронию, сомнение в необходимости еще одной встряски…

— Наша беседа была интересной, наш разговор был в чем-то спорным, но главное — он был заинтересованным. Все эти проблемы изучаются в Центральном Комитете и в правительстве: ведь пример-то нам брать не с кого, мы первыми прокладываем путь… Ваши замечания и пожелания будут внимательно рассмотрены, мы не зря потратили время! — сказал он.

Прощаясь, Сашин задержал Рудакова, Степанова, Северцева и заведующего отделом Алексея Сергеевича — седого мужчину с умными и добрыми глазами.

— Помнишь, Михаил Васильевич, как десять лет назад мы обсуждали те же проблемы? — спросил Сашин.

— Конечно, помню.

— И опять вернулись к ним… И, наверное, будем возвращаться еще не раз!

— Откровенно говоря, люди устали от беспрерывных перестроек, — со вздохом проговорил Шахов. — До сих пор получался крыловский квартет — пересаживаем по-всякому, с места на место, министерских, комитетских и совнархозовских работников, сохраняя за ними лишь одно право — писать бумажки…

— Обилие бумаг и отчетов не главное зло. Руководить большим хозяйством можно, лишь будучи хорошо информированным. А главный носитель информации на сегодня — бумага! — заметил Сашин.

— Какой же выход? Электроника? — улыбаясь, задал вопрос Северцев.

— Прежде всего — экономика. А потом уж кибернетика. Она подводит, кажется, черту под давнишним спором о том, что есть управление, — наука или искусство? Если наука, то человек со средними способностями может овладеть ею и добиться успеха. Сейчас, когда в сферу управления вовлечены миллионы людей, рассчитывать на природную одаренность не приходится, — ответил Михаилу Васильевичу Рудаков.

Сашин внимательно взглянул на него: секретарь ЦК дорожил людьми со своим взглядом, любил полемизировать с ними…

— Дайте права… — начал Северцев.

Но заведующий отделом жестом остановил его:

— Опять мы слышим о бесправии и ни слова — об обязанностях, ответственности. А верно ли, что так бесправны наши руководители? Здесь, правда, немало путаницы. Простая логика показывает: право, предоставленное директору завода, должно быть изъято у вышестоящего руководителя. Предположим, это не сделано, предположим, один и тот же вопрос попадает в компетенцию и директора и, скажем, министра. Возникает, как говорят юристы, коллизия прав, такое положение, при котором прав тот, у которого больше прав… Отсюда и неразбериха… Правильно? — спросил он.

Степанов согласно кивнул головой, вспомнив свой спор с Пихтачевым по этому же вопросу.

— Хорошо, поговорим о коллизии прав!.. — предложил Северцев.

Но заведующий отделом опять, протянув вперед руку, заговорил:

— Извините, что перебиваю!.. Суть, следовательно, не в бесконечном расширении прав, а в гарантии тех из них, которые строго необходимы должностному лицу для выполнения его обязанностей. Согласны? Значит, опять приходим к должностным инструкциям, молимся деревянному божку формализма? — продолжал он. — Я напомню вам мудрую сказку. Помните, как волшебник оживляет загубленного добра молодца? Сперва он брызгает на него мертвой водой, которая стягивает куски тела, а уже потом живой водицей… «Мертвая вода» инструкций вносит свой порядок в хозяйственный организм, и лишь вслед за этим рождается живое искусство руководства!..

Стали прощаться. Рудаков сказал:

— Когда в мозг человека поступают сигналы от сердца? Только если сердце не в порядке. В других случаях оно не нуждается в специальном вмешательстве высшей нервной системы. Видимо, по такому правилу надо строить и хозяйственное руководство: центральные органы вмешиваются в практическую деятельность предприятий лишь при сигнале неблагополучия…

Сашин напомнил:

— Экономические стимулы не должны заменять собою моральные. Нельзя превращать рубль в икону, как превратили в идола американцы свой доллар. У нас есть разные формы морального стимулирования работника — от доски Почета до правительственной награды, есть моральный кодекс коммунистического труда, об этом надо всегда помнить, внедряя новую экономическую систему! Как говорится, не только добра, что много серебра.