Поздним рождественским вечером я почти час провел в дороге, направляясь к себе домой от сестры. Мне хотелось поскорей переодеться, вытащить книжный шкаф и позвонить Оберн. Я не обещал ей ничего, кроме того, что позвоню ей, если окажусь в городе достаточно рано. В этот раз все, казалось, было нам на руку. Родители остались у сестры, а мне удалось пораньше вырваться домой.

Россыпь мелких снежинок кружила по замершей дороге, превращаясь в белое торнадо перед фарами моей машины. Нахмурившись, я надеялся, что у Оберн не будет проблем из-за этой метели по пути ко мне. Приехав домой, я поспешил наверх по черной лестнице, скидывая на ходу обувь. Раздевшись и закинув одежду в шкаф, я натянул джинсы и рубашку с длинными рукавами. Затем вытащил книжный шкаф в центр комнаты, чтобы она не могла не заметить его, и поставил первые издания Хемингуэйя, Фитцджеральда и Уитмена на центральную полку. Не успев привыкнуть к отросшим волосами, я провел рукой по непослушным светло-каштановым прядям, делая глубокий вдох.

Приезжай ко мне, - написал я.

Ее ответ пришел почти сразу: Уже еду.

Я хотел быть с ней. Я готов был открыться и раскрыть все секреты, которые я хранил, даже от самого себя. Я хотел ее. Хотел жизни с ней и только с ней, и я готов был сделать следующий шаг. Готов был оставить прошлое позади.

Наконец-то, у меня был план, и этот план включал нас.

Она постучала спустя пятнадцать минут. Я поставил на стол открытую бутылку ее любимого вина и поспешил к двери. Открыв ее, я ожидал увидеть девушку, в которую я влюбился, и с которой провел лучшее лето в своей жизни, но вместо этого я увидел лишь ее оболочку.

Впавшие глаза с темными кругами под ними. От кремовой кожи не осталось и следа, а высокие скулы выступали сильнее, чем раньше. Нежно улыбнувшись, она вошла и скинула с себя пальто.

- Господи, - выдохнул я, забирая ее пальто. - Оберн, что случилось? - Мои руки опустились на ее талию, и я почувствовал выпирающие ребра.

- Я была так занята учебой и работой, когда моя напарница уволилась, меня попросили отработать ее смены. И я почти не спала... - Она вытерла глаза.

- Почему ты не спала?

Она скрестила на груди руки, поджав губы, прежде чем из ее глаз полились слезы, стекая по щекам нескончаемым потоком.

- Черт, Оберн, скажи мне, что происходит. - Я взял ее залитое слезами лицо в ладони, и мое сердце упало.

- Ты! Это все из-за тебя! Я не могу перестать думать о тебе! Я не могу спать, не могу есть, я только и знаю, что работаю и учусь! Я даже перестала читать! Это? – она прижала ладони к собственному лицу, и новые слезы полились у нее из глаз. - Это не я! Я не могу быть девушкой, которая в слезах крадется в дом собственного парня посреди ночи! – Оберн сломалась окончательно, - Я больше не знаю, кто я, - рыдала она. Я держал ее, ненавидя себя за то, что сделал с ней. Я пренебрег своей любовью к ней, и она превратилась в оболочку той яркой и веселой девушки, которой была.

- Оберн, пожалуйста, дай мне шанс.

- Я больше не могу, Рид. Прости, - давилась она словами.

- Что? Нет. Мы только... дай мне высказаться для начала. Мне столько всего нужно рассказать тебе. - Я отстранился, сходя с ума от того, что уже слишком поздно. Я упустил ее. Потерял. Блядь. Я сделал шаг назад и наткнулся на книжный шкаф, от чего он со скрипом заскользил по лакированным половицам.

Она подняла свой взгляд, встретившись со мной глазами, и посмотрела на шкаф у меня за спиной.

- Это для тебя. - Я отошел, чтобы она могла его увидеть полностью. Оберн осмотрела его сверху-донизу и посмотрела мне в глаза, прежде ее голова опустилась, и она снова разрыдалась. Закрыв лицо руками, она покачала головой, и волосы рассыпались у нее по плечам, скрывая за завесой от меня ее прекрасную, но грустную душу.

Я подошел к ней и провел ладонями по ее скулам, заставляя посмотреть на меня.

- Прости. - Мой мир начал рушиться, когда эти прекрасные, полные слез глаза встретились с моими.

- И ты меня прости, - пробормотала она, отстраняясь. Я даже не успел понять, что происходит, когда она схватила пальто и выскочила за дверь.

- Оберн! - Я побежал за ней, но вернулся, чтобы обуться, после чего вылетел за дверь и поспешил вниз по лестнице. Ее фигура была едва видна вреди снежных хлопьев, кружащих между домами на главной улице.

- Оберн! - закричал я, желая остановить ее.

И мне удалось.

Но лучше бы она не останавливалась.

- Я ухожу, Рид, - прокричала она сквозь танцующие снежинки, летящие в появившейся между нами пустоте. Я умирал от любви к ней. Мне хотелось дотянуться, коснуться ее и остановить это мгновение.

Но вместо этого я стоял. “Нет” - единственное слово, которое крутилось в моей голове.

- Прости. Прости за все. Мне не нужно было связываться с тобой, я с самого начала знала, что это неправильно. Но что-то во мне было против, потому что не может быть неправильным то, это ощущалось так хорошо! - пронзительно кричала она, пока слезы замерзали у нее на щеках, стекая вниз по ее лицу.

- Оберн, нет. - Я качал головой, отказываясь принимать происходящее. Не моргая, я смотрел на падающий снег, мыслями переносясь в то место, где Оберн никогда не говорила эти два слова. Я ухожу.

- Я сделаю это! Уже делаю! Просто мне нужно время! – закричал я, обретя голос.

- А как на счет моего времени? - выдохнула она, слезы, наконец, перестали сплошным потоком литься из ее глаз.

Я молча наблюдал за ней, переваривая услышанное. Повернув голову, я посмотрел главную улицу нашего крошечного городка, где мы оба участвовали в парадах, пусть и в разные десятилетия. Тихо падал снег, кружа в мягком вечернем свете на фоне исторических зданий. В этот момент мой мир перевернулся и навсегда замер у меня перед глазами.

- Ты права, - наконец, ответил я. Так будет лучше. Для нее. Для нас. Тогда почему же было так больно?

Облизав губы, она подождала еще мгновение, прежде чем спрятать руки в карманы и, ссутулившись, пройти несколько кварталов к своей машине. Я следил за ее отдаляющейся фигуркой, оставшись в одиночестве. Без нее.

Тишина зимней ночи внезапно стала гнетущей. Мне хотелось закричать, ударить кого-нибудь, побежать за ней. Боже, как же мне хотелось побежать за ней. Но вместо этого я стоял, запечатлевая этот момент в своей памяти. Обретя себя с ней, я потерял ее, и заслужил каждую секунду боли, что мне уготована.