Теперь живу К востоку от Чунлина [149] , А господин Он у реки Ханьцзян [150] . На сотни ли [151] В цветах лежат долины Я б вытоптала Всю траву полян. С тех пор как мы Объятия разжали, С тех пор трава, Как осенью, низка, А осень нас Соединит едва ли. Чем ближе вечер Тем острей тоска. О, если б встретиться! Как я хочу, Одежды сбросив, Потушить свечу!

На луском шелку, [152] Знаменитом своей белизной, Письмо написала я воину Тушью цветной, Пусть к дальнему морю [153] , В холодный и горестный край, Его отнесет Покровитель любви — попугай. Письмо небольшое Немного в нем знаков и строк, Но полон значения Самый ничтожный значок. И воин получит письмо И сломает печать, И слезы польются Он их не сумеет сдержать. А выльются слезы, Что так непрерывно текли, Он вспомнит: меж нами Не сотни, а тысячи ли. За каждую строчку, За милый сердечный привет Готов заплатить он По тысяче звонких монет.

Когда красавица здесь жила Цветами был полон зал. Теперь красавицы больше нет Это Ли Бо сказал. На ложе, расшитые шелком цветным, Одежды ее лежат. Три года лежат без хозяйки они, Но жив ее аромат. Неповторимый жив аромат, И будет он жить всегда. Хотя хозяйки уж больше нет. Напрасно идут года. И теперь я думаю только о ней. А желтые листья летят, И капли жестокой белой росы Покрыли осенний сад.