Анна не знала, что и думать. Мысль о том, что можно достигнуть просветления с помощью секса, казалась ей глупой и даже дикой. Однако ей еще не доводилось встречать такого образованного и мудрого мужчину, как Чжи-Ган. И что самое важное, ему не нужно было обманывать ее для того, чтобы затащить в постель. Зачем ему вспоминать о какой-то религии, чтобы переспать с ней? Может, он действительно верит во все это и думает, что постельные утехи помогут ему поговорить с ангелами?

Наверное, так оно и есть, ибо, когда они вместе шли в самую роскошную спальню в этом борделе, он был невероятно серьезным. Заведение закрыли на ночь, и все проститутки разошлись по своим комнатам. Наконец-то за долгое время им удастся выспаться. Вскоре в огромном доме наступила тишина. Анне она казалась какой-то жуткой. К счастью, в комнате, в которой они сейчас находились, сделали уборку и поменяли постельное белье. Через открытое окно врывался легкий ветерок и нежно шевелил выцветшие шелковые занавески.

Анна стояла посреди комнаты возле массивной кровати, и ей почему-то было невероятно смешно. Она изо всех сил старалась не засмеяться, но все ее усилия привели к обратному результату. Ее неуемное веселье так и рвалось из нее.

— Ты хочешь есть? Я прикажу принести клецки.

В словах Чжи-Гана не было ничего смешного, но она уже не могла сдерживаться и громко хихикнула. Он удивленно посмотрел на нее. Она сжала губы и покачала головой.

— М-мм, нет, — наконец сказала Анна, немного успокоившись. — Я не голодна.

Он кивнул и, подойдя к ней, положил руку ей на плечо. Анну словно током ударило, а по спине пробежала дрожь, но одновременно с этим у нее снова вырвался смешок. Она попыталась успокоиться, но вместо этого громко фыркнула. Момент, в общем-то, для смеха был явно неподходящим. И все же, посмотрев на Чжи-Гана, она увидела в его глазах веселые огоньки.

— Ты нервничаешь, — заметил он.

— Я… — произнесла она нараспев и замолчала.

— Я понимаю. — Он протянул руку, собираясь коснуться ее лица, но замер на полпути. — Все это как-то страшновато. Ведь мы собираемся беседовать с ангелами.

— Но… — Анна хотела возразить, заявив, что это не страшно, а просто смешно, однако не стала этого делать. Конечно, Чжи-Ган догадывался, что она думает о предстоящем эксперименте. Но раз уж она согласилась попробовать, то нужно подыграть ему. И она сказала совсем не то, что собиралась сказать: — Это как-то необычно. А меня всегда пугает неизвестность.

— Ты ушла из сиротского приюта к своему приемному отцу. Ты развозила опиум по всему Китаю. Ты пыталась убежать и сесть на корабль возле Великого канала, имея при себе опиум. Я еще не встречал в своей жизни более необычной женщины, чем ты.

Анна больше не могла сдерживаться и засмеялась.

— И все же мне кажется, что это более чем странно, и поэтому… — Она сделала паузу и, понизив голос, добавила: — Я, признаться, побаиваюсь.

Чжи-Ган нежно коснулся ее щеки.

— Тебе нечего бояться, ведь я с тобой.

Она закрыла глаза и повернулась к нему лицом. Она чувствовала, как его шершавые пальцы гладят ее щеки и подбородок. Потом он осторожно провел большим пальцем по ее губам, и Анна улыбнулась. Странно, что она улыбается, когда перед ней стоит палач. Но на ее губах действительно играла улыбка. Анна осознавала, что это он заставил ее улыбнуться, хотя и не понимала, как ему это удалось.

— Я не боюсь, — прошептала она, причем вполне искренно. С ним она чувствовала себя в безопасности. Она испытывала к нему разные чувства, но только не боязнь. И это уже само по себе было необычным.

Она высунула язык и лизнула его палец. Ее глаза по-прежнему были закрыты, поэтому она не видела, как Чжи-Ган отреагировал на это. Он не убрал свой палец, а легонько придавил им ее губы, а потом засунул его ей в рот. Она снова погладила его языком, ощутив едва уловимый аромат чая и соевых клецек, которыми угощала их Маленькая Жемчужина.

Подумав о сестре Чжи-Гана, Анна сразу вспомнила и о том, чем они сейчас собирались заняться. В тот же миг она отстранилась от него и, открыв глаза, увидела, что он, как зачарованный, смотрит на свой палец.

— Наверное, нам не стоит начинать с этого, — тихо произнесла она.

Чжи-Ган вздрогнул.

— Нужно выполнять специальные упражнения, — сказал он, пожав плечами. — Сестра говорила, что главное заключается в понимании того, что ты делаешь. А еще нужно чувствовать партнера.

Анна покачала головой.

— Я не понимаю тебя.

— Я собираюсь стимулировать твою энергию инь, чтобы потом смешать ее с моей энергией ян, и эта сила должна вознести меня на Небеса.

Анна удивленно посмотрела на него. Она ровным счетом ничего не поняла из того, что сказал Чжи-Ган. Да и он, похоже, довольно смутно представлял, как это все должно происходить. Она в недоумении развела руками и спросила:

— И что я должна делать?

— Позволь мне прикоснуться к твоим грудям.

Она и не вспоминала о своих грудях, пока он не произнес эти слова. Теперь же Анна почувствовала, как они напряглись под ее шелковой блузой. Она ощущала их тяжесть и то, как они поднимались и опускались при каждом ее вздохе. Ее соски еще не затвердели, но у нее появилось ощущение, будто они затрепетали, готовясь к тому, что должно произойти.

— Я… — пробормотала Анна. — Конечно, — согласилась она и, посмотрев на свою блузу, начала расстегивать воротник. Он хотел ей помочь, но она покачала головой. — Нет. — Ей почему-то не хотелось, чтобы он принимал в этом участие. — Нет. Я могу сделать это и сама.

Чжи-Ган кивнул и опустил руки. Анна чувствовала, что он внимательно следит за каждым движением ее слегка подрагивающих пальцев, наблюдает, как постепенно обнажается ее тело. Сначала она расстегнула крючки на воротнике, потом на плече и боку. На ней не было нижнего белья. Наконец обнажилась ее левая грудь, и они оба посмотрели на нее.

Анна залилась ярким румянцем. Ей казалось, что все это должно выглядеть более привлекательно и невероятно обольстительно, несмотря на некоторую странность. Что ж, похоже, она не справилась даже с самым простым заданием. Неужели она не может раздеваться как-то более эротично? Она не знала, как это сделать, не понимала, как ей следует вести себя, и бросила вопрошающий взгляд на Чжи-Гана, надеясь, что он поможет, и одновременно боясь увидеть его недовольство.

Однако он неотрывно смотрел на ее обнаженную левую грудь. Ей же все никак не удавалось расстегнуть последний крючок, находившийся почти на самом бедре. Приподняв вверх согнутую в локте руку, Анна пыталась другой рукой нащупать талию. В этой позе не было ничего красивого, но Чжи-Ган продолжал с восхищением наблюдать за ней.

— Почему? — прошептала Анна. — Почему ты, словно зачарованный, смотришь на мою грудь?

— У тебя такая тонкая, почти прозрачная кожа, — ответил он, не отрывая глаз от ее груди. — Я вижу твои вены. Они похожи на тоненькую сеточку, которая находится у тебя под кожей.

Она так и не поняла, нравится ли это ему или вызывает отвращение. Так обычно говорит врач, когда осматривает пациента. И все же она уловила в его голосе благоговейный трепет, когда он рассматривал ее грудь, освещенную последними лучами заходящего солнца.

— Все это очень странно, — пробормотала Анна.

Чжи-Ган улыбнулся.

— Я раньше никогда так внимательно не рассматривал женские груди, — сказал он. — Да, когда я был мальчишкой, мне очень нравилось смотреть на них. Все они — и большие, и маленькие, и полные, и упругие — казались удивительными, но только потому, что, глядя на них, я чувствовал, как мой член сразу становился твердым, и мне уже ни о чем не хотелось думать, кроме секса. Твоя же грудь…

— Просто грудь и все…

Он покачал головой.

— Да, просто грудь, но она состоит из плоти и тонкой сеточки кровяных сосудов, а еще в ней содержится молоко, которым кормят ребенка. И находится она прямо над твоим сердцем, — нежно произнес он и снова покачал головой. — Да, это просто грудь, но она удивительная.

Наклонив голову, она посмотрела на свое тело и недовольно насупилась. Грудь как грудь — обычной формы, обычного размера. Однако на душе у нее почему-то стало радостно. Ей нравилось, что он считал ее тело красивым. Умом она понимала, что все это глупо и даже странно, однако его слова приятно согревали ей сердце.

— Это часть обряда тигрицы? — спросила она, пытаясь расстегнуть последний крючок. Она сняла с себя блузу и оказалась по пояс голой. Вечерний воздух приятно холодил кожу, и она подумала о том, как он оценит ее правую грудь, покажется ли она ему такой же удивительной, как левая, или нет.

— Никакого обряда не существует, — ответил он. — Просто желание.

— Желание попасть на Небеса, — уточнила она.

— Желание пробудить твою энергию инь, — сказал он.

Она промолчала. Ей многого хотелось в этой жизни. Хотелось, например, вернуться в Англию и воссоединиться со своей семьей. Она уже почти двадцать лет собирается это сделать и, тем не менее, до сих пор еще в Китае. Однако даже если бы она смогла уехать, семья вряд ли приняла бы ее. Как показывает опыт, одного желания мало.

— Садись на кровать, — сказал Чжи-Ган, указав на переднюю спинку кровати. Сам же быстро подошел к кровати и аккуратно разложил на ней подушки.

Анна смотрела на все эти приготовления, неодобрительно насупившись.

— Ты хочешь, чтобы я легла на кровать?

Он улыбнулся какой-то грустной улыбкой.

— Если ты ляжешь на спину, то у нас ничего не получится. Я просто раздвину твои ноги и быстро войду в тебя, позабыв обо всех своих намерениях.

Она посмотрела на его штаны и увидела, как туго натянулась ткань. Похоже, что его дракон уже вытянулся в полный рост.

— Ты так сильно хочешь меня?

Чжи-Ган кивнул.

— Неужели ты до сих пор в этом сомневаешься? Я хочу тебя с той самой минуты, как увидел на корабле. Я хотел тебя еще до того, как ты дразнила меня, принимая ванну. Если бы я тебя не хотел, то не стал бы тогда подглядывать за тобой.

Она улыбнулась, склонив голову. Ей было невероятно приятно, что он так сильно хочет ее.

— Тогда почему бы нам не покончить с этими упражнениями тигрицы и…

— Нет! — воскликнул он. — Я хочу попробовать.

Анна ничего не ответила. Забравшись на кровать, она легла спиной на подушки и подтянула под себя ноги. При этом ее груди слегка покачивались из стороны в сторону, а он все смотрел и смотрел на них, не в силах оторвать свой взгляд.

— Твои ноги не должны быть согнуты, — предупредил он. — Тебе нужно выпрямить одну ногу, а вторую прижать к животу.

Она сделал так, как он сказал, — вытянула одну ногу, а вторую прижала пяткой к своему самому интимному месту. Однако ей мешала узкая юбка.

— Мне нужно снять юбку.

Он кивнул.

— Наверное, нам обоим следует раздеться.

Но ни он, ни она не сдвинулись с места. Они просто молча смотрели друг на друга. Анна чувствовала себя как-то неловко. Впрочем, она догадывалась, что Чжи-Ган испытывал похожие ощущения. Наклонившись, он посмотрел на себя, и его лицо залилось ярким румянцем.

— Да, — произнесла она, нарушив молчание. — Нам действительно лучше раздеться. — Теперь голос Анны звучал более уверенно, и она, встав на колени, быстро развязала свою юбку. Как ни странно, но она хотела именно этого и понимала, что сейчас ее уже ничто не остановит.

Анна сняла юбку и, совершенно голая, стояла на коленях на кровати. Чжи-Ган тоже полностью разделся и встал прямо перед ней. Последний луч заходящего солнца осветил его великолепное тело. Она рассматривала тугие мускулы, даже заметила несколько выпуклых шрамов на его теле, а потом вдруг вспомнила, что он говорил о ее груди. Да, тело Чжи-Гана тоже было удивительно прекрасным. Широкие плечи, узкие бедра — в течение многих лет он лепил его, словно скульптуру. Каждый день тренируясь со своими ножами, он добился потрясающих результатов. И все-таки Чжи-Ган не воин, а ученый. Его изящные длинные пальцы предназначены для того, чтобы держать тонкую кисточку для письма и выводить на листе пергамента китайские иероглифы.

В эту минуту она видела в нем сильного и решительного мужчину, способного перевернуть мир. Чжи-Ган опустился перед Анной на колено, как будто собирался пасть к ее ногам.

— Что ты делаешь? — прошептала она, восхищенно глядя на то, как черная шелковистая косичка скользит по его плечу.

Он поднял голову и недоуменно посмотрел на нее.

— Снимаю сапоги.

Анна кивнула в ответ и улыбнулась. Он больше не дарил ей себя, потому что она сделала это первой. Она уже давно подарила ему себя. Они обыкновенные мужчина и женщина, которые собираются предаться самым обычным плотским утехам.

Глядя на то, как он возится с сапогами, она пыталась отогнать от себя эти неприятные мысли. Неужели это правда? Неужели они просто занимаются сексом в борделе, который как нельзя лучше подходит для подобного рода занятий? Нет. Ей все-таки придется признать правду, несмотря на то что она боится этого больше всего на свете. Их связывает нечто большее, чем просто секс.

Она любит этого мужчину. И она уже давно поняла это. Однако сегодняшний день был особенным. Сегодня они…

Чжи-Ган поднялся на ноги, и Анна, мгновенно забыв обо всех сомнениях, восхищенно посмотрела на его половой орган. Готовый к бою дракон вытянулся во всю длину и повернул к ней свою голову. По правде говоря, он выглядел как-то странно — влажная и гладкая головка венчала мягкую шею со вздувшимися венами. Затем она окинула взглядом самого Чжи-Гана — его плоский живот, широкую грудь, острый подбородок и смуглое лицо. Он стоял перед ней во всей своей красе. Мужчина, которого она любит, который останется в ее прошлой жизни, когда она уедет из Китая.

Протянув руку, Анна прикоснулась к нему. Она не смогла дотянуться до его плеча и провела рукой по животу. Все мышцы его тела напряглись, и дракон еще выше поднял свою голову. Ради него она была готова на все. Она готова отдать ему не только свое тело, но и душу. И если он хочет, чтобы она помогла ему поговорить с ангелами, она с радостью сделает это. Потому что она любит Чжи-Гана.

А еще потому, что она расстается с ним. Сегодня ночью они будут любить друг друга, а завтра попрощаются навсегда. Он ясно дал ей понять, что в его сердце, как и в его стране, нет места для белой женщины. За то время, которое им осталось провести вдвоем, она отдаст ему всю себя без остатка. Воспоминание об этой ночи будет согревать и поддерживать ее всю долгую дорогу до Англии, а может, и всю оставшуюся жизнь.

Анна посмотрела на него и улыбнулась.

— Что я должна делать?

— Расположи свои ноги так, как я тебе сказал.

Она вытянула правую ногу, сдвинув ее чуть в сторону, и подогнула под себя левую. Анне еще никогда не приходилось прижимать ногу к интимному месту, поэтому все это казалось ей весьма странным. Поза была очень неудобной, она не могла расслабиться, к тому же ей не нравилось, что ее пятка трется о самое чувствительное место. Но если он хочет, чтобы все было именно так, она готова беспрекословно подчиниться ему.

Анна все еще пыталась лечь поудобнее, когда почувствовала, как он положил свои руки ей на грудь. Обхватив ее груди ладонями и подняв их еще повыше, Чжи-Ган начал поглаживать большими пальцами ее соски. Стоя возле кровати, он пристально смотрел на ее груди. Казалось, что это доставляло ему огромное наслаждение. Потом он внезапно замер и нахмурился.

— Я должен чертить круги или что-то наподобие этого… Честно говоря, я… я просто не помню.

— Это действительно очень важно? — поинтересовалась Анна.

Чжи-Ган не ответил ей и снова начал ласкать ее груди. Он не выписывал своими руками никаких геометрических фигур, а просто смотрел на ее груди, как одержимый. Казалось, что в этот момент он забыл обо всем на свете. Анна почувствовала, как по ее телу пробежала приятная дрожь. Она не знала, что именно заставило ее задрожать — его страстный взгляд или его пальцы, которые нежно ласкали ее соски. Но какое это имеет значение?

Она вздохнула и вытянула руки. Анне хотелось прикоснуться к нему, подарить ему такое же наслаждение, какое он сейчас дарил ей. Едва она погладила его, как он тоже задрожал всем телом. Вглядевшись в его лицо, она увидела, что его глаза стали темными, как два глубоких омута.

Потом Чжи-Ган слегка отстранился от нее.

— Я стимулирую твою энергию ян и соединяю ее со своей энергией инь, — медленно, почти нараспев, произнес он.

Она недоуменно посмотрела на него и убрала свою руку.

— Я думала, что это у меня энергия инь, а у тебя ян.

Он пробормотал что-то себе под нос и прижал ладони к ее груди. Потом он начал водить руками вокруг ее грудей, и она почувствовала, как у нее от наслаждения завибрировал живот. Но даже сейчас все это казалось ей весьма странным.

— Я стимулирую твою энергию инь и соединяю ее со своей энергией ян.

Не удержавшись, она обхватила ладонями его орган и начала осторожно поглаживать его.

— Может, мне тоже попробовать стимулировать твою энергию ян, чтобы соединить ее со своей энергией инь?

— Нет! — воскликнул Чжи-Ган и отодвинулся от нее, так что она не могла дотянуться до его бедер.

— Но почему?

— Потому что все нужно делать по правилам, — назидательно произнес он. — По крайней мере, так говорила мне сестра. Я думаю… — Чжи-Ган глубоко вздохнул и опустил руки. — Я, наверное, выгляжу сейчас очень смешно?

Анна удивленно посмотрела на него.

— Твоя сестра говорит, что все должно происходить именно так?

Чжи-Ган кивнул.

— Тогда давай следовать ее советам. — Положив руки на бедра, Анна осведомилась: — Что я сейчас должна делать?

Он окинул ее взглядом своих непроницаемых темных глаз и улыбнулся.

— Смотри на меня. И что бы я ни делал, не отвлекайся. Слышишь? Что бы ни случилось, все время смотри на меня.

— Что ты собираешься делать? — невольно вздрогнув, взволнованно спросила Анна.

Он ободряюще улыбнулся ей в ответ.

— Мы никогда с тобой не стимулировали свои энергии. Не будем заниматься этим и сейчас. Я думаю, что нам прежде всего нужно установить прочную связь между собой. Мы просто будем смотреть друг на друга, и наши глаза станут тем самым мостом, который соединит наши энергии.

Анна не поняла ни единого слова из того, что сказал Чжи-Ган, но с готовностью подчинилась ему, ибо уже сделала свой выбор. Теперь она смотрела, как он, наклонившись, поправлял подушки.

— Ты можешь лечь на спину. Раздвинь бедра пошире, — велел Чжи-Ган.

Она послушно легла на подушки и свесила ноги с кровати. Он встал между ее ногами, так что ее колени уперлись прямо в его бедра. Ей хотелось открыть его, обхватить ногами сильные мужские бедра и, плотно прижавшись к нему, заставить Чжи-Гана войти в нее. Еще ей хотелось поменять позу и перевернуться на живот.

Вскоре Анна осознала, что все дело действительно было в том, как они смотрели друг на друга. Они еще никогда так пристально не смотрели друг другу в глаза. Ей казалось, что она понимает все его мысли и чувства, а он читает ее как открытую книгу. Теперь она поняла, что Чжи-Ган называл энергетическим мостом. Хотя она уже много раз лежала перед ним полностью обнаженной, эта их неразрывная связь посредством взгляда обнажила перед ним не только ее тело, но и ее душу.

Анна смотрела на него, изумляясь тому, с какой силой бурлили в ней чувства, которые сейчас напоминали полноводный поток. Она хотела сказать ему, что любит его. Ей хотелось громко заявить об этом. Но она все же сдержалась. Похоже, он еще не видел ее любви, а она не могла передать ее на словах. Нет, пока она не могла сделать этого.

Чжи-Ган низко наклонил голову. Она же приподнялась, чтобы видеть его глаза и постараться не нарушить их визуальную связь. Потом он обеими руками сжал ее груди и, приподняв их, схватил губами ее сосок. Проведя по нему языком, он взял его в рот и начал посасывать. По телу Анны пробежала горячая волна наслаждения, и она в изнеможении закрыла глаза.

— Смотри на меня! — крикнул он, на миг оторвавшись от ее груди.

Анна мгновенно открыла глаза и посмотрела на него. Она тяжело дышала и, выгнувшись ему навстречу, придвинулась поближе, чтобы он мог еще глубже засунуть в рот ее грудь. Другой рукой он начал ласкать второй ее сосок, а она в это время поднимала и опускала свои колени и терлась ими о его бедра с внешней стороны.

Все эти движения она делала совершенно бессознательно, думая в этот момент только о том, чтобы не утратить их связи, чтобы все время смотреть ему глаза. Ей хотелось взглядом рассказать ему о том, что она чувствовала, о том, чего хотела. И ей показалось, что Чжи-Ган понял ее. Отпустив ее сосок, он слегка отклонился. Его глаза были широко раскрыты. Он так же, как и она, с трудом дышал. В какой-то момент Анне даже показалось, что он смотрит прямо в ее душу.

— Я погружаюсь в тебя, — пробормотал Чжи-Ган, и у него вырвался короткий нервный смешок. — Как я смогу поговорить с ангелами, если я вижу перед собой только тебя? И ничего, кроме тебя?..

Анна не ответила ему. Подняв ноги, она крепко обхватила ими его бедра. Продолжая смотреть на нее, он взял ее за талию и подтянул к краю кровати. Теперь она была полностью открыта перед ним, и ее живот задрожал в ожидании его вторжения. Однако он не вошел в нее. Вместо этого Чжи-Ган прижал большие пальцы рук к ее интимному месту, а потом, погладив ими лепестки лотоса, открыл его. Поласкав жемчужину, он засунул пальцы в ее влажное лоно.

Анна едва не задохнулась от восторга, и по ее телу пробежала сладкая дрожь. Но она ни на секунду не отводила от него своего взгляда, стараясь не прерывать эту чудесную связь.

— Наполни меня, — прошептала она.

Его пальцы проникли еще глубже в ее лоно, а потом он медленно вытащил их и снова погладил ее жемчужину. Анна почувствовала, как у нее отяжелели веки, но она усилием воли заставила себя не закрывать глаза. Ведь все, что они сейчас делали, больше нужно было ему, чем ей. Она не имела права забывать об этом и думать только об удовлетворении своих потребностей.

И он наполнил ее. Она увидела, как у Чжи-Гана затрепетали ноздри, почувствовала, как напряглись ягодицы, и приготовилась принять его. Однако на этот раз все было не так, как она себе представляла.

Он наполнил ее, но не только тем, что его дракон оказался внутри нее. Душа Чжи-Гана тоже находилась в ее теле. И это проявлялось в том, как он смотрел на нее, как ласкал ее тело, как вздыхал от восторга. В его глазах она увидела отчаяние и неуемное желание. Эти два чувства тесно переплелись между собой. Анна была потрясена, осознав, что любимый мужчина чувствует сейчас то же, что и она, и все ее тело задрожало от восторга.

Сегодня все было по-другому: они неотрывно смотрели друг на друга и дарили друг другу свои мысли и ласки. Именно в этот момент она почувствовала, что должна открыться ему. Она должна рассказать ему о том, что у нее на душе, потому что все равно не сможет спрятать от него свои чувства. По правде говоря, ей и не хотелось их скрывать. Отныне она без остатка принадлежала ему, и так будет всегда.

— Я люблю тебя, — пошептала Анна.

Он прикоснулся дрожащими пальцами к ее губам. То, что она увидела в его глазах, она уже не сможет забыть никогда. Казалось, они просто вспыхнули. Глаза Чжи-Гана стали огромными, и в них засверкали темные огни, похожие на мерцание свечей. А сам он становился все больше и больше, пока не поглотил ее целиком. Он окружил ее собою, зажег ее, он стал ею.

Это было сильнее любых наркотиков и слаще плотских утех. Его душа вырвалась наружу и соединилась с ее душой. Она почувствовала, как по всему ее телу разливается тепло. Анна с головой погружалась в любовь. А потом она вынырнула из нее и взлетела на небо. Это чудесное чувство полета просто невозможно описать. Она летела подобно птице. Нет, они оба стали птицами и теперь летели над морями и океанами, поднимаясь выше облаков, к самому солнцу.

Анна почти не почувствовала ни того, как ее лоно начало сжиматься все сильнее и сильнее, ни его мощных толчков, ни даже того, как в нее излилось его семя. Она, конечно, понимала, что происходит, но все это было лишь слабым отголоском необыкновенного по своей мощи танца их душ. Они радостно соединились в одно целое. И здесь, в бескрайнем небе, она почувствовала огромную, всепоглощающую любовь.

— У нас получилось? — тяжело дыша, спросила Анна. Ее тело полностью расслабилось, а душа все еще витала где-то в облаках. Ей не терпелось узнать, удался ли их эксперимент, но при этом не хотелось открывать глаза. — Ты смог поговорить с ангелами?

Чжи-Ган не ответил. Упав в изнеможении рядом с ней, он сейчас лежал неподвижно, словно мешок с рисом, придавив ее своим телом, и едва слышно дышал. Его тело было горячим, как огонь.

Подняв руку, Анна нежно погладила его по спине. Это все, что она смогла сделать. Сейчас она почти не владела своим телом, но испытывала непреодолимое желание прикоснуться к нему, напомнить ему о себе и выразить свое восхищение.

— У нас получилось? — снова спросила Анна, открывая глаза. В комнате было темно. Похоже, уже давно наступила полночь. В этой темноте она не видела Чжи-Гана и могла различить только неясные очертания его тела и сероватый блеск его кожи. Тем не менее она сразу уловила момент, когда он открыл глаза.

— Ты видел ангела?

Чжи-Ган кивнул. Она скорее почувствовала, а не увидела его движение.

— Правда? — удивленно прошептала Анна. — Ты задал ему свой вопрос? Ты спросил у него, как тебе найти свой путь?

Глубоко вздохнув, он повернулся на бок и положил свои ноги на матрас. Она облегченно вздохнула, когда с ее тела сняли эту тяжесть, однако ей не хотелось отпускать его.

Протянув руку, она обхватила его за спину, пытаясь удержать, но у нее ничего не получилось, и он откатился в сторону. Тогда она тоже повернулась на бок, чтобы лучше видеть его.

— Чжи-Ган, — прошептала Анна. — Ты узнал, каков твой путь?

Он улыбнулся. Его лицо сейчас было смешным и в то же время нежным.

— Ты что, не понимаешь? — раздраженно буркнул он и отодвинулся от нее.

Жаль, что в комнате сейчас так темно, подумала Анна и прищурилась.

— Что…

— Я видел тебя. Все время видел только одну тебя.

Из дневника Анны Марии Томпсон

9 декабря 1899 г.

Я снова увидела его. Снова увидела императорского палача. Его теперь хорошо знают на севере страны. Я видела, как он убивает людей. Я видела, как он отсек голову губернатору Ваню, и при этом у него на лице не дрогнул ни один мускул. Он убил также и старшего сына губернатора, потому что парень был наркоманом. Потом он убил еще нескольких мужчин. Они так накурились опиума, что не могли двигаться и не успели спрятаться от него. Он просто вошел в дом и убил их всех.

Я видела это. Я наблюдала за ним из женской комнаты. Он не вошел сюда. Говорили, будто женские слезы могут его разжалобить. Поэтому мы остались в живых.

Он перерезал этим мужчинам глотки и, назвав их бездельниками, сказал, что их женам будет легче жить на свете, если они не будут тратить все деньги на опиум. Он убил их. Я думаю, что он сделал это, потому что знал, что все они либо торгуют опиумом, как губернатор Вань, либо являются наркокурьерами. Он просто не поверил в то, что женщина тоже может заниматься этим грязным делом.

Ну и насмешил же он меня! Женщины — это основная сила, на которой держится весь этот мерзкий бизнес. Некоторые из них приходят в него по доброй воле, а некоторых заставили заниматься этим делом.

Я ненавижу все это! Ненавижу! Ненавижу!

Но я не могу остановиться. Это просто выше моих сил. У меня есть ненависть, но нет силы.

Однако сейчас я уже смогу это сделать, ибо я видела его. Я видела, как императорский палач вырезал сердце несчастного губернатора. Многие думают, что самую главную опасность представляют руки этого человека, которые искусно управляются с двумя большими ножами с рукоятками из оленьего рога. Но это не так.

Самая большая опасность таится в непроницаемой темноте его глаз.

Мне никуда не деться от этих глаз. Каждый раз, когда я беру опиум или зажигаю трубку — даже в тот момент, когда просто думаю об этом, — я вижу его глаза.

Он — ангел смерти для тех, кто продает опиум. Если я все время буду вспоминать его глаза, то смогу остановиться.

Уже прошла целая неделя, а я не выкурила ни грамма. У меня дрожат руки, печет в животе, но я даже не притронулась к опиуму. И больше никогда не притронусь.

Потому что я вижу перед собой глаза палача.