Маркус, не задумываясь о том, как это выглядит со стороны, ворвался в танцевальный зал. Или, точнее сказать, он бы ворвался, если бы на каждом шагу его не останавливали и не справлялись о здоровье мистера Уилберфорса. С ним все в порядке? Неужели сказалось переутомление, связанное с новым законопроектом? Это неудивительно, ведь на следующей неделе будет проходить голосование.

Он постарался как можно скорее отделаться от всех, но без видимой спешки. Да, с мистером Уилберфорсом все в порядке. Да, Маркус поддерживает законопроект и надеется, что его поддержат единогласно. Нет, член парламента не пострадал, просто устал. Не мог бы кто-нибудь подсказать, где его мать, сестра и юная подопечная Лотти?

Но когда он переходил к последнему вопросу, то получал ответы, конкретные и размытые одновременно. Их все видели. Откровенно говоря, ему постоянно повторяли, что мистер Томпсон так уверенно нес бедняжку мисс Дрейк по залу. Помолвка – дело нескольких часов.

Но где сейчас находится мисс Дрейк, никто точно не знал. Кто-то говорил, что она в дамской комнате. Кто-то уверял, что хозяйка видела ее в комнате наверху. Иные утверждали, что она уехала с мистером Томпсоном. Короче говоря, все сходились в одном – пара сложилась прекрасная.

– О, это вы, Чедвик! Как мистер Уилберфорс?

– С ним все в порядке, просто устал, – бездумно ответил Маркус, продолжая шарить взглядом по комнате в надежде найти хозяина и хозяйку, чтобы узнать, наверху ли Фантина, – но никого пока не замечал.

– Вы отвезли его домой?

– Что? – Маркус дернулся: ему показалось, что он заметил Фантину, но это была другая женщина – ослепительное платье и скучающий взгляд. Определенно не Фантина.

– Уилберфорса. Вы его домой отвезли?

Маркус нахмурился, наконец-то обратив внимание на джентльмена, который к нему обращался.

– Лорд Бэйлор, почему вас так интересует местопребывание мистера Уилберфорса?

Молодой человек растянул губы в деланной улыбке.

– Мы с Уилберфорсом серьезно работали над его законопроектом.

Маркус кивнул. Он слышал подобное, но почему-то был не в силах поверить. Они были соперниками в борьбе за место в палате общин. Бэйлор практически разорился во время кампании, но все оказалось зря. Уилберфорс победил, и Бэйлор не скрывал своей ненависти к старику.

А теперь он говорит, что они вместе со стариком работали над одним законопроектом? Даже мысль об этом казалась нелепой, но Маркус собственными глазами не раз видел этих двоих вместе.

– Мне в спешном порядке нужно обсудить с ним кое-какой вопрос, – настаивал Бэйлор. – Мы можем лишиться поддержки мистера Вудса и его друзей. Боюсь, только Уилберфорсу под силу удержать их на нашей стороне. Они колеблются и не станут меня слушать.

Маркус кивнул. Да, это поистине важное дело. Но не настолько важное, чтобы Маркус сообщил, где сейчас пребывает Уилберфорс. По крайней мере, пока не поговорит с Фантиной и не поймет, какая опасность в действительности грозит Уилберфорсу.

– Вы мисс Дрейк не видели? Вы точно знаете, что она уехала?

Бэйлор нахмурился.

– Я был с ней, когда она подвернула ногу. Она попросила меня найти вас, но вы сами ее нашли. Кроме того, что вы тайно увезли мистера Уилберфорса, я не знаю, что случилось.

Маркус вздохнул. Придется ехать к Лотти домой в надежде, что она там.

– Значит, Уилберфорс дома? Я могу с ним поговорить?

Маркус уже открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент увидел на улице темноволосого мужчину с хрупкой женщиной на руках. Он и забыл, что танцевальный зал выходит в громадный сад.

Неужели она там? Он попытался мыслить логично. Что-то произошло в зале, и Уилберфорс должен был спешно покинуть бал. Насколько Маркус смог изучить Фантину, девушка не уехала бы спокойно домой. Она бы осталась здесь, чтобы вести расследование. Убедилась бы, что члену парламента ничего не угрожает, сделала бы вид, что уехала, а потом тайно вернулась. В конце концов, она мастерица растворяться в толпе. Почему бы ей не выскользнуть из зала и не переодеться в платье служанки?

Но если это так, значит, она может быть везде!

Он стал разглядывать прислугу, обращая внимание только на служанок. В поле зрения попали несколько, и он пристально всматривался в их лица. Лорд Бэйлор совершенно выпал из его поля зрения, пока не почувствовал, как его бесцеремонно потянули за руку.

– Чедвик, пожалуйста, я должен знать, где Уилберфорс. На кону законопроект!

Маркус недовольно отозвался:

– Сегодня вы все равно не сможете встретиться с ним, но я уверен, что в час дня он будет обедать в Уайт-холле.

– Отлично, – ответил Бэйлор с облегчением. – Вудс тоже будет там. – И не успел Маркус ответить, как Бэйлора позвал какой-то лакей, который протянул ему листок бумаги. – Простите, Чедвик, – извинился Бэйлор и повернулся к слуге.

Маркус только обрадовался. Он отошел от Бэйлора и выбросил из головы все, за исключением вопроса о местопребывании Фантины. В ту минуту его мало интересовала политика, мало интересовал Уилберфорс. Он хотел только одного – найти Фантину. Он понятия не имел, что ей скажет, когда найдет. Он всего лишь хотел увидеть ее, удостовериться, что с ней все в порядке и она еще не замужем. Ну а потом он решит, что делать дальше.

Поставив себе цель, Маркус решительно направился в сад.

Оказавшись в саду, он не заметил ничего, кроме красивых цветных фонариков и нескольких парочек на различных стадиях соблазнения. Большинство вело себя вполне пристойно, но его удивили две парочки, давно переступившие границы приличия. И хотя для него это не было чем-то неожиданным, он все равно почувствовал раздражение. Маркус постоянно представлял себе Фантину и Томпсона в подобных позах, и одной мысли об этом было достаточно, чтобы он в бессильной злобе сжимал кулаки.

Он уже готов был сдаться, когда услышал этот звук. И вскоре еще один.

– Бух!

Только что кого-то ударили. Сильно. Маркус пошел на звук, и по мере его приближения звуки становились все отчетливее.

Драка.

Он огляделся. Самый тенистый уголок сада и, насколько он видел, совершенно пустынный. Впереди темный альков, скрытый от глаз высокой живой изгородью и забором. Фантина скорее всего там. Кто еще может драться в разгар бала?

Он бросился бежать. Желание немедленно ввязаться в драку было непреодолимым, но он больше навредит, чем принесет пользы, если сначала не оценит ситуацию.

Он должен двигаться осторожно. Маркус выглянул из-за угла.

Несмотря на то, что он был готов ко всему, от увиденного у него волосы встали дыбом. Маркус на мгновение застыл от ужаса. Один человек лежал на земле и стонал. Рядом Фантина дралась с тремя бандитами. Разъяренная, как ведьма, она раздавала удары налево и направо. Рядом с ней отважно сражался мистер Томпсон, но было видно, что его манера вести бой была слишком благородной, чтобы гарантировать победу. Он – джентльмен, привыкший боксировать на ринге с честными соперниками. А эти уличные бойцы использовали запрещенные приемы, популярные в преступном мире.

Пока перевес был на стороне Фантины и Томпсона, но если очнется четвертый, их наверняка одолеют. Поэтому первой целью Маркуса был бандит, корчившийся на земле. Он тремя короткими шагами достиг лежащего и одним ударом лишил его сознания. Потом ввязался в драку.

– Вовремя, черт побери, – проворчала Фантина, уклоняясь от массивного кулака. – Уилберфорс в порядке?

– Да, – выдохнул Маркус, пытаясь не растерять боевой задор. – Черт, слишком тесный фрак, – пробормотал он, замахиваясь. И услышал, как лопается ткань в момент, когда он нанес удар. Его дворецкий будет в бешенстве.

– Бог мой, Чедвик, – удивился Томпсон, сражаясь с еще одним головорезом. – Ты же не хочешь сказать, что поддерживаешь ее абсурдное увлечение?

– Поддерживаю? – ответил Маркус, едва успев уклониться от меткого удара. – Нет…

– Да! – воскликнула Фантина, схватила ком грязи и швырнула нападающему в глаза.

– Нет! – решительно повторил Маркус. – Я всего лишь уступил перед неизбежным.

Фантина грубо фыркнула, закончив со своим противником. Томпсон никак не мог прийти в себя.

– С твоей стороны неразумно… позволять… подобные вещи. Этот бандит, Херди… сказал, что она в деле. В каком деле? – Он перемежал слова ударами в плечо и грудь соперника, но тот лишь пошатывался и продолжал наступать.

– Ничего я не позволяю! – выдохнул Маркус, дважды ударив своего противника. – Фантина всегда делает по-своему. Мне остается… только смягчать… последствия. – Маркус споткнулся об одного из упавших, но быстро восстановил равновесие. И не сразу осознал то, что сказал Томпсон. – Она встречалась с Херди? Что это означает? – Он увернулся от массивного кулака, но получил удар с другой стороны.

– Не смеши меня! – выдохнул Томпсон, тоже получивший удар, на этот раз в живот. К счастью, он воспользовался моментом и откатился в сторону, и следующий удар пришелся по кустам. – Ты – мужчина, а она – женщина. Покажи, кто главный! – Он шагнул вперед и стал яростно колотить бандита.

– Покажи, кто главный! – пробормотал Маркус, слишком поглощенный потасовкой, чтобы отвечать непосредственно Томпсону. – Будь мужчиной. Тебя явно воспитывали… не те женщины… которых я знаю.

Маркус, решив применить другую тактику, резко отпрянул назад и стал ждать, когда его противник нанесет удар. И только после этого ударил в ответ. Он вложил в удар вес своего тела, метя в подбородок. Раздался ужасный хруст, голова бандита дернулась, откинувшись назад, и бандит повалился на землю.

Маркус повернулся к Томпсону и увидел, что тот наконец расправился со своим противником.

– Отличный удар, – произнес он, пораженный умением лорда драться.

– Драться вообще бы не пришлось, – раздраженно ответил Томпсон, – если бы ты лучше присматривал за Фантиной.

– Я! Уверяю тебя, ты слишком преувеличиваешь власть мужчин над женщинами. Откровенно говоря, мы им не настолько нужны, как они делают вид.

– Всего лишь отговорка мужчины, не способного привить дисциплину.

Маркус хотел было ответить, у него и слова нашлись, чтобы разбить в пух и прах собеседника. Но потом запнулся. Вспомнил, как высказывал те же мысли некоторое время назад. В Томпсоне говорит юность, еще не научившаяся разбираться в людях, особенно в таких женщинах, как Фантина, которым невозможно ничего навязать.

– Однажды, – негромко произнес он, – появится молодая женщина, которая докажет тебе, насколько ты ошибаешься. А пока верь в свою мужскую силу. Это такая же неотъемлемая часть юности, как оцарапанные коленки и разбитые носы.

– Вот увидишь, – с жаром возразил Томпсон, – скоро Фантина усмирит свою необузданность и будет исполнять мои распоряжения, как подобает настоящей леди! На правах ее мужа, строго говоря жениха, я заявляю, что положу конец этому безрассудству!

Маркус лишь покачал головой.

– В таком случае ты лишишь Фантину той части ее натуры, которая тебя и привлекает. – С этими словами он повернулся к женщине, о которой шла речь, чтобы узнать, что она думает о своем поклоннике.

Маркус вгляделся в темноту, полагая, что она отдыхает у дерева. Но заметил только ее поверженного противника. Дальнейшие поиски не обнаружили даже ее следов.

– Черт! Сбежала!

Томпсон застонал.

– В какую игру она играет?

Маркус выругался, выплескивая злость.

– Это не игра, – мрачно ответил он. – А если бы это и была игра, она обыграла бы нас обоих.

Заметив высокомерное выражение лица Томпсона, Маркус опять выругался. Томпсону никогда не понять. Он слишком молод.

– Мы должны ее найти, – продолжал Маркус. – Она где-то неподалеку. Обыщи участок перед домом. Попытайся поймать ее на выходе. А я попробую прочесать сад. Если через полчаса я не дам о себе знать, – следовательно, я ее нашел и повез домой.

Томпсон кивнул и со скоростью и уверенностью, которым Маркус мог только позавидовать, отправился искать Фантину. Маркус многое бы отдал, чтобы быть таким уверенным в себе. Но он, к сожалению, таким не был. Признаться, с тех пор как в его жизни появилась Фантина, он больше ни в чем и ни в ком не был уверен, и меньше всего – в себе самом.

Еще два месяца назад будущее казалось ему бесконечной чередой скучных дней. А теперь он сразу после кулачного боя на балу тайком пробирается по саду, пытаясь разыскать женщину, которая, вероятно, в это время вступает в сговор с главой преступной шайки.

Ну, по крайней мере, ему не скучно.

Видимо, этим и объясняется то, почему его так отчаянно влечет к Фантине. А возможно, его увлечение переросло во что-то более глубокое? Маркус замер на полушаге, засомневавшись, что следует развивать эту мысль. Нет. Сейчас явно неподходящее время, чтобы думать об этом.

К тому же он наконец нашел Фантину.

Она пряталась под покровом сумерек в основной части сада. Но даже в темноте он узнал ее силуэт. Еще никогда Маркус ни на кого так не реагировал: он не только видел ее гибкий стан, но и ощущал ее абсолютную неподвижность, знал, что она прислушивается к разговору, который ведется по ту сторону кустов.

Она пошевелилась, немного повернула голову, и он понял, что она его заметила. Фантина кивком показала, что видит его, и опять сосредоточилась на разговоре.

Он тоже прислушался, хотя практически ничего не было слышно – лишь обрывки слов. Беседовали двое. Наверняка Херди и Фикса.

Наконец-то они были у цели.

Поэтому он подошел ближе, встал рядом с ней. Несмотря на всю серьезность ситуации, для Маркуса ее присутствие было исполнено осязаемой эротической силы.

Она опять повернулась, поднесла палец к губам – в лунном свете ее лицо казалось и красивым, и сердитым. Она хотела, чтобы он молчал. Ему не хотелось ничего – только уложить ее на жирную плодородную землю и войти в нее.

Боже мой, он сходит с ума!

И тут один из беседующих заговорил достаточно громко, чем и вывел Маркуса из задумчивости.

– Господи, я плачу тебе не за то, чтобы ты думал!

– Но…

– Я хочу, чтобы этот человек умер! Если ты не можешь этого сделать…

– Могу, я только подумал…

– Довольно. – Голос понизился до тихого шепота, но Маркус продолжал различать слова. – В Уайт-холле… завтра в час … В таком случае… или никогда.

Маркус затаил дыхание, мысли путались. Любой мог знать о планах Уилберфорса, который собирался завтра днем в Уайт-холл. То, что он сообщил об этом лорду Бэйлору, ничего не значит. Или ничего бы не значило, если бы он не узнал говорящего.

А он узнал. Лорд Бэйлор и есть Фикса.

Маркус был в отчаянии, ему хотелось рвать на себе волосы. Но он продолжал стоять неподвижно, молча взвешивая варианты. Он мог прямо сейчас положить всему конец. Перепрыгнуть через кусты, встретиться с Фиксой лицом к лицу и покончить со всем одним махом. Даже несмотря на присутствие Херди, он наверняка справился бы с ними обоими. На его стороне – фактор неожиданности.

Останавливало одно. Фантина.

Она продолжала сидеть рядом с ним, молчаливый наблюдатель, несомненно пытающийся узнать голос Фиксы. Голос казался ей знакомым, но она не понимала, кому он принадлежит. В конце концов, Бэйлор при ней старался быть обворожительным, а здесь отбросил всю сдержанность и тактичность.

Не важно. Маркус не мог позволить ей сейчас вмешаться. Если Херди узнает, что она его предала, если поймет, что настоящей ее целью было схватить Фиксу, за ее жизнь никто не даст и гроша. Ей нигде не спрятаться от Херди и его головорезов.

И даже если им каким-то образом удастся доказать Херди, что она не виновата в происходящем, им нельзя забывать о том, что они находятся в общественном месте. Ссора явно привлечет внимание, особенно если Фиксу арестуют. А если в центре скандала окажется Фантина, ее репутация будет подмочена.

Он знал, что самой Фантине на это наплевать, но ему-то – нет. Ее жизнь и репутация были невероятно важны для него, даже если в конечном счете она выйдет замуж за Томпсона. Он не позволит ей растрачивать себя впустую.

Даже ценой жизни Уилберфорса.

Поэтому он продолжал молчать, придерживая ее за руку, чтобы она в спешке не совершила глупость. Фантина попыталась высвободить свою руку, но Маркус ее не отпустил, а шум поднимать она не рискнула.

Через несколько секунд Херди с Фиксой разошлись. Маркус слышал их тяжелые шаги.

– Черт побери, Маркус! – прошипела Фантина. – Отпусти меня! Я могу проследить…

– Нет. Мы должны возвращаться домой.

– Не будь смешон. – Она попыталась встать, но он ее удержал. – Я должна выяснить…

– Мы обязаны сделать так, чтобы Уилберфорс завтра в час не попал в Уайт-холл.

Фантина глубоко вздохнула, явно пытаясь взять себя в руки.

– Конечно, но…

– Слишком поздно преследовать Фиксу.

Неожиданно она выдернула руку и встала. Он тоже поспешно вскочил, но она осталась стоять. Молча привстала на носочки и выглянула поверх кустов. Через пару минут она сникла, признав поражение.

– Я могла бы за ним проследить.

Он покачал головой.

– Только не в таком виде. Это вызвало бы ненужные комментарии и спугнуло бы Фиксу.

Она посмотрела на свое платье и только сейчас поняла, насколько оно грязное. В дополнение к огромной дыре, через которую проглядывала правая нога, лиф разошелся на груди. Пока все было прикрыто, но одного неосторожного движения или порыва ветра было бы достаточно, чтобы платье упало к ее ногам. А сейчас в мерцающем лунном свете ее кремово-белая кожа казалась просто восхитительной.

– Маркус! Перестань таращиться!

К своему изумлению, он заметил, как краска стыда стала заливать ее грудь, шею, щеки.

– Вот уж не думал, что ты такая скромница.

– Я не скромница. Но от твоего откровенного взгляда любой женщине стало бы не по себе.

Маркус поднял голову, пытаясь в лунном сиянии разглядеть черты ее лица. Она немного отвернулась, но рот был приоткрыт от возбуждения.

Он едва смог сдержать ликование. Он ее волнует! Одного страстного взгляда хватило, чтобы она начала заметно нервничать.

Он протянул руку, благоговейно коснулся ее подбородка. Их взгляды встретились, и на мгновение она напомнила ему олениху – такую же беззащитную и бесконечно прекрасную.

– Мы поймаем Фиксу завтра, – мягко сказал он. – До завтра ничего не случится. А пока ты – моя главная забота. Поехали домой.

Фантина кивнула, не сводя с него взгляда, – глаза широко распахнуты, губы такие манящие.

– Домой? – задохнулась она, ее глаза округлились еще больше. – Домой! Черт, леди Анна убьет меня. Только посмотри на мое платье.

Он улыбнулся, глядя на ее испуганное лицо. Эта женщина только что дралась голыми руками с головорезами, преследовала убийцу, раскрыла, сама того не понимая, все дело. А сейчас боится упреков его матери?

– Ерунда, – ласково произнес он. – Я отвезу тебя к себе. Ты умоешься и переоденешься – я пошлю Лотти записку. Так ты, по крайней мере, не предстанешь перед ними в таком непотребном виде.

Фантина нахмурилась.

– А им не покажется это странным?

Маркус пожал плечами.

– Разумеется, покажется, но Лотти уже привыкла, я уверен. А что касается матушки, то она отреагирует сдержанно и станет распекать меня.

– Не хотелось бы, – с опаской ответила она.

– Переживешь, – усмехнулся он. – Посмотри на меня.