Маркус громко постучал в дверь лорда Бэйлора, взглянул на Джайлса, который уводил лошадей. Рядом с горячими лошадьми серой масти Джайлс казался просто крошкой, но тем не менее твердой рукой вел их в ближайший парк. Ему приказали присмотреть за животными, пока Маркус будет решать дела с Бэйлором. Но как Маркус мог что-то решать, если дверь не открывали!

Нахмурившись, Маркус нетерпеливо потянулся к дверному молотку и постучал еще раз. Неужели и сегодня все пойдет наперекосяк?

Он вздохнул, думая о том, что с самого начала их знакомства с Фантиной жизнь его идет не так. Или у него все встало с ног на голову: с тех пор как она вошла в его окружение, все происходило каким-то странным образом.

Она любила его.

Эти слова эхом отдавались у него в голове, наполняя его теплом и изумлением, – он едва был в силах поверить.

Она любила его.

И он женится на ней.

Маркус прервал размышления, удивившись себе самому. Сейчас не время принимать такие решения. Его отец три дня провел на рыбалке, еще один день в церкви, прежде чем наконец-то решился сделать маме предложение. Как Маркус мог так неожиданно решиться на брак, стоя у двери убийцы?

Но тем не менее решился. Он женится на ней.

Матушка наверняка скажет, что это нелепо: Фантина ниже их и по положению, и по происхождению. Но последнее время он стал подумывать о том, что все изменилось. Пусть Фантина и не из знатной семьи, пусть и не очень благородна, однако она бередит его разум, и он по уши в нее влюблен.

Маркус застыл, приготовился еще раз постучать. Но не пошевелился. Даже не моргнул. Просто таращился на поблекшую краску на двери, застыв от изумления.

Он влюбился в Фантину! Конечно, он не раз произносил эти слова. Задумывался о них не раз, но теперь понял, что так о чувствах говорил бы ребенок. Он любил других, как любил свой игрушечный кораблик или любимую лошадку.

Сейчас все было иначе. Сейчас его чувство было намного более сильным и глубоким. Оно было настоящим. Это была любовь мужчины, которая не пройдет через время, а станет с годами только сильнее и с каждым прикосновением – горячее и глубже.

Так сильно он ее любил. Настолько сильно, что готов был пожертвовать репутацией при дворе и жениться на ней. Настолько, чтобы рисковать жизнью, головой и стерпеть насмешки со стороны матери.

Он улыбнулся. Боже мой, в последнее время его жизнь перестала быть скучной и пресной.

Он расправил плечи, почувствовав потребность во что бы то ни стало поскорее покончить со всем. Ему хотелось бежать домой и сказать Фантине, что он любит ее. Он ее любит! И они поженятся!

Он не обольщался, что она тут же бросится к нему в объятия. Она так упряма, что убедить ее будет не так-то просто. Но в конечном счете она уступит ему. Он – отличная партия, к тому же она любит его!

Он едва ли ни джигу готов был танцевать. Но вместо этого последний раз ударил в дверь лорда Бэйлора.

– Черт побери, – проворчал Бэйлор, наконец-то открыв дверь. – Неужели намек не понятен? Чего стучать?

Глаза Маркуса округлились, когда он увидел, что лорд Бэйлор сам открыл дверь.

– Где ваш дворецкий?

– У него выходной, – последовал угрюмый ответ.

Маркус кивнул. Одного взгляда внутрь дома было достаточно, чтобы понять, что происходит. Боже мой, в доме практически ничего не было. Лорд Бэйлор продал все, что не было прибито гвоздями. Ему явно нужны были деньги. И власть. Ему нужно было место Уилберфорса. Учитывая связи Бэйлора, он с легкостью мог рассчитывать на министерский пост, который поможет продержаться ему на плаву, пока он не получит наследство.

Что касается самого Бэйлора, то его внешний вид только подчеркивал бедственное положение. Несмотря на то что одежда выглядела щегольски, сам он был каким-то поблекшим и осунувшимся. Шарф был повязан безупречно, но, казалось, кожа на щеках обвисла.

Как только Маркус осознал, что Бэйлор едва держится на ногах, он посмотрел ему прямо в глаза. В них читалась тревога, и они постоянно бегали. Он метнул взгляд с Маркуса на свою одежду, затем на улицу, на его двухколесный экипаж. Это настораживало, но, с другой стороны, Бэйлор всегда ставил Маркуса в тупик.

– Ну, Чедвик, говори, зачем пожаловал? – грубо осведомился хозяин. – Я собираюсь в Уайт-холл, мне некогда с тобой здесь стоять.

Маркус, вспомнив, зачем он, собственно, пришел, решил не тратить время на условности.

– Не стоит спешить, – напрямик сказал он. – Никто сегодня никого не убьет. Уилберфорс в Уайт-холл не поедет. Я пришел, чтобы сохранить твою репутацию и совесть, если она есть, незапятнанной. Либо завтра же на рассвете отправляешься в колонии, либо публично предстанешь перед судом. – Он выдавил улыбку и нанес заключительный удар, заявив Бэйлору: – Представь, как поступит твой отец, когда узнает обо всем. Уверен, что он лишит тебя наследства.

Бэйлор секунду смотрел на него с открытым ртом, но собрался с духом и театрально воскликнул:

– Господи, да ты с ума сошел! Чедвик, дорогой, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Маркус пожал плечами, неожиданно почувствовав, как он от всего устал.

– Тогда суд признает тебе невиновным. – Он демонстративно поклонился Бэйлору и собрался уйти, но Бэйлор схватил его за руку.

– Подожди! Подожди секунду!

Стоя на пороге, Маркус ждал, пока Бэйлор соберется с мыслями.

– Ты застал меня в неудобный момент…

– Не сомневаюсь, – сухо ответил Маркус.

– Вчера я в пух и прах проигрался…

– Неудивительно.

Бэйлор вздохнул, ослабил хватку

– Я пытался выпутаться из сложившейся ситуации. Все не так просто, как кажется на первый взгляд. – Он глубоко вздохнул и выглядел при этом необычайно трогательно. – Я чувствую огромное облегчение от возможности все рассказать другу. Я не хотел и пальцем трогать Уилберфорса. Никогда. Боже мой! – Он прерывисто вздохнул и отступил в темный коридор. – Пожалуйста, помоги мне.

Если Бэйлор играл, то в нем погиб великий актер. Если не играл, то он действительно находился в поистине ужасающем положении.

Маркус замер в нерешительности. Неужели Бэйлор настолько слаб, что им могут манипулировать? Кто-то более могущественный, более хитрый? Ответом было уверенное «да». Еще месяц назад Маркус тут же отмахнулся бы от подобной мысли. Разумеется, коррупция в парламенте не могла укорениться настолько глубоко. Но Фантина заставила его о многом задуматься, подвергнуть сомнениям свои убеждения. Вполне возможно, что Бэйлора использовали. Но кто? И зачем?

– Пожалуйста, – настаивал Бэйлор. – Мне так страшно. Разумеется, тебя, как джентльмена, удовлетворит только правда.

Маркус вздохнул. Джентльмен он или нет, но Бэйлор прав. Он вынужден поддаться на эту последнюю нелепую уловку, чтобы выяснить, есть в его словах хотя бы зерна правды.

– Хорошо, – мрачно произнес он. – Пятнадцать минут, но, если я заподозрю, что все это обман, ждать не буду. Самолично, без лишних размышлений потащу тебя в магистрат.

– Я понимаю.

И с этими словами Маркус шагнул в полутемную прихожую городского особняка Бэйлора.

* * *

– Ох, Джейкоб, слава богу! – воскликнула Фантина, подбегая к экипажу Маркуса. – Бежала со всех ног.

Сидящий на козлах мужчина поднял голову.

– А зачем я вам нужен?

Фантина невинно посмотрела на кучера, чарующе улыбнулась.

– Чтобы отвезти меня к Уилберфорсу, конечно.

Старик нахмурился, почесал заросшую щеку.

– Хозяин велел держать мистера Уилберфорса в особняке, никуда его не возить.

Фантина вздохнула, забралась в карету.

– Но это было до того, как мы выяснили, что его нужно перевезти. Я должна спрятать его в другом месте. Разумеется, лорд Чедвик не мог тебя не предупредить!

Джейкоб погладил подбородок и пристально посмотрел на Фантину.

– Ни словечком не обмолвился.

Фантина досадливо выругалась.

– Но мы обязаны это сделать! И мне плевать, что он забыл тебя предупредить. Теперь я здесь командую.

Джейкоб скрестил руки на груди.

– Вы что, опять повздорили?

– У нас мало времени, чтобы добраться до Уилберфорса, – сухо ответила она. – Пожалуйста, отвези меня…

Он колебался, и Фантина уже испугалась, что Джейкоб переиграет ее, особенно когда он прищурился и спросил:

– И куда мы его повезем?

Она ответила, не задумываясь:

– Ко мне, в трущобы.

– Что? – Джейкоб открыл рот от удивления, но Фантина тут же пресекла все возражения.

– Знаю, что это рискованно, но мне необходимо кое-что ему показать. А это можно сделать только в трущобах.

Джейкоб покачал головой.

– Как по мне, то эта затея очень опасна. А как же остальные, Херди и Балласт?

Фантина наигранно улыбнулась, пытаясь обмануть как Джейкоба, так и себя.

– Никакой опасности нет. Херди сейчас в Уайт-холле, а Балласту нужно время, чтобы собрать своих головорезов. – Выдержав паузу, Фантина прибегла к откровенным мольбам: – Клянусь, мы ненадолго. Ему только необходимо поговорить с Безымянным и Луизой. Если он услышит их истории, то поймет.

Джейкоб только вздохнул.

– Не понимаю. Но это и не мое дело, чтобы понимать. Если вы уверяете, что хозяин в курсе, я вас отвезу.

– Конечно, в курсе, – заявила она.

– В таком случае, – произнес он, запрыгивая на козлы, – нам лучше отправляться. – Он дернул поводьями, и лошади тронулись. В солнечном свете его лицо казалось даже радостным. – Путь не близкий. Не расскажете ли, чем он вас так обидел?

Фантина заерзала на сиденье, смутившись от смены темы разговора и удивившись проницательности кучера.

– Никто меня не обижал, – медленно произнесла она.

Он в ответ лишь усмехнулся и погладил ее по руке.

– Не обижайся на меня, дочка. Я просто хотел дать тебе совет, по-отцовски. Вот и все.

Фантина отвернулась, жест кучера непонятно почему напугал ее. По-отцовски? Когда ей последний раз отец давал совет? Никогда. Пенуорти, хотя и был ее отцом, до советов не снисходил. Он просто отдавал приказы, именно поэтому она их не выполняла.

Но совет! Джейкоб заинтриговал Фантину, поэтому она развернулась на сиденье и выплеснула свой гнев:

– Он такой надутый индюк, что глаза хочется вырвать! Он думает, что у меня нет мозгов.

В ответ на ее вспышку Джейкоб рассмеялся.

– Никогда еще не видел, чтобы двое влюбленных так бездарно теряли время.

– Влюбленных! – взорвалась Фантина, не обращая внимания на проскальзывающий акцент. – Да он понятия не имеет, что такое любовь!

– Не имеет, неужели? – усмехнулся Джейкоб. – А ты? Ты хочешь остаться и сражаться за свою любовь до самого конца? Или хочешь убежать назад, к своей прежней жизни, пока тебя не пристукнет Херди, чтобы не путалась под ногами?

– Нет, конечно, – горячо возразила Фантина. Но через мгновение до нее дошел смысл его слов. И она, отбросив в сторону гордость, согласилась, что кучер прав.

– Ты думаешь… – Она запнулась, подыскивая слова. – Что я бегу от него? Воюю с ним по…

– По привычке? – подсказал Джейкоб.

Фантина пожала плечами, но думать о чем-либо ином больше не могла. Ее с первой же минуты тянуло к Маркусу. Он был воплощением всего, чего она хотела и ненавидела одновременно – богатый, красивый, титулованный. Она стала унижать, мучить его, делать все, чтобы он показал свое истинное обличье избалованного, напыщенного аристократа. Но он так и не показал.

А может быть, и показал, но все равно стал для нее воплощением благородства, и она не смогла устоять.

Тем не менее она продолжала сопротивляться его обаянию. Зачем? Она даже призналась, что любит его, но тут же объявила о том, что выходит замуж за другого. Неудивительно, что у них такие сложные отношения, неудивительно, что он попытался запереть ее наверху, чтобы они смогли потом вволю наговориться.

Каждую минуту она одновременно и хотела его, и воевала с ним. И никто из них двоих не знал, в какую сторону подует ветер.

И теперь она опять так же поступила? Опять убегает? Ей так не казалось. Впервые Фантина чувствовала, что появилась цель, решимость начать лучшую жизнь, как ради себя, так и ради других, живущих в трущобах. Но ее вновь терзали сомнения.

Неужели это всего лишь предлог, чтобы не встречаться с Маркусом, чтобы поступить вопреки его ожиданиям? И это притом, что их желания совпадают… Как найти выход из этой бессмыслицы?

– Ох, Джейкоб! – негромко воскликнула она. – Я уже не знаю, кто я. Совершаю поступки, не понимая, зачем я это делаю.

– Ты любишь его?

– Да, только он меня не любит.

Джейкоб пожал плечами.

– Он мужчина, к тому же аристократ. Они не видят дальше своего носа, пока им пальцем не ткнешь.

Фантина заерзала.

– Но как? Что мне делать?

– Как что? Разве у вас, женщин, нет тайных снадобий или каких-то хитрых штучек, с помощью которых вы держите нас под каблуком?

Фантина улыбнулась, вспоминая свои вчерашние поступки.

– Я уже их использовала, и, несмотря на то что ночью он был от них без ума, утром оказалось, что они совершенно не действуют.

– Ты не дала ему времени опомниться. Он все еще наслаждается этим удивительным моментом. Дай ему день, и он вновь воспылает желанием.

Фантина нахмурилась: неужели она действительно ошибается? Неужели Маркус по-настоящему ее любит?

– Не знаю, Джейкоб. Сегодня утром он был таким… таким невыносимым.

– Ну, я же говорил, что он аристократ во всем. Им нужно время, чтобы понять. А еще их гордость, понимаешь? Давит на череп.

– Ты и правда так думаешь?

– Истинная правда. Возьмем меня с женой… Никогда не забуду, как ухаживал…

Джейкоб продолжил говорить и поведал ей удивительную историю о себе и своей жене, но Фантина не слушала. Слишком о многом нужно было подумать, слишком многое взвесить.

Неужели Маркус действительно ее любит? Неужели она бежит от него? И как это повлияет на ее намерения относительно мистера Уилберфорса?

Никак – наконец решила она. Сумеют или не сумеют они с Маркусом разрешить свои противоречия, она все равно намерена получить власть. А для этого ей необходим член парламента.

* * *

Маркус скучал. Он вошел в комнату, где не было ничего, за исключением бутылки коньяка. Он принял обязательный бокал, хотя пить не стал, а вперил взгляд в потрепанный ковер. Тем временем Бэйлор принялся обвинять в своих неудачах всех и вся – начиная от нынешнего правительства и заканчивая первой няней.

Слушать было скучно и противно. Казалось, что человек, осмелившийся замахнуться на жизнь Уилберфорса, должен быть более оригинальным.

Тем не менее Маркус пообещал дать ему пятнадцать минут (которые сейчас неимоверно растянулись), а слово свое он держал. Пока Бэйлор не совершил фатальную ошибку.

Посреди своего повествования, прервавшись на полуслове, он неожиданно выхватил пистолет и нажал на спусковой крючок.

К счастью, несмотря на скуку, Маркус ожидал подобного поворота. Бэйлор явно не привык держать оружие. Его плечи напряглись за секунду до решающего рывка, дыхание заметно участилось, несмотря на продолжительную речь, и, что самое главное, – он поставил бокал на каминную полку и на долю секунды прикрыл глаза.

Пуля пролетела мимо. Не потому, что Бэйлор промазал, а потому, что Маркус отклонился. Пока Бэйлор отходил от выстрела, он вскочил, легко вырвал оружие из руки собеседника.

Безоружный и беззащитный Бэйлор вновь взялся за свое: съежившись в углу, заскулил, неся всякую чушь.

– Прекрати! – рявкнул Маркус.

Этот идиот испортил все утро. Вместо того чтобы бежать в колонии, как поступил бы любой здравомыслящий преступник, Бэйлор выставил себя и глупцом, и злодеем. Теперь Маркусу придется тянуть его в магистрат, несколько часов отвечать на нудные вопросы, а Фантина тем временем будет злиться все больше, с каждой секундой становясь упрямей и нетерпимей. «Вот уж, черт побери, морока!» – выругался он про себя.

Но тут голова взорвалась от боли, и мир потемнел.

* * *

Маркус медленно приходил в себя. Он лежал лицом вниз, руки и ноги крепко, до боли связаны, голова раскалывалась. Он с опозданием понял, что, скорее всего, его ударили сзади.

Маркус приоткрыл один глаз, чтобы понять, где он находится. Да, он все еще в доме Бэйлора; увидел даже свой полный бокал на подоконнике, до которого сейчас не мог дотянуться. С одной стороны, он слышал, как о чем-то шепотом спорят Херди с Бэйлором, хотя слов было не разобрать.

Как давно он лежит? Похоже, всего пару минут, хотя с уверенностью сказать нельзя. Его нечасто били по голове и тем более не связывали, как рождественского гуся. Насколько Маркус понимал, он мог бы пролежать в отключке и месяц, и два.

Со всей кипящей внутри яростью Маркус стал отчаянно извиваться, пытаясь разорвать веревки. Они не поддавались. Его по-настоящему крепко связали.

Маркус с презрительной гримасой на лице расслабился и попытался оценить ситуацию. Но в голове крутилось одно: ситуация складывалась совершенно нелепая. Его связал какой-то болван, а он так и не успел признаться во всем Фантине. Боже мой, если так пойдет, Фантина никогда не узнает, что он ее любил!

Когда он освободится, убьет Бэйлора голыми руками. А тем временем голос Херди становился все отчетливее и громче.

– Один лорд! – зло говорил он. – Мне заплатили за одного аристократа! И я даже пальцем не пошевелю, пока мне не заплатят за второго.

Маркус поморщился, прекрасно поняв смысл сказанного. Херди не станет убивать Маркуса, если Бэйлор не заплатит ему. Слава богу, у Бэйлора платить было нечем.

– А я тебе еще раз повторяю, – возразил Бэйлор. – Ты сам привел сюда этого Чедвика. Просто убери за собой, иначе я буду вынужден принять решительные меры.

Маркус перевернулся на бок, стараясь двигаться бесшумно, чтобы иметь возможность рассмотреть спорящих. Увиденное его не обрадовало. Бэйлор явно был в ярости, его кроличьи глазки, казалось, могли дырку прожечь во всем, на что падал его взгляд. Как бы Маркусу ни хотелось, чтобы Херди не уступил давлению, было заметно, что преступник взвешивает сказанное.

– Я уже начинаю думать, что ты не способен справиться с самым простым заданием, – продолжал Бэйлор.

– Вы считаете, что убийство члена парламента – плевое дело?

– Может быть, у тебя кишка тонка.

– Не говорите ерунды, – отрезал Херди.

– Серьезно? Докажи. Докажи, что ты можешь хладнокровно убить человека. В конце концов, Чедвик – это твоя недоработка. Он не пришел бы сейчас сюда обвинять меня в убийстве, если бы не твой промах.

– Мой промах! – раздраженно взревел Херди. – Это все они с Крысой. Ни один джентльмен не догадался бы ни о чем. Кто-то ему подсказал. Скорее всего, Крыса. – Маркус, слыша неприкрытую злобу в голосе бандита, понимал, что жизнь Фантины под угрозой.

Если только он заставит их передумать.

– Не смеши меня, – ответил Маркус надменно. Он с удовлетворением заметил, как оба резко повернули головы в его сторону. – Я просто воспользоваться Крысой, вот и все.

На секунду Маркусу показалось, что он их убедил. Херди смотрел на него, сосредоточенно сдвинув красивые брови. Потом пожал плечами.

– А какая разница? Дура она или предательница – в любом случае она уже мертва.

Маркус не успел ничего ответить, как вмешался Бэйлор, в его резком голосе явно слышалось раздражение:

– Ты будешь убивать Чедвика или нет?

Херди вздохнул, нехотя поднял пистолет.

– Работаешь на джентльменов бесплатно, – пробормотал он. – Никто платить не хочет.

И в этот момент Маркус понял, что умрет. До последней секунды он надеялся, что его титул является какой-никакой защитой от таких, как Херди. По всей видимости, больше у него защиты нет. А если он умрет, кто же предупредит Фантину, что за ней охотится Херди?

– Подождите! – воскликнул он, пытаясь принять сидячее положение. – Бэйлор, ты не можешь меня убить прямо здесь, в гостиной твоей матери! Подумай, что она скажет, когда увидит пятна крови!

– Черт! – прорычал Херди, закатывая глаза. – Какое это имеет значение!

– Имеет, – негромко возразил Бэйлор. – Здесь нельзя стрелять.

– Что?

– Откровенно говоря, – продолжил Маркус поспешно, – тебе вообще не нужно меня убивать. Я могу отдать тебе свое место в палате общин.

– Что?! – воскликнул Херди. На его красивом лице явно было написано замешательство. Он резко повернулся к Бэйлору: – О чем он говорит?

– Тебе же это нужно, не так ли? – гнул свое Маркус. – Ты хочешь получить место в парламенте, любое место. Так ты восстановишь свою репутацию, свой статус…

– Доход.

Маркус колебался.

– Тебе пообещали министерство.

– Да. – Бэйлор явно гордился собой. – Ты не думал, что я настолько умен, верно?

Маркус покачал головой.

– Не думал, – признался он. – Но кто тебе обещал… – Он запнулся. Неважно, кто решил совершить такую глупость и пообещать тепленькое местечко в министерстве Бэйлору. Важно было то, что пообещали.

– Не нужно убивать Уилберфорса, – негромко попросил Маркус. – Можешь занять мое место.

Бэйлор шагнул вперед, прищурился, взвешивая предложение.

– Эй, не слушай его, – сказал Херди. – Он просто болтает, чтобы мы его не убили.

– Твоя правда, – настаивал Маркус, – но я человек слова. Я передам тебе свое место – публично. И ничего никому не скажу обо всем этом. Только отпусти мня.

– Он обманет.

– Ты же знаешь, что я не обманываю. Клянусь честью джентльмена.

Повисла напряженная пауза. Еще никогда раньше его репутация не имела такого веса, еще никогда слово джентльмена столько не значило. Этот человек был убийцей и плохим стратегом. Он не сумел расправиться с Уилберфорсом. Что уж говорить о том, какой вздор будет поддерживать Бэйлор, случись ему обрести политическое влияние. Маркус не мог передать Англию в руки такого человека.

Поэтому он ставил на кон свою репутацию, обещая Бэйлору луну и звезды с неба и молясь о том, чтобы тот был настолько глуп, что поверил ему на слово.

И Бэйлор поверил.

– Не стреляй.

Херди застонал, досадливо покачал головой.

– Глупые лорды, джентльмены-идиоты. Если так работают с аристократией, плевал я на такую работу!

– Хватит ворчать. Тебе заплатили, чтобы ты убрал Уилберфорса. Ступай, закончи начатое.

Херди скрестил руки.

– Не сейчас.

– Что?

– Не пойду. Я говорил тебе, что считаю вас всех идиотами.

– Да плевать мне на твое мнение, закончи свою работу!

– Я закончу. Если вы пойдете со мной.

– Что? Ты согласился сам все закончить!

– А я не хочу, чтобы меня привлекли за ваше преступление. Если вы настаиваете на том, чтобы подарить этому аристократишке жизнь… – он презрительно кивнул в сторону Маркуса, – тогда вы должны пойти со мной. Вы – моя единственная гарантия, если он передумает. Тогда вы окажетесь в Ньюгейте рядом со мной.

– Не будь смешон. Чедвик – джентльмен во всех отношениях. Он никогда не нарушит данного слова.

– Правильно. И ни один джентльмен не заплатил бы за убийство другого. Следовательно, либо вы оба не джентльмены, либо джентльмены не настолько, как вам кажется.

Бэйлор покачал головой. Его явно раздражало упрямство собеседника. Потом он повернулся к Маркусу со снисходительным выражением лица.

– Им никогда не понять, да, Чедвик? Именно поэтому мы правим миром, а они – трущобами. – Он осушил свой бокал. – Ладно, – сказал он, обращаясь к Херди, – веди.

– Но вы же понятия не имеете, где Уилберфорс! – воскликнул Маркус, который знал, что если Джейкоб выполнил приказ, то старик остался в старом домике, где провел ночь.

И в этот момент Маркус увидел настоящего зверя: Херди повернулся к нему, на его красивом лице смешались похоть и ненависть – оно стало почти отталкивающим.

– А вот тут ты ошибаешься. Утром я оставил у твоего дома человечка. Он хорошо поработал. Ему удалось выследить Фанни и старого кучера.

Маркус напрягся, по спине пробежал холодок.

– Я знаю, куда Фанни повезла члена парламента. Она отправилась в свою старую каморку, прямиком в центр трущоб. – Усмешка превратилась в злобный оскал. – И на сей раз она от меня не уйдет.

Маркус стал напряженно размышлять. Фантина с Уилберфорсом в трущобах? Она не могла поступить так опрометчиво. Но он понимал, что именно так она и поступила. После их сегодняшней ссоры она решила, что самое правильное – сбежать домой. Там ей спокойно, там ее друзья, там она знает, как дать отпор, постоять за себя и спрятаться.

Но зачем она привезла туда Уилберфорса? С какой целью? Маркус не знал. Знал одно – он должен это остановить, если еще возможно.

– В этом нет нужды, – повторил он, на сей раз обращаясь к Бэйлору. – Зачем теперь убивать Уилберфорса? А как же мое место?

Но Бэйлор не обратил на его слова внимания, слишком был занят тем, что разглаживал складки на сюртуке.

– Пошли, дорогой, – проворчал Херди. – Фанни – скользкий угорь. Не хочу давать ей время уйти.

Бэйлор натянул перчатки, нахмурился.

– Фанни?.. А кто это?

– Мисс Фантина Дрейк, – прорычал Херди.

– А-а, – протянул Бэйлор, но по лицу его было понятно, что он ничего не понял.

– Бэйлор! – воскликнул Маркус, но оба проигнорировали его, и Маркусу осталось только ругаться в тишине последними словами, когда эти двое направились к входной двери.

– Черт! – неожиданно воскликнул Бэйлор. – Забыл часы. Подгони экипаж. Я сейчас выйду.

Херди явно не понравилась заминка, но он пошел на улицу, а Бэйлор тайком вернулся к Маркусу и поспешно зашептал:

– Веревки сильно тугие?

– Да. Очень.

– Отлично. Прости меня, старина, но, боюсь, придется тебе посидеть еще некоторое время связанным.

– Не делай этого! – взмолился Маркус. – Зачем убивать, когда можно без всякого риска занять мое место?

– А я и не буду убивать, мой милый. Я с благодарностью принимаю твое предложение, – сказал он, и в солнечном свете блеснул его торчащий золотой зуб. – Но только после того, как я, рискуя жизнью, спасу мистера Уилберфорса, любимого члена английского парламента! О, это будет великолепно!

Маркус застонал. И как этому человеку удалось так долго прожить? Такая глупость преступна.

– Херди не позволит тебе этого сделать. Он сперва убьет тебя, а потом вернется и убьет меня.

– Ерунда, голубчик. Этих людишек интересуют только деньги. Херди верит в то, что я заплачу ему кругленькую сумму за убийство. Он ни о чем не догадается, пока не окажется в наручниках.

– Он не слепой! – Маркус вложил в эти слова всю силу убеждения, но Бэйлор был слишком увлечен маячившей славой, чтобы обратить внимание на его предупреждение.

– Потерпи, голубчик. И не волнуйся. Я понятия не имею, какое отношение ко всему имеет Фантина Дрейк, но я постараюсь, чтобы она не пострадала. – Он встал. – Жаль, что она не наследница. Она была бы так благодарна за свое спасение.

– Она скорее пырнет тебя в живот.

Но Бэйлор уже не слышал. Весело махнув на прощание, он вышел из дома. Маркусу оставалось лишь испепелять взглядом закрытую дверь и ругаться.

Только подумать, еще сегодня утром ему казалось, что он владеет ситуацией! Но с другой стороны, разве он мог предположить, что этот таинственный Фикса окажется таким идиотом?