Вскоре они подъехали к маленькому дому, расположенному в приличном, но бедном районе города. Тем не менее жилище выглядело ухоженным и приветливым. Намного приветливее, чем попутчик Каролины.

– Это твой дом? – тихо спросила она.

Джеффри ничего не сказал, только резко кивнул. Не считая последней странной угрозы вбить в нее немного здравого смысла, Джеффри отказывался говорить. Продолжая молчать, он объехал дом вокруг и остановился в конюшне. Там Джеффри спрыгнул и, не подав рук´и Каролине, надел фартук и сам распряг лошадей. Каролина стояла неподалеку, наслаждалась видом его напряженных мышц, в то время как он ставил экипаж на место.

Когда прошло почти десять минут, Каролина решила подойти к нему, чтобы поговорить, но его сердитый взгляд остановил ее.

– Ни слова, пока мы не войдем внутрь и останемся одни, – прорычал Джеффри.

Каролина кивнула, сжав губы. Она наблюдала за тем, как Джеффри ухаживает за лошадью, чистит и кормит ее. Он едва начал, когда Каролина заметила второй фартук. Не мешкая, она повязала его поверх платья и начала чистить вторую лошадь. Вначале она думала, что Джеффри будет против, но на этот раз ее упорство победило. Он продолжал трудиться в тишине.

Во время работы Каролина не могла сдержать слез. Ей было тяжело видеть, что Джеффри приходится выполнять такую работу самому. Многие аристократы считали, что управлять экипажем и заботиться о лошадях ниже их достоинства. То, что Джеффри безропотно брался за любую работу, показывало, насколько критичным было положение его семьи. Было очевидно, что он не может позволить себе нанять даже конюха. А это значило, что его положение было намного хуже, чем думала Каролина.

Он окончил работу раньше, чем Каролина, и, подойдя к ней, забрал щетку из ее руки.

– Ты испачкаешь одежду, – сказал он.

Зная, что лучше не спорить, Каролина отошла, снова став наблюдателем, в то время как Джеффри быстро окончил работу. Потом, по-прежнему ничего не говоря, он схватил ее за локоть и потащил в сторону дома.

Он сам открыл дверь и повел Каролину в гостиную. Дворецкий не вышел им навстречу, чтобы забрать ее плащ. Ни лакея, ни горничной, ни любого другого слуги не было видно. Казалось, дом пустовал.

Словно прочитав ее мысли, Джеффри повернулся в сторону пустой прихожей.

– Никто об этом не знает, но мама отправила свою служанку в Стаффордшир, чтобы помочь Софии. Других слуг у нас нет.

Каролина кивнула, принимая это как очередное доказательство его тяжелого материального положения, и стала снимать плащ.

– София больна?

Губы Джеффри искривились в горькой усмешке.

– Нет, не больна. Просто ей нездоровится. К тому же от предстоящей свадьбы и переезда в Индию у нее голова идет кругом. Исходя из какой-то женской логики, мама решила, что, если она скажет всем, что заболела, это будет выглядеть не так подозрительно. София всегда была независимой, и мама подумала, что другие удивятся, если она сейчас поспешит к дочери.

Каролина нахмурилась, пытаясь понять скрытый смысл его слов. Потом она удивленно взглянула на него.

– Софии нездоровится. Она беременна! Вот почему свадьбу нельзя отложить.

Джеффри мрачно кивнул.

– Я имею в виду, что сейчас твоя репутация не пострадает, ведь ты якобы навещаешь мою больную мать.

Каролина вздохнула.

– Ты же знаешь, что меня это совершенно не заботит…

– Знаю! – закричал Джеффри, не дав ей закончить. – В этом-то и проблема! Ни один эксперимент, научный или любой другой, не стоит твоей репутации. Каролина, неужели ты не понимаешь? Ты можешь запятнать свое имя на всю жизнь. И что ты потом будешь делать? Как ты выживешь?

Каролина раскинула руки в стороны, поражаясь тому, что он не понимает элементарных вещей.

– Я же ученый. А ученые проводят эксперименты.

– Связанные с интимными отношениями мужчины и женщины? – хмыкнул он.

Каролина раздраженно посмотрела на него.

– Я хочу знать. Я всегда хотела знать… – громко сказала она.

– Почему ушла твоя мать?

Каролина замерла, перестав дышать. Когда она наконец вдохнула, это было похоже на всхлипывание.

– Каролина?

– Это никак с ней не связано, – наконец выговорила она.

– Правда? И тебе никогда не хотелось узнать, почему она бросила тебя и твоего отца ради цыгана?

Он махнул рукой в том направлении, где находился Мейфэр.

– Значит, ты начала это исследование вовсе не потому, что хотела понять, как страсть может настолько охватить женщину, что она будет готова покинуть свой дом и семью?

Его слова резали сердце Каролины словно ножом, и она отвернулась. Но Джеффри не хотел так просто отступать. Не успела она повернуть голову, как он уже был перед ней. Взяв ее за плечи, Джеффри серьезно взглянул на нее.

– Каролина…

– Ты ничего не знаешь о моей матери! – закричала она, прежде чем Джеффри успел что-то сказать.

– Мне бы хотелось знать. Будь я на твоем месте, эта тема интересовала бы меня, словно кость – собаку. Я собирал бы информацию, где мог, спрашивал всех и читал все книги подряд, лишь бы только понять это. Что может так увлечь одного из родителей, что его семья отойдет на второй план?

Каролина нахмурилась, услышав переход с «ее семьи» на «его семью». И неожиданно все поняла.

– Твой отец. Ты хотел понять, почему он не уделял вам внимания?

Джеффри горько рассмеялся и опустил руки.

– О, я прекрасно понимаю почему. Женщины, азартные игры и другие развлечения, которые может подарить большой город, гораздо интереснее, чем разведение овец.

Он покосился на Каролину.

– Мне кажется, что ты тоже начинаешь понимать это.

Каролина почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Да, Лондон определенно был интереснее Хадли. И все же…

Она взглянула на Джеффри, и ее сердце забилось чаще, ведь стоило сделать один шаг – и он окажется в ее объятиях.

Но Каролина не сделала этого шага. Она по-прежнему думала о прошлом Джеффри. О том, почему он так отличается от отца.

– Но ты же не приезжал в Лондон. Ты разводил овец и не тратил ничего попусту. Ты…

Она замолчала, подыскивая нужное слово.

– Ты устоял перед искушением. Почему?

Взгляд его смягчился, и Джеффри наклонился к Каролине, поглаживая одним пальцем ее щеку. Он спустился по ее щеке к нижней губе, обжигая ее.

– Мне сложно устоять, но я уже знаю… – сказал он.

– Что?

Каролина прошептала это еле слышно, однако Джеффри услышал ее.

Он подошел ближе, убрав руку от ее лица. Каролина почувствовала, как ей не хватает его тепла. Но он тут же прикоснулся к ее груди, начал ласкать ее, поглаживая отвердевший сосок большим пальцем.

– …что все это мимолетно.

Она покачала головой, чувствуя, что ее глаза закрываются.

– Нет, это прекрасно, – прошептала Каролина.

– Да, – пробормотал Джеффри, в то время как вторая его рука сомкнулась на ее правой груди, сжав ее так, что Каролина застонала.

– Прекрасно. Восхитительно.

В его голосе слышалось восхищение, но неожиданно он отошел прочь.

– Но заканчивается очень быстро.

Без его прикосновений Каролина чувствовала себя одинокой, и тут же схватила Джеффри за руки, заглянув в его серо-зеленые глаза. В них горела та же страсть, которая сжигала ее, несмотря на его маску спокойствия. Каролина почувствовала, как он вздрогнул.

– Ничего еще не закончилось, – прошептала она.

Тем не менее Джеффри решительно отодвинул Каролину от себя, хотя его руки явно не хотели ее отпускать.

– Закончилось, – тихо сказал он.

– Я не верю тебе, – ответила Каролина, удивляясь своей смелости. Ее сердце бешено колотилось, подталкивая ее в объятия Джеффри и придавая ей уверенности.

– Я целовала многих мужчин, Джеффри. У меня есть множество записей об этом.

Она вытащила стопку бумаг из сумочки и бросила к его ногам.

– И каждый поцелуй был по-своему милым…

– Каролина, ты не можешь… – простонал он.

– Каждый, кроме твоего, – перебила Каролина.

Она подошла вплотную к Джеффри, поднялась на цыпочки и легко коснулась губами его губ. Он стоял совершенно неподвижно, даже когда она погладила тыльную сторону его ладоней, сжатых в кулаки.

– Я быстро забывала об их поцелуях. Но ты…

Кончиком языка она дотронулась до его сомкнутых губ, лаская их так, как когда-то делал Джеффри.

– Я мечтаю о твоих поцелуях. Дни напролет я провожу, сидя за столом и думая о них. Ночью в кровати я представляю, что ты лежишь рядом.

Взяв его ладони в свои, она подняла их и поцеловала его пальцы, ласково разжимая их, пока он не расслабился и не раскрыл ладони. Потом она прижала его руки к своей груди.

– Твои прикосновения отличаются от прикосновений других, Джеффри. И я хочу знать почему.

– Нет.

Его ответ больше походил на стон – в нем слились отказ и просьба. Но его руки не отпускали ее грудь, а Каролина прижималась к нему всем телом, не давая сделать этого, и еще крепче прижималась к его губам.

– Объясни мне, Джеффри. Прошу тебя.

Он сопротивлялся, пытаясь отодвинуться от нее, но, услышав эти слова, сдался. Беззвучно он коснулся ее губ, и чувства, заключенные в его ласках, были красноречивее любых слов.

Ее губы были уже открыты в ожидании. Джеффри поцеловал ее с такой страстью, что у Каролины перехватило дыхание.

До этого она всегда ощущала невидимую преграду, которую он возводил между ними. Словно часть его противилась их союзу. Но теперь от этого чувства не осталось и следа. Он впился в ее губы, целуя все глубже и глубже. И она отдалась его ласкам без остатка.

Пальцы Джеффри сжимали ее соски, заставляя Каролину извиваться от волн наслаждения, которые докатывались до ее живота, и плотнее прижиматься к массивной выпуклости на его штанах. Ей никогда не доводилось видеть мужской член, и сейчас она была поражена, догадываясь о его размерах.

А когда его губы стали спускаться ниже, по ее подбородку и шее, она забыла обо всем. Джеффри расстегнул ее платье, потом губами стянул его с плеч, прижав ее руки к бокам.

– Не двигайся, – сказал он.

При звуке его голоса Каролина задрожала от возбуждения.

Ее платье опустилось на бедра, и рукава обездвижили ее, не давая даже пошевелить руками. Джеффри повел Каролину к дивану и помог ей сесть, в то время как его пальцы пробрались под нижнюю сорочку, снимая ее. Вскоре она была обнажена до пояса, и Джеффри впился в нее жадным взглядом.

– Ты прекрасна, Каролина. Не слушай тех, кто утверждает обратное, – жарко прошептал он.

Она хотела ответить, что его оценка явно завышена. Но страсть, которую она видела в его глазах и чувствовала в прикосновениях, заставила ее замолчать. Каролина поняла, что для него она действительно самая красивая.

– Спасибо, – наконец прошептала она. И Джеффри продолжил.

Она думала, что знает все. Думала, что по нескольким прикосновениям и поцелуям может понять, что чувствует женщина, когда мужчина касается ее обнаженной кожи. Но она ошибалась. Его ладонь легла на ее набухший сосок, и Каролина чуть было не упала с дивана от неожиданного наслаждения, которое, словно удар тока, пронзило все ее тело. Но Джеффри удержал ее на месте. Он прижался к ней, опустившись между ее колен, и поцеловал ее в живот, потом выше, под левой грудью, и наконец обхватил губами сосок.

Божественно! Это слово заполнило ее всю. Даже когда Каролина вскрикнула от наслаждения, какая-то часть ее сознания запоминала все подробности – то, как его щетина легко царапает ее кожу, как влажные от поцелуев места охлаждаются на воздухе, как только он отрывается от них, и как его язык движется вокруг ее соска. Это были непередаваемые ощущения.

Чувства Каролины можно было сравнить со взрывом. Ее сердце бешено колотилось, отзываясь на каждое его прикосновение. Ноги и руки дрожали, словно от слабости, и она не стала сопротивляться, когда Джеффри раздвинул их еще шире, прижавшись к ней. А место внизу живота, которому она до этого не уделяла должного внимания, казалось, растаяло, стало мягче от его ласк.

Каролина хотела коснуться его, но ее руки по-прежнему были запутаны в платье.

– Сними рубашку, – прошептала она.

Джеффри, казалось, не слышал ее, даже когда она начала выворачиваться, пытаясь освободить руки. Наконец ей это удалось, но она нечаянно разорвала платье. Не мешкая, Каролина стала снимать одежду с Джеффри так быстро, как только позволяли ее непослушные пальцы.

Он помог ей, быстро сняв сюртук, шейный платок и рубашку. Каролина в это время сняла с себя платье, отбросила его на пол и начала снимать чулки. Но до того как она успела закончить, его ладони легли сверху, помогая ей, разводя ее ноги еще шире и лаская чувствительную кожу бедер.

Она взглянула на него и увидела, как под его золотистой кожей перекатываются бугры мускулов. Мышцы его груди были напряжены, но когда Каролина дотронулась до них, они сжались и зашевелились, словно вода в пруду.

– Адонис, – прошептала Каролина.

Джеффри удивленно взглянул на нее.

– Я однажды видела картину, на которой был нарисован Адонис. Гарри сказал, что мужчины так не выглядят, но он ошибался. – Каролина улыбнулась, наслаждаясь прикосновением к его горячей бархатистой коже. – Ты выглядишь именно так.

Джеффри поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, и Каролина глянула вниз, неожиданно поняв, как выглядит. Она была совершенно нагой. Джеффри стоял на коленях между ее ног, раскрыв ее так, как она не смела никогда прежде. Но Каролина не чувствовала стыда, лишь приятное удивление от его беспрерывных поцелуев.

– Я покажу тебе. Ты узнаешь, что чувствуют другие женщины, – сказал он.

Каролина знала, что последует за этим. Луиза подробно описала ей весь процесс, поэтому она наклонилась и расстегнула две пуговицы на его штанах, прежде чем Джеффри схватил ее за руку, не давая продолжить.

– Я не собираюсь лишать тебя невинности, Каролина. Я не буду покушаться на твою честь.

Каролина отпрянула, удивленная его словами. До этого момента она не понимала в полной мере того, что они собираются делать. Чего она хочет.

– Я хочу этого. Я хочу знать, – тихо сказала она скорее себе, чем Джеффри.

Потом Каролина подняла на него глаза, давая ему понять, что она приняла решение.

– Я хочу ощутить все.

Неожиданно сомнения заполонили ее. Возможно…

– А ты? Может, ты не хочешь… меня?

Она не ожидала увидеть боль в глазах Джеффри, смешанную с неприкрытым желанием.

– Я хочу тебя, – глухо вымолвил он. – Затем Джеффри положил руки ей на колени, резко разводя их в стороны. – Я хочу войти в тебя так глубоко, чтобы уже ничто не смогло разделить нас.

Джеффри поднял голову, и Каролина увидела, что он стиснул зубы.

– Но я не сделаю этого. Я не хочу обесчестить тебя.

– Но…

Она начала вставать с дивана, но Джеффри удержал ее. Он прижался к ней, целуя ее между ног, и внезапное наслаждение заставило Каролину выкрикнуть его имя.

Еще недавно она пыталась запомнить все ощущения, чтобы позже проанализировать и записать их. Но теперь чувства полностью поглотили ее. Разум, тело и душа отдались этому удивительному ощущению. Дрожа от напряжения, она почувствовала, как пальцы Джеффри раскрывают ее еще шире, а его язык ласкает то волшебное место, о котором она не знала до этого момента.

Потом он развернул Каролину, подняв одну ее ногу и прижав ее к дивану своим телом. Она почувствовала, как его пальцы проникают в нее, но не так глубоко, как ей хотелось бы. Не до конца. Она выгнула спину, крича и дрожа от всепоглощающего желания. Ее ноги сжали его руку, и она почувствовала, как он ввел в нее еще один палец.

Да! Глубже! Сильнее! Больше!

Потом неожиданно что-то внутри нее взорвалось. Сладкая судорога пробежала по ее телу, и Каролина закричала. Она задрожала и, не удержавшись, упала с узкого дивана. К счастью, Джеффри успел подхватить ее – и они упали вдвоем. Она почти не понимала, что происходит, а когда пришла в себя, то обнаружила, что лежит в объятиях Джеффри на полу, касаясь его обнаженной кожи.

– Джеффри, – прошептала Каролина, но он остановил ее.

– Тихо. Отдохни, – сказал он, поцеловав ее в лоб.

Каролина покорно закрыла глаза, ощущая непривычную расслабленность во всем теле. И все же ей было недостаточно этого. И пока ее пальцы гладили грудь Джеффри, она начала анализировать то, что только что произошло.

– Думаю, теперь я понимаю, – сказала она.

– Хорошо, – ответил Джеффри.

Каролина услышала напряжение в его голосе, а его мышцы все так же отвечали на каждое ее прикосновение.

– Вот почему моя мать ушла. Она бросила все ради этого чувства.

– Да, – тихо сказал он.

Но несмотря на то что она чувствовала себя прекрасно, внутри Каролина ощущала пустоту, которая гулким эхом отдавалась в ее голове. Она заметила это лишь через время. Она лежала, счастливая и расслабленная, прижавшись к Джеффри, но что-то было не так.

Она попыталась обосновать это чувство с научной точки зрения, но ее мысли по-прежнему были вялыми и сонными. И Каролина неожиданно поняла, что страсть – это не бесконечные размышления. Страсть – это умение чувствовать.

А вместе с этим она поняла еще кое-что.

Джеффри. Джеффри не был таким же удовлетворенным, расслабленным и открытым, как она. В то время как Каролина обнажила перед ним все чувства, мысли и тело, он отстранился от нее. Вот почему сейчас он был таким напряженным. Вот почему назвал эти чувства мимолетными. Потому, что, хотя Джеффри помог ей ощутить блаженство, сам он не разделил его с Каролиной. Он возвел невидимую стену между ними.

Вспомнив о своих родителях, Каролина обнаружила сходство. Несмотря на то что мать обожала отца, он жил в собственном мире. В мире науки. В мире экспериментов. Он полностью замкнулся в себе. И когда ее родители испытывали это наслаждение, ее матери тоже казалось, что она одна.

Тетя Вин говорила, что ее мать была одинока. Глядя на Джеффри, Каролина понимала, что это, скорее всего, было правдой. Маме не с кем было поделиться чувствами, и она ушла. Как и Джеффри, который проводил жизнь в уединении, используя свою честь, отсутствие денег и долг перед семьей, чтобы держать других подальше от себя. Он сделал Каролине бесценный подарок, но отказался разделить его с ней, поэтому она не чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Она повернулась, пристально вглядываясь в его лицо.

– Джеффри, – начала она.

– Да?

Он по-прежнему был напряжен, и казалось, что между ними была пропасть, а ведь она лежала в его руках.

– Так и проходят все твои романы? Всегда?

Он помолчал, а потом кивнул.

– В целом, да.

Каролина знала, почему он замешкался. Но сейчас ее интересовало совершенно другое.

– Ты делишься чувствами с Луизой? Рассказываешь ей о том, что у тебя на душе?

Джеффри удивленно посмотрел на нее.

– Я не общался с ней уже очень давно.

– И здесь никто не бывал? Все эти годы ты не приводил в этот дом женщин?

Уголки его губ искривились в усмешке.

– Я привел сюда лишь тебя, Каролина. Последние годы я отдавал все свое время бухгалтерскому учету, скоту и шахтам.

Он легко поцеловал ее в лоб.

– Тебе приятно это слышать?

Она покачала головой, коснувшись его подбородка.

– Напротив, Джеффри. Мне от этого грустно. Это напоминает мне о матери.

Джеффри с удивлением взглянул на Каролину.

– Можешь быть уверена, я не сумасшедший, – пробормотал он.

Каролина постаралась не обращать внимания на обиду, всколыхнувшуюся в ее груди при этих словах.

– Может, моя мать тоже не была сумасшедшей, – сказала она.

Она приподнялась на одном локте, чтобы лучше видеть его.

– Однажды я видела ее. С ее цыганом. Они гуляли по полю вместе.

– Они смеялись и были счастливы?

Его слова были насквозь пропитаны цинизмом.

Каролина покачала головой, и ее волосы упали ему на плечо.

– Нет. По-моему, они обсуждали что-то серьезное. А может, и нет – я не знаю точно. Но я помню, как он смотрел на нее. Он слушал то, что она говорила, держа ее за руку и глядя ей прямо в глаза. И когда он сказал что-то, она замерла, уделяя все внимание его словам. Они были единым целым, но при этом были свободны.

Каролина на мгновение задумалась, подыскивая нужные слова.

– Я не знаю, как объяснить это, но я никогда не видела такой связи между другими. Мой отец, Гарри, даже тетя Вин – они говорят что-то, а потом спешат прочь. Даже когда мы садимся обедать, у меня появляется ощущение, что каждый из нас сидит за отдельным столом. Глядя на мою мать и ее…

Она нервно сглотнула и впервые нашла в себе силы сказать это вслух.

– Глядя на мою мать и ее любовника-цыгана, я знала, что когда они едят, то не чувствуют себя одинокими. Они всегда вместе. Даже когда расстояние отделяло их друг от друга, перед тем как она бросила нас, ее мысли были с ним.

Она перевела взгляд на Джеффри, гадая, понимает ли он, что она пытается сказать. То, что она увидела, поразило ее. В его глазах была тоска. Джеффри пожал плечами.

– Нет, я не думаю, что твоя мать была сумасшедшей. Если то, что ты говоришь, правда, то она была самым нормальным человеком в вашей семье, – прошептал он.

– Я тоже начинаю так думать, – кивнула Каролина.

Джеффри протянул руку, погладив ее по щеке, а потом рассеянно взял прядь ее волос и начал накручивать на палец.

– И ты думаешь, что я чувствую то же по отношению к тебе?

Каролина покачала головой, чувствуя, как слезы наворачиваются ей на глаза. Теперь она знала правду. Несмотря на то что она безумно любила Джеффри, он не был готов открыть ей душу. И до тех пор, пока он не научится делиться чувствами, пока не выберется из темницы собственной чести, он никогда не сможет полюбить кого-то.

И в этот момент Каролина приняла решение. Это не было мимолетной мыслью или желанием, основанном на страсти. До тех пор пока Джеффри будет цепляться за свою честь, используя ее для того, чтобы оградить себя от семьи, друзей и тех, кто, как она, любит его, он не сможет влюбиться. Ему не удастся выразить эти чувства и отдаться им без остатка.

Поэтому ей нужно постепенно переубедить Джеффри, заставить забыть о тех правилах, которые он себе навязал. Она не находила подходящих слов для этой задачи. Тем более слова легко игнорировать. Но вот действия…

Каролина взглянула на Джеффри, заметив, что он стиснул зубы, чтобы не выдать волнения. Она опустила глаза ниже, увидев выпуклость на его штанах и понимая, что это значит. Он по-прежнему хотел ее. Физически. Но сдерживался из-за глупых принципов.

Каролина слегка вздрогнула, понимая, на какой риск идет. Если она надавит на Джеффри и заставит его забыть о чести, то предаст его. Вместе с девственностью она может также потерять доверие любимого человека.

Но он стоил того, чтобы рискнуть. Ради Джеффри она пожертвует всем, даже невинностью.

Если бы только Каролине удалось хотя бы раз показать ему, как прекрасно делиться чувствами с другим человеком, позволить себе почувствовать то блаженство, которое она только что испытала, то, возможно, Джеффри научится любить. Конечно, Каролине хотелось бы, чтобы он полюбил ее, но даже если этого не случится…

Она сглотнула, заставляя себя закончить мысль. Даже если Джеффри не полюбит ее, то, по крайней мере, он сможет осчастливить какую-то другую девушку. Разве это не стоило того, чтобы пожертвовать всем? Даже девственностью?

– Ты что-то совсем затихла, – сказал Джеффри.

– Я думаю, – ответила она.

Он усмехнулся.

– О нет, только не это. Каждый раз, когда ты начинаешь думать, я в конце концов…

– Делаешь что-то такое, о чем потом жалеешь?

Джеффри улыбнулся и погладил ее по щеке. Он выглядел таким ранимым, каким Каролина не видела его прежде.

– Нет, – прошептал он.

Если у Каролины и оставались какие-то сомнения, то его ответ окончательно развеял их. Джеффри не сожалел о том, что потратил время, спасая ее, делясь с ней своим пониманием любви. Как же Каролина может сожалеть о том, что решилась показать ему то, чему научилась? Ответ был очевидным.

Приняв решение, она встала на колени.

– Каролина?

– Я хочу увидеть его, – сказала она, поглаживая его грудь.

– Что? – Джеффри схватил ее руку, прижав к своему животу.

Она взглянула прямо в его перепуганные глаза.

– Луиза сказала, что я могу делать такие вещи, которые не будут угрожать моей невинности.

Джеффри горько рассмеялся.

– Каролина, радость моя, даже у моей выдержки есть предел.

– Поверь мне. Закрой глаза. Я знаю, что делать, – ответила она, поцеловав Джеффри в напряженный подбородок.

Каролина придвинулась ближе к нему, и когда ее соски скользнули по груди Джеффри, огонь в ее груди вспыхнул с новой силой. На Джеффри, казалось, это подействовало даже эффективнее – все его тело напряглось, а рука, лежавшая на полу, коснулась ее. Он сопротивлялся. Каролина видела это по резким движениям, которыми он ласкал ее грудь. Он то сжимал ее, то внезапно отпускал. Все это время его глаза были закрыты, и он простонал ее имя.

– Я не хочу обесчестить тебя, – сказал Джеффри, прерывисто дыша.

– Я не чувствую себя обесчещенной. Ты не сможешь сделать этого, – нежно прошептала Каролина, осторожно освобождая руку от его хватки.

Она вновь поцеловала Джеффри, покусывая его губы, в то время как ее пальцы медленно двигались вниз по его обнаженной груди, пока наконец не натолкнулись на преграду – одежду, которую он еще не снял.

Наконец, к радости Каролины, Джеффри смирился с неизбежным. Его прикосновения стали более мягкими и игривыми, как раньше. Когда она закончила расстегивать пуговицы на его штанах, он выпустил ее из объятий ровно настолько, чтобы снять их.

Каролина могла лишь смотреть на него. Открыто. Изучающе. Жадно.

Она была поражена тем жаром, который исходил от этого места. Еще до того, как Джеффри снял всю одежду, Каролине казалось, что ее пальцы вот-вот обожгутся. А от его размера у нее перехватывало дух. Он был таким большим. Просто гигантским.

– Каролина, не надо…

Она взглянула ему в лицо и расплылась в широкой улыбке.

– Не пререкайся. И закрой глаза. Я не могу делать это, когда ты на меня смотришь, – уверенно сказала она.

Джеффри с неохотой повиновался. Каролине было уже все равно. Она протянула руку, сначала еле касаясь его, а потом сжимая сильнее. Она ощущала под рукой каждую складку, каждую неровность его кожи, ощущала взбугрившиеся вены и натянутую кожу.

Эта часть тела Джеффри завораживала ее. Но удивительнее всего были звуки, которые он издавал. Она могла понять, нравится ему или нет, по тому, как Джеффри задерживал дыхание и стонал. Каролина, словно зачарованная, наблюдала за тем, как мышцы его живота напрягаются с каждым ее движением. Его бедра напряглись, прижимаясь еще плотнее к ее руке.

Вспомнив о том, что рассказывала ей Луиза, Каролина сменила позу, подвинувшись ближе к тому месту, которое ласкала. Она сжимала его то сильно, то нежно, потом снова сильно, установив ритм, который эхом отдавался в их крови.

Каролина была возбуждена не меньше, чем Джеффри. Ее дыхание участилось, а соски набухли, и когда Джеффри сжал один из них, она тихо вскрикнула, не прекращая ласкать его член.

Он простонал ее имя, и Каролина закрыла глаза, наслаждаясь этим звуком. Она знала, что время пришло. Если верить Луизе, момент, когда он достигнет пика наслаждения, уже близко. Он начал ритмично тереться о ее руку, и эти прикосновения были одновременно непривычными и чудесными.

Она тоже была готова. Каролине казалось, что все ее тело горит от прикосновений Джеффри. А внизу живота росло странное, чисто женское чувство, которое сводило ее с ума.

И одним движением Каролина сделала то, о чем мечтала. Она села на него сверху, резко введя его член прежде, чем Джеффри успел открыть глаза. Казалось, что их тела идеально подходят друг другу – это было самое восхитительное ощущение, какое только довелось испытать Каролине.

Резкое. Сильное. Оно заполнило ее без остатка.

Все прошло легче, чем она ожидала. И боль в тот момент, когда разорвалась ее девственная плева, оказалась не такой нестерпимой, как ей говорили.

Это чудесно.

– Каролина!

Джеффри схватил Каролину за руки, пытаясь снять ее с себя. Но она не отпускала его. Вместо этого она откинула назад голову, прижимаясь к нему еще больше, обхватывая его еще сильнее.

– Раздели со мной это чувство, – проговорила Каролина.

Ее сердце переполняла любовь к Джеффри. Он был внутри нее, и она еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Она посмотрела на него, открывая ему душу, беззвучно умоляя его рискнуть и стать таким же уязвимым, как она.

– О боже, – застонал Джеффри, но Каролина не знала, что он чувствует в данную секунду – ужас или экстаз.

Луиза не рассказывала ей о том, что нужно делать в такие моменты, но Каролина догадалась сама. Она двигала бедрами, наслаждаясь их близостью. Потом слегка приподнялась и вновь опустилась.

Джеффри задержал дыхание, вцепившись в ее руки. Каролина продолжала двигаться – она не могла остановиться и хотела ощутить каждое его движение внутри себя.

– Тебе не стоило этого делать, – выговорил Джеффри в перерыве между стонами.

Каролина улыбнулась и поцеловала его.

– Я не могла иначе.

Джеффри сжал ее грудь, а она в тот же момент коснулась губами его губ. Его поцелуй был страстным, необузданным и испепеляюще жарким. Кроме того, он тоже начал двигаться. Но на этот раз он уже не отталкивал Каролину, а входил в нее, резко и глубоко.

– Посмотри на меня! Будь со мной! – беззвучно выкрикнула она.

Каролина подстроилась под его ритм, прижимаясь к нему тогда, когда Джеффри приподнимался к ней. Она начала дрожать, забыв обо всем.

Вот настоящее счастье. Когда они вместе. Когда он в ней.

Волна восторга подхватила ее, закружила и унесла в потоке настоящего наслаждения.

Каролина взглянула на Джеффри и увидела напряжение во всем его теле, жажду в его глазах и то, как это удивительное чувство также начинает наполнять его. Потом их взгляды встретились. Каролина увидела, как его глаза широко раскрылись от счастья. Ведь он заглянул прямо к ней в душу и увидел там любовь и наслаждение, которое сам же и подарил.

Это она увидела и в Джеффри. Любовь жила в каждом из них. Она окружала их. Пронизывала все их естество.

И тогда, с последним движением его бедер, Каролина вновь испытала экстаз. Ее разум, казалось, пронзили потоки света, но на этот раз Джеффри был с ней вместе. Их крики слились воедино. Их тела стали одним целым.

Впервые в жизни она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Благодаря Джеффри.

– Наконец-то я поняла, – прошептала Каролина, упав на него сверху.

Но понял ли он?

Джеффри пошевелился, чувствуя, как миллиард противоречивых чувств переполняет его разум. Во-первых, он понял, что улыбается. Чувство глубочайшего удовлетворения переполняло его тело и душу. Оно было таким непривычным, что казалось странным и в то же время таким чудесным, что Джеффри не мог понять, почему отказывал себе в нем.

Другие мысли омрачали это блаженство. Теплая, обнаженная девушка лежала, прижавшись к его боку, и ее шелковистые волосы густым ковром укрывали его руку и плечо.

Каролина. Произнеся про себя ее имя, Джеффри улыбнулся еще шире и повернулся, чтобы поцеловать ее в лоб. Однако это движение заставило его подумать о других, менее приятных обстоятельствах.

Джеффри неожиданно понял, что они лежат на полу. На полу гостиной, а его тело, честно говоря, не было приспособлено к таким твердым поверхностям. Он ощутил синяк, появившийся на левом бедре, и приглушенно застонал.

И в этот ужасный момент он вспомнил все. Боль напомнила ему о том, что они делали до этого. Каролина села на него сверху, и в результате…

Она села на него сверху!

Он лишил ее невинности.

Обесчестил ее!

– Джеффри? С тобой все в порядке?

Он повернулся и взглянул в ее прекрасные синие глаза. В них отражалось счастье и умиротворение женщины, которую только что любил мужчина, а ее длинные стройные ноги переплелись с его ногами. Более того, Джеффри почувствовал, что снова начинает хотеть ее.

– О боже! – воскликнул Джеффри, поднимаясь на ноги.

Он не особо церемонился с ней. Если бы Каролина перед этим не убрала голову с его плеча, то сейчас она скорее всего упала бы на пол.

– Джеффри?!

Ее глаза были широко распахнуты от удивления, и Джеффри заметил, как она испуганно закусила губу.

Он взглянул на ее губы, отдаваясь воспоминаниям о том, как целовал их. А потом спустился ниже… Что они натворили?

– О боже, – снова простонал он.

Потом Джеффри оторвал взгляд от ее роскошного тела, пытаясь перевести внимание на что-то другое. Что угодно.

Его одежда. Джеффри схватил ее, пытаясь скорее прикрыть свой очевидный интерес к Каролине и снова закутаться в тесную материю. Все это время он говорил без умолку:

– Я не должен был… Мы не должны были. Но… ты… я… Но я же не могу!

– И тем не менее мы сделали это, Джеффри, – перебила его Каролина.

Ее лицо светилось от счастья.

– Теперь я понимаю. Всю жизнь я не могла найти ответа на один вопрос. Почему она ушла? Почему бросила меня? Покинула нас с отцом.

Она усмехнулась и подняла глаза на Джеффри.

– Она пожертвовала всем ради этого.

– Нет!

Джеффри опустил голову, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

– Да. Ради любви. О, Джеффри, то, что мы сделали, что разделили друг с другом, – это была любовь. Я люблю тебя.

Джеффри резко поднял голову.

– Каролина… – начал он, понятия не имея, что собирается сказать.

– Как моя мама полюбила цыгана, так и я полюбила тебя. Как и она, я готова рискнуть всем, что у меня есть.

Она приподнялась, вставая на колени.

– Я готова оставить все, что мне дорого, ради тебя.

Джеффри застонал. Он не собирался этого делать, но чувства переполняли его.

– Ты не можешь…

Она улыбнулась.

– Конечно нет. В этом нет нужды. Но моей матери пришлось так поступить. И теперь я понимаю ее мотивы.

Она подскочила на ноги.

– Спасибо тебе, Джеффри.

Он закрыл лицо руками, прижав ладони к глазам и пытаясь сдержать волну боли и отчаяния, которая захлестывала его.

– Нет! Ты не можешь так поступить, потому что я не могу! – закричал он.

– Конечно могу, глупенький. Я же люблю тебя, – улыбнулась Каролина.

Потом Джеффри горестно застонал, и она подошла к нему. Он почувствовал, как она тянет его за руки, пытаясь отнять их от лица. Джеффри позволил ей сделать это. Он опустил руки, потом заставил себя прямо взглянуть в лицо Каролине, чувствуя, что разрушает все ее надежды.

– Как ты не понимаешь? Я не могу пожертвовать всем ради тебя. Это разрушило бы все, чем я дорожу.

Он сжал ее руки, пытаясь убедить в своей правоте.

– Каролина, тебе нельзя любить меня!

– Поздно, – счастливо ответила она.

Затем, прежде чем Джеффри успел что-то ответить, она прикрыла его рот ладонью.

– Я не ожидаю, что ты женишься на мне. Ты ясно дал понять, что не можешь сделать этого. Мне просто хотелось, чтобы ты знал о моих чувствах к тебе. Я тоже не ожидала, что все так выйдет. Но с того времени, как ушла моя мать, ты стал первым, кому удалось заставить меня смеяться и забыть о том, что я старая дева, которую в будущем не ожидает ничего, кроме научных экспериментов и разведения овец.

Она убрала руку, а потом нежно поцеловала его в губы.

– Я знаю, что ты не собирался лишать меня невинности. Это было моим и только моим решением.

Каролина весело закружилась, подняв руки.

– Теперь я все поняла! Благодаря тебе, – крикнула она.

Джеффри наблюдал за ней, и видел, что она светится от счастья. Казалось, что все ее тело сверкает в лучах заходящего солнца, и его сердце сжалось. Вина, стыд и сожаление заполнили его, жаля, словно змеи.

И все же Джеффри сделал ее счастливой, поэтому какая-то его часть не сожалела о содеянном. Она радовалась. Эта милая, прекрасная девушка смеялась, глядя на него.

– Я не понимаю, – простонал он.

– Конечно понимаешь! Ты ведь тоже это ощутил. Я уверена в этом. Ты разделил со мной это чувство. Ты любил меня! – воскликнула Каролина, взяв его за руки.

Джеффри видел, что она собирается поцеловать его. Она, самая удивительная и замечательная женщина на свете, собиралась поцеловать мужчину, который только что обесчестил ее.

Для него это было слишком. Джеффри сжал ее в объятиях, прижав к себе как можно плотнее и с наслаждением вдыхая аромат ее тела.

– Господи, Каролина, я не могу ничего придумать. Я не знаю, что мне делать.

Джеффри почувствовал, что она улыбается. Даже не глядя на нее, он знал, что на ее лице появилась хитрая улыбка, присущая всем женщинам, когда они что-то задумали. Он не был уверен, что хочет, чтобы Каролина посвятила его в свой план, но она сама все ему рассказала.

– Я знаю, что ты не можешь жениться на мне до тех пор, пока у меня не будет большой суммы денег, – счастливо сказала она.

Джеффри вздохнул, чувствуя, как груз обязанностей стремительно тянет его ко дну. Долг давил на него, и он еще крепче обнял Каролину.

– Огромное количество мужчин мечтают о тебе. Даже теперь. После того что случилось сегодня…

Джеффри сглотнул тугой комок, вставший у него в горле.

– После того как я обесчестил тебя…

– Это не так!

Джеффри покачал головой, продолжая говорить, несмотря на протесты Каролины:

– Я подыщу для тебя мужа, который сможет дать тебе больше, чем эксперименты и овцы. Я клянусь тебе.

Каролина подняла голову и нежно улыбнулась ему:

– Но я уже нашла подходящего человека. Теперь мне остается лишь собрать нужную сумму, чтобы мы смогли пожениться.

Джеффри замер. Неожиданно до него дошел смысл ее слов.

– Собрать нужную сумму?

– Ну да, глупенький. А как мы еще сможем пожениться? – ответила Каролина, одарив его ослепительной улыбкой.

Джеффри молча уставился на нее, пытаясь привести мысли в порядок. Собрать нужную сумму? Она же не серьезно, да? Он взглянул на Каролину, увидел ее спокойствие, уверенность, светившуюся в ее взгляде, и понял, что она действительно верит в то, что сможет реализовать этот безумный план. Сможет найти деньги.

– Вот черт!