Майкл все крепче прижимал Эмму к себе. Он хотел ее и больше не мог скрывать свое желание. Эта женщина возбудила его сразу же, как только перешагнула порог его квартиры. С каждой минутой Майкл чувствовал, что его желание возрастает. Это было настоящее мучение. В общем, такое состояние ему даже нравилось, но его почти пугало, что он оказался не в силах его контролировать.

Оттого, что он целовал Эмму, Майклу не становилось легче, но и остановиться он не мог. Пожалуй, не смог бы, даже если бы к его виску приставили пистолет. Ему было необходимо прикасаться к ней, хотелось насладиться ею, она притягивала его, как наркотик, без которого он уже просто не мог существовать.

Его язык сплетался с языком девушки в каком-то страстном эротическом танце. Их сомкнутые губы, казалось, уже ничто не сможет разъединить. Впервые в жизни Майкл испытывал от поцелуя наслаждение и боль одновременно.

Рука его скользнула вверх, к вырезу платья, которое приоткрывало мягкие линии бледной и гладкой как шелк груди Эммы. Прикоснувшись к бархатистой коже, Майкл застонал от восторга. Голова у него закружилась в предвкушении наслаждения.

И вдруг Майкл почувствовал, как рука Эммы коснулась его напрягшейся плоти. Майкл собрал всю свою волю, чтобы вынести это искушение, но надолго его хватить не могло. Это было выше человеческих сил. Майкл с трудом оторвался от губ Эммы и отпрянул от нее.

Она не спускала с него затуманенного взора. Ее губы еще были влажны от поцелуя.

— Пойдем со мной, Эмма, — глухо произнес Майкл, едва узнавая собственный голос.

Эмма медленно покачала головой.

— Не дразни меня. Ты же видишь, что ты делаешь со мной.

— Я хочу быть с тобой, — выговорила она, едва дыша. — Но...

— Но что? — Он прижался к ее опущенной руке. Но Эмма отвела руку и отступила назад. Она должна была это сделать. Если бы она коснулась Майкла еще раз, она не устояла бы перед соблазном и погубила бы всю тщательно выверенную игру.

Эмма не ожидала, что ей будет так тяжело. Она ведь теперь знала, кто он и что он сделал. Так почему же она все-таки жаждала его ласк? Майкл безжалостен. Он обидел ее так, как не обижал никто и никогда. И все же ее влекло к нему неудержимо вопреки всякой логике и здравому смыслу. Его близость опьяняла ее куда сильнее, чем шампанское.

— Но что? Эмма, скажи мне.

— Я не могу. — В ее мозгу звучал голос Маргарет. Она слышала предостережения Кристи. Советы Джейн.

— Я знаю, что тебе этого хочется так же сильно, как и мне. — Майкл шагнул ей навстречу.

Она отступила назад. Ей нельзя подпускать его ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Несмотря на все советы подруг, Эмма больше была не в силах заставлять Майкла страдать. Она изнемогала сама.

Ее тело стремилось к Майклу. Больше того: она желала его всем своим сердцем. Нет, она не выдержит. Для этого нужна куда более сильная женщина, а не такая сентиментальная дурочка, как она.

— Поговори со мной, Эмма, — умолял Майкл. — Не оставляй меня в таком состоянии.

Она глубоко вздохнула. Надо продолжать эту страшную игру. На карту поставлена ее гордость. Как она посмотрит в глаза подругам, если сейчас сдастся?

— Извини, Майкл. Я буду благодарна, если ты вызовешь машину. Я хотела бы вернуться домой.

Эмме стало не по себе, когда она увидела выражение лица Майкла. Разочарование, огорчение, боль, ощущение, что его предали, злость — все читалось на этом лице, и каждое из этих чувств было знакомо Эмме. С понедельника она переживала то же самое, что он сейчас.

— Мне показалось, ты предложила забыть о прошлом. Начать все с чистого листа.

— Да.

— Тогда почему?

— Мне кажется, я не должна отвечать на этот вопрос. — Эмма старалась придать голосу твердость, которую вовсе не чувствовала в себе.

Майкл крепко сжал губы, и Эмма не могла не заметить, какая борьба происходила в нем. Как ни смешно это могло показаться, ей даже захотелось его успокоить. Но усилием воли она сдержала себя.

— Ты хочешь, чтобы я ухаживал за тобой, да? Цветы? Конфеты? Ужины и кино?

Эмма покачала головой.

— Нет, дело не в этом.

— А в чем? Ради бога, Эмма, скажи, что ты от меня хочешь. Что я должен сделать, чтобы вернуть тебя?

— Я не буду спать с тобой.

— Потому что я твой босс?

— Нет. — Действительно, главная причина была не в этом.

— Но ты ведь хочешь меня. Я вижу это по твоим глазам. Твой поцелуй... Невозможно с такой страстью целовать мужчину, не испытывая к нему никаких чувств.

— Одного желания мало.

Майкл провел рукой по лицу. От его уравновешенности, которая так поразила Эмму при их встрече, не осталось и следа. Сейчас перед ней было лицо мучительно страдающего человека. Она получила то, за чем пришла. Так почему же она не чувствовала удовлетворения? Почему боль в груди была такой невыносимой?

— Что же я должен сделать? — повторил Майкл тихо и безнадежно.

— Я не буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока не...

Майкл быстро подошел, протянул руки, обнял ее за плечи.

— Пока не... что?

Эмма сглотнула. Сейчас наступает самое трудное. Она боялась договорить эту фразу потому, что, договорив, она уже не сможет взять свои слова назад, не сможет ничего изменить. Сказав все, она узнает, что она значит для Майкла. И сейчас это будет истинная правда. А Эмма была уверена, что Майкла привлекал только секс.

Решительность оставила Эмму. Она уже знала, что не сможет договорить, потому что просто не готова услышать правду. Ей все еще хотелось надеяться, что она может что-то значить для Майкла.

— Пожалуйста, позвони Эдди, — прошептала Эмма.

— Ты мне так ничего и не скажешь, да?

Она покачала головой.

Казалось, Майкл был в бешенстве, но он просто отпустил Эмму. И сразу ей захотелось, чтобы он вновь обнял ее. Да, она ни на шаг не отступила от плана, и тем не менее Эмма чувствовала, что вновь подставила свое сердце под удар и проиграла.

Майкл подошел к телефону и повернулся к Эмме спиной. Игра закончилась. Закончилась раз и навсегда.

Майкл смотрел, как всходило солнце. Какой-то частичкой мозга он воспринимал эту красоту, но ему решительно не хотелось видеть ничего красивого сейчас, когда он в таком состоянии.

Майкл так и не заснул в эту ночь. После ухода Эммы он с бутылкой виски устроился на диване. Ему хотелось напиться, но он не пьянел. Наверное, Майкл мог бы выпить всю бутылку, но лучше ему все равно не стало бы.

В ушах звучало это таинственное: «До тех пор, пока не...» Что она имела в виду? Пока он не извинится? Но он уже извинился. Пока он не продаст компанию? Но если она хочет именно этого, значит, он попался по-настоящему.

Майкл подошел к дивану и лег. «До тех пор, пока не...» — вертелось у него в голове. Что-то он сделал не так, иначе Эмма была бы его. Видимо, не следовало использовать ее в своей игре. Ведь он мог заполучить компанию и без ее информации. Пусть немного дороже, зато без лишних переживаний.

Если бы только Майкл мог забыть об Эмме, все у него было бы в порядке. Но забыть об Эмме означало перестать дышать. Он уже не мог без нее. Но почему? Лишь к утру он перестал мучить себя этим вопросом. В конце концов, какая разница? Найти ответ все равно не значило обрести покой. Так стоит ли ломать голову? Хватит и того, что его подцепила на крючок женщина, от которой ему не дождаться прощения.

Пора было вставать, принимать душ, собираться на работу. Раньше именно работа доставляла Майклу настоящее удовольствие. Эмма лишила его этой радости.

Он сел, положив локти на колени и обхватив руками голову. Конечно, он мог обвинять Эмму, но легче ему от этого не становилось. В какую бы игру она с ним ни играла, он не имел права жаловаться. Но, черт возьми! Ему придется свернуть работу в «Транско» и как можно быстрее убраться отсюда. Может быть, он перестанет думать о ней, если не будет ни видеть, ни слышать ее? Может быть.

А сейчас, пока он еще здесь, придется собрать всю свою силу воли, чтобы перестать думать об Эмме все время. Он должен заниматься работой. В офисе много дел. Майкл поднялся, полный решимости прожить день, не вспоминая об Эмме Робертс.

Но через пять минут он снова думал об этой женщине, стоя под душем, одеваясь, завтракая, просматривая почту, даже разговаривая с Коулингом. Эмма ни на секунду не выходила у него из головы.

К чему это его приведет? Он просто сойдет с ума. Джим уже смотрел на него так, будто Майкл тронулся. Он даже поинтересовался, как Майкл себя чувствует. Честно говоря, Майклу хотелось признаться, что чувствует он себя отвратительно. Его терзали слова Эммы: «До тех пор, пока не...»

Эта незаконченная фраза засела у него в голове и изводила, как надоевшая песня. Майклу хотелось кричать оттого, что, повторяя про себя одни и те же слова бесконечное количество раз, он никак не мог понять их смысла.

Было почти три часа. Он не спал уже более тридцати двух часов. В горле у него пересохло, мышцы ныли, время от времени болела шея.

Майкл встал с твердым намерением немедленно положить конец своим мучениям. Эмма должна все ему объяснить. Он добьется этого. Он не стал бы одним из самых состоятельных людей в Хьюстоне, если бы позволял другим командовать собою.

Майкл быстро вышел из офиса и пошел по коридору. Его решимость возрастала с каждым шагом. Возможно, Эмма имела право обходиться с ним, как с игрушкой. Но всему есть предел. Игра закончилась.

Дверь в отделе исследований была открыта. Эмма, как и остальные, сосредоточенно работала за своим компьютером. Выглядела она вполне отдохнувшей. Наверняка ночью ее не тревожили мысли о Майкле и она хорошо выспалась.

Ему стало даже обидно. В глубине души он надеялся увидеть ее в таком же скверном состоянии, в каком был сам. Да, Майкл снова ошибся. Ошибки просто преследовали его в последнее время. По крайней мере, там, где дело касалось Эммы.

— Я могу вам помочь?

Майкл повернулся. Вопрос Маргарет прервал его размышления.

— Нет, спасибо. Мне нужно поговорить с Эммой.

Эмма даже не взглянула на него, продолжая работать. Майкл ждал. Наконец она кончила работу и повернулась к нему. До чего же она спокойна... И до чего красива!

— Да, мистер Крейг?

— Я могу поговорить с вами?

Эмма пожала плечами, как будто ей это было абсолютно безразлично! О'кей, подумал Майкл, паниковать не стоит. Может быть, она все это разыгрывает.

— Маргарет, когда я вернусь, мне нужно будет обсудить с тобой этот проект относительно Персидского залива.

Маргарет подняла глаза на Эмму, потом бросила сердитый взгляд на Майкла.

Эмма не спеша поднялась, наконец подошла к нему, и они вышли в коридор.

Молча они отошли довольно далеко от офиса Эммы. Видимо, она не хотела, чтобы ее сотрудники слышали их разговор. Эмма спросила:

— Зачем ты пришел? — спросила так, как будто прошлой ночью между ними ничего не произошло.

— Я хочу поговорить с тобой.

— О'кей, — сказала Эмма и улыбнулась. — Я слушаю.

Мысленно Майкл обругал себя за то, что не подготовился к разговору, особенно учитывая его состояние. Следовало прикинуть возможные ответы Эммы и непредвиденные обстоятельства.

— О вчерашнем вечере... — нерешительно произнес он.

Эмма покраснела. Наконец-то ее проняло! — подумал Майкл, вздохнув с облегчением. Но почему она смутилась? Потому что поцеловала его? Коснулась его возбужденной плоти? Сожалела ли она об этом? А может быть, она покраснела, вспоминая те несколько часов, что они провели, наслаждаясь друг другом?

— Извини, — Эмма слегка отвернулась и отвела взгляд. — Я была несправедлива к тебе.

Вот так-то лучше! — обрадовался про себя Майкл. Может, она поняла, как жестоко с ее стороны уйти, оставив его мучиться над загадочной фразой: «До тех пор, пока не...»

— Я ушла, не поблагодарив тебя за чудесный ужин. Совсем забыла о правилах хорошего тона.

Майкл так и застыл на месте.

— О чем ты говоришь?! Какой, к черту, ужин!

Эмма удивленно посмотрела на него:

— Я просто стараюсь быть вежливой.

— Даже чересчур. Я хочу знать, что ты имела в виду.

— Имела в виду? О чем ты?

— «До тех пор, пока не...»

— Я не понимаю...

Майкл почувствовал, что зеленеет от злости.

— Ты прекрасно понимаешь...

— Нет. — Эмма была сама невинность. — Боюсь, что не понимаю.

— Может быть, сейчас вспомнишь! — Майкл подошел к Эмме совсем близко и, глядя ей прямо в глаза, взял ее руку и прижал к своей возбужденной плоти. Так же, как вчера это сделала Эмма.

Краска залила ее щеки.

— Майкл, — только и смогла она проговорить.

— Теперь вспомнила? Да ты и не забывала!

Она кивнула, стараясь вырвать руку. Майкл отпустил ее. Злость вспыхнула в нем и погасла.

— Извини, — сказал он, делая шаг назад. — Я не хотел этого делать. Я вообще не имею права прикасаться к тебе. — Майкл продолжал отступать, не зная, что он может выкинуть в следующую минуту. Находиться рядом с Эммой было невыносимо. Он терял голову.

— Подожди, — вдруг сказала она, подходя к нему и беря за руку. — Не уходи.

Теперь пришла очередь удивляться Майклу. Он был уверен, что Эмма мечтает избавиться от него как можно скорее.

— Я знаю, о чем ты говоришь, — сказала она, и в ее глазах Майкл увидел такую боль, что понял: несколько минут назад Эмма действительно разыгрывала перед ним непонимание. Но, вместо того чтобы облегчить муки Майкла, эта мысль только вызвала у него желание облегчить боль Эммы. Такое случилось с ним впервые в жизни. — Майкл? Почему ты так на меня смотришь?

— Как?

— У тебя такие глаза, словно...

Что Майкл мог объяснить?

— Я страдаю, Эмма.

— Думаю, я заслужила этот упрек.

— Я не хотел тебя обидеть.

— Знаю. — Она отвернулась.

— Так ты ответишь на мой вопрос?

Эмма долго молчала, не поворачиваясь к нему. Майкл глубоко вздохнул и, медленно выдыхая воздух, старался больше ни о чем не думать. Уже многие годы он расслаблялся подобным образом, но обычно пользовался этим способом только во время работы. Сейчас это тоже помогло ему немного прийти в себя, но только немного.

Когда Эмма наконец вновь взглянула на Майкла, в ее взгляде уже не было боли. Слабая, ранимая женщина исчезла как по мановению волшебной палочки. Он снова попал впросак. Ведь она только что сказала... Однако!

— Мне следует вернуться к работе, мистер Крейг, если у вас ко мне больше ничего нет.

Майкл растерянно молчал. Мысли путались в его голове. Он никогда не разгадает загадку недосказанной фразы. Неужели ему не понять, к чему клонит Эмма? Ну нет, нельзя ударить в грязь лицом, придется отплатить ей той же монетой.

— Ты занимаешься не своим делом, — заметил Майкл, когда вновь обрел дар речи.

— Неужели?

— Да. Тебе следовало бы работать в ФБР. Из тебя получился бы агент высочайшего класса.

— О'кей. Ты выиграл, — Эмма несколько сникла. — Давай на этом остановимся, пока мы можем это сделать. У меня нет больше сил.

— Остановимся? Значит, ты мне так ничего и не скажешь?

Боже, в его голосе звучало настоящее отчаяние. Сколько патетики! Вся внутренняя борьба отразилась на лице Эммы. Она снова что-то решала, и это касалось Майкла. Но откроется ли она ему?

— Мне нечего сказать тебе, — произнесла наконец Эмма, распрямив плечи, и Майкл понял, что, если сейчас же он не предпримет каких-нибудь решительных действий, Эмма продолжит эту безжалостную игру.

— Нет, — сказал он, — я не позволю тебе уйти, не объяснившись.

— Почему это так важно для тебя?

— Ты сказала, что не станешь заниматься со мной любовью до тех пор, пока не... Я хочу знать, что именно ты не договорила.

— Уверена, ты хочешь это знать потому, что я для тебя лишь средство для достижения твоих целей.

— Ты ошибаешься.

— Тогда почему ты так стремишься затащить меня в постель?

Но Майкл не мог сказать ей правду. Это означало бы самому вложить в руки Эммы оружие против него. Надо было что-то срочно придумать. Воспользоваться своим умением вести переговоры и заставить Эмму обороняться.

У самого Майкла было одно-единственное оружие. И он пустил его в ход. Он прикоснулся к щеке Эммы. Очень нежно.

— Ты так красива! — восхищенно прошептал он.

Эмма закрыла глаза и прильнула к ласкающей руке. Но неожиданно отпрянула назад, открыв глаза.

— Нет. Не надо. Я не позволю тебе никаких ласк. Вчера вечером я говорила совершенно серьезно. Я не лягу с тобой в постель до тех пор, пока не...

Майкл не успел остановить ее. Эмма бросилась бежать по коридору и скрылась за углом.

Он побежал за ней и уже почти догнал, но она внезапно метнулась в дамскую комнату. Майкл ворвался за ней следом.

— Это дамская комната, — поспешно проговорила Эмма, вовсе не удивленная тем, что Майкла это не остановило. — Ты не можешь здесь оставаться.

— В здании моей фирмы я могу делать, что хочу и где хочу.

— А если кто-нибудь войдет?

Майкл подошел к двери и запер ее.

— Довольна?

Эмма покачала головой.

— Я хотела побыть одна.

— Нет. Тебе просто нравится меня мучить.

— Мучить тебя? Не говори ерунду.

Майкл медленно приближался к Эмме, пока не оттеснил ее к самой раковине. Взгляд у него был угрожающий.

Взяв ее за плечи, Майкл с яростью прошипел ей в лицо:

— Ты... ты сводишь меня с ума.

Эмма попыталась заговорить, но, увидев его совершенно дикие глаза, осеклась.

— Я не могу ни спать, ни работать. Ничего не могу делать. Только думаю о тебе и об этом проклятом «до тех пор, пока не...». Я извинялся как только мог. Проклинал себя и называл дураком. Пытался не обращать на тебя внимания, но ты мне этого не позволила. Все это часть твоего замысла? Да? Ты хочешь свести меня с ума? Но нет, с ума я не сойду. Этого ты не дождешься. Ты мне все скажешь. Сейчас же.

Вот это да! — воскликнула про себя Эмма. Она все-таки одержала победу! Майкл был в ее руках, как и предсказывали подруги. Эмме вдруг показалось, что она готова сказать Майклу то, чего он так добивался. Теперь ей даже хотелось произнести те слова, которые могли неожиданно перевернуть ее жизнь. И хотя Эмма боялась, что ответ Майкла будет далеко не таким, о котором она мечтала, впервые ей показалось, что у нее есть шанс и надо действовать.

Эмма и ее подруги предполагали, что для осуществления задуманного потребуется несколько недель. Сама Эмма вообще не питала особых надежд на успех. И вот...

— Я жду, — услышала она снова требовательный голос Майкла.

Помоги мне, Господи, взмолилась Эмма.

— Майкл, — волнуясь, произнесла она, — я не лягу с тобой в постель до тех пор, пока не...

— Ну! Договаривай! — не выдержал Майкл.

Она должна сказать это. Сейчас или никогда.

— До тех пор, пока не... стану твоей женой.