Рейчел не сразу поняла, что ее разбудило. У нее до боли затекли руки, но она не могла ничего сделать: Саккет привязал их к шесту у нее за спиной. Девушка скорее почувствовала, чем услышала осторожное движение сзади, и глаза ее расширились от страха. Что задумал Саккет? Может, он сейчас ее изнасилует? О Господи! Всю дорогу из Ханаана он грозился лишить ее невинности. По счастью, до сих пор они ехали без остановок, и у него не было возможности выполнить угрозу. Потом группа разделилась, и Рейчел обреченно подумала, что участь ее решена. Элизабет и Джонатана передали другой банде, а ей пришлось уехать с Саккетом и его людьми. Головорез-француз сообщил девушке, что Элизабет и Джонатана похитили ради выкупа, а на ее счет у него другие планы – какие именно, можно было без труда догадаться по его сальной ухмылочке.

Однако, приехав вечером в лагерь, Саккет привязал ее к шесту, а сам тут же завалился спать вместе со своим напарником Бюрдетом. Рейчел брезгливо поморщилась при мысли об этой парочке предателей, устроивших нападение на Ханаан. Просто невероятно, как два цивилизованных человека могли учинить такую резню! Наверное, все это – просто кошмарный сон. Скоро она проснется и…

Рейчел почувствовала, как кто-то подкрадывается в темноте. Сердце гулко забилось у нее под ребрами, волоски на руках поднялись. Лунный свет, проникавший в вигвам через отверстие вверху, озарил фигуру полуголого дикаря. Девушка застыла от ужаса. В руке зловещего гостя блеснул стальной клинок. Она хотела было закричать, но он зажал ей рот ладонью. Рейчел испуганно глянула снизу в лицо дикаря и с удивлением увидела его сапфирово-синие глаза.

– Ради Бога, женщина, ни звука, иначе разбудишь весь этот чертов лагерь! – прошипел он на безупречном английском.

Рейчел не сводила с него потрясенного взгляда. Часто в моменты ужаса мозг фиксирует какие-то необычные детали. Она уже заметила, что у всех индейцев глаза карие. Сейчас перед ней предстало нечто совершенно невообразимое: мало того, что у этого индейца были синие глаза, он еще и говорил по-английски без малейшего акцента! Как видно, события последних дней повредили ее рассудок.

– Если я уберу руку, обещаешь не кричать? – резко спросил индеец.

Онемевшая от потрясения, она лишь кивнула. Индеец убрал руку с ее губ и быстро перерезал веревки, которыми были стянуты запястья девушки.

– Ты, что ли, Рейчел? – недовольно бросил он.

«Интересно, почему он сердится?» – подумала Рейчел и кивнула в знак согласия.

– Черт возьми, я думал, ты маленькая девочка! – прорычал он с отвращением.

Рейчел по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Ей казалось, что она спит и весь этот нелепый разговор ей снится.

– Слушай меня внимательно и молчи, – предупредил он. – Меня зовут Эндрю Киркленд. Я попытаюсь вывести тебя отсюда, но если мы разбудим лагерь, у нас ничего не получится. Это ясно?

Сердце девушки часто забилось от внезапного прилива надежды. Но можно ли верить этому раскрашенному дикарю? Неужели он и есть тот самый дядя Эндрю, о котором с таким восторгом говорил маленький Джонатан?

– Иди за мной и смотри чтоб ни звука! – приказал он.

Послушно кивнув, Рейчел начала осторожно выбираться из вигвама следом за странным индейцем. Он даже не пытался ей помочь, и она, споткнувшись в темноте, рухнула на что-то большое и длинное, лежавшее на земле. Девушка приподнялась на колени, посмотрела вниз, чтобы узнать, на что налетела, и встретилась с безжизненным взглядом Стивена Саккета. Горло у него было перерезано от уха до уха.

Рейчел зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик, и почувствовала на губах вкус крови. В ужасе отдернув руку, она с отвращением уставилась на свою ладонь, испачканную липкой жидкостью. Когда до нее дошло, что это кровь Саккета, она ощутила приступ тошноты. В углу лежала еще одна неподвижная фигура. Не надо было подходить и смотреть, кто это. Она и так догадалась, что француза Бюрдета постигла участь его напарника.

Чтобы избавиться от подступившей к горлу тошноты, Рейчел несколько раз глубоко вздохнула, вытерла окровавленную руку о платье и заставила себя перелезть через труп Саккета. Эндрю Киркленд уже исчез в проеме вигвама и ждал ее, притаившись в тени. Как только она вышла, они быстро двинулись под укрытие ближайших деревьев.

Там Эндрю подобрал свой лук и стрелы, потом оглянулся. Со стороны казалось, что лагерь по-прежнему спит. Он нарочно дождался смены караула, прежде чем идти спасать Рейчел. Это позволяло надеяться, что в течение ближайших часов труп часового не будет найден. Однако полной гарантии не было. И часового, и двоих мертвых французов могли обнаружить в любую минуту. «И тогда весь этот чертов лагерь помчится за нами в погоню», – бесстрастно подумал Эндрю.

– А теперь что мы будем делать? – спросила Рейчел, гадая, какие мысли бродят в голове этого странного дикаря.

– А теперь, мистрис, мы будем спасаться бегством.

Он схватил ее за руку и помчался по лесу. Вскоре они выбежали на утоптанную тропинку, свободную от препятствий, и прибавили скорости. Эндрю знал: если они доберутся до реки раньше, чем в лагере обнаружат трупы, у них будет шанс спастись.

Легкие Рейчел разрывались от быстрого бега. Она боялась, что скоро не выдержит и просто свалится на землю в полном изнеможении. Страх погони – единственное, что поддерживало ее. Вспомнив оскальпированные и изуродованные трупы Ханаана, она почувствовала прилив сил.

Наконец Эндрю Киркленд остановился на речном берегу, и Рейчел упала на землю, хватая ртом воздух. Легкие как будто пылали огнем. Даже дышать было мучительно больно. Девушка подняла голову и увидела, что ее спаситель уже занят делом: вытаскивает спрятанную в прибрежных кустах лодку. Казалось, он ничуть не устал после долгого бега.

– Где вы взяли лодку? – удивленно спросила Рейчел и тут же поняла, что сморозила глупость.

Эндрю обернулся и окинул ее презрительным взглядом.

– Это не лодка, а индейское каноэ. Быстро забирайся сюда! – приказал он, очевидно, полагая, что ее вопрос даже не заслуживает ответа.

Устало поднявшись с земли, девушка забралась в узкое суденышко, которое закачалось под ней из стороны в сторону. Рейчел испуганно взвизгнула, пытаясь удержать равновесие.

– Ты можешь не орать? – сердито прошипел он. – И ради Бога, сядь, а то перевернешь каноэ.

Рейчел с облегчением упала на сиденье, и Эндрю Киркленд оттолкнул лодку от берега. Когда ее подхватило течением, он ловко – по воде даже рябь не пошла – запрыгнул на борт и взял лежавшее на дне весло.

– Ты умеешь грести?

– Попробую, – виновато сказала Рейчел. – Никогда раньше не гребла на каноэ.

– Ясное дело, – проворчал Эндрю и недовольно взглянул на девушку.

Он повернулся к ней спиной и опустил весло в воду. Вскоре их лодка быстро плыла по бурной реке.

Рейчел откинулась назад и глубоко, с облегчением вздохнула. На широких покатых плечах Эндрю Киркленда играли крепкие мускулы. Каждый взмах его сильных рук уносил их все дальше от опасности. В голове у девушки вертелись десятки вопросов. Как получилось, что этот дикарь – брат Элизабет? И почему он относится к ней самой с такой неприязнью? В чем она перед ним провинилась? Рейчел прогнала прочь сомнения и, набравшись смелости, задала самый насущный вопрос:

– А что с Элизабет и Джонатаном?

Эндрю Киркленд продолжал мерно грести веслом.

– Они с Сазерлендом, – бросил он, даже не обернувшись.

Рейчел понятия не имела, кто такой Сазерленд, но по спокойствию Эндрю догадалась, что это не похититель. Грубость ее спутника становилась невыносимой. Конечно, она понимала, что он рисковал жизнью ради ее спасения, но его манеры не располагали к благодарности. Она поудобнее устроилась в лодке и решила больше не надоедать ему разговорами. Все оставшиеся вопросы можно задать и потом, когда они будут вне опасности.

Вскоре взошло солнце, и, несмотря на приведшие ее сюда обстоятельства, Рейчел невольно залюбовалась красотой окружающего пейзажа. Буйная прибрежная растительность радовала глаз пестротой красок. Все вокруг казалось свежим, брызжущим животворящими соками. Даже столетние дубы и сосны источали энергию молодости, которую подпитывала первозданная, ничем не обуздываемая природа.

После нескольких часов молчания Рейчел заметила, что каноэ стало двигаться не совсем так, как раньше. Очень скоро до ушей девушки донесся шум падающей воды, и это подкрепило ее опасения. Она села прямо и напряглась.

Эндрю Киркленд заметил ее страх.

– Впереди водопады, – сообщил он, обернувшись. – Когда перевернемся, плыви к правому берегу.

Увидев ее потрясенное лицо, Эндрю нахмурился.

– В чем дело?

К горлу девушки подступил комок. Она едва могла говорить.

– Я не… я не…

– Ты не умеешь плавать, – досказал за нее Эндрю. Его взгляд выражал крайнее изумление. – Боже правый, женщина! Плавать умеют все.

– Ну а я вот не умею! – с вызовом бросила она.

Его высокомерие так разозлило Рейчел, что она на мгновение забыла свой страх перед водопадами.

Между тем шум воды становился все громче, а течение – все быстрее. Девушка ощутила прилив панического страха. Эндрю Киркленд быстро стянул с плеч скатанный плед и кинул ей один конец.

– Сядь на дно каноэ и, что бы ни случилось, держись за этот плед, поняла? – громко сказал Эндрю, стараясь перекричать шум водопада, и обвязал другой конец пледа вокруг своей талии, закрепив его надежным узлом.

Рейчел опустилась на корточки у него между ног и вцепилась в плед. Каноэ уже завертелось в бурной стремнине. Лицо Эндрю сделалось сосредоточенно-напряженным. Он лавировал между огромными валунами, выводя лодку к берегу. Возле самых водопадов каноэ накренилось вперед и начало погружаться в воду. Девушка испуганно вскрикнула.

Оглушительная стена воды грозила вырвать плед из ее крепко стиснутых пальцев. Рейчел вылетела из каноэ, ее тут же подхватило течением и понесло вниз по реке. Почувствовав, что тонет, она отчаянно вцепилась обеими руками в конец пледа – свою единственную соломинку. Она беспомощно кружилась в быстрых волнах, захлебываясь водой. Когда голова ее оказалась на поверхности, она попыталась позвать на помощь и тут обнаружила, что практически плывет на буксире. Эндрю Киркленд мощными гребками прокладывал путь к берегу. Ему приходилось проявлять недюжинную силу, чтобы преодолеть течение и тяжесть тела девушки, тянувшую его под воду. Наконец он подплыл к берегу, ухватился за ветку дерева, чтобы отдышаться, и медленно подтащил девушку к себе.

Рейчел вскинула руки и обхватила его за шею. В тот же миг сильная рука обняла ее за талию и притянула к мускулистой груди. Девушка уткнулась лицом в мокрый бронзовый торс Эндрю и почувствовала, как сильно колотится его сердце. Рейчел подняла голову и улыбнулась, уставившись в бездонные синие глаза, в которых прочитала нескрываемое облегчение. Девушка не догадывалась, что ручейки, сбегавшие по ее лицу, – вовсе не речная вода, а невольные слезы благодарности. В тот момент она была убеждена, что больше никогда не сможет подумать плохо о своем спасителе Эндрю Киркленде.

После короткой передышки Эндрю вытащил ее из воды и поднялся на берег.

– Мне кажется, уже можно отпустить, – сказал он с веселой ухмылкой и, встретив недоуменный взгляд, молча кивнул на плед, конец которого она все так же судорожно сжимала в руках.

Смущенно улыбнувшись, Рейчел быстро отпустила плед, точно он обжигал ей пальцы. Эндрю опять ухмыльнулся. Белые зубы блеснули на темном от загара лице, в серьезных глазах сверкнули веселые огоньки, и девушка, которая уже начала привыкать к мрачному облику Эндрю, с удивлением увидела, как преобразила его эта по-мальчишески озорная улыбка. Несколько секунд она сидела в полном оцепенении и сама не замечала, что трясется, как в лихорадке. Эндрю уже отошел в кусты, деловито порылся там и вернулся с одеялом.

– Вот, укройся, а то продрогнешь до смерти, – сказал он, протягивая ей одеяло. Улыбка исчезла с его лица, уступив место обычной суровости. – Вставай, нам надо идти! – Подняв с земли плед, он зашагал к лесным зарослям.

Рейчел обмотала голову и плечи одеялом и побрела за ним.

Этот человек обладал неистощимой энергией и, кажется, того же ожидал от нее. Несколько раз Рейчел вынуждена была просить остановиться и передохнуть, иначе самому Эндрю это не пришло бы в голову. Он просто сообщил ей, что индейцы абернаки способны совершать безостановочные переходы в течение сорока восьми часов. К концу дня девушка уже сильно сомневалась в том, что больше никогда не будет думать плохо об Эндрю Киркленде, ибо с каждым часом становилось все труднее помнить о том, что этот несносный грубиян и есть ее спаситель.

Вечером они подкрепились лесными ягодами и несколькими кусочками вяленого мяса, которое Эндрю заранее припрятал в кустах вместе с одеялом. Но Рейчел была такой уставшей, что просто не обращала внимания на голодные спазмы в желудке. Она закуталась в одеяло и сразу же уснула.

Следующий день прошел так же, как и предыдущий. Эндрю Киркленд был немногословен и мрачен. Голод и усталость начали сказываться на самочувствии Рейчел. Когда вечером они остановились на ночлег, Эндрю куда-то исчез. Девушке было страшно одной, но она дошла до такой степени изнеможения, когда ее уже не волновало то, что с ней происходит.

Наконец Эндрю вернулся – бесшумно, точно возник из воздуха. Он принес рыбу и начал ее чистить. Рейчел следила за его действиями, истекая слюной. Отделив рыбу от костей, он порезал ее тонкими ломтиками и подцепил один кусок кончиком ножа.

– На, держи, – сказал он, протягивая ей нож.

Сморщив нос от противного запаха, девушка посмотрела сначала на проткнутый ножом кусок сырой рыбы, потом на Эндрю.

– И что я должна с этим делать? – недоуменно спросила она.

– Есть, что же еще? – отозвался Эндрю.

– Сырую? – в ужасе воскликнула девушка.

– Конечно, сырую, – сердито буркнул Эндрю. – Мы не можем разжечь костер и сварить ее. Пока это опасно.

– Чтобы я съела хоть кусочек этой вонючей рыбы? Да ни за что на свете! – заявила она.

– Дело ваше, мистрис, – прорычал он, – только не забывайте, что впереди у нас еще два дня пути. Советую подкрепиться, пока есть возможность. Я не собираюсь тащить вас на себе, на это не рассчитывайте! – С этими словами он отправил кусок рыбы себе в рот.

Рейчел кипела от негодования. Подумать только, какое неслыханное нахальство! Злодей Саккет и то вел себя любезнее, чем этот варвар. И все-таки он прав: чтобы набраться сил, ей надо поесть. Выбирать не приходится.

Брезгливо скривившись, Рейчел осторожно взяла кусочек рыбы, положила себе в рот и проглотила. Тонкие черты ее лица исказила гримаса отвращения. Превозмогая себя, она съела еще несколько ломтиков, но вскоре почувствовала, что больше не может проглотить ни кусочка, отошла и легла на землю, завернувшись в одеяло. Веселый смех Эндрю Киркленда был последним ударом по самолюбию девушки. Вытерпев и это, она закрыла глаза и погрузилась в сон.

На другой день Рейчел снова брела по лесу вслед за не знающей устали широкоплечей фигурой. Она была так голодна, что ей хотелось срывать с деревьев листья и жевать их.

Они остановились на ночлег, когда было еще светло, и Эндрю занялся какими-то приготовлениями.

– Что вы делаете? – спросила Рейчел, озадаченно наблюдавшая за его действиями.

– Силок, – ответил он в своей обычной краткой манере.

– И кого вы хотите в него поймать? – поинтересовалась девушка, нахмурившись.

– Возможно, кролика.

– Если вы думаете, что я буду есть сырого кролика, то глубоко заблуждаетесь! – с чувством объявила она.

Эндрю иронически приподнял темные брови.

– Я не собираюсь есть его сырым, – сказал он и начал собирать в кучу валявшиеся на земле ветки.

– А сейчас что вы делаете? – спросила Рейчел, одолеваемая любопытством.

– По-моему, это и так ясно! – отозвался Эндрю. – Развожу костер.

– Костер? – вскричала она. – Но вчера вечером вы сказали, что разводить костер опасно.

Эндрю Киркленд оторвался от своего занятия и смерил ее снисходительно-задумчивым взглядом.

– Теперь не опасно.

– Вчера вечером было опасно, а теперь не опасно? – рассердилась Рейчел. – Разве за нами нет погони?

– Мистрис Берк, – заявил Эндрю, исчерпав остатки своего терпения, – если бы за нами была погоня, мы бы уже давно попали в плен и ваши золотистые волосы болтались на палке за спиной какого-нибудь индейца. Мы оторвались от них у водопадов. Думаю, они клюнули на мою уловку. Я оставил каноэ на левом берегу, над водопадами. Скорее всего они нашли его и двинулись по ложному следу. – Он самодовольно ухмыльнулся.

Рейчел не верила своим ушам.

– Так значит, – сказала она, возмущенно сверкнув глазами, – последние три дня вы знали, что за нами никто не гонится, и не сказали мне об этом? Получается, мы спокойно могли разжечь костер и мне не пришлось бы мерзнуть две ночи подряд и есть эту мерзкую сырую рыбу?

Ее негодование росло с каждым произнесенным словом.

– Вы презренный человек! – выкрикнула она. – Несносный грубиян! Носитесь, как дикарь, с размалеванной физиономией, в одной набедренной повязке и этих нелепых индейских туфлях!

– Мокасинах, – поправил он с усмешкой.

– Для вас все это – просто игра, да? Вам хочется перехитрить их ради собственной забавы! Вы таким образом развлекаетесь.

Эндрю схватил ее за плечи, больно впившись пальцами в нежную кожу. Усмешка сошла с его лица. Он смотрел на нее сверху вниз сверкающими от гнева глазами.

– Нет, мистрис, это для меня не игра. Среди изуродованных трупов, которые вы видели в Ханаане, были дорогие мне люди.

Несколько мгновений они неотрывно смотрели друг другу в глаза, потом Эндрю грубо оттолкнул ее от себя, вернулся к костру и начал сердито кидать в него хворост. Вскоре костер разгорелся ярким пламенем.

– Когда я сказал, что они клюнули на мою уловку, это было всего лишь предположение. Вот почему я оставил одеяло и вяленое мясо у подножия водопадов. Я знал: если мы сумеем выбраться живыми из индейского лагеря, нам придется долго добираться пешком. До сегодняшнего дня я не был уверен в успехе.

Рейчел не догадывалась, что Эндрю Киркленд мало кому так подробно объяснял свои действия.

– И все-таки я не понимаю причину вашего гнева, мистер Киркленд, – продолжала она спорить. – Вы злитесь на меня с нашей первой встречи. Что я вам сделала? Я же не просила вас меня спасать. Почему вы меня так обижаете?

– Почему? – вскричал он, и Рейчел увидела в его темно-синих глазах новую вспышку ярости. – Потому что из-за вас мне пришлось оставить сестру и племянника посреди опасной индейской территории, в руках троих английских солдат. Элизабет умоляла меня спасти вас. Я думал, что Рейчел Берк – маленькая девочка, а оказалось, это очередная бестолковая и пустоголовая блондинка.

– Ваша самонадеянность просто неслыханна, мистер Киркленд! Вы уверены в том, что сами можете в одиночку вызволить их из беды, но не надеетесь на силы троих обученных солдат-профессионалов?

Губы Эндрю Киркленда скривились в презрительной усмешке.

– Мистрис Берк, если бы вы имели хоть малейшее представление об индейцах и о жизни на границе, вы бы поняли, что любой индеец может запросто обвести вокруг пальца обученного солдата английской армии, совершенно не годного для войны такого рода. Единственная армия, которая когда-либо одерживала победу над индейцами, это колониальная армия, потому что она сражается теми же методами, что и они. Вот почему я уверен, что смог бы вызволить своих родных, если бы остался с ними. Я знаю, как мыслят индейцы, как они реагируют на определенные ситуации, как воюют. Знаю потому, что я сам индеец. Но вместо этого я бросил сестру и племянника, чтобы…

– Да, – перебила его Рейчел, – чтобы спасти «бестолковую и пустоголовую блондинку». Меня возмущают ваши обвинения, мистер Киркленд. Конечно, я не знакома с нравами аборигенов, населяющих эти леса, не понимаю разницы между лодкой и каноэ, туфлями и мокасинами, но это еще не значит, что я пустоголовая. Может быть, я не умею грести на каноэ и перерезать кому-то горло, но я вовсе не бестолковая. В своей среде я считаюсь вполне умелой и способной.

– Но здесь не ваша среда, мистрис Берк. Здесь среда индейцев абернаки. И, честно говоря, я сильно сомневаюсь, что им есть дело до того, как искусно вы вышиваете и накрываете на стол. Если вы хотите сохранить скальп на голове и выжить, вам придется научиться думать и действовать, как они.

Рейчел встала и взглянула на него сверху вниз с царственной надменностью.

– Мистер Киркленд, у меня нет ни малейшего желания становиться хладнокровным, безжалостным дикарем, а потому можете не сомневаться: если мне посчастливится выбраться отсюда, сохранив скальп на голове, как вы изящно выразились, то я больше никогда не вернусь сюда – ни за что на свете!

Горделиво приосанившись, девушка запахнулась в свое одеяло, точно это была королевская мантия, и отошла в сторону. Через несколько мгновений она уже крепко спала.