Когда спустя некоторое время Китти вошла в дом, она с радостью обнаружила, что Джонатан вернулся. Увидев ее прическу, он, заставил ее сесть и выложить всю историю. Проделки близнецов повергли его в шок, но более всего его поразило известие, что Джаред проглотил свою гордость и попросил ее вернуться домой.

— Похоже, мое семейство прониклось к вам симпатией, Китти. Осмелюсь сказать, даже Джаред, а ведь он отгородился от всех стеной отчуждения, с тех пор как вернулся.

— Вы уже поговорили с ним?

— Нет. Я как раз собирался подняться наверх, когда вы вошли.

— Должна предупредить вас, Джонатан, он сейчас очень подавлен. Вчера он получил уведомление об отставке из армии.

— Из-за ранения? Китти кивнула.

— Ему предложили дипломатический пост, но он и слышать об этом не желает.

— О Господи! Джаред не мыслит себе жизни без армии. — Джонатан горестно уставился в пространство. — Не представляю, что ему сказать.

Китти сжала его руку.

— Джонатан, наверное, рано еще об этом говорить, но все не так уж плохо.

— Кэтлин, сколько я его помню, Джаред всегда мечтал стать военным.

— Отставка позволит ему уделять больше времени дочерям. Им нужен отец.

Его добродушное лицо осветилось улыбкой.

— Вы правы, Китти.

— Кстати, вам будет приятно услышать, что правительство наградило Джареда орденом Почета. Джонатан пришел в восторг.

— Подумать только! Мой сын награжден орденом Почета! Он ничего не рассказывал о своих действиях во время нападения на посольство.

— Должно быть, они были героическими, раз Джаред удостоился такой высокой награды. Впрочем, он сказал, что не собирается ехать в Вашингтон на церемонию награждения.

— Как же так?.. Это большая честь.

— Он сейчас слишком угнетен. Видимо, это реакция на увольнение из армии. Ему нужно время, чтобы свыкнуться со своим новым положением. Недаром говорят, что время все лечит.

— Боюсь, душевные раны не затягиваются так быстро, как телесные.

— Тем не менее они заживут, Джонатан. Джаред сильный человек и не позволит, чтобы разочарование, пусть даже жестокое, разрушило его жизнь.

Джонатан помолчал, задумчиво глядя на нее.

— Мой старший сын всегда был очень замкнутым человеком, Кэтлин. Я удивлен, что он обсуждал с вами такие личные вещи.

Китти вспомнила, как Джаред обрушил на нее новости, словно не мог более держать их в себе.

— Порой даже самые замкнутые люди нуждаются в том, чтобы поделиться с кем-то своей болью. Джареду необходимо было выговориться, а я оказалась под рукой. Моя мама всегда говорила, что дать выход чувствам — это первый шаг к выздоровлению.

— Ваша мама права, Кэтлин, но далеко не перед каждым люди открывают душу. Для этого надо обладать особыми качествами. У вас они есть, дорогая.

— Спасибо, Джонатан. Но прежде чем исцелять других, неплохо бы излечиться самой.

— Вы вошли в нашу жизнь, Кэтлин, и мне бы очень хотелось, чтобы вы остались. Из вашего рассказа следует, что близнецы очень привязались к вам, а теперь и Джаред к вам потянулся.

— Джонатан, вы придаете слишком много значения поступкам Джареда. Это реакция на пережитое им потрясение. Не более того.

Не потому ли он чуть не поцеловал ее? В том, что Джаред собирался поцеловать ее, Китти не сомневалась. К счастью, он этого не сделал.

— Я не могу остаться, Джонатан. В течение двух лет я жила, сомневаясь в своей способности существовать за пределами «Трипл-Эм». Теперь я знаю, что могу. Я обнаружила, что достаточно независима, чтобы начать новую жизнь там, где пожелаю. Если я останусь здесь, я снова буду зависеть от других. Поймите, Джонатан, какие бы чувства я ни испытывала к вашим внучкам, я не могу вечно жить под чужой крышей. Впервые за два года я чувствую, что могу снова полюбить, иметь собственный дом и собственных детей. Общение с близнецами лишний раз доказало, насколько это важно для меня.

— Я все понимаю, дорогая. Простите мне мой старческий эгоизм. — Он встал. — Пожалуй, я отложу разговор с Джаредом на утро. У меня была тяжелая поездка, но дело того стоило. Не буду вдаваться в подробности, только скажу, что Сет оказался втянутым в коммерческую сделку, которая могла окончиться судом. К счастью, молодой Уильям Фрэнке признал, что Сет не замешан в преступном умысле. Правда, дело еще не закончилось, и, к сожалению, нам с Сетом придется отправиться в Нью-Йорк, чтобы утрясти все окончательно.

— Представляю, какое вы испытываете облегчение, Джонатан. — Китти была рада слышать, что Сету больше не угрожает тюремное заключение.

— Что поделаешь, Кэтлин, наши обязательства перед детьми не проходят с возрастом. Должен предупредить вас, дорогая, что материнство — это обоюдоострый меч. С момента рождения ребенка вы неразрывно связаны с ним. Где бы он ни был, часть вашей души всегда с ним. Когда ему больно, вы ощущаете эту боль как свою. Когда у него течет кровь, вы истекаете кровью.

— А другое острие, очевидно, родительские радости?

— Верно. Это ликование, переполняющее твое сердце, когда ребенок называет тебя папой. Тепло его маленькой ладошки, когда он держится за твою руку, и гордость, которую испытываешь, пожимая руку своему взрослому сыну. — Глаза Джонатана нежно засветились при воспоминании о минувших днях. — Можно сколько угодно убеждать себя, что дети выросли и не нуждаются более в твоих заботах. Но в глубине души всегда живет образ маленького мальчика, доверчиво цепляющегося за твою руку. — Он замолчал, явно смущенный собственной откровенностью. — Что-то я сегодня разболтался. Спокойной ночи, Кэтлин.

Она поцеловала его в щеку:

— Спокойной ночи, Джонатан.

На следующий день Джаред не появился ни на одной из семейных трапез, а Джонатан сказал Китти, что ему не удалось убедить сына поехать в Вашингтон.

Следующее утро началось так же-с ощутимого отсутствия Джареда за завтраком.

В полдень на пороге дома появилась женщина, откликнувшаяся на объявление о поисках гувернантки, помещенное Джонатаном в газету.

Как выяснилось, она недавно переехала из Бостона в Даллас и жила вместе со своей незамужней сестрой, с которой, как она сочла нужным сообщить, очень трудно ладить.

Гарриет Уиппл перевалило за сорок, но выглядела она старше из-за черных вдовьих одежд. Она продолжала носить их, хотя со смерти ее мужа прошло десять лет. Выражение ее лица было таким же унылым, как и платье, держалась она чопорно и официально.

Джонатан, желавший узнать мнение Китти, попросил ее составить им компанию за чаем. Соискательница не показалась Китти добросердечной женщиной, которой можно доверить двух близнецов, но Гарриет Уиппл представила два рекомендательных письма, свидетельствующих о ее познаниях и добросовестности.

— Сахар или лимон? — спросила Китти, протягивая ей чашку чая.

— Только сахар. Я люблю сладкий чай, — отозвалась женщина.

— У вас есть опыт общения с восьмилетними девочками, миссис Уиппл? — Китти с изумлением проследила, как та положила в чашку три полных ложки сахара.

— Весьма обширный, миссис Драммонд. До кончины моего мужа мы содержали приют для сирот.

— О, это впечатляет. Может, у вас есть какие-нибудь вопросы относительно характеров и пристрастий близнецов?

— Пожалуй, нет, мадам. Я предпочитаю делать собственные выводы.

— Разумеется. — Китти допила свой чай и поднялась на ноги. — Я должна вернуться к девочкам. Приятно было познакомиться, миссис Уиппл.

— Простите, я отлучусь на минутку, — сказал Джонатан и последовал за Китти в коридор. — Что скажете, Кэтлин?

— Насколько я могу судить, у нее большой опыт. Куда больше, чем у меня.

— Вы уверены, что не хотите остаться, Кэтлин?

— Да, Джонатан, вполне.

— Ну что ж. Тогда я скажу ей, что завтра она может приступить к работе.

— Вам не кажется, что прежде чем нанимать ее, следовало бы посоветоваться с Джаредом? — Он сказал, что полагается на мое суждение. Безразличие Джареда огорчило Китти. Что он за отец, если не считает нужным даже поговорить с будущей гувернанткой своих детей?

Ужин больше напоминал поминки; причем Китти ощущала себя покойницей. На сей раз Джаред присоединился к общей трапезе, как и Сет. Близнецы сидели как в воду опущенные, не поднимая глаз, несмотря на отчаянные попытки Сета приободрить их.

Джаред снова замкнулся в себе и не проронил ни слова, но прежде чем удалиться в свою комнату, поблагодарил Китти за работу и пожелал всего хорошего. Правда, вид у него при этом был не столько благодарный, сколько недовольный.

Поднявшись к себе, Китти долго плакала, пока не заснула с мыслью, что это ее последняя ночь в этом доме.

Прощание с близнецами, состоявшееся на следующее утро, было душераздирающим; Китти не знала, суждено ли им увидеться снова. Глотая слезы, она опустилась на колени и прижала к себе всхлипывающих девочек. Среди слез и объятий, подняв глаза, она увидела Джареда, наблюдавшего за ними сверху. В течение долгой минуты они смотрели друг на друга, затем он слегка кивнул и скрылся в своей комнате.

Пока Сет вез ее к дому Кэррингтонов, Китти пыталась убедить себя, что поступила правильно.

Несмотря на острое желание немедленно отправиться в Нью-Йорк, Китти последовала совету Бет и Синтии обратиться в нью-йоркские агентства по найму. Она написала несколько писем и осталась в Далласе в ожидании ответов.

Бет и Синтия лезли из кожи, стараясь найти ей занятие и развлечь походами по магазинам и вылазками в рестораны. Бет даже уговорила Китти сопровождать ее в больницу, где она работала на добровольных началах раз в неделю.

Все это было довольно приятно, но Китти не могла отрешиться от мыслей о Фрейзерах. Она отчаянно скучала по близнецам и ворочалась по ночам в постели, вспоминая мрачный взгляд Джареда и волнение от его близости. Ей не хватало даже их споров.

На пятый день, после очередной бессонной ночи, дворецкий Кэррингтонов сообщил Китти, что к ней пришли.

Радостный возглас сорвался с ее губ, когда, войдя в гостиную, она увидела Бекки и Дженни. Девочки бросились к ней на шею и после жарких поцелуев и объятий спросили, могут ли они остаться с ней.

— Милые, это невозможно. Это не мой дом: я сама здесь в гостях.

— А ты не можешь раздобыть себе дом, Китти? — спросила Дженни.

— Нет, дорогая. У меня нет денег, и в любом случае вам не позволят жить со мной. Но что такого ужасного случилось?

— Миссис Уиппл бьет нас!

— Что?

— Линейкой, — сообщила Дженни. Девочки протянули руки, на которых еще виднелись красноватые рубцы, оставшиеся после наказания. Китти ужаснулась:

— Зачем она это сделала?

— Она говорит, что это научит нас хорошо себя вести.

— И еще она сказала, что выжмет из нас всю гниль и уксус. Что это значит, Китти? — спросила Дженни. Китти пришла в еще больший ужас.

— Вы рассказали об этом дедушке?

— Поппи и дядя Сет в Нью-Йорке.

— А ваш отец?

— Он в свой комнате. Мы не видели его с тех пор, как ты ушла.

— Вы не видели своего отца пять дней! — Невероятно! Китти почувствовала, как ее охватывает гнев. — Пойдемте, девочки, я отведу вас домой. Мне нужно сказать пару слов вашему отцу. Уверена, он не станет терпеть миссис Уиппл, когда узнает о ее методах воспитания.

Когда они приблизились к дому Фрейзеров, навстречу им выскочила миссис Уиппл. Схватив девочек за плечи, она принялась их трясти:

— Только посмейте еще раз выкинуть такой фокус! Где я только не искала вас!

— Сейчас же отпустите их! — потребовала Китти.

— Я больше не намерена терпеть их непослушание!

— Девочки всего лишь навестили меня. Это в двух шагах отсюда, и мы уже возвращаемся.

— Я отвечаю за воспитание этих девочек, миссис Драммонд, и попросила бы вас не вмешиваться.

— Это не входит в мои намерения, миссис Уиппл. Но если вы продолжите применять к ним насилие, мне придется вмешаться.

— Физическое наказание не является насилием. Они получили то, что заслужили.

— А что такого они сделали, что вы сочли себя вправе бить их линейкой?

— Измазали патокой…

Китти выжидающе молчала. Наконец она спросила:

— Что? Вашу постель? Одежду? Пол? Что бы это ни было, уверена, это можно смыть.

Гувернантка с презрительным видом приподняла брови:

— Сиденье туалета.

— О Боже. И вы… — Она не решилась закончить фразу.

— Да. Я села на него.

— О Боже, — повторила Китти.

— А накануне я обнаружила золотую рыбку, плавающую в моей ванне.

Китти пригнула голову, пытаясь скрыть от разъяренной женщины неуместное веселье. По сравнению с тем, что пришлось вынести ей, фантазия близнецов заметно истощилась.

— И все же это не основание, чтобы бить детей, миссис Уиппл. Существуют другие формы наказания.

— Позвольте мне судить самой. Ни я, ни мистер Фрейзер не нуждаемся в ваших советах. — Схватив девочек за руки, она решительно зашагала к дому.

Дженни обернулась и помахала ей рукой с таким, жалобным видом, что сердце Китти сжалось. Вмешательство это или нет, но она должна поговорить с Джаредом! Он не потерпит, чтобы девочек били. Скорее всего дело закончится тем, что ей придется вернуться к Фрейзерам, пока они не найдут другую гувернантку.

Едва Китти успела посвятить Бет в свои намерения, как на пороге дома Кэррингтнов появился Чарлз.

— Что случилось, Чарлз? Эта неприятная особа опять обидела близнецов?

— Нет, когда я уходил, с ними все было в порядке. Я здесь совсем по другой причине. — У него был такой мрачный вид, что Китти встревожилась. Посторонившись, она сказала:

— Входите, Чарлз.

Он нерешительно вошел.

— Не хотелось бы беспокоить вас, миссис Драммонд…

— Пожалуйста, зовите меня Кэтлин. Что случилось?

— Мы с женой очень озабочены состоянием капитана Фрейзера. Он все время пьет и не покидает своей комнаты. Я приносил ему подносы с едой, но он едва притрагивается к ней и не вскрывает писем. В комнате у него беспорядок, однако он не позволяет никому убираться. Гонит всех прочь.

— Он очень подавлен из-за увольнения из армии. А мистер Фрейзер не пытался ничего сделать?

— Они с мистером Сетом уехали несколько дней назад. Мы с женой подумали, может, вы согласитесь поговорить с капитаном…

— Я как раз собиралась поговорить с ним о том, как миссис Уиппл обращается с близнецами. Но что касается его собственного поведения, маловероятно, что он станет слушать меня.

— Нам кажется, что станет. Вы всегда оказывали на него благотворное воздействие. Мы боимся, как бы он не навредил себе.

— Едва ли он может причинить себе больший вред, чем уже причинил. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, но не питайте особых надежд. Капитан Фрейзер — редкий упрямец.

— Благослови вас Господь, Кэтлин. Капитан — прекрасный человек. Просто для него наступили плохие времена. Если вы готовы, экипаж уже ждет.

Китти наспех попрощалась с Бет и отбыла вместе с Чарлзом. Подъехав к дому Фрейзеров, она увидела Гарриет Уиппл, метавшуюся по лужайке. Дженни плакала, а Бекки лежала на земле.

При виде Китти и Чарлза гувернантка завопила:

— На помощь!

— Что случилось? — Китти подбежала к Бекки и опустилась рядом с ней на колени. Глаза девочки были закрыты, на лбу расплылось кровавое пятно.

— Она убила ее! — вскрикнула Дженни. — Она убила мою сестру.

Миссис Уиппл судорожно стиснула руки:

— Я всего лишь встряхнула ее, и она упала на землю. Должно быть, она ударилась головой о камень.

— Привезти доктора? — предложил взволнованный Чарлз.

— Нет! Позовите полисмена, и пусть он ее арестует! — выкрикнула Дженни.

Китти приложила ухо к груди Бекки, затем взглянула на Чарлза:

— Думаю, врач не понадобится. Гарриет Уиппл побледнела:

— Вы что, хотите сказать, что ребенок мертв?!

— О, моя несчастная сестра! — вскричала Дженни, ломая руки.

Китти выпрямилась и покачала головой:

— С ней все в порядке.

Дженни направила обвиняющий перст на гувернантку:

— Арестуйте ее! Отвезите ее в тюрьму!

— Дженнифер Фрейзер, прекрати этот нелепый спектакль! — приказала Китти.

— Дженнифер? — изумилась Гарриет Уиппл. — Но эта негодница уверяла меня, что она Ребекка.

— Я же говорила тебе, что она злая, Китти, — стояла на своем Дженни. — Спорим, она била и других детей — может, даже убила нескольких.

— Даже если так, сомневаюсь, что их кровь пахла кетчупом. Бекки, открой глаза и вставай, — приказала Китти. Бекки сонно заморгала.

— Значит, она не ранена? — Глаза гувернантки чуть не выскочили из орбит. — Ах вы мерзкие девчонки! — Прежде чем Китти догадалась о ее намерениях, Гарриет Уиппл подскочила к Дженни и отвесила ей пощечину. — До чего же я ненавижу тебя, маленькое чудовище! — Она круто развернулась и зашагала к дому.

Китти прижала к себе Дженни, на щеке которой багровел уродливый отпечаток.

— Ах, бедняжка. Нужно срочно приложить к твоей щеке мокрую салфетку. Но должна вам сказать, девочки, это была безобразная выходка. А что, если бы у миссис Уиппл было слабое сердце? У нее мог случиться приступ.

— Если у миссис Уиппл нет сердца, как же у нее может быть сердечный приступ? — ехидно поинтересовалась Бекки.

— Суть в том, что нельзя позволять себе подобные проделки. Рано или поздно кто-нибудь серьезно пострадает. Я хочу, чтобы вы обе извинились перед миссис Уиппл.

Бекки застонала:

— Это обязательно?

— Мы же только пошутили, — сказала Дженни.

— Разве тебе было смешно, когда она тебя ударила?

— Нет.

— Думаю, ей тоже было не до веселья. А если никому не смешно, то, может, шутка плохая? Дженни понурилась:

— Наверное.

Китти вытащила платок из кармана юбки, намочила его в фонтане и стерла кетчуп со лба Бекки.

— Конечно, миссис Уиппл не подарок, но ваша последняя проделка могла закончиться очень печально. Так что идите в дом и скажите миссис Уиппл, что сожалеете о случившемся.

— Но мы ни капельки не сожалеем, — возразила Бекки. — Ты же не хочешь, Китти, чтобы мы обманывали, правда?

— С каких это пор вы, два маленьких Пиноккио, прониклись таким отвращением ко лжи? Я пойду с вами, чтобы убедиться, что вы попросили прощения. Идемте, девочки.

Близнецы, понурив головы, побрели к дому.

Там царил хаос.

Милдред и миссис Уиппл, неистово размахивая руками, кричали друг на друга. Испуганные близнецы вцепились в Китти.

Подняв глаза к небу, Милдред воскликнула:

— Слава Богу, вы вернулись!

Миссис Уиппл пренебрежительно фыркнула:

— Отлично! Я больше ни минуты не останусь в этом доме. Эти отвратительные девчонки нуждаются в хорошей порке, а по их папаше тюрьма плачет! — Она подхватила черный чемодан и выскочила из дома.

— Скатертью дорога! — Милдред с грохотом захлопнула дверь.

— Что здесь произошло, Милдред? — спросила Китти.

— Эта старая ханжа уверяет, что близнецы подсыпали соль в ее сахарницу. В общем, она глотнула чаю и… — Милдред округлила глаза и поджала губы, едва сдерживая смех.

— Посмотрите на меня, девочки, — потребовала Китти, Близнецы попытались принять невинный вид, но безуспешно. — Как вы могли так поступить?

— Китти, она настоящая ведьма, правда, — сказала Бекки.

— А ночью превращается в летучую мышь и летает по нашей комнате, — добавила Дженни. — Я видела это собственными глазами.

— Если это так, то вам очень повезло, что она не превратила вас в жаб. А теперь идите в свою комнату и займитесь чтением. Мне нужно поговорить с вашим отцом.

— Хорошо, Китти. — Они схватились за руки и побежали вверх по лестнице.

— Милдред, капитан Фрейзер знает, что произошло?

— Старая склочница сказала, что пыталась поговорить с ним, но он даже не открыл дверь. Запустил чем-то в стену и велел ей убираться.

— Он уже выкидывал такие номера и раньше. Но теперь ему так просто не отделаться!

Китти поднялась по лестнице и постучала в дверь:

— Джаред, это Кэтлин Драммонд. Могу я войти?

— Убирайтесь!

— Джаред, мне нужно поговорить с вами. Откройте дверь. Замок щелкнул, но дверь не открылась. Выждав несколько секунд, Китти повернула дверную ручку.

Джаред стоял спиной к ней, глядя в окно. В затхлом воздухе висел густой запах виски.

— Ради Бога, откройте окно и впустите сюда свежий воздух.

— Это все, что вы собирались мне сказать? — Он обернулся, и Китти с изумлением уставилась на него. Волосы его были всклокочены, одежда выглядела так, словно он в ней спал. Глаза налились кровью, а лицо покрывала недельная щетина.

— Джаред, что с вами творится? У вас такой вид, словно вы беспробудно пьете. Вы что, хотите уморить себя?

— Едва ли, сударыня, хотя эта мысль и кажется мне заманчивой.

— Вы только посмотрите на себя, — произнесла она с отвращением. — Капитан Джаред Фрейзер; офицер и джентльмен!

— Отставной капитан, — поправил он, щелкнув каблуками и отвесив шутовской поклон.

— Ну и что? Это еще не конец света.

— Это конец моего мира! — огрызнулся Джаред.

— Ваш мир! Ваши проблемы! Ваши желания! Неужели вас больше ничто не волнует? Что бы вы там ни думали, капитан, земля не перестала вращаться, небеса не рухнули на землю, а солнце не перестало светить только потому, что вам пришлось уйти из армии.

— Я не рассчитывал на ваше понимание, сударыня, и не желаю слушать ваш бодренький вздор.

— Вы просто трус! Я начинаю верить, что вы и в самом деле не способны существовать вне армии. Выйдите в сад, вдохните благоухающий цветами воздух, приласкайте своих дочерей. Одного этого достаточно, чтобы стоило жить. Но не для Джареда Фрейзера, капитана армии Соединенных Штатов, потому что такая жизнь, видите ли, не вписывается в придуманную им схему. Неудивительно, что жена бросила вас. Ни одна женщина не смогла бы вынести такого самовлюбленного типа, как вы! — выкрикнула Китти.

Лицо его побелело от гнева, в глазах сверкала ярость, руки сжались в кулаки. Китти испугалась, что он ударит ее.

— Вы бессердечная ведьма, сударыня. Убирайтесь прочь с моих глаз!

— Может, я и бессердечна, потому что потеряла человека, которого любила. Когда это случилось, я оцепенела от горя и отчаяния. Но хуже всего было ощущение полной беспомощности, сознание, что ты не в силах вернуть его назад. Однако мне ни разу не пришло в голову, что жить дальше не стоит. Если бы у вас было сердце, способное любить кого-нибудь или что-нибудь, кроме собственной персоны и армии, вы бы поняли, что такое потерять кого любишь по сравнению с потерей того, что любишь.

— Не хотелось бы разочаровывать вас, сударыня, но я пока еще не готов оставить этот мир. Просто мне требуется время, чтобы приспособиться к переменам в своей жизни. Так что убирайтесь отсюда и позвольте мне двигаться к этой цели без дальнейших помех.

— Нравится вам это или нет, Джаред Фрейзер, но вам придется воспринимать этот мир таким, каков он есть. Может, вы и эгоист, погрязший в жалости к себе, но если я что-нибудь понимаю в людях, вы не трус. — Она направилась к двери, затем остановилась. — Кстати, эта ужасная миссис Уиппл оставила ваш дом, так что крепитесь, капитан: я вернулась.