На обратном пути в Даллас Китти перепробовала все, что можно было только придумать, чтобы занять близнецов, но купе поезда не предоставляло особого выбора.

Она купила ноты и теперь учила девочек вальсировать под слова популярной песенки.

Джаред читал статью о четырехцилиндровых двигателях, которые с каждым днем становились все более популярными и, как утверждал автор, должны были в скором времени вытеснить экипажи, запряженные лошадьми. Однако, несмотря на все его старания сосредоточиться, он то и дело поглядывал поверх газеты на Китти и близнецов. Все трое, взявшись за руки, танцевали, насколько это позволяло ограниченное пространство.

Его взгляд остановился на Китти. Она казалась удивительно живой и всех заражала своим энтузиазмом.

Кружась в танце, она пропела:

— Кейси с блондинкой танцует вальс… Близнецы подхватили:

— А музыка играет.

— Красотка не сводит с Кейси глаз…

— А музыка играет, — продолжили девочки.

Джаред не смог сдержать улыбки. Похоже, они довольны обществом друг друга и неплохо проводят время, чем бы ни занимались.

Мысли его постоянно возвращались к ужину в ресторане, где они были вместе с Сетом; Неужели Китти влюблена в его брата? Сет не упустит возможности заморочить девушке голову. Одно время Джаред думал, что так и случилось, но с тех пор он лучше узнал Китти, и здравый смысл подсказывал ему, что он ошибался.

Впрочем, где был его здравый смысл, когда он чуть не поцеловал Китти во время фейерверка? Это было бы вопиющей ошибкой. С каждым днем, проведенным вместе, желание поцеловать ее, обнять, заняться с ней любовью росло. И когда это произойдет, вполне возможно, что она сбежит от него, как испуганный кролик, и они больше никогда не увидятся. Проклятие, почему он не может выбросить ее из головы?! Преисполнившись отвращения к самому себе, Джаред уткнулся в журнал.

Но не прошло и нескольких минут, как он опустил его снова.

К тому времени, когда они, наконец, прибыли на железнодорожный вокзал в Роки-Маунтин, где пересели на местный поезд, направлявшийся в Даллас, все четверо мечтали добраться до дома и предпринять длительную прогулку по берегу ручья. Но вместо этого им предстояла двадцатимильная поездка на лошадях до ранчо Кэррингтонов.

В поезде было душно, и знойный ветерок, залетавший в открытые окна, не приносил облегчения. Китти смотрела в окно, вспоминая прохладные воды пруда, в котором любила купаться в «Трипл-Эм». Джаред сидел рядом, углубившись, по обыкновению, в журнал, а расположившиеся напротив близнецы рисовали.

— Что там еще? — проворчал Джаред, когда поезд неожиданно замедлил ход и остановился.

Когда он встал, чтобы выяснить, в чем дело, мужчина, занимавший место через проход, поднялся и направил на него «кольт».

— Сиди где сидел, приятель!

Китти заметила этого подозрительного субъекта, еще когда он садился в поезд на предыдущей остановке.

— Это налет, ребята, так что без глупостей, — приказал мужчина. — К тебе это тоже относится, приятель.

Женщины испуганно загомонили, и он осадил их грозным окриком:

— Умолкните, дамы, и оставайтесь на своих местах! Мне нужны только ваши деньги и драгоценности. — Он схватил Бекки за руку и сдернул ее с сиденья. — Возьми у отца шляпу, поможешь мне собирать барахлишко. Можешь начать со своих папаши и мамаши.

— Не буду! — огрызнулась Бекки. — Вы мне не нравитесь. Вы грязный, вам надо хорошенько вымыться.

— А тебе не помешает хорошая оплеуха! — прорычал он.

— Только попробуй тронуть ее, — предупредил Джаред.

— Тогда скажи своему отродью, пусть делает, что велят, — заявил бандит, — и никто не пострадает.

— Возьми, Бекки, — сказал Джаред, протягивая ей свою шляпу.

— Пока она у тебя, брось-ка в нее свой бумажник. И колечко с вашего пальца, дамочка.

— Это мое обручальное кольцо, — попробовала возразить Китти.

— Ничего, муженек будет только рад купить вам другое. Давай не тяни!

— Отдайте кольцо, Кэтлин, — велел Джаред.

Со слезами на глазах Китти сняла золотой обруч, надетый ей на палец Тедом в день их свадьбы, и опустила его в шляпу.

Бандит следовал за Бекки по проходу, дабы удостовериться, что никто из пассажиров не утаил ничего ценного.

К поезду подъехал всадник, ведя в поводу трех оседланных лошадей, и Китти увидела, как из другого пассажирского вагона вылез вооруженный мужчина и еще один спрыгнул с паровоза.

Выхватив у одной из женщин сумку, бандит вывалил в нее награбленное добро, затем швырнул Джареду его шляпу.

— Бери свою шляпу, приятель. — Он мерзко ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. — Благодарствую, ребята, за вашу щедрость. Можешь вернуться на свое место, соплячка, — сказал он Бекки.

— Вы противный! Я вас ненавижу! — Она лягнула его в лодыжку.

— Ах ты, маленькая… Не суйся, кому говорят! — рявкнул он, увидев, что Джаред вскочил со своего места. — Не хотелось бы продырявить твой нарядный мундир.

Он схватил Бекки и, прикрывшись ею, как щитом, попятился к двери.

Джаред ринулся следом:

— Убери от нее свои лапы! В последний момент бандит толкнул Бекки к Джареду, спрыгнул с поезда, и все четверо мужчин ускакали прочь, прежде чем кто-либо из пассажиров успел достать из багажа оружие.

Джаред взял Бекки на руки и вернулся на свое место.

— С тобой все в порядке, солнышко? — спросила Китти, целуя и обнимая девочку.

— Какой злой дядька! — сказала Бекки, ничуть не обескураженная происшедшим.

— Ты что, совсем не испугалась? — удивилась Китти.

— Нет, просто он мне не понравился. Урод какой-то.

Китти снова стиснула ее в объятиях:

— Ты вела себя очень храбро, солнышко.

— А теперь послушайте меня, — мрачно заявил Джаред. — Если бандит наставил на вас пистолет, нужно выполнять все его приказы без разговоров. Понятно? Тебя могли застрелить, Бекки.

— Или вас, — тихо, чтобы не слышали близнецы, произнесла Китти.

Налет развеял скуку, остаток путешествия пролетел незаметно, и не успели они оглянуться, как сошли с поезда в Далласе.

На станции им пришлось задержаться, пока шериф опрашивал свидетелей налета. Джаред описал бандита, ограбившего их вагон, а машинист и пассажиры сообщили приметы его сообщников.

Выслушав рассказ Китти о лошадях, на которых скрылись налетчики, шериф поблагодарил их за содействие и собрался уходить.

— Еще одна деталь, шериф, — сказала Китти. — У него были шпоры.

— Обычное дело для этих мест, мэм.

— Ковбои надевают шпоры, только находясь в седле. Помню, я еще подумала: как странно, что человек едет в поезде в сапогах со шпорами. Наверное, потому я и заметила, что на левой шпоре не хватает колесика.

— Спасибо мэм. Нам это очень пригодится, когда мы их схватим.

Джаред остановил кеб, и, когда они тронулись, Бекки спросила:

— А зачем на шпорах колесико, Китти?

— Понимаешь, это такое маленькое колесико с острыми шипами, закрепленное на концах шпор. Мужчины надевают их, чтобы заставить лошадь скакать быстрее.

— Спорим, это больно, — сказала Дженни.

— Пожалуй. Мой отец не позволяет пришпоривать лошадей в «Трипл-Эм».

Дженни расплылась в улыбке:

— Спорим, мне понравился бы твой папа.

— Спорим, ты бы ему тоже понравилась, милая. — Китти стиснула девочку в коротком объятии. — Он посадил бы тебя перед собой в седло, как это делал со мной, когда я была маленькая, и показал бы тебе ранчо.

Дома их тепло встретили Чарлз и Милдред. В воздухе еще ощущался слабый запах гари, но ковры были вычищены, отполированная мебель сверкала, стены покрывала свежая краска.

На втором этаже также не осталось следов пожара. Обгоревший хлам вынесли, полы и стены восстановили, комнату Китти оштукатурили, а остальные помещения покрасили. Трудно было поверить, что это то самое место, которое они покинули две недели назад.

— Почему бы нам не переночевать здесь, Джаред? — предложила Китти. — Мы с близнецами могли бы расположиться в комнатах вашего отца и Сета.

— Пожалуй. Нам не мешает передохнуть от путешествий, прежде чем отправляться дальше, на ранчо Кэррингтонов.

Близнецы предпочли комнату деда, поэтому Китти заняла спальню Сета. Уложив девочек в постель, она вышла в сад. Этот уголок стал для нее местом, где она всегда могла найти покой и уединение, как бы бурно ни прошел день.

— У вас на ранчо есть сад? — раздался в темноте голос Джареда, сидевшего на скамье.

Китти подошла ближе и села рядом.

— Увы, нет. А я так люблю цветы…

— Жаль, если учесть, какое удовольствие вы получаете от нашего сада.

— Наверное, именно поэтому я его так ценю. А вам, Джаред, нравится сад?

— Признаться, никогда не задумывался об этом. Это было нечто, что воспринималось как должное. Сад посадила моя мать, когда мы были детьми. Она заставляла нас с Сетом помогать, уверяя, что мы получим удовлетворение, когда все вырастет. — Он сардонически улыбнулся. — Если мы и оценили сад, то только когда начали приводить сюда девушек и…

— Можете не продолжать, все ясно. По-моему, вам в детстве не хватало сестры.

— Не представляю, каково это — иметь сестру. Впрочем, глядя на близнецов, я начинаю понимать, что присутствие девочки украсило бы мои детские годы.

— Как говорится, чего не знаешь…

— …о том и не скучаешь, — закончил Джаред. — Тем не менее я сожалею, что не был знаком с девочкой по имени Кэтлин Драммонд.

— Тогда меня звали Кэтлин Маккензи, — поправила она.

— И вы были очень близки со своим братом.

— Да, Джош всегда стремился меня защитить. Правда, это не мешало ему вместе с нашими кузенами подшучивать надо мной. А вы с Сетом дружили в детстве?

— Думаю, мы никогда не были так близки, как полагается братьям. Сет вечно попадал в беду. Он не изменился, но по крайней мере мне больше не приходится отвечать за его проделки. Боюсь, как бы от его последней авантюры не пострадало доброе имя нашей семьи.

— Я понимаю, что лезу не в свое дело, но как продвигается разбирательство в суде?

— Отец сказал, что весьма обнадеживающе. Обвиняемый в мошенничестве подтвердил, что Сет ничего не знал. Якобы он втянул Сета в эту аферу ради имени Фрейзеров, рассчитывая нажить капитал на безупречной репутации моего отца.

— Жаль, что Сет проявил такую беспечность.

— Это еще мягко сказано, — раздраженно буркнул он.

— Вы совсем не похожи друг на друга. Лицо Джареда приняло жесткое выражение.

— Мне это говорили множество раз. Собственно, все время, пока мы росли. Спокойной ночи. — Он встал, собираясь уйти.

— Джаред! — позвала она, и он обернулся. — Вы не поняли. Когда мы встретились, мне казалось, что собственное благополучие для вас важнее всего, даже дочерей. Но теперь я знаю, что вы совсем не такой.

Он пристально посмотрел на нее, затем снова сел.

— И какой же я?

— Вы сильный. О, Сет очень милый и обаятельный, но у него нет характера. Он так и не вырос, не правда ли? Между тем как вы успели прожить целую жизнь и стоите на пороге новой.

— У меня сложилось впечатление, что вам нравится Сет.

— Конечно, нравится. Его нельзя не любить — как любого ребенка. Но, зная вас обоих, я понимаю, что сделало вас такими разными. Видимо, вас просто не замечали рядом с очаровательным и жизнерадостным Сетом.

— Если вы думаете, Кэтлин, что я не люблю своего брата, то глубоко заблуждаетесь.

— Нет, Джаред, я вовсе так не думаю. Я хочу сказать, что, когда вы росли, Сету, видимо, доставалось все внимание родителей, а вы были предоставлены самому себе. Поэтому вы выросли серьезным и независимым, а Сет очаровательным и беспечным. Возможно, когда-нибудь он встретит подходящую женщину, изменится и остепенится. Но если это и произойдет, то не скоро.

— Мне кажется, он ее уже встретил.

— Вот как? — обрадовалась Китти. — И кто же это?

— По-моему, вы.

Ее глаза недоверчиво округлились.

— Я! С чего вы взяли?

— Вы просто светитесь, когда находитесь в его обществе. Вот я и подумал, что…

— Джаред, я обожаю Сета, как и близнецов, и вашего отца, но не питаю к нему романтических чувств. Я, конечно, хотела бы иметь ребенка, но не в качестве мужа.

Джаред расхохотался:

— Кэтлин, у вас просто восхитительная манера выражаться.

Китти с радостью отметила, что его настроение заметно улучшилось.

— Пожалуй, мне пора спать. Не могу дождаться завтрашнего утра.

— Признаться, я тоже, Кэтлин. Я тоже.

В дружелюбном молчании они вернулись в дом.