Белые мраморные плиты храмового двора за всю свою историю существования еще ни разу не видели такого гостя. Огромный изумрудный дракон опустился перед входом, разом заполнив своим телом все пространство.
Служительницы великой богини и их ученицы высыпали во двор посмотреть на небывалое зрелище. Щедрое варнабское солнце даже зимой почти не пряталось за тучи, и невиданный зверь предстал перед азанагами во всем своем сияющем великолепии. Все обитатели храма высыпали во двор, поглазеть на редкое зрелище. Никто не хватался за оружие, служительницы Великой богини понимали, что этот визит им нанесли не из праздного любопытства или желания поживиться. Одна из них отправила самую легконогую ученицу разыскать Верховную жрицу Великой богини ийаду Арзилу, она в это время обычно проводила за чтением рукописей в обширной храмовой библиотеке.
Весть о необычном госте заставила Арзилу прервать увлекательное изучение на днях доставленных в библиотеку новых свитков, и она поспешила во двор. Женщина спустилась по ступеням центральной лестницы, и смело встала перед драконом, разглядывая его с еще большим интересом, чем древние рукописи минутой раньше. Дракон тоже в свою очередь внимательно посмотрел на нее и расправил правое крыло, приглашающее вытянув его до самой лестницы.
Никак не выдав своего удивления, Арзила спокойно взошла по крылу наверх, словно проделывала это каждое утро, быстро наклонилась, приподняв чье- то тело, изумленно ахнула и позвала свою ученицу. Вдвоем они сняли со спины волшебного существа и бережно перенесли вниз худенькую девушку, пребывавшую в жарком беспамятстве. Светлые, слипшиеся от пота волосы прибывшей выдавали в ней жительницу Энданы.
Не успела верховная жрица спуститься вниз, а для больной уже принесли носилки, чтобы перенести ее в более подходящее для врачевания место.
Отдав несколько негромких, четких приказов, и проследив, как уносят девушку в глубины храма, Арзила снова повернулась к дракону и поклонилась ему, выражая свою благодарность за ценную ношу, а дракон прошипел, — Вылечи ее, женщина. Она попросила принести ее сюда.
После чего он снова поднялся в воздух и низко пролетел над городом, прежде чем затерялся в бездонной небесной синеве.
Бесстрашные азанаги провожали невиданного зверя восторженными взглядами, уличные мальчишки не отставали от них в храбрости и громко кричали, показывая пальцем вслед улетающему дракону. Но большинство жителей Орамбима предпочли редкому зрелищу надежность каменных стен домов, хотя если подумать, какие стены сдержат могучую силу крылатого существа, разве что пятиметровой толщины из цельного гранита, хотя тоже не факт. Все- таки дома было как- то спокойнее, а дракон, что ж, мало ли каких чудес не бывает на белом свете, на все не наглядишься. И совсем непонятно было, зачем дракон приземлялся в храме воительниц. То ли что- то рассказать, то ли наоборот — что- то расспросить. Ходил, правда, по городу слух, что дракон прилетел не один, а с наездницей, но этим сплетням мало кто верил. Разве дракон лошадь, чтобы людей вот так запросто на спине катать? Хотя после его отлета у Говорящей с богами обнаружилась на попечении гостья, о здоровье которой так тревожилась сама царица азанагов Санага.
Кто была эта больная девушка, и в чем состояла причина ее болезни, не знал никто, кроме царицы, Арзилы и ее самой близкой из учениц. Они сутками напролет просиживали у ее постели, а по ближайшим коридорам тянулся горький аромат лечебных настоев и мазей. Днем верховную жрицу часто видели молящейся пред статуей великой богини. Так продолжалось с неделю, но в одно тихое дождливое утро девушка открыла глаза и попросила пить. Обрадованная сиделка тут же убежала выполнять просьбу, и заодно сообщить о радостном событии своей наставнице. Скоро легкое постукивание посоха о мраморный пол возвестило, о приходе Верховной жрицы. Она присела на край кровати, привычным жестом потрогала лоб больной, удовлетворенно кивнула сама себе и ласково погладила ее по руке.
— С возвращением, Ваше высочество, — улыбнулась Арзила выздоравливающей.
Девушка попыталась сесть, и жрица заботливо помогла ей. Леа поморщилась и наклонилась вперед, прикасаться спиной даже к мягким подушкам было по- прежнему больно.
Жрица заметила это движение и спросила, — Как спина?
— Уже почти не болит, — соврала Леа.
Ей не хотелось возвращаться в прежнюю позу, за время лечения она належалась на животе на всю оставшуюся жизнь. Женщина недоверчиво покачала головой.
— Мне кажется, вы слишком торопитесь, принцесса Леа. Я всего лишь три дня назад обработала ваши раны специальной мазью от шрамов, и ваша спина сейчас должна походить на оголенный нерв. Вам придется потерпеть боль еще дня четыре, но зато от ран не останется даже воспоминания. К сожалению, отсрочить эту болезненную процедуру не получилось, еще пару дней — и рубцы на вашей спине остались бы на всю жизнь, их было слишком много. А вот шрам на руке мы уберем позже, когда вы наберетесь сил. И татуировку, если пожелаете.
Леа выпростала из- под одеяла руку, посмотрела на пересекающий плечо безобразный рубец и покачала головой. — Нет, ийаду, пусть этот шрам и эта татуировка останутся памяткой… моей глупости.
Арзила понимающе кивнула, — Как пожелаете. Это можно будет сделать позже, когда прошлое перестанет тревожить вашу душу.
Арзила сделала, было движение, чтобы подняться, но Леа ее остановила.
— Ийаду, мне надо кое- что Вам рассказать. У меня было видение во сне, но оно…мне кажется, то, что я видела, случилось по- настоящему. У вас случайно не пропадала жрица?
Арзила нахмурилась, — Нет, не пропадала, но я отправляла одну из своих учениц кое- что разузнать, в некую страну, и от нее давно не было вестей.
Леа вздохнула, — Боюсь, что вы ее больше не увидите.
После чего поведала свой странный сон и еще более странное пробуждение.
Жрица долго молчала, рассеянно поглаживая сапфир на посохе, а потом спросила, — Что Вы по этому поводу думаете, принцесса?
Девушка невесело усмехнулась.
— Не знаю, не уверена, но боюсь, что мне скоро снова предстоит отправиться в путь.
Арзила покачала головой, — Не так скоро, Ваше высочество. У нас еще будет время поговорить об этом, а пока Вы должны лечиться, отдыхать, и еще кушать побольше, а то от Вас одни кости остались.
Дверь отворилась, и вошла служанка с чашкой дымящегося бульона. Жрица встала.
— Поправляйтесь, принцесса Леа. Ближе к ночи я пришлю обезболивающий отвар, чтобы Вы могли спокойно спать, но до вечера придется потерпеть. Я приду к Вам завтра.
Леа кивнула головой и сглотнула набежавшую слюну, ей отчаянно захотелось есть.
Жрица понимающе улыбнулась и приказала служанке, — Пока не больше этой чашки. Через два часа принесешь еще столько же. Если все пройдет нормально, будешь кормить бульоном каждые два часа маленькими порциями.
— Я бы целого мерлога сейчас съела, — пробормотала принцесса.
— Не сомневаюсь, Ваше высочество, но это вряд ли принесло вам пользу, — строго сказала жрица и вышла. Девушка тоскливо вздохнула и приняла из рук служанки горячую чашку. Она, смакуя каждый глоток, медленно выпила ароматную жидкость и почувствовала, что ей намного лучше. Правда, тут же захотелось спать.
Леа снова помогли лечь, и она почти сразу провалилась в исцеляющий сон. В первый раз за все время ее странствий ей приснился дом и крошечная темноволосая девочка, сидящая среди разбросанных игрушек на узорчатом тостом ковре. Она протягивала к ней руки и радостно смеялась. Из пухлой ладошки малышки вылетел маленький сверкающий огонек и коснулся щеки принцессы, оставив ощущение тепла.
Это моя сестра, кажется, у нас в семье родилась колдунья. Удивленно успела подумать принцесса, прежде чем вихрь других сновидений закружил ее в пестром калейдоскопе.
Прошло еще несколько дней, прежде чем Леа смогла, наконец, выбраться из надоевшей постели. Целыми днями она просиживала в храмовом саду, подставляя лицо слабенькому зимнему солнцу. У ее ног привычно возлежало величественное крылатое животное, ручной грифон. Он прилетел через несколько дней, после появления девушки.
За время болезни Ее Высочество сильно изменилась, она повзрослела и оформилась. Больше ничто не напоминало в этой юной красавице того худого стриженого мальчишку, что явился верхом на драконе всего пару недель назад. Леа каждый день с удивлением рассматривала себя в зеркале, словно заново знакомясь. За этим занятием ее и застала однажды утром, любимая подруга, вихрем ворвавшаяся в храмовую лечебницу.
Она стиснула принцессу в крепких объятьях, потом отстранила и довольно рассмеялась, — Теперь и тебе придется отращивать волосы! За мальчика тебя больше не примут!
Леа лукаво усмехнулась, — А если грудь утянуть?
— Тогда еще одно место утягивать придется, — снова рассмеялась Гуалата. Фигура у тебя вполне женственная. Хотя, если штаны пошире, тунику подлиннее…. Можешь сойти.
— Везет тебе с этим, — по старой памяти вздохнула она.
Саму царевну, во что не обряди, а выдать за мужчину вряд ли получилось бы. Статная, крепкая, высокая она привлекала к себе взгляды мужчин, как варенье ос. Казалось, укутай ее в сорок покрывал, а все равно будут оглядываться вслед, потому, что даже через ткань будет заметно, как хороша эта девушка.
— Давай, рассказывай! — потребовала Гуалата, привычно усаживаясь, скрестив ноги, на толстый шелковый ковер. Леа с интересом посмотрела на подругу, которая, похоже, обзавелась новой привычкой и растянулась рядом на спине, подложив под голову руки.
Некоторое время Ее Высочество задумчиво обозревала длинную трещину на потолке, а потом тихо сказала, — Не могу, пока не могу. Как- нибудь попозже, мне надо все обдумать.
Царевна разочаровано пожала плечами и тут же улыбнулась, — Тогда я пока расскажу, что было со мной!
Рассказ Гуалаты получился веселым и красочным. Она очень талантливо описала и свои мучения под тяжестью покрывал, и отчаянье своей наставницы, когда она дважды слегка поспорила с каким- то попутчиком из каравана. Мужчина, оказавшийся вельможей, приближенным к правителю страны, в которую лежал их путь, был весьма удивлен острым языком молодой девушки.
На этом месте царевна на минуту прервала свой рассказ, пренебрежительным фырканьем, — Конечно! Они привыкли, что их женщины больше похожи на безгласные тени предков, чем на людей!
Она сама, конечно к этой категории не принадлежала, поэтому молчать не собиралась.
Через несколько дней пути, во время нападения на караван мелкого кочевого племени, промышляющего разбоем на торных дорогах, она, даже не смотря на эти дурацкие покрывала, смогла из лука пристрелить несколько небритых негодяев, вот тут то изумлению вельможи вообще не было границ. С этого дня он не давал проходу наставнице, выдававшей себя за ее мать, скромную вдову преждевременно покинувшего мир купца. Мужчина уговаривал отдать Гуалату за него второй женой, обещая взамен обеспеченную старость и разное барахло. По мере приближения к конечной точке пути размер «выкупа» рос все больше.
Гуалата с удовольствием перечислила подруге все отрезы ткани, золотые и серебряные украшения, посуду, а также крупный и мелкий рогатый скот, что сулил ее «матери» за согласие вельможа.
И все бы ничего, — с трагизмом вздохнула царевна. Но этот мошенник не отстал от нас и по приезду! Из- за его приставаний я целый месяц носу на улицу не казала! Да еще выслушивала ежедневное ворчание «матушки» по поводу своего неосмотрительного поведения.
Наконец, терпению обеих подошел конец, и пришлось сочинить для вельможи сказку о внезапной болезни его отрады. «Вдова» так достоверно рыдала и так доходчиво смогла описать симптомы страшного заболевания, что пылкий возлюбленный, признав в болезни «кровавую сыпь» сразу охладел к предмету своей страсти и предпочел срочно раскланяться. Хотя, стоит заметить к его чести, что вельможа нанял и прислал лекаря. Хорошо, что отвага лекаря была приблизительно такой же, что и у вельможи, поэтому он даже за порог не ступил.
«Смерть» дочери не заставила себя ждать, после чего скорбящая мать переехала в другой район, сопровождаемая лишь верной рослой служанкой.
— Вот так мне пришлось научиться мести, половики вытряхивать и за водой ходить, — с притворным вздохом сказала царевна и тут же рассмеялась. Подозреваю, что Хида специально выдала меня за служанку, в наказание за то, что я не слушалась ее в начале пути. Зато я теперь умею заворачиваться в ткань и изображать из себя скромницу не хуже любой жительницы Медоры!
С этими словами Гуалата сдернула простыню с ложа подруги, и умело обернула ее вокруг себя, задрапировав красивыми складками и прикрыв одним концом волосы и лицо. Потом девушка прошлась мелкими шажкам с опущенной головой и принцесса сразу признала в ней представительницу сопредельного с Варнабой государства, что иногда появлялись на базарах Орамбима в сопровождении охранников и слуг.
Леа покатилась со смеху, так непривычно выглядела в роли покорной женщины ее воинственная подруга. Царевна тоже присоединилась к ней, и прошло совсем немного времени, как принцесса поняла, что, пожалуй, может поделиться тем, что случилось с ней в далекой холодной стране. И вместе с рассказом уходила из сердца щемящая боль и обида, оставляя после себя странную пустоту.
Гуалата внимательно слушала и под конец рассказа не выдержала, вскочила и сердито сказала, — Вот мерзавка! Попадись только она мне!
Леа посмотрела ей в глаза и сказала, — Гуалата, ни ты, ни я не имеем права больше вести себя так, как нам хочется. Пообещай мне, что ты не сделаешь ничего ни этой глупой девчонке, ни ее….никому из ее окружения!
Царевна удивленно присвистнула, немного помолчала, а потом спросила, — Мы что, и, правда, выросли?
— Правда, — невесело усмехнулась Ее Высочество. Вот мне, например, на днях сказали, что раз путь воина пройден, значит, я теперь совершеннолетняя, и могу вернуться в Эндану.
— Мама сказала? — совсем не удивилась Гуалата.
— Да, вчера со мной говорила царица Санага, — подтвердила ее догадку девушка. Так что я, через несколько дней, улетаю домой.
— Почему так скоро? — смуглое лицо царевны вытянулось от огорчения. А я рассчитывала, что ты хотя бы месяц прогостишь у нас во дворце! Там, кстати, сейчас живет Куруни. Она тоже хотела тебя видеть!
Леа задумалась, потом прищурилась, — Месяц говоришь?
Царевна торжественно ткнула себя кулаком в грудь и с пафосом заявила, — Месяц! И ни на день больше!
Леа медленно поднялась, притворно вздохнула и развела руками, — Ну что с тобой сделаешь…. К тому же в твоем дворце я еще не была.
Они рассмеялись, и Гуалата унеслась искать Арзилу, чтобы сообщить ей, что ее гостья покидает храм.
В один из дней на центральном базаре Орамбима, в оружейные ряды гномов явились две девушки. Они, несомненно, были воины, легкие плащи не скрывали мечей и коротких туник. Обе девушки были очень красивы, и если брюнетка являлась типичной представительницей народа азанагов, то ее спутница была светловолосой энданкой.
Она подошла к одному из гномов, что- то ему показала, гном встрепенулся и с достоинством поклонился, выражая крайнюю степень почтения, девушка передала ему скрученный свиток и что- то прошептала на ухо. Оружейник снова поклонился и ответил на заковыристом гномьем языке.
Случись рядом знаток этого языка, он бы услышал «обязательно передам в сохранности, Ваше высочество», а так, обывателям только осталось, что пребывать в недоумении, какие могут быть общие дела у юной красавицы с представителями горного племени. А еще через несколько дней письмо отправилось в путь в рундуке длиннобородого гнома по имени Родок в сторону потайного хода под Ледяным хребтом.