Тропинка вывела на вершину большого холма с пологими склонами, поросшего вековыми соснами. Их прямые, как свечи стволы уходили далеко вверх, почти упираясь игольчатой кроной в низкие облака.

Я специально свернул с дороги и повел наш маленький отряд кружным путем.

Вот уже несколько дней меня не оставляло чувство, что за нами следят чьи-то внимательные глаза. Тревога преследовала не только меня, Агаи тоже постоянно оглядывался.

Я не знаю, может его страхи возникли после моего внушения и того, что он, наконец, понял, какую свинью подложил сам себе, а может его, действительно глодало предвидение грядущих неприятностей. Он ведь у нас маг… Недоделанный.

Промаявшись несколько дней, я решил вильнуть в сторону от дороги, проверить, мерещится нам с Агаи преследование или все-таки нет.

С холма хорошо проглядывались все окрестности, и даже кусок тракта, по которому темным муравьем тащилась одинокая телега.

- Остановимся на часок, - я первым подал пример, спрыгнул с коня и стянул седельные сумки с едой.

Самое время перекусить, да и кони отдохнут немного.

Танита деловито принялась расстилать на плоском камне чистую белую тряпку, служившую нам вместо скатерти.

Слава богу, что хоть в этом оборотень оказалась не хуже прочих женщин, умела вполне сносно готовить, и самое главное, не пыталась увиливать от этой работы. Малышка, которую я, как и обещал, называл Моррой, пыталась помогать. И как это обычно водится у детей ее возраста, больше создавала проблем.

Мы уже смирились, что время от времени нам приходилось вытаскивать из похлебки и каши, заброшенные туда шаловливой детской ручкой палочки, листики, цветочки, в последний раз там и вовсе обнаружилась огромная жирная гусеница. Вот ведь какое дело, на других насекомых у птенца сирин рука не поднималась, а эту зеленую гадость зашвырнула, стоило только Таните потерять бдительность. Голос предков, что ли в ней заговорил? Или у этого народа принято разнообразить стол насекомыми?

В общем кошке приходилось следить за девчонкой в оба глаза, чем дольше мы ехали, тем активнее она становилась, видно привыкла к нашему обществу.

Правда, слово плохого сказать не могу, ребенок на удивление стойко, наравне с взрослыми, переносил тяготы длинного пути и не капризничал.

А еще, Морра очень благотворно действовала на рош-мах. Танита рядом с девочкой становилась мягче, спокойнее и задумчивее. Похоже, ей нравилась роль мамочки крылатого чада.

Что ж, это лишний раз доказывало, что женские слабости оборотню не чужды. Почему, спрашивается, мои соседи до сих пор не обзавелись своим дитятей?

Дождавшись, пока дамы отойдут чуть в сторону, в поисках мелких веточек на растопку, я в лоб задал этот вопрос Агаи.

Волшебник изменился в лице, набычился, мне даже показалось, что он с трудом подавил желание послать меня, куда подальше за этот бестактный вопрос. Хотя, что в нем бестактного… Может, кто-то из них бесплоден?

Деликатности во мне ни на грош нет, я не стал мяться загадками и об этом тоже спросил.

- С чего ты взял?! - тут же возмущенно вскинул голову аптекарь, сверля меня сердитым взглядом.

Я только пожал плечами, - А как еще можно объяснить, что ты не используешь возможность умерить желание своей блудливой кошки задирать хвост?

Зеленые глаза юноши вспыхнули и засветились бешеной яростью, он тихо, чтобы не услышали другие, процедил, - Не смей о ней так говорить! Ты не имеешь право!

На мгновение показалось, что он ударит меня. Другой на его месте, обязательно бы попытался, но сирин просто развернулся и быстрым шагом бросился вглубь рощи, бросив на ходу срывающимся голосом, - Я еще дров принесу!

Похоже, парень обиделся не на шутку. Да что ж я такого сказал?!

Пришлось прокрутить в голове весь разговор заново.

Ну, хоть убейте меня, не могу понять, чем вызвал у этого ненормального такую реакцию! Разве раньше о ней по-другому говорил и думал?!

- Дюс, а где Агаи?

Я обернулся.

Передо мной стояла Танита, ее простоволосую голову украшал высокий венок из мелких голубых цветов, что в изобилии росли вдоль тропы. Малявка тоже держала в руках похожее сооружение, правда больше напоминавшее смятое гнездо без дна. Она, не долго думая, протянула это… изделие мне.

И что теперь делать с щедрым подарком? Не на голову же одевать.

Танита, словно прочитав мои мысли, рассмеялась, - Нет, детка, не пойдет. У Дюса уже есть шляпа, давай ты сама будешь его носить?

Я подхватил идею и торжественно опустил веночек на голову Морры, признательно кивнув оборотню.

Женщина снова расхохоталась, ей вторила Морра, и их веселье стало равносильно сильной оплеухе - я понял, почему так отреагировал волшебник.

Еще никогда его возлюбленная не выглядела такой счастливой и умиротворенной, а я, своим дурным языком, разбил эту картинку на мелкие осколки.

Какой же я кретин! Одно дело костерить девицу в приступе злости, и совсем другое оскорбить в такой момент. Наверняка Агаи видел, как его жена возится с малышкой, и любовался ею.

Да и вообще, с какой стати я нарушаю условие, которое сам поставил для остальных? Ведь было сказано - друг к другу относиться с уважением! Да… Сказывается, что у меня прежде толком не было напарников.

Однако тема о потомстве оставалась открытой, и я не преминул спросить рош-мах. В конце концов, женщины относятся к подобным вопросам проще.

Танита действительно не стала делать трагедию и ответила, погрустнев, - Как ты думаешь, на кого были бы похожи наши дети?

Действительно, на кого…

- На крылатую кошку, - улыбнулся я девушке, но она мою шутку не поняла, а только сверкнула глазами, и горько усмехнулась.

- Хорошо бы, но ведь может получиться совсем другое. К чему уродов плодить?

- Вот от тебя, наверняка, родится нормальный ребенок, - сказала рош-мах и погладила притихшую Морру по голове.

Так вот почему строптивая кошка вокруг меня круги нарезает! Шалишь, милая.

Вслух я, конечно, сказал совсем другое, - Танита, я и сам не знаю, кто я. Мои дети могут оказаться просто монстрами даже в сравнении с самым неудачным вариантом ребенка от сирин. Вы хотя бы друг друга любите. Сама знаешь, в таких случаях и боги помогают.

Девушка в надежде посмотрела на меня, но потом, словно что-то вспомнив, яростно затрясла головой, - Нет! Нет!

Слезы градом полились из ее глаз, и я отпрянул.

Вот так поговорили! Хорошо хоть сирин не видит, а то точно бы попытался морду набить.

- Танита, - окликнул я девушку, - Прости, если что не так.

Она остановилась, удивленно посмотрела на меня, тщательно вытерла слезы рукавом и вздернула свой кривоватый носик, - Ты что, Дюс, никак жалеть меня вздумал? Зря! Я от этой жизни возьму все, что причитается, а вот ты… можешь к раздаче и не успеть!

Ее насмешливый тон ясно дал понять, что момент слабости безвозвратно канул. Что передо мной снова стоит ходячая проблема по имени Танита.

Я пожал плечами.

Что можно сказать женщине, которая не желает, чтобы ей сочувствовали? Ничего. Ее право принимать чужую жалость или давать жалельцу по мордам.

- Так где мой муж? - нагнал меня слегка сердитый голос, стоило только сделать несколько шагов прочь от лагеря.

Вот ведь, не мог спокойно наслаждаться минутой спокойствия и тишины! И надо было мне лесть к ним в души? Чего, спрашивается, понадобилось, а самое главное - ЗАЧЕМ?

Обедали мы в полной тишине. Агаи сидел, отвернувшись от меня и сгорбившись, словно на его плечи давил груз тяжелых забот. Танита задумчиво смотрела вдаль, должно быть пыталась рассмотреть свое будущее. Одна Морра дрейфовала между нами как весенняя льдина, по очереди присаживаясь то на одни, то на другие колени.

Я вздохнул - настроение окончательно стало паршивым.

Ничего, вот остановимся на ночлег, поговорю с ребятами серьезно и спокойно, объясню все. В конце концов, имею я право на ошибки или нет?

Успокоив себя таким рассуждением, я выпрямился, встал, и последний раз бросил взор в сторону мелькавшей вдалеке среди леса дороги.

Пора.

А беспокойство ведь так и не ушло, и даже напротив - усилилось.

Странно… Почему?

- Агаи, куда ты ходил? - вопрос вырвался сам собой.

Сирин насупился, весь его вид говорил 'тебе какое дело', но аптекарь был вежливым юношей и поэтому вслух сказал другое, - За дровами.

Ну да, ну да, за дровами, то-то всего одну лишь ветку принес. Не умеешь ты братец врать!

Я не стал говорить колдуну, что не верю его объяснению и с вопросами приставать, выводить на чистую воду тоже не стал. Хватит одной истерики, наверняка отходил всплакнуть. Вон и глаза до сих пор красные.

То, что я в очередной раз допустил промах, сначала залез, куда не надо со своим любопытством, а потом когда требовалось настоять, предпочел замять вопрос, я понял позже.

Еще целый день мы ехали по лесу, чередующемуся с лугами, а потом настала пора снова вернуться на тракт по узкому бугристому участку. Он зеленым языком тянулся между двух болотистых низинок, заросших тростником и молодой ветлой. Дорога казалось пустынной, как никогда. Солнце клонилось к закату, и мы пришпорили коней - хотелось успеть до темноты к переправе.

А то знаю этих паромщиков - утром пока докричишься, пока они со сна глаза протрут, да еще решат подождать, когда народ подтянется… В общем, раньше полудня на тот берег не попадешь.

Меня точно кнутом сзади подстегивали, как я спешил.

Мы почти миновали широкое поле перед прибрежным лесом, когда прямо из-под лошадиных копыт метнулась здоровенная змея, выползшая погреться на теплую дорогу. Эта гадина и спасла наши жизни.

Лошадь аптекаря взбрыкнула, Агаи закричал и вылетел из седла, свалившись в заросшую травой ложбинку, мой жеребец встал от испуга на дыбы, и стал заваливаться в сторону, хрипя.

Единственное, что я успел - освободить ноги из стремян и прыгнуть в сторону канавы, моля о том, чтобы животное упало не на нас.

Лошадь Таниты попросту развернулась и поскакала назад, унося матерящуюся всадницу прочь от страшного места.

Наверное, Ирия выделил кого-нибудь из богов рангом пониже, чтобы присматривали за нами. Сложись все по-другому и не уйти нам с тракта живыми. Во всяком случае, кое-кому точно пришлось бы умереть, а так…

Я ощупал Морру - вроде бы успел ее закинуть поверх себя, но мало ли…

Малышка смотрела на меня круглыми от испуга глазами, ее широкий рот искривился, но она поджимала губы, чтобы не зареветь.

Вот ведь, молодец, чувствует, когда нельзя!

Я осторожно переложил ее на землю, показав знаком, что надо молчать, и подполз к недвижно лежащему аптекарю.

Он дышал неровно, на груди, вокруг рваной дыры и торчащего из нее арбалетного болта расползалось красное пятно.

Плохо дело!

Когда, наконец, удалось разорвать одежду и обнажить саму рану, мне стало не по себе: из нее торчали осколки ребер, а вокруг болта пузырилась кровь.

Вот сволочи - легкое пробили! Еще чуть-чуть левее и не стало бы птицы сирин на свете. Да и сейчас шансов выжить минимум. Особенно если дальше сидеть в этой канаве.

И ведь не высунешься, успели, поди, перезарядить то. И не поговоришь. Если сразу стрелять начали, значит, живыми мы не нужны. Стрелков точно два - мой конь бился на дороге в предсмертных судорогах. Зато он спас мне жизнь. Выберусь, воскурю благовония в храме в его честь.

- Агаи, - я позвал раненого, попутно прижимая к ране платок в попытке остановить кровь. Волшебник замычал и дернулся от боли.

Прости, друг, но мне снова придется тебя побеспокоить.

- Твоя жена понимает ваш язык?

Волшебник дуть слышно выдавил, - Да.

На губах тотчас выступила красная пена.

Ну, как же ты, парень, а? Чтоб этих стрелков в загробном мире демоны пять веков по очереди имели!

Я посмотрел на малышку, которая по-прежнему лежала ничком, не поднимая головы.

Хорошие у нее задатки, правильные.

- Мора, скажи тете Таните, чтобы она не вздумала к нам приближаться, на дереве стрелки!

Девочка послушно зачирикала, как оказалось, вовремя. В дальних кустах мелькнуло и замерло пятнистое пятно.

Что у нас там было…

Я закрыл глаза, вспоминая последнюю картинку.

Справа точно росли сосны, слишком голые, чтобы на них устраивать засаду. Я бы заметил, непременно заметил пятно, выбивающееся из общей картины. Слева? Слева у нас… А вот слева у нас… тоже сосны. Такие же… Кроме одного дерева. Оно стоит чуть в сторонке и его ветви разлапистые, да и… не сосна это, кажется.

Я скривился, придется рискнуть, проверить. Могут подстрелить, конечно, но…

Быстро высунул голову и снова сел.

Точно, дуб. А до него кустарник. Если Танита стороной пройдет, а я отвлеку стрелков…

- Морра, девочка моя, посвисти еще немного тете.

Как она разделалась с теми, кто сидел на дубе, не знаю, занят был - прямо за деревом обнаружилась небольшая компания, жаждавшая нашей смерти.

Разбойники, ожидая сигнала от арбалетчиков, спокойно сидели на корточках, лениво переругиваясь из-за предстоящего дележа.

Вот же, гумызники неумытые, не убивши волка, шкуру делят!

Они совсем не ждали, что жертвам удастся добраться живым: стрелки у грабителей действительно хороши. Вот только бегаю я быстро, а арбалет еще и зарядить надо.

Так что пока я зайцем скакал по дороге, пытаясь увернуться от летящих в меня тяжелых и коротких арбалетных стрел, рош-мах прокралась в обход по кустам, и с таким рявом взлетела по дереву, что стало понятно… Пленных не будет.

Вопли боли и ужаса, так неожиданно раздавшиеся сверху, заставили подельников вскочить на ноги. Однако убегать мерзавцы не стали, видно понадеявшись на численное преимущество. А зря.

Пришлось на ходу прикидывать, кого из татей лучше оставить в живых: информация нам не помешает.

Выбор пал на главаря. Он, как и положено сначала отдавал приказы, а потом быстрее всех сообразил, что пора уносить ноги. Да только кто ж ему даст?

К этому времени оборотень уже загрызла стрелков, спрыгнула с дерева и рванулась за убегающей добычей.

- Не убивай! - крикнул я вслед, следя за вращением здоровенного меча супротивника.

И где это ты, паря, двуручник откопал?! Уж лучше бы дрался дубиной, по всему видно, она тебе привычнее.

Я отпрыгнул в сторону, уходя из-под удара железного монстра, который иначе как двумя руками и не удержать, и пока его хозяин пытался совладать с инерцией да приготовиться к защите, рубанул по его открытому плечу и толкнул заваливающееся тело на второго противника. Тот от растерянности схватил падающего товарища в объятья, а я спокойно долбанул тяжелым навершием по вражеской голове.

Так вояки и рухнули на землю, не разжимая рук.

Опасное это дело, драться без шлема - череп второго разбойника раскололся, как гнилой арбуз.

Убедившись, что покойники не оживут, я беспокойно поискал глазами Таниту, без особой надежды на то, что ветер донес рош-мах мой приказ.

Как ни странно, она услышала. И повела себя как самая обычная кошка: стала развлекаться, гоняя перепуганную 'мышь'.

Когда я подошел к оборотню, мужик лежал на земле прижатый двумя тяжелыми лапами с выпущенными на всю длину когтями. Притом одно лапка находилась у горла пленного, а вторая - придавливала другое важное место, вокруг которого расплывалось постыдное мокрое пятно.

Да ты братец еще и трус?!

Охотница, почувствовав лапой липкое тепло, вскочила, с отвращением фыркнула, сморщив нос и оголив белоснежные клыки, а потом отошла в сторону и стала скрести испачканной лапой землю.

Я тщательно связал главаря его же веревкой, а потом побежал к Агаи, оставив Таниту сторожить мерзавца.

По мере приближения к канаве шаг сам собой укорачивался, если честно, я не рассчитывал найти парня в живых, уж больно плохо выглядела его рана. Однако волшебник еще не умер, более того, он даже пытался встать! А о ране на груди напоминал только звездчатый красный шрам.

Что за… чудеса? А болт кто вырезал?!

И тут я вспомнил про Морру и первые сутки нашего знакомства. Поискав девчонку взглядом, я обнаружил ее рядом с трупом лошади. Кажется, ребенок собирался оживить моего коня. Морра держала ладошки вокруг стрел и те, сами, словно их кто-то толкал изнутри, вылезали из тела животного!

Увы. С лошадью чудо воскрешения не удалось. Уж не знаю почему, наверное, детских силенок не хватило.

Жалко, второй конь за месяц. Эдак никаких денег не напасешься.

Я снял с животного уздечку и седло, свободной рукой подхватил еще очень слабого волшебника и потащил этот груз под дуб. Танита чуть не кончила пленника, увидев в каком состоянии пребывает ее супруг.

На лице разбойника появились глубокие кровоточащие полосы, и он истошно завизжал.

- А ну тихо, - приказал я, - Давай, выкладывай, почему собирались нас убить, иначе разрешу ей сделать с тобой все, что киска пожелает. А желает она сейчас только одного - чтобы ты умирал очень медленно!

От этой угрозы наш источник информации закатил глаза в глубоком обмороке.

Твою ж мать! Так мы под этим деревом до утра просидим!