Луны хорошо освещали сцену грядущего представления, давая героям, в полной мере оценить друг друга. Мужики подходили к нам с вальяжной уверенностью в собственных силах, поигрывая тяжелыми дубинами, окольцованными железными полосами.

Молодые, лет двадцать шесть старшему, не больше. Рубашки распирают во все стороны бугристые мышцы - дурная силушка прет. Волосы зализаны, маслицем удобрены, еще чуть-чуть и оно по лицам потечет. И здоровые какие… Прямо битюги мохноногие. Шерсти на конечностях, конечно не видно, но наверняка имеется, уж больно лица зверообразные. Специально таких подбирали, что ли?

- Гуляем, юноши? - поинтересовался я, оттесняя сирин к забору.

Если по нему хоть раз угодят дубинкой, не миновать мне или трупа, или спутника с переломами.

Чувствуя суету за спиной, я прошипел не оборачиваясь, - Колдовать не вздумай!

Если его волшебство настолько приметное, то нечего светить им, пока за пределы Наорга не выберемся.

- Хто из вас охранник?

А оно еще и говорить умеет…

- Я, мил человек, я, правильно думаешь, - одобрил приближение самого крупного из парней.

Дубина в его руке взмыла вверх, готовясь обрушиться на мою персону.

Хороший такой замах, если попадет, мокрого места не останется.

Как неудобно, что за спиной болтается обуза в виде хрупкого волшебника, без него было бы намного проще.

Пришлось просто шагнуть в последний момент в сторону и врезать рукоятью меча чуть ниже скулы.

Удар получился смачным, кость хрустнула и челюсть съехала набок. Второй удар, уже кулаком, размозжил переносицу.

Противник обмяк и осел на землю, схватившись за лицо. Я перехватил из ослабевших рук дубинку: не позорить же меч этим боем.

Свой клинок я перебросил Агаи с грозным приказом рубить в капусту первого, кто к нему сунется, и с надеждой, что он не воспримет эти слова серьезно, иначе покалечит себя, чего доброго.

Товарищи пострадавшего, благоразумно отпрянувшие в стороны в самом начале драки, очнулись и слаженно взревев, кинулись на меня всем скопом, сильно размахивая оружием холопов.

Эдак, они друг друга сами поубивают!

Моя дубинка, словно живая, выписала хитроумную восьмерку над головой и обрушилась на ближайшего противника.

И пошло у нас веселье… Три нападавших оказались никудышными бойцами, я быстро вывел их из строя, оглушив ударами по головам. А вот два оставшихся оказались серьезными противниками. Они не полезли сразу в драку, а выждали, выпустив вперед горячих неумех, определяясь с возможностями недруга, и теперь успешно отражали удары. Правда молодцам, в свою очередь, тоже не удавалось изувечить ворога - удар держать я умел.

По улицам разнесся частый стук, словно кто-то от нечего делать со всех сил колотил о полено поленом. Громкому стуку вторила отборная площадная ругань и тихое сопение. Похоже, эти остолопы были уверены в легкой победе и теперь здорово злились на неожиданное промедление.

Верные холопы, им явно не впервой участвовать в подобных делишках.

Затейник, однако, мой дядя. Или может все-таки - затейница?

Не известно, сколько бы продолжалась эта забава, если бы не одно обстоятельство: не выдержала ременная петля на одной из дубин. Парень не смог вовремя сориентироваться и потерял оружие. Оно улетело через забор в чужой сад, оставив своего хозяина в полной растерянности, за которую он тут же поплатился. Еще одно тело шмякнулось в придорожную траву.

Оставшись один на один, последний боец втянул голову в плечи, сделал два шага назад, а потом развернулся и рванул прочь.

Бежать хотим? Ничего у тебя, братец, не выйдет!

Дубина, пущенная вдогонку, нашла свою жертву и звучно приложилась отделанным железными полосками концом к затылку.

Молодчик пробежал по инерции еще несколько шагов, а потом растянулся на земле.

За спиной раздался осторожный шепот, - Дюс, ты же их не убьешь?

Ну и мнение обо мне сложилось у сирин… Начинаю чувствовать себя кровожадным монстром. А всего то - один повешенный без единогласного одобрения.

Все равно перевес голосов оказался бы на моей стороне. Единственное, в чем мы с оборотнем разошлись, так это в способе казни.

И когда только Агаи спустится с небес на нашу грешную землю?

Я подавил вздох и приказал, - Помоги связать и займи у трактирщика повозку, надо отвести этих красавцев в замок.

Я не стал сопровождать тяжело нагруженную телегу обратно в дяде, а заставил написать Агаи короткую записку: 'Сударь передаю Вам этих людей, напавших на нас по дороге к постоялому двору. Знаю, что Вы поступите с ними по законам нашего королевства. В свою очередь обещаю, что если нам еще встретятся разбойники, обойтись с ними согласно королевскому указу и собственной совести. Прошу извинить за беспокойство, Ваш покорнейший слуга, купец из Лоед Агаи Диту.'

Не знаю, какие чувства вызвало у дяди прибытие телеги с повязанными слугами и эта записка, но из деревни мы выбрались без проблем, и до самых границ с Пустошью нас больше никто не тревожил. Правда и слов благодарности за 'поимку' преступников мы тоже не дождались.

Плотный, упругий, сложно живой, натиск ветра застал нас врасплох, вынудив отвернуть головы в сторону и прищуриться. Он пропал так же неожиданно, как и появился, стоило только проехать едва видную границу из невысоких серых валунов.

- Пустошь нас предупредила - мы ступили в ее владения, - усмехнулся я, и поймал удивленные и недоверчивые взгляды спутников.

Не верят. Как будто есть резон обманывать. Ладно, им еще предстоит прочувствовать всю прелесть этого края.

Я тронул сапогами лошадиные бока, конь послушно прибавил шагу, хотя особого энтузиазма выбранный маршрут у него не вызвал.

Здесь нет накатанных дорог, только звериная тропа, где в высохшей под лучами солнца дождевой луже отпечаталось множество следов. Некоторые из них вызывали оторопь и страх одним своим видом. Чего стоят, например, вон те, размером в два мужских кулака, с тонкими полосками выступающих длинных когтей.

Агаи нервно озирался, словно боялся нападения, но, не смотря на явный страх, в его взгляде появилось новое выражение: ожидания необычного, грядущих приключений и событий.

Вот чудик. Сразу видно - человек вырос в безопасности и спокойствии небольшого города. Хотя, с другой стороны, о каком спокойствии может идти речь, если сирин приходилось таиться всю жизнь?

А Танита напротив, напряглась, свесилась с седла настолько, насколько позволяло чувство равновесия и сидящая впереди малышка.

Ноздри рош-мах широко раздувались, зрачки глаз вытянулись вертикально. Девица явно предпочла бы путешествовать в кошачьей ипостаси.

Потерпи, красавица, вот минуем последние людские поселения, тогда и побежишь на своих четырех.

Не только монстры жили в этих проклятых землях, сюда стекались отбросы общества, те, кому возвращение в Наорг равнялось смерти: преступники, беглые крестьяне, колдуны всех мастей, уцелевшая в расправах оппозиция. Кто-то объединялся в группы, подобные стаям диких зверей, кто-то селился наособицу, отгораживаясь от мира стеной из заклинаний. Иногда им удавалось прожить довольно долго.

А еще, совсем недавно, сюда пришло неведомое племя, оголодавшее, свирепое, беспощадное. Это из-за них мой родственник вынужденно восстановил крепость, после того, как они вырезали пару его деревень почти вчистую.

Эти сведения я получил у трактирщика, который проникся ко мне сильным уважением, после погрузки шести здоровенных связанных мужиков. Если верить его информации, то… Мы как раз сейчас едем по тем землям, где обжился пришлый народ. Значит, скоро наткнемся или на них, или на следы их проживания. Второе предпочтительней.

Следы попались раньше. Сначала нахлынула тлетворная вонь разлагающейся плоти, потом… потом мы увидели ее причину.

Большое поле, сплошь заваленное человеческими останками. Такое впечатление, что сюда стащили остовы с нескольких погостов. Трупы разной степени свежести: от обглоданных хищниками, обмытых дождями, выбеленных летним солнцем голых костей, до вздувшихся, свежих останков максимум недельной давности.

На краях трупного поля, по четырем сторонам света торчали длинные колья с нанизанными на них телами.

Не смотря на стаю голошеих птиц, которые поленились даже слететь в сторону при нашем приближении, и облизывающихся в стороне противных, похожих на короткомордых облезлых собак, животных, мертвецов валялось столько, что обычные падальщики с ними не справлялись.

- Что это?

Ужас, прозвучавший в негромких словах, заставил меня обернуться к волшебнику. Сирин по цвету сам теперь напоминал не очень свежего мертвеца.

- Кладбище, - ответила рош-мах.

Вот уж не ожидал, что девица разбирается в подобных вещах… Интересно, откуда такие познания?

- А ты откуда знаешь? - озвучил мою мысль волшебник.

- Там, где я родилась, одно из племен считало, что богам будет угодно, если враги останутся гнить не погребенными.

Брезгливость исказила красивую мордашку оборотня, сделав ее неприятной.

- Не морщись, Танита, тебе это не идет, - усмехнулся я, - Лучше расскажи, что представляет собой такой кровожадный народ.

Рош- мах пожала плечами, -Обычные воинственные варвары. Я ребенком была, не помню мелких подробностей.

Да уж, охренительно много поведала. Придется по ходу соображать, если мимо проскользнуть не получится.

Зря они, конечно, трупы не захоронили. На мертвечину тут много желающих, самим жить станет трудно. Даже не трудно, а невозможно, если только…

- Агаи…

Я поискал взглядом аптекаря, тот спешно колдовал, чертил одной рукой прямо на луке седла рунные знаки, а второй прижимал платок к носу.

Да вонь отменная, с непривычки можно в обморок упасть, особенно дамам. Хорошо они у нас не особо нежные. Оборотень хоть и морщится, но терпит, а малышка… Интересный ребенок… Другой бы на ее месте давно ревел от страха, а она только обеими руками зажала нос и губы, чтобы не так пахло и глазеет по сторонам.

- Чем занимаешься? - поинтересовался я у волшебника, когда тот облегченно вздохнул и оторвал, наконец, взгляд от седла.

Сирин смущенно улыбнулся, - Да так, защиту от запаха колдовал.

И тут же предложил, - Хочешь, и тебе сделаю.

- Спасибо Агаи, как-нибудь перетерплю, - пришлось отказаться от заманчивого предложения.

Мне, конечно, тоже не нравился 'аромат' мертвечины, но здесь обитают существа, о приближении которых ты узнаешь только по запаху, так что с насморком в Пустошь лучше не ходить.

А для сирин у меня все-таки нашлось задание, - Ты лучше посмотри, огорожен ли этот могильник волшебством, или они просто трупы в кучу свалили?

Вопрос не праздный, если ничем не защитили, то за время существования могил, на дармовой плоти наверняка расплодилась куча монстров, встреча с которыми не предвещала ничего хорошего. Но они хотя бы будут сыты и, может быть, поленятся гоняться за живой и еще шустрой добычей, а вот если защита, все-таки, наведена… Тогда нам надо убираться отсюда резво и быстро, иначе с темнотой существенно прибавится забот. Запах давно привлек внимание всей голодной окрестной нежити, а уж как ее рассердила невозможность покушать…

Волшебник натянул поводья, останавливаясь, прикрыл глаза и сосредоточился на видной одному ему картине.

- Да, есть, - подтвердил мои опасения юноша, - Много и разной.

Увы, всегда не может везти. Что за дурной народ тут поселился?! Это надо же так себе жизнь усложнять! Как они только до сих пор не вымерли, с таким то поклонением богам. Интересно, а своих мертвых они как хоронят? Надо будет спросить у рош-мах на досуге, а сейчас…

- Убираемся отсюда! - приказал я и перевел лошадь в галоп.

Животное припустило с великой радостью, видно чувствовало, что место не подходит для долгой прогулки

Виновники нашей спешки объявились внезапно, вынырнув почти под самым храпом лошадей. Испуганные кони повставали на дыбы, и пока с ними справлялись, нас успели окружить плотным кольцом невысокие коренастые люди, с нечесаными патлами ниже плеч и лицами частично закрашенными синей и белой глиной.

Одно радовало - нападать, они, похоже, не собирались: лики хоть и смотрелись сурово, но во взглядах больше любопытства, чем вражды. Особенно когда они смотрели на Таниту. Точнее сказать - пялились, притом с откровенным интересом.

Наконец, вперед выступил самый кряжистый дикарь и медленно заговорил, с трудом подбирая слова, - Ехать, маглук ждать. Тепно - плохо.

Плохо, а кто бы спорил. Когда темно, здесь всегда плохо.

Я кивнул головой, и подтвердил наше согласие уверенным, - Ехать, темно - плохо.

Синемордый красавчик сипло гикнул пару слов, его люди быстро перестроились и припустили бегом, впрочем, кольцо вокруг нас они так и не разорвали.

Гости или все-таки пленники? Ладно, поглядим, что дальше будет.

Поселение оправдало ожидания: высокая ограда из кольев в два ряда, первый направлен острым концом к Пустоши, второй смотрит вверх, ну и, естественно, без украшений из отрубленных голов и полусгнивших остовов они обойтись не смогли. Странное у них чувство прекрасного, но Фириту понравился бы такой элемент архитектуры.

Дома невысокие, бревенчатые, наполовину вкопаны в землю, даже не дома, а землянки, с заросшими дерном крышами. Окна - как бойницы на стенах, узкие, затянуты бычьими пузырями. Такое впечатление, что общинные. Ни одного забора вокруг, оградки или хотя бы плетня.

Нас спешили и проводили в большой деревянный сарай, оказавшийся жилищем главного 'маглука', уж не знаю, кого это слово обозначает: вождя или колдуна. Судя по развешанным атрибутам - все-таки колдуна.

Я с интересом прогулялся вдоль стены, разглядывая ее.

Точно - колдуна! У вождя веники из трав и сушеные тонкие лапы, то ли крыс, то ли ящериц, болтаться не будут. Правители сходных племен, как правило, вешают сушеные головы, отрубленные руки или скальпы врагов. Хотя…

Я покосился на испятнанную кровью, ухоженную гриву волос, снятую то ли с женщины, то ли с придворного франта: слабый запах духов можно было уловить даже на расстоянии.

Мда… Добрые люди… Как бы не пожалеть, что рядом с кладбищем ночевать не остались.

Дверь распахнулась, через порог ступил пожилой мужчина. В отличие от своих воинов, он выглядел ухоженным: лицо вымыто, расчесанные волосы забраны назад, и несколько прядей закручены на затылке вокруг желтоватой заколки. Выбрит гладко. Одежды чистые, двухслойные. Нижняя - белого цвета рубаха из домотканой холстины, верхняя - подобие плаща из коричневой шерсти.

И в лице ничего демонического: крупный нос с горбинкой, неяркие зеленые глаза, щеки уже по-старчески впалые.

Ну, словом, обычный человек. Только заколка странная… Что-то напоминает.

Я присмотрелся и вздрогнул.

Чтоб я сдох! Да это кость! Притом человеческая! Кажется, фаланга большого пальца.

Колдун /или жрец?/ уверенно прошел к тяжелому стулу, не здороваясь и не обращая на нас никакого внимания, уселся, и только потом окинул моих притихших спутников тяжелым взглядом.

В последнюю очередь он обратил свой взор на меня, зато сразу признал главного и жестом указал на пустую скамью, сопроводив жест вполне внятной фразой на языке Наорга, - Садись белоглазый, поговорим о выкупе.

Твою мать! Я тебе старый раз…, поговорю и о выкупе, и о здоровье и о погоде, заодно. Разбойничек тощебрюхий. И 'белоглазый' тебе еще аукнется!

Скамья прогнулась под потяжелевшим от злости телом. Я зацепил ногой и пододвинул маленький табурет, нахально водрузив на нее свои конечности, и улыбнулся, - Что же ты дорогой, не накормил, не напоил, а уже о деньгах речь ведешь.

Колдун шевельнул бровями, нехорошо усмехнулся и насмешливо заявил, - Хороший хозяин не обидит случайного гостя требованием золота за кров и еду, добрый гость сам отблагодарит за оказанное гостеприимство.

Вот оно как… Ну-ну.

- И что нынче стоит благодарность?

Улыбка стала шире, еще чуть-чуть и уголки губ окажутся близ ушей. За моей спиной, кажется, перестали дышать.

- Мне нравится она!

Сухой палец ткнул в сторону рош-мах.

Во дурак!