Сирин встретил победителей нежити, сидя на порожке. Вид у него был еще болезненный, да и не удивительно, столько крови пустили.
Может от общей слабости, а может от нахлынувших в одиночестве тягостных дум, выглядел волшебник потерянным и грустным. Правда, узрев нашу честную компанию, он встрепенулся, расцвел улыбкой и поспешил на встречу к своей благоверной. А та, жалобно мяукнув, прямым ходом направилась к колодцу.
Через пять минут мы имели удовольствие лицезреть умилительную сцену купания огромной кошки. Чистюля-аптекарь извел все запасы мыльного раствора отшельника, превратив рош-мах в пенную гору, отливающую на солнце радугой.
Он тер ее с таким усердием, словно решил заменить пятнистый окрас подруги на белый.
Танита покорно сносила бесцеремонное обращение со свой шкурой и только недовольно щурилась, когда мыльный раствор попадал в глаза.
Сначала я не мог понять, почему оборотень не перекинулась в человека, но потом заметил, сколько удовольствия получает от этого процесса парочка, и улыбнулся про себя.
Под конец банных процедур рош-мах расшалилась и стала вести себя как обычная игривая кошка. Она ловила руку сирин, прихватывала ее зубами, охотилась за мочалкой, а под конец, так активно встряхнулась, что окатила старательного банщика брызгами с ног до головы. Так что после ее купания парню пришлось мыться.
Купался Агаи в страшной спешке, постоянно оглядываясь на дом, куда ушла перекидываться рош-мах, и явно горел надеждой с ней уединиться.
Болезненная слабость волшебника под напором любовного желания исчезла без следа.
Мы с отшельником понимающе переглянулись и по молчаливому согласию остались во дворе, а вот Морра по обыкновению всех маленьких детей, ту же побежала следом за Агаи.
Я, представив вытянувшиеся от огорчения лица влюбленных, перехватил девочку за талию, усадил к себе на колени и спросил, - Вырезать тебе еще одну куклу?
Морра радостно кивнула. Она не расставалась с подарком отшельника ни на минуту и мысль о том, что появится вторая игрушка, явно пришлась королеве пророчества по душе. Про Таниту благополучно забыли.
Короткие, торчащие во все стороны вихры малышки щекотали мне подбородок, когда она, тихо чирикая и посвистывая, с деловым видом тыкала пальцем в выбранную Унном для нас коряжку, и без всякой обработки здорово напоминавшую человечка.
Я не великий столяр и нож привык использовать для других целей, так что кукла в итоге получилась страшненькой, но Морра осталась довольна. Она перебралась на траву, и занялась возведением для своих игрушек дома из палочек, используя меня в качестве главного помощника. Я послушно выполнял нехитрые просьбы, удивляясь, что могу получать от этого занятия удовольствие.
Унн, глядя на мои старания, добродушно хмыкнул, - Вот уж не думал, что ты с детьми станешь возиться.
А кто думал? Меньше всего я сам.
Отвечать было лень. После возвращения накатила какая то нега. То ли это был отголосок скинутых забот, то ли общее настроение подействовало, но я только пожал плечами.
- Что тебе в них? - немного помолчав, спросил отшельник.
Второй раз пожимать плечами значило обидеть старого знакомого, пришлось признаться, - Не знаю. Так получилось.
- Ты смотри, осторожнее.
Неожиданная забота Унна, не склонного к подобным сантиментам, заставила меня посмотреть ему в глаза. Странная тоска обесцветила радужку отшельника, поменяв ярко-голубой цвет на обычный серый.
Не договаривал и темнил мой старинный приятель, пришлось спросить самому, - Ты что-то чувствуешь?
Он только вздохнул, страдальчески выгнул брови, утер рукавом рот и неохотно пояснил, - Неприятности за тобой по пятам идут. Из-за твоих спутников. Которых ты уже считаешь друзьями.
Так вот что его волновало - неприятности. Да они со мной с первого выдоха, а точнее с самого зачатия. Может, наоборот впервые в жизни, какая-то цель появилась, и люди, за которых я по настоящему волнуюсь!
Эта мысль привела меня в изумление. Она рушила незримую стену, возведенную в раннем детстве, опровергала позицию - Я вам не нравлюсь, а вы мне и вовсе до одного места, будем жить рядом по принципу 'ты мне, - я тебе'.
Пытаясь осознать, не погорячился ли, я повторил крамольную мысль вслух, проверяя, насколько она режет слух.
- Вот видишь, - усмехнулся Унн и подытожил, - Веди себя осмотрительно и старайся следовать нехитрому совету: самая важная персона для мира - это ты сам.
Хорош советчик, на себя бы посмотрел, принимает у себя совершенно незнакомых людей, да и нелюдей тоже.
- И еще, - Унн замялся, словно ему не нравилось то, что он собирался мне сказать, почесал растопыренной пятерней затылок, вздохнул, как больной медведь и выдавил - Ты уж постарайся больше ко мне с женщинами не приходить!
Вот так. В принципе, я ждал этой фразы. Еще одно правило, вернее не правило, а пожелание, ведь хозяин заветной избушки прекрасно понимает - если прижмет, я явлюсь к нему даже с двумя десятками женщин. Больше, пожалуй, в его доме не уместится.
- Хорошо, Унн, я постараюсь.
А что еще можно сказать?
Лес становился все гуще, постепенно превращаясь в непроходимую чащу, исчерченную во все стороны тропами.
Как же он мне надоел за восемь дней, а самое главное, восемь ночей пути! Комфортных и хорошо защищенных домов, как у отшельника нам больше не встречалось. Приют давали такие же одиночки как Унн, в основном не очень сильные колдуны. Агаи в благодарность укреплял их хижины новыми защитными заклинаниями.
Спалось всем кроме Морры во время таких остановок плохо, а я так и вовсе, на крайний случай, не ложился.
Слишком зыбкой и ненадежной, по моему мнению, были наши убежища. А может, мне это казалось, ведь жили в них как-то люди до нашего прихода.
Только с рассветом я заваливался часа на два, пользуясь моментом, пока народ встает и собирается в дорогу. В итоге от постоянного недосыпа и усталости мои глаза стали красны, как у вампира после сытного обеда, а голова наполнилась зыбким туманом. Тело настойчиво требовало отдыха, но проклятый лес все длился и длился!
По счастью все когда-нибудь кончается. Сегодня ближе к обеду мы, наконец, доберемся до предгорий, а к вечеру успеем подняться туда, где нас ждет полноценный отдых. Но это к вечеру, а пока приходилось оставаться настороже. Этот лес, он очень недобрый в любое время суток, даже днем.
Мне все время казалось, что за нами следят чужие глаза. Один раз даже уловил неяркие красные огоньки в густых зарослях папоротника, но они тут же погасли, едва почувствовав внимание.
Да, совсем гнилой лес, нехороший. Стволы обросли мхом и похожим на седые волосы лишайником, из грибов - только твердые сероватые наросты на соснах, застывшие грязной пеной. Птиц не слышно, мелкого зверья не видно. И бурелома много! И кроны слишком густые, плотно смыкаются над головами, превращая ясный погожий день в неприятный сумрак.
Мой маленький отряд давно притих: всех тяготил затхлый воздух и настороженная тишина. Даже лошади жались друг дружке, испугано кося на седоков и норовя сорваться в галоп.
Я бы сам с удовольствием дал им волю, да только нельзя. Давящий страх настолько велик, что животные могут совсем потерять разум и покалечится, а то и вовсе - унести всадника в неизвестном направлении. Не хватало потом рыскать по опасным дебрям в поиске потерявшегося.
Склон постепенно задирался вверх, уводя все выше и выше. Где-то далеко впереди синел кусочек неба, даруя надежду, что скоро мы все-таки покинем эту негостеприимную чащу.
Наконец показался просвет: лошади вынесли нас на большую поляну. И хотя за ней снова маячила стена из деревьев, она уже не казалась слишком плотной и темной. Да и лес поменялся: прибавилось берез, дубов и /что особо радовало/, самого замечательного и необходимого дерева в Пустоши - осин.
У меня словно гора с плеч свалилась.
Это надо же, как я, оказывается, подспудно боялся, что не минуем безбедно этот отрезок пути!
Но если я перевел дух незаметно, то Агаи своих чувств скрывать не стал.
- Ух, - выдохнул сирин, достал платок и промокнул вспотевший лоб, - Ну и местечко… Знаешь, Дюс, я думал, мы там навсегда останемся!
- Да тебе то что, - усмехнулся я, - Перекинулся, взлетел повыше, глядишь, и уцелел.
Мне кажется, волшебник даже растерялся от такой идеи.
- Ты что, правда, так думаешь?
Агаи обидело предположение, что он может бросить нас и спастись бегством.
Идеалист наивный, мальчишка, не способный трезво мыслить. А я циник и твердокожее существо, мог бы догадаться, как он отреагирует. Придется теперь выкручиваться.
- Думаю и приказываю поступить именно так. Решай сам, где удобнее колдовать - в самой гуще свалки или в безопасности? Да и у меня станет меньше причин для волнения, а девочку мы с Танитой как-нибудь прикроем.
Резкий тон подействовал на волшебника отрезвляюще, он покраснел и отвернулся, пряча взгляд, и мне осталось неясно, прислушается он к разумному совету или поступит по-своему.
- Я думал ты другое имеешь ввиду, - наконец буркнул аптекарь.
Правильно думал, только я в этом не признаюсь.
Сложно иметь дело с очень чувствительным человеком, вот Танита, она бы просто меня послала куда подальше и минут через пять забыла, о чем шла речь. А этот товарищ растянет волынку обид дней на пять или чего доброго примется читать мораль.
Нет уж, увольте меня от такого счастья.
Узкая 'козья' тропа вела по склону пологой горы, стремясь к готовому нырнуть за горизонт солнцу. Густой лес остался позади, сменившись одинокими деревьями, вгрызающимися голыми корнями в каменистый склон.
Хорошо, что горы в Пустоши невысокие, старые, сглаженные прожитыми веками: нет ни отвесных круч, ни бездонных пропастей. Если бы не нежить, более благодатного места для скотоводства не найти: сплошные луга с сочной травой.
Предки Фирита не раз и не два предпринимали попытки вывести злобных тварей и расселить людей. Сулили взамен прощение всех грехов, свободу и обжитую землю в собственность. Находились отчаянные колонисты, уходившие целыми семьями покорять и заселять неизведанный край.
Даже не буду пытаться представить, что сталось с этими несчастными.
Не успели мы взобраться на седловину, зажатую между двух вершин, как раздалось сердитое ржание, и на перевал вынесся табун диких лошадей. Он промчался и исчез, оставив двух жеребцов, зло терзавших зубами друг друга в борьбе за власть.
В первый раз за все время пути нам встретились крупные животные. Верный признак того, что мы почти достигли места нашей следующей ночевки.
Как зачарованный я смотрел на борьбу претендентов на лошадиный гарем.
они бились яростно: вставали на дыбы, молотили друг друга копытами, рвали холки до крови, оглохнув от ярости и не слыша нашего приближения.
Наконец один из соперников сдался, и жалобно заржав, подгоняемый победителем, умчался прочь, скрывшись от наших взоров по ту сторону склона.
- Как красиво! - восхищенно выдохнул сирин, выражая общее мнение.
Это действительно впечатляло: два вздыбленных силуэта с развевающимися гривами на фоне неба, залитые оранжевыми лучами вечернего солнца.
Ничего, скоро еще красивее будет.
Мы спускались следом за табуном. Умные животные уже давно сообразили, где могут спокойно ночевать без страха за свои шкуры, и нам оставалось только следовать за ними.
Танита возмущенно фыркала: не нравилась ей тропа, усеянная конским навозом, а Агаи тут же пустился в расспросы, - Откуда кони?
- Да Ирия знает, - пожал я плечами, - Может, всегда здесь водились, а может это одичавшие лошади переселенцев.
- А как же они выживают?!
- Увидишь, - я не стал вдаваться в подробности, мне хотелось сделать небольшой сюрприз.
Озеро открылось неожиданно, стоило обогнуть небольшую рощицу. В его глубине отражалось синее небо с розовеющими перьями облаков.
Частично озеро скрывали деревья: из-за них не было видно маленького водопада. Зато древние клены и дубы очень красиво, подобно резной раме, окаймляли водоем. Особенно если учесть, что здесь росли в основном вирозийские клены, у которых молодая листва имела удивительно красивый алый цвет и больше походила на яркие цветы, чем на листья. К тому же стволы деревьев обвивала лиана, выкидывающая тонкие нитевидные стрелки с мелкими белыми цветами, что образовывали настоящие занавеси.
Весьма романтичное место, только свидания девушкам назначать и в любви признаваться… Правда хозяйка, что так любовно украсила свой дом, наверняка будет против. Дамы редко терпят конкуренцию в своих владениях.
Мы подъехали к маленькому, струящемуся в озеро ручейку, я спешился, опустил в него руку, и дал воде как следует омыть кисть.
- А что ты делаешь? - тут же отреагировал любопытный волшебник.
- Здороваюсь, - ответил я и улыбнулся, углядев едва заметную ярко-зеленую искорку, метнувшуюся вниз по течению.
Хранительницы встречаются разные: злые, добрые, иногда - такие как Корри, но та, что жила в этом озере была совершенно бесподобной.
Если бы меня спросили - кого я действительно люблю, я бы ответил - Мей.
Озерная фея Мей - самое прекрасное и великодушное существо на всем белом свете. Не было случая, чтобы она хоть раз отказала в пристанище или сделала плохо своим гостям, даже если они того стоили.
Правда, люди почти всегда отвечали добром на добро. До озера асраи добирались только опытные путешественники, умеющие ценить все мало-мальски хорошее в Пустоши, а тем более эту крошечную озерную фею.
Но если кто-нибудь, когда-нибудь попытается ее обидеть… Найду хоть под землей и сам накажу!
И снова, как на границе Пустоши нас встретили сложенные друг к другу валуны. За ними и простиралось маленькое озерное королевство самой хорошенькой представительницы народца асраи.
Моя кобыла прибавила шаг и легко перемахнула через камни, жеребец волшебника без колебаний последовал за ней: животные сразу чувствуют, где им будет хорошо.
Среди деревьев уже устроились на ночевку дикие лошади. Они проводили нас настороженными взглядами, а вожак даже выбежал вперед и замер, вытянув шею и принюхиваясь. Моя кобыла тут же игриво тряхнула головой и загарцевала.
Вот что называется женская натура, жеребец на стороне ей нравится больше, чем тот на котором восседает сирин.
У самого озера нас уже ожидал большой полотняный шатер для людей, и ясли для лошадей, полные овса.
Белое тонкое полотно временного пристанища чуть заметно колыхалось от ветра. Я по хозяйски, на правах постоянного гостя, откинул занавесь входа и шагнул внутрь, давая пример товарищам.
Слуги асраи накрыли для нас стол и приготовили мягкие ковры с многочисленными подушками.
Наконец то я высплюсь!
Морра обрадовалась постели не меньше меня, тут же побежала и плюхнулась на подушки. Агаи и Танита пока озирались с опасливым интересом, впрочем рош-мах почти сразу же расслабилась и впервые за эти восемь дней перекинулась в человека, не дожидаясь пока я выйду.
Всегда умиляла ее простота. Или она меня уже за мужчину не считает?
Сирин, правильно истолковав мой сердитый взгляд, покраснел вместо супруги и сказал, извиняясь, - Она не любит долго быть в шкуре.
Надо же, а мы оказывается нежные? Да ладно, что я голых женщин не видел, переживу как-нибудь.
Теперь стоило нанести визит вежливости, поблагодарить за заботу.
- Кто-нибудь пойдет со мной к хозяйке? - обвел взглядом насторожившуюся компанию.
Сначала я не понял, почему лицо Таниты резко вытянулось, но потом вспомнил чем закончилось свидание с Корри и усмехнулся - оборотень ревновала супруга. Агаи же, несомненно, хотелось присоединиться ко мне, но мялся, ожидая разрешения от жены.
Ну, ну, целомудренный ты чересчур, парень. Вредно это.
- Агаи, ты знаешь, что в этих краях встречается бикорн? - я постарался сказать эту фразу как можно серьезнее.
- А кто это? - простодушно спросил сирин, развязывая узел на дорожной сумке и не чуя подвоха.
Все с тобой ясно, юноша. Значит, легкомысленную литературу ты игнорируешь, а зря.
- Это страшный зверь, он имеет два больших рога и питается исключительно добропорядочными и терпеливыми мужьями. А самое главное, водится везде и в больших количествах, потому что пищи для него предостаточно. Смотри, как бы на твой запах не прибежал!
Волшебник сдавлено хихикнул, а рош-мах налилась краской и открыла рот, чтобы съязвить, но я опередил ее, миролюбиво предложив присоединиться к нам вместе с девочкой. Морра тут же подбежала и уцепилась за мою руку, а вот красотка только нос задрала, заявив, что останется здесь, и что наше общество ей за эти дни порядком надоело.
Было бы предложено…
И уже по дороге к выходу я не удержался от еще одной шпильки, - Знаешь, Агаи, тут также водились чиведасы. Они ели только послушных и добродетельных жен, но вряд ли получится их увидеть. Мне кажется, они давно передохли от голода!
Волшебник был уже за пределами шатра и поэтому рассмеялся во весь голос, а вот мне между лопаток врезалась пущенная сильной рукой подушка.
Говорить правду всегда опасное дело, благодарности никакой, одни затрещины.
Я обернулся, рош-мах стояла, уперев руки в бока и надув губы, но глаза ее смеялись. Впрочем, менять свое мнение она не собиралась.
Ну и зря.
Я шутливо приподнял шляпу и вышел.
Маленькая глубокая заводь, обильно украшенная цветущими белыми лилиями, желтыми кубышками и свисающими до самой воды цветущими лианами была удивительно красива. Ее прозрачные, пронизанные светом двух лун воды, мерцали таинственным светом.
Я разделся, зашел по колено в воду, дождался, пока сирин снимет с себя и Морры одежды, и потребовал от него, - Вытяни руки, я должен их связать.
- Зачем? - изумился волшебник, одарив меня подозрительным взглядом и отступив на шаг.
Смешной. Как будто если вдруг я захочу его обидеть, это поможет.
- Не доверяешь? - насмешливо вздернул бровь.
Агаи смутился и поспешно сказал, - Нет, ну что ты. Как я могу… Мне просто любопытно.
А потом подставил руки, позволяя обвить их ремнем.
- Садись, - приглашающе похлопал по одному из возвышающихся над водой валунов и сам уселся.
Агаи послушно пристроился на самый край. Чувствовал он себя неуверенно. То ли оттого, что он в одном исподнем, то ли оттого, что тело его бледно, не особо впечатляет мускулами, а руки стянуты кожаным ремешком.
Ничего, для твоего же блага, потерпишь.
Морра сразу залезла на мелководье, и принялась плескаться, как утенок.
Вода в заводи хорошо прогрелась за день и приятно ласкала уставшее тело.
- А чего мы ждем? - сирин не выдержал и минуты. Чувствовалось, что ему хочется присоединиться к девочке, ведь плавать, насколько я понял из разговора, парень не умел.
- Не чего, а кого, - назидательно сказал я и указал на приближающуюся к нам дорожку из искрящихся, переливающихся зеленым огоньков.
Круглое яркое облачко подплыло к самым ногам, а потом рассыпалось, явив взорам чудесную хозяйку озера.
Руки Агаи сами нырнули вперед, пытаясь схватить фею, но я резко дернул ремень и сирин, не удержавшись на камне, полетел в воду, окунувшись с головой.
- Нельзя хватать руками все, что тебе нравится, - едва сдерживая смех, назидательно заявил я ошарашенному аптекарю, помог встать, а потом добавил, - Знакомься, это прекрасная асраи по имени Мей, самая лучшая и самая добрая девушка на всем белом свете. И самая красивая, к тому же.
Я не врал. Крошечное чудо размером в пол локтя, было само совершенство. Нежное личико сердечком, огромные темно зеленые, нечеловеческие, миндалевидные глаза, полные веселья и жизни, густые блестящие волосы, тоже зеленые, полупрозрачная светящаяся кожа, длинная шейка, ну и ниже, тоже все идеально. Только вместо ног длинный хвост, покрытый серебристой сверкающей чешуей, да между пальцев рук перепонки.
И почему только в наших реках живут поганые людоеды, а не этот народец?
Чарующий звонкий голосок, словно хрустальный колокольчик, раскатился смехом.
- Дюс! Как я тебе рада! Ты давно меня не навещал!
- Прости, милая, - я нежно улыбнулся, - Твой дом слишком далеко, вот и не получалось выбраться. Зато я привел своих друзей.
При слове 'друзей' ремешок в моих руках снова дернулся, видно сирин не ожидал, что я когда-нибудь произнесу это слово.
Когда он заговорил, голос прозвучал хрипло от переполнявших чувств.
- Меня зовут Агаи, извините, что я пытался Вас поймать, - на этих словах парень совсем стушевался.
Зря переживает, не он первый, не он последний. Озерные феи слишком красивы, люди редко могут удержаться от соблазна держать свои лапы подальше от столь совершенных существ.
Мей снова звонко рассмеялась, она уже привыкла и не обижалась, тем более что в случае чего могла защититься. Ведь я связал сирин вовсе не потому, что переживал за фею, а потому, что жалел юношу. Неприятно и больно, когда в лицо вдруг попадает струя очень горячей воды, по себе знаю.
Интересно, но на женщин красота асраи почти не действовала, они, конечно, восхищались феями, но ловить их не пытались. Вот и наша Морра только вцепилась в мою руку, на расстоянии рассматривая маленькую красавицу.
- Ребенок, - удивилась и умилилась одновременно Мей, - Как я давно не видела человеческих детей! Целую вечность!
А потом ее глаза разгорелись, и фея попросила, - Отпусти ее поиграть со мной! Мы покатаемся на водяных лошадках.
Агаи тут же всполошился, - Ни в коем случае! Морра совсем еще маленькая и не умеет плавать!
- Не обижай гостеприимную хозяйку, она не причинит девочке вреда, - одернул я сирин.
В чем в чем, а в доброте асраи можно не сомневаться.
- Морра, останешься? - спросил я для порядка, потому что малышка уже смело шагала на глубину к фее, вызвав приступ сердечной боли у своего опекуна.
Впрочем, он зря тревожился, вода под ногами малышки стала плотной, образовав невидимую глазу ровную дорожку, а потом и вовсе превратилась в маленькую, полупрозрачную лошадь.
Девочка рассмеялась и крепко вцепилась в густую гриву. Мей уселась на другую коняшку, свесив сбоку длинный хвост, и скакуны понесли маленьких всадниц по водной глади, оставляя за собой расходящиеся во все стороны круги.
- Я приду за ребенком через час! - крикнул вдогонку сирин, явно не надеясь услышать ответ.
- Не переживай, Мей вернет Морру в полном порядке: здоровую, веселую, сытую и с подарком, - утешил я сирин, развязал путы и принялся смывать с себя дорожную пыль.
Когда еще выпадет случай поплескаться.