162. Морские скитальцы
163. Рокот морской ракушки
164. Праздный Харон
Харон – в древнегреческой мифологии перевозчик умерших через реки подземного царства до врат Аида, получая за это плату в один обол, по погребальному обряду находившийся у покойников под языком.
165. Обол
166. Ахерон
Ахерон – река в подземном царстве, через которую Харон перевозил в челноке прибывшие тени умерших (по другой версии он перевозил их через Стикс).
167. Корабль-призрак
168. Моя посмертная судьба
169. Вино Омара Хайяма
Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури (1048–1131) – персидский поэт, математик, философ, астроном, астролог. Всемирную известность принес ему как поэту цикл четверостиший («рубайат»). Долгое время был забыт, но его творчество стало известным европейцам благодаря английским переводам Эдварда Фицджеральда, опубликованным во второй половине XIX в.
170. Исход из рая
171. Светлячки
172–173. День всех душ
I
Пеласги – согласно античной традиции, догреческое население Древней Греции (юга Балканского полуострова, островов Эгейского моря, Фессалии, Эпира, Крита, западного побережья Малой Азии).
Этруски – древние племена, населявшие в I тысячелетии до н. э. северо-запад Апеннинского полуострова (древняя Этрурия, современная Тоскана) и создавшие там развитую цивилизацию.
II
Не счесть нам тех, кто варится в смоле,
И тех, кому небес даны услады,
Кто сытно ел, кто умирал от глада,
Кто, пылью став, рассеялся во мгле.
Но распустись бечевка на узле,
Что этих душ удерживает стадо,
Вернись обратно мертвых мириады —
Им не достанет места на земле.
Нет места? Опасенья иллюзорны:
Поля пусты; вечерний мрак свинцов;
И сеятель, разбрасывавший зерна,
Что хлеб родят из праха мертвецов,
Уходит прочь равниною просторной
И тает в темноте в конце концов.
«День всех душ» – день поминовения всех усопших (2 ноября) в католической и некоторых англиканских церквах. 174–175. Руины раяI
И было мне видение: вокруг
Пилоны обвалившейся твердыни;
И оникс, и рубин лежали в глине,
Тонул в песках разбитый акведук;
Был сардами усеян дикий луг;
Везде, куда ни глянь, царили ныне
И сладко пахли желтою пустыней
Меж груд камней щирица и овсюг.
И там, где ни людей, ни звуков нет,
Вдруг голова воздвиглась золотая
И диким взором глянула на свет.
«Ты кто?» За мной со смехом наблюдая,
«Последняя из душ», – она в ответ, —
«Я здесь охотно время коротаю».
II.
Недолог век узорчатой резьбы;
Бериллы стен разбросаны в осоке;
Дубовые обломаны флагштоки,
И яшмовые рухнули столбы.
Дворцы без крыш – разверстые гробы;
Агатовые храмы одиноки;
Ветра уносят риз парчовых клоки;
Топазы сгнили волею судьбы.
Реальна лишь земля: угрюмо-пег
Ее оттенок; тяжко и упорно
На ней трудиться должен человек.
Но зелен холм, долина жизнетворна;
Здесь райский амарант не рос вовек,
Но вновь и вновь зерно рождает зерна.