Наклонив голову, Стивен яростно шагал по улицам Бостона по направлению к своей конторе. Невзирая на холодную погоду, он не подумал воспользоваться экипажем. Он даже не замечал, как холод щиплет его руки, обдает своим дыханием непокрытую голову. Все его мысли были о Голубом Колокольчике – о Белл. Милой, но безумной Белл.

Боже, кто бы мог подумать, что слухи о ее сумасшествии отнюдь не беспочвенны? Но, уходя все дальше от ее дома, от балюстрады, опасно нависшей над булыжной мостовой, он знал, что Белл и впрямь сумасшедшая. Она живет в каком-то фантастическом мире в ожидании прибытия отца, который так никогда и не появится.

Он отмел предательские мысли о том, что ее слова более правдивы, чем он готов допустить, и что большинство ее проблем упираются в него. Тут он вспомнил об Адаме, который теперь так часто напивается до полусмерти в его бывшем кабинете. Его сердце закололо, но он тут же подавил это неприятное ощущение: ведь отныне Адам для него не существует.

Пока лифт удручающе медленно тащился на последний этаж, его вибрация, казалось, отзывалась во всем теле Стивена. К тому времени, когда лифт наконец достиг последнего этажа, он готов был вопить от нетерпения.

– Мистер Сент-Джеймс, – сказал секретарь. – Вас как раз ищет мистер Бэнкс.

Стивен едва расслышал эти слова. Так ничего и не ответив, он прошел в свой кабинет. Перед глазами у него неотступно стояла Белл, готовая, подобно ангелу, взлететь с балюстрады. Но ведь это было бегство. Бегство от него, от его вопросов, от его стремления заставить ее смотреть на жизнь трезвыми глазами. Почему же он загоняет ее в угол? Да только потому, что он эгоист. Да, неисправимый эгоист!

А что, если он ошибается и ее отец и впрямь существует? Что, если он ошибается и во всем остальном?

При этой мысли он даже вздрогнул. Нет, он уверен, что не ошибается. Но ведь ошибся же он в своих предположениях о муже. Возможно, его предположения об отце также ошибочны? Но нет, тут не может быть ошибки. И Белл, чтобы продолжать жизнь, должна осознать это. Если бы только она поняла…

– Мистер Сент-Джеймс!

Вскинув голову, Стивен с удивлением осознал, что стоит у окна, глядя на город. Он резко повернулся.

– Мистер Сент-Джеймс! – снова воскликнул Натан, впервые на памяти хозяина забыв о своих безукоризненных манерах. – Я нашел его! Нашел!

У Стивена замерло сердце.

– Кого нашел? – спросил он, одолеваемый необъяснимым страхом.

– Отца миссис Брэкстон!

У Стивена было такое ощущение, будто его ударили по голове.

– Он жив! И живет здесь, в Бостоне.

– Здесь? – поперхнувшись, спросил Стивен.

– Да. Даже трудно представить себе это. Живет прямо здесь, в Бостоне! Очевидно, приехал совсем недавно.

Мир, казалось, замкнулся вокруг Стивена, в его голове заметались обрывки только что услышанных слов. Его глубокое убеждение, что он во всем стопроцентно прав, рассыпалось в пух и прах.

«Боже всемилостивый, оказывается, я был не прав!»

Жестокая правда предстала перед ним во всей своей грубой, неоспоримой очевидности.

«Я был не прав. Неправильно вел себя сначала с Адамом, а затем и с Белл».

Отец Белл не только существует, но даже находится здесь, в Бостоне. Видимо, приехал ко дню ее рождения, чтобы протанцевать с ней обещанный танец. И еще Стивен понял, что в своей эгоистичной попытке завладеть не только телом, но и душой Белл он старался разрушить ее веру в отца, в котором подсознательно усматривал своего соперника, а ведь это было губительно для Белл.

Он сердито отвернулся, болезненно переживая свой эгоизм.

– Он здесь, и я…

– Подробности меня не интересуют! – резко перебил Стивен, которому не терпелось остаться наедине.

– Но, сэр…

– Позаботьтесь только, чтобы он присутствовал на балу в честь дня рождения Белл.

Едва выговорив эти слова, он осознал, что это идеальный случай исправить все допущенные им несправедливости, заново наладить их отношения. Это наилучший способ заслужить ее прощение. Если так можно выразиться, подарить ей отца, чтобы он смог наконец сплясать с ней танец, о котором она мечтает столько лет. Он едва не улыбнулся, представив себе, какое радостное изумление изобразится на ее лице, когда она увидит отца. И все же это был не повод для улыбки. Он твердо знал, что с появлением отца потеряет Белл навсегда.

– Но, сэр…

– Сделайте, как я сказал! – резко велел Стивен. – И никому ни о чем не говорите. Я хочу, чтобы это было полным сюрпризом.

Поколебавшись, Натан пожал плечами, повернулся и вышел. Оставшись один, Стивен продолжал разглядывать дома и улицы Бостона – города, который он любил сам по себе, а теперь еще и за то, что в разных его местах встречался с Белл. И он с содроганием думал, как сможет перенести ее уход из его жизни.

…На фоне черной бархатной ночи дом на Арлингтон-стрит сверкал, словно золотая драгоценность. На небе собирались темные тучи. Предсказание погоды обещало и снег, и град, и дождь. Едва ли самый подходящий вечер для приема.

Насколько хватает глаз, вдоль улицы тянулись экипажи. Бал явился важным событием в общественной жизни Бостона. К тому же бостонцам было любопытно знать, как перестроила вдова Брэкстон, о которой все слышали много странного, свой дом.

Почти все гости знали, что приглашены на празднование дня рождения хозяйки, но только Стивен и Натан знали, что все это, собственно говоря, устраивается ради встречи дочери с отцом.

Стивен стоял рядом с Белл, встречая гостей. Молодая хозяйка была в платье из светло-лилового шелка, ее фарфоровое лицо превратилось в холодную маску. Хотя она и была совсем рядом, Стивен знал, что мысли ее бесконечно далеко.

Убедить ее появиться в качестве хозяйки бала стоило невероятного труда.

– Послушай, Белл, – еще утром сказал он. – Когда все это кончится, я официально перепишу дом на твое имя. Без каких бы то ни было отговорок.

Она лишь молча посмотрела на него. Если бы только она сказала, что ей нужен не дом, а он сам! Какое-то мгновение Стивен надеялся, что она так и скажет. Но Белл, промолчав, повернулась и ушла, оставив его одного в вестибюле. Мимо торопливо проходили рабочие с декорациями, слуги проносили большие подносы с едой, а в самом танцевальном зале уже устраивались на своих местах музыканты.

«До чего же она хороша!» – подумал он, взглянув на Белл. Просто невероятно хороша! Даже отсутствие улыбки – а она не улыбалась весь вечер – ничуть не портит ее. Она не улыбнулась, даже когда сказала, что он чертовски красив, даже когда назвала его «мой пират». При этом воспоминании, таком сладостном и в то же время горьком, его сердце часто забилось. Он пожалел, что не может перевести стрелки часов назад и переделать все уже сделанное. Ее темные кудри были уложены в красивую высокую прическу, светло-лиловое платье, казалось, ласкало нежную кожу. Он отвернулся с приглушенным проклятием. Время никогда не воротится вспять, точно так же и он никогда больше не коснется ее своей рукой.

Минуты казались им часами. Тем временем гости все продолжали и продолжали прибывать. Уже успели пожаловать Элден и Луиза Эбботы, вдова Хату эй, Льюис и даже Кларисса Уэбстер.

– Будет ли Адам? – спросила Белл.

При звуках ее голоса у него так стиснуло горло, что он едва не задохнулся.

– Очевидно, нет. – Она вздохнула. – А ведь он любит тебя! И что не менее важно: он – твой брат. Ничто не должно и не может препятствовать вашей взаимной любви.

«Это все, что осталось от семьи!» – подумал Стивен. И как всегда, представил Адама в объятиях другого мужчины. Но на этот раз он почувствовал не гнев, а горькое раскаяние. В конце концов, это его вина. Он поступал с братом не так, как следовало. Если бы Адам попал в другие руки, он, вероятно, не скатился бы так низко. Да и он сам мог бы быть лучшим примером. А если бы… Возможностей было бессчетное множество, и это доказывало, что он оказался плохим воспитателем. Так и не смог стать полноценной заменой отцу.

Фундамент, на котором он стоял, искрошился еще сильнее.

– О Стивен, – глядя на него, тихо позвала Белл. Но он смотрел куда-то в сторону. Белл со вздохом повернулась к длинной веренице гостей.

– Здравствуйте, миссис Смит! Как любезно с вашей стороны, что вы изволили прийти, – произнесла она с изысканными интонациями, которые могли бы сделать честь любой бостонской матроне. Но как только гостья отошла прочь, Белл подобрала юбки, явно готовясь уйти.

– Куда ты? – спросил Стивен.

– Пойду найду Адама.

– Ты не можешь уйти. Ты должна принимать гостей.

– Сделай это за меня.

– И каким же образом я могу сыграть твою роль? Впервые за весь вечер она улыбнулась. Улыбка была печальная и отчужденная.

– Выкинь что-нибудь сумасшедшее, – посоветовала она. – Я думаю, этого будет достаточно.

И прежде чем он мог произнести хоть слово, как раз в тот момент, когда очередной гость приветствовал Стивена, она выскользнула в дверь.

Белл не только стремилась найти Адама, но и прежде всего отдохнуть. Улыбаться подряд всем прибывающим гостям было для нее занятием не слишком приятным и достаточно утомительным. Она чувствовала, что если не отдохнет, то навряд ли выдержит предстоящий ночной бал.

Белл много раз пыталась уговорить Стивена отменить прием. Однако дело не пошло дальше разговоров с Натаном и Уэнделлом. Стивен отказывался ее видеть до самого дня праздника, пришел только утром, чтобы убедиться, что она, не ровен час, не сбежала. А к этому времени было уже слишком поздно для отмены приема.

Белл поднялась на соседнее крыльцо. Уэнделл впустил ее внутрь.

– Где Адам? – спросила она.

– Его здесь нет, мадам.

– С ним нехорошо? – спросила Белл, проходя в гостиную и усаживаясь у камина, чтобы погреть руки.

Уэнделл поморщился:

– Боюсь, неважно. Я очень беспокоюсь. В последнее время младший мистер Сент-Джеймс… не в себе. Да и старший, кажется, тоже.

Белл сосредоточила взгляд на огне, пляшущем в камине.

– Вы не возражаете, если я посижу здесь немножко, Уэнделл?

– Нет, мэм. А я схожу принесу вам чаю. Время шло. Попивая чай, Белл словно зачарованная наблюдала за языками огня и забыла о приеме.

– Белл! – В дверях появился Стивен. – Ты намерена вернуться в зал или собираешься оставаться здесь всю ночь?

– У меня есть выбор?

Выражение ее лица сокрушило последние надежды, которые еще питал Стивен.

– У всех у нас есть выбор, Белл, – ответил он.

– Ты так думаешь? – Она вздернула плечами. – Не всегда, Стивен.

Он взглянул на нее, все еще надеясь получить ответы на свои вопросы, но зная, что так их и не получит.

– Пошли. У тебя полон дом гостей.

Они спокойно направились в ее дом. По пути Белл поскользнулась, и Стивену пришлось подхватить ее под руку. Оба молчали, пока Стивен не спросил:

– Адама не было дома? Белл подняла на него глаза:

– Нет, не было.

К тому времени когда Стивен и Белл вернулись в ее дом, вереница экипажей на улице значительно сократилась. Как только они вошли, Натан схватил Стивена за руку и отвел в сторонку.

– Он здесь! – зашептал он. – Приехал, пока вас не было.

– Кто здесь? – вдруг, просияв, спросила Белл. Натан и Стивен взглянули на нее.

– Кондитер с вашим именинным тортом, – быстро нашелся Натан.

– Да? – сказала она и хмуро отвернулась. Заиграла музыка, обдавая Белл своими дразнящими волнами.

Значит, отец так и не приехал!

С ее стороны было просто глупо верить в его приезд.

Когда Стивен повел ее в бальный зал, она начала тихонько напевать, но это не принесло ей облегчения. Тогда она принялась медленно считать до тридцати, снова и снова.

Было еще только девять часов. А балы, как она слышала, затягиваются иногда до самого утра. Почему она поддалась на уговоры Стивена? Да она просто не дотянет до утра! Музыка. Танцы. И все по случаю ее дня рождения. В этом роскошном бостонском доме. Под огромной хрустальной люстрой. Господи, да это непосильное для нее испытание!

Если бы только она могла притронуться к Стивену, попросить его поддержать ее… Так бы она наверняка и поступила, если бы как раз в этот момент к ним не подошла Кларисса Уэбстер:

– Белл, дорогая. Кажется, я встретила здесь какого-то вашего родственника?

Белл вопросительно подняла голову:

– Моего родственника? Здесь?

– Он поразительно похож на вас. Не цветом волос или глаз, но всем своим обликом… Я даже не сомневаюсь, что он ваш родственник. Зовут его Холли.

У Белл все пересохло во рту.

– Вы встретили человека по имени Холли? – переспросила она с бьющимся сердцем.

– Да. Я думаю, он в нашем городе недавно.

Белл быстро повернулась к толпе гостей, и ее голубые глаза зажглись надеждой. В центре зала кружились многочисленные пары. И вдруг как по мановению волшебной палочки они разошлись в разные стороны. В образовавшемся пустом пространстве остался один мужчина. Высокий, рослый, крепкого сложения, в простой одежде, которая казалась неуместной среди изысканных вечерних костюмов и туалетов.

«Папа!» – мысленно вскричала Белл. Ее глаза обожгли слезы. Он все-таки приехал! На день ее рождения. Чтобы станцевать с ней. В светлом и просторном зале.

– Вот он, – сказала Кларисса, указывая на мужчину.

Улыбка у него осталась прежней. Серые глаза такими же бледными. Белл всем своим существом порывалась броситься к нему в объятия и лишь каким-то чудом сдержалась. Ведь она прождала целых семнадцать лет! И вполне может подождать еще несколько минут.

Наконец вальс медленно-медленно затих.

– Мистер Холли! – позвала Кларисса. Мужчина в центре зала обернулся.

Теперь у Белл не оставалось никаких сомнений. Это был он. Папа! Ее папа!.. И только тут Белл заметила, что мужчина не один, на руке у него висит молодая девушка. Белл покачнулась и упала на грудь Стивену. Голова у нее сильно кружилась.

– Мистер Холли! – вновь закричала Кларисса, махая рукой.

Мужчина пошел к ним. Сердце Белл забилось тяжелыми ударами. Она плотнее прижалась к Стивену. Впечатление было такое, будто она хочет убежать.

– Мисс Уэбстер, – проговорил мужчина, улыбаясь серыми глазами.

Услышав глубокий грудной стон Белл, мужчина посмотрел на нее. И наконец-то их глаза встретились.

Бравая улыбка сбежала с лица мужчины, он остановился.

– Мадлен!.. – чуть внятно прошептал он.

Он стоял всего в нескольких футах от Белл, и она расслышала и поняла его возглас.

– Мистер Холли, – сказала Кларисса. – Это миссис Гершел Брэкстон. Миссис Брэкстон, это мистер Броунинг Холли.

Белл не произносила ни слова, лишь молча смотрела. Стивен не снимал своих рук с ее плеч. Кларисса смотрела на эту сцену, слегка наморщив лицо с безупречным макияжем. Только девушка, повисшая на руке отца Белл, казалось, не чувствовала общего напряжения.

– Папа, – сказала она. – Музыка начинается опять. Ты обещал, что будешь танцевать со мной все танцы.

В голове Белл все смешалось. Она чувствовала, как рушится вся ее жизнь. Стены, казалось, со всех сторон сдвинулись, оставив такое маленькое пространство, что ей трудно было дышать. Она не ощущала, что Стивен ее поддерживает, и не замечала участия, с которым смотрела на нее Кларисса.

– Я подумала, что вы родственники? – неуверенно заметила Кларисса.

– Папа! – воскликнула девушка.

Папа! На какой-то миг Белл показалось, будто ей снится один из тех кошмаров, что преследовали ее по ночам. Ее мысли метались между Ренвиллом, где она прожила так много лет, и Бостоном, где она сейчас находилась. И Белл все никак не могла осмыслить то, что нельзя было даже вообразить. Однако стало ясно, что это не сон, а явь, которая хуже всякого страшного кошмара!

Перед ней ее отец. С другой дочерью.

К горлу молодой женщины подступил ком. Как могло такое случиться?

И не в том дело, что она не видела отца семнадцать лет. За такой срок семьи создаются и разрушаются, как будто их никогда и не было. Она просто не могла осмыслить то, что видела перед собой.

– Родственники? – Наконец-то это слово пробилось сквозь густой туман, который окутал сознание Белл. Скользнув взглядом по Клариссе, она тут же взглянула на мужчину с девушкой: – Нет-нет, мы не родственники! – сказала она с неестественным спокойствием. – Просто однофамильцы, такое бывает. А теперь, пожалуйста, извините меня, я должна идти, – добавила Белл, выговаривая слова с какой-то особой тщательностью, точно боялась ошибиться.

Она чувствовала, что задохнется, если сейчас же не покинет зал. Но она знала с глубокой уверенностью, что ей никогда уже не удастся бежать от этих светло-серых глаз и от этой молодой девушки, которая танцевала в его объятиях.

С большим трудом переводя дыхание, она повернулась.

– Белл! – попробовал ее остановить Стивен.

– Нет! – резко ответила она, высвобождаясь. Маленькая группка проводила ее глазами. Стивен вонзил убийственный взгляд в Броунинга Холли.

– Что здесь, черт побери, делается? Броунинг, казалось, не расслышал его. Он смотрел на удаляющуюся спину дочери, и его багровое лицо постепенно стало белым как мел.

– Не уходите! – сурово предупредил его Стивен. – Вам придется кое-что объяснить.

Потрясенный, глубоко взволнованный, даже испуганный, он поспешил к двери. «И за что только Господь так жестоко меня карает?» – подумал он, выбегая на улицу вслед за Белл.

Небеса чуть прояснились. Выпавший недавно снег под дождем и градом, этими холодными слезами богов, превращался в вязкую слякоть. Бушевал сильный ветер. Прикрыв глаза руками, Стивен внимательно высматривал беглянку.

– Белл! – закричал он, и этот крик затерялся в бушующей холодной тьме.

Повинуясь подсознательному чутью, Стивен направился в общественный парк. Там он и увидел Белл на аллее. Она брела, прихрамывая еще сильнее, чем обычно. Он догнал ее в несколько гигантских шагов.

– Белл! – крикнул он, стараясь, чтобы его голос не потерялся в шуме ветра, схватил ее и повернул к себе.

Лицо у нее было Мокрое, бледное, такое отчужденное, точно она даже не узнает его.

– Белл! – повторил он, встряхивая ее. – Белл, поговори со мной! – вскричал он, даже не чувствуя, как холодный дождь сечет его щеки. – Хоть раз поговори со мной, расскажи, что происходит и что произошло.

Ее душили рыдания, и она отодвинулась от него. Он прижал ее к себе:

– Этот человек – твой отец, Белл. И ты, и я – мы оба это знаем.

Ветер растрепал ее волосы, не оставив даже и подобия прически. Глядя на нее, Стивен видел, что с ее замерзшим лицом творится что-то невообразимое. Оно, казалось, трескалось, как тот лед, который едва не провалился под ней, когда она пыталась достать свой улетевший шарф.

– О Господи, Белл, – сказал он, вкладывая в голос всю свою любовь, – расскажи мне, что случилось?..