Табер горел лихорадкой похоти, так ярко, так сильно, словно каждая клетка в его теле готова была вот-вот взорваться. Его пальцы дрожали, как у подростка. Он расстегнул маленькие жемчужные пуговички на платье Рони и распахнул его, обнажив полную тяжелую и такую прекрасную грудь. Табер не знал, за что сначала приняться. Захватить губами торчащий сосок, вонзиться в горячую вагину и трахать ее, пока они оба не умрут от наслаждения… или облизать припухшую киску, пробуя на вкус ее соки.

Он облизал губы, глядя на нее, член заныл от желания погрузиться внутрь тугой киски. Его рот наполнился слюной.

— Поиграй с клитором. — Табер развел бедра Рони, глядя на нее с желанием, которое отчаянно требовало выхода.

Она захныкала. Низкий, отчаянный звук, от которого его член дернулся в ответ.

— Поиграй с ним, детка, — сказал он мягко, наблюдая, как ее дрожащие пальцы скользят вниз по мягкой округлости живота. — Вот так, да. Почувствуй, какая ты влажная и горячая.

Это была самая захватывающая вещь, которую он когда-либо видел в своей жизни. Ее пальцы, тонкие и изящные, опустились на мягкие завитки, окружающие набухший бутон клитора, раздвигая припухшие половые губы, касаясь самой чувствительной точки.

— О да, милая, — он поддерживал ее, задыхаясь от волнения. — Давай же, двигай пальцами, Рони. Я хочу видеть, как ты трахаешь себя. Как ты трахаешь своими пальчиками эту красивую киску.

Она всхлипнула, краснея, взгляд затуманился от похоти, бедра задрожали в его руках.

— О, вот так, хорошая девочка.

Руки Табера крепко сжали ее бедра. Он смотрел, как пальцы Рони скользят вниз в узкую щель, как раздвигают плоть, впервые оказавшись в искушающей глубине киски.

— Почувствуй, какая она горячая, — он едва мог говорить от желания. — Я собираюсь трахать ее так сильно и так долго, что ты никогда не сможешь это забыть.

Рука Рони дернулась, из ее груди вырвался стон, пальцы скользили в горячей влажной киске.

Его член отозвался на этот стон мучительной пульсацией. Рони уперлась разведенными ногами в край стола, и Табер, раздвинув ее половые губы одной рукой, другой рукой взялся за член, приготовившись скользнуть в сладкую глубину.

— Я сейчас умру! — Ее крик был смесью страха, похоти и отчаяния.

Ее пальцы снова погрузились в вагину. Показались обратно. Бедра Рони дернулись вверх в ответ на это движение.

— Да, детка, — простонал Табер. — Чувствуешь, какие скользкие твои пальцы, чувствуешь свои соки? Я хочу попробовать их на вкус, я хочу сосать твои пальцы, пока буду трахать тебя.

И Рони кончила.

Ее клитор разбух, запульсировал и заблестел от новой порции смазки. Ее плоть сжалась, тело задергалось, с губ сорвались отчаянные всхлипы. Табер не смог больше ждать.

Он схватил ее за запястье, потянул к себе и с болезненным возгласом наслаждения засунул скользкие пальцы Рони в рот. Головка члена уперлась в ее вход, Табер поймал взгляд Рони, и облизал ее пальцы, одновременно вонзаясь глубоко в ее киску.

— О черт. — Его спина изогнулась. Мышцы влагалища Рони крепко обхватили его член. — Как сладко, Рони! — простонал Табер, обсасывая ее пальцы. — Моя хорошая девочка. О да, детка, хорошо. Ты такая тугая.

Ее стоны теперь не прекращались. Рони шептала его имя, просила трахнуть ее — еще глубже, еще сильнее. Но он пока держался, пока не двигался, позволяя себе насладиться ощущением ее киски, сжавшей в своих горячих и сладких глубинах его член.

— Так хорошо.

Табер облизал с ее пальцев последнюю каплю сладкого нектара, потом прижал ее ладонь к столу и задержал там, молчаливо прося не двигаться.

Рони уставилась на него, ее глаза расширились, она облизала губы, задыхаясь в жаре возбуждения, наполнившем воздух вокруг них.

Его взгляд опустился вниз к ее бедрам, первобытный рокот хищника вырвался из его груди.

— Моя киска. — Он вышел из нее, легко скользнув наружу. Бедра и половые губы Рони блестели от соков. — Моя красивая, горячая киска.

Табер с трудом удерживался от того, чтобы грубо вонзиться в ее вагину, боролся с оргазмом, чтобы еще мгновение наслаждаться ощущением ее тугой киски, почти болезненно сомкнувшейся на его члене.

Яйца болели, пульсировали, готовясь вот-вот излить горячую сперму в нежные глубины. Его тело просто полыхало от жара. Ощущения разрядом молнии прошлись по его спине. Табер вышел из Рони и медленно вошел в нее, рыча от наслаждения, чувствуя, как она снова туго его обхватывает, как сочится сладким нектаром.

— Да, детка, так хорошо. — Она снова сжалась вокруг него, когда член скользнул внутрь и медленно вышел наружу. — Вот так, моя сладкая, вот так. Боже, как же я люблю трахать тебя, Рони.

Он больше не мог сдерживаться. Каждая клетка в его теле трепетала. Ее киска пылала огнем вокруг его плоти, ее мольбы разжигали пламя в его разуме.

Табер задвигался все быстрее, теряя способность мыслить трезво, думая только о том, как глубоко он в нее вонзается, как нежно и сладко у нее внутри, как сжимается вокруг него ее киска. Он готов был кончить. Шишка на головке члена стала набухать, готовясь взорваться горячей волной семени.

— Детка.

Табер двигался внутри жестко и глубоко, влажные звуки их секса наполняли воздух. Ему хотелось вонзиться в нее еще глубже, еще сильнее, хотелось, чтобы ее киска снова и снова сжимала его. Сильнее. Еще сильнее.

— Черт, да. Да.

Табер сжал руками бедра Рони, и она взорвалась в оргазме, сжимаясь и пульсируя под ним, заставляя его застонать от наслаждения.

Табер не мог больше сдерживаться. Он запрокинул голову, пот стекал с его волос, разум затуманился. Он замер, чувствуя, как надулась шишка на головке члена, запирая его внутри, не позволяя ему двинуться с места, пока горячие струи семени выбрасывались в плодородные глубины ее тела.

Наслаждение заставило его тело задрожать, забиться в конвульсиях, и Табер зарычал, снова и снова. Животное внутри праздновало победу. Мужчина наслаждался тем, что только что произошло.

Его. Его женщина. Его киска. Все его.