Ее поймал Дайэн. Он не касался ее, но ему и не пришлось. На лице застыла маска ярости, губы скривились в улыбке, а когда он пробормотал еще одно предупреждение, показались клыки.

Его глаза горели, тело было напряжено и готово к атаке. Меринас снова оказалась на земле, отчаянно пытаясь отползти, когда он стал на нее надвигаться.

— Кэллан, — ее крик пронесся по поляне, когда Дайэн потянулся к ней.

Кэллан действовал инстинктивно. В лице Дайэна, перекошенном от ярости и голода, он видел намерение. Исторгнув яростный рев, Кэллан бросился на него. Такой смертоносный гнев он чувствовал только один раз в жизни.

Когда он отбросил Дайэна от Меринас, перед глазами уже стояла кровавая пелена, напряженные мышцы требовали смерти врага, а свирепый рык должен был предупредить другого мужчину. Вместо этого Дайэн вскочил на ноги и, стоя лицом к главе прайда, вызывающе зарычал в ответ.

Кэллан прищурился, заметив кровь в глазах Дайэна, и понял, что настало время восстановить господство в созданном ими прайде.

* * *

Со все возрастающим ужасом Меринас наблюдала за тем, как Кэллану бросили вызов. Оба мужчины были в отличном состоянии и готовы к бою, правда, Дайэн был моложе.

— О, черт, — прошептала она, поднявшись на ноги и медленно пятясь.

— Табер, — крикнул Кэллан, не отрывая глаз от Дайэна. — Черт возьми, не прикасайся к ней.

Меринас в отчаянии огляделась. Из-за деревьев тихо вышел темноволосый Табер, его изумрудно-зеленые глаза выражали беспокойство, когда он посмотрел на мужчин.

— Не заставляй меня трогать тебя, Mеринас, — предупредил он, когда она повернулась, чтобы побежать в противоположном направлении. — Для нас обоих это не будет приятным.

Крик гнева эхом разнесся по поляне. Меринас повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дайэн пролетел через плечо Кэллана и упал, сильно ударившись о землю. Тем не менее, он быстро поднялся и еще раз бросился на Кэллана. Тот в последнюю секунду скользящим движением отступил в сторону, оказавшись вне зоны досягаемости, и улыбнулся, когда Дайэн еще раз упал на землю.

На сей раз Дайэн замотал головой, падение его дезориентировало.

— Если бы ты коснулся моей женщины, Дайэн, мне пришлось бы убить тебя, — предупредил Кэллан, когда мужчина поднялся на ноги. — Я не допущу ни одного постороннего запаха на ней, кроме своего.

Mеринас закатила глаза. Что это с ним и с запахами?

— Ты — его пара, Meринас. — Табер, должно быть, понял ее реакцию. Он стоял близко, но не прикасался, и тоже наблюдал за боем.

Теперь мужчины наносили удары, хотя из хаотичных взмахов Дайэна лишь немногие достигали цели. Мужчина от ярости был весь в пене. Он рычал, текли слюни, тогда как Кэллан оставался спокойным.

— Я не гребаная пара, — возмутилась она.

— Следи за своим языком. Даже Шерра и Дон не бросаются такими словами, — сказал Табер, нахмурившись, когда Кэллан еще раз швырнул Дайэна на траву.

— О Боже, — пробормотала Меринас, когда мужчины, скаля зубы и махая кулаками, внезапно оказались на земле.

Удары Кэллана были резкими, жесткими. Меринас слышала, как его кулаки сталкиваются с плотью Дайэна, слышала, как противник ворчит от боли и рычит от ярости. Меринас никогда не видела ничего столь ужасного. Кэллан вскочил на ноги, когда наконец Дайэн, почти потеряв сознание, рухнул на спину.

Дикий, сверкающий янтарем взгляд словно выстрелил в Меринас. Ее глаза расширились, в горле пересохло, когда Кэллан стал на нее надвигаться. Его член твердел на глазах.

— Уберите его отсюда, — его голос был скрипучим, когда он схватил Меринас за руку. — Возвращайтесь домой. Я поговорю с ним там.

— Ты уже разобрался с ним, — запротестовала Меринас, когда Кэллан потащил ее обратно к ручью.

Он держал ее крепко, его рука на ее была такой твердой, что почти оставляла синяки.

— С ним я разберусь потом, — рявкнул он, мужская ярость потрескивала в воздухе. — А с тобой разберусь сейчас.

Кэллан толкнул ее на траву, протиснувшись между бедер прежде, чем она успела ударить его ногой. Потом, зажав одной рукой ее запястья, он уложил Меринас на траву, его член прижался к влажному входу в лоно, прикрытому шерстяной тканью шорт.

— Кэллан. — Она ненавидела этот оттенок страха в своем голосе.

Но он был слишком зол, слишком напряжен, чтобы слышать. Меринас не знала, как обращаться с дикой, животной стороной его натуры.

Он разорвал на ней шорты — просто разодрал в клочья.

— Я предупреждал тебя, что разорву их на тебе.

Следующей оказалась рубашка.

Яростная борьба Меринас ни капли его не смущала. Он держал ее неподвижно, наблюдая за телом, извивающимся под ним. Меринас тяжело дышала, ее кожа от мягкого соприкосновения с волосками на его теле, ласкающими и сводящими с ума, стала чувствительной. Они терлись об нее, пушистые, мягкие. Волоски на его ногах соприкасались с внутренней стороной ее бедер, кончик члена проталкивался в нежный вход. Меринас почувствовала, как кровь стучит в ее венах. Она хотела его. О да, она хотела его так сильно, что это могло убить ее. Жажда внутри нее, глубокая и неистовая, заставляла кричать.

— Ты убежала от меня, — прорычал Кэллан, погружая в нее свою плоть.

Меринас почувствовала крошечный толчок, ее мышцы сжались вокруг него, желая большего. Клитор пульсировал, груди болели, чувствительные соски стали такими твердыми и горячими, что ей казалось, они вот-вот разорвутся.

— Я не позволю тебе, — когда он погрузился в нее еще на один дюйм, она замотала головой, а спина выгнулась. — Моя, — его клятва была низкой и грубой.

— Нет, — теперь Меринас плакала от желания. Ее увлажнившееся лоно просило большего. — Я не позволю тебе сделать это со мной. Я не могу.

Он протолкнулся немного дальше. Меринас затаила дыхание, чувствуя, как сильно растягиваются мышцы, приспосабливаясь к его толщине. Она пульсировала вокруг него, ощущая, как ее соки обволакивают его плоть. От вожделения она стала скользкой.

— Скажи мне, — приказал он ей темным, грубым голосом. — Скажи мне, что ты моя, Meринас.

Он смотрел на нее сверху вниз, его глаза, проникающие прямо в душу, сверкали, он держал ее, двигаясь внутри медленными, мучительными толчками. Со стыдом Меринас осознала пульсацию своей плоти, которая втягивала его, ласкала. Меринас тонула в собственной похоти, в собственной жажде.

— Прикоснись ко мне, — взмолилась она бесстыдно, ее грудь прижалась к его груди. — Пожалуйста, Кэллан, прикоснись ко мне.

Его язык лизнул ее груди. Грубо коснулся сосков. Нуждаясь в большем, она выгнулась дугой.

— Скажи мне, и я дам то, что тебе нужно, — напряженно произнес он. — Скажи это, Meринас.

— Нет, — покачала она головой, ее бедра извивались, пока она боролась, стараясь приблизиться к нему, ввести сталь твердой плоти внутрь себя, глубже.

— Ты скажешь мне, — простонал он, одна рука сжала ее бедро, а другая схватила за руки, прижимая к земле.

Меринас взглянула на Кэллана и увидела первобытное выражение на лице, решимость в глазах. Его тело над ней было твердым и таким горячим, что почти обжигало. Ей пришлось бороться, чтобы слова, которые он так хотел услышать, не вырвались из ее уст. Кэллан хотел, чтобы она сдалась. Он хотел властвовать и обладать, а она отказывала ему. Просто не могла позволить. Если он сделает это сейчас, то не остановится и позже.

— А ты мой? — вместо этого спросила она, ее мышцы сжались на твердой плоти, толкающейся внутри нее. — Кому принадлежишь ты, Кэллан?

Его глаза сузились.

— Мои братья скоро будут здесь, — сказала она, тяжело дыша и пытаясь сохранить свой рассудок. — Тогда они заберут меня домой. Чья тогда я буду?

— Нет, — рявкнул Кэллан, его бедра дернулись, но он не вышел из нее совсем, лишь чуть отодвинулся.

— «Нет» — ты не мой? — прошептала она, задыхаясь. Его зубы покусывали ее груди, а язык трепетал на сосках.

О, как она хотела уступить.

— Ты не уйдешь, — прорычал он, укусив ее снова, а затем зализал ранку.

Зубы у него были твердыми, острыми, и лоно, пронзаемое маленькими вспышками горячих ощущений, сжималось.

— Как ты собираешься остановить меня? — прошептала Меринас, глядя на Кэллана и бессознательно приподнимая бедра, чтобы он вошел глубже.

Он дышал тяжело. Резко.

— Ты моя. Моя, Меринас.

Его бедра дернулись, вводя член глубже, заставляя тело завопить от удовольствия, от перегрузки ощущений, и вонзить зубы в его плечо.

Теперь его уже было не остановить. Застонав ей в шею, он жестко и дико начал ударяться в нее. Кэллан наполнил ее лоно, восхитительно растягивая чувствительные ткани, поглаживая их, и миллион вспышек эротической электроэнергии пронзил влагалище. Глубокие толчки заставляли Меринас кричать, моля об освобождении. Она почувствовала, как его член пульсирует, а затем что-то стало растягивать мягкие ткани ее лона. Сначала просто небольшое изменение. Легкое новое изменение. Отдельная пульсация, подогреваемая наслаждением, перед которым она не смогла устоять. Ощущение заставляло взрываться нервные окончания, о которых она никогда и не подозревала, заставляя ее выгибаться, бороться за большее.

— Меринас, — простонал Кэллан ее имя, его голос был полон невыносимого удовольствия.

— Что это? — голова Меринас повернулась, когда это нечто стало тверже, поглаживая ее сильнее, ведя выше. — О Боже, Кэллан. Я не могу терпеть…

Меринас закричала, задыхаясь от страсти. Почувствовала, как Кэллан расширился, пульсируя, замирая в глубине ее плоти, а потом взорвался внутри нее. Меринас не могла остановить свою собственную кульминацию. Она взорвалась в ней, пульсацией расходясь от комочка, находящегося точно в центе ощущений. Ее ноги сжались вокруг его бедер, она стала бешено тереться о него клитором, чувствуя твердые удары глубоко внутри матки. Казалось, удовольствие никогда не кончится, она пульсировала, вырываясь, умоляя о передышке, пока не упала бессильно на спину.

Его руки сжались вокруг нее. Меринас так и не поняла, когда он отпустил ее. Он уткнулся ей в шею, грудь тяжело вздымалась, Кэллан тяжело дышал. Тело его было напряженным.

— Моя, — снова прошептал он ей в шею.

Меринас почувствовала, как на глазах выступают слезы. Она была голой, лежала на траве посреди чертова леса, с мужчиной, которого, на самом деле по-настоящему и не знала. Плоть все еще вздрагивала от оргазма, лоно, не желая отпускать, обхватывало член, и Меринас охватил ужас.

— Пусти меня, — прошептала она, толкая его, борясь с растущей усталостью и страхом.

Меринас снова почувствовала губы Кэллана на своей шее. От ощущений по телу пробежало тепло. Ее соски опять стали бусинками, она почувствовала, как бьется жажда в ее лоне, и как тело откликается на это. У нее перехватило дыхание, слезы выступили на глазах и покатились по щекам.

— Меринас? — Его голос был мягким хрипловатым мурлыканьем, когда он приподнялся над ней.

Отвернувшись, она попыталась оттолкнуть Кэллана, одновременно начиная понимать, что лежит на чем-то твердом. Кэллан отодвинулся, и она едва сдержала рыдания, почувствовав, как ее покидает его твердый член.

— Я сделал тебе больно?

Он приподнял ее, его руки были нежными, а мрачное выражение лица выдавало угрызения совести.

Пытаясь сдержать слезы, Меринас покачала головой. Она была влажной от пота, его спермы и своих соков, стекающих между бедер, как теплое напоминание об огненном оргазме, который охватил ее несколько минут назад.

Меринас услышала, как, отодвинувшись, Кэллан устало вздохнул. Он взял рубашку, продел руки через рукава и через голову натянул на тело. Сев рядом, поднял с земли и надел джинсы. Затем настала очередь мокасин. Движения Кэллана, несмотря на пульсирующий в нем гнев, были плавными, грациозными.

— Оставайся здесь. Я принесу тебе обувь, — приказал он ей.

Меринас кивнула, глядя на свои босые ноги, замечая грязь на ногах и бедрах, и давно требующий обновления красный лак на ногтях.

Широкая мужская рука скользнула по ее подбородку, поворачивая к себе лицо. Пытаясь спрятать слезы, Меринас отпрянула. Кэллан снова схватил ее за подбородок, развернув лицом вверх, и мрачно посмотрел на нее.

— Я говорил, чтобы ты не провоцировала меня, — напомнил он, его тон был резок. — Ты остаешься или мне насильно тащить тебя, чтобы найти эти чертовы туфли?

Пытаясь побороть рыдания, сдерживая их, Меринас едва дышала. Она кивнула. Просто не могла говорить, так как боялась, что утратит контроль, за который так отчаянно боролась.

Больше ничего не сказав, Кэллан отпустил ее, потом повернулся и зашагал прочь. Меринас обхватила себя руками и закусила губу, пытаясь сдержать слезы, которые все-таки полились из глаз. Внезапно ей стало так страшно, что она задрожала. Боже мой, во что же она позволила себя втянуть?

— Вот, — Кэллан опустился перед ней на колени, помог надеть обувь, быстро завязал шнурки.

Закончив, он так и остался стоять на коленях, опустив голову и лаская пальцами лодыжку Меринас.

— Мне очень жаль. — Голос его был расстроенным. — Я не хотел причинить тебе боль. Он поднял голову, глаза потемнели от беспокойства и смущения. Словно у человека, который вдруг обнаружил в себе что-то незнакомое и пугающее.

— Кейн придет за мной, — прошептала Меринас. — Ты должен отпустить меня, Кэллан.

Его губы горько искривились.

— Я знаю, — согласился он, и, подняв руку, большим пальцем вытер слезинку у нее под глазом. — Но, чтобы отнять тебя, Меринас, ему придется убить меня.

Решимость в его голосе внушила ей ужас. Громким эхом в ее сердце отозвалась последняя надежда когда-нибудь освободиться от него.

— Ты сказал, что я могу уйти, — всхлипнула Меринас. — Даже если это навредит, я смогу уйти.

— А через час я потерял тебя и лишился рассудка, — сказал он мрачно.

Она покачала головой. Этого не может быть. Не вот так. Это не должно быть таким.

— Кейн не позволит тебе удерживать меня, — сказала Меринас, отчаянно желая, чтобы Кэллан понял, что должен отпустить ее. Пытаясь заставить и себя поверить, несмотря пульсирующую внутри боль. Меринас не хотела от него уходить, и это пугало ее больше всего.

— Я не допустил бы, чтобы какой-нибудь мужчина удерживал Шерру или Дон против их воли, — ответил он ей, на лице появилось выражение смирения. — Это будет твое решение, Meринас. Один из нас умрет, если ты попытаешься уйти. Я не позволю никому забрать тебя.

— Ты сказал, что врач найдет лекарство. — Ее кулаки сжались, отвергая жестокое заявление. — Ты сказал, что он работает.

— Когда ты убежала, я узнал, что он не может. — Посмотрев на Меринас, Кэллан протянул руку, убирая волосы с ее лица. — Он считает, что нам обоим скоро полегчает. Но уверен, что эта жажда, чем бы она ни являлась, полностью никогда не пройдет. Мы никогда не сможем от нее освободиться, Меринас. Хотя не уверен, что хотел бы этого.

В его голосе она услышала странные нотки уязвимости. То, что он так думает, потрясло ее.

— Я позвоню своим братьям. Они должны знать, что я в безопасности. — Меринас знала, что Кейн с ума сходит от беспокойства. Он был таким надежным, кода находился рядом.

Поднимаясь на ноги, Кэллан устало вздохнул.

— Пошли. Давай вернемся в дом. Там мы все это обсудим. — Он протянул ей руку.

Меринас уставилась на него, в ней снова начали разрастаться гнев и боль.

— Ты не разрешишь позвонить им, не так ли? Ты не позволишь им помочь мне.

— Я не позволю им забрать тебя, — поправил он ее. — А если они тебя найдут, то попытаются забрать, Меринас. Они убедят себя, что тебя можно излечить. Эта лихорадка не может быть вылечена. Я не верю в это. Но верю, что природа хорошо посмеялась над теми сумасшедшими ублюдками, которые меня создали.

— Что ты имеешь в виду? — Она покачала головой, запутавшись еще больше.

— Гормональная реакция моего тела на твое тело блокирует действие противозачаточного лекарства, — сказал он тихо. — Мы были созданы, не имея возможности размножаться, так как наша ДНК несовместима с вашей. Но гормон это изменил. Он изменил закодированное в нас ДНК. Теперь мы — пара. Природа не позволит сделать нам какой-либо другой выбор.

Меринас почувствовала, как ее мир перевернулся. Руки прижались к животу, стало нечем дышать.

— Я?.. — Она проглотила комок.

— Пока нет, — заверил он ее. — Но, в конце концов, ты будешь. Мы ничего не можем сделать, только наблюдать.

— Нет. — Она поднялась на ноги, отчаянно, умоляюще вцепилась в его руки. — Нет, Кэллан, ты должен что-то сделать, чтобы остановить это. Надень презерватив. Это защитит меня.

Боль мелькнула на его лице.

— Что, Меринас, не хочется быть парой животного?

От шока она на мгновение замерла.

— Черт побери! Я не желаю становиться объектом эксперимента. Ты не любишь меня, Кэллан. Кроме физического аспекта я ничего для тебя не значу. Поэтому я отказываюсь иметь ребенка.

— В любом случае, презерватив не поможет, — с горечью сказал он. — Та часть меня, которая набухает и пульсирует, доставляя тебе столько удовольствия, не позволит.

— Что ты сказал? — Меринас схватила его за руку, впиваясь ногтями в плоть. — Презерватив поможет, Кэллан.

— Когда зубец на члене разбухнет, презерватив порвется, Меринас. Во время полной эрекции он наполняет лоно до задних стенок, запираясь в твоей плоти. А так как имеет форму тупого наконечника, то боли он не причиняет, но слишком большой, чтобы презерватив его выдержал.

Меринас почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Колени ослабели, сердце стало медленнее биться в груди.

— Зубец? — голос был полузадушенным, пока Меринас боролась с подступающей тошнотой, взорвавшейся в животе.

— Я говорил тебе, что я — животное, Meринас, — огрызнулся он. — Ты, что, не помнишь, как я предупреждал тебя в тот день на станции?

Взгляд стал жестким, холодным. Она почувствовала холод, пробежавший по телу.

— Ты должна была поверить мне.

Meринас отпустила его руку, стараясь дышать, паника наполнила ее.

— Тогда мы должны просто бороться, — сказала она, и ее легкие попытались набрать воздуха. — Мы не будем… не будем… — Она махнула рукой в сторону его эрекции, выделяющейся под джинсами.

— Трахаться? — саркастически спросил Кэллан, вопросительно изогнув бровь.

Meринас покачала головой, в висках пульсировало, отзываясь эхом по всему телу.

— Воздержимся. — Она постаралась дышать ровно. — Мы выше этого. Просто будем воздерживаться.

— Отлично, — проворчал он. — Ты можешь воздерживаться сколько угодно. А я не желаю…

— Нет. — Она покачала головой, отходя от него. — Ты должен, Кэллан. Обязан. Мы не можем во все это вовлечь ребенка. Пожалуйста. Младенцы невинны. Они не заслуживают такого.

Меринас снова заплакала. Ее живот от нервов взбунтовался, в груди затаилась боль. Меринас почувствовала, как в ней растет паника, истерика. Она не может иметь детей. Просто не готова к этому.

— Пойдем, нам нужно вернуться домой. — Его рука обняла ее за талию.

Meринас отскочила от него. Ужас заморозил кровь в венах. Она покачала головой и, подняв руки, отступила.

— Ты не можешь меня касаться, — прошептала она. — Мы не можем позволить этому случиться, Кэллан. Мы не можем. Я не позволю тебе это сделать.

— Meринас, пойдем домой. Мы решим это там, — сказал он, его голос прозвучал почти успокаивающе.

— Черт побери, мы решим, — выдохнула она с укрепившимся намерением в голосе. — Мы решим это в разных комнатах, Кэллан. И в разных концах дома. Это не закончится. Я отказываюсь иметь ребенка, сейчас или в ближайшем будущем. Особенно с мужчиной, решившим рискнуть собой из-за гордыни. Будь я проклята, если доверюсь тебе, потому что, если ты не принимаешь меры для собственной защиты, то не защитишь и своих детей.

В его глазах появился гнев.

— Я не позволю забрать у меня моего собственного ребенка и ставить над ним опыты, Меринас, — сообщил он холодно. — Можешь быть в этом уверена.

— И как же, черт возьми, ты можешь гарантировать это? — Недоверие пронеслось через нее.

— Я обещаю, — рявкнул он, схватил ее за руку и потащил назад к своему автомобилю. — Процесс еще идет. Когда он закончится, мы решим, что делать. Но до тех пор я не отпущу тебя. Ни с братом, ни с кем-то другим.

— Ты не можешь удерживать меня вечно. — Она качнулась к нему, задрожав, когда мягкие волоски на его груди ласково коснулись ее руки. Черт бы его побрал. Он не должен вызывать такие восхитительные ощущения. С ней нельзя так поступать.

— Мы еще посмотрим.