— Чертовски упрямая женщина, — ругательство Кэллана эхом отдалось в ее голове.

Меринас соскочила с дивана прямо в его объятия, ее груди прижались к его груди, бедра обхватили его бедра. Губы Кэллана накрыли ее губы, язык ворвался в ее рот. Его плоть обжигала огнем. Меринас обняла его, провела рукой волосам, собирая их в кулак, притягивая его ближе, не обращая внимания на боль, которую причиняла.

Она хотела, чтобы было больно.

Хотела, чтобы Кэллан понял, что делает с ней, хотела, чтобы почувствовал ярость, растущую в ней, жажду, резкую и мучительную, как сама смерть.

Он понес ее через дом. Его губы жестоко прижались к ее губам, вжимая их в зубы. Язык хозяйничал в ее рту, переплетаясь с ее языком, облизывая, лаская губы. Член был горячим, голым, он прижимался к тоненькому барьеру ее шорт и трусиков. Это сводило ее с ума. Она хотела его член внутри себя, сейчас.

Меринас выгнулась под ним, руки все еще дергали его за волосы. Кэллан провел губами вниз по ее шее. Зубы сжались, ухватив плоть. Язык прошелся по коже, слегка шершавый, заставляя ее прижаться плотнее, тереться сильнее о его член.

— Упрямая сука, — выругался Кэллан, с трудом переводя дыхание.

Голос животного грохотал, рука поймала ее волосы, оттягивая голову назад, причиняя легкую боль. Черт возьми, это было так хорошо. Слишком хорошо.

Затем он отпустил ее. Кэллан бросил Меринас на кровать, наблюдая за ней прищуренными глазами. Она поднялась на колени, замерла перед ним, тяжело дыша, распаленная похотью.

— Я не хочу быть нежным, — предупредил он ее хриплым голосом.

— Я тоже, — и она сняла рубашку через голову.

Глядя на Кэллана, Меринас облизнула губы, ее руки беспокойно закружили по животу, поднялись вверх, обхватили груди. Она застонала от наслаждения, пораженная дикостью выражения его лица.

Собственные прикосновения не облегчили боль, но выражение его лица ослабило пустоту, которая жила в ее душе. Кэллан хотел ее, жаждал так же отчаянно, как она его. Она могла соблазнять его, дразнить — как и он ее. Он мог подойти к пределам своей похоти, и она собиралась заставить его шагнуть дальше.

Руки Меринас двинулись к шортам, и она быстро стянула их вместе с трусиками. Бросила их на пол. Ее глаза не отрывались от его лица. Она не готова была лечь покорно, сдавшись на милость жажды, что бежала по ее телу. Она хотела его, всего. Человека и зверя. Она хотела обладать Кэлланом, а не просто предоставить ему контроль над их страстью.

— Насколько ты близко к тому, чтобы потерять контроль? — спросила Меринас, удивленная низким, хриплым звуком своего голоса.

Пальчики медленно в дразнящей ласке побежали вниз — между грудей, по животу, потом коснулись местечка между бедер. Его глаза вспыхнули, лицо раскраснелось. Пальцы Меринас погрузились в тепло и влагу, что блестела на ее внутренних лепестках. Губы Кэллана приоткрылись, дыхание стало грубым и жестким.

— Слишком близко, для того, что ты пытаешься сделать, малышка, — предупредил он ее.

— Я не покорюсь. — Меринас насмешливо улыбнулась, поднося свои пальчики к губам, пробуя себя, и жесткое рычание вырвалось из его груди. — Если ты хочешь этого, то должен взять.

Она протянула пальцы к его губам. Они разошлись, тепло его рта втянуло вкус ее тела. Кэллан застонал, сжимая кулаки, посмотрел на нее. Меринас изогнула шею, и волосы каскадом заструились по спине. Набухшая грудь искушала его. Меринас провела по ней руками, сжимая пальцами соски.

— Почему ты делаешь это? — спросил он, тон его был темный, дико сексуальный.

— Как сильно ты меня хочешь? Сможешь ли ты меня покорить? — Она встала на четвереньки, глядя на Кэллана снизу вверх, ее рот теперь был на одном уровне с напряженной длиной его эрегированного члена. — Я хочу этого.

— Меринас, не заставляй меня сделать тебе больно, — прошептал он, хотя вместо мольбы в его тоне было предупреждение.

— Не заставляй меня причинить тебе боль, Кэллан. — Ее язык погладил выпуклую головку его члена.

Предупреждающее шипение вырвалось из его горла.

Меринас удовлетворенно улыбнулась и приоткрыла рот. Одна ее рука сжала основание толстого члена, рот опустился на головку, губы прошлись по горячей плоти, и она сильно ударила языком. Она много читала об оральном сексе и слышала достаточно. Азы она усвоила. Она думала, что сможет сымпровизировать. Губы сомкнулись вокруг него, посасывая, язык лениво бил по головке. Очевидно, она делала все правильно.

Руки Кэллана сжались на ее волосах, его бедра рывками толкали член в ее рот. Ее язык исследовал место под головкой, чувствуя странную, жесткую, резкую пульсацию у основания головки, под гладкой чувствительной кожей. Его член резко задвигался, запульсировал сильнее.

— Боже, Меринас, — выкрикнул Кэллан ее имя, наполовину рыча, наполовину умоляя. — Не делай этого. Я не могу сдерживаться…

Одна ее рука сжала основание его члена, другая крепко обхватила мошонку, ее пальцы массировали, лаская, когда она начала двигать губами вверх и вниз по взрывающейся плоти, лаская губами и языком, упиваясь его удушливым рычанием, радуясь тому, что он уже сдается этой борьбе.

* * *

Пальцы Кэллана схватили волосы Меринас. Шелковистые пряди ласкали его живот, когда он трахал ее рот. Это было изысканно. Влажный теплый язык прошелся по нему, облизывая скрытый пока еще зубец, который появится, когда приблизится оргазм. Член пульсировал, разрушая контроль, разрушая желание быть нежным, требуя, чтобы он доминировал. Чтобы трахнул ее рот, жестко, как влагалище, приковал ее к себе, выстрелил свое семя в ее рот в самом интимном оргазме. Он никогда этого не делал. Никогда не позволял женщине сосать его, никогда не изливался в чей-то рот. Он хотел Меринас. Нуждался в ней. Должен был знать, что она была его во всех отношениях. Он был замучен потребностью взять ее, обладать ею.

Эта потребность только росла в последние дни. Он боролся с этим. Каждый раз, когда Кэллан видел, как Меринас наклонялась или облизывала губы. Кэллан боролся с видениями, в которых он берет ее, трахает ее рот, ее задницу. То тугое запрещенное отверстие манило его, как и ее губы.

Теперь она сосала его, оттягивая яйца, его зубец пульсировал. Влажное тепло вокруг члена только усиливало его вожделение.

— Meринас, достаточно, малышка. — Кэллан не мог сам заставить ее выпустить плоть изо рта, перестать сосать ее. У него не было необходимого контроля, и Меринас слишком хорошо это знала.

Она заглатывала жесткий, толстый член, затем ласкала его губами и снова заглатывала. Ее язык терся, ласкал, приближая кульминацию с каждым ударом.

Кэллан не мог себя контролировать. Он не мог бороться с жаждой, с горячим требованием стремительного движения. Он почувствовал, как плоть раздулась. Зубец появился, застыл, затвердел, напрягся. Меринас застонала, когда ее язык потерся об него. Он стиснул зубы, его руки сжали ее голову. Он не мог бороться с этим, не мог бороться с Меринас. Храни его Бог, он на самом деле был зверем, которого создали эти ублюдки. Его яйца напряглись, член задергался, а затем Кэллан закричал, держа ее голову неподвижно, толкнулся вперед так глубоко, так сильно, как только мог, и взорвался.

Он не позволил Меринас отступить, но она и не пыталась. Ее губы сомкнулись на его толкающемся члене, ее язык словно огненной плетью ударил по взрывающейся головке. Он почувствовал, как его семя выстрелило в ее рот. Длинные, густые потоки. И вот уже жесткий мужской рык разнесся по комнате.

Кэллан боролся за дыхание, грудь его тяжело вздымалась. Тело напряглось, когда он отодвинулся от Меринас, дрожа. Ее губы прошлись по его плоти, когда он вытащил свой член из ее рта. Меринас посмотрела на него, чуть приоткрыв рот, темные глаза блестели чувственностью.

Она была самым красивым созданием на земле. Необычайно грациозна, даже в своем вожделении. Волосы вились вокруг покрасневшего лица, губы приоткрылись, и ее язык пробежал по ним, медленно, словно смакуя его вкус.

Кэллан был по-прежнему возбужден. Оргазм ослабил самую неотложную потребность, но ему было нужно больше. Он нуждался в ее вкусе, сладком и горячем. Прежде чем Меринас успела понять, что происходит, он уложил ее на спину. Их взгляды встретились. Он опустил голову, захватывая ее губы в поцелуе настолько горячем, что это опалило ему пальцы ног.

Руки обхватили ее грудь, пальцы вцепились в твердые точки сосков и осторожно ущипнули. Меринас выгнулась, прижимаясь к Кэллану, ее руки снова оказались в его волосах, она притянула его к себе.

Нет, сегодня она не была жертвой их безумия. Она никоим образом не была покорной. Она встречала каждый поцелуй с жадностью, терлась об него, стонала, кричала от каждого прикосновения.

— Ты сожжешь меня заживо, — прошептал Кэллан, проводя губами по метке, которую оставил на ней в тот день. Меринас вздрогнула от этой ласки.

— Тогда мы сожжем друг друга. — Голос ее был хриплым, срывающимся, зубы царапнули его плечо.

Ему нравилось чувствовать ее зубы на своей плоти, ласку языка. Ее язык опалял его кожу. Горячий, влажный шелк, сводящий с ума.

Кэллан двинулся ниже по ее телу, его рот скользил по ее груди. Ему понравился ее приглушенный крик, когда он втянул в рот маленький твердый сосок. Ее руки ухватились за его волосы, притягивая ближе. Меринас терлась о его бедро, когда он прижался им к ее мокрому влагалищу. Он нуждался в ней. Он не мог больше ждать, ему нужно было двигаться ниже, скользить языком по узкой, закрытой щели, ввести его глубоко в тугое лоно, втянуть весь ее шелковистый крем в рот. Ничто так не опьяняло, как вкус наслаждения его женщины.

— Я собираюсь съесть тебя живьем, — проворчал Кэллан, касаясь дыханием ее набухшей груди, когда начал свой путь вниз. — Стоит ли устроить тебе те же пытки, что устроила мне ты, малышка?

Меринас застонала, низко, с мольбой, когда его губы скользнули по ее плоскому животу. Его руки переместились на ее бедра, двигаясь по теплой коже, раздвигая их широко, и вот уже Кэллан опустился между ними.

Он ощущал запах ее возбуждения. Он отличался от того, что он когда-либо знал. Сладкий, с примесью пряностей, дикий и неуловимый. Он был как человек, жаждущий вкуса амброзии, а единственный ее источник находился между этими стройными бедрами. Кэллан опустил голову, его язык начал медленно двигаться через скользкую эссенцию, что покрывала мягкие внутренние губы.

* * *

Прикосновение языка Кэллана было как удар током. Меринас ахнула, ощущая, как ее тело напряглось, утопая в наслаждении, которое нахлынуло на нее. Она не испытывала ничего подобного в своей жизни. Она извивалась, чувствуя, как язык ласкает ее ноющий клитор, а потом губы сомкнулись на нем. Рука Кэллана раздвинула складки, палец прошел через соки, которые текли из ее тела, лаская вход во влагалище. Затем опустился ниже, еще ниже, к плотному кольцу ее ануса. Меринас дернулась. Кэллан зарычал, посылая вибрации экстаза эхом по ее телу. Меринас выгнулась. Язык его зарылся в ее влагалище, его палец на дюйм скользнул в ее анус.

— О Боже, Кэллан.

Меринас сжала его плечи, ногти впились в мышцы, а влагалище сжалось, отчаянно пытаясь удержать его язык внутри. Его палец скользнул глубже, и она задохнулась.

Это было не больно. Она думала, что будет. Он двинулся обратно, вынимая палец, увлажняя его соком, который вытекал из ее лона. Затем возвращаясь, чтобы скользнуть в тугое отверстие еще раз. Все это время его язык толкался тяжело и быстро внутри, подводя ее к оргазму, а палец в это время разжигал внутри огонь безумия.

Меринас дергалась, извивалась, ее руки зарылись в волосы Кэллана, снова притягивая его к себе. Она чувствовала в заднице сладкую боль, ощущала каждый толчок шершавого языка во влагалище. Мучительная жажда сжигала ее живьем. Он трахал ее языком, тяжело и быстро, а палец, надежно захваченный ее каналом, двигался внутри.

Меринас намерена была кончить, так сильно, что могла бы умереть. Она ахнула, горя, подходя к краю, закричала от мучительного удовольствия и взорвалась, когда его палец проник глубоко в анус за мгновение до того, как ее мышцы плотно сжались в оргазме. Огненные язычки опалили ее из внутри, руки вцепились в его волосы.

Кэллан вышел из ее ануса, быстро поднялся и рывком вошел в ее лоно. Растягивая ее, наполняя, пока они оба не закричали от рвущего, алчного вожделения, которое обрело контроль над их телами. Не было времени для передышки. Их тела двигались бешено, сцепленные друг с другом в танце агонии наслаждения. Меринас насаживалась на член Кэллана глубоко, жестко и быстро. Она почувствовала, как маленький зубец плоти стал расти, напряженно выпрямившись пока только под головкой его члена. Кэллан скользил внутри ее тугой плоти, и вот, с последним трудным толчком зубец полностью появился, запирая член глубоко в ее теле, когда сперма вырвалась из его головки.

Меринас увидела звезды. Ее кульминация была, как бушующий зверь, она разорвала ее тело. Она не могла дышать, могла только биться в конвульсиях. Его зубы впились в кожу между шеей и плечом, достаточно больно, чтобы довести ее до края безумия.

Прошло долгое мгновение, прежде чем Кэллан рухнул на кровать рядом, притянул ее к своей вздымающейся груди и накинул одеяло на их остывшие тела. Его руки прижали ее лицо к его груди, тело бережно накрыло ее.

— Прости, — прошептал Кэллан, и в его голосе послышалась мука. — О Боже, Меринас, мне так жаль. Прости.

Меринас отстранилась, глядя в глубину его страдающих золотистых глаз. Она была наполненной и расслабленной. Тело больше не пульсировало, вожделение не впивалось во внутренности.

— За что? — Меринас подняла руку, лаская твердую линию его подбородка.

— Я причинил тебе боль. — Он прижал ее ладонь к своей щеке. — Я не хочу делать тебе больно.

— Хм, — пробормотала она. — Тогда сделай мне больно немного больше в следующий раз. Ты, наверное, нашел лекарство.

— Что? — Он был потрясен.

— Я теперь могу уснуть. — Она закрыла глаза, намереваясь сделать именно это. — Мне больше не больно, Кэллан.

Меринас прижалась к его груди, чувствуя, как он обнимает ее с нерешительностью, от которой на глаза наворачивались слезы. Меринас легко поцеловала его грудь и отдалась темноте. Невероятная теплота тела Кэллана убаюкивала, принося спокойствие. Впервые с тех пор, как она увидела его фотографию на столе у отца несколько недель назад, Meринас была спокойна.