Матиас обнаружил, что нежно массажирует диафрагму Грейс после взрыва, который прошел через ее тело. Она пыталась одновременно смеяться и дышать, ее лицо раскраснелось от попыток.

Он всё еще находился в ней, его мышцы еще слегка сокращались с заключительными рывками оргазма. Его длинные темные волосы прилипли к лицу и скрывали выражение лица, как темный кокон, от всего мира.

Его переполнило нежностью, когда ее нежные серые глаза наблюдали за ним с удовольствием, отражающимся в них. Руки Грейс гладили его плечи так мягко, что ладонь под ее грудью расслабилась.

— Это так неловко, — прошептала она, убирая волосы с его лица, и его глаза встретились с ее.

Боже, он любил ее. Любил настолько, что мог думать только о ней.

— Перевозбуждение, — прошептал он, нежно целуя ее щеку, с облегчением почувствовав, что с члена спал отек. — И кажется немного страха?

Ее губы скривились, дразня.

— У тебя есть несколько немного подавляющих аспектов, — призналась она. — Но это не совсем твоя ошибка. Я иногда просто немного паникую.

Немного? Ее диафрагма расслабилась сейчас, и дыхание хоть и было ускоренным, но стало легче.

— Это часто происходило, когда ты была ребенком? — с сомнением спросил он, отстранившись от нее, содрогнувшись от крепкой хватки ее киски, когда выскользнул наружу.

— О, — она сделала сильный выдох при его движении. — Все еще так приятно. — Ее руки заскользили по его плечам и погладили грудь, когда он подвинулся, чтобы лечь рядом с ней. Ее нежный вес тела был на его груди теперь, а одна тонкая нога находилась между его ног, когда она снова убрала волосы с его лица. — Это не происходило часто, — ответила она ему, наконец. — Раньше это происходило все время, когда я была маленькой. При незнакомых ситуациях или если я была испугана, или взволнована. Мой папа был в армии. Каждый раз, когда мы слышали о новом сражении недалеко от его части или если он не приезжал домой в отпуск, то это происходило.

«Возможно, это напряжение». — подумал Матиас, когда придвинув ее ближе к нему.

— Это не происходило с тех пор, как мне перевалило за двадцать. Но с другой стороны, я так никогда не волновалась в своей жизни, — засмеялась она, откинув голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Или возможно такой напуганной? — спросил он.

Она пожала плечами с кривой улыбкой на лице.

— Но этого не произошло, когда я видела тебя в номере Альбрехта. Или, когда ты похитил меня.

— Потому что ты доверяла мне, — он прижал ладонь к ее щеке, чувствуя, как его грудь напрягается от знания о том, насколько она доверяла ему, даже не зная этого. — Ты знала, что я не убью без причины, Грейс. Просто думаю, что ты знала, что Альбрехт был тем, кем его считали. — Она не отвернулась от него теперь и не избегала его взгляда.

— Я знала, — прошептала, наконец, она. — Внутри. Но ты все еще пугал меня.

— Недостаточно, чтобы украсть твое дыхание, — напомнил он ей.

Мягкая улыбка от еще помнившегося удовольствия появилась на ее зацелованных губах, на этот раз, когда она двигалась напротив него, ее рука поглаживала его руку.

— Нет, это твои прикосновения крадут мое дыхание, Матиас. Возможно, если мы будем больше практиковаться, я научусь контролировать это.

— Хммм, может быть и так, — он склонился, позволяя его губам тереться о ее губы, чувствуя страсть и ее желание принять его.

Он не ожидал этого. Цена того, чтобы быть с ней, не была настолько плохой. Больше никаких убийств. Он может прожить без этого. Джонас мог бы использовать его в бюро по делам Пород. Он просил о его помощи там на полную занятость много раз, и Матиас отказывался. Возможно, он сможет поговорить с директором об этом теперь и посмотреть, что из этого выйдет.

Было не очень много волков Пород в бюро. Лидер стаи, Вульф Гуннар, работал в кабинете управления Пород и часто встречался с человеческими и кошачьими частями сообщества Пород. Одинокие Породы медленно объединялись, приспосабливаясь и учась, что и гарантировало им место в этом мире. Матиас мог помочь с этим. Грейс могла бы помочь в этом. Он видел ее в отеле управляющей штатом. Она была похожа на маленького генерала, управляющего учреждением.

— Кажется, я голодна, — наконец, вздохнула она, когда ее голова приподнялась. — Голодная на самом деле.

Матиас коснулся ее щеки ладонью.

— Тогда мне лучше накормить тебя, — сказал он. — Потому что лихорадка появится снова, Грейс. И скоро.

Грейс посмотрела на него удивленно, когда он встал с кровати, а затем помог и ей подняться. Удивление быстро сменилось восхищением. Он был твердым с головы до пят. Его тело было сильным, мышцы кричали о власти, а не о неловкости.

Теперь она поняла, почему паника из ее детства вернулась. Ее затрудненное дыхание, должно быть, подчеркивало ее эмоциональные перегрузки, как и говорили врачи. Просто Грейс была чертовски эмоциональной иногда. Она смогла смириться с наблюдением, как ее возлюбленный убивает подозреваемого монстра, но не смогла спокойно отнестись к знанию, что он будет управлять ее счастьем.

Также, как и ее отец. Также, как и знание об опасности, с которой он мог бы столкнуться, навлекало эмоциональные атаки.

Она думала, что избавилась от них. Ее отец недавно уволился из армии и у нее не было атак более шести лет. До Матиаса. Потому что она любила его.

Грейс покачала головой, когда проследовала за ним в душ. Они быстро вымылись, голод разного вида вел их теперь.

Мыться с Матиасом было уникальным опытом. Он любил воду и наслаждался этим. Ей приходилось подвигать его несколько раз, чтобы самой встать под воду, и они соревновались за владение потоком воды. Она, конечно, проиграла, но он, действительно, держал ее достаточно близко, чтобы удостовериться, что она была вымыта с головы до пят.

Затем он также убедился, что она была сухой. К тому времени, как он закончил, Грейс уже была готова вернуться в кровать, а не на кухню.

— Сначала еда. Мне нужна моя энергия, — он медленно вздохнул, его ресницы прикрыли глаза, и чувственность появилась в выражении его лица. — А затем мы пойдем в кровать. Возможно, мы даже уснем сегодня вечером, — он удерживал ее у стены ванной, его твердый член горел напротив низа ее живота, пока ее твердые соски упирались в его грудь.

Грейс провела ладонями по его бицепсу, затем по плечам, его голова опустилась, и он облизал то маленькое место, где укусил ее ранее. Ощущения отозвались в небольшой ране, сжимаясь от удовольствия, такие глубокие и горячие, она поднялась на цыпочки, чтобы продлить их.

Матиас определенно был плохим парнем. Делал татуировки, пробивал тело и был чертовски высокомерным. Она видела это высокомерие несколько раз за прошлые недели. Но с ней он был нежен. Он трогал ее, как мечту, и целовал, как огонь.

— Еда, — прошептал он с сожалением у ее губ, отступая. — Ты уверена, что всё хорошо?

— Всё хорошо.

Она сейчас была так чертовски возбуждена, что думала, что может растаять лужицей у его ног. Они оделись в спальне и направились через весь домик в кухню. Холодильник был заполнен мясным ассорти, овощами и холодной водой, которыми снабдил смотритель перед ее приездом. В морозильнике было разнообразие упакованных стейков и других замороженных вкусностей. Она схватила мясо из холодильника и какой-то салат с помидорами. Толстый свежий хлеб был обернут и хранился в шкафчике. Она достала его и положила на стойку. Матиас был необычно тихим, когда прошел через кухню в гостиную, а потом опять в кухню. Его лицо было мрачным, то, как он смотрел на нее, наконец, взорвало ее нервы.

— Что-то случилось? — она отложила хлебный нож и стала наблюдать за ним. — Если ты всё еще думаешь убить меня, то я должна указать тебе, что это вроде как противоречит правилам, ну, или что-то вроде того.

Его губы дрогнули, и он покачал головой.

— Это было бы хуже самоубийства.

— Тогда что тебя беспокоит? — она разложила хлеб по тарелкам и начала складывать туда же мясо, сыр и овощи.

— Я просто думал кой о чем, — он засунул руку в карман кожаных штанов и посмотрел на нее. — Что ты делала в номере Альбрехта?

— Он оставил сообщение на автоответчике, требуя моего присутствия. Я подумала, что посмотрю в чем его проблема, пока не уехала.

— Почему ты вернулась? — он нахмурился с любопытством. Грейс пошевелила бровями.

— Моё бикини. Я забыла его. Оно было новым, и я хотела обновить его, пока буду в отпуске. Я люблю плавать в озере.

Хмурый взгляд пропал, и его глаза цвета виски осветились возбуждением.

Грейс захихикала от этого взгляда, когда взяла тарелки и поставила на кухонный стол, прежде чем захватить две бутылки воды из холодильника.

— Бикини, да? — спросил он, сев напротив нее. — Какое бикини?

— Маленькое черное бикини, — она сжала бедра, жар в ее клиторе уже начинал надоедать. Боже, неужели она сможет поесть, не набросившись на него?

— Я хотел бы увидеть его, — пробормотал он, взяв сэндвич и укусил его сильными, белыми зубами. Зубами, которые кусали ее. Она чувствовала отметку на своем пульсирующем плече и абсурдно желала, чтобы он облизал ее снова.

Она съела свой сэндвич, хотя теперь голод почти пропал. После того, как они закончили, она быстро убрала блюда. И Матиас был до сих пор тихим.

Он прошел от кухни к гостиной, где встал у широкого окна с видом на озеро.

Он выглядел почти опечаленным. «Может Породам не нравятся женщины со слабостями», мрачно подумала она, вспомнив, как задыхалась. Это было от напряжения, это не означало, что она была неизлечимо больной или еще что-то в этом духе. Честно говоря, ее оргазмы испугали ее. Она никогда не кончала так бурно, никогда не чувствовала такого удовольствия, проходящего по ней. Было неудивительно, что она запаниковала немного, особенно, когда его член стал толще, растянув ее еще больше и отправив в еще более острую серию оргазмов.

— Панические атаки не имеют большого значения, — сказала она, наконец, когда вошла в гостиную. — Они уйдут в конечном счете.

Он повернулся, чтобы уставиться на нее, его глаза сузились, остановившись на груди. Ее соски упирались в мягкий материал темно-синей рубашки, а киска сжалась в нетерпении. И сильной потребности.

Это не имело смысла. Раньше она не болела вот так, не до такой степени, что это было физически болезненно.

— Я не волнуюсь по поводу панических атак. Если бы ты была больна, я бы обнаружил этот аромат. — Хорошо. Это о чем-то да говорит ей.

Она провела пальцами через волосы и впилась в него взглядом.

— Тогда почему ты хандришь, как будто это конец света? Я сделала что-то не так? — Возможно, она не понравилась ему в сексуальном плане? Мужчины могли перестать видеться, если женщина не была такой, какой он хотели, но были слишком глупы, чтобы попросить об этом. Его челюсть сжалась, когда он выдохнул.

— Ты не сделала ничего плохого.

Она резко кивнула.

— Знаешь, я понимаю, что быть Породой сделало тебя более ослабленным тестостероном, чем у большинства мужчин. Но я не могу читать твои мысли, не больше, чем любых других мужчин. Если что-то не так, то я предпочла бы, чтобы ты просто объяснил это открыто, чем делать меня несчастной своей тишиной. Поверь мне, у меня несколько братьев, я смогу справится с твоей тонкой чувствительностью.

Его лоб приподнялся, и развлечение блестело в глазах. Развлечение, возбуждение и еще что-то неопределенное, возможно, гнев.

— Моя мужская чувствительность функционирует прекрасно, — уверил он ее, уголки его губ приподнялись. Грейс скрестила руки на груди, почти задыхаясь от чувства трения рубашки о твердые соски.

— Тогда в чем проблема?

— Тебе больно, — сказал он мягко. — Разве нет?

Грейс неловко переминалась.

— На самом деле, нет.

— Я хотел от тебя скрыть, как именно спаривание повлияет на тебя, — вздохнул он, наконец. — Есть еще много чего мы не знаем об этом или об его эффектах. Я должен был подождать.

— Теперь ты начинаешь пугать меня, Матиас.

— Ты знаешь, что только двое из наших пар волков произвели детей? У одних генетика волка была так расположена, что ученые привели теорию, что это сделало зачатие легче для его пары. У других эксперименты были так жестко проведены, что у нее до сих пор кошмары.

Грейс вздрогнула от такой мысли о боли.

— У кошачьих, кажется, нет проблем.

— Больше, чем ты думаешь, — вздохнул он. — Это правда, настоящие прайды первоначально имели успех в зачатии, но после этого, лихорадка продолжалась в периоды овуляции у женщин и больше не появлялось никаких младенцев. И так десять лет. Шими Тэллэнт, пара главы связей с общественностью у кошачьих, сейчас вынашивает близнецов. Один ребенок у Меринас и Кэллана, один у Вероники Эндрюс и один у пары Кейна Тайлера и Шерры. Еще один ребенок родился у Дэша Синклера и его пары и у пары Эйдена и Черити. Для Волков зачатие оказалось чрезвычайно трудным и лихорадка чрезвычайно серьезная. — Его голос был тяжелым, его лицо темное и полное раскаяния. — Я пытался быть честным с тобой, Грейс. — Он покачал головой, его губы напряглись, как теперь она знала, с гневом к себе. — Но я жаждал тебя. — Хмурый взгляд сморщил его лоб, когда он посмотрел на нее, как будто эта жажда смущала его. — Даже сейчас мой контроль меньше, чем должен быть. — Его хмурый взгляд усилился. — Я пытался сказать себе, что у нас это будет отличаться, но должен был знать лучше.

Ее влагалище сжалось, и соки из него потекли по бедрам.

— Ты думаешь, объяснение этого имеет для меня значение? — спросила она. — Я не ребенок и не совсем невежественна. Как только ты сказал мне, что ты имеешь, я вспомнила сплетни, знала, что есть большее, чем ты говорил. Очевидно, что мне все равно.

Его голова напряглась, пока он наблюдал за ней с непониманием.

— Как тебе может быть все равно, Грейс? Это изменит твою жизнь навсегда. Подвергнет тебя опасности. Это ограничит твою жизнь и превратит тебя в цель ученых, которые полны решимости уничтожить нас.

— И это то, что беспокоит тебя больше всего? — сказала она мягко. — Опасность. Признай это, Матиас. Ты напуган.

Его губы напряглись.

— Я защищу тебя.

— Цена не важна, — предположила она. — Ты боишься, что твои попытки защитить меня заставят меня ненавидеть тебя.

Он заворчал. Этот звук послал быстрые небольшие взрывы почти экстаза к ее влагалищу, и ее клитор сжался еще сильнее.

— Это не все, — признал он. — Они хотят наши пары. — Он смотрел на нее, будто под пытками и в отчаянии. — Лихорадка — причина уменьшения старения. Пары, которые связаны, стареют только на один год за каждые пять-десять лет. Ты будешь жить намного дольше, чем ты когда-нибудь воображала, и именно из-за этого эти мошенники-ученые так отчаянно пытаются достать связанные пары.

Хорошо, теперь это шокировало. Грейс смотрела на него, ее губы открылись в неверии.

— Насколько дольше? — спросила она.

Он тяжело сглотнул.

— Мы не уверены, но есть слухи, что первая Порода Льва была создана больше века назад и все еще живет, и что он и его пара до сих пор молоды.

— Стоп! — она сделала выдох, прошла к креслу рядом с ней и рухнула на него. — Это определенно замедленное старение. — Ее рука прижалась к низу ее живота. — Это останавливается после зачатия?

Он резко покачал головой.

— Не то, чтобы мы видели. Зачатие столь трудное, что наши врачи и ученые полагают, что это способ природы гарантировать виды. Пока малыши не вырастут, и мы не увидим, как старение затрагивает их, мы ни в чем не можем быть уверены.

— Ну, это определенно поясняет кое-что, — выдохнула она тяжело. — Ты сказал, что у Меринас и Кэллана только один ребенок? В докладах говориться о трех. Я помню это.

Он покачал головой.

— У прайда есть три ребенка. Пресса по ошибке сообщила, что они принадлежат все лидеру прайда и его паре, и они не трудились исправлять это. Они охраняют свои пары, в то время как они беременны, от общественного внимания. Это единственный способ обеспечить их безопасность.

— И пары волков?

Его челюсть двинулась, мышцы яростно сжались под кожей.

— Никто не знает, где Дэш Синклер скрывает свою семью. Эйден и Черити живут в комплексе Пород Волков в Колорадо и никогда не покидают его. Их ребенок родится в таких же ограничениях, в каких были созданы мы.

— А если я забеременею? — прошептала она.

— У нас не будет выбора, кроме как вернуться в Колорадо. Если это произойдет.