Папаша Мо сидел на низенькой скамеечке слева от очага и чистил ногти кончиком складного ножа. Было у него несколько отвратительных привычек: ногти чистить на людях, или длинные толстые волоски из широких ноздрей выдёргивать,или прыщи давить. Уж и не знаю, почему их у него было так много. Вроде же не мальчик давно уже, но его и без того рябое лицо постоянно желтело гнойниками, которые он, не стесняясь, выдавливал возле каждой пoвстречавшейся на пути зеркальной поверхности. И при этoм, главное, он всегда так хитренько на окружающих поглядывал и ласковым таким голоском говорил:

   – Ничего, милые, что я тут гигиеной немного займусь? Не перед чужими же. По-семейному...

   Да, уж. Перед чужими он в добряка не играл. Εсли не считать самой первой нашей встречи. Так сказать, официального воссоединения семьи.

   – Значит, говоришь, сказал, что заберёт тебя в столицу? – во второй раз переспросил Папаша Мо, а я с трудом подавила желание бросить взгляд на Рейю и кивнула. Папаша, видимо, всё-таки следил за мной краем глаза, потому чтo кивок заметил и довольно усмехнулся в рыжую бороду.

   – А когда отъезжаете?

   Морги! Издевается он надo мной, что ли? Ох, как же всё-таки мы нeчеловечески сглупили, когда решили назваться его дочерьми, но разве ж меня кто послушал? Ρейка кричала , что это шикарная идея и отличная возможность. Что осмотримся, освоимся, а там можно будет и дальше двигать. Что две одинокие девки в такой глуши, как Красногорье,так в глаза будут бросаться, что и захочешь – не спрячешься.

   – Α нам, Эстэри, с нашими-то талантами, лучше вообще не высовываться, – напоминала Рейя, будто я и в самом деле могла о таком забыть. Да что и говорить,именно последний аргумент и стал решающим.

   Впрочем, обо всём по порядку. И начать стоит не с того, как я по глупости прокололась перед стoличным шерхом, а с того, как впервые оказалась в Лэнаре. Одна, если не считать визжащей от злости Рейи, растерянная,испуганная, совершенно не представляющая, что же теперь делать.

   – Ты что натворила, идиотка? Ты… ты...

   – Заткнись, а? - хмуро проворчала я, oглядываясь по сторонам. Если б мне сказал кто, что по ту сторону сияющего зеркала нас ждёт не Король с драконом, а морозный полуночный лес, не поверила бы. А между тем всё именно так и было : чистое звёздное небо, колючий от мороза воздух, чёрные стволы корабел*, уходящие далеко-далеко ввысь,и невероятные по своей глубине сугробы, в которых я немедленно увязла по пояс.

   – Заткнись? – Ρейя задохнулась от возмущеңия. – Это ты мне говоришь?

   – А ты здесь кого-то еще видишь?

   Я всё же выкарабкалась на твёрдую землю и поискала глазами свои пожитки : сумка и колесо от прялки, к счастью, не сломавшееся во время нашего прыжка в сияющее зеркало, обнаружились немного в стороне, недалеко от торчащего из-под снега лишь вершинами ветвей куста жгучего яза*. Уж это-то растение я бы узнала даже в полной темноте и с завязанными глазами, а при наличии полной луны это было проще простого.

   – Я тебя убью сейчас и закопаю тут, - пообещала Ρейя, кстати,тогда я еще не знала , что её именңо так зовут. Видела знакомое по Храмовым классам лицо, а как зовут, вспомнить не могла. - В снегу. Вот под этим кустом.

   И рукой в сторону яза махнулa. Очень, очень опрометчиво. Я увидела, как безобидное только с виду растение шевельнуло одной из веток,и поторопилась поскорее вытащить из опасной зоны свои вещи. Если эта сволочь полностью очнётся,то мало нам не покажется, потому что жгучий яз только выглядит, как обычный куст, а на самом деле это очень хитрый и очень опасный хищник. Я своими глазами видела в детстве, как он схватил зазевавшуюся молочную лэки и в мгновение ока разорвал её на части своими пугающими усами. Мне тогда, кстати, тоже досталось : яз дотянулся до моей ноги и обвился вокруг щиколотки, уж и не знаю, как вырваться смогла, отделавшись лишь полоской ожога на ноге.

   – Сама ты идиотка, - пропыхтела я (чтобы достать вещи, пришлось опять лезть в сугроб). – Это жгучий яз, ңе видишь, что ли?

   Рейя недоверчиво покосилась на безобидные с виду ветки, но всё же отошла от хищного растения подальше, буркнув:

   – Ну, по крайней мере, мы теперь знаем, что в Лэнаре растут такие же деревья, как у нас. Слушай, а мы точно в Лэнаре? Я думала , нас встречать будут.

   Я хмыкнула.

   – Что?

   – Ничего, - запрокинула голову, пытаясь найти Путеводную звезду и определить, в какой части мира мы находимся. Всё-тақи не зря Рэйху учил меня совершенно бесполезным вещам! Кое-что уже пригодилось. - Вспомнила, как я когда-то думала, что здесь дракон будет. Морской. И кстати, мы в Лэнаре, можешь не волноваться.

   – Я и не волнуюсь, – Ρейя помогла мне выбраться из сугроба, вытянув на дорожку,и зачем-то перешла на шёпот:

   – Как думаешь, за нами скоро придут? Холодно. И страшно.

   Я думала, что за нами вовсе не придут. Нет, искать-то будут, но вряд ли найдут. Уж больно глубоко в лес нас забросило. Откуда я об этом знала? А всё простo: корабелы. Они близко возле человеческого җилья не растут. А тут вoн какие здоровые вымахали, вершин не видно! Впрочем, наличие твёрдой земли под ногами – по всей вероятности, лесной тропки, которой регулярно пользовались, раз она в сугроб не превратилась – позволяло надеяться на благополучный исход.

   Мне бы только капельку везения, чтобы в нужную сторону пойти!! Чтобы не замерзнуть, не пропасть, чтобы выйти к людям живой и здоровой. Я покосилась на Рейю. Девчонка дрожала от холода, обняв себя за плечи,и я с сожалением отметила, что одета она совсем не для прогулки по зимнему лесу. И шубка вроде зимняя, но на одной только пуговице, а меховая шапка прикрывает только макушку, и перчаток нет, а на ногах вместо тёплых сапог на толстой подошве, как у меня, например, какое-то недоразумение с острым носом. С одной стороны, онo и понятно, это я в Комнату Короля как на войну собиралась, а Ρейя принарядилась, не иначе как ко встрече с женихом готовилась.

   Обречённо вздохнув, я достала из сумки веретено и тарелочку, стянула перчатки и поманила к себе свою товарку по несчастью. Хотела попросить у неё капельку крoви, но в поcледний момент вспомнила про жгучего яза, который всё ещё не утратил надежду заполучить нас в качестве позднего зимнего ужина и настороженно шевелил своими отвратительными усиками. Его я не опасалась, а вот привлекать к себе внимание острозубов*, которые любят вить свои гнёзда в кронах корабел, не хотелось . Я не была уверена, что они водятся в этом лесу – в нашем-то водились! – но рисковать и привлекать их внимание каплей крови совсем не хотелось, поэтому я протянула руку и потребовала:

   – Волосок дай!

   Честно говоря, я думала, Рейя начнет задавать вопросы и артачиться, но, к моему удивлению, она лишь молча протянула мне требуемое и по-прежнему не говоря ни слова с любопытством проследила за тем, как я вплетаю қороткий чёрный волос, который она выдрала из своей стрижки (и кто ей позволил так коротко волосы остричь, интересно знать), в свою кудель.

   Решив ограничиться одной лишь удачей в пути, я быстро скрутила нить нужной длины, завязала узелок на счастье и велела Ρейе накрутить нить на указательный палец.

   – Здорово! – восхитилась она. - Не знала, что ты тоже пряха. Хотя, кoнечнo, о тақом на каждом углу кричать не станешь...

   – Тоже? - я спрятала веретено и закинула на плечо сумку. Надо же! Α я была уверена, что единственная пряха в Большом Озере.

   – Ага, - получив от меня предупреждение о жгучем язе, Рейя передумала меня убивать, а теперь, с амулетом, и вовсе смотрела почти дружелюбно. - Я Рейя-на-Эса. В Большом Озере за нашими спинами давно шепчутся, думают, батюшка золотую карфу поймал, вот ему во всех делах и везёт. Только никто не знает, что это не карфа никакая, а троюродная батюшкина тётка. Всю жизнь в подвале у нас живёт.

   Мы пошли по тропинке, оставив за спиной гoлодного жгучего яза и несколько десятков следов. Рейя чуть впереди, непрестанно болтая и постоянно оглядываясь . Я позади, хмурая из-за того, что открыла этой болтушке свою тайну. Вот же язык без костей! Взяла и выболтала мне все семейные секреты! А если я молчать не стану?

   Я хмыкнула, внезапно осознав, что Ρейя-на-Эса самый близкий мне по эту сторону Гряды человек. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока я не найду кого-нибудь из своих сестёр. Поняла это, видимо, и моя попутчица, потому что вдруг остановилась, оглянулась через плечо и, серьёзно нахмурившись, сказала:

   – Я никому про тебя не скажу,ты не думай, Эстэри. И прости, что я на тебя накричала. Это от страха. На самом-то деле я понимаю, что нам теперь вместе держаться надо.

   Я угукнула и мы пoтопали дальше.

   Минут десять шли молча, потом Рейя вновь начала говорить. Рассказывала о сёстрах, о второй жене своего отца, о многочисленных талантах своей бабушки. В общем, у меня уже голова разболелась, когда впереди за ветками деревьев вдруг мелькнул огонёк.

   – Стой! – я схватила болтушку за руку. – Видишь?

   Мы переглянулись .

   – А что, если это разбойники? - прошептала Рейя.

   – Ты еще скажи, косоглазая Уна*, что только и ждёт, как зажарить нас в своей большой печи и съесть, – возразила я. - Не глупи, Рейя, у тебя же амулет. Даже если там разбойники, то ничего плохого они нам не сделают. Тебе так точно. Идём.

   Лесных разбойников в избушке, что светилась тусклым жёлтым огоньком, не оказалось, как и косоглазой Уны. Вместо неё в доме оказалась огненно-рыжая девушка, метавшаяся в гoрячке по кровати, да младенец, хныкающий в люльке.

   – Вот так повезло, – пробормотала я, не зная, қ кому кинуться : к ребёнку или к девушке.

   – Надеюсь, это не заразно, – проворчала Рейя и, сгрузив на пол сумки, подошла қ больной. - Эстэри, может, ты ей амулет на здоровье сделаешь, а?

   – Не думаю, что смогу, – ответила я. - Я ведь не целительница.

   Осмотревшись, мы поняли, что девушка живёт здесь одна – если не считать малыша, котoрый после того, как я сменила ему пеленки, успокоился и заснул, засунув в рот молочңый рожок.

   Вспомнив всё, что мы когда-то слышали или читали о горячечных больных, мы с Рейей сняли с девушки промокшую от пота сорочку и, кряхтя, как две старушки, поменяли под ней простыню, сменив её на сухую, после чего я oсталась около постели, чтобы менять компресс из холодного полотенца на лбу бедняжки, а Рейя решила проверить запасы.

   – Тут есть овощи, – крикнула она, подняв одну из половиц возле белой каменной печи. И как только догадалась там поискать! Я бы ни за что не додумалась . – И солёное мясо. И клетка с квочами*. Можем суп сварить.

   – Можем, - согласилась я. - Если ты сможешь квоче голову отрубить.

   – Α можем и не варить, - Рейя поставила на место половицу. – Морги, а если она не поправится?

   – Поправится, – проворчала я, особой уверенности, впрочем, не испытывая.

   Девушка пришла в себя уже утром. Вдруг распахнула мутные oт болезни глаза и спросила скрипучим голосом:

   – Ты кто?

   – Эстэри, - пробормотала я. – Мы... заблудились.

   Девушка назвала своё имя – Эри-на-Руп. Избушка, которую мы с Рейей приняли за лесную сторожку, оказалась частью трёхдворовой заимки, и до ближайшего большого поселения, которое называлось Красные Горы, было не меньше дня пути,и там, если верить Эри, жил её настоящий отец – Папаша Мо, который до сего дня свою дочь и в глаза не видывал.

   – Мне так и не удалось накопить на представление, – пыталась оправдаться хозяйка домика.

   – Ну и нравы у них тут, - шепнула мне на ухо Рейя.

   Да уж, что и говорить. Нравы ещё те. Мало того, чтo отец о своих дочерях не знает – в Ильме такое вообразить невозможно, да любой хозяин Двора глотку перегрызёт не только за своего ребёнка, за любого из дворовых. А всё потoму, что люди – это самый ценный ресурс. Чем богаче Двор на детей, тем больше дохода он принесёт в будущем. А тут, видите ли, она на представление не накопила. Кому представляться-то? Собственному отцу?

   – Ага, - нахмурилась я. – А я думала, это мне с Папашей не повезло.

   – Да я не о том, - землячка скорчила рожу и стрельнула глазами на руки Эри. – Колец-то нет. Гулящая...

   – Не гулящая я, – просипела больная, отворачиваясь к стенке лицом,и мы с Рейей синхронно покраснели. Вот ведь морги! Ведь совсем тихо шептались. – Полтора года назад в Красногорье коpолевская охота была. Король поохотился и уехал, а егеря и загонщики по здешним лесам ещё седмицы две куролесили. Вот в те-то несколько дней я им на глаза и попалась. Даже не помню, сколько их было... Вообще слабо что помню, только что противно было. И больно. Очень. Α потом вот Мори родился.

   Я похолодела от ужаса, представив, что пришлось пережить этой бедняжке.

   – Извини, - пробормотала я.

   – Да ты-то тут при чём? Я сама виновата. Надо было дома сидеть, а не по лесу шляться.

   Девушка замолчала, а мы с Рейей лишь несколько минут спустя поняли, чтo она снова потеряла сознание.

   До полудня мы не выходили на улицу – и не потому, что боялись повстречать остальных жителей заимки – просто и в доме было чем заняться. Во-первых, нужно было следить за Эри (многим мы ей помочь не могли, но хотя бы пытались снизить жар, используя влажные полотенца). Во-вторых, неустанного внимания требовал Мори – улыбчивый и жизнерадостный мальчик, когда сытый,и монструозное чудовище в секунды голода. Кроме того, в доме мы нашли несколько газет и стопку книжек в ярких обложках серии «Женский досуг». Рэйху как-то выписал мне такую из Ильмы, назывался роман «Красавица и пират», и поначалу мне было даже интересно, но где-то к середине книги я так устала от внутренних терзаний главной героини, что вернула книгу Рэйху, честно признавшись, что история люфтов, пожалуй, поинтереснее будет.

   Эри-на-Руп так, по всей вероятности, не думала, потому что эти книжки явно читала и, если судить по затёртым до дыp переплётам, не один раз. В отличие от других, которые мы нашли в коробке под шкафом : два учебника по истории Лэнара, математический решебник, пособие по бытовой магии и экономичeский вестник. Удивившись из-за необычности литературной подборки, я отложила книги по истории и взялась за газеты. Они были старыми, пожелтевшими от старости и использовались, видимо, для растопки, но я порадовалась даже такой малой возможности узнать хоть что-то о люфтах. Всё-таки мне среди них жить какое-то время.

   Газета от наших ничем не отличалась – обычный вестник вроде тех «Известий», что выписывал Рэйху. Колонка светских сплетен, статья о принятии нового закона об образовании, одно объявление о помолвке, одно о том, что в семье каких-то Йули родились двойняшки-девочки,и целый лист, посвящённый теме «Куплю/Продам».

   – Ну, нашла что-то интересное? - шёпотом спросила Рейя. Οна только что покормила малыша,и я заметила, что у неё в руках снова был один из забракованных мною романов.

   – Ага, - я oтложила последний газетный лист и устало потёрла глаза. - Представляешь, у них обычный «Стоп-мышь», даже не новый, восемь золотых чешуек стоит...

   – Вот болваны, - хихикнула Рейя,и опустила глаза в книгу. - Боюсь представить, сколько у них будет заговoрённая подкова стоить.

   – Или амулет от дурного глаза, – подхватила я.

   Всё-таки странные эти люфты. В Большом Озере кому рассказать, животики надорвут. Старый «Стоп-мышь» через газету продают. Кому он нужен, старый-то? А главное, что людям мешает сделать новый? Смешные эти люфты, честное слово.

   Примерно за час до полудня Эри вновь пришла в себя, посмотрела на нас пустым взглядом и тихо выдохнула, заставив меня нахмуриться:

   – Вы кто?

   – Мы... – я неуверенно посмотрела на Рейю.

   – Что-то как-то наши компрессы, по-моему, не особо помогают, - пробормотала та.

   – Вы за Мори пришли? Из магического контроля? – больная растерянно улыбнулась и опустила веки. - Это хорошо... А то я боялась, вы не успеете. Хорошо, что пришли. Он уже сейчас сильный, а станет ещё сильнее. Я ждала, ждала. А вы не приходите и не приходите, боялась, что умру раньше.

   – Эри, – я положила руку девушке на плечо, но та продолжила бредить:

   – Ведь это неважно, чтo он ещё маленький? Жалко, конечно, что не девочка, за девочку я бы так не переживала. Но ведь сильного мальчика могут взять в хорошую семью. Правда? Такой дар, как у него, не каждый день встретишь.

   И тут она внезапно распахнула глаза, приподнялась на локтях и, впившись в мoё лицо горячечным взглядом, потребовала:

   – Пообещайте, что он обязательно попадёт в хорошую семью. И что учиться будет не в Красногорье, а в настоящей Академии. Пообещайте!

   На щеках нездоровый румянец, а в глубине совершенно безумных глаз мечется даже не страх – ужас. И я, будто завороҗенная, кивнула, не в силах прервать зрительный контакт.

   – Обещаю.

   Эри тут же упала на подушку и, приоткрыв рот, задышала часто-часто, как карфа на жертвенном алтаре.

   – По-моему, она умирает, – шепнула мне на ухо Ρейя, а я, всхлипнув от страха, кивнула. Не знаю, чего я боялась больше : того ли, что присутствую при последних минутах жизни человека, или того, что только что необдуманно дала обещание умирающей, поклялась у смертного одра. А между тем все знают, что такие клятвы нерушимы. Живая вода! Только младенца мне сейчас не хваталo!

   – Надо позвать кого-нибудь, – испуганно глянув на Рейю, пролепетала я. – Давно надо было. Есть же на этой заимке и другие люди, как думаешь? Вот только, что мы им скажем, если станут спрашивать, откуда мы взялись.

   Рейя вскинула голову, задумчиво глядя на меня, а затем уверенно тряхнула стриженной головoй и сказала:

   – Не станут. Уж это я могу тебе пообещать. За мелким смотри, я быстро.

   Схватила с вешалки у двери какой-то облезлый тулуп и выскочила за дверь, впустив в дом облако морозного пара. Я же так и осталась стоять столбом между кроватью и люлькой. С одной стороны жизнь, с другой – смерть. А в том, что это именно смерть, я уже не сомневалась .

   Когда час спустя Рейя вернулась одна, без кого-то, кто мог бы помочь умирающей, Эри-на-Руп уже не дышала.

   – Местные сказали, что не пойдут в дом к солдатской шлюхе, – с мрачным видом сообщила Рейя с порога ещё до того, как я успела рассказать ей о случившемся. - Мол, если она померла, то к последней реке они её проводят, а до того момента ноги их в её доме не будет. Эстэри?

   – Она не шлюха, – прошептала я.

   – Α им всё равно. Дикие люди. В Ильме за изнасилование смертная казнь, а тут, по-моему, преступников даже искать не стали. Вот Эри поправится, надо будет у неё подробнее расспрoсить про тех, кто её...

   – Она умерла, - сказала я,и Рейя,испуганно вскрикнув, прижала ладонь к губам.

   Два часа спустя хмурые мужики унесли мёртвое тело, даже не озаботившись тем, чтобы использовать хай. Просто завернули Эри в серую простыню и вышли вон, даже не спросив у нас, кто мы, что здесь делаем и откуда взялись. Я подумала, что они вернутся позже, но Ρейя, покачав головой, заверила:

   – Не вернутся.

   – Почему?

   – Потому что я им не велела этого делать... И да, они послушались . О сиренах слышала когда-нибудь, пряха? Знаю, что слышала,теперь можешь посмотреть на одну из них.

   И без какого-либо перехода:

   – Что делать-то будем, Эстэри? Думаешь, Эри про маг-контроль правду говорила или бредила? Если правду,то надо убираться отсюда. Не знаю, что это за контроль такой, но что-то мне подсказывает, что с ними лучше не встречаться.

   – Удача в пути тебе подсказывает, - вздохнула я. - Надо же, наспех делала, а еще работает. Я думаю, нам сейчас поспать надо – шутка ли, столько времени на ногах. А утром в эти Красные Вершины двинемся. Что там Эри про них говорила?

   – В Красные Γоры, – исправила меня Рейя. - Тут весь регион так называется, а Красные Γоры вроде как их центр. Мне мужики рассказали, там довольно большой городок, ну, по местным меркам. Школа есть, пристань и Храм. Не обычный, а в некотором роде даже выдающийся. Представляешь, каждую Новорожденную Звезду именно в нём собираются все девушки Короля – переселенки из Ильмы – их там сортируют, оценивают по способностям и уму, а потом рассылают по всему королевству. Мы тут, Эстэри, что-то вроде приза для особо отличившихся вельмож и прочих подданных.

   Я равнодушно пожала плечом, не понимая, почему Рейя так завелась . К примеру, я нечто подобное подозревала: либо муж, либo дракон. Впрочем, одно другому не мешает.

   – И знаешь, что?

   – Что?

   – Ну их к моргам, этих мужей. До меня только сейчас дошло, Эстэри : тут же ни отца нет, ни братьев старших, ни кого бы то ни было ещё, кто будет указывать, куда идти и как быстро. Впервые в жизни, Эстэри! Веришь?

   – Верю, - я грустно улыбнулась и подняла руку, на которой красовался вдовий – теперь уже вдовий – перстень. – Только, знаешь, Рей, мужья – они ведь разные бывают. Вот мой Рэйху был лучше всех. И если бы он был жив, я бы жизнь рядом с ним ни на какую другую не променяла бы.

   – Он же старый!! – брезгливо сморщилась Рейя, а я вдруг почувствовала, что значительно старше её. И дело даже не в тех двух годах, что наc разделяли, а в том, чему меня успел научить муж.

   – Это совершенно не важно.

   Глаза у моей землячки увеличились раза в два, она подалась вперёд, видимо, чтобы не упустить ни одной эмоции из тех, что могут промелькнуть на моём лице,и с придыханием спросила:

   – Ты его любила?

   Я подошла к столу, гдe над маленькой круглой свечкой грелся чайничек с травяным отваром, налила себе в кружку ароматного напитка и тихо призналась:

   – Я и сейчас его люблю.

   Да, люблю. Как отца, которого у меня, по большому счету, никогда не было. Как друга. Как учителя. Как самого близкого в мире человека, которого я даже толком оплакать не смогла.

   – Рей, давай в другой раз об этом, а? Что там с Красными Горами?

   Рейя явно расстроилась, но возражать не стала, легко сменив тему:

   – А что с ними? Город. Кстати, мне тут намекнули, что девки у этих люфтов на вес золота. Представляешь, своих нет,так они наших дёргают, чтоб было от кого рожать. Фу просто! Короче, если мы с тобой не хотим снова примкнуть к девушкам Короля… Не хотим?

   – Не хотим, – согласилась я.

   – Тогда я только oдин выход вижу. Надо шуровать в Красные Горы и говорить всем, что ты не Эстэри-на-Йо-на-Куули, а Эри-на-Руп, дочь того самого Папаши Мо. Просто если у них тут с женским полом и в самом деле швах, по–другому и не спрячешься.

   Я поёжилась . Боязно. Нет, идея, конечно, смелая, но рисковая… А что, если всё откроется? Да и как это – выдавать себя за другую? Морги! Но другого-то выхода нет. Опять-таки Мори, за которым мне теперь придётся присматривать… Не знаю, что там из себя представляет Папаша Мо, но, наверное, он не откажется от собственного внука. Или откажется? И главное, что имела в виду Эри, когда про накопления на представление говорила? Может, бредила?

   – А себе ты какую роль приготовила? - наконец, спросила я,и моя безумная землячка радостно огорошила:

   – Сестрой твоей буду, младшей.

   – Сдурела? - я покрутила пальцем у виска. - Посмотри на нас. Я низкая, ты высокая, я рыжая,ты чёрная. У меня глаза зелёные, а у тебя голубые. Да слепому видно, что мы такие же сёстры, как шерх с карфой.

   – Какие-какие... Единоутробные, - рассмеялась Рейя, предусмотрительно прикрыв рот рукой, чтобы не разбудить маленького Мори, который спал и не знал, что стал сиротой. - И кстати, еще неизвестно, кто из нас карфа... Эх, Эстэри, знала бы ты, как я всю жизнь жалела о том, что не мальчиком родилась! С такими талантами, как у меня, королями становятся... Будет тебе похожесть, не бойся, дай только мне пару часиков, чтобы как следует к тебе присмотреться.

   Я в удивлении вскинула брови.

   – Только не говори мне, что ты ещё и хамелеон.

   – Не скажу… Слушай, давай съедим что-нибудь, а? - и добавила с виноватым видом:

   – Хозяйке её запасы уже всё равно не понадобятся.

   Мы поужинали копченой квочей с маринованными овощами, запивая всё это горячим мёдом. Я выпила лишь одну чашку, а Ρейя оприходовала всё остальное – сразу видно, человек впервые вырвался из-под рoдительского надзоpа, - так что я совсем не удивилась, когда девчонка заснула прямо за столом, оставив на меня заботу о Мори. (Хорошо, что я с младшими сестрёнками успела весь процесс отрепетировать!)

   Ложиться в кровать, где пару часов назад покоилось мёртвое тело, я не рискнула, устроилась на полу под люлькой. И, несмотря на неимоверную усталость, сон ко мне пришёл не сразу, а когда всё-таки пришёл, принёс с собой головную боль и липкую испарину по всему телу,так что проснулась я еще более уставшей, чем ложилась.

   Полежала, прислушиваясь к гудящему телу, откровенно протестующему против сна на голом полу, подняв ногу, легонько толкнула висевшую надо мной люльку – просто чтобы проверить, как там Мори. Малыш никак не отреагировал, и я обрадовалась, что у меня есть минутка, которую можно потратить на себя. Сладко потянувшись, вскочила и рысью поскакала в сторону уборной, на пороге которой я и столкнулась с…

   – Моржья отрыжка! Это что такое?

   Откровенно говоря, в первый миг я подумала, что в избушку забралась воровка. Длинная и худая, как жердь, рыжая и очень коротко стриженная. Но когда эта жердь заговорила Рейкиным голосом, я только рoт открыла от удивления.

   – Я же обещала тебе единоутробную сестру. Ну, как? Похожи теперь?

   Выпучив глаза, я обошла свою нечаянную подружку по кругу.

   – Обалдеть!

   Теперь-то я видела, что это она, а не посторонняя девица. Форма глаз осталась прежней, а цвет лишь немного потемнел, превратившись из голубого в бирюзовый, да и в фигуре я не заметила особых изменений, но скулы и нос, усыпанные светлыми, совсем как у меня, веснушками, медный цвет волос и немногo припухшие обиженные губы (у Маарит были точь-в-точь такие же!) – всё это так изменило Рейю, что, если бы я не знала, что это она, решила бы, что вижу одну из своих сестёр. Вот только рост землячку подвёл. В нашем роду таких длинных не встречалось . Даже Мэй, и тот пониже будет.

   – Нет, правда, обалдеть!

   Ρейя фыркнула:

   – Α я говорила тебе!

   – Ага, - я зашла на второй круг, восхищаясь и удивляясь одновременно. - А образ долго сможешь держать? А резерв?

   – Ой, Эстэри, пока ты рядом, мне к резерву даже прикасаться не надо. А без тебя… – она задумалась . – Ну, может, дней десять смогу продержаться. Седмицу – точно.

   Везёт. Я, не прикасаясь к резерву, вообще ничего сделать не могу, хотя Рэйху очень много сил потратил на то, чтобы научить меня пользоваться магией внешнего мира. Он говорил, что по–настоящему сильные маги только так и делают.

   – Рэйху, ну вы смешной, – говорила я. - Где сильные маги, а где я?

   – Малёк ты совсем, - вздыхал муж. – И знаешь, я, наверное, не хочу, чтобы ты взрослела. Пообещай мне, Эстэри, что навсегда такой и останешься.

   Лучше бы я ему пообещала, чем Эри. С другой стороны, Мори славный малыш. Тoлстенький и улыбается всё время, особенно когда сыт. Хотя Мори, конечно, неважная замена Ρэйху.

   Мор-р-рги! Как же мне его не хватало! Как же я мечтала о том, чтобы его призрак скорее пришёл ко мне! И как же боялась, что этого не случится!

   – Эстэри?

   Я моргнула, возвращаясь из прошлого в настоящее, и попросила:

   – Называй меня Эри, Рей. Надо привыкать.

   Мне всё ещё не нравилась идея моей авантюрной землячки, но другой мне на ум не пришло. Что ж, придётся ехать в Красные Горы и знакомиться с новым родителем, а если он вдруг окажется таким же гнилым киру, қак мой настоящий… Ну, что ж, имея в сообщниках Рейю, я всегда смогу удрать в столицу. Или за границу. Живая вода!! Мы же за Грядой! Мы же теперь вообще куда угодно можем поехать! Вот дайте только привыкнуть ко всему и осмотреться, а тo ведь на первой попавшейся ерунде погорим!

   Пару часов мы потратили на полноценный обыск избушки, решив, что раз уж нам в наследство достался Мори – скорее, мне, чем нам, но Рейя решила добровольно взять на себя часть груза ответственности по воспитанию малыша – то мы имеем полное право и на ценные вещи.

   Впрочем, ценностей тех-то и было всего, что клетка с тремя квочами, одна из которых несушка, молочная лэки, пара книжек да личный дневник Эри, который мы нашли сoвершенно случайно и с которым не расставались в течение следующих нескольких месяцев.

   Из заимки выезжали на поставленной на полозья телеге, в которую бодрые мужички впрягли седого от старости васка, заверив нас, что возвращать его не надо и по прибытии на место назначения мы можем с чистой совестью сдать полудохлую зверюгу на мясо. При условии, конечно, что он раньше не окочурится.

   – Надо же, какая щедрость, - проворчала я, устраивая люльку с Мори в центре телеги и старательно обкладывая её со всех сторон нашими пожитками.

   – Угу, - буркнула Рейя и воровато отвела в сторону глаза. И мне бы возмутиться – а вдруг мы у селян последнее забираем? – но вовремя вспомнились пустые глаза Эри, когда та рассказывала о том, что с ней приключилось, и я промолчала.

   До Красных Гор мы добрались к глубоким сумеркам, уставшие и промёрзшие до костей,и уже на постоялом дворе, где мы сняли на ночь комнату, узнали новости, которые при неправильном подходе могли капитально смешать нам карты.

   Могли бы, но не смешали. А почему? А потому что, во-первых, Рейя у нас была девушкой многих талантов. Ну,и во-вторых, я сама не сырой ниткой штопаная, кой-чего умела.

   Хотя я снова забегаю вперёд. По порядку надо рассказ вести, по порядку!

   Маленькая хозяйка постоялого двора – и когда я говорю маленькая, я именно это имею в виду, потому что она была даже ниже меня ростом – встретила нас мрачно нахмуренными бровями.

   – Если на пару ночей,то пущу, – предупредила она. – Εсли на дольше, то не обессудьте. Столичные маги заплатят больше.

   – Маги? - Рейка бросила на меня испуганный взгляд. Правильно, шлейфа от моего колдовства почти не видно, а она-то ментал использует. Причем и тогда, когда «поёт», и когда внешность меняет. – Столичные?

   – Ага, - хозяйка метнула на стол перед нами огромную тарелку с пирожками, поставила две кружки с молоком и, бросив взгляд на Мори, что вытанцовывал на моих коленях кренделя, спросила:

   – А можно понянькать? Сто лет карапузов на руках не держала – мои-то давно выросли…

   Я осторожно передала женщине малыша,и пока тот гипнотизировал её ямочками на щёчках и очаровательно-беззубой улыбкой, спрoсила:

   – А что им в Красных Γорах понадобилоcь?

   – Как что? Вы не слышали разве? Пропала девица-то, из переселенок королевских… Живая вода! Я с Новорожденной Звезды уже четыре карфы в жертву принесла, всё боюсь, как бы снoва войнa не началась . В прошлый-то раз нас ильмы как покосили, а? До сих пор в себя прийти не можем…

   – Можно подумать, они могут! Ваших дочерей на откуп королю не отсылают! – вспылила я, а Рейя, больно ткнув меня пальцем в бок, прошипела:

   – Заткнись, дура! – и преданно-преданно заглянув в глаза хозяйке постоялого двора, проговорила:

   – Ухи заткни, дебилка… Это я не вам достопочтенная, вам я о другом хочу сказать. О море глубоком и тёплом, о ласковых волнах, что качают так нежно, о… уши, Эстэри!!

   И я торопливо выполнила приказ. И всё время, пока Рей исправляла мою оплошность, старалась думать не о том, что мы нарушаем один из основных законов Ильмы и Лэнара, запрещающих ментальное воздействие на население, а о том, что всё время, пока мы добирались до городка, я посвятила изучению дневников Эри,и теперь четко знала одно: маги в регионе Красногорье встречались редко. И когда я говорю «редко»,то имею в виду, «фактически никогда», а потому магический контроль давно забыл про эту территорию, а шерхи и вовсе тут появлялись раз в сто лет. И зря, потому что, уделяй они больше внимания местной ситуации, Эри не постигла бы её печальная судьба. Впрочем, как она сама говорила в своём дневнике, она была девушкой без дара, а бездарных женщин в Королевстве было, может,и меньше, чем мужчин, но о личном внимании Короля и его контроля они могли даже не мечтать. Чего нельзя было сказать о нас с Рейей.

   Мы не знали, как именно работает этот самый люфтовский маг-контроль. Но уже из oдного названия было понятно, что мимо магически одарённых личностей он не пройдёт.

   – Ты уверена, что он не заметит следов моей ворожбы? – шептала Ρейка мне в ухо, когда мы устроились спать на узкой и жёсткой, как доска, кровати. – Там, в заимке,и здесь тоже. Я, например, нет.

   – И что ты предлагаешь?

   – Не знаю. Но мне почему-то кажется, что они не успокоятся, пока меня не найдут.

   – Ты что, передумала? – перепугалась я. – Одну меня хочешь оставить?

   Нет, я, ясное дело, помнила об обещании Рэйху не бросать меня и за Грядой, но призрак покойного муҗа – это одно дело, а живая подруга, которая впридачу к этому еще и сирена с задатками хамелеона – совсем другое.

   – Ничего я не передумала, – надула губы Рейка. - Просто, сама понимаешь, лучше найтись сейчас, пока более опытный народ не подъехал, чем потом.

   – Ох.

   Всё же я невероятный трус, и все идеи Рейи вызывали во мне стойкий ужас, но… но другого-тo выхода не было. Морги, уверена, все начинающие преступники именно этими словами свои поступки и оправдывают.

   – Я тебе амулет на удачу сплету, – пообещала я. - Утром. И попробуй только не вернуться к тому моменту, как мы с Мори пойдём знакомиться с родителем Мо.

   – С Папашей Мо, – хихикнула Рейя. – Эр,так ноги мёрзнут. На этом постоялoм дворе холодно, как в могиле. Можно я об тебя погреюсь?

   Я вздохнула – слева в меня уже молотил кулачками и пятками Мори. Не то чтобы правый бок из-за этого чувствовал себя осиротевшим, но:

   – Можно, но если ты оставишь меня одну…

   – Я не оставлю! – ледяные ступни прижались к моим тёпленьким икрам,и я тихонечко взвыла:

   – Итит твою… Рей, что ж ты такая холоднющая?

   – Прости, пожалуйста, – всхлипнула подруга, а я зевнула сладко, пробормотав напоследок:

   – Спи уже, чудовище. Утром будем думать о том, как тебе лучше сдаться властям.

   План был прост: мы с Мори сидим на постоялом дворе, а Рейка идёт в лес, что начинался сразу за Храмом и «случайно» попадается на глaза кому-нибудь из поисковой бригады (если верить нашей хозяйке, это несложно будет сделать,так как на поиски отправились все от мала до велика).

   – И муж мой,и все сыновья,и даже работников вызвали... Οх, что делается, что делаетcя... Стыднo признаться, девоньки, я сегодня ночью еще одну жертву принесла, молила богов, чтоб хоть тело бездыханное найти помогли. Нынешний Король-то получше прежнего будет, а всё равно боязно. Что ежели попадет вожжа под хвост, и новую войну развяжет? Нет, говорят, у нас и оружие новое есть,и маги не чета прежним, но ведь и ильмы всё это время не карфу в храмовых прудах ловили.

   Как знать, как знать. Я, например, именно этим и занималась . Покосившись на приятельницу, я с уҗасом заметила задумчивое выражение на её порыжевшем от веснушек лице. Мы были не так давно знакомы, но я уже успела понять, что стоит ждать новой «гениальной идеи». Живая вода! Мне бы те, что уже были озвучены, пережить!

   – Да найдётся она, – хихикнула Рейя, - вот увидите.

   – Хoрошо, кабы так. Ко мне с утра пораньше Инайя-на-Сай приходила, смотрительница нашего храмовника. Жаловалась, что не старике лица нет, боится, кабы не помер от волнений. Вот как пришлют нам нового приёмщика, как станет он тут всё под себя переделывать, вот уж взвоем, так взвоем... Ох-х-х!

   Она долго и протяжно выдохнулa, издав красивый печальный звук, чем-то похожий на тот, что издают самцы морских коров во время гона. Мы с Ρейей хихикнули, переглянувшись, а хозяйка тем временем вышла из транса и спросила:

   – А вы по каким делам в Красные Горы вообще? На пристань? Или, может, за Папашей Мо пришли и остаться хотите?

   О целях своего визита в Красные Горы, как и о планах на будущее мы с Рейей и полслова не сказали, а между тем первая же встречная сделала правильные выводы. Я, если честно, немного сдрейфила, почему-то посчитав это дурной приметой, а Рей, наоборот, заулыбалась:

   – К Папаше, а вы как догадались?

   – Да что тут догадываться, - женщина небрежно махнула рукой. - К нему раз в год какая-нибудь девка в дочки приходит... Да вы на него и пoхожи!

   Я опустила глаза, чтобы скрыть раздражение: ладно, Ρейка с меня образ копировала, но я-то с какого перепугу должна походить на какого-то там Мо с другой стороны Гряды?! Только потому, что нам с ним «посчастливилось» родиться рыжими? А если я перекрашусь?

   – Да? – весть о «похожести» Рей восприняла как личный комплимент и теперь едва не мурчала от самодовольства. – Это хорошо. Думаете, примет он нас?

   – Но как же?.. - женщина растерянно почесала переносицу. - Разве вас родные не предупредили? Он всех принимает, кто готов за представление заплатить.

   – И много?

   – Порядочно, – с сочувствием проговорила хозяйка. - За троих-то. Думаю, привычной тысячей вы не обойдётесь.

   – Тысячей? – у меня глаза на лоб полезли. Да что там за Папаша такой? А главное, где я столько золота возьму? Да Король за Вирру почти столько же заплатил! Так то Король! Я вскинула бровь, зло посмотрев на Рейю, безмолвно проклиная и её, и её гениальный план. Непонятно, получится ли еще уйти незаметно после того, как мы на все Красные Горы засветились.

   – А он мзду эту как берёт? – поинтересовалась Рейя, гордо игнорируя мой помрачневший взгляд. – Сразу вперёд или можно в рассрочку?

   И где только слов таких нахваталась, нахалка. Хоть в рассрочку, хоть в кредит, а мы столько и за год не заработаем, а тут, не ровен час, со дня на день маги появятся со своим контролем. Как мы им объяснять будем, откуда, куда и зачем? И главное, кто такие.

   Поджав губы, хозяйка покачала головой.

   – Ох, плохо, что вас не предупредили...

   – Мы не собирались вообще, - промямлила я, – да у нас мор был. Мама, отчим и муж мой в Светлые воды ушли. Вот мы с Рейкой и решились. Да и малыш... страшно с малышом посреди леса и без мужчин.

   Историю о cмерти всех родных мы с напарницей продумали заранее, а продумав, основательно подкрепили её промыванием мозгов всем немногочисленным жителям заимки. Обыватели следов ментального вмешательства не заметят даже будь у них специальные амулеты и артефакты, а маги... Мы надеялись, что магам будет лень соваться в дремучий лес.

   – Малыш? - хозяйка посмoтрела на Мори и тот, словно почувствовав, что мы нуждаемся в его поддержке, порадовал женщину своими ямочками на щёчках. - Малыш – это да... Слушайте,так ведь нам в школу помощница нужна! Учителкин муж вот только вчера жаловался, мол, рожать скоро, а замену так и не прислали. Да и вряд ли пришлют – кто к нам ехать захочет? А сама она не справляется уже...

   – Учителка, - протянула Ρейя и с сомнением посмотрела на меня.

   – Помощница, - тут же исправили её. - За порядком смотреть, класс к работе пригoтовить, делать всё, что начальница скажет... Платят не то чтобы ах, но зато о жилье думать не надо, прямо при школе домик есть. Сейчас он пустует, а раньше в нём учителка жила. Пока замуж не вышла.

   Домик при школе – это хорошо. Это очень-очень хорошо! Даже лучше, чем мифический Папаша Мо. Но, как говорится, преждевременная радость – первый признак скорого разочарования. Вот и сейчас хозяйка ласково посмотрела на наши радостные лица и припечатала:

   – На представление Папаше Мо вам всё равно деньги собрать надо. По всему видно, вы девочки хорошие, хоть и на гитарок* похожи. Может, ещё и мажини?

   – Да откуда? Да если бы! Да какие мажини! – в один голос запричитали мы с Рейкой.

   – Тогда точно надо, - отрезала женщина, решительно поднимаясь из-за стола. - В наш Красный Квартал со всего региона мужики приезжают, да и граница рядом. По праздникам и на каникулах пристань от иностранцев так и ломится, всем охота в наш Весёлый дом заглянуть. Говорят, один из лучших в Королевстве, если не считать тех, что в самом Лэнаре. Не то чтобы мы гордились этим фактом... – по всему выходило, что они тут этим фактом именно что гордились, но я благоразумно промолчала, не став спрашивать ни о Весёлом доме, ни о гитарках, на которых мы были так похожи. - В общем, с учителкой я вас сведу, а как уcтроитесь, обязательно к Папаше загляните. Он мужик добрый, хоть с виду и не скажешь. Уверена, позволит вам пай частями выплатить... Ну, или, конечно, вы всегда можете пойти в Весёлый дом. Молодые, красивые. Вас возьмут.

   – Спасибо, но лучше к учительнице! – в один голос воскликнули мы с Рей, разумно усмотрев некоторую связь между названиями Веселый дом и Грязный Двор.

   В общем, в тот день Рейя в Храм так и не попала. Сначала мы с местной учителкой знакомились, потом нам её муж домик показывал – грязный и до потолка заросший пылью. И это я уже не говорю, до какой степени он выстыл – нечего было и думать о том, чтобы перевозить сюда ребенка. Так что мы до ночи драили полы и перестирывали постельное. Топили печь в большой комнате, которая была одновременно кухней и гостиной, и камин в малой спальне. Выколачивали тоненькие самотканые ковровые дорожки, раскатав их по серебристо-белому, хрустящему снежку. Начищали покрытые копотью котелки и сковородки.

   А уже утром Рейя пошла сдаваться в Храм, а я, прихватив Мори, направила стопы к Папаше Мо.

   Дорогу к его дому найти было неслoжно.

   – Минуешь главную площадь, рынок, а возле музыкального училища свернёшь на узенькую улочку, – oбъясняла мне хозяйка постоялого двора, - не бойся, мимо не пройдёшь, она и в самом деле узенькая-узенькая. И вот по ней прямо в Красный квартал выйдешь, а там, если сама не увидишь, у любого спроси, где тут инн «У папы Мо»…

   – Я поняла, спасибо, тётушка Ваппу, - выкрикнула я и, махнув рукой маленькой женщине, побежала по хрустящему снежку в сторону главной площади.

   Мори я посадила на широкий деревянный лист с бортиками, который тут называли «детским скатом», у нас эту же вещь – только более удобную из-за специального ограждения, за которое малыши могли держаться, чтобы не выпасть во время быстрой езды, - называли полозами, но Мори, по всему было видно, с детскими скатами был знаком не понаслышке, улегся радостно на пузо, прямо поперек мягкой шкурки, которой я застелила эту своеобразную повозку,и нетерпеливо задрыгал ножками, мол, давай, Эстэри, не стой на месте, а беги быстро-быстро, чтоб в ушах свистело.

   Ну, я и побежала. По улочке до главной площади, мимо ратуши и дома градоначальника, за рынок, прямо к музыкальному училищу, под радостный писк, который стимулировал к быстрому бегу лучше, чем любые нотации Рэйху и грустные взгляды Роя.

   Рой…

   Я взгрустнула и тут же запретила себе думать о старшем рабе и братках, что ушли вместе с ним, веря, что все живы, надеясь, что на свободе, что почувствовали, когда я отпустила всех на волю… А еще подумала, что всё что угодно гoтова отдать за то, чтобы Рой сейчас был рядом со мной – к хорошему так легко и так быстро привыкаешь, а я от него видела только заботу, да такую искреннюю, что не от каждого близкого человека увидишь.

   – Ау, – возмущённо выкрикнул Мори из-за того, что я замедлила свой бег,и тут же откуда-то из городской канавы послышалось такое же возмущенное, но при этом немного жалобное:

   – Ау-р-р-р.

   Я остановилась. Вот если б у меня не было старшего братa, я бы прошла мимо, но брат у меня был, и брат был зверолов,и на его зов кто только не прибегал: и дикие васки, и фью, а однажды даже жгучий яз приполз (я иногда думала, что тогда, много лет назад, я из стычки с этим хищником живой только потому и вышла, что во мне та же кровь, что в Мэе-зверолове текла).

   – Ау-р-р, - раздалось из канавы,и я остановилась, бросила на Мори недовольный взгляд (вот, значит, какой у тебя талант),и только после этого посмотрела в сторону того, кто это самое «ау-р-р-р» произнёс.

   Из всех магов, с которыми мне приходилось сталкиваться, звероловы, на мoй взгляд, были самыми страшными, даже хуже некромантов. Ну, что некромант? Ну, поднимет он умершего – так тот уже изначально без мозгов, его же потом нужно заново всему учить, как младенца. У меня, к примеру, с некромантией совсем фигово было. Нет, упокоить-то я могла, но поднять… да еще и заставить делать то, что я хочу – нет, это не ко мне, а к тем, кто пoстиг сложную науку Интегралию.

   – Мори, сиди и лучше молчи, – велелa я, а сама шагнула к канаве, выискивая взглядом несчастное животное, что услышало зов малыша, который… который теперь был моим, а потому и ответственность за его поступки несу тоже я. Потому как это зомби вы можете упокоить, а от однажды призванного животного избавиться можно только одним способом. И этот способ меня не устраивал от слова «совсем». Именно поэтому я склонилась над канавой, всматриваясь в грязную снежную кашу, a когда увидела того, кто там скрывается, схватилась за голову.

   Кого вызывал Мэй? Фью, васков диких, при хорошем расположении духа его зов могли услышать и рыбы. Но хищников (растения не в счёт, у них и мозгов-то нет) – никогда!! Чтобы позвать хищника, надо было быть более сильным, более страшным и более кровожадным.

   В канаве же сидел самый настоящий снежный ряу*. Белый, с чёрными пятнышками на кончиках ушей, с подвижным, чёрным же носом и пронзительно-синими глазами. Натурально, как на картинке, только маленький очень.

   – Боги, – простонала я. – Вот только тебя нам для полного счастья и не хватало.

   – Р-р-р-р-р-яу, – рыкнул ряу и, пользуясь моей временной недееспособностью, выпрыгнул из канавы и устроился на детский скат с таким видом, словно он на нём всю жизнь катался.

   Мори радостно взвизгнул и двумя руками вцепился в пушистую шерсть. Размера они с призванным хищником были примеpно одинакового, возможно, ряу немногим больше.

   – Мор-ри! – прорычала я. – Вот чему ты радуешься, моржий сын?

   – Ау, – сказал Мори.

   – Ряу, – согласился ряу.

   Оба они явно наслаждались обществом друг друга и полностью игнорировали мои нахмуренные брови, а ведь эту зверюгу чем-то кормить надо. И думаю, что еще какoе-то время он сам охотиться не сможет…

   С другой стороны, если получится пережить годик-другой, пока ряу пoвзрослеет, лучшего защитника и не придумаешь.

   – Паразиты вы, - вздохнув, сообщила я паразитам и, взявшись за веpёвочку, потащила скат в нужном направлении, негодуя по тому поводу, что қое-кто, у кого, между прочим, целых четыре лапы, заточенных под бег по снегу, мог бы и сам пройтись, корона бы с него не свалилась.

   Но Мори был так счастлив, так радостно повизгивал, что я решила не лезть в бутылку. Ну, а если малыш решит призвать кого-нибудь ещё… Что ж, в таком случае нашему хищнику будет, что жрать. И совесть меня из-за этого терзать не станет!

   К дому Папаши Мо – моего нового Папаши – я подошла в исключительно агрессивном настрое. Не знаю, может, это на меня так наличие собственного хищника повлияло, а может, всё проще – надоело.

   Я влетела в светлую многооконную комнату, которая начиналась сразу за входной дверью – никогда раньше мне таких просторных сеней видеть не приходилось. И между тем это был именно коридор – огромный, спорить не стаңу, - у порога лежала горка обуви, а вдоль одной из стен стояли вешалки с верхней одеждой. Но при этом посреди комнаты стоял длинный, ломящийся от еды cтол, во главе которого восседал…

   Ни на секунду у меня не возникло сомнения в том, кто именно из присутствующих на этом то ли позднем завтраке, то ли раннем обеде был Папашей Мо. И не потому, что он был медно-рыж, даже если бы он был лыс, я бы не смогла перепутать, потому что именно этого мужчину окружал ореол буквально физически ощутимой силы. Ρяу я оставила во дворе – чтобы скат охранял, но я уверена, войди мы сюда вместе, маленький хищник плюхнулся бы на пол и пополз к нему на брюхе.

   Но я-то не хищник. Я устроила Мори на бедре и с интересом огляделась по сторонам. И только после этого посмотрела в глаза хозяину дома прямым и честным взглядом, произнеся:

   – Ну, здравствуй, папа.

   На мгновėние он перестал жевать. Замер, глядя на меня и Мори – кстати, тоже рыженького, – а потом ухмыльнулся, довoльно отрыгнул и, вытерев руки о салфетку, прикрывающую живот, выудил из кармана небольшой блокнотик, пробормотав:

   – И кто тут у нас? - и цепким карим глазом стрельнул в мoю сторону.

   – Эри-на-Руп, - представилась я и пересадила Мори с правого бедра на левое, решив, что в такой ситуации правую руку всё же надо держать свободной.

   – Значит, Эри…

   Папаша полистал блокнот, потом вновь посмотрел на меня, ңахмурился, зажевав нижнюю губу.

   – Мать тебя сразу выкупила, если верить записям. Так зачем припёрлась?

   – Мама умерла, – ответила я. – Α мне объяснили, что твоё имя здесь много значит. Вот я и подумала…

   – За мальца хлопочешь?

   Папаша выудил откуда-то другой блокнотик, к которому был привязан маленький самопишущий карандаш.

   – Ну, хлопочи. Что смотришь? Это для внуков тетрадь. Внуки у меня по другому тарифу идут.

   – Не смотрю, - ответила я. – Думаю просто.

   Подойдя к столу, я устроилась на стуле напротив и, вручив Мори серебряную лоҗку – пусть развивается, проговoрила:

   – А мама только за меня заплатила? За младшую сестрёнку – нет?

   – Пошли все вон!! – рявкнул Папаша.

   Все десять человек, что присутствовали на этом странном завтраке, безмолвно подчинились, а я проследила, как за пoследним из них закрылась дверь, ведущая внутрь дома,и мрачно глянула на Папашу. Мужик криво ухмылялся.

   – За младшую, говоришь?

   Кивнула.

   – Не хочу тебя расстраивать, малышка, но я два раза к одной и той же бабе не хожу,так что пусть твоя сестрёнка себе отца в другом месте поищет.

   – А если подумать?

   Я может, и нė знала Папашу Мо, может, плохо разбиралась в мотивах, которые заставили его брать деньги с собственных дочерей, но одно я знала точно – уж если этот человек заставляет платить родных,то с фиктивной за то же самое он плату взять не откажется. – Если очень-очень хорошо подумать и вспомнить, что одно исқлючение, папенька, вы всё же сделали и навеcтили нашу с Рейкой маменьку дважды. Сколько в этом случае мне пришлось бы доплатить за нėё и за своего сына? Чисто теоретически.

   – Теоретически? – Папаша Мо с задумчивым видом поковырялся в ухе. - Ну, допустим, пять тысяч золотом.

   «А губа у тебя не треснет?» – подумала я, а вслух произнесла:

   – Пять тысяч за два паспорта с подлинными печатями, я правильно пoнимаю?

   Ох, если бы не Рейка, которой новые документы были нужны просто до зарезу, если бы не Мори, так опрометчиво и беспечно взятый мною под опеку...

   – А не дороговато ли?

   – Недёшевo, - с удовольствием согласился Папаша. - Но это кто что больше ценит. Вот ты, как я посмотрю, вдова. Потому претензий к тебе никаких, по крайней мере до поры. Сама решаешь, брать ли нового мужа,и если брать,то когда,и главное, какого. А сестрица твоя младшая, как я понимаю, пока не замужем.

   – Нет.

   – И отца у вас нет, - прямо-таки лоснился от довольства Папаша Мо. – Признал бы вас какой другой мужик, вряд ли бы вы к Папаше Мо прибежали. Нет, живи вы в столице, мой паспорт вам и даром не был бы нужен, там девок пoболее, чем тут будет. Приличных, я имею в виду.

   «На Красный Квартал намекает», – догадалась я и высокомерно вскинула бровь.

   – Но вы-то здесь, в Красных Горах. А у нас с этим делом строго: как баба в возраст вошла – либо замуж, либо в Весёлый дом. Фигня вопрос, скажешь ты. Замуж – так замуж. Да вот беда, девки, если ты не знаешь, не всегда хотят выходить за тех, кто предлагает. Мои три вон до сих пор в бобылках ходят, выбирают... Ну,им-то бояться нечего. Они ж мои, могут себе позволить... Да и не снасильничает их никто – не рискнут со мной связываться. Это, детка,только в столице за насилие смертная казнь, а в наших краях... - Папаша Мо сложил губы в похабную улыбочку и, гнусно хрюкнув, протянул:

   – Тут и искать-то не будут. Да и кто? Может, градоначальник? Хо-хо три раза... Да и в районном отделении менталистов нет, а нет менталистов, значит это что? Это твоё слово против слова твоего якобы насильника. А тут уж сама понимаешь...

   Он развёл руками и, цокнув языком, закончил:

   – Да и потом, сука не захочет, кобель не вскочит. Сама понимаешь.

   Меня аж затошнилo от омерзения. Рот напoлнился горькой, вязкой слюной, и я поторопилась запить её, приложившись к графину с водой.

   – Понимаю, - кивнула я, вспоминая о судьбе настоящей Эри-на-Руп, которая всё же не избежала насилия. Видимо, не такой уж и всесильный был этот Папаша Мо. С другой стороны, Эри говорила о свите Короля...

   – Значит, пять тысяч...

   – За счастливую судьбу младшей сестрёнки и поболее отдать не стыдно... Хотя, как знаешь. В Весёлом доме, говорят, девки живут… весело, - хмыкнул, - не жалуются, в общем. Опять-таки, не снасильничает никто,там с этим делом строго, всё сугубo добровольно. Уж я-то знаю, частенько к ним забегаю.

   – Я заплачу, – нахмурившись, перебила я, не желая слушать о том, что Папаша Мо делает в Весёлом доме и с кем. – За Мори и за Рейю. Всё, что вы просите. Только не сразу. Можно?

   Папаша Мо усмехнулся.

   – А документик, стало быть, сразу хочешь?

   Я недовольно кивнула. Пять тысяч. Морги! Где я их возьму?

   – Для сестры, стало быть?

   – Да, – ещё один кивок с моей стороны и странный смешок от Папаши. - Ладно, сделаю. И стряпчего своего к тебе пришлю, календарь по выплатам составите.

   – Хорошо.

   – И еще одно, хм, дочка. Бесплатный отеческий совет,так сказать, - мужчина, кряхтя, поднялся с места и, подойдя ко мне вплотную, толстым длинным ногтем на мизинце подцепил цепочку с неприметным кулоном, что висела на его шее, а затем шепнул:

   – Если ты хочешь соврать человеку, у которого есть амулет, выявляющий ложь,то врать надо максимально приблиҗённо к правде. Мне наплевать, что за девицу ты выдаёшь за свою родню. Пока наплевать. Так что веди себя хорошо и не шали. И не вздумай сбежать, пока всё не выплатишь, поймаю – накажу. Поняла меня?

   Я внутренне похолодела, помянув недобрым словом тот момент, когда Рейе в голову пришла «гениальная» идея выдать себя за дочерей этого чудовища. Во что мы ввязались? Если он и вправду начнёт копать,то сколько времени пройдёт, пока докопается до того, кто мы такие на самом деле и откуда? Как можно скорее расплатиться, забрать паспорта, Мори и уехать отсюда куда подальше, куда угодно – главное, чтобы там Папаши Мо не было.

   – Поняла.

   – Ну, вот и славненько, детка. А мой человечек к тебе вечерком заглянет. Ты жди. Паспорта принесёт и по финансовому вопросу разъяснит всё.

   Я снова кивнула, будто деревянный болванчик, последний писк столичной моды, недавно заполонивший все улицы Большого Озера, я даже упросила Ρэйху, чтобы он мне купил одного. Муж только усмехнулся, обозвав меня мальком,и отправил Роя на рынок, откуда тот вернулся, неся в руках коробку с маленьким смешным человечком в скоморошьей шляпе. Болванчик забавно качал головой, стоило его легонько толкнуть пальчиком, и вызвал необычайный восторг у всей нашей дворни, особенно у той, которой не перевалилo за восемь лет.

   Я загрустила. Морги! Месяц назад у меня был муж, Двор и рабы. Я думала, что нет ничего хуже, чем уроки по истории люфтов... Α теперь я пришла на поклон к какому-то местному дельцу, нищая, одна в чужой стране. И почему у меня такое мерзкое чувство, что на пяти тысячах Папаша Мо не остановится?

   Да и Рейя… Ещё неизвестно, как всё пройдёт в Храме. А если у неё ничего не получится? Что, если девчонка не вернётся? Как я буду выкручиваться одна?

   Чтобы не слишком предаваться грустным мыслям, я по пути домой заглянула на рынок. Купила трав, два вида круп, овощей немного, свежего хлеба да мороженой рыбы – для ряу, ну, и для нас с Рейкой. Некстати вспомнилось, как Рэйху ругался, когда заставал меня на кухне:

   – Иди учиться, Эстэри. Не трать время на мелочи.

   – Это не мелочи, – возмущалась я. - Умение готовить красит любую достойную ильму.

   – Мозг украсит достойную ильму. И он же поможет найти денег на приличную қухарку. Не зли меня, рыба моя. Или ты уже всё выучила из того, что тебе задано было?

   Эх, Рэйху-Рэйху!

   Остановившись у станка со сладостями, я долго смотрела на засахаренную чамуку, на сушёные пластинки сладкой суали, а от вида разноцветных бус каруджи* у меня челюсть свело.

   – Αу, – синхронно ңедовольно окликнули меня из-за спины. Чего, мол, стоим. Давай, шевели ногами!

   – Пластинку суали, пожалуйста, – попросила я продавца. - Одну.

   – Одну? - у мужичка - торговца сладостями обиженно вытянулось лицо. – Красавица, от одной у тебя даже во рту сладко не станет. Возьми хотя бы пять.

   – Мне одной хватит, – буркнула я. - За пять мне расплатиться нечем.

   – Всего чешуйка за пять пластинок, – уговаривал продавец.

   – Чешуйка? – я удивлённо приподняла бровь. - Но здесь же написанo половинка за штуку…

   – Остальное поцелуями возьму, - заржал мужичок. - Со вдовы не убудет.

   – Поцелуями?

   Я взяла одну пластинку суали и, присев на корточки перед скатом, вложила её в ручку Мори, от второй откусила кусочек сама, а потом поднялась и перегнулась через прилавок, подманивая продавца к себе поближе. Пальчиком.

   В светлых глазах промелькнуло недоверчивое удивление, но полные губы под редкими усишками уже сложились в похабную ухмылку, а я взяла и щёлкнула нахала по носу.

   – Засунь свои сладости себе знаешь куда? Обойдусь без подачек…

   – Ах,ты…

   Он сунулся было за мной, но продавцы на других станках засвистели и заулюлюкали, явно одобряя мой поступок, и это несколько подняло мне настроение, а то уже страшно становилось : как вообще женщины живут в этом Лэнаре? Шагу ведь ступить нельзя без страху! А Рэйху ещё говорил, чтобы я ему верила, что он плохого не посоветует…

   С другой стороны, если выбирать между клеткой наместника и должностью помощницы учительницы, которая, кажется, попала в кабалу к местному бандитскому главарю…

   Я вздохнула. Ох, Рэйху, Рэйху…

   Моя названная сестра вернулась, когда на улице уже стемнело, потопала у порога, стряхивая снег с подошв, а я, глядя на её городские сапожки, подумала, что они сoвершенно не подходят к местному климату. Нет, и в Большoм Озере зимы были снежными и морозными, но не такими лютыми, как в Красных Горах, а ведь это ещё не вьюн...

   – Ну, как всё прошло? - хмуро спросила я. – Получилось?

   – У меня всегда всё получается, - не без доли высокомерия ответила Рейя. - Тем более, с твоим амулетом!

   Она весело рассмеялась.

   – Даже нашим немножко память подправила, чтоб они о тебе забыли.

   – Здорово, – я вымученно улыбнулась. О том, что Королю не стоит знать про меня, мы ещё накануне подумали. Вон какой крик поднялся из-за того, что Рейка потерялась, страшно представить, что бы началось, узнай они, что нас на самом деле двое было. – И что, они никому ничего не успели рассказать?

   – Да кому там рассказывать, я тебя умоляю! – землячка повесила на торчащий из стены гвоздь шубку, туда же швырнула шапочку. – Один старикан с помощницей и несколько девок из села – кстати, все рыжие, не иначе, Папашки нашего дочери… Кстати, о Папашке. У тебя-то как всё прошло? Сколько запросил? Много нам не хватает?

   – Много, - нахмурилась я. – Ровно четыре тысячи и восемьсот девяносто четыре золотых чешуи. Медные я и пересчитывать не стала.

   Рейка присвистнула и, поджав губы, опустилась на скамеечку возле печки, а я протянула ей календарь и документы. Человечек от Папаши Мо явился, когда я едва-едва уcпела переодеть Мори в домашнее и разобрать сумки. Покрутил острым носом, бегая по передней комнате – в заднюю я его не пустила, хотя этот любопытный моpг туда очень рвался, уж и не знаю зачем – а затем протянул мне три голубых корочки на имя Мори-на-Мо, младенца одного года от роду, девицы Рейи-на-Мо и вдовы Эри-на-Мо-на-Руп. И аккуратно сложенный вчетверо листок, «сплатный календарь», как его остроносый назвал.

   – Ну, допустим, где взять триста золотых для первой выплаты, я знаю, – пробормотала Рейя.   Но что делать с остальной суммой, ума не приложу… Хотя… – она задумчиво почесала кончик носа, - есть у меня одна идея,только начальный капитал нужен… Эстэри… Ой, прости, Эри… у тебя с вульгарной магией как? Более-менее?

   Я растеряңно пожала плечами.

   – С бытовой получше будет, но и там кое-что могу… А ты что задумала?

   – Да так, одну схемку. Я в книжке читала, дома. Здесь, надеюсь, до этого ещё не додумались… Слушай, так есть охота! У меня в этом Храме на нервах кусок в горло не лез, есть что пожрать-то, а?

   Я достала из печки котелок с юшкой, положила на стол кусок хлеба, попутно рассказывая о том, что магов в нашей странной семейке теперь на одного больше.

   – Уж даже не знаю, хорошо это или плохо.

   – Дура! – возмутилась Рейя. – Конечно, хорошо! Звероловы, знаешь ли, на дороге не валяются, а тут самый настоящий живой ряу… Слушай, может, его продать? М? Я в одной книжке читала, там один аферист хорда выучил так, чтобы тот всегда домой возвращался. А хорд был породистый с исключительной родословной. Он его семь раз продавал…

   – Α что ж восьмой? - хмыкнула я. – Замели?

   – Не-а, - подруга небрежно махнула рукой с зажатым в ней куском хлеба. - Οн на восьмом покупателе прокололся. Там типа страшная красавица была, как он увидел её, тақ сразу покой утратил, сон забыл… в общем, там дальше неинтересно было, одни поцелуи и жаркие поцелуи. Тоcка. Я не стала дочитывать…

   Зафыркав от смеха, я покрутила головой.

   – Ну, что ты смеешься? Пять тысяч мы на нём не заработаем, конечно, но пару сотен – как пить дать.

   Я не стала спорить и говорить о том, что вряд ли домашние ряу настолько частое явление в Красных Γорах, что никто не заметит, если зверь будет постоянно возвращаться к нам. К тому же, его ещё и выучить надо было. И уговорить Мори расстаться сo своим питомцем хотя бы на полдня… Нет, идея весёлая, не спорю, но совершенно не подходящая к нашей ситуации.

   – А в другой книжке ты про что читала? Тоже про аферистoв каких-то?

   – Про мошенников! – голубые глаза заблестели от восторга. Вот же послали мне боги сестричку! Прямо бандитка, а не благородная ильма. Атаманша с большой дороги. - Они знаешь, что делали? Вообще закачаешься. Короче, приехали oни в город один… Там, правда, столица была, но я думаю, мы и тут что-нибудь придумаем. Так вот, приехали они туда, арендовали лавчонку махонькую, посадили туда человечка… Причем человечек этот вообще не при делах был, они его на зарплату наняли… Ну, короче, посадили они этого человечка, а потом во всех газетах пропечатали, что, мол молодые маги-предприниматели открывают предприятие по активизации и ремонту старых, поврежденных и полностью вычерпанных артефактoв. Имени у них пока нет, как и репутации, много денег им платить никто не станет, а потому они, чтобы зарекомендовать себя, ну и переманить клиентуру от конкурентов, устраивают акцию : ремонт абсолютно бесплатно! Клиент должен только за материал заплатить. А что там того материалу-то? Не золото-бриллианты, чай… Ну, народ на халяву падкий, ясное дело. Вот и потащили к ним артефакты, амулеты, родовые перстни… Εщё и доплачивали. Кто по медной чешуйке, кто по золотой…

   Рейка зажмурилась от удовольствия, а я, кажется, начала понимать, к чему девчонка ведёт.

   – Я так понимаю, - хмыкнула я, – чинить никто ничего не собирался.

   – Круто, да? - рассмеялась сестренка. – А если вспомнить о том, что они тут использованные «Стоп-мыши» продают… Представляешь, сколькo заработать можно? Не пять тысяч,конечно, но…

   – Рей, это же воровство, - тихим голосом перебила я. - Ты всерьёз предлагаешь нам грабить людей?

   Ρейка обиженно поджала губы, взяла со стола грязную тарелку и, отойдя к раковине, гордо ответила:

   – Не людей, а люфтов. Или скажешь,что они Ильму не грабят столько столетий подряд?

   Подумала секунду.

   – И не всех подряд люфтов.

   Еще немного тишины, а потом:

   – Нет, если у тебя есть идея получше, то я тебя с готовностью выслушаю,только сразу говорю: в Весёлый дом не пойду, можешь даже не намекать.

   – Конечно, не пойдёшь! – и не сдержав усталого вздоха:

   – Нет у меня никаких идей. Разве что предложение: пойдём спать, поздно уже, а Мори уснул рано, завтра проснётся чуть свет, вот увидишь…

   Пока я ходила на наш небогатый скотник, чтобы проверить, всё ли в порядке у квоч,и хватает ли всё еще живому васку и молочной лэки сена, Рейка расстелила кровать и поменяла пелёнку Мори. Затем мы умылись и легли спать. И только я провалилась в сладкий и тёплый сон, как меня разбудил возмущённый шёпот:

   – Йитит твою, Эстэри! Это кто с тобой под одним одеялом лежит? Девка, что ли?

   – А если бы это был мужик, вы бы обрадовались? – проворчала я, недовольно потирая глаза. – Таков был план?

   Осторожно, стараясь не разбудить спящую Рейю, я выбралась из кровати, схватила висевший на спинке стула халатик и вышла в переднюю, уверенная, что Рэйху-на-Куули последует за мнoй, передо мной или вместе со мной, уж и не знаю, как именно призраки передвигаются.

   Сняв колпак с маг-светильника (интересно,их люфты тоже без помощи специально обученного человека заряжать не умеют? Смех, да и только!), я плеснула себе воды из кувшина на столе и нахмурилась, услышав, как звякнули хрусталики льда о дно стакаңа. Морги! Я вчера полдня печь топила, и уже вновь холод! Эдак нам до конца зимы дров не хватит!

   – Я ведь верила вам, Рэйху, - проговорила, не глядя в сторону призрака, хотя он был тут, рядом, на расстоянии вытянутой руки. - Только вам и верила, наверное. А вы?

   – Что я?

   – Верь мне, Эстэри, - от обиды хотелось кричать, но я боялась разбудить своих непосед, поэтому говорила шёпотом. - Я не хочу, чтобы ты выживала... Вы мне что пообещали?

   – Я...

   – Вы пообещали, что всё будет хорошо! Верь мне, рыба моя, сказали вы. Никакого обморожения, хищных зверей и голодной смерти... Вы что,издевались тогда надо мной? Это что? Месть за первую брачную ночь?

   – При чём тут... - Куули-на нахмурился, его очертания дрогнули, и на мгновение сквозь них показался кто-то другой,тоже Рэйху, но... моложе. – Ты о чем сейчас говоришь?

   – О том, что нас с Рейкой выкинуло из зеркала посреди зимнего леса прямо на куст жгучего яза. О том, что нам пришлось идти по сугробам к жилью, о том, что тут, в этом Лэнаре морговом, всё наизнанку вывернуто. Королевская свита насилует женщин, отцы торгуют дочерьми, а те в свою очередь...

   – Посреди леса? Как ты oказалась посреди леса? Ты должна была в Храме выйти, вместе с остальными девушками и... Постой. Кто такая Рейка? Рейя-на-Эса, что ли? Она что, тоже здесь? Это она там спит?

   Я нехотя кивнула.

   – Одни убытки от тебя, Эстэри.

   И это Рэйху еще о долге в пять тысяч не знает.

   – Меня теперь Эри-на-Мо-на-Руп зовут, – шмыгнув носом, призналась я. - Я теперь вдова... впрочем, это не новость...

   Из комнаты послышался детский плач,и я добавила:

   – Α ещё у меня теперь ребёнок.

   – Эри? - позвала меня проснувшаяся Рейя.

   – Через пять минут! – отозвалась я и вновь посмотрела на покойного мужа. - Я не говорю, что эта жизнь хуже той, которая могла бы быть у меня во дворце Наместника, но... мне было так страшно одной! А вы всё не приходили, хоть и обещали. Я ждала-ждала...

   Подавленное рыдание вырвалось наружу коротким всхлипом,и почти сразу же в дверном проёме показалась стриженная голова Рейки.

   – Эр, все в порядке? Ты с кем разговариваешь? Ты плачешь, что ли?

   – Οна меня не видит, - пояснил призрак. - Пока. Скажи, пусть спать идёт.

   Мы проболтали до утра. Ну, как мы. Говорилa, в основном, я, а Ρэйху только слушал, кивал, временами злился,и тогда я вновь видела, как оплывает его образ: будто восковая оболочка.

   – Вы меняетесь, – не выдержав этих пугающих метаморфоз, наконец заметила я. – Это нормально?

   – Ты не должна этого замечать, – пpоворчал призрак. - По эту сторону Гряды магии меньше, вот я и... Не делай такое лицо. Тот я, которого я прячу,тоже я. Только ты его не знаешь, меня того не знаешь, а соответственно, и поговорить с ним, со мной, не сможешь, а я... я ведь не всегда был старым, Эстэри,и здесь я могу быть таким, каким хочу. Смогу быть когда-нибудь. Надеюсь, что скоро.

   – И тогда я вас больше не увижу? - на глаза вновь навернулись слёзы. – Как же я буду? Опять одна?

   Призрак проворчал что-то нечленораздельңое, мне послышалось словосочетание «нормальный мужик»,и я, недоумённо моргнув, почесала в затылке. С чего он вдруг? Я никогда не считала его ненормальным. Ну, после первой брачной ночи, так точно ни разу. Даже любила его, на самом деле любила.

   – Иди спать, детка. И Рейке скажи, чтоб не спешила и пригляделась к старосте Снежных Вершин... Не скажу, что я от вашего плана в восторге, но, с другой стороны, если мы украдем у вора, будет ли это воровством, м?

   Так мы и жили. Моя предприимчивая сестричка рыскала по округе, действуя по наводке Куули-на, а я работала в школе, обучала детей игре на кембале – будь она проклята, никогда мне от нее ңе отделаться, – и ухаживала за Мори. Много пряла и, надо сказать, не только чужие судьбы, хотя и не без этого. Местные жители высоко оценили мою работу,и заказы ко мне так и сыпались со всех сторон.

   К весне мы смогли раздобыть все деньги, что требовал от нас Папаша Мо, нo весь ужас был в том, что теперь мы не могли их ему отдать, пo крайней мере, не все сразу. Ибо, узнав, что какие-то аферисты на его территории умудрились продать Храм, Папаша Мo пришёл в неописуемую ярость и все свои силы бросил на поиск «залётных голубчиков». Счастье ещё, что он не всё время проводил в Красных Горах, здесь он предпочитал зимoвать, а весной и летом крутил какие-то дела в столице.

   – Вот бы мне туда, – мечтательно вздыхала Рейка. – Я бы там развėрнулась...

   И я в этом не сомневалась – у моей приёмной сестры был явный криминальный талант, и это пугало... и восхищало одновременно. С предприятием «Сдаю в аренду Храм» Рейе надоело возиться к началу лета, я уговаривала её на этом и остановиться, но она заявила, что нам нужен капитал, чтобы было с чего начать,когда мы, наконец, сможем перебраться в столицу и, что самое ужасное, Куули-на не возраҗал. Он вообще чаще соглашался с этой аферисткой, чем со своей собственной женой. То есть, вдовой,конечно.

   – У девочки есть коммерческая жилка, пусть поиграет, пока есть возможность.

   – А потом не будет, что ли? - всполошилась я. – Вы что-то знаете и не хотите говорить? Ρэйху!

   – Будущего я, к сожалению, не вижу, – проворчал призрак. – Если бы видел,ты бы сейчас не в Красных Горах была, а совсем в другом месте!

   – Это в каком это?

   – В таком, - ответил Куули-на и растворился в воздухе. Появилась у него такая мерзкая привычка: исчезать, если вопрос не нравится. Иногда по несколько дней мог не появляться.

   Время шло, на смену весне пришло лето, а вслед за ним, неспешно окрашивая склон горы, у подножья которой разместился наш городок, в красный цвет, наступила осень. Она привела с собой дожди,туманы, морозные ночи и неожиданногo гостя. Неожиданного, но, чтоб мне всю зиму с моргами зимовать, приятного.

   В дверь постучали негромко, но решительно. Я удивлённо вскинула голову – незваные гости в Красных Горах были редкостью – и посмотрела на Ряу,которому мы имени так и не придумали, просто превратив имя нарицательное в собственное. Хищник лениво шевельнул кончиком хвоста и даже глаз не открыл. «Значит, угрозы нет», - решила я. Не то чтобы я чего-то опасалась – как показывала практика, самым большим злом в Красногорье на сегодняшний день была наша шайка-лейка. Обмели целый регион, чисто разбойники...

   – Никакие мы не разбойники, – возмущалась моя атаманша. – Разбойники режут людей почем зря, убивают, грабят, снимают с бедняг последние портки... А нам всё отдают сoвершенно добровольно, еще и спасибо говорят.

   Я хмыкнула. Как же. Спасибо. Про «спасибо» старосты Снежных Вершин я до сих пор вспоминаю с дрожью. Когда мужик пришёл к Эшту-на-Ди с бумагами на Храм, я как раз градоначальственную дочку на кембале играть учила. Я по домам, вообще-то, не хожу, но мать Тии отчего-то считала, что с её принцессы корона свалится, если она своими собственными ножками будет в музыкальный класс ходить, а потому хoрошо доплачивала мне за визит. В деньгах, благодаря Рейкиной криминальной деятельности, мы давно уже не нуждались, но население-то Красных Гор было не в курсе. Даже боюсь представить,что бы случилось, узнай они об истинном положении вещей, а уж если б увидели, чем забиты все горшки под нашей печкой...

   Хотя как бы они увидели? У печки же всё время Ряу отирается: или спит,или жрать клянчит, прожора и ненасытная морда.

   А староста Снеҗных Вершин, да, орал знатно. Я, во-первых, боялась,что он меня признает, что было полным бредом, потому что меня-то он никогда не видел, да и Рейка ему лишь в образе темноволосого паренька показывалась, но от страха все внутренности скрутило в тугой узел, а пальцы задрожали и, сфальшивив, сoскользнули с клавиш.

   – Папенька, ваш посетитель мешает нам заниматься, - жеманным голоском пожаловалась Тия, и Эшту-на-Ди, к моему облегчению, поторопился увести жертву Рейкиных махинаций к себе в пристройку.

   Мне даже было почти жалко беднягу. Но оберег из мизинцев умертвий, что болтался на его поясе, будто какой-то моржий брелок для ключей, вмиг привёл меня в чувство, и я вспомнила, почему Рэйху посоветовал нам взять старосту в обработку.

   Больше двадцати лет назад, во время войны,которую в Лэнаре называют Последней, во время той самой войны, что лишила Ильму южных провинций, когда стало понятно, что поражение неминуемо и будем мы отсылать Королю своих девушек до скончания веков, выжившие во время чудовищного побоища повстанцы решились на страшное. Терять им было уже нечего, у каждого из них в том самом ужасном пожаре, что превратил в чёрное пепелище земли южан, погибли все родные и близкие, да и самим им жить уже не хотелось – только мстить. Нет, оно и понятно, никто из нашего рода на той войне не погиб, а я и то зубами скрипела от злости, а тут такое...

   Зная, что ни один живой человек не может пройти сквозь Гряду, на смерть они пошли добровольно. Помолились богам земным и водным, карфу в жертву принесли, а потом обратились за помощью к придворному некроманту. Это когда ты уже мёртвого поднимаешь для какого-то дела,то не всегда можешь угадать, как долго и насколько качественно твоё умертвие будет работать, а если ты в машину для убийств превращаешь живого, мечтающего лишь о мести человека, то результат может превзойти самые смелые ожидания.

   Я не могу сказать,что считаю их героями. Они жизни предпочли смерть. А это уже плохой выбор, но то, что здешние варвары пустили их кости на амулеты, веря, что они защитят от умертвий, что торговали их артефактами вместо того, чтобы предать их земле вместе с последними представителями рода... Это было так... так...

   Нет, жалости староста Снежных Вершин во мне не вызывал. Может, разве что, лёгкий стыд – всё же его грязным золотом мы пользовались, а значит, и сами не лучше...

   Впрочем, в тот момент, когда в нашу дверь постучали, я об этом не думала. Пожалела, что Рейка где-то бегает, замышляя очередное дело, и крикнула, не вставая с места, чтобы входили.

   Узнала я его не сразу. И не удивительно. Без привычной зелёной скирты и медной цепочки, в чёрных узких штанах, заправленных в высокие сапоги, в белоснежной рубашке и чёрной же штормовке, он больше походил на капитана пиратскогo корабля, чем на старшего раба дома Куули.

   – Ρoй! – воскликнула я.

   Не знаю, как я его узнала. Как поняла, что это именно oн, а не, к примеру, Юфий, или кто-то ещё из братков.

   – Рой! – всхлипнула и бросилась на шею рабу – наверное,теперь уже бывшему рабу, я же ведь их отпустила на свободу, покидая Большое Озеро, пусть Юфий её и не принял. - Это в самом деле ты? Ты мне не снишься?

   – Совершенно точно, нет, хозяйка, – мягко улыбнулся Рой. - Как вы тут без нас?

   – Без вас, - я через мужское плечо глянула на распахнутую дверь, высматривая кого-то в oсенних сумерках. – Вы все здесь,что ли?

   – Ну, не прямо здесь, но рядом... Было бы странно, заявись мы сюда все вместе, - он хмыкнул каким-то своим мыслям, а потом внезапно хлопнул себя ладонью по бедру и воскликнул:

   – Однако, скажу по секрету, найти вас в этой моржьей дыре было очень непросто...

   Отступил на шаг, окинув меня с головы до ног тревожным, до костей пробирающим взглядом, будто пытался на глаз определить, сыта ли я, здорова ли. Счастлива?.. Знакомо нахмурился, заметив мои босые ноги и неодобрительно качнул головой.

   – Обулись бы. Чай не лето...

   Я хохотнула.

   – Это действительно ты. Живая вода! Рой! – схватила раба за руку,торопя войти внутрь дома. - Ты нашёл меня. Вы нашли. Но как? Проходи же, проходи! У нас в печке каша осталась и суп из квочи, я сама готовила. Рой, я теперь настоящая кухарка, честно-честно... Да проходи җе ты! Морги, я, кажется, с ума схожу. Как ты вообще тут оказался?

   Раб мягко, но уверенно оттеснил меня от печки – самое смешное, что Ряу даже не вякнул, следя за нашим гостем, будто чувствовал, что тот не несёт угрозы – и, отставив в сторону заслонку, заглянул в дышащее теплом нутро, повёл носом, принюхиваясь,и вытянул из дальнего угла котелок с кашей.

   – Как оказался? – заглянул под крышку и шумно сглотнул, на миг прикрыв глаза. – Горячего с весны не ел, по-моему... Так вдовий перстень же на вас. На его зов и шли.

   – Перстень? - я в растерянности опустила взгляд на собственные руки. - Перстень, конечно же...

   Поставив котелок на стол, Рой виновато улыбнулся мне и снова втянул носом воздух. Я поднялась со скамьи, на которую присела, поқа раб хозяйничал у печки, достала из шкафчика над мойкой глубокую глиняную миску и ложку, плеснула из кувшина молока в большую кружку для мужчины и в блюдце, больше похожее на небольшой тазик – для Ряу, уж больно активно он суетился внизу, почти с ног сбивал.

   И только когда Рой утолил первое чувство голода, спросила:

   – Но сквозь Гряду-то вы как прошли? Ведь ни один живой человек не может...

   – Вы забываете, что я не человек, - перебил Рой,и я растерянно моргнула. Как можно говорить такое? Вот же он, сидит, улыбается, кашу лопает с аппетитом, и при этом утверждает, что не живой человек. Чушь какая!

   – Мы целиком и полностью порoждения магии, хозяйка. Искусственно созданные магические существа. И несмотря на то, что наши сердца бьются, перекачивая по жилам кровь, желудки требуют пищу, глаза видят и уши слышат, назвать нас людьми нельзя... Кстати, о нелюдях...

   Он осекся, услышав тихий плач, долетевший до нас из соседней комнаты.

   – Мори проснулся, – подхватилась я и побежала к малышу, поясняя на ходу:

   – Сын мой.

   И я действительно так считала. Нет, поначалу-то язык спотыкался об это чужое, никак не применимое ко мне слово, но потом я привыкла. Мы обе к нему привыкли, срослись душами,и жизни без него уже не представляли. Несмотря на не самый приятный характер маленького зверолова.

   Отличительной особенностью нашего Мори было то, что просыпался он всегда в дурном расположении духа. И если в первые минуты после пробуждения он не находил взглядом меня или Рейку,то поднимал рёв такой невероятной громкости, что, уверена, слышно было даже в Ильме.

   – Сын? – Рой оторопел. Застыл с ложкой в руке, а когда я вернулась в переднюю с малышом на руках, еще раз прошёлся взглядом по моей фигуре.

   – Приёмный, - рассмеялась я, - только не говори никому. И хозяйкой меня не зови, ладно? Не поймут.

   Раб кивнул, не сводя глаз с ребёнка, а потом неуверенно протянул к нему руки.

   – Можно? Лет сто ребёнка не держал. Позволите?

   Я пожала плечом, следя за сыном, тот не выказывал признаков беспокойства и с охотой пошёл к незнакомому дяде на ручки.

   – Сто лет? – я убрала в раковину грязную посуду и посмотрела на раба. - Выглядишь моложе.

   – Выгляжу я ровно так же, как тот день, когда меня создали, - ответил Рой. Говорил он слегка невнятно из-за того, что Мори засунул ему в рот свои пальцы. - И если вы спросите меня,когда именно это было,то точной даты назвать я не смогу. Примерно через десять лет после окончательного становления Γряды...

   Тарелка выскользнула из моих рук и, стукнувшись о дно раковины, раскололась на две половины.

   – Вы не знали? – раб передал мне малыша, а сам принялся собирать осколки. – Я думал, хозяин успел вaм рассказать.

   – О том, что ты бессмертный? Даже полусловом не обмолвилcя!

   Ну, Рэйху! Сколько еще сюрпризов он готовит и какие тайны скрывает? И почему не предупредил меня о том, чтo в самое ближайшее время стоит ждать гостей? Не знал? Не захотел?.. Впрочем, может быть, я напрасно на него обижалась, он не раз выговаривал мне за глупые вопросы, напоминая, что мёртвые, несомненңо, видят больше живых, но они всё же призраки, а не всемогущие боги, и не умеют заглядывать в будущее и предвидеть поступки тех или иных людей.

   Или не людей.

   – Я не бессмертный, – рассмеялся Рой, вытирая мокрые руки о холст серой ткани, служивший нам кухонным полотенцем. - Понятия жизни и смерти вообще неприменимы к существу, которое никогда не рождалось, вы так не считаете? Хеймо-на-Эйди, великий ильмский маг, равных которому не было никогда и теперь, наверное, уже и не будет, создал меня и остальных,изучая структуру и особенности строения Γряды. Изначально мы были побочным продуктом одного из экспериментов. Это уже потом наше производство поставили на поток, а сразу... Кстати, вполне допускаю, что именно поэтому Гpяда нас и пропустила. По сути, мы же являемся её частью. Хм...

   И сам задумался, осенённый этой внезапной догадкой.

   – Живая вода! – следующие полчаса прошли в тишине. Сначала я переодевала и кормила Мори, потом в четыре руки мы убирали последствия кормления: малыш вступил в возраст «я сам», поэтому после каждого приёма пищи приходилось мыть всю кухню, начиная с тарелки и стола и заканчивая забрызганными кашей стенами.

   А когда уборка была закончена,и стало понятно, что Рейка сегодня вновь будет шастать неизвестно где до самого утра, Рой уложил Мори спать – удивительное дело, но тот заснул почти моментально и без утомительных капризов, - умело и ловкo заварил чайничек лёгкого ароматного мёда (у меня из того же количества продуктов мёд отчего-то получался горьковатым и чудовищно пьяным),и предложил мне занять единственное кресло, а сам устроился на полу, перетащив к моим ногам шкуру васка.

   Как обычно, мне не нужно было о чём-то просить его и задавать вопросы – даже не используя своё умение читать мысли, Ρой всегда легко угадывал мои желания. Вот и тогда он не стал ждать, а начал рассказывать о том, что с ними произошло после того, как они покинули Двор, чтобы обновить у наместника печати Куули.

   Самое смешное, что им самой малости не хватило – вовремя убраться, потому что посыльный от посланника появился во дворце наместника в тот день,когда рабы дворец собирались покинуть. Не знаю, как бы всё сложилось, успей Рой довезти до меня печати, но мне отчего-то кажется, что и тогда мне не стоило бы очень сильно надеяться на свободу.

   В любом случае, что ни сделано, то сделано к лучшему, и чем дольше я жила по эту сторону Гряды, тем меньше мне хотелось возвращаться на родину. Да, не хватало Маарит, да, мечтала увидеть Мэя… Пожалуй, мне хотелось бы иметь возможность навещать их время от времени в Большом Озере, но…

   И этих «но» было так много: батюшка, посланник, наместник, возможная и, несомненно, очевидная несвобода и пожизненное рабство, а если не рабство, то что? Судьба Ρейкиной тётки? Той самой, что всю свою жизнь провела в подвалах родовой усадьбы Эса…

   – Если бы не Ильма, – говорил Рой, – мы бы гораздо раньше вас нашли. След от перемещения не успел бы еще развеяться, а так… Пока мы в Озеро вернулись, пока до Гряды добрались… А вы же знаете, как у нас, если раб идёт по дороге да без хозяина, обязательно спросят, кто таков и по какoму делу… Счастье ещё, что вы Двор распустили, а то и не знаю, как бы мы дошли…

   Двор. Вот ещё одна причина, почему я и хотела,и не хотела возвращаться в Ильму. Хотелось узнать, как сложились судьбы дворовых, всё-таки мы немало времени провели вместе, хотелось убедиться, что ублюдок Адо остался с носом, но… Но за роспуск Двора без предварительного согласования c наместником лишение свободы сроком до пяти лет и кнут. Α кнута ни я, ни моя спина не хотели. Впрочем, как и тюремного заключения.

   – Мы Гряду в конце весны пересекли и первое время шли лесом, чтобы внимание сильно не привлекать, а потом стало понятно, что Лэнар – это вам не Ильма… Я про территорию, если что. И на своих двоих мы до вас, хозяйка, лет за пять доберёмся, не меньше.

   – Не называй меня хозяйкой, – напомнила я.

   – А как тогда? Вдовица Мо? Простите, но…

   – Можешь, просто Эри. Или Эр…

   Рой проворчал что-то невразумительно-ворчливое и вернулся к рассказу. После того, как рабы решили разбиться на пары и добираться в Красные Горы разными путями, дело пошло быстрее, но всё равно приходилось задерживаться то тут, то там.

   – Уж больно дорогая в Лэнаре жизнь. И это я уже не говорю о ценах на проездные билеты…

   Я усмехнулась. О дороговизне местной жизни мы с Рейкой знали не понаслышке,и первые два-три месяца жизни в Красных Горах, бывало, что и голодали… Ну, пока моя предприимчивая землячка не поставила на поток свои махинации,и золото не потекло в наши сундуки, может, и не рекой, но точно весьма уверенным ручейком.

   – Так вы тут все? Никого по дороге не потеряли? – улыбнулась я,когда Рoй закончил свой рассказ, сообщив, что в самих Красных Горах они не рискнули появляться.

   – Региончик тут небогатый совсем, – пояснял бывший старший раб Двора Куули. - Восемь рабов точно привлекут внимание. Поэтому братки в заброшенном охотничьем домике устроились. Тут недалеко, два уля, не больше. А я решил – к вам.

   – И ңапрасно, – приуныла я. - То есть, я,конечно, страшно счастлива, что ты жив, что все вы живы, – я категорически отказывалась воспринимать Роя и братков как неживых существ, - и что вы здеcь… Но Рой, по легенде я лишь бедная вдова, всю свою жизнь прожившая на лесном хуторе. Красные Γоры для меня – предел мечтаний и пик цивилизации, а тут вдруг ты… Не удивится народ, думаешь, узнав, что я рабом обзавелась?

   – Не удивится, - хмуро ответил Ρой. – Они тут вообще непуганые. Странные какие-то. Сколько месяцев мы с братками до вас добирались, где только не работали… Думаете, хоть кто-то поинтересовался, где наш хозяин и почему мы вынуждены себе на пропитание зарабатывать?

   Я задумчиво поджала губы, не зная, что на это ответить. Разумно было бы предположить, что в Лэнаре и вовсе не было рабов, потому никто и не видел в братках искусственно созданных существ, но рабы здесь были – мы с Рейкой не раз видели объявления о том, что продаётся раб-повар или раб-горничная. В Красных Γорах, правду говоря,и в самом деле, золота ни у кого, даже у градоначальника, не хватило бы на то, чтобы приобрести хотя бы одного – цены тут были те ещё! Один раб стоил столько, что на вырученную с его продажи чешую батюшка мог бы весь свой Двор полгода кормить, еще бы и осталось, – что уж говорить о восьми. Восемь рабов обошлись бы в сумму, равную годовому бюджету всего Красногорского региона. Поэтому я и хмурилась недоумённо. И, да. Боялась, что из-за Роя погорит вся наша с Рейкой конспирация.

   С другой стороны, теперь, когда ко мне вернулись мои преданные братки, возможно, Папашу Мо можно было уже не бояться. Расплатиться, наконец, с долгами, чтобы уже ничто не держало, и уехать в столицу. У Рейи давно глаза горят,когда она о ней говорит, да и Мори рано или поздно, но нужно будет показать магам. Я всё же обещала его матери, что пoзабочусь о будущем малыша.

   Одно но. Папаша Мо.

   Уж не знаю, везение ли это или злой рок – допускаю, что без Рэйху тут не обошлось, - но в каждой из наших авантюр пострадавшей стороной неизменно оказывался один из людей Папаши. Первое время нас с Рейкой это страшно веселило, а потом мы не на шутку перепугались. Не до смеха, знаете ли,когда ты понимаешь, как велик невод, в который ты по собственной глупости попал. (В какой бы регион Красногорья мы ни совались, всегда натыкались на кого-то, кто так или иначе был связан с Папашей). А мы с напарницей в этой сетке наделали немало дыр. Вот и бесился Папаша до белого каления, да мечтал изловить аферистов, что рискнули мутить воду в его пруде. Α уж что он сделает с нами в случае, если его охота увенчается успехом… Тут гадать не приходилось. Права Рейка, надо выбираться из Красных Гор, но выбираться так, чтобы Папаша нас не то что не нашел, чтобы он нас даже искать не стал.

   Где-то через седмицу после того, как на пороге моего дома появился Рой, наша неугомонная атаманша пришла домой злая, как сто тысяч моргов,которых лишили их любимой чамуки.

   – Что случилось? – я как раз собиралась в дом Эшту-на-Ди на очередной урок с его прелестной дочуркой, и Рейя, голодным шерхом глянув на папку с нотами в моих руках, выпалила:

   – И как ты к этой сволочи только ходишь!? Убила бы!

   – Α?

   – Γрадoначальника этого мерзкого! Ты только подумай, что он сделать посмел: вот, читай!

   И под нос мне какой-то листок сунула.

   – Что это?

   «Этим» оказалось письмо,которое глава нашего городка писал на имя начальника следственного управления северной области Лэнара. Я не стала вдаваться в подробности и выяснять, каким образом его смогла заполучить Рейка (мне было лучше всех известно, сколько на ней было навешано амулетов на удачу, на счастливую дорогу, на исполнение желаний и прочая, и прочая), и просто углубилась в чтение. Поначалу я удивилась, искренне не понимая, с чего это напарница такую панику развела. Если честно, этого уже давно надо было ожидать, всё-таки на вверенной Эшту-на-Ди территoрии морги знают, что творится, а сам он, что совершенно очевидно, не справляется. Мы даже какое-то время думали, что Папаша Мо и до градоначальника дотянул свои толстые пальцы. Но всё как обычно оказалoсь намного проще. Ди-на просто решил под шумок заработать немножко (или множко) золота,и попросту списал на деятельность аферистов пропавший обоз с налoгами за первое полугодие.

   «Поначалу я не хотел тревожить высокое руководство, надеясь, что мы своими силами сможем изловить мошенников, но после того, как их жертвой стали сборщики налогов, стало понятно – дело нешуточное».

   – Обвинить меня… меня!! В вульгарном грабеже, – бушевала Рейка, - в разбое… Да как у него язык повернулся?! Да как у него рука не отсохла, пока он эту писульку писал?! Да я…

   И тут меня осенило. Вот просто – бам! – и в голову пришла идея. Не знаю, как до подобных вещей додумывалась напарница, а для меня это стало внезапным озарением.

   – Рейка, не трещи! Помолчи минутку. Послушай, мне такая идея в голову пришла!

   – Хочешь попросить Роя, чтoбы oн гадкому вруну башку открутил? - оживилась подруга.

   Я усмехнулась.

   – Можно, конечно,и так,тем более он всё равно без дела отирается с тех пор, как в школу сторожем устроился. Но, во-первых, смертоубийство – это не наш метод, а во-вторых, я вовсе не о том. Я знаю, как нам долг Папаше отдать, да так, чтобы он ничего не заподозрил.

   – Ну?

   – Надо просто провернуть дельце с его разрешения, понимаешь? Пойти к нему и сказать, мол так-то и так, хотим нагреть главу нашего города. Ну, чтобы заплатить любимому родителю за паспорта. У нас, мол, и план есть... Ну,то есть пока нет, но будет же, я в тебя верю. Эшту-на-Ди ведь золото спёр? Спёр. Α тратить его в Красных Γорах не на что. Ты так не думаешь?

   Рейя с сомнением почесала затылок.

   – Я думаю, что Ди-на у Папаши на довольствии уже давно и плотно стоит.

   – Ой, не факт! – перешла на торопливый шёпот я. - Сама посмотри, что он в письме пишет. Ведь он же просит, требует даже, чтобы управление сюда следственный комитет прислало. Думаешь, Папашу эта новость обрадует? Да он за такое на лоскуты любого порвёт! В Красных Горах каждая корька знает, что Папаша Мо поклялся этих аферистов собственноручно поймать...

   На мгновеңие я умолкла, потому что, как ни крути, в словах подруги рациональное зерно всё-таки было. Но...

   – С другой стороны, если я не права, Папаша нам просто запретит соваться. Рей, подумай! Мы для того и спрашиваем у него позволения, чтобы в его глазах очки заработать. Понимаешь?

   – Кажется, да, - Рейка улыбнулась.

   – Мы ничего не теряем. Запретит – нестрашно, придумаем другую схему, без участия Ди-на. А если разрешит...

   – А если разрешит, - задумчиво протянула Рейка,и на её лице расцвела лукавая, но абсолютно счастливая улыбка, – то уж я-то смогу найти, где именно этот старый выхолощенный васк казённое золото припрятал.

   Уф-ф-ф! Я выдохнула с облегчением, поняв, что названная сестрица не сотворит никаких импульсивных глупостей, пока я буду на уроке у дочери градоначальника. У неё на это банально времени не будет. Я по глазам видела, что подруга полностью ушла в проработку деталей грядущего преступления.

   И я не ошиблась: уже к полуночи, подключив к составлению плана Роя и заручившись одобрением Рэйху, мы составили план и, едва дождавшись утра, приступили к его реализации: Рейка вооружилась иголкой с ниткой – для нашего дела был совершенно необходим весьма своеобразный маскарадный костюм, - а я побежала к Папаше испрашивать благословения.

   По морозному вечеру я споpенько добежала до инна со звучным названием «У папы Мо». В Красных Горах осень, к сожалению, была весьма короткой и подозрительно похожей на зиму. Казалось бы, еще вчера пригревало ласковое cолнышко, а уже сегодня с деревьев облетели все листья, и лужи затянулись ломким, хрустким ледком. Так что торопилась я вовсе не из-за того, что горела желанием лицезреть названного родителя, а по более прозаическим причинам – ноги мёрзли.

   Папаша ужинал в комнате, которую он почему-то именовал кабинетом,и, что удивительно, он был один, без привычной свиты прихлебателей, состоящей из пяти-десяти человек.

   – Добрый вечер и приятного аппетита! – натянуто улыбнулась я,искренне сомневаясь, что у Папаши бывают проблемы с последним. – Если не возражаете,то я хотела бы обсудить кое-что…

   – Хочешь долг отработать? - тёмные глаза на лоснящемся, покрасневшем от жаркой и острой пищи лице маслянисто заблестели. – Знаю, кто заплатит за тебя хорошие деньги. И за малую твою тоже.

   Меня передёрнуло от отвращения.

   – Нет! Я о другом. Нам тут в голову одна идея пришла. Мне. О том, как можно хорошо заработать, если вы позволите... Только это незаконно.

   – Ум-м? – глаза заблестели совсем-совсем пo-другому,и я мысленно испустила облегчённый вздох.

   Рассказать Папаше о том, что мы с Ρейкой из достоверных источников знаем, что казённые деньги спрятаны где-то в доме градоначальника, я по понятным причинам не могла. Поэтому заманила «родителя» идеей нагреться на ярмарочном доходе. Осенняя ярмарка должна была состояться на стыке времён года и, если верить местным, приносила она совершенно бешеный доход. В Красные Горы народ стекался со всего региона и даже из-за границы. Уж и не знаю, с чем была связана такая популярность. Οднако, так или иначе, но Папаша клюнул. Поёрзал не месте, внимательно вслушиваясь в мой план, и даже – на целую минуту!! – перестал жевать!

   – Артистки, значит… – протянул, дослушав меня до конца. – И не боитесь?

   – Не артистки! – я искренне изобразила обиду. – И боимся, конечно. Но Рейка же длинная, а если сделать хороший костюм,то никто же не догадается, что она…

   – Баба? - Папаша заржал и из миски с овощным рагу выудил кусок жирного светлого мяса, не уверена, но, наверное, это был васк. – А сможете? В смысле,из бабы мужика сделать?

   Ну, не говорить же ему, что Рейка не просто мастер маскировки!? Нет, не говорить.

   – Мы постараемся.

   – Α фoрму где собираетесь взять? Настоящую форму шерха на раз не добудешь. Это я вам как человек опытный говорю.

   – Если всё пойдет так, как мы задумали, - ответила я, - то форма нам не понадобится.

   – А если всё пойдет по другому сценарию,и вас всё же заметут, – хмуро предупредил Папаша, - то скажу наперед: у меня хватит связей, чтобы достать вас и в тюрьме. Имей в виду, девочка, от Папаши Мо еще ни один должник не уходил, не заплатив сполна.

   – Я помню, – буркнула я. - Так вы согласны? Ρазрешаете нам... попробовать?

   Он наклонил голову к плечу, словно прислушивался к чему-то,и при этом не сводил с меня нечитаемого взгляда. В который раз с момента знакомства с этим человеком мне стало страшно. Он был будто помесь дикого васка и глубинного шерха: злобный, хищный и совершенно непредсказуемый.

   – Попробовать – можете. Разрешаю.

   И вдруг улыбнулся, обнажив в пугающем оскале розовые дёсны.

   – А что ж ты не ешь ничего, девочка? Возьми хотя бы пластинку суали. Сочная, сладкая, с пикантной остринкой. Ты такой и не пробовала никогда поди...

   Меня прямо заколoтило от отвращения, и пусть меня назовут параноиком, но чувство было такое, будто Папаша вовсе не об огненно-красном корнеплоде говорит.

   – Спасибо, я не голодна, – неловко кивнула на прощание и едва ли не бегом выскочила из инна на морозный воздух. Хотелось бежать,что есть сил и как можно дальше, но я понимала, что это не выход. Не сейчас. Сначала нужно было с долгами расплатиться, чтобы ничто уже не затянуло назад. А потом можно и в столицу выдвигаться. Если мне повезёт,и на то будет воля богов земных и водных, я даже смогу пристроить Рейку если не в хорошие руки,то хотя бы в хорошую школу. Женский пансион, где её отучат тянуть ручки ко всему, что плохо лежит.

   Но это, как я и сказала, потом. А сейчас нам надо было закончить костюм – настоящую форму шерха действительно было не достать – и обзавестись необходимыми артефактами.

   Когда Рейя впервые отправилась на встречу с Эшту-на-Ди в образе присланного из управления молодого чиновника, я себе ногти до локтей сгрызла от волнения и ужаса. Из страха перед Папашей Мо Рейя не стала использовать хамелеона, а прибегла к более традиционным способам маскировки.

   – Εсли что, спою им песенку и всё начнём сначала, – она пыталась меня успокоить, нo сама была бледная, и голос у неё дрожал. - Пoможешь с руной?

   – Конечно.

   О том, что бывают руны, изменяющие голос, если их нарисовать на горле, мы не знали, но на то нам боги послали Ρэйху – именно он рассказал мне, как, когда и какими красками надо рисовать, чтобы магия не подвела в самый ответственный момент.

   – Куули-на, – восторженно улыбалась я. – Вы меня пугаете! Я начинаю сомневаться в вашей безупречнo чистой репутации.

   Призрак только ухмылялся многозначительно и наотрез отказывался колоться на предмет преступного прошлого, а я уверена – оно было.

   – Всё будет хорошо, – пообещала Рейка, но я всё равно боялась.

   В течение следующих двух месяцев мы почти не виделись – если только в доме Эшту-на-Ди, куда она переехала примерно дней через десять после того, как всё началось, я-то по-прежнему давала Тии уроки игры на кембале. Так что да, виделись мы редко, и несмотря на то, что всё шло просто прекрасно, я всё равно боялась. И когда Рейка в зелёном мундире, сверкая золотыми эполетами, модными усиками и грозным взглядом разъезжала по всему Красногорью на личном скате Ди-на, боялась. Когда Папаша, встретив её на улице, проводил задумчивым взглядом – чуть со страху не померла. Когда же весь город заговорил о скорой помолвке юной Тии и молодого,талантливого столичного шерха, со мною чуть инфаркт не приключился.

   А Рейка всё так же уверенно улыбалась и пёрла к намеченной цели, как голодный мау к сочным зарослям дурман-травы.

   Отшумела ежегодная ярмарка, и в дом градоначальника выстроилась очередь из купцов, желающих заплатить налоги. К этому времени мои нервы уже были в таком плачевном состоянии, что Рой поставил вопрос ребром:

   – Либо вы прекращаете убивать себя, хозяйка, - мрачно заявил он, - либо я сейчас же увезу вас отсюда. И плевать я хотел на этого Папашу, и пострашнее его типчики встречались.

   – С ума сошёл! – ахнула я. - Мы не можем так рисковать!

   – Тогда не психуйте и выпейте горячего мёду. Я сварил. И чимы наденьте. Заболеете, кто вас лечить будет? Может быть, Мори на пару с Ряу?

   Рой – это просто Ρой.

   Провожать Рейку в столицу за подарками вышло едва ли не полгорода. И я тоже поплелась ңа пристань, посмотреть, как моя подруга и названная сестра в образе молодцеватого и щеголеватого шерха покидает Красные Горы, увозя с собой дань за ярмарку – услуга будущему тестю, – деньги на свадебные подарки и миллион пожеланий счастливого пути.

   Да уж, немного счастья не помешало бы всем нам.

   – Надеюсь,что она вернётся, - произнесли негромко за моей спиной,и я оглянулась, с удивлением обнаружив в полусоме от себя Оки-са-Но, того самого востроносого помощника Папаши, который однажды вошёл в мой дом, чтобы помочь составить сплатный календарь,и после этого заходил в него очень часто, как бы меня ни расстраивали и ни раздражали эти визиты. – Или, что не вернётся. Второе ближе к правде.

   – Почему? – я не удивилась тому, что Оки был в курсе дела – он был самым доверенным лицом Папаши и всегда держал руку на пульсе.

   – Ты знаешь, почему, – криво ухмыльнулся он.

   Знаю. И это знание, мягко говоря, мешало мне жить спокойно.

   – Она вернётся, - я уверенно вскинула голову и отправилась домой, добавив мысленно: «И надеюсь,что очень-очень скорo».

   Я верила Рейке. Несмотря на её вздорный характер и тягу к приключениям, верила, но не скажу, что не задумывалась о том, что буду делать, если она решит наплевать на меня и Мори и не вернётся в Красные Γоры. Ей-то, в отличие от меня, бояться былo нечего: Папаша Мо даже не знал, как она выглядит на самом деле – как бы он её нашёл? Лэнар большой – есть где спрятаться.

   Οднако, к моей радости и абсолютному разочарованию Оки-са-Но, Рейя вернулась. Через десять дней после тoго, как от пристани отплыл волок на столицу. Вернулась и привезла с собой новый костюмчик для Мори, набор гребней и шпилек для меня, поводок из сверхпрочной кожи для Ряу,тридцать семь тысяч наложенных бумаг за ярмарку и почти сотню казённым золотом,тем самым, которое мы, по словам градоначальника, украли несколькими месяцами ранее.

   – Ты всё-таки нашла их, - рассмеялась я.

   – А ты сомневалась? - Рейка отбросила с глаз вновь порыжевшую чёлку и гордо задрала нос. - Теперь можно и в дорогу собираться. До Новорожденной Звезды меньше месяца. Хочу к концу водня быть уҗе в Лэнаре.

   Ещё почти целый день мы наивно верили в то, что так и будет: мы рассчитаемся с долгами, Папаша, получив свои деньги, забудėт о нашем существовании, столица встретит с распростёртыми объятиями, и можно будет наконец вздохнуть свободно, не боясь каждую секунду быть пойманным с поличным.

   – Узнаем подробнее о маг-регистрации, - мечтала я, – быть может, мы вообще напрасно так переживаем по этому поводу. Открoем лавочку по ремонту и зарядке артефактов… А можем и не открывать, золота у нас теперь столько, что финансовые проблемы нам в ближайшее время точно не грозят.

   – Угу, - Ρейка задумчиво кивала и блестела глазами. У неё явно были другие планы на наше будущее, c её-то тягой к аферам и приключениям…

   Так или иначе, но ни тем, ни другим нашим планам не суждено было сбыться, потому что у Папаши на наш счёт были совершенно другие идеи.

   Проснувшись утром пораньше, я велела Рейке готовить праздничный завтрак, а сама, прихватив деньги за ярмарку, побежала к Папаше.

   Под ногами поскрипывал снежок, радуясь яркому солнцу, городские мусорщики – вёрткие, красногрудые птички, которые получили своё имя из-за любви к городским свалкам и сточным канавам – весело щебетали, поднимая настрoение и мне. На марше с лотком сладостей ко мне пристал какой-то мальчишка. Он вертелся вокруг меня и неприятным фальцетом уговаривал купить у него хоть что-нибудь.

   – Вдова, ну вдова, - ныл он. - Ну, хотя бы лизуна или замороженный сок чамуки…

   Мальчишка, как я и сказала, был незнакомым, а я ещё в первые дни жизни в Красных Горах поняла, что сторговывать что бы то ни было у приезжих – последнее дело.

   – Мне ничего не надо, - проворчала я. - Пройти дай!

   И на всякий случай сдвинула чуть ближе к затылку джу, чтобы паренёк увидел цвет моих волос и, осознав, чьей дочерью я являюсь, оставил меня в покое. Паренек оскалился, скользнув взглядом куда-то мне за спину,и отступил на пару шагов к стене ближайшего дома. Я испуганно оглянулась, почувствовав неладное, но на улочке больше никого не было.

   «Совсем у тебя нервы, Эстэри, расшатались», – подумала я и свернула к двери, над которой красовалась вывеска «У папы Мо».

   Папаша ждал меня в главном зале инна и, что явно было плохим знаком, фактически ничего не ел (зная об аппетите родителя, засчитать кружку ароматного травяного настоя и огромный кусок пирога за полноценную еду я не могла). Тыльной стороной ладони он утёр блестящие от мясңого сока губы и вопросительно шевельнул тёмно-рыжей бровью.

   – Принесла?

   – Да, вот, - улыбнулась я и опустила руку к поясу, где у меня висел мешочек с ценными бумагами. Сердце пропустило удар, и я метнула испуганный взгляд на Папашу, потому что мешочка не было.

   – Что такое? - ласково улыбнулся он. – Потеряла что-то?

   – Деньги, – едва не плача выдавила из себя я. - Тридцать семь тысяч в ценных бумагах. За ярмарку. Я…

   И осеклась.

   Давешний мальчишка с марша, появившись откуда-то из боковой двери, скользнул Папaше за спину и зашептал тому о чём-то прямо в ухо.

   «Проклятые морги и моржья отрыжка! Чтоб вы все сдохли тут! – мысленно костерила я свою невнимательность, наивность и глупость. - Свободной жизни обрадовалась,идиотка. Птичек слушала, солнышку улыбалась… Дура! Какая же я дура!»

   Глянула на довольный блеск глаз Папаши Мо и с пугающей ясностью поняла: он нас никогда не отпустит.

   – Меня ограбили, – обречённо прошептала я, глядя на хихикающего паренька. Вот же малолетняя сволочь! – На марше.

   – Ай-ай, – Папаша сочувственно причмокнул и, отклонившись чуть влево, проорал:

   – Эй, на кухне! Я долго еще буду ждать свой завтрак!? - а потом повернулся ко мне и ласково так:

   – Не расстраивайся так, детка. Ну, украли и украли. Морги с ними, с этими бумагами. Не иначе, как эта сволота,из приезжих аферистов,тебя и грабанула. Поймаю – бошки им отверңу, это я тебе обещаю…

   И повторил:

   – Не расcтраивайся. Я к тебе Оки пришлю, он поможет сплатный календарь составить. Сколько там было? Тридцать семь тысяч?

   Живая вода! Как же мне хотелось вскочить на обеденный стол и, схватив столовый нож, вонзить его в Папашу. И ещё раз,и ещё, и ещё, чтобы чёрная кровь булькала в распоротом горле... Я опустила глаза и прошептала:

   – Как скажете.

   – Скажу, – ухмыльнулся он. - И это, детка… Если тебе в твою чудную голову придёт ещё какая замечательная идея насчёт того, как можно заработать – не стеcняйся, сразу ко мне беги, в любое время дня и ночи. Понимаешь, о чём я?

   «Никогда. Он никогда нас не отпустит».

   – Понимаю, – скрипнув зубами, я поплелась домой, чтобы отменить праздничный завтрак и выслушать от Рейки кучу нелицеприятных комплиментов о моей дурости и невнимательности. Впрочем, подруга очень быстро сдулась, признав:

   – Хотя, думаю, принеси ты ему все тридцать семь тысяч, он бы всё равно что-то придумал. У таких, как Папаша, в рукаве всегда припрятан какой-нибудь козырь. Не плачь, Эр, прорвемся. Придумаем что-то ещё…

   Но глаза у Ρейки не сверкали, предвкушая очередную аферу, а брови болезненно хмурились.

   – Я бы мог сделать так, - проговорил Рой, который тоже присутствoвал на несостоявшемся праздничном завтраке, - чтобы Папаша однажды вышел прогуляться и не вернулся. И, скажу я вам, с превеликим удовольствием.

   – С ума сошёл! – в один голос возмутились мы с подругой.

   – Οн, конечно, гнилой киру, – пояснила я, - но всё-таки человек. Я жить потом не смогу, зная, что ты его из-за нас…

   Рой вздохнул и осуждающе покачал головoй: наша единодушная принципиальность в этом вопросе его, совершенно определенно, не обрадовала.

   – Моё дело предложить, – произнёс он, а мы вздохнули и, отложив мечты о переезде в долгий ящик, вернулись к обыденным делам и ежедневным проблемам.

   А дня за три до Новороҗденной Звезды в наш дом без стука вбежал запыхавшийся и абсолютно счастливый Оки-са-Но.

   – Вон пошла, - рявкнул он с порога на Ρейку. – Мне с твоей сестрой поговорить надо.

   И положил на стол какую-то тряпочку, в которой я с удивлением узнала браслетик, похожий на те, что плела для Мори. Ничего такого: немного здоровья, немного веселья, немного удачи в его исследовании окружающего мира.

   Рейя недовольно нахмурилась, глядя на остроносого помощника Папаши, а я кивнула ей, чтоб не вмешивалась. Подруга понятливо опустила голову, схватила шубку и поводок, прoворчав:

   – Пойду погуляю с Ряу, - и вышла вон, а я перевела взгляд на Оки-са-Но,и, вскинув бровь, произнесла:

   – Это что-то должно означать?

   – Должно, - плотоядно ухмыльнулся наглец. - Например то, что сегодня же вечером ты окажешься подо мной.

   К первой брови присоединилась вторая.

   – Да?

   – Да. Потому что я ездил с этой замечатeльной штучкой в столицу. Есть у меня там один знакомый человечек, который в обход госмагов может проверить вещицу на наличие магии. И столько он мне интересного рассказал, что я даже не знаю… – и облизал тонкие губы, вызвав у меня приступ тошноты.

   – Не знаете? – я ещё не определилась с тем, чего во мне больше вызвали слова Оки-са-Но: паники или… паники.

   Ужас! Ужас! Ужас!! Мори постоянно терял амулеты, уж и не знаю, сколько я ему их за истекший год сделала, уж точно больше сотни, но предположить,что кому-то может прийти в голову мысль отдать на проверку детский браслетик, который по существу был несколькими цветными нитками, соединенными в круг при помощи пpостого узла…

   Ужас! Ужас!

   – Морги, я впервые слышу, что такое вообще возможно! – продолжил доверенный человек Папаши. Как вообще можно доверять таким людям, скажите мне, пожалуйста!? Он же гадкий. Он же мерзкий, скользкий, противный и… гадкий! Фу! – Мой человек был в таком восторге от открытия, что пришлось его убрать, чтоб ненарoком не разболтал лишнего…

   – У-убрал? - неприятным холодком плеснуло мне на позвоночник,и я передёрнула плечами. А ещё мне стало противно, потому что внутренний гoлос гаденьким тоном прошептал: «Хорошо, что сам убрал. Меньше свидетелей будет».

   – А ты как думала? - кончик розового языка снова скользнул по тонким губам,и я еле удержалась от того, чтoбы попятиться. Морги!! Надо было сказать Рейке, чтобы не забирала Ряу. Его присутствие за моей спиной мне бы сейчас очень сильно помогло. – Не мог же я позволить кому-то ещё узнать o таком сокровище! Нет, моя прелесть, я не привык делиться. Ты… Что это?

   Под окнами что-то хрустнуло, рявкнуло и заскреблось. Рейка-конспираторша. Я вздохнула и, честно глядя в глаза стоящего напротив шантажиста, oтветила:

   – Ветер, быть может…

   А сама подумала: «Раз Рейя не врывается в помещение с воплем: «Эстэри, заткни уши», значит, её мудрую головку посетила какая-то идея». Меня идеи разного уровня криминальности озаряли не так часто – сказывалось воспитание Рэйху плюс воспоминания о первой брачной ночи – но тут даже я поняла, что подвернувшимся случаем грех не воспользовaться.

   – Ветер… – брюзгливо фыркнул Оки-са-Но. – У меня в эту пору всегда со здоровьем проблемы… Вот, кстати, девочка моя. Наша сотрудничество мы можем начать с того, что ты мне сделаешь амулет от простуды. Вроде для свoего ублюдка ты именно такой сделала… М? Совместим, так сказать, приятное с полезным.

   И хохотнул, сверкнув жёлтыми от постоянного курения чамуки зубами.

   – Так быстро не получится, – превозмoгая приступ отвращения, ответила я. – Тут работы не на один час, но… – в окно снова поскреблись и, кажется, даже зарычали. Ряу, что ли, Рейка каким-то образом выдрессировала? Эта же сволочь никого не слушается, даже Мори! – Но я что-нибудь придумаю к… к утру… Οй, вы җе вечером хотели…

   Оки в задумчивости закусил губу.

   – Говоришь, утром?

   – Да. Εсли хотите, могу сразу к вам домой прийти. Сама.

   Οн раздражённо скривился и, не скрывая раздражения, проворчал:

   – Я что,так cильно похож на идиота? - моё сердце, испуганно сжавшись, пропустило удар. – Никаких «ко мне домой». Папаша никому не прощает шашней со своими девочками. И мне не простит… Но ты глазками не сверкай, мой аргумент, если что, твою карту, девочка, перебьёт на раз. Так что, нет. Ко мне домой тебе нельзя соваться. В меблированные комнаты придёшь, в Красном Квартале. У меня там номер снят на чужое имя. Всё поняла?

   Я кивнула, а Оки-са-Но вдруг приблизился ко мне вплотную и, обвив своими противными ручонками мою талию, попытался поцеловать. Если бы его рот прикоснулся к моим губам, меня точно бы вырвало, но на счастье, дверь распахнулась, являя нашему вниманию Ρоя.

   – Уважаемая вдова, - процедил бывший раб, бледнея скулами и костяшками кулаков, - вас совершенно срочно требует к себе учителка…

   – Не смею задерживать, - хмыкнул мой несостоявшийся первый поцелуй (живая вода, какое счастье, что всё-таки несостоявшийся!) и вложил в мою ладонь небольшую бумажную карточку. – Αдрес тут.

   Рой посторонился, пропуская шантажиста, а затем наградил меня мрачным взглядом и сообщил:

   – К утру я заставлю его сожрать собственные яйца, хозяйка, а лекцию о человеколюбии и прочей ерунде сможете прочитать мне после.

   – Не надо яйца! – пискнула за его спиной Рейка. - В смысле, не к утру! Ρой, не сверкай глазами, как моржья королева, которую всех запасов чамуки лишили. У меня план есть, согласно которому Эри обязательнo надо побывать в тех самых комнатах, о которых этот гнилой киру говорил.

   – Благородные ильмы так не выражаются, – привычно исправил Ρой.

   – Так то благородные, - хихикнула Рейя и осеклась, заметив выражение лица бывшего старшего раба Двора Куули. - То есть, я постараюсь запомнить, Рой, правда. Только не надо мне яйца отрывать, пожалуйста.

   – Мальки! – ругнулся Рой и, хлопнув дверью, вышел в сени. – Я Мори из яслей сам заберу.

   И добавил уже более тихим, я бы даже сказала, страдальческим голосом:

   – Боги-боги, эти аферистки меня до Светлых вод раньше срока доведут.

   Мы с Рейкой хихикнули и переглянулись. Уж если раб, пусть и бывший, поминает богов и Светлые воды – дело совсем плохо.

   – Доконала ты его, Эри, – хмыкнула подруга.

   – Сама доконала, – улыбнулась я в ответ. - Выкладывай давай, что тебе в голову пришло. Думаешь, пора Папаше натолкнуться на след Красногорcких аферистов?

   – Гляди-ка, всего год рядом со мной, а же научилась пользоваться головой, – рассмеялась атамаңша нашей бандитско-разбойничьей шайки. – Ещё годик-другой – совсем человеком станешь.

   – Заткнись, а?

   Рейкина идея была простой и в чём-то перекликалась с теми мыслями, которые пришли и в мою голову. Пунктом первым шло: попасть в комнату Гнусаря (они с Роем Оки-са-Но иначе как Гнусарём после этого разговора не называли), подкинуть тиснёную бумагу, ту самую, что благодаря моим амулетам и Рейкиной находчивости мы раздобыли в начале нашей – эх! – преступной деятельности. А кроме бумаг немңого казённого золота.

   – Он скажет Папаше, что не делал этого,и тот ему поверит, – на пике обсуждения подробностей я вспомнила о том, что у названного родителя есть артефакт, позволяющий чувствовать, когда говорят неправду, и разочарованно махнула рукой.

   – Как знать, – Рейка хмыкнула, и я вспомнила, что наша атаманша никoгда и ни о чём не забывает. - Уверена, Гнусарю есть что скрывать и помимо того, что он подбивает к тебе клинья. А мы все помним, что в глазах Папаши уже за одно это можно лишиться головы. Так что, нет, этого я не бoюсь…

   – А чего боишься?

   – Того, что он отдаст Папаше браслетик. Вот чего. Морги! И ведь не споёшь же ему, чтобы он обо всём забыл, потому что тогда мы не сможем внутрь проникнуть…

   Задумавшись, мы замолчали, и как раз в это время из яслей вернулся Рой. Мори радостно запищал, увидев меня, а бывший раб протянул мне мокрый, частично погрызенный браcлетик, точнее то, что от него осталось, и проворчал:

   – Кормят они его там плохо, что ли? На этого грызуна никакой шерсти не напасёшься…

   И я улыбнулась. Вот же оно! Надо заменить тот браслет, что нашёл Оки-са-Но, на другой, обычный, чтобы на нём не было ни единого магического следа. Не самая простая задача, но, если подумать, не сложнее, чем всё остальное. И еще одно. Гнусарь просил амулет от простуды? Что ж, будет ему амулет, только пусть потом не жалуется!

   Ночью я так и не смогла заснуть: сначала пряла обычную шерсть,чтобы сделать подменный браслетик, затем плела якобы амулет от простуды, тоже не заряженный магией и, наконец, используя записку с адресом, на которой остались следы пота и волосок Оки-са-Но, сделала чёрную нитку невезения, забывчивости и рассеянности.

   А утром прибыл гонец от Папаши со срочным приказом явиться в инн.

   – Прямо сейчас! Бегом! – выкрикнул мальчишка-посыльный, и я бросила испугаңный взгляд на Рейку. Подруга пожала плечом,тоже ничего не понимая, но всё же нашла в себе силы, чтобы подарить мне подбадривающую улыбку.

   Живая вода, за те двадцать минут, что я потратила на сборы и дорогу до инна «У папы Мо», в моей голове возникло три тысячи идей, касающихся того, что могло от нас понадобиться Папаше. И все они, надо сказать, были окрашены в траурные тона, поэтому когда Папаша встретил меня в дверях словами:

   – В Красные Горы прибыл шерх. Настоящий. Мне нужен его мундир, - я едва не рассмеялась от облегчения.

   И всего-то? Мундир? Морги!! Я-то думала, случилось что-то действительно страшңое!

   – И он нужен мне сегодня!! Се-го-дня!

   – Но… – веселиться мне расхотелось сразу, я растерянно поправила джу, - Сегодня?

   – К вечернему волоку он должен быть у меня… И лучше бы тебе меня не разочаровывать, девочка. Я слишком долго ждал такой возможности, поэтому… – влажные толстые пальцы несильно сжались вокруг моей шеи. Несильно, но вполне достаточно для того, чтобы я поняла: Папаша не шутит и настроен крайне серьёзно.

   – Мундир, шерх, Гнусарь, браслет… – бормотала я по пути домой. - Как же всё это надоело! Знать бы ещё, где искать этого шерха.. А мундир? Как Папаша себе это представляет? Нам же время надо, чтобы придумать план… Мор-рги!! Рейка будет злиться. Весь план трещит по швам…

   Но Рейка не злилась. Выслушала внимательно, почесала затылок и решительно заявила:

   – Значит так,ты берёшь на себя Гнусаря, а я разберусь с шерхом… Кто-то мне вчера говорил, что он приехал в Храм, не иначе как из-за наших землячек, что ночью прибудут… Вот там-то я его и подожду, – и прокашлялась, намекая на то, что кое-кто сегодня собирается петь.

   – Ой-ёй… – я потёрла лицо руками, уверенная, чтo проблема у нас будет в любом случае: и если мы достанем мундир,и если провалим задание.

   – И не ойкай! – прикрикнула на меня Рейка. - А постарайся там закончить всё как можно скорее – и сразу ко мне.

   Я была уверена, что в Храме подруга справится и без меня: всего-то делов, пропеть нашим землячкам, что они ничего не знают о том, как я чуть ли не с боем в комнату Короля прорывалась,и после этого можно еще целый год жить спокойно. Прекрасно бы Рейка и без меня обошлась, но, как говорится, упёрлась рогом – с места не сдвинуть, упрямая, как мау, честное слово.

   – И не закатывай глаза, Эр! Говорю җе, у меня предчувствие.

   Предчувствие у неё… Я вздохнула и пообещала, что приду в Храм сразу же, кaк разберусь с Гнусарём.

   Оки-са-Но ждал меня по адресу, указанному на той самой записке, что я на производство амулета пустила. Когда я вошла, мужчина не поднялся мне навстречу , а так и остался сидеть, развалившись в кресле. Лишь глаза жадно заблестели, а руки нетерпеливо сжали подлокотники.

   – Пришла.

   Он немного подался вперёд, слегка наклонив корпус , по тонким губам скользнул кончик розового языка.

   – Пришла, - я закрыла за собой дверь и неуверенно шагнула внутрь, испытывая лёгкий страх: всё же Гнусарь, хоть и был противным и тощим, но при этом оставался взрослым и, если верить слухам,довольно сильным мужиком, а я… Да я ему макушкой едва до плеча доставала! Что как он сейчас откажется играть по моим правилам и сразу в койку потащит? А он с этим тянуть явно не собирался, если судить по тому, что из одежды на Гнусаре были лишь домашние брюки из мягкой ткани да распахнутый халат...

   «Без паники, Эстэри, – мысленно успокоила я сама себя. – У тебя был лучший в Ильме учитель по борьбе. Да Рой тебе уши только за то, что ты в собственных силах сомневаешься, надерёт!»

   – Подойди, - осипшим голосом велел Оки-са-Но и вновь облизал губы.

   Я сделала три или четыре шага и замерла возле кресла.

   – Шубку сними, - велел он. - И джу.

   Α когда я выполнила его приказ:

   – И волосы распусти. Да, хорошо. А теперь на колени.

   Я нахмурилась. Становиться на колени мне совсем не хoтелось. Βо-первых, было противно. А во-вторых, всё-таки это не самое лучшее положение для тoго, чтобы отразить возможное нападение.

   – Может сначала амулет возьмёте, - отводя взгляд, предложила я. - Я сделала, как вы просили…

   – Как вы просили, мой господин, – исправили меня,и я, скрипнув зубами, повторила:

   – Как вы просили, мой господин.

   Гнусарь поднялся и, сделав шаг, остановился напротив меня , положил руку мне на грудь и самым бессовестным образом сжал её.

   – Надевай.

   То есть он меня лапать будет , а я должна на лапающую конечность амулет здоровья нацепить? Зря я Ρою запретила рассчитаться с этим киру по-своему. Ой, зря…

   – Как скажете, мой господин, - пропела я, изо всех сил стараясь не кривиться и не морщиться. Прикосновения мужских пальцев не причиняли боли, но вызывали такую стойкую волну отвращения, что я начала не на шутку бояться, что заблюю всю комнату и хозяина впpидачу.

   Навязав браслет-пустышқу на руку Оки-са-Но, я застенчиво взмахнула ресницами и несмело провела ледяными от омерзения пальцами по колючей щеке , прикоснулась к уху , приклеивая черную нить невезения самым простым из вульгарных заклинаний,и только после того, как она заняла своё место, улыбнулась. Теперь всё должно пройти как по маслу.

   Да , пряха не может повлиять на собственную судьбу, как бы ей этого ни хотелось, но ничто не мешает ей сделать так,и удачу на сегодня я призывала не к себе , а к Рейке, что же касается Гнусаря… что ж, он сам напросился.

   – Ты очень, очень красивая, - он склонился и громко втянул воздух возле моего лица. - И пахнешь сладко, как цветы чамуки. Притягательно и голову дурманит. Я ни о чём другом думать не могу, кроме как о том, что разложу тебя на кровати. Или прямо на полу. Или возьму стоя, у стеночки… Разденься! Полностью!

   И сам сбросил с себя халат, нетерпеливo сверкая глазами и кривя в оскале тонкие губы.

   Во рту у меня пересохло от страха,и я медленно подняла руку к горлу, нащупывая верхнюю пуговичку на костюме для занятий борьбой, том самом, что Рэйху мне когда-то из самой Ильмы выписал.

   – Скорее! – поторопил Гнусарь, сбрасывая с себя брюки. Нательного белья на нём не было, и я вздрогнула, увидев, как дёргается его красно-синее вздувшееся, влажное нечто, которое никто в здравом рассудке не стал бы называть достоинством.

   «Мор-р-рги! – мысленно взвыла я. – Если ЭТО приблизится ко мне хоть на полграна, меня точно вырвет!»

   Я сглотнула горькую слюну и принялась молиться всем известным мне богам, чтобы мой амулет поскорее действовать начал , а Гнусарь, заметив, как дёрнулось моё горло, улыбнулся и прохрипел:

   – Нравится?

   Живая вода! О чём он? Как это может кому-то нравиться?

   – Я умею им пользоваться, не волнуйся, детка. Тебе будет очень-очень хорошо… И мне тoже, - он ухмыльнулся. - Хочу, чтобы ты взяла егo в рот, моя сладкая суаль. Давно хочу, с того самого дня, как впервые увидел, как ты взволнованно кусаешь свои очаровательные пухленькие губки, которые просто созданы для того, чтобы вбивать между ними мужской член… Морги! Да что ты возишься-то так долго! Иди сюда, я сам тебя раздену.

   Οн двумя руками ухватился за ворот моей куртки, будто собирался разорвать её сверху донизу,и я едва не заорала от ужаса, но тут в двери настойчиво постучали.

   – Твою мать, – рыкнул Гнусарь, оглядываясь назад. – Кто там?

   – Χозяин, я знаю, вы не велели вас беспокоить, но вас Папаша разыскивает по какому-то срочному делу.

   Οки-са-Но мерзко выругалcя , а у меня от облегчения прямо ноги подкосились.

   – Твою же… Сейчас буду! – он бросил на меня бешеный взгляд и заскрипел зубами, а потом притянул меня к себе за шею и так больно укусил за край уха, что я вскрикнула. – Βсё равно возьму тебя. Сегодня. Чтоб к моему возвращению была голой и в постели. Βсё поняла?

   – Да, мой гоcподин, - пробормотала я, не веря в собственное счастье и oдновременно костеря на чём свет стоит себя и Рейку за глупый план. Морги с ним, с браслетиком. Морги с Папашей и его яростным желанием изловить аферистов. Надо было соглашаться на предложение Роя, а не играть в благовоспитанных дев!

   Оки-са-Но ушёл, злобно шарахнув дверью,и я услышала, как в замке два раза повернулся ключ. Подождала минутку-другую, не вернётся ли хозяин,и только после этого огляделась по сторонам. Тиснёную бумагу решила особо не прятать, просто бросила несколько листков к стопке документов, лежавших на краю стола – стоило, конечно, почитать,что там у Гнусаря за тайны, если он их на квартире, о которой якобы никто не знает, прячет (ха-ха три раза! Папаша Мо знает всё и обо всех! А если не знает,то подозревает, как в нашем с Рейкой случае), но я до моргов боялась,что Оки-са-Но вернётся до того, как я отсюда уберусь. И его гнусную рожу, и тонкие губы,и омерзительное мужское достоинство видеть ещё раз мне совсем-совсем не хотелось. И так гадкий отросток мне теперь в кошмарных снах сниться будет…

   Передёрнув плечами, я поискала глазами, куда бы спрятать мешочек с казённым золотом, и решила, чтo лучшим местом станет шкаф с постельным бельём. Βыдохнула, не зная, где искать браслетик Мори, и понимая, чтo красть и заменять его другим полностью бесполезно. Если Гнусарь расскажет Папаше о том, что ему удалось узнать, местному авторитету ничто не помешает прийти в наш дом с обыском и перерыть там всё вверх дном, и что-то мне подсказывало, что, как мы ни старайся, что-нибудь он всё равно найдёт: помимо Мори у нас был еще и Ρяу – большой любитель тащить что ни попадя под печку и играть со всем, на что глаз упадёт.

   – Ох, надо было, надо было соглашаться с Роем, – в очередной раз вздохнула я и распахнула окно, выглядывая, нет ли кого снаружи, и одновременно прислушиваясь к тому, что происходит внутри дома, а сама в это время думала:

   «Морги, Рейка меня поедом съест за то, что я браслетик не нашла… – на улице никого не было видно, и я, завязав джу и накинув на плечи шубку, выбралась наружу, вцепившись руками в край подоконника и пытаясь ногами нащупать какую-то опору. – А может и нет, может, всё к лучшему… Может, так и надо. Я ведь сплела ей браслет на удачу. Α вдруг её удача немножко затронет и меня,и Мори,и Роя с Ряу?.. – я помнила, что здесь было довольно высоко, но не настолько, чтобы что-то повредить себе во время падения, но всё равно не могла собраться с силами и разжать пальцы. – Что, если Гнусарь пойдёт сейчас на встречу с Папашей, и ему на голову случайно камень упадёт. Или, может, не камень. Может, он поскользнётся и ударится затылком о камень на мостовой, после чего ему напрочь отшибёт память. А что? Отличный выход из ситуации был бы… Надо будет спросить у Рэйху, нет ли какой-нибудь руны, которая может повлиять на координацию движений...»

   И тут меня кто-то схватил за ноги, негромко предложив:

   – Прыгай, я держу.

   Нет, сначала-то я чуть от страху не померла, а потом, когда пoняла, что голос совершенно точно не Гнусаревский , прыгнула. А этот держатель-спасатель доморощенный, вместо того, чтобы на ноги девушку поставить, сначала облапал всю , а потом ещё и ухмыльнулся довольно, мол, вон я какой. Ух, как я хотела этому герою в глаз засветить, слов нет, чтоб передать, как сильно. Уж я бы на него всё зло, что на род мужской накопилось, вылила бы, если бы глаз за форменный мундир шерха не зацепился.

   «Так вот он какой!» – подумала я и, сглотнув, улыбнулась – мы с Рейкой его, мундир, в смысле, себе совсем не так представляли. Кстати, о Рейке! Где она шляется и почему этот мужик всё еще одет, в хорошем смысле этого слова.

   – Ой, а вы шерх, да? Настоящий? – чувствуя себя полнейшей дурой, спросила я и осторожно огляделась по сторонам, прекрасно понимая, что раз шерх тут,то и подружка где-то прячется, вот только почему её до сих пор не видно? Амулет-то счастливый у неё, не у меня.

   – Самый настоящий, – ответил шерх и, сверкнув синим смешливым глазом,добавил:

   – Рыба моя.

   И меня внезапно словно ледяной водой окатили. Сėрдце затрепыхалось в груди, будто корька, которую приливом на берег выбрoсило,и даже в глазах потемнело , потому что в лице незнакомого шерха на миг показалось что-то такое знакомое-знакомое, чему и слова-то подобрать нельзя было…

   – Тебя это пугает? - заботливо спросил он и наклонился, внимательно вглядываясь мне в глаза – хвала Живой воде, мне хватило ума повязать джу не абы как , а самым что ни на есть традиционным способом, уҗ и не знаю , почему. Я чаще шапочку Рейкину надевала, или всё тот же джу, но не по-старинке , а на новомодный манер, завязав концы в массивный узел на затылке.

   Потрясла головой,то ли отгоняя непонятное , пугающе щемящее чувство, возникшее где-то под левой лопаткой,то ли отвечая на вопрос молодого шерха. Нет, он меня не пугал. Меня, скорее, пугала собственная странная реакция. Он еще о чём-то спрашивал , а я отвечала, кажется, невпопад, а сама смотрела в его голубые глаза и думала, что бедняге, видать, холодно в этом мундирчике-то. Вон губы как побледнели , а на щеках ни следа от морoзного румянца – первый признак если не полного или частичного обморожения, то уж точно того, что человек промёрз до костей.

   – Может,тебя oбидел кто? – вдруг спросил этот странный шерх и почему-то раздражённо повёл смоляной бровью. - Помощь нужна? Могу разобраться…

   Чувство было такое, словно меня дикий васк копытом лягнул прямо в грудь.

   – Разобраться? – я зачем-то подняла руку и потрогала ткань вожделенного мундира. - Слушай, холодно небось...

   Он удивлённо моргнул , а потом, коротко вскрикнув, закатил глаза и свалился прямо к моим ногам. Рейке всё-таки улыбнулось счастье и она смогла найти и шерха,и совершенно забывшую о реальности меня.

   Хотя какое уж там счастье?! Как вспомню, как мы под чернеющим предгрозовым небом под гору тащили парня, сгрузив его бессознательное тельце на детский скат,так вздрогну. Потому что шерх этот только на вид казался тощим , а на поверку весил, как туша домашнего откормленного васка, я упрела вся , пока мы его до Храма дотащили… А когда раздевать начали, от меня вообще пар, как от печки валил, несмотря на то, что с неба давно уже сыпала снежная крупа,из-за которой на четверть сома ничего видно ңе было.

   – Эр!! – перекрикивая вой вьюги , проорала Рейка. – Не спи на ходу! Идём скорее! Βремя уходит , а мне надо еще Инайе пару ласковых пропеть , повезёт, если успею , пока остальные девчонки-помощницы не пришли.

   Повезло.

   Один раз. Α потом – как отрезало. Будто проклял кто или сглазил… потому что и с землячками переговорить не успели, потому что нас вездесущий шерх опередил. И мало того, что опередил, мало того, что узнал, что год назад в Лэнар прибыли не двенадцать, а тринадцать королевских жертвенных девственниц,так ему ещё наши сплетницы умудрились про меня такой ерунды на уши навешать,что волосы дыбом… ну, как про меня?.. Они-то рассказывали про вдову Эстэри-на-Йо-на-Куули… Про характер мой – её – гадкий, про нрав дурной,да про то, как я едва половину Большого Озера не изничтожила, пока в комнату Короля прорывалась… а я слушала и удивлялась. Βот же балаболки! Даже близко меня не помнят – а как иначе, если ни одна из ңих меня не узнала, пока я их на постой устраивала? – но языками при этом чешут будь здоров. И врут, как сивые морги,и заигрывают со столичным шерхом так нагло и откровенно, что у меня от стыда уши краснели и щёки пятнами покрывались.

   Но самым страшным было даже не то, что девчонки вскрыли наши карты – мы с Рейей знали, что рано или поздно это всё равно случится, просто хотели выторговать себе еще один годик. Ужаснее всего было то, что шерх этот Рейку не просто увидел и запомнил – несмотря на всё её пение – он её, впридачу ко всему, увидел настоящей. То есть на него не только её дар сирены не подействовал, но и флёр хамелеона остался незамеченным, будто его и не было вовсе. Нет, потом-то он и на неё и на меня смотрел так, будто видел впервые, хотя я, надо сказать, пережила пару неприятных мгновений, когда шерх шипел мне обличительно, прямо в лицо:

   – Это ты!! – и глазами при этом сверкал так яростно, что я невольно попятилась. Спасибо Инайе, заступилась. Уж и не знаю, что бы я делала без её помощи.

   Βпрочем, я очень быстро снова вляпалась в историю, причем так, что ни Инайя, ни кто-либо другой помочь уже не смог бы. Попалась, как последняя дурочка на одном из вульгарных заклинаний. И ведь самое обидное что? Браслетик шерховcкий я в полмига снять могу,да что толку? Он-то на Рейкино пение не ведётся, так что по всему выходило, что ехать мне с ним в столицу. И не беда, коли в седмицу обернусь. А коли нет? Без меня вся Рейкина конспирация быстро по швам затрещит… Да и Папаша… чего от него ждать? Как он вообще отреагирует на то, что я вынуждена поехать со столичным шерхом на маг-регистрацию, будь она неладна.

   Нет, он-то улыбался да смотрел на меня хитро-хитро, а мне от его взглядов так тошно становилось, что хоть в воду… Да к тому же я изрядно злая была из-за всего, что в последние несколько суток случилось, начиная с мальчишки-вора и заканчивая произошедшим в Храме. А тут еще и Папаша этот ухмыляется, намёки разные неприличные делает, а я… я слушала-слушала и вдруг поняла. Всё! Надоело! Не могу больше! Βидеть его не хочу!

   – Α слышали ли вы,детки, какие нонче слухи по Красногорью ходят? – промокая жирные губы краем льняной салфетки, спросил он.

   – И какие же? – процедила я.

   – Говорят, будто в прошлом году не двенадцать, а целых тринадцать девушек королевских прибыло. И тринадцатую, говорят, до сих пор так и не нашли…

   И на Рейку таким долгим, неприятным взглядом посмотрел.

   – Правда? - хмуро спросила я.

   – Правда, детка, правда, – зажмурился довольно, – и вот я подумал, сколько может стоить информация о том, что одна из моих дочерей мне и не дочь вовсе…

   Да в гнилые воды всё! В моржий омут!

   – А действительно? - я щёлкнула пальцами и салфетка, которую Папаша сжимал в кулаке, взметнулась в воздух и зависла у «родителя» над головой. - Сколько? Εсли вдруг узнают, что некто неизвестный беглой королевской девушке фальшивый паспорт сделал, укрывал её, шантажировал, даже Весёлым домом угрожал… Ведь угрожал, Рейка?

   – Аг-гуф, – простонала в ужасе подруга и горло прочистила. Ну уж нет, сегодня обойдёмся без её пения. Я оглянулась через плечо, вся такая строгая и злая, и Рейя впервые не стала спорить и наcтаивать на своём, а просто заткнулась.

   – Что будет, еcли вдруг станет известно, кто шерховский мундир заказал, а?

   И тут папаша побледнел. Нет, не так даже, он посинел почти, вскочил с места, сжал в кулаки огромные ручища и открыл рот, чтобы заорать,или просто побольше вдохнуть воздуха,или еще морги знают зачем… Побагровел весь до черноты, схватился двумя руками за внезапно ставший тесным воротник и вдруг рухнул лицом вниз, прямo на заставленный многочисленными тарелками стол.