Наставники Нэда решили, что самое лучшее – оставить его в саду. Он желал упражняться втайне, а украдкой проносить его труп назад в комнату представлялось чересчур хлопотным. Если бы их застукали (что было довольно сомнительно) и кому-нибудь пришло бы в голову разузнать подробности (еще более сомнительно), тогда пришлось бы сочинять историю о том, как Нэд снова преставился, а этого никому не хотелось. Как и дожидаться, пока он вновь восстанет из мертвых. Посему Нэда кинули на заросшую клумбу и оставили для грядущего воскрешения. Там он и пребывал, мирно наслаждаясь своим благостным состоянием.

Едва наступил вечер, как на Медную цитадель опустилось множество птиц. Фламинго и ибисы, малиновки и кардиналы, павлины и зяблики, чайки и кукушки, вьюрки и овсянки, сорокопуты и дятлы, и один голенастый страус. Как туманом, покрыли они цитадель. Ни один солдат не мог вспомнить, как они прилетели, но они были тут. И всякая птица, без различия породы, была ярко-красной, будто только что пролитая кровь, и погружена в гробовое молчание.

Солдаты перешептывались об ополчившихся силах тьмы, а могильщик Уорд поневоле заткнул ноздри, чтобы сдерживать всепроникающее зловоние магии. В остальном никто особенно не переживал. Что бы ни случалось в Медной цитадели, ломать голову всегда должен был кто-то другой. «Пусть Нэд этим займется», – доносилось то и дело, и все, кто был поблизости, согласно кивали и возвращались к собственным заботам. Один только Гэйбл обратил на птиц внимание. Правда, его озабоченность длилась, только пока он составлял отчет о возможном волшебном инциденте. Затем он бросил отчет в кучу почты, ждавшей отправки, и отправился в паб.

Магия Красной женщины была в целом малозаметна. Колдунья почти не использовала ужасные взрывы и завывающие ветра. Подобные эффекты – удел придворных волшебников и второсортных кудесников – лишь баловали аудиторию. Любое зрелище противоречило ее натуре и роду деятельности. Магия предваряла ее приход и оставалась, когда она уходила. Всегда были маленькие знаки, говорившие о ее присутствии, но их мог заметить только самый острый глаз, они могли взволновать только самую суеверную душу. Однако сегодня колдунья была раздражена, поэтому ее магия проявилась. И несмотря на то, что именно ее магическая сила, хоть и бессознательно, привлекла всю эту огромную стаю, Красную женщину это заботило больше всех. К ее счастью, в саду не было птиц, за исключением одного кургузого малинового пингвина, запутавшегося в засохшей виноградной лозе.

Красная женщина три раза обошла тело Нэда, лишь иногда поглядывая на него. Он слишком часто умирал за последнее время, но не это было главной причиной ее раздражения. Более серьезные дилеммы одолевали ее. Колдунья ткнула Нэда в грудь своим посохом.

– Вставай, вставай.

Нэд вернулся к жизни. Женщина отошла к скамейке и принялась ждать.

Нэд поднялся. Он взглянул на колдунью без особого интереса и, не сказав ни слова, доволок свои затекшие конечности до скамьи и сел. Они некоторое время молчали, не находя ничего, что можно было бы сказать. Постоянные смерти раздражали Нэда не меньше, чем Красную женщину, но ни он, ни она пока не собирались об этом говорить.

Спустя несколько минут, когда прошел последний остаток отечности в его негодной левой руке, Нэд произнес:

– Спасибо.

Его слова немало удивили Красную женщину, но ей удалось скрыть свои эмоции.

– То есть ты понял, что лучше быть живым, чем мертвым? – спросила она.

Нэд задумался, но ответить на этот вопрос было трудно.

– Не совсем. Но сейчас, я думаю, мне лучше оставаться живым.

– И зачем же?

Нэд снова задумался, но на этот раз найти ответ было проще.

– Не знаю.

Туманно, но зато честно.

Красная женщина вытянула свою шишковатую руку и провела пальцами по шрамам на шее Нэда. Несмотря на царапающие, острые ногти, прикосновение было нежным. Нэд был поражен. Она и раньше прикасалась к нему, но лишь на мгновение и без каких бы то ни было проявлений любви.

– Не нравишься ты мне, Нэд, – сказала она тихо и убрала руку. Затем колдунья встала. – Мне не нравится тот, кем ты был, да и тот, кем ты являешься сейчас, тоже не вызывает особых симпатий. Но я верю, что однажды я, возможно, полюблю того, кем ты станешь.

Нэд понятия не имел, что она имеет в виду, поэтому просто кивнул.

Красная женщина ковыляющей, но в то же время плавной походкой прошла в другой конец сада, чтобы погладить по голове малинового пингвина.

– Я хочу рассказать тебе одну историю. Эта история о тебе. Прошу, не перебивай меня, и хотя ты вряд ли что-нибудь поймешь, я советую слушать очень внимательно. Может, тогда ты сможешь мне кое-что объяснить, потому что я сама не все понимаю.

Давным-давно, в другое время и в другой вселенной, существовала одна ужасная сила, наполненная безграничным безумием и разрушительной мощью. Это существо было уникальным во всех вселенных, однако будет проще называть его демоном. Второго такого демона никогда не было и, помогите нам боги, никогда не будет. Его сила была такой ужасающей, что все другие лорды и геенны преклонялись перед ним. Этот верховный демон был таким могущественным, что утихли даже бесконечные ссоры между чертями и бесами, и он, собрав самую великую нечестивую армию за вечность, решил повергнуть свою вселенную в хаос, испепелить весь свой мир от ям проклятых до дворцов богов.

– Это про меня? – спросил Нэд.

– Дай мне закончить. Этому демону, этому Безумному Опустошителю, удалось все, что он хотел. Причем вообще без труда. Конечно, было формальное сопротивление, было несколько мелких сражений, пара героических и бессмысленных битв до последнего. Но в их исходе никто не сомневался. Безумный Опустошитель сокрушил богов, вверг все, что его окружало, в страдание и боль. Его вселенная стала одной ужасной насмешкой, полной агонии и досады. И хотя именно к этому он всегда стремился, он не испытал удовлетворения, достигнув цели. Тогда он в кошмарном отвращении отправил свою вселенную в небытие. А затем на протяжении бессчетных тысячелетий в одиночестве просидел в бесконечной темноте, которую сам создал.

– Ты не можешь сразу перейти к концу? – поинтересовался ворон.

Колдунья понимала, что в словах птицы есть смысл. Взгляд Нэда от скуки блуждал по саду, но Красная женщина не собиралась спешить. История была слишком важная. Ее посох проплыл через сад и больно стукнул Нэда по костяшкам.

– Будь внимательным! – приказала женщина. – Трудно сказать, как долго Опустошитель пребывал в раздумье, поскольку время ничего для него не значило, но в конечном счете он нашел, по злому умыслу или по удачному стечению обстоятельств, еще одно измерение, ожидавшее его благословенного прикосновения. Он не тратил времени, завоевывая новую вселенную. Сгноить ее оказалось даже проще, чем предыдущую, но это опять не принесло Опустошителю удовлетворения, и он ее тоже уничтожил.

Нэд потер опухшие пальцы.

– Я по-прежнему не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

– Ты еще не догадался? – спросил ворон.

– Думаю, что нет, – признался Нэд.

– Идиот, ты и есть Безумный Опустошитель.

– Я приберегала это для конца истории, – вздохнула Красная женщина.

– В случае с Нэдом нет смысла прибегать к драматургии, – каркнул ворон. – Он слишком тупой для этого.

– Возможно, – согласилась колдунья.

Они дали Нэду мгновение, чтобы переварить информацию, но ему не удалось этого сделать.

– То есть я – всемогущий демон?

– Не совсем, – ответила Красная женщина. – Поэтому я и хотела оставить это на конец. Так было бы понятней.

– Думаю, произошла какая-то ошибка, – сказал Нэд.

– Бесспорно, – согласился ворон.

– Но я не могу быть Безумным Опустошителем. Я даже ничего о нем не слышал.

Красная женщина засмеялась.

– Есть много вещей, о которых никто ничего не слышал. Но от этого они не становятся менее реальными.

– Думаю, что я бы запомнил, как разрушал вселенные.

Она снова захохотала.

– Да, Нэд, но ты человек. Вернее, приличная копия человека. Опустошитель существовал только для того, чтобы разрушать. Для него помнить все измерения, которые он уничтожил, – все равно что для тебя помнить всех муравьев, на которых ты наступил.

Нэда затошнило.

– Я не хочу слышать это.

– Не хочешь, – утешала Красная женщина, – но должен. Не суди так строго того, кем ты раньше был. Безумный Опустошитель поглощал вселенные, потому что это было у него в природе. Нельзя винить волка, нападающего на беспомощного ягненка, или огонь, пожирающий лес. Это испытание клыком и кровью, которое каждый должен пройти в той или иной форме. В более широком понимании, смерть вселенной не трагичнее смерти ягненка, хотя первая не так необходима.

– Поменьше метафизики, – сказал ворон. – Иначе ты снова потеряешь его внимание.

Но Нэд слышал каждое слово, и ни одно ему не нравилось. Красная женщина продолжала.

– В свое время Опустошитель наткнулся и на нашу вселенную. К этому моменту его роль в великой схеме успела ему поднадоесть. Все его разрушения, убийства и безумия не приносили успокоения. Поэтому он сделал единственно возможную вещь.

Она проковыляла к Нэду и положила руку ему на плечо.

– Он решил измениться. Понимаешь, Нэд, это был беспрецедентный случай. За всю историю нашей вселенной и, я полагаю, почти всех остальных вселенных тоже, ни один демон не пытался искупить свои грехи. Мне кажется, что все демоны так или иначе жаждут искупления, только никогда в этом не признаются. Одна из причин, почему они такие противные. Но Опустошитель был не просто демоном; он представлял собой нечто большее. Может быть, успех и связанное с ним утомление позволили ему заглянуть в свою черную душу. Может быть, уничтожение пары вселенных пойдет всем демонам только на пользу.

Голос Красной женщины утих, и она посмотрела куда-то вдаль. Нэду показалось, что она пронзает взглядом не стены, окружающие сад, а пелену, разделяющую вселенные. Скорее всего это было просто игрой его воображения, но он больше не мог быть ни в чем уверен. Колдунья перевела уставший взгляд своих светло-вишневых глаз на Нэда; казалось, что она одновременно смотрит и на него, и сквозь него.

– Как только Безумный Опустошитель принял решение, он понял, что, несмотря на свое могущество, ему понадобится помощь. Он разыскал группу богов, которые охраняли этот мир, и, хотя вся их магия не могла сравниться с его, попросил их помощи. В этом месте история, боюсь, становится довольно непонятной. В дело была пущена запрещенная магия. Множество бессмертных погибло во время этого эксперимента. Еще больше пожертвовало своим рассудком. Ибо было признано, что если не удастся изменить Опустошителя, то его злобная сущность неизбежно обрушится на нашу реальность, как это случилось раньше с тысячами других обреченных миров.

– Тысячами? – перебил Нэд.

– Никто точно не знает. Возможно, их было всего несколько десятков. – Голос колдуньи задрожал. – Или десятков тысяч. Или миллионов.

Нэд не был одарен богатым воображением, но мысль даже об одной уничтоженной вселенной вселяла в него ужас. О миллионах он вообще думать не мог. Сколько же миллиардов измерений Безумный Опустошитель – то есть он – отправил в небытие?

– Они должны были уничтожить меня, – сказал он.

– Они пытались. Им удалось изменить Опустошителя. Не спрашивай меня как. Не думаю, что кто-нибудь на самом деле понимал процесс. В основном свою роль сыграла слепая удача, сверхмощная магия и счастливая случайность. Память Опустошителя была стерта. Они отделили его от ужасной мощи и спрятали в тайном месте, которое даже они были неспособны найти, и он стал человеком. Отчасти.

Именно тогда они надеялись убить его. И они его убили. Но, к сожалению, бессмертность демона была неподвластна даже богам. Убив его, они лишь уничтожили его смертную оболочку. Смерть вернула демона к его всемогущему обличью. И снова погибло много великих богов, пока по чистой случайности ошибку не исправили.

– Погоди-ка, – сказал Нэд. – Меня убивали десятки раз. Но когда я оживаю, я остаюсь собой, а не превращаюсь в разъяренного демона.

– Была открыта одна техническая тонкость, – объяснила колдунья. – Если Опустошитель возрождался не сам собой, а благодаря каким-нибудь другим силам, он оставался человеком. Была назначена хранительница, которая должна была следить за Опустошителем. Ее главной задачей было при необходимости оживлять демона своей собственной магией. Она всегда должна была держать дверь клетки закрытой, гарантируя, что демон никогда не захочет освободиться. Таким образом Опустошитель был если не укрощен, то по крайней мере усмирен.

Раздумывая над услышанным, Нэд взглянул на свои руки. Он сжал кулаки и представил, как уничтожает планеты, солнечные системы и целые вселенные, как будто они просто старые ненужные пергаменты, исписанные всякими закорючками.

– Полагаю, тебя удивляет, почему они просто не посадили тебя под замок? – спросила Красная женщина. – Не бросили тебя в какую-нибудь яму, где ты под присмотром безопасно просидел бы до скончания веков?

Нэд и не думал удивляться, он еще не успел переварить все, что только что узнал.

– Боги и это попытались сделать. Но Опустошитель разозлился, а в гневе ты способен на ужасные вещи.

– Например?

– Ты правда хочешь знать?

– Нет, – без промедления ответил Нэд.

В улыбке Красной женщины промелькнула привязанность.

– Если это поможет тебя утешить, это был всего лишь один маленький континент, о котором теперь никто даже не вспоминает.

Нэд впал в уныние. Он ссутулился, пораженный; на него неожиданно лег такой груз вины, что чуть не вдавил его в землю.

– Я недоволен, – сказал он, осознавая ситуацию. – Почему же я сейчас ничего не уничтожаю?

Колдунья села рядом с Нэдом.

– Ты прожил тысячи жизней, Нэд, и только в нескольких последних ты был самим собой. Во всех прочих ты был королями и крестьянами, воинами и пастухами, убийцами и священниками. И все время я была рядом с тобой. Я сопровождала тебя на протяжении каждого твоего воплощения. Они все были уникальными, если не брать в расчет одной неизменной черты. Даже когда ты был окружен богатством и властью, или умиротворенностью и тишиной, или любыми другими вещами, которые человек только может желать, ты всегда был несчастен.

Нэд встал.

– Ты думаешь, я хочу, чтобы мне было плохо? Я знаю, что заслуживаю страдания.

– Я этого не говорила.

– Но ты так думаешь. – Он с осуждением ткнул в Красную женщину пальцем, как будто она была во всем виновата. – Я наказываю себя за все разрушения, которые устроил. Это своего рода искупление грехов. Вечное, бессмысленное, приносящее боль искупление.

– Если в этом дело, – ответила колдунья, – то скорее так думаешь ты, а не я, верно?

– Зачем ты мне все это рассказала?

– Ты сам хотел знать.

– Я передумал.

– Слишком поздно. Кроме того, ты все уже знал. В глубине души ты всегда знал это. Я просто подтолкнула тебя наконец это признать.

– Я думал, что ты шутишь, когда сказала, что от меня зависит судьба мира.

– Я и вправду шутила. Она зависит не от тебя. Она зависит от того, кто находится внутри тебя.

– А нельзя мне просто стереть память? Это не должно быть очень трудно.

Красная женщина встала, всем телом опираясь на свой посох, как будто ноги ее едва держали, и пальцами коснулась лба Нэда.

– Память можно стереть, но об этом должны знать. Ты должен знать.

Ее лицо побелело. Она отошла в сторону и проговорила, не оборачиваясь:

– Потому что они приближаются.

Вдруг вся стая малиновых птиц поднялась в воздух, закрывая собой солнце. Медная цитадель превратилась в сонм черных теней во всепоглощающем мраке.

– Кто? – спросил Нэд.

– Твои враги, Нэд, – донесся из темноты мягкий голос Красной женщины.

– А у меня есть враги?

Колдунья усмехнулась. Своим посохом она начертила в воздухе маленький круг, и тысячи птиц мгновенно разлетелись во все стороны, как будто их и не было. Пингвину же, который не умел летать, ничего не оставалось, кроме как вразвалочку выйти из сада и устремиться к воротам цитадели.

– За тысячу жизней у тебя накопилось много врагов. Но сейчас тебе стоит обратить внимание только на двух из них. Первый, наиболее серьезный, – император демонов. Он придет за твоей силой в надежде завладеть ей. Не могу сказать, есть ли у него какие-нибудь шансы на успех. Но он тем не менее обладает ужасной разрушительной мощью. Меня бросает в дрожь от одной только мысли о том, что будет, если он найдет способ осуществить свои планы.

Второй по большому счету не так уж и опасен. Это старый чародей по имени Бэлок, который не отличается особым талантом. В прошлой жизни ты тоже был чародеем, и вы с Бэлоком вызвали друг друга на нелепую дуэль. На ней Бэлок тебя убил, но ты наложил на него проклятие, которое он до сих пор безуспешно пытается снять. Он отчасти понимает, кто ты есть на самом деле. Из-за этого с ним могут возникнуть проблемы.

По цитадели пронесся холодный ветер. Красная женщина поплотнее завернулась в свой плащ.

– И похоже, он наконец прибыл. Немного позже, чем я ожидала.

Ветер стих, но сам воздух похолодел. Изо рта Нэда вырывались облачка пара.

– Сейчас? Он прибыл сейчас?

Красная женщина не ответила. Она указала своим посохом на небо: из туч беспорядочно вылетали призрачные девы. Они визжали и завывали, нараспев произнося имя своего хозяина:

– Бэлок! Бэлок! Бэлок!

Красная женщина застонала. Бэлок всегда делал из своего появления спектакль.

Призраки сформировали столп из извивающихся тел и спутанных волос, превращаясь то в драконов, то в тигров, то в змеев. Они ослепительно сверкали, и Нэд закрыл рукою глаза. Когда он наконец снова мог видеть, перед ним стоял чародей с покрытым мехом лицом и утиным клювом. Его нежно ласкали несколько призрачных любовниц, остальные же духи бесцельно слонялись по саду. От их прикосновения растения засыхали и гибли.

Нэд стоял как вкопанный. Он убеждал себя, что на месте его удерживает какое-то ужасное заклятие, но это было не так. Дело было даже не в страхе или благоговении. Дело было в шоке. Но не из-за появления чародея, а из-за того, что все в его жизни неожиданно стало совершенно непонятным.

– Привет, Бэлок, – сказала Красная женщина.

Бэлок щелкнул клювом.

– Что ты здесь делаешь?

– Просто навещаю.

Чародей для верности еще раз щелкнул клювом.

– Что ты задумала, ведьма?

– Ничего особенного. Просто хочу кое-что проверить.

– Тогда вперед. Проверь мою мощь и умри.

– Я не сказала, что хочу проверить тебя, – ответила колдунья и села на скамейку.

Бэлок перевел взгляд своих крошечных глазок на Нэда. Чародей поднял руки, и из кончиков его пальцев полилась бурлящая лава.

– Сними мое проклятие. Сними или будешь мучиться вечно.

Нэд нервно сглотнул.

– Я ничего не знаю ни про какие проклятия.

– Не лги мне.

Призраки схватили Нэда за воротник и рукава и подтащили к своему повелителю.

– Я не лгу. – Нэд дрожал в ледяных объятиях призраков. – Я не чародей. И не демон. Я всего лишь человек.

Красная женщина улыбнулась.

– Твое тело изменилось, – сказал Бэлок, – но тебе не удастся изменить свою сущность.

Призраки отнесли Нэда к Красной женщине и резко бросили его к ее ногам.

– Верни его обратно, – скомандовал чародей колдунье. – Отыщи внутри него чародея и выпусти его наружу.

– Не могу.

– Не надо мне лапшу на уши вешать. Ты его хранительница.

– То, что я его воскрешаю, еще не значит, что я могу заставить его сделать все что угодно. Само волшебство находится за гранью моего понимания. И твоего тоже. Тебе лучше оставить все как есть.

Как Красная женщина и предполагала, Бэлок не последовал ее совету. Подобно Безумному Опустошителю, чародей не мог изменить свою натуру.

– Если ты не собираешься мне помогать, отойди, – приказал он.

Колдунья махнула рукой в сторону Нэда.

– Мне все равно, что ты собираешься с ним сделать, если, конечно, ты не хочешь его убить.

Призраки Бэлока снова схватили Нэда и подняли его в воздух. Брыкания не принесли никакого результата. Тогда Нэд схватился за посох Красной женщины.

– Ты должна следить за мной, – крикнул он. – Это твоя работа.

– Ради бога, – каркнул ворон, – поимей же ты совесть.

А потом птица клюнула напрягшиеся пальцы Нэда, и зловредные духи подкинули его в воздух.

– Постарайся позаботиться о себе сам, Нэд, – сказала Красная женщина.

Призраки поймали Нэда за колени. Он висел вниз головой и смотрел, как Красная женщина ковыляющей походкой удаляется из сада, оставляя его один на один с судьбой. Кровь прилила к голове Нэда, в ушах стучало, а взор заволокло пеленой.

– Я ничего не знаю! – крикнул он. – И колдовать не умею!

Бэлок дал своим призракам знак, и они подняли Нэда повыше, чтобы он мог посмотреть в золотые глаза чародея.

– Магия внутри тебя. Все, что ты когда-то умел, находится внутри тебя. Если я заберусь достаточно глубоко, если я отодвину все ложные преграды, думаю, я смогу найти то, что мне нужно. – Чародей поднял потемневшую перепончатую лапу и провел острыми когтями по коже Нэда. – Надеюсь, это причинит тебе боль.

Нэд должен был закричать. Но он не сделал этого. Что-то его удерживало. Он по-прежнему не боялся.

«Я не человек, – размышлял он. – Я Безумный Опустошитель. Я обладаю самой могучей разрушительной силой в этой и во всех других вселенных. Я могу уничтожить Бэлока даже глазом не моргнув. Почему же тогда я этого не делаю? Почему я беспомощно болтаюсь вверх тормашками, в то время как чародей собирается в прямом и переносном смысле живьем содрать с меня кожу? Потому что я этого заслуживаю. Заслуживаю всего этого и даже больше».

Нэд мог бы позвать на помощь. Мог бы умолять о пощаде. Но и этих вещей он не сделал. Он просто ждал своего наказания. Не важно, каким страшным оно окажется, его все равно будет недостаточно.

Бэлок провел когтями по лбу Нэда. Кровь начала сочиться вниз и каплями падать с волос. Нэд морщился. Плакал. Но не кричал.

А потом его посетила другая мысль. Что, если где-то произошла ошибка? Что, если он не Опустошитель, а просто Нэд? Что, если он расплачивается за чужие грехи? В любом случае, все было бессмысленным.

– Причиняя мне боль, ты ничего не добьешься, – проговорил он и удивился собственному спокойствию.

– Напротив, – ответил чародей. – По крайней мере я буду лучше себя чувствовать.

Духи перевернули Нэда и поставили на землю, но не ослабили своей хватки. Бэлок маленьким сиреневым язычком слизнул кровь с когтей.

– Может, мне и не удастся тебя убить, но зато я смогу сделать много других неприятных вещей. Для начала я, пожалуй, выколю твой единственный глаз. Возможно, у меня поднимется настроение от той мысли, что ты проведешь всю жизнь в вечной темноте. Чародей направил свой коготь прямо в глаз Нэда.

Нэд сжался. В ожидании боли он закусил губу. «Я заслуживаю это», – снова и снова проносилось у него в голове. По крайней мере, он надеялся, что заслуживает. Это было единственным утешением, которое он мог придумать. Будет ужасно досадно, если окажется, что произошла ошибка, и Безумный Опустошитель сейчас сидит и попивает чай за тысячу миль отсюда.

Вспышка молнии отбросила Бэлока, и его призрачные спутницы взвыли от ярости.

– Кто посмел нанести удар Бэлоку? – залились музыкальным воплем духи. – Какой безумец посмел применить против Бэлока магию?

Красная женщина опустила свой посох.

– Ох, Бэлок. Ты всегда такой напыщенный. – Она начертила дымящимся посохом несколько широких кругов в воздухе. В небе закружились громыхающие тучи. – Лучше спрячься за меня, Нэд.

Нэду не надо было повторять дважды.

– Ты уверена, что знаешь, во что ввязываешься? – спросил ворон. – С тех пор, как ты в последний раз сражалась с чародеем, прошло уже порядком времени.

Колдунья два раза стукнула своим посохом, и земля задрожала.

– Это как на лошади ездить. Никогда не разучишься.

– А ты когда-нибудь ездила на лошади? – удивился ворон.

– Не помню.

Ворон слетел с плеча колдуньи и уселся на стене.

– Я лучше отсюда буду наблюдать.

Золотая аура вокруг Бэлока потемнела до кроваво-медной. Он развел в стороны руки, и между ними появилась маленькая огненная сфера.

– Огненные шары? – Красная женщина подняла морщинистую ладонь, и на ней появился красно-белый сгусток огня. – Не особо оригинально, Бэлок.

– Я не трачу свои лучшие заклинания на всяких ничтожных ведьм.

Пламя Бэлока все разрасталось и разрасталось. Чародей бросил одного из своих призраков в огонь, и он почернел от мучений духа. Сам воздух потемнел от криков фантома. Пытаясь вырваться из рук Бэлока, мощная сфера продолжала расти. Пока не стала размером с чародея, который ее создал. Огненный шар Красной женщины по-прежнему оставался величиной с ладонь.

– Это все, на что ты способна? – с издевкой спросил Бэлок.

Колдунья удерживала свою магическую сферу на одном сморщенном пальце.

«Забавно, что большинство чародеев, даже таких опытных и могущественных, как Бэлок, допускают одну и ту же ошибку, – усмехнувшись, подумала она. – Они всегда считают, что все решает размер шаров».